- Закрой окно. Дует, - ответил на это сидящий на заднем сидении Джонс, и уже до самого конца пути все ехали молча.
      На Девяностую Стрит они вкатили ровно в 21.20, и в тот момент, когда Боулер с писком покрышек делал поворот, Ханна заметил вдали открытые двери комиссариата, а в них прекрасно известную ему фигуру Пульверино. Его сопровождало двое полицейских и какой-то гражданский тип. Ведомые, повидимому, шестым чувством, Хэттон, Джонс и Мур схватились за оружие.
      - Спокойно, ребята, - тихо сказал Ханна. - Эрик, полный газ, прикрой его.
      У самой бровки тротуара был припаркован полицейский автомобиль с открытыми дверками, явно ожидавший выходящих людей. Напротив Ханна заметил большой ситроен с погашенными фарами. Внутри маячили фигуры трех мужчин. Боулер затормозил, разворачивая машину поперек мостовой, Хэттон ударил по ручке двери, выскочил на асфальт и упал сразу же у переднего колеса. С другой стороны машины устроился Мур. А в это же время Ханна и Джонс с пистолетами в руках уже бежали в направлении Пульверино и полицейских.
      - На землю, на землю, кретины! - заорал Ханна, видя остолбеневшие лица полисменов и побледневшего гражданского.
      Водитель ситроена зажег фары и завел двигатель. Заднее окно было открыто, и оттуда раздалась автоматная очередь. Но бандиты опоздали буквально на долю секунды. Пульверино, полицейские, гражданский тип, Ханна и Джонс уже лежали за патрульной машиной, а Хэттон нажал курок своего укороченного узи.
      Ситроен сбегал по улице, правда, ехал он странными зигзагами, пока, врезавшись в мусорный бак, не застыл на мостовой. Он еще даже полностью не остановился, как изнутри спешно выскочили три фигуры. Не оглядывась, они бежали дальше.
      Мур приподнялся, вопросительно глянул на Ханну. Тот кивнул. Мур придержал левой рукой запястье правой, в которой держал пистолет, и сделал три быстрых выстрела.
      Оставив возле Пульверино Джонса, Ханна направился в сторону убегавших. Перевернул первое тело. Молодое, без какого-либо выражения лицо, глаза закрыты. Ханна его не знал. Второй труп валялся в трех шагах. Тоже неизвестный. Третий из нападавших лежал на мостовой. Билл Доби из боевого отряда Семейства Оттилио Гарсии.
      - Пульверино пытаются прибить, - буркнул Ханна подходившему к нему Муру. - Мафия избавляется от невыгодных ей людей...
      - А что, Пульверино расколется? Они этого боятся?
      - А черт его знает. Но если Гарсия высылает своих парней на дело, он не делает этого ради собственной прихоти. Он получил приказ. Капо Тутти Капи в день коронации от нечего делать не убивают. Может он и расколется...
      Они возвратились в помещение комиссариата. Пульверино, полицейские и гражданский тип уже пришли в себя. Гражданский оказался полным, сорокалетним мужчиной с глубоко запавшими глазами и подвижным лицом.
      - Кто вы такой? - задираясь, спросил он, когда Ханна подошел поближе. - И на что это похоже, чтобы...
      Ханна отодвинул его в сторону и поглядел на Пульверино.
      Каппо Тутти Капи явно трусил. Он избегал взгляда, пытаясь косить в сторону.
      - Где начальник участка? - спросил Ханна, небрежно махнув удостоверением ФБР.
      - Его срочно вызвали в управление, - ответил один из полицейских.
      - В такое время? А куда это вы хотели везти арестованного? И какого черта вышли на улицу? Сколько вас тут?
      - Всех послали по домам, остались только мы.
      - С ума посходили... Кто разрешил расходиться?
      - Это было так, - вмешался второй полицейский. - Пульверино привезли к нам около двух дня. Арестовал его лейтенант Браун из вашей конторы. Потом, часов в пять вечера, его вызвали в управление, а людям разрешили расходиться по домам. Полчаса назад нам позвонили, чтобы мы передали задержанного. И тогда...
      - А это кто такой? - перебил Ханна, - поглядывая на нервно суетящегося гражданского.
      - Его адвокат. Появился тут сразу же после звонка.
      - Вы разрешили, чтобы Пульверино звонил отсюда?! Уроды! А лейтенант Браун?
      - Нет, лейтенанта уже не было, а мы как-то так...
      - Мистер Пульверино имел полнейшее право на то, чтобы связаться с юристом, мистер... Как ваша фамилия? - без всякого почтения спросил адвокат.
      - А вас кто спрашивает, черт подери?! - не поворачивая головы, рявкнул Ханна.
      - Но ведь... - закудахтал было тот, но Ханна уже исчез за дверью, а за ним отправились его люди, держа Пульверино под руки.
      Комиссариат был самым типичным: четыре служебных помещения, душ, туалет, небольшая кухонька и КПЗ. На потолке мигала лампа дневного света. Джонс закрыл решетчатое окно и проверил задний ход. Во всех помещениях и вправду никого не было.
      - Вы его обыскивали?
      - Не было приказа.
      Ханна уселся за стол и дал знак Хэттону. Тот подошел ко все еще молчащему дону и приказал ему раздеваться догола.
      - Решительно протестую! - взвизгнул адвокат. - У вас нет ни ордера на обыск, ни ордера на арест! Вы еще ответите!
      Ханна устало глянул на маленького человечка и мило улыбнулся.
      - Клиффорд, вышвырни его за двери и закрой ее на замок.
      Джонс схватил юриста за отвороты пиджака, приподнял вверх и так и понес к выходу, не обращая внимания на визги и размахивание ногами. Потом стало тихо.
      - Раздевайся, - бросил Хэттон.
      Дон Пульверино снял сорочку, брюки и майку. Хэттон обыскал карманы и положил на стол бумажник с документами. Ханна небрежно просмотрел содержимое бумажника, но ничего интересного не обнаружил.
      - Стаскивай кальсоны, - тихо сказал он.
      Пульверино подавил в себе инстинктивный протест и медленно снял последний предмет своего гардероба. Он прекрасно понимал, насколько выглядит сейчас смешным, и, склонив голову, прикрыл наготу руками.
      - Лапы-то подними, - Хэттон внимательно обследовал тело дона. - Ага, Ричард, есть.
      Ханна подошел поближе. Под мышкой у Пульверино, приклеенный пластырем, был маленький ключик. Ханна взял его в руки, увидал буквы С. Т. С.
      В душе Ханна переживал триумф. Никому до сих пор не удавалось овладеть ключом к тайне тайн, к сокровищнице мафии. Хотя он и знал, что находится только на полпути, что Пульверино не выдаст ему местонахождения сейфа, все равно, достижение было громаднейшим - в его руках находился Капо Тутти Капи американской Коза Ностры. Но он предчувствовал нечто нехорошее, в голове его роились вопросы, на которые не было ответа. Кто и зачем отозвал Брауна? Кто и зачем отправил полицейских? Пульверино пытались убить именно тогда, когда в участке практически никого не было - стечение обстоятельств или доказательства сотрудничества? Сотрудничества между кем и кем? Между мафией и полицией? Прямая линия связи между участком и управлением обеспечивала полнейшую анонимность собеседнику. Телефонный звонок оттуда равнялся приказу, и нельзя было даже приблизительно догадаться, кто его мог отдать. Опять непробиваемая стенка.
      - С какого телефона звонил Пульверино? - спросил он, разыскивая аппарат взглядом.
      - С этого, - указал полицейский на стоявшую на письменном столе приличных размеров белловскую модель.
      - К магнитофону подключен?
      - Так точно, - ответил явно гордящийся собой полицейский.
      Ханна поднял трубку и набрал номер Кейна в Вашингтоне.
      - Закройте его в камеру, а сами оставайтесь у двери. Эрик, пойдешь с ними.
      Полицейские, Пульверино и Боулер исчезли в задних помещениях, а Ханна наконец-то связался с Кейном. Брокс сдержал слово, и адвокат уже запустил машину, стараясь получить ордер на арест. Как и предполагалось, дело шло со скрипом. Несмотря на очевидные доказательства, Кейн все время сталкивался с трудностями. Тем не менее, Кейн заверял, что все устроит. Пока же он записал телефон комиссариата и попрощался.
      Ханна положил трубку и нажал на клавишу магнитофона.
      - А теперь, ребята, послушаем, о чем тут говорил наш Капо...
      15
      "Нью Йорк, 14 апреля, 7.00 утра
      Ханна, Мур, Хэттон, Боулер и Джонс дежурили попеременно всю ночь. Они дремали на стульях и в свободной арестантской камере, расположенной возле камеры Пульверино. Ничего не происходило, ни один из телефонов не зазвонил. Именно это и было странным. Пятый комиссариат на Манхеттене, равно как и всякий другой полицейский участок подобного типа в Нью Йорке, работал круглосуточно. Статистика сообщала, что в двадцатимиллионной метрополии каждые две минуты совершается кража, каждые три минуты - разбойное нападение или взлом квартиры, каждые пять минут кто-нибудь кого-нибудь насилует и каждые десять - убивает. Пересчитывая эти данные на ничтожное, согласно потребностям, количество полицейских участков и постов, нельзя было не прийти к выводу, что и пятый комиссариат должен был в ночь с 13 на 14 апреля получить хотя бы один, символический вызов. Но не было ни одного. Такое спокойствие вызывало подозрения, и Ханна предчувствовал в нем тишину перед грозой. И он не ошибся.
      Все началось без пары минут семь. Последним дежурным был Хэттон. Как только он успел разбудить всех коллег, зазвонил телефон. Ханна тут же нажал кнопку переключателя внешнего динамика и поднял трубку. Боулер, Мур и Хэттон замерли на месте.
      - Городское полицейское управление - "пятерке". С вами будет говорить Роберт Гарднер из ФБР. Дайте сержанта Конноли.
      Ханна вздохнул.
      - Сержанта Конноли нет. Он охраняет арестанта, - сухо проинформировал он.
      В динамике что-то заскрежетало, после чего раздался уже другой голос.
      - Гарднер. С кем я говорю?
      - Ричард Ханна, ФБР, Вашингтон, С-3, к вашим услугам, мистер Гарднер.
      - Ханна? - В голосе чувствовалось недоумение. - Что вы там делаете?
      - Ожидаю ордера на арест для некоего Джозефа Пульверино. Надеюсь, что я никому не мешаю.
      - Слушай, Ханна, сейчас не время маяться дурью. Это в Вашингтоне ты можешь приказывать, а здесь начальник я. Пульверино был задержан как подозреваемый в соучастии в убийстве и С-3 не подчиняется, которая, если мне не изменяет память, занимается мафией. Возможно, этот твой Пульверино и имеет какие-то связи с Коза Нострой, но для нас он сейчас обычный преступник. Поняли, мистер?
      - Честно говоря, не очень. Объясните-ка мне, с каких это пор Федеральное Бюро Расследований занимается обычными преступниками? Если мне не изменяет память, этим всегда занималась полиция штата. Или что-то поменялось? И еще одно, Гарднер. Раз уж вы так здорово ориентируетесь в вопросах власти в Нью Йорке, уж сообщите мне, будьте добры, почему в пятом комиссариате так не хватает людей? Почему сегодня ночью его отрезали от всех сообщений? Не станете же вы утверждать, что Нью Йорк неожиданно сделался самым спокойным городом в Америке...
      На другой стороны телефонной линии сделалось тихо. Потом послышался легкий треск, и вновь заговорил Гарднер:
      - Дискутировать с вами не собираюсь. Я получил приказ доставить Пульверино в тюрьму ФБР. Сообщаю вам официально, что через четверть часа я появлюсь на месте со своими сотрудниками. Приготовьте арестованного к транспортировке. Прощайте.
      Треск в трубке.
      Ханна выключил аппарат и поглядел на Хэттона.
      - Томас, смени сержанта Конноли. Пусть он и второй уходят к чертовой матери.
      Когда полицейские покинули комиссариат на Девяностой Стрит, люди Ханны закрыли в помещениях все двери и окна. Боулер сделал кофе и даже нашел в холодильнике какие-то консервы. Все позавтракали бутербродами.
      Ровно в 7.30 перед комиссариатом остановились три автомобиля. Хэттон насчитал десять вооруженных полицейских в гражданском. После этого они услыхали, что за дверную ручку дернули, и уже известный по телефонной беседе голос:
      - Открывай, Ханна, я приехал за Пульверино!
      Ханна дал знак Джонсу. Тот встал рядом с дверью и быстро открыл ее ключом. После этого он выполнил четыре движения одновременно: затянул ничего не подозревающего Гарднера вовнутрь, выбил у него из руки пистолет, толкнул дальше в комнату и захлопнул дверь прямо перед носом ближайшего полицейского.
      Чуть не грохнувшись на пол, Гарднер остановился перед допивавшим свой кофе Ханной.
      - Вы мне еще ответите за это! - крикнул он. - Немедленно откройте дверь и впустите моих людей! Немедленно!
      Ханна отставил чашку и ласково улыбнулся.
      - Успокойтесь, мистер Гарднер, так как в противном случае нам прийдется поступить очень невежливо.
      Гарднер поправил пиджак.
      - Ханна, ты хоть понимаешь, что делаешь? Мешаешь сотруднику полиции в исполнении его прямых обязанностей. Законы знаешь? Ты за все ответишь!
      - Прикажите оставшимся на улице, чтобы они прекратили дебош. Если они не перестанут выступать, Джонс перестреляет их как кроликов.
      - Ты не посмеешь, идиот, не посмеешь... Послушай...
      - Успокой своих людей, Гарднер, - Ханна игрался пистолетом.
      Гарднер подошел к окну и помахал кому-то рукой. Грохот в коридоре затих.
      - Ты угрожаешь полицейскому. Еще одно преступление.
      - Предъяви документы, Гарднер.
      - Не стану я показывать документы всякому встречному - поперечному, заявил тот с бешенством в голосе.
      Джонс подошел к нему сзади, схватил за локти и посадил на пол, вытащил из кармана пиджака бумажник и перебросил Ханне. Тот просмотрел бумаги и обнаружил черную книжечку в твердой обложке и с металлическим вкладышем внутри. Гарднер действительно работал в ФБР.
      - А теперь, Гарднер, послушай, - Ханна говорил тихо и спокойно. - Я тебе не встречный - поперечный. Пока что я не совсем понимаю, в какую игру вы тут играете, только она мне ну никак не нравится. Парнишка, ты обязан знать, что я здесь представляю ячейку С-3. Она действует на территории всей страны, это ты тоже должен знать, и когда мы встретимся в следующий раз, то мне бы хотелось, чтобы ты не слишком выпендривался, потому что можешь и по ушам схлопотать. А сейчас ты выйдешь на улицу, соберешь всю свою банду в машины, и чтобы через тридцать секунд вами тут и не воняло. Если ты этого не сделаешь, Мур тебя убьет. Потому что он все время будет держать тебя на мушке. И не пытайся выкрутиться, он никогда не промахивается. Когда тебя вызовут те, кто платит тебе за всякие незаконные делишки, сообщишь им, что я не выдам Пульверино никому, пока не получу ордера на арест. Мало того, этот ордер привезет мне лично мистер Нил Кейн из Вашингтона, и я не прийму этот ордер ни от кого другого. И я же сам доставлю Пульверино в тюрьму штата. Ты меня хорошо понял?
      - Всех вас, Ханна, выгонят к чертовой матери. Всех, как собак! И я буду в этом участвовать, - прохрипел Гарднер.
      - Передай своему начальству, что их действия воняют на милю. Передай и то, что когда я закончу с Пульверино, то возьмусь и за них. А теперь уже вали отсюда, потому что мне блевать хочется, когда я вот так гляжу на тебя.
      Ханна отвернулся и вышел из комнаты.
      Теперь к Гарднеру приблизился было Джонс, но тот, явно чуя новые неприятности, сам поднялся с пола и быстренько направился к выходу. При этом он косился на Мура, стоявшего у окна и положившего длинный револьверный ствол на решетку.
      Ровно через тридцать секунд три автомобиля запустили двигатели, и тротуар перед пятым комиссариатом опустел.
      16
      "Нью Йорк, 14 апреля, 12.00 дня
      До двенадцати дня все было тихо. Телефон больше уже не звонил, и Ханна обдумывал то, что услыхал с записанной в комиссариате магнитной ленты. У него появился грандиозный шанс - если ему удастся довести дело до суда, Пульверино будет говорить. Во всяком случае, так он утверждал во время звонка адвокату.
      Ханна прекрасно понимал, что он объявил войну мафии, он знал, что Коза Ностра так легко не сдастся. Вчера они пытались убить Пульверино, а он вчера завоевал первое очко. Сегодня в игру вступило ФБР, и Ханна отбил вторую атаку, прекрасно осознавая все возможные последствия. Еще очко в его пользу. Пока что он не знал, до какой степени Федеральное Бюро было коррумпировано синдикатом, и как можно противопоставить этому его собственное влияние и связи, установленные им пусть с немногими людьми, зато обладающими большой пробивной силой. И все же, преобладала честность по отношению к самому себе - сейчас он держал в руках Капо Тутти Капи, человека, который после многих лет безнаказанности наконец-то попал в ловушку. Если бы сегодня он отдал его Гарднеру, Пульверино попал бы в аварию, его могли бы пристрелить или же выпустить под залог.
      Ханна быстро подвел итоги: полюс А - синдикат желает убрать своего Капо и воспользуется любой возможностью, чтобы сделать это; полюс В Пульверино должен встать перед судом и подробно сообщить о деятельности организации. Ханна не знал, кто стоит за полюсом А. Сам же он представлял противоположный полюс.
      В 12.10 перед окнами комиссариата остановилось такси. Из него вышел элегантно одетый мужчина с черной папкой под мышкой, заплатил за проезд и, остановившись на бровке, внимательно оглядел фасад. Затем он подошел к двери и нажал на дверную ручку.
      Джонс действовал как и несколько часов назад - отобрал у него папку и, опасаясь возможной ловушки, выбросил ее на улицу. После этого он обыскал мужчину и, не обнаружив ничего, что можно было бы назвать пистолетом или револьвером, впустил его вовнутрь.
      - Не надо нервничать, мистер Ханна, - начал неожиданный посетитель, спокойно осматриваясь по помещению. - Меня зовут Эрвин Мартон.
      Ханна отметил, что Мартон ведет себя уверенно, не проявляя никаких признаков волнения или же страха. Он оценил вновьприбывшего лет на пятьдесят. Благоухающий хорошим одеколоном, в безупречно сшитом костюме образчик бизнесмена, говорящий к тому же на превосходном средне-западном американском, который так нравился Ханне.
      - Могу ли я присесть? Немного устал, знаете ли. Эти такси...
      Хэттон придвинул к столу стул и движением головы указал на него. Мур и Джонс не спускали с Мартона глаз. Боулер в это время прислушивался к сидящему в камере Пульверино.
      - У вас ко мне какое-то дело? - спросил Ханна. - Не припоминаю, чтобы мы когда-нибудь знакомились.
      Мартон улыбнулся и полез в карман пиджака. Джонс сделал рукой предостерегающее движение.
      - Но вы же знаете, что здесь у меня только сигареты. Можно?
      Ханна бросил на стол коробку спичек.
      - Не беспокойтесь, у меня и зажигалка имеется, - сказал тот и щелкнул "ронсоном". Потом он вынул из внушительного серебряного портсигара сигарету "данхилл", стукнул ею о крышку стола, прикурил и затянулся пахучим дымом. Я прибыл от мистера Нила Кейна, от моего работодателя. Так что зачем все эти нервы? Я адвокат и принес сюда документы, которые вы должны подписать перед тем, как получите ордер на арест Джозефа Пульверино. К сожалению, в настоящее время они находятся где-то на улице, если их не украл какой-нибудь бродяга, - говорил он, поигрываясь портсигаром. - Ваш помощник, - поглядел он на Джонса, - выбросил мою папку. Честное слово, мистер Ханна, не кажется ли вам, что вы пересаливаете?
      Мур выглянул в окно и исчез за дверью. Вернулся он с черной папкой, котоую затем очень медленно открыл. В папке были незаполненные бланки процедурных вступительных действий.
      - Мистер Кейн поручил мне доставить вам эти документы, поскольку сам он все еще находится в Вашингтоне. Дело в самом разгаре, но мистер Кейн надеется на его скорое завершение. Все это вопрос нескольких часов. Он верит, что с хлопотами справится. Для вас, мистер Ханна, важно время, так что было бы неплохо, если бы вы заполнили эти бланки перед его, то есть мистера Кейна, приездом. Вот и все. Почему вы мне не верите? Ведь достаточно только позвонить, разве не так?
      - Я так и сделаю, - сказал Ханна, поднимая трубку. - И для вас, мистер адвокат, было бы просто здорово, чтобы Кейн все это подтвердил.
      - А зачем было бы мне приходить сюда? Ломиться прямиком в яму со львами? У меня нет ружья, - холодно усмехнулся тот.
      Телефон в кабинете Кейна не отвечал.
      - Жаль, - коротко заметил адвокат, гася сигарету. - В таком случае, буду бежать, а то вы опять обвините меня черт знает в чем. Заполните эти бумаги, хорошо? Время - это деньги, - сказал он, придвигая стул к столу. Я могу идти?
      Ханна кивнул, и Мартон, эскортируемый Джонсом, направился в коридор.
      Стоявший до сих пор Мур тяжело расселся на крышке стола и просматривал формуляры. При этом он положил ноги на стуле, на котором только что сидел их гость. Стул с грохотом повалился на пол, а Мур молниеносно сорвался с места.
      - Задержи его, Клиффорд, задержи! - заорал он в сторону двери. Нет, это не упавший стул обеспокоил Мура - обычно его мало что могло обеспокоить. Самый банальный стул: обив-ка из дермантина, металлическая рама. Но Мур заметил кое что, что сразу же встревожило его, нечто, никогда не встречающееся в оборудование такого простого предмета обстановки серебряный портсигар, прикрепленный к стальной трубке, идущей под сидением. Тот самый блестящий портсигар, с которым игрался адвокат Мартон.
      Ханна наклонился и внимательно осмотрел чуждый предмет, а потом осторожно взял его в руки. Портсигар был намагничен и довольно сильно прилип к металлу. Он потянул портсигар и оторвал его от рамы, и а затем оглянулся на Мартона, застывшего под прицелом "узи" Джонса.
      - Ну что, будешь говорить? - негромко спросил он.
      Мартон уставился в пол.
      - Хорошо, знчит, не будешь. У меня есть к тебе предложение, адвокат. Тебе, случаем, не хочется отлить?
      Лицо Мартона сделалось пепельным. Он хотел было что-то сказать, но раздумал.
      - Как хочешь...
      Ханна дал знак Джонсу, и тот завел перепуганного адвоката в туалет. Ханна забросил туда же портсигар и закрыл дверь на ключ.
      Какое-то время внутри была тишина, нарушаемая лишь отзвуком текущей где-то воды. Потом послышался какой-то шум, всплеск и звук спускаемой из бачка воды. Чуть позже они услыхали голос Мартона:
      - Выпустите меня! Что вы творите? Ведь через секунду... Оно не хочет помещаться в дырке.
      Голос умолк.
      Ханна ждал.
      - Выпустите меня! Там газ! Я все расскажу, только быстрее! Господи! Уже начинается... - он замолк, а потом закашлялся каким-то странным кашлем, с неестественными всхлипами и стонами.
      Хэттон сделал глубокий вздох, закрыл рот носовым платком и подскочил к двери. Он хотел открыть ее, но это ему не удалось. Джонс помог ему. Он дернул за ручку, и та, лопнув, осталась у него в руке. Тогда он ударил ногой в замок, и двери распахнулись настежь. Оба инстинктивно закрыли глаза и отскочили назад, давясь и кашляя.
      Весь небольшой объем кабинки был заполнен плотным, желтым дымом небовалой концентрации. Когда они открыли все окна, чтобы вызвать хоть какой-нибудь сквозняк, газ нехотя покинул туалет и медленно пополз в сторону камер. Боулер быстро надел на Пульверино наручники и хотел уж было вытаскивать его на улицу, но заметил две подозрительные машины с людьми внутри. Поэтому он тут же развернулся и, толкая Капо перед собой, побежал к заднему выходу, ведущему в тупиковый дворик. Там они были в безопасности. Вскоре к ним присоединились Ханна, Хэттон и Мур.
      Все ощущали неприятный запах и першение в горле. Оказалось, что Хэттон еще успел ухватить из холодильника банку пива. Всем хватило по глотку.
      - Эрик, ты закрыл двери? - спросил Ханна, с трудом хватая воздух.
      Боулер как раз допивал булькающие на дне остатки "Хайнекена". Жестом руки он дал понять, что закрыл.
      - Видишь, мистер начальник, - Джонс поглядел на Пульверино, - что вытворяют твои ребята? Чуть-чуть, и нам бы хана. И тебе тоже.
      Пульверино молчал.
      Хэттон попросил Ханну отойти в сторонку.
      - Слушай, Ричард, давай заберем его и будем рвать когти. Во-первых, Хэттон говорил быстро и по делу, - черт его знает, какую гадость они нам подложили, и как долго она будет держаться в помещении. Во-вторых, если они уж решились на такую подлянку, можешь быть уверен, что еще сегодня или завтра у нас тут будет целый взвод вооруженных до зубов гангстеров, которые не остановятся ни перед чем. Видно, дело это для них воняет как не знаю что, и нас трахнут здесь, не обращая внимания на последствия. Что ты на это?
      - Буквально.
      - Что буквально?
      - Буквально воняет. Ты что, не слышишь?
      В кабинке туалета, среди ядовитого тумана на полу лежал Эрвин Мартон. Он погиб, вдохнув несколько литров быстродействующего боевого газа, производимого "Арми Кемикал Лтд".
      17
      "Нью Йорк, 14 апреля, 16.00
      Вернуться в здание комиссариата они рискнули возвратиться только через несколько часов. Окна были все еще открытыми и на удивление целыми, хотя поднялся резкий, северный ветер. И все-таки повсюду была слышна отвратительная вонь гниющего мяса. пришлось снова отступить во внутренний дворик и здесь обсудить план действий.
      План был совершенно простым и единственно возможным. На Коули Лейн в Бронксе у Ханны был небольшой домик, унаследованный им после покойной жены. В домике было шесть комнат, и его окружал небольшой садик с оградой, местами поросший низенькими розовыми кустами. Холодильник был всегда полон, так как Ханна никогда не мог предвидеть, когда в следующий раз очутится в Нью Йорке и потому держал, на всякий случай, небольшой запасец еды и пива. Итак, достаточно было добраться до Бронкса и забаррикадироваться в доме, никого не допуская к двери. Вроде бы и просто, но, чтобы добраться до Бронкса, следовало пересечь южный Гарлем, потом проехать по мосту Триборо над притоком Ист-ривер, а затем проехать еще пять миль по Коули Лейн. Воистину полоса препятствий.
      Возле комиссариата, на противоположной стороне улицы. стояли две автомашины. Сидящие в них люди не были похожи на случайных проезжих, которых на Девяностую улицу привело желание осмотреть город. Совсем наоборот. Хэттон давал голову на отсечение, что знает водителя форда, припарковавшегося ближе всего. Это был Ганс Мюллер, немец по происхождению, работающий теперь на Семейство Гарсии. Чаще всего Мюллер занимался только мокрыми делами, так что его присутствие здесь не обещало спокойной поездки по улицам Нью Йорка. Помимо него имелось еще шесть человек. Если и они представляли профессии, родственные занятию Мюллера, на легкий переезд расчитывать было нельзя.
      Ханна располагал только одним автомобилем. Если предположить, что Мюллер не повредил машину, в то время как сами они находились во внутреннем дворике или, что значительно хуже, не подложил в нее взрывчатку, крайслер гарантировал довольно-таки быструю езду.
      Движение на Девяностой Улице нарастало. Приближалось пополуденное время пик. Правда, все эти непрерывно движущиеся машины давали какую-то защиту, но если бы они застряли в пробке у моста Триборо, никто бы им не позавидовал. Опасными могли стать и улицы Гарлема. Безлюдные, с редким движением, они прямо-таки призывали к беззаконию. Однако, никакого другого пути не было.
      Ханна верил в способности Боулера. Тот, прежде чем стать акробатом, принимал участие в нескольких автогонках. Машину он водил уверенно и жестко, не слишком придерживаясь правил движения. Теперь же ему прийдется постараться на все сто. Тот знал об этом и слегка нервничал. Если он подведет, то не будет даже возможности извиниться.
      В 16.15 они проверили оружие, и Боулер первым направился в коридор. Перед выходными дверями они задержались. Боулер открыл их и не спеша вышел на улицу. Он встал у подножия каменной лестницы, потянулся и спокойно направился к машине. Крайслер стоял у бровки, там, где его вчера и оставили. Боулер внимательно присмотрелся к крышке капота. На черной краске лежал толстый, непотревоженный слой пыли, никаких других следов видно не было. Он открыл дверцы и уселся за рулем. Потом сунул ключ в замок зажигания, перекрестился и нажал на стартер. Двигатель завелся срвазу же, в его негромком, монотонном шуме не чувствовалось ничего необычного.
      В тот миг, когда Боулер заводил двигатель, Ханна бормотал про себя молитву. Но ничего не произошло. Боулер не взлетел в воздух, а торчащие на противоположной стороне типы пока что не выявляли желания вмешиваться.
      По тротуару шли ничего не подозревающие пешеходы. Как только группка возвращающихся с работы чиновников очутилась перед дверью в комиссариат, Ханна распахнул двери настежь и, заслоняя Пульверино собственным телом, быстренько повел его к машине. За ним поспешили Мур и Хэттон, сжимая спрятанное под пиджаками оружие.
      И в этот самый миг форды тронулись с места. Первый из них мигнул указателем поворота, пытаясь перебраться на другую сторону улицы через плотный поток машин. Боулер ждать не стал. Как только в крайслере захлопнулись двери, а Ханна крикнул "Вперед!", он выжал газ на всю катушку и рванул вперед, используя мощность всех ста пятидесяти механических лошадей двигателя. Сила инерции отбросила Пульверино назад; Мур, ожидая рывка, заранее схватился за ручку, а Хэттон с Ханной поглубже вжались в сиденья. Они пристегнули ремни безопасности, включили сирену и помчались вверх по улице.
      Ганс Мюллер извергал ругательства, пытаясь втиснуться между мчащимися навстречу машинами. В конце концов он он нажал на клаксон, замигал фарами и, не обращая внимания на протесты водителей, втиснулся на полосу, по которой убегал полицейский крайслер. Он услыхал пронзительный скрежет металла о металл, затем громкий удар об асфальт и догадался, что потерял бампер, зацепившись о какую-то объезжаемую им машину. На мостовой тут же началась куча мала. Поврежденная машина неожиданно остановилась, преграждая путь второму форду, который безуспешно пытался выбраться из ловушки. Таким образом Мюллер остался только с тремя своими людьми. Теперь они гнались за крайслером по средине свободной от машин полосы, пробитой сиреной Ханны.
      Внезапно перед крайслером появился какой-то автомобиль, мешая проехать. Боулер надавил на клаксон, дернул рулем вправо и, поцеловав боковую дверку бентли, опередил его.
      - Они сидят у нас на хвосте, - буркнул Хэттон. - Хорошо еще, что второй потерялся.
      Боулер нажал на газ. Стрелка спидометра подобралась к шестидесяти милям в час, помялась-помялась и поползла дальше. Автомобили отскакивали от них в стороны, и крайслер летел по Девяностой Стрит, направляясь к южному Гарлему.
      - Мы отрываемся, - заметил Ханна, глянув назад. - Еще немножко, и они уже нас не достанут.
      Боулер глянул в боковое зеркальце. Форд немного отстал, но и самаа улица заканчивалась грандиозным перекрестком, где, несмотря на сирену, им тоже приходилось сбросить скорость.