Как мы, то есть человечество, не вымерли на стадии первобытности, ума не приложу. Второй день в лесу, а я уже голодная, холодная и поцарапанная всем, чем можно. Хорошо хоть костер горит, без него бы мы с Альвертиной точно одичали. Нет, не получается взбодриться, страшно мне и одиноко. Чужой лес, чужая трава, чужое небо…. Солнце тоже чужое — ядовито-зеленое, жаркое, как в Сахаре, и скачет, как теннисный мячик. Взлетит в зенит, зависнет там на целый день и камнем падает в море. Рассвет с закатом не больше получаса, а потом — сплошной полдень. Ни Инсилая, ни Ронни, никого… Никому мы не нужны в этом мире. Оба ушли и бросили. Живи, как хочешь, выпутывайся, как знаешь…

Альвертина еще держится, утверждает, что все обойдется. А как оно обойдется, если мы даже с места этого проклятого уйти не можем, на каждый шорох: а вдруг? Вдруг на нас нападут дикие звери, вдруг змея, вдруг аборигены нас разыскали, вдруг колдун местный…. И, конечно, самое приятное «вдруг»: вдруг наши вернулись.

Ни одно из ожидаемых «вдруг» не произошло. Мы совсем одни в этом черном лесу. Птицы и те не летают, бедный Боря скоро с ума сойдет от одиночества. Сегодня утром Альвертина изловила какую-то бабочку размером с ворону и зажарила ее на костре. Подгоревший пожарный шланг, на мой взгляд, выглядел бы аппетитнее. Хоть мой живот и прирос уже к позвоночнику, я это чудо гастрономии есть не рискнула. Альвертина промучилась часа два и решилась. Безумству храбрых поем мы соответствующую песню: «Приятного аппетита».

От нечего делать достала инсилаевские блокноты и стала рассчитывать маршрут возвращения. Смотрю в таблицы, но вижу не ряды цифр, а его глаза. Черные, почти без зрачков, грустные и насмешливые одновременно. «Алиса, ты здесь?» — я услышала его голос, как наяву. Вскочила, обернулась.

— Ты что? — вскинулась Альвертина. — Ты тоже слышала?

— Что?

Может, в этом мире можно читать чужие мысли? Будем надеяться, что нет. У меня, во всяком случае, это не получается.

— Ветка хрустнула.

— Показалось, — неуверенно говорю я. А может, и правда, хрустнула, только мне другое мерещится.

— Господи, ну когда же они вернутся?! — спросила Альвертина таким мрачным голосом, что я сразу засомневалась в твердости ее духа. Прислушалась. Или у меня галлюцинации на почве ожидания, или и правда кто-то идет. А если это и не наши вовсе, а разведка местных людоедов?

— Прячемся, — прошептала я и шарахнулась в кусты.

Исцарапалась немедленно до крови о колючие ветки, споткнулась о какую-то корягу, но хоть частично замаскировалась. Альвертина немного замешкалась, но потом последовала моему примеру: залезла в ближайшие заросли в обнимку с драконом и притворилась местной фауной или флорой, я их все время путаю.

Шаги приближались. Точнее говоря, не шаги, а треск веток. Судя по производимому шуму, к нам прорывался конный отряд рыцарей в тяжелом вооружении или стадо диких кабанов голов в двести.

Появился Ронни. Видок у него был жутковатый. Босой, взлохмаченный, всей одежды — драные на коленках джинсы… Глаза сумасшедшие и испуганные, а лицо грязное и усталое. Альвертина взвизгнула и, вылетев из зарослей, как ракета, повисла на шее у Ронни. От ее бурной радости он пошатнулся, но на ногах устоял. А где Инсилай, хотела бы я знать? И что так напугало Рональда, не Альвертинины же восторги?

— Где ты был?! — придя в себя от счастья, заголосила она на весь лес.

— Молчи, грусть, — вздохнул Ронни и аккуратно поставил Альвертину на землю. — Скажу — не поверите.

— Где Инсилай? — я вылезла из кустов и уставилась на Рональда.

Что-то подсказывало мне, что ответ его меня не обрадует.

— Нам надо срочно убираться отсюда, — игнорируя наши вопросы, заявил он. — Это Ваурия.

— Где Инсилай? — повторила я. — Он нашел тебя?

— Да, — коротко ответил Ронни. — Он помог мне бежать, чтобы я вытащил вас отсюда. Если вы не перестанете болтать, его жертва будет бесполезной. Вы этого хотите?

— Что случилось? — я поняла, что произошло что-то страшное. — Пока ты не объяснишь, что случилось, я не двинусь с места.

— Я же сказал, это Ваурия.

— И?

— Это ад для Волшебников. Мы с Инсилаем попали в самое пекло.

— Ты попал, — уточнила я, — Инсилаю пришлось идти за тобой.

— Это уже случилось, — без всякого выражения сказал Ронни. — Обсуждать бесполезно. Все, что ты думаешь обо мне, ты сможешь высказать в Москве, сейчас на это нет времени. Чтобы мы успели убраться отсюда, Инсилаю пришлось принять удар на себя. Ему это будет дорого стоить. Ты же не хочешь, чтобы все это оказалось напрасным?

— Я не хочу, чтобы меня всю жизнь грызла совесть! — отрезала я. — Рассказывай, или я никуда не пойду.

— Мы попали в плен, — неохотно сообщил Ронни. — Сперва я, потом он. Знаешь, что такое плен в Ваурии? Кандалы, каторжный труд и жесточайшие побои за малейшее ослушание. Инсилай помог мне бежать, и за это с ним расправятся по зверским законам этой страны. Но выхода не было, кто-то должен был вытащить вас отсюда. Он остался там, потому что уйти мог только один. Последнее, что я видел — его волокли в сторону города. Все. Ты довольна?

Я поняла только то, что Инсилай в беде, и мы бросаем его здесь, чтобы спасти свою шкуру.

— Почему он решился на это? — удивилась Альвертина. — Мне казалось, он нас недолюбливает, и вдруг такие жертвы.

— Потому что он Волшебник, — чуть слышно ответил Ронни.

— Здесь есть город? — спросила я, и только потом до меня дошло про волшебника. — Как волшебник, почему волшебник?

— Обыкновенный Волшебник, — буркнул Рональд. — Не знаю, почему. Потому. Все, хватит болтать, надо делать ноги. Где блокноты с картами?

— Возьми, — я отдала Ронни пачку блокнотов, — страница 76 бис. А где город-то?

— Внизу, у обрыва. Вольный город Альвар, столица Ваурии.

— Надо спасать Инсилая, — сказала я, ни к кому не обращаясь.

— Для этого надо попасть на Землю, — отрезал Ронни, — тут нужен не наш голый энтузиазм, а пара-тройка Магов или, на худой конец, рота Волшебников. В противном случае будет просто братская могила. Держитесь за руки.

— Дракошка, — напомнила Альвертина, — и птица. Здесь, что ли, оставим, Инсилаю в компанию?

— Быстрее, — напомнил Ронни. Альвертина бросилась за драконом. Боря спикировал Рональду на голову самостоятельно.

Одной рукой Ронни вцепился в блокноты, другой — в Альвертину, она, в свою очередь, мертвой хваткой обняла дракона. Я стояла рядом с ними и держала Ронни за локоть. Теплая компания, ничего не скажешь. У всех одна мысль: спасти свою шкуру.

Вольный город Альвар. Туда увели Инсилая. Что с ним будет? Рональд говорил, что он принял удар на себя, и они с ним расправятся по их законам… Кто они и что за законы? Неужели можно так просто уйти, зная, что кто-то остался в беде? Даже если мы идем за помощью… Ваурия — ад для волшебников. Инсилай — настоящий волшебник. Но он остается здесь, а я ухожу… Так не должно быть!

— Все готовы? — уточнил Ронни.

— Да! — откликнулись мы с Альвертиной.

Снова закачалась земля, яркая вспышка в небе, смерч вокруг нас все быстрее…

— Есть! — рыкнул Ронни, как раненый тигр. — Слава богу, получилось… Земля выскользнула у меня из-под ног. Все, домой.

Словно молния сверкнула у меня в мозгу. Это уже случилось, сказал Ронни. Но то, что должно случиться только завтра, сегодня еще не произошло, и я могу хоть что-то изменить — так говорил Инсилай. Я не уйду. Я не могу уйти и бросить здесь Инсилая. Пусть мне будет хуже, но я остаюсь. Если я буду рядом, разве это не поможет ему хоть чуть-чуть? Он будет не один, а это уже немало, когда ты в страшном, чужом мире. Это так важно — знать, что ты не один.

Я выпустила руку Ронни и осталась на полянке в черной траве, а цветастый вихрь рванулся в небо. Приятного пути, дай вам бог удачи. Совсем одна, но мне не страшно. Ведь где-то совсем рядом в вольном городе Альваре — Инсилай, лучший в мире волшебник.

— Я должен допросить Вас по делу о заклятии, — сообщил Зоор Велесу. Великолепный одарил председателя взором честным и преданным. — Предупреждаю, Вы обязаны говорить правду и только правду. В противном случае Вам будет предъявлено обвинение по закону о даче ложных показаний. — Зоор подсунул Велесу пластинку черного металла. — Кладите ладонь на пентаграмму и отвечайте на вопросы.

— Вы говорите со мной так, будто я у Вас главный подозреваемый, — Великолепный забарабанил пальцами по столу.

— Пока нет, но от свидетеля до соучастника — один шаг, — ответил Зоор.

— Так я пока еще свидетель? — Иронично уточнил Велес.

— Да. Пожалуйста, ладонь на индикатор и отвечайте на вопросы.

Великолепный к пентаграмме не торопился.

— Могу я знать, кого Вы обвиняете?

— Марию и Катарину, — председатель начал терять терпение. — Можно подумать, Вы этого сами не знаете.

— Машеньку и Кэт? — будто не слыша Зоора, переспросил Велес. — Ничем не могу быть полезен. Согласно Хартии Магов, имею полное право не свидетельствовать против своих учеников.

— Мы предъявим Вам обвинение в соучастии, и Вам придется ответить! — взорвался Зоор.

— Предъявляйте. Отвечу. Постановление суда, повестку — и я к Вашим услугам, — Велес встал. — Если Вы не имеете больше никаких вопросов…

— Иди— иди, — проворчал председатель. — Встретимся в суде.

Я, наверное, сошла с ума, когда решила остаться в этом кошмарном черно-белом мире, пусть даже ради Инсилая. Господи, о чем я только думала? О чем, о чем?! Об Инсилае, конечно.

Я медленно шла в том направлении, куда ушел он и откуда вернулся Ронни. Где-то там, по словам Рональда, был вольный город Альвар. Жаль, не спросила Ронни, что в этих краях носят. Как-то неуютно я себя чувствую в Инсилаевой футболке, джинсы бы мне наверняка не помешали, но чего нет, того нет.

Пока я себя жалела, успела добраться до края высоченного обрыва. Картина сверху открывалась мрачноватая. Как в гигантской чаше, расположился внизу большой город. Чуть приглядевшись, я заметила, что чашка оказалась битой. Горы располагались полукругом, а вдали от меня, у горизонта была вода. Или большая река, или море, отсюда не видно. У меня под ногами была пропасть.

Спускаться по почти отвесному песчаному склону я не решилась. И куда теперь? Далеко справа видно какое-то подобие дороги, но это отсюда так кажется, а что там вблизи будет, кто его знает. Но видно, что там полегче спуститься. Кроме того, дальний склон весь в пещерах, если что, будет, где спрятаться. Надо идти, не сидеть же всю жизнь на обрыве, свесив ножки.

Город начался внезапно. Узкая тропинка, петлявшая по лесу, чуть-чуть расширилась и вдруг превратилась в мощеную булыжниками дорогу, на обочине которой стояли какие-то темные сараи. Другая сторона дороги утопала в кустарнике, за которым темнела почти отвесная скала. Я испугалась и на всякий случай продолжила путешествие по канаве вдоль дороги. Кто его знает, чего ждать от местных жителей, которые ни за что ни про что отправляют пришельцев на каторжные работы в кандалах.

Канава была забита каким-то мусором, обломками деревяшек и жидкой, чрезвычайно вонючей грязью. Продвигалась я очень медленно. Нужно было следить за дорогой, чтобы не попасться на глаза бдительным горожанам, не потерять направление и одновременно смотреть под ноги, чтоб не перемазаться с ног до головы. Хороша я буду, явившись к Инсилаю в этой вонючей жиже.

Но я шла и шла, а город словно вымер. Ни звука, ни огонька. Не только прохожие, даже бродячие собаки не попадались.

Я на четвереньках вылезла из канавы на дорогу и осмотрелась. Все то же. Черные сараи, темная улица, чахлые деревца у обочины и никого. Может, у них тут комендантский час? С них станется. Нет, надо подождать до утра, и осмотреться пообстоятельнее. Влипну еще в историю, и вместо помощи Инсилаю получится совсем наоборот.

Я полезла обратно в канаву, споткнулась обо что-то теплое и мягкое и кубарем покатилась вниз, прямиком в вонючую жижу. Кто-то зажал мне рот и всей тяжестью навалился на меня. Я зажмурилась от страха. Господи, сделай так, чтоб это были не бандиты.

— Фьюк, — свистнули мне в ухо.

— Что-что? — от удивления я открыла глаза. Так же посвистывали Инсилай с Альвертиной.

В темноте канавы мерцали зеленые кошачьи глаза с длинными вертикальными зрачками. Какая огромная кошка, ну, сейчас точно сожрет… Я приготовилась заорать.

— Тихо, — помедлив, сказала кошка на чистейшем русском языке. — Не ори и не дергайся, я друг.

Ну, чего только не увидишь в тридесятом царстве-государстве! Уже и кошки по-русски заговорили, а я даже не удивляюсь. А чего удивляться-то, я же знала, что все получится! Судьба благосклонна к смелым. Я рискнула и выиграла подачу. Найти в этом жутком мире хоть кого-то говорящего по-русски, пусть даже и кошку, разве это не подарок судьбы?

— Я Мирна, — сообщила она доверительным шепотом и ослабила хватку.

— Алиса, — представилась я, одновременно пытаясь отряхнуться и рассмотреть собеседницу. Судя по голосу, это была особа женского пола. Об остальном в темноте можно было только догадываться.

— Откуда ты взялась? — прошипела Мирна.

— Из леса, — честно ответила я.

— Ага, — озадачилась она и уставилась на меня. Я в свою очередь, таращилась на нее.

Не знаю, как я ей показалась, а ее я кое-как разглядела. Никакая она не кошка. Девица неопределенного возраста — от шестнадцати до двадцати, на голову выше меня, повышенной лохматости. Глаза, правда, кошачьи, желто-зеленые с вертикальными зрачками и полупрозрачными веками. Моя новая знакомая сильно смахивала на маленькую разбойницу из «Снежной королевы». Не самое страшное в этом сумасшедшем мире.

— И какая нелегкая занесла тебя в лес? — продолжала она свой допрос.

— Так получилось, — буду я вдаваться в подробности первому встречному. Кто ее знает, что у нее на уме? Сейчас как заорет: «Держи-хватай!» и — добро пожаловать на каторгу.

— Плохо получилось, — проворчала Мирна.

— Почему? — насторожилась я.

— Ваурия не место для воскресного пикника. На твоем месте я бы поостереглась шляться здесь по ночам в таком пляжном виде.

Я посмотрела на свои голые ноги и двумя руками попыталась натянуть футболку на колени. Моя новая знакомая с интересом наблюдала, что из этого получится. Когда не получилось ничего, она хмыкнула и спросила

— Ты здесь одна?

— Теперь да, — вздохнула я. Говорить ей об Инсилае я побоялась.

— И как тебя угораздило? — ни к кому не обращаясь, сказала Мирна. — Что теперь с тобой делать?

— Ничего. Пойду в город, у меня там кое-какие дела.

— В таком виде? — спросила она. — Не советую. Женщинам и детям запрещено появляться в Альваре. Какие бы дела у тебя ни были в городе, будь уверена, окончатся они в городской тюрьме.

— Я не хочу в тюрьму, — испугалась я.

— Хотела б я видеть того, кто туда хочет, — усмехнулась Мирна. — Так что за дела у тебя в Альваре?

— Мне надо найти одного человека, — промямлила я. С каждой минутой мое предприятие казалось все более безнадежным.

— И как ты себе это представляешь? — поинтересовалась повзрослевшая разбойница. — Объявление дашь в местных газетах? Так в этой дыре газет не выпускают.

— Я знаю, где искать, — неохотно призналась я. — Он помог Ронни бежать с каторги. Значит, как раз в тюрьму мне и надо.

— Сумасшедшая, — фыркнула Мирна, — тебя не поймешь. Хочу в тюрьму, не хочу в тюрьму… Ты бы разобралась, куда тебе надо. У нас здесь за решетку попасть — раз плюнуть, вот только кто тебя оттуда вытаскивать будет? Кстати, а куда счастливо спасенный Ронни подевался, что ж он освободителя своего не ищет?

— Он ушел за помощью, — неуверенно сказала я, — а я осталась здесь.

— Глупо, — констатировала она, пристально глядя на меня. — Надо было тебе отправляться с ним. Вряд ли ты сможешь что-то сделать одна.

— И бросить здесь Инсилая?

— Кто такой Инсилай? — уточнила Мирна.

— Он мой друг.

Стоит сказать ей правду, или это ловушка? На предателя она не похожа, но откровенничать страшно. Отделалась полуправдой:

— Он спас Ронни.

— Ты ничего не путаешь? — спросила она. — Кто-то действительно ухитрился сбежать?! Это же почти невозможно.

— Ничего я не путаю! — разозлилась я. — Ронни сбежал и уже, наверно, в Москве, а Инсилай— здесь, и я осталась с ним, потому что Ронни сказал, что с Инсилаем расправятся по местным законам. А я не хочу, чтобы с ним расправились. Если у тебя больше нет вопросов, я, пожалуй, пойду, мне надо спешить.

— Подожди, — Мирна схватила меня за руку. — Извини, я сначала не поверила тебе. То, что ты говоришь, слишком неправдоподобно. Но, похоже, ты говоришь правду. Расскажи подробнее, может, я смогу помочь тебе.

— Да я все уже рассказала, — снова насторожилась я. Не люблю лишние расспросы.

— Когда это все произошло?

— Что?

— Когда сбежал Ронни?

— Сегодня вечером, — как жутко она одета. Какие-то бесформенные штаны и огромный свитер, вытянутый на локтях. Странная девушка.

— Кажется, я видела твоего Инсилая, — Мирна немного подумала. — Стражники привели сегодня кого-то в ратушу. Он был в строгом ошейнике с шипами и коротких кандалах, значит, на расправу… Жаль, я не запомнила его. Думала, просто очередная жертва.

— Я люблю эту очередную жертву! — вырвалось у меня.

— Это плохо, — думая о чем-то своем, сказала Мирна.

— Что плохо? — не поняла я.

— Плохо, что влюбилась в жертву, — пояснила Мирна. — Если местные власти расценят действия твоего Инсилая, как подстрекательство к бунту, твою любовь спасет только чудо.

— Почему?

— Потому что это Ваурия, — вздохнула она. — Жизнь здесь ничего не стоит. Особенно жизнь раба.

— Его убьют? — испугалась я. — Но Инсилай не раб!

— Свободные граждане попадают на каторгу только за особо тяжкие преступления. Но пришельцы не бывают гражданами Ваурии, таков закон. Значит…

— Значит, надо срочно что-то делать, — сказала я.

— Тебе нужно переодеться и что-то сделать с волосами. Если в тебе разглядят девчонку, отправят в резервацию.

— Это для индейцев?

— Это для женщин и детей. Попробуем сделать из тебя мальчишку. Пошли, — Мирна стала карабкаться на скалу. — Ну что ты ждешь, давай, пошевеливайся… спасательница.

Я полезла следом, отчаянно цепляясь за едва ощутимые выступы и пучки сухой травы. Хорошо, что пещера, куда мы забрались, была не слишком высоко. Из груды тряпья, служившей, по-видимому, постелью, Мирна извлекла холщовые штаны и пару свитеров.

— Надевай! — скомандовала она. Я с ужасом уставилась на предложенные лохмотья. Нет, это я ни за что не надену. Ужас какой, там, небось, вшей горстями.

— Ты до утра будешь думать? — осведомилась Мирна. — Других шмоток все равно нет, а в твоих дальше ворот не пройдешь.

Преодолевая отвращение, я кое-как напялила на себя это безобразие. Может, и одета я теперь в стиле гранж, зато сразу стало тепло. Это несколько примирило меня с новым нарядом.

— Теперь займемся причесоном, — Мирна щелкнула у меня перед носом портновскими ножницами. — Как желаем? Бокс, полубокс, под ноль…

— Это обязательно? — заколебалась я. Волосы было жалко.

— Не зубы, вырастут, — успокоила Мирна и принялась коверкать мою прическу.

В ворота Альвара мы вошли, как два маленьких оборванца. Внимания на нас никто не обратил. Появись я в таком прикиде в Москве, народ бы от меня шарахался, но здесь это, видно, в порядке вещей. Да и народа-то особо не было, так, редкие прохожие. Мы шли на рынок. По словам Мирны, в двух шагах от рынка была ратуша, а в ратуше томился Инсилай. Мы шли его спасать.

— Никакой я не Чародей, дура я вульгарис, иже обыкновенная, — жаловалась Анжелика Наталье. Они пили кофе на опустевшей, наконец, кухне и пытались выработать план действий. — Как можно было не увидеть, что этот чертов Горбуля и не Горбуля вовсе?! Столько всего на его глазах напроисходило, а он и бровью не повел! Только слепой мог не заметить, что он — не он.

— Очень конкретно. Хватит ныть, — посоветовала Наталья. — Лучше подумай, кто это мог быть, и по какому поводу.

— Да не знаю я. В последнее время у меня сплошные поводы. Кто… да кто угодно: Инсилай, Химера очередная, дух невинно убиенного дракона… до бесконечности можно продолжать.

— Ладно, не переживай, красавица. Лучше расскажи толком, что тут у вас происходит? Я гляжу, вы весело живете.

— Это да, — грустно усмехнулась Анжелика. — Ни дня без веселья.

Загрохотало так, будто в маленькой Ликиной кухне рухнула Останкинская башня. В клубах дыма и пыли появились две изрядно закопченные фигуры. Когда дым слегка рассеялся, а пыль осела, выяснилось, что на той, что повыше, сидит какая-то птица, а та, что пониже, держит под мышкой что-то вроде надувного крокодила, шевелящего лапами

— Я же говорила, — вздохнула Лика, не выказав и намека на удивление. — Вы кто и почему так громко?

— Варваре Ура! — провозгласила птица и взлетела на карниз.

— Опять ты? — разозлилась Анжелика и запустила в карикуса тапком. — Ты меня достал. Нет Варвары, позже залетай. А вы кто будете, господа трубочисты?

— Ты, подруга, часом не заболела? — подала голос салатноволосая Наталья. — Это ж Ронни, только очень грязный.

— Наталья! — Рональд, ломавший голову над личностью разноглазой дамочки, все же узнал ее по голосу.

— Признал, ты гляди! Где тебя носило, блудный подмастерье? Мы тут все глаза проглядели, тебя по мирам разыскивая.

— Что-то он, однако, сильно вырос за последние два дня, — недоверчиво пробормотала Анжелика, — и почернел.

— Два дня? — удивился Ронни и плюхнулся на ближайшую табуретку, откуда, правда, весьма резво вскочил, потирая подвергшиеся запредельному воспитанию места.

Девица, прибывшая с ним, тихонько покашляла, напоминая о своем существовании.

— Альвертина, — исправился он немедленно, — дочь мадам Катарины, Варвариной сестры.

— Имели счастье! — усмехнулась Наталья. — Не больше часа, как отбыть изволили. Темпераментная дамочка, ничего не скажешь.

Она едва сдерживала смех. Вновь прибывшая парочка вид имела весьма колоритный. Девица была в махровом халатике и кроссовках на босу ногу. Физиономия и руки ее были такими грязными, что с уверенностью разглядеть можно было только желтые, как у кошки, глаза и торчащую дыбом черную челку, в которой запуталась солома и паутина. Ронни выглядел так, будто только что вылез из угольной шахты, а вся его одежда состояла из драных на коленях джинсов.

— Так, Аль как там тебя Тина — в ванну, Ронни — к барьеру, — распорядилась Наталья. — Лика, проводи ее и дай какую-нибудь одежку.

Анжелика, как во сне, встала и подошла к Альвертине. Дракон зашипел и плюнулся огнем.

— Это еще что за гадость? — возмутилась Лика. — Мало мне ваших птичек, графинчиков и прочей контрабанды. А вдруг он бешеный?

— Впервые слышу о бешеных драконах, — успокоила Наталья. — Идите вы в ванну, ради бога! А ты, — она обернулась к Ронни, — сядь, наконец, куда-нибудь! Мечешься, как беременная рыбка, вот-вот икру метать начнешь. У меня в глазах рябит от тебя.

Ронни посмотрел на Наталью грустными усталыми глазами и осторожно присел на краешек подоконника.

— Не будет ли любезен уважаемый джинн рассказать, где он так перемазался? — Наталья налила ему чашку кофе, проявляя заботу о ближнем.

— В Ваурии, — мрачно сказал Ронни.

— У них там что, нехватка рудокопов?

— Скорее, парнокопытных, — буркнул Рональд.

— И где эта ваша Ваурия безлошадная?

— В Запределье, — с невинным видом поведал Ронни. — Могли бы и знать, дорогуша, это ведь азы эйрской истории.

— Примитив! — немедленно встрял карикус.

— Как вас туда занесло?! — оторопела Наталья.

— Так звезды встали, — мрачно ответил Ронни.

— А поподробнее? Ты ничего не путаешь, лягушонок-путешественник?

— Мне бы Варвару, — робко сказал Рональд, ерзая на подоконнике.

— Мне бы тоже, — сказала Наталья. — Итак? Как там, в Ваурии?

— Мне не понравилось, — честно признался Ронни. — Но придется вернуться.

— Прежде чем ты отбудешь в Запределье, не поведаешь ли мне, как оттуда выбраться? Это же прорыв в магии, бешеные деньги можно сделать, — Наталья не скрывала недоверия.

— Может быть, ты отложишь интервью на потом? Я устал, как лошадь. Мы с Альвертиной чудом унесли ноги из Ваурии, но там остались Инсилай и Алиса.

— Инсилай? Алиса? Ронни, ты переприключенился! Алиса час назад вернулась домой, а Инсилай безвреден, как майское солнце. Варвара замуровала его в Мерлин-Лэнде, я сама видела.

— Алиса вернулась? — саркастически усмехнулся Ронни. — Полчаса назад я видел ее в Ваурии, она осталась там с Инсилаем. Я всю жизнь буду презирать себя за это возвращение. Что до Алисы… не знаю, кто вам явился, но со скоростью, обгоняющей ход времени, оттуда сюда смог бы добраться разве что Властелин Запределья.

Тут появилась румяная, отмытая Альвертина в Ликиных джинсовых шортах и маечке в полоску.

— Ладно, иди, остынь, — Наталья развернула Ронни за плечи в сторону ванной и легонько шлепнула его по спине. — Заодно помоешься.

Ронни прогнулся как пантера и проворчал:

— Осторожней, пожалуйста.

Наталья увидела его разбитую спину.

— Кто? — сквозь зубы спросила она и, не дождавшись ответа, почти зашипела. — Инсилай? Да? Я убью этого драконьего выкормыша.

— За что? За то, что спас нас? — саркастически поинтересовался Ронни. — Тогда поторопись, в Ваурии у тебя полно конкурентов.