Едва мы с Мирной спрятались под прилавок, как из ворот ратуши появились стражники, во главе с маленьким, хитрым на вид человечком.

— Кто это? — прошептала я.

— Арси, — ответила Мирна. — Главный советник Таура.

— Мерзкая рожа! — непроизвольно вырвалось у меня.

— Тут ты права, — вздохнула Мирна, — сволочь он редкая.

— Чем Таур угрожал Инсилаю? — спросила я в лоб.

— Что? — оторопела она. — Я же все сказала.

— Ты сказала ровно столько, сколько хотела. — Как же мне надоели их недомолвки. Плохо не знать языка.

— Ты что же, научилась понимать по-эйрски? — Мирна подозрительно покосилась на меня.

— Нет, но я научилась понимать, когда ты начинаешь хитрить, — спокойно сказала я. — Так чем же угрожали Инсилаю?

Она замолчала на мгновение.

— Только не лги, — попросила я ее, — или я пойду сейчас к Инсилаю и спрошу у него.

— Так он и сказал, — буркнула Мирна, — он тебя жалеет, бережет от потрясений.

— Что сказал Таур? — настаивала я.

— Если Илай не назовет хранителя кольца, с ним поговорят по-другому, и его изуродованное тело украсит завтра утром городские ворота. Смотри, Арси вошел в клетку.

И правда, теперь в клетке было два силуэта. Несколько минут они стояли неподвижно, потом советник вскинул руку, и Инсилай упал на колени.

— Что, Арси тоже умеет колдовать? — шепотом спросила я.

Мирна посмотрела на меня, как на ненормальную и криво усмехнулась:

— Ага, самым распространенным в Ваурии колдовством — кулаком под ребра.

— За что? — возмутилась я. — Он же ничего не сделал.

— Видимо, заметил, как Илай общался с нами, а это запрещено. Говорила же, пойдем быстрее, теперь из-за нашей нерасторопности пострадал Инсилай. Мало ему своих синяков, — проворчала Мирна.

Арси продолжал расправу. Инсилай не сопротивлялся, он просто сжался в комок на полу, по возможности прикрыв голову скованными руками.

— Почему он не защищается?! — я готова была разодрать советника на мелкие кусочки.

— Если он окажет сопротивление, бить его будет уже не хлипкий Арси, а тауровская стража, что куда хуже, — буркнула Мирна. — Пойдем отсюда. Помочь ему мы все равно не можем. Нечего глазеть, не театр.

— Его же забьют насмерть, — холодея от страха, прошептала я, не в силах отвести взгляд от клетки.

— Раньше надо было думать, когда за клетку цеплялась, — бросила Мирна, но, увидев, что я на грани истерики, чуть мягче добавила: — Не забьют, им надо казнить Инсилая по всем правилам. Он выйдет к столбу на своих ногах, это я тебе гарантирую.

— Ты сама сказала, что Таур угрожал расправой.

— Магистр не рискнет преступить закон, даже ради кольца.

— Но ты же видишь, его снова бьют!

— Это наша вина, мы дали повод. По закону имеют право. Все, пойдем, попробуем пробраться на поле. Если отца поставят на работу близко к скалам, мы сможем перекинуться с ним парой слов. Это наша последняя надежда. Если он не придумает, как помочь Илаю… — она не договорила, но и так было ясно, что она хотела сказать.

— Ну, придешь ты к Горохову, и что дальше? — критически усмехнулась Наталья, покачиваясь на кухонной табуретке.

— Во-первых, еще разок взгляну на лже-Алису, во-вторых, получу деньги, в-третьих, мне надо что-то делать, или я с ума сойду, — призналась Лика, старательно полируя ногти.

— Деньги… — задумчиво повторила Наталья. — Неужто поддалась на провокацию и решила покупать пушку на толчке? Ты соображаешь, что делаешь?

— А где мне карабин купить, в супермаркете? — разозлилась Лика. — Разбаловались в своем Мерлин-Лэнде — права прочитайте, звонок к адвокату положен, обвинение предъявите. Это все, милочка, там осталось, а здесь закон джунглей — как хочешь, так и выпутывайся, если попался.

— Интересно, — Наталья воззрилась на подругу, — а Варвара пропала по вашимзаконам, или по нашим?

— Кто говорил, что она вообще пропала по закону? — уточнила Лика.

— Ты еще скажи, что она никуда не пропадала, — предложила Наталья. — Так, гуляет где-то по личным делам, вот-вот вернется.

— На это надежды мало, — согласилась Лика, — но шансы есть.

— А все из-за паразита этого белобрысого. Угораздило же его оказаться Волшебником! — сердито сказала Наталья. — Так все отлично складывалось, и на тебе, этот мелкий огородный вредитель оказался выкормышем Школы Скорпиона. Дипломированный специалист по черной магии, скотина. Нет, ну ладно Волшебник, но Черный Скорпион…

— Н-да уж, — протянула Лика. — И чему он у Варвары учился, палочки строгать или добрые дела вершить? Интересно, и как она его не распознала?

Наталья бросила на нее вопросительный взгляд. Лика засуетилась:

— Все, иду к Горохову.

— С чего ты взяла, что он отдаст тебе Варварины денежки? Дружба дружбой, а договор-то у него с ней, а не с тобой.

— Отдаст, куда денется! — ухмыльнулась Лика и хлопнула в ладоши. Посреди кухни образовалась полноватая дама со стрижеными волосами цвета апельсина.

— Это еще что? — удивилась Наталья.

— Не что, а кто. Такой Горохов знает Варвару. Он даже не сообразит, что отдает гонорар не ей.

— Это обман. Мы закончим наши приключения в московском отделении милиции или в эйрском полицейском участке.

— Ну, это если поймают, — успокоила Лика. — На данный момент к этому нет никаких предпосылок.

— Мне это не нравится, — проворчала Наталья. — Я не хочу рисковать своей шеей ради спасения этой членистоногой колючки.

— Пока что рискую я! — отрезала Анжелика. — Имей в виду, если это, как ты выражаешься, членистоногое сгинет в Ваурии, Варвару арестуют за убийство. Я не хочу увидеть своего Учителя в тюрьме, поэтому, если есть хоть один шанс вытащить Инсилая из Запределья живым, я отправлюсь за ним. Если для этого придется пойти на обман, я сделаю это, если кто-то будет стоять у меня на пути — устраню препятствие. Живой Инсилай — гарантия безопасности Варвары, за это я заплачу любую цену.

— Где же все-таки Варвара? — Наталья предпочла сменить тему. — Может, мне сгонять домой? Вдруг новости есть.

— Не хочу я этого «вдруг», — буркнула Лика. — Тревожно мне. Не будет хороших новостей. Придется смириться с тем, что с Варварой что-то случилось. По своей ли, по чужой ли воле, но ей пришлось исчезнуть.

— Исчезла бы по собственному желанию, нас бы в известность поставила, чай, не чужие, — возразила Наталья.

— Может, она уже никому не доверяет, — предположила Лика, — или о нашейбезопасности заботится: меньше знаешь, лучше спишь.

— Нет, маловероятно. Она не собиралась от нас прятаться, она просто поспешила на помощь Ронни с Алисой.

— Ладно, пора. Если все устроится, завтра, нет, сегодня же вылетаем в Одессу. Или мы спешим, или помогать будет некому.

Мы пробрались на скалу, нависавшую над полем, где работал Локи. Нам повезло, сегодня Маг таскал плуг в двух шагах от нашего убежища. Мирна просвистела что-то очень тихо, ей немедленно ответили. Они пересвистывались несколько секунд, потом Локи ушел в дальний край поля. Маг в жизни оказался совсем не таким, как я его представляла: худющий, немного полоумный старик с усталыми глазами и длинными седыми космами. О, господи, ну этот насоветует.

— Он сказал, что поможет, — не дожидаясь моих вопросов, перевела Мирна, — только подумает немного. Будем ждать.

Через полчаса Локи снова оказался рядом с нами и довольно громко сказал по-русски:

— Во-первых, вы должны пойти в долину Пяти ключей и принести Илаю воду из ключа жизни. Битва началась, ключи открылись, — и снова ушел.

— Ты знаешь, где долина? — немедленно уточнила я у Мирны.

— Очень приблизительно, — вздохнула она, — но мы найдем, не бойся.

— Опять вода… нужно что-то делать, а не поливать Илая водой, как фикус.

Снова вернулся Локи.

— Помогите ему! — не дожидаясь новых указаний, попросила я мага. — Осталось меньше суток, они же убьют его.

— Не паникуй, — посоветовал Локи. — Ты же видишь, что мы не можем ничего сделать, только облегчить его боль и молить небеса о помощи извне.

— Илая казнят? — бросила я в спину уходящему магу.

Он не ответил. Я едва удержалась, чтобы не разреветься. Мирна покосилась на меня и погладила по плечу.

— Отец просто боится тебя обнадеживать, — тихо сказала она. — Все будет хорошо, успокойся.

— Ага, лучше не бывает, — я шмыгнула носом. — Всю жизнь мечтала посмотреть, как его казнят сотней стрел.

— Если ты потеряешь надежду, будет только хуже, — вздохнула Мирна, — держись.

— Стараюсь, — я вытерла лицо рукавом и уставилась на поле.

Локи сделал очередной круг и вернулся.

— Ты взяла с собой мою шкатулку со снадобьями? — спросил он у Мирны.

— Да, — быстро ответила она.

— Возьми там синюю склянку с металлической крышкой и вытряси ее содержимое. Не бойся, на ней написано «Не вскрывать, яд!», но это для страховки. То, что найдете, отдадите Инсилаю. Это маяк для тех, кто идет на помощь. Запомни и передай ему: маяк ничего не должно заслонять, и его ни в коем случае не должен заметить Таур, — Локи пришлось притормозить, чтобы договорить до конца.

— Он поймет, как им пользоваться? — усомнилась Мирна.

— Инсилай? — уточнил Локи, покидая зону слышимости. — Не будет мудрить — догадается. Это его последний шанс на спасение.

— Пошли, — Мирна дернула меня за руку. — День не резиновый, а дел навалом.

— Полчаса погоды не сделают, — я не спешила уходить. — Надо все-таки уточнить насчет маяка. — Дождавшись мага, я взмолилась: — Простите, господин Локи, но не могли бы Вы хоть чуть-чуть подсказать. Сегодня ночью его снова били, ему может быть не до загадок.

— Скажи ему, — помедлив, сказал Локи, — что даже в Ваурии вещи рекомендуется использовать по назначению.

— Иоська! — душераздирающе заорала в трубку Альвертина. — Йося!

— Держите меня! Тинка! — бесновался на другом конце провода одессит Иоська. — Как там в Америке?

— Хорошо, наверно, — легкомысленно сообщила Альвертина. — Дыши глубже, Фима дома?

Ефим, старший брат Иосифа, был большим человеком. Уж если не в Одессе, то на Фонтане точно. Если кто и мог помочь в приобретении необходимого спасательского снаряжения, так только он.

— Фима? Какого беса тебе сдался Фимка? — заголосил ломающимся баском Иоська. — У вас, что, своих бандюков недостаток? А меня тебе мало?

— Тебя мене много, — передразнила Альвертина. — Есть серьезные люди и разговор к Фиме, не пыли, суши весла.

— Мне уже смешно, — фыркнул Иоська, — в Чикаго стрелялки кончились, куда бежать. И все идут к Фиме, потому что Фима всегда имеет, что предложить господам бандитам для службы на большой дороге. Пардон, на биг стриту.

— Кончай трепаться, зови Фиму, потом посмеемся вместе, кто доживет! — раздраженно сказала Альвертина. — Ты что, меня плохо слышишь? Таки могу помочь в продувании ушей!

— Ой, только вот этого не надо, — фыркнул Иоська. — Фиму я тебе позову, но только из большого личного уважения, а по делу — это твои проблемы, и меня не озадачивай.

Альвертина передала трубку Наталье. Фима, по старой памяти, ну как не помочь соседке, оказался понятливым и сговорчивым. Всего за червонец зеленых он согласился вооружить экспедицию до зубов. Список необходимых приобретений был продиктован и записан. Некоторый спор возник, правда, по поводу снайперской винтовки «взломщик» (два километра действия с оптикой плюс простота использования), но потом высокие договаривающиеся стороны сошлись на более доступных моделях.

Уже через три часа после переговоров Альвертина, Лика, Наталья и Ронни летели рейсом Аэрофлота в сторону вольного города Одессы. Дракон и карикус летели багажом с липовыми документами, по которым хранитель значился аллигатором японским крылатым, а Боря — простой галкой. Глаза таможне отводила Анжелика, по всем правилам колдовского искусства.

Московскую команду в аэропорту города-героя встречала целая делегация: Иоська, Фима, Софка с мамашей, Верой Абрамовной, два бритоголовых Фиминых сослуживца и истеричная, как старая дева, Софкина доберманша Чарка. Альвертина, едва сойдя с трапа, попала в объятья: вся компания, за исключением Фимкиных приятелей, жаждала общения и поцелуев. Иося пытался выяснить, как жизнь в Америке, Фима — почем стоит убить в Чикаго. Софкина мама громко интересовалась здоровьем мадам Катарины и ценами на телятину на нью-йоркском привозе. Софка, немедленно положившая глаз на Ронни, театральным шепотом расспрашивала о личной жизни. Всеобщую суматоху довершала Чарка, кидавшаяся на всех с визгом, редкостно когтистыми лапами и слюнявым розовым языком. Лика с Натальей, стояли чуть в стороне, ошалевшими глазами глядя на этот праздник жизни. Ронни, инстинктивно почуявший исходящую от Софки опасность, беспринципно спрятался за их спины.

Суматоха усугубилась после получения багажа. Увидев дракона, Софка завизжала, доберманша ощерилась и залилась громким лаем.

Дракон переполошился и фыркнул огнем, Софка перепугалась и начала двумя руками оттаскивать доберманшу. Фимкины сослуживцы закрыли собой компаньона и стали оттеснять его от взрыва событий. Карикус бесновался в соседней клетке, крича и хлопая крыльями. Когда страсти поутихли, компания расселась по машинам и покатила в город. Софка, ее мама, Альвертина, Иоська и вся живность отправились на Лермонтовский, готовиться к праздничному обеду. Фимка со своими телохранителями, Наталья, Лика и Ронни рванули в центр города за оговоренными еще из Москвы покупками.

— Я пойду в долину, а ты — в пещеру, — сказала Мирна, когда мы выбрались из города и вышли к горам. — Постарайся не нарваться на патруль и не заблудиться.

— Пошли вместе, — я не боялась заблудиться, страшно было остаться наедине со своими мыслями. Дело приняло такой серьезный оборот, что даже думать обо всем происходящем было сплошной мукой.

— Нет! — отрезала Мирна. — Спрячься в пещере и сиди тихо. Сегодня плохой день, не стоит рисковать.

Я окончательно перепугалась. Если схватят еще и Мирну, что тогда? Идти сдаваться Тауру или умирать рядом с Инсилаем? Нет, одна я никуда не пойду!

— Я одна не останусь.

— Не глупи, — устало сказала Мирна. — Долина далеко, если по дороге. Я побегу через лес, так быстрее и безопаснее. Ты будешь тормозить мое движение, вместе мы не успеем вернуться к вечеру. Если случится что-то непредвиденное, и я не вернусь до заката, ты отнесешь Инсилаю маяк. Мы не можем остаться без надежды на помощь.

— Господи, да где ж я его найду? — я испугалась еще больше. — Откуда я знаю, где эта шкатулка? А уж читать по-вашему я точно не умею, мне что же, все склянки в твоем жилище расковырять?

— Надо будет — расковыряешь, — спокойно сказала Мирна. — Не такая уж большая жертва для спасения любимого человека, да и себя заодно. Шкатулка стоит под грудой тряпья. Надпись будет выглядеть так, — она присела на корточки и нарисовала пальцем в дорожной пыли две замысловатые завитушки, — запомнила?

— Ну, да, — без уверенности промямлила я.

— Откроешь синюю банку с такой надписью, вытрясешь содержимое, найдешь маяк.

— А если я не пойму, что это именно то, что нужно?

— А чего там понимать, что найдешь, то и неси.

— Что найду… нет, боюсь. Вдруг что-нибудь перепутаю? Я в ваших колдовских штучках не разбираюсь.

— Я не собираюсь попадаться, — разозлилась Мирна, — просто предупреждаю тебя на всякий случай. Ты должна быть готова к любым неожиданностям.

— Я не хочу неожиданностей, — прошептала я.

— А уж как я их не хочу, — проворчала она, — ты не поверишь. Ладно, иди в пещеру и жди меня. Если я не вернусь к вечеру, ищи маяк и бегом к Инсилаю. И ничего не бойся, помни: испугаешься — пропадешь. Все, пока. Я пошла.

Она махнула рукой на прощание и скрылась в лесу. А я начала карабкаться в пещеру по поросшей чахлой травой скале. Видела бы меня сейчас моя мама, пол-Ваурии бы оглохло от ее крика. А если бы папа… Сидеть мне все лето под домашним арестом, без телевизора, видака, компьютера и телефона. Нет, надо передохнуть немного, или я сейчас грохнусь отсюда. Присела на камень. Интересно, сколько я уже прошла? Посмотрела вниз и сразу голова закружилась: скала почти отвесная, пустота под ногами, и я на высоте птичьего полета.

Я зажмурилась и двумя руками вцепилась в камень. Мне это показалось, или он действительно подо мной качнулся? Ух, лететь отсюда буду, как мячик в аут. Такой полет наверняка кончится сломанной шеей. Я очень живо представила свое бесчувственное тело в луже крови на пыльных камнях Ваурии, и жалко мне себя стало до слез. Самое обидное, что умереть придется в гадких лохмотьях и со стрижкой под одуванчик. Стоило забираться так далеко, чтоб спикировать со скалы в таком жутком прикиде? Надо было идти по дороге, а не воображать себя мастером спорта по альпинизму. Боже мой, как слезть-то отсюда? Господи, помоги мне! Вместо безвременно погибшей себя я вдруг увидела на камнях Инсилая. Он лежал весь в крови, пронзенный множеством золотых стрел, а его огромные черные глаза смотрели на меня мертвым бесстрастным взглядом. Я вскочила с камня и рванула вперед, как заправский скалолаз. Дудки, не дождетесь! Не будет этого, даже если мне придется по бельевой веревке залезть на верхушку МГУ, а не на эту паршивую скалу.

Мирнино пристанище я нашла с третьей попытки, все эти гроты чертовски похожи друг на друга. Как профессиональный помоечник, я залезла в кучу тряпья и стала искать шкатулку Локи. Провались все пропадом, ничего похожего, только какой-то пластмассовый шар, вроде как для боулинга, только серебристый. Если это шкатулка, то я Шерон Стоун. Я потрясла шар. Внутри что-то загрохотало. Ну и как ее открыть? Два часа я крутила эту чертову головоломку, и когда стала уже всерьез задумываться о хорошем булыжнике, внутри шара что-то звякнуло, и он развалился на две части. Под ноги мне посыпались какие-то баночки, скляночки, коробочки, шарики, раскатившиеся по всей пещере. Ну, не хватало еще потерять драгоценную банку. Пришлось еще час ползать на четвереньках, пока кое-как собрала все обратно.

Вот дьявольщина, начисто забыла, как выглядят эти дурацкие закорючки, которые рисовала Мирна, хоть обратно спускайся. Может, здесь, по счастью, только одна синяя банка с железной крышкой? Да, день сегодня точно не лучший, банок, подходящих под описание, целых три. Две с серебристыми крышками, одна с золотистой. И какую прикажете вскрывать? Кто его знает, что может выпрыгнуть из склянки мага. Вдохну какую-нибудь гадость и превращусь в жабу, или того круче — в камень или пыль придорожную. А может, выпущу на свет какое-нибудь чудовище восьмирукое, трехголовое…

Я таращилась на банки, пытаясь вспомнить иероглифы у дороги. Бесполезно. Ладно, подожду еще часа два и взломаю все подряд, будь, что будет. Или просто отнесу все три Инсилаю, он-то, надеюсь, сможет прочитать, где тут «яд» написано. Я присела у входа в пещеру, рассовав склянки по карманам. Устала я сегодня, как после марафонского забега. Поспать бы часок. Нет, страшно, просплю закат и погублю Илая. Я просто посижу немного с закрытыми глазами, потому что глаза тоже устали и резь такая, будто в них песка швырнули. Я не засну, я только чуть-чуть отдохну и пойду в Альвар. Чуть-чуть…

Я открыла глаза, и сердце оборвалось. Было совсем темно. Ночь. Ужас, я проспала! Вскочила, бросилась к выходу. Как же спуститься с этой верхотуры в такой темноте? Ладно, терять все равно уже нечего, или я успею, или нет. А если нет, то уже не важно, разобьюсь я при этом или спущусь вниз без вреда для здоровья. Я поползла вниз. Страха не было, только одна мысль: «Не опоздать!». Камень выскользнул у меня из-под ноги и покатился вниз по скале. Я вцепилась в куст колючек, лихорадочно ища новую опору, покачиваясь над пропастью, как маятник Фуко. Колючки подозрительно потрескивали, было ясно, что долго они меня не выдержат. Господи, ну пожалуйста! Упс! Мы вместе с кустом полетели вниз, я заорала, но крика не было.

Я вдруг поняла, что лечу. Да-да, именно, не падаю, а лечу, легко и свободно. Неужели Локи? Но ведь он говорил, что в Ваурии колдовать невозможно. Возможно, все возможно, если очень нужно, если очень захотеть. Смогу, сделаю, спасу. Главное, не бояться. А я и не боюсь, совсем не боюсь, ничуточки не боюсь.

Я шлепнулась на землю у самых городских ворот и бегом бросилась на площадь. Склянки в карманах гремели на весь город. Улица какая-то бесконечная, бегу, бегу, а площади все нет. Может, я заблудилась в темноте? Почему Мирна не пришла? Неужели ее все-таки поймали? Нет, невозможно. Она просто задержалась в пути и теперь ждет меня на площади. Ну, где же эта проклятая ратуша? Сердце выпрыгивает из груди, еще немного, и я паду прямо на бегу, как загнанная лошадь. Я перешла на быстрый шаг, чтобы хоть чуть-чуть восстановить дыхание. Ни площади, ни рынка, ни ратуши. Я металась по лабиринту ночного города, но выхода не было. И тут взошло солнце, зеленым яблоком выскочило из-за горизонта.

Я увидела башню ратуши. Всю ночь я бегала вокруг нее, как секундная стрелка по циферблату. Рассвет… Это все, конец. Я опоздала.

Я рванула, не разбирая дороги, по незнакомым улицам, поставила личный рекорд в стайерском забеге и вылетела на площадь.

О, господи! Народу, как гремлинов в ужастике, не протолкнуться. Свистят, фьюкают, галдят, как вороны на городской свалке. Ненавижу! В центре площади высокий деревянный помост. Понятно, эшафот, сто раз в кино видела. Когда только успели, еще утром ничего не было. Где Инсилай? Где Мирна со своей живой водой? Может, все уже кончилось? Нет, это невозможно, я даже летать сегодня научилась, не для того ведь, чтоб прилететь к трупу Инсилая! Приподнялась на цыпочки, может, хоть что-нибудь увижу. Нет, далеко и народу пруд пруди. Протолкалась поближе, нашла какой-то огромный валун, вскарабкалась на него, как обезьяна и увидела площадь. Вот ужас-то, как же это могло случиться? В серебряной клетке Мирна. Худенькая, маленькая, сидит в углу, обхватив руками колени. Как ее угораздило попасться? Да, а где Инсилай? Обе золотых клетки пусты… Что они с ним сделали, господи?

Я увидела его, и сердце забилось в горле.

Они вышли из ратуши. Впереди шел кто-то в черной длинной хламиде, то ли палач, то ли священник. В руках у него был свиток бумаги и какая-то книга. Следом двое громил в красных плащах с капюшонами поддерживали Инсилая. Лицо его было в крови, руки связаны за спиной, синяки, рубцы от плетей, золотистый ободок Эфы на шее…

Он шел очень медленно, опустив голову и чуть нагнувшись вперед. Чувствовалось, что каждый шаг давался ему с трудом, но он шел сам. Замыкал шествие Арси, маленький, коренастый с торжествующей улыбкой на тонких губах.

Процессия подошла к эшафоту. Тот, что в черном, поднялся наверх. Следом за ним — двое в красном. Потом поднимался Инсилай. Прямо на середине лестницы он чуть качнулся вперед, споткнулся на ступеньках и упал на колени. Арси, шедший следом, хлестнул его плетью. Я вздрогнула, будто ударили меня. Инсилай чуть помедлил, встал на ноги и пошел вперед. Он не сопротивлялся, мне показалось, ему совершенно безразлично, что с ним будет. Таур выполнил свое обещание, забил до полусмерти.

— Именем Властелина, — торжественно провозгласил тот, кого я приняла за священника, обращаясь к Инсилаю, — за преступления против народа Ваурии ты приговорен к смерти. В связи с новыми обстоятельствами, отягчающими твою вину, предыдущий приговор пересмотрен. Ты не умрешь от стрел, тебя забьют камнями.

Господи, это еще страшнее. Ну да, Таур ведь обещал изуродованный труп. Сумасшествие какое-то, первобытные дикие нравы. Что-то такое я по телеку видела в новостях, в той еще, не волшебной жизни. Так это варварство всем миром осуждали, а здесь все молчат. Хотя там, в той стране, тоже, кажется, молчали… Черно-красные ушли с помоста и в тот же миг из толпы в Волшебника полетели камни. Это все из-за кольца. Инсилай не выдал меня, хотя, я уверена, понял, что кольцо у меня. Кольцо…

— Илай! — заорала я во все горло и подняла руку с кольцом так, чтоб он мог его видеть. Инсилай поднял голову, несмотря на град камней. Я поняла, что он заметил меня. — Глаза в глаза, — торопливо забормотала я заклинание, — возьми всю мою силу и спасайся, слышишь, спасайся!

Я вдруг отчетливо вспомнила нарисованные Мирной закорючки. Не опуская руки с кольцом, второй я нашла в кармане склянки, выбрала нужную и из последних сил швырнула ее Инсилаю. Она пролетела через всю площадь, упала на помост к его ногам, и в ту же секунду среди площади взметнулся фонтан огня.