Кажется, я что-то забыл, список составлен до буквы ЭН, но это не важно. Самым таинственным пунктом мне всегда казался форс-мажор. Со справками попроще. Варвара в двух словах объяснила мне, что все эти документы нужны для того, чтоб не дать умереть с голоду конторам, которые эти бумажки выдают. Когда я спросил, кто выдает форс-мажор, Волшебница долго смеялась и сказала, что эта контора, скорее всего, находится вне коммерции и политики и договориться с ней практически невозможно. Дальнейшие объяснения я привожу почти дословно. Знания полезные, авось и вам пригодятся.

— Если ты, к примеру, пошел на базар и потерял деньги, — объясняла Варвара, — кто виноват?

— Я, наверно.

— Правильно. А если ты их не потерял, а у тебя их украли?

— Все равно я, ничего ведь не докажешь.

— Опять правильно. А если налетел смерч и вырвал у тебя из рук кошелек?

— А вот за стихию я не отвечаю.

— Совсем правильно. Хотя и стоит держать деньги в местах, недоступных урагану, но в данном случае для страховой компании форс-мажор налицо. Теперь усложним задачу. Обокрали тебя без всяких фокусов, но уже через пару минут случилось светопреставление с потопом, пожаром и цунами, что делать?

— Ничего, обокрали-то простые воры. Наплевать и забыть.

— Это для дураков, а нормальный человек поменяет эти события местами, благо пару секунд через пару месяцев никто не докажет, и получится форс-мажор. Понял?

— Понял, если ты от собственной глупости терпишь убытки, молись о светопреставлении.

— Грубовато, но точно. Кстати, так как ураганы, потопы и пожары у нас довольно редко случаются, советую в пункт о форс-мажоре включать финансовые кризисы, революции в провинции При и насморк у любимого дракона Главного смотрителя О-Хо.

— А где эта При и кто такой О-Хо, с хилым драконом?

— В этом и заключается основной фокус. Ты не знаешь ни При, ни О-Хо с драконом, я тоже. Но ведь и все остальные тоже про них не ведают. Так что если очень прижмет, легче будет доказать драконий насморк, чем пожар и наводнение на базарной площади, которую знают все.

— Кто ж такое подпишет?

— А вот тут ты опять не угадал. Мало кто рискнет признаться в своей некомпетентности при подписании договора. Ставлю магический жезл против одноразовой волшебной палочки, что подпишут. Больше того, даже не спросят, кто это и где это, они же все умные и признаться в собственной безграмотности ниже их достоинства. А мы ребята простые. И хитрость нам не зазорна.

Итак, я отправился на рынок, Варвара — за бумажками, а ученики занялись проверкой отправляемого товара.

На рынке я покрепче вцепился в свой кошелек, как вы уже поняли, доказывать форс-мажор дело довольно муторное, лучше не разевать рот.

Я жаждал реабилитироваться после утренних блинчиков и задумал всех примиряющее меню: запеченные в сметане яйца карликового крокодила, пудинг из папоротника вуалехвостого с шоколадными черепашками и пунш из молока девственных кобылиц с покой и полой. Но тут прямо на моем пути выросла как из-под земли Варвара.

Не валяй дурака, — посоветовала Волшебница. — Одна нога здесь, другая там. И никаких изысков, я не против гастрономических забав, но не сегодня. Нынче вечером мне будут нужны все мало-мальски рабочие руки, имеющиеся в доме. Посыльный от «Геллы» прибудет ровно в полночь. Эти идиоты начитались каких-то гороскопов и утверждают, что это время — самое благоприятное для коммерции, и завтрашнее утро их, видите ли, не устраивает. Так что объявляется аврал.

Вечер прошел под знаком ударного труда. Наталья сосредоточенно варила зелья, Кира ловко разливала готовый продукт по склянкам и приклеивала этикетки. Инсилай расфасовывал палочки по желаниям и упаковывал в цветастые стеклянные футляры. Я развешивал по пакетикам коготки и лапки, смешивал травяные сборы и снабжал всю компанию горячим кофе.

Варвара заполняла кучу сопроводительных бумажек, штамповала гарантийные талоны и выборочно проверяла качество отправляемого товара. К приходу посыльного мы еле-еле управились, хотя мне пришлось полчаса поить его кофе с вафельными рожками на кухне, пока доделывались последние штрихи. Но все, даже самое неприятное, когда-нибудь заканчивается. Подошел к концу и этот день. Я ухитрился заснуть за миг до того, как голова моя коснулась подушки. С кухни все еще слышались голоса, общество отмечало отправку заказа.

Два последующих дня были полны тишины и покоя. Я потихоньку убирал последствия авральных работ, суетился по хозяйству и почитывал «Практическую магию». Утром третьего дня все опять куда-то разбрелись, и я подался в город, так как был откровенно никому не нужен. Пошлялся по рынку в свое удовольствие, прикупил кое-что для кухни, без всякой спешки посидел в кафешке с приятелем Яргши, служившим подмастерьем у Мага Уостарока, и узнал от него последние новости.

Наш общий приятель Хрум сдал-таки на степень Чародея, хоть и с третьей попытки, а значит, появилось местечко ученика у Волшебника Вилли. Заманчивая перспектива, но, во-первых, не хотелось уходить от Варвары, а во-вторых, Вилли — ученик кого-то из Черных Магов, и идти к нему страшновато. Хрум, во всяком случае, утверждал, что закон о защите учеников в доме Вилли существует только в учебнике права. Не знаю, как насчет закона, а со знаниями у Хрума точно было не важно, раз только с третьего захода смог пробиться в Чародеи. Впрочем, это не показатель. У нас вот тоже свой Хрум имеется в лице Инсилая, хоть Варвара его и пальцем не трогает, и знания в его дурную башку засовывает, как жадина — медяки в копилку. А толку? Господи, когда же эта сволочь белобрысая получит, наконец, степень Чародея?! У меня такое ощущение, что в его планы это просто не входит. Если за день он делает пару вялых шагов вперед, то ночью непременно отползает назад на добрый десяток. Он будто издевается надо мной. Знает, что я его экзамена жду не дождусь, и играет на моих нервах, как кот на гитаре.

Между прочим, в городе снова поговаривают про тайную войну Школ Белой и Черной магии. Вроде как новый тур начался, и все новые бойцы невидимого фронта к месту действия подтягиваются. Вот я и думаю, может, Инсилай и есть страшное биологическое оружие черных магов? А что, очень даже допускаю. Сперва затесался в доверие, поучился малость по-честному, а теперь воевать начнет. Доведет до ручки всех белых, начиная с Варвары, своей ленью и бестолковостью, и конец войне. Противник деморализован, с кем воевать-то тогда? Сколько лет он у Варвары волшебную науку ковыряет? Нет, не дожить мне до Инсилаевых экзаменов, хоть к Вилли иди, ей-богу. Вернее будет Наташки дождаться. Она вон, как чукча к чуму, к знаниям ломится.

Пошлявшись немного по рынку, мы с Яргши подались по домам.

Крики я услышал еще с улицы. В первый момент я даже подумал, что к нам вломились грабители, но потом сообразил, что последнее ограбление в городе свершилось пару веков назад, и от этой мысли отказался. Я припустил через сад, растоптал клумбу с левкоями и заглянул в окно. Посреди кухни стояла Варвара. Глаза горят, лицо пылает, в руках какая-то бумажка, сильно смахивающая на налоговую декларацию. Волшебница молчала, орали Наталья, Кира и Инсилай. Понять, почему они кричат, было невозможно, так как ругались они без всякой системы и хором. Минуты две я наблюдал за представлением, потом Варвара сказала «цыц!», и все разом смолкли.

— Повторяю, — почти по слогам проговорила Волшебница, — кто заполнял это безобразие? — она помахала свернутой в трубочку бумажкой перед глазами собравшихся.

— Инсилай! — в один голос провещали Наталья с Кирой.

— Ага, — немедленно согласился он, — только почерк не мой, а так все сходится.

— Кто заполнял? — повторила Варвара и метнула молнию под ноги Инсилаю.

— Какого черта! — отпрыгнул он на шаг назад, даже не пытаясь отразить огонь. — Я в глаза не видел эту бухгалтерию. Мне своих проблем хватает с этим ведомством.

— Какие, интересно узнать, проблемы могут быть у бедного студента с налоговой инспекцией? — подняла брови Варвара. — Но это тема для другого разговора, а сейчас меня интересует нечто иное, — она развернула бумагу, бросила на нее взгляд и четко проговорила: — В последний раз спрашиваю, кто?

Дальше пошел такой крик, что я просто побоялся высунуть нос. Вот удовольствие — попасть ни за что, ни про что, под горячую руку. Еще получишь молнией пониже спины, очень надо.

Тут все опять поутихли, а Инсилай заявил:

— Не надо вешать на меня всех собак, я в глаза не видел эту писанину, если кто-то наваял все это безобразие, пусть этот кто-то и разбирается. Найдите сначала горе-бухгалтера, а потом орите хоть до утра. На него, а не на всех без разбора.

— Так, — протянула Волшебница, — все ясно. Дальнейшие переговоры переносятся на восемнадцать часов. Будьте любезны в мастерскую всем коллективом и не забудьте предупредить Ронни, когда этот разгильдяй появится.

Вот она мирская благодарность! Я еще и разгильдяй после того, как двое суток кряду разгребал эти Авгиевы конюшни, готовил обед и таскал с рынка полные кошелки. Нет, определенно стоит подумать о Вилли-Волшебнике. Вот уйду от них, тогда сразу заметят мои героические хозяйственные труды, точнее, их отсутствие.

Я бочком пробрался в дом и тут же нарвался на Варвару.

— Где тебя носит? — проворчала она, рассеянно взглянув на меня. — Только не говори, что ты целый день трудился, как пчелка.

— На рынке, — честно сказал я, — а что?

— Понятно, — усмехнулась Варвара, — встретил своего болтливого собрата по ремеслу с трудно выговариваемым именем. Что нового по сарафанному радио?

— Война белой и черной Школ. — Про освободившееся у Вилли место я решил промолчать.

— Господи, как эти сплетни надоели, — вздохнула она, — все говорят, никто не видел. Не лень языком молоть? Ладно, в шесть — все за круглым столом. Хоть приберись там малость. Ноги же переломать можно в этом свинарнике.

Тут кто-то позвонил в дверь.

— Открой, — распорядилась Варвара.

Я пошел к двери, споткнулся обо что-то и растянулся на полу. Пока я пытался встать, лихорадочно соображая, как можно споткнуться о собственные ноги, Волшебница аккуратно обошла меня и открыла дверь.

— За пакет распишитесь, — сказал незнакомый голос.

Варвара вернулась, держа в руках узкий голубой конверт.

— Ты еще здесь? — проворчала она, перешагивая через мои ноги. — Не строй из себя баррикаду, лучше поработай.

В восемнадцать ноль-ноль мы собрались в мастерской. Чтобы собрание выглядело прилично и торжественно, я почти три часа убил на косметическую уборку подвала, рассовывая по углам и ящикам свои сокровища (с точки зрения Варвары, хлам и мусор), подметая пол и водружая на видное место портрет Велеса Великолепного, бывшего когда-то давным-давно учителем Волшебницы. Обстановочка получилась, конечно, не стерильная, но вполне терпимая. Чистоплюйка Кира поджала крашеные губки, но промолчала, мудрая Варвара не заметила, пофигистка Наталья восприняла как само собой разумеющееся. Мнение Инсилая меня, честно говоря, не интересовало, но он, на удивление, происходящее никак не прокомментировал… Общество чинно расселось, соблюдая полное молчание. Завидная выдержка, никто ничем не интересуется, все всё знают. Кстати, насчет декларации они еще до собрания выяснили: никакого злого умысла, сплошное разгильдяйство — отчетик оказался правильным, но послезавтрашней годности. Правда, кто эту бухгалтерию будущего за сегодняшнюю выдал, так и осталось тайной, для меня во всяком случае. Нет, но если все всё выяснили, зачем же мы здесь собрались? Не мое же разгильдяйство обсуждать? Не я в налоговую ходил, госпожа Волшебница этим самолично изволили заниматься.

Все, наконец, устроились и воззрились на Варвару, выражение лица которой гарантировало отсутствие хороших новостей. Я приготовился к самому худшему и решил, что без боя не сдамся.

Варвара встала, выдержала паузу и бесстрастно сообщила:

— Нас ждут трудные времена. У нас проблемы. Финансовые и моральные.

Кира помрачнела, Наталья удивилась, Инсилай заерзал на своем стуле так, будто под его тощим задом стало нешуточно припекать. Ничего не понял только я. Имею право, я здесь самый маленький. Впрочем, то, что пришла полоса неудач, я догадался до начала Варвариного монолога — на уровне подсознания.

— По порядку, — продолжала Волшебница. — Финансовая часть. Партия исполжелов № 1 забракована гамбургским филиалом. Не один-два экземпляра, а, вдумайтесь, семьдесят процентов! Больше половины брака, это ведь ни в какие ворота не лезет. Что наиболее печально, так это то, что остальные дали сбой в процессе использования. Фрау Генцель выдвинула против нас иск на 5 тысяч мерлинов… Это нас, конечно, не разорит, но репутация будет испорчена, а это уже прямой ущерб нашей торговой марке, чего я допустить не могу. Инсилай, ты занимался этой партией, будь любезен, объясни, как это могло произойти.

Любо-дорого было смотреть, как он завертелся под Варвариным взглядом, будто перца ему сыпнули в штаны. И что это я так невзлюбил старшего ученика? Наваждение какое-то. Надо принимать меры или ненависть доведет до нехорошего…

— Я жду, — напомнила Варвара.

— Н-не знаю, — промямлил Инсилай.

— Правда? — усомнилась Волшебница и пристально посмотрела на ученика. Из ушей Инсилая пошел синий дым. Сначала тонкими струйками, а потом и вовсе повалил клубами.

— Кажется, кто-то врет, — усмехнулась Варвара.

Дыма все прибывало. Я закашлялся. Сердобольная Наталья наполовину материализовала огнетушитель:

— Может, потушим?

— Не бойся, этот от стыда не сгорит, — успокоила Волшебница и щелкнула пальцами. То, что должно было стать средством пожаротушения, слегка плюнув пеной, растворилось в воздухе. Хорошо, пол не мыл, не обидно.

— Ну-с, мы слушаем, молодой человек.

— Не знаю, — стоял на своем дымящийся Инсилай и пошел в полный отказ, — даже и предположить не могу.

— Твои предположения меня волнуют меньше всего, — отрезала Варвара. — Я хочу знать только одно: что произошло с первосортным товаром, отчего он в одночасье превратился в брак. А пока ты думаешь, мы поговорим о наших моральных проблемах, тебя они, слава богу, не касаются. Вы двое Анжелику не застали, — Волшебница взглянула на нас с Кирой, — а ты, Натали, должна ее помнить.

Наташка подтвердила кивком головы.

— Лика прислала мне экстренный вызов. Это значит, что дела ее плохи. Я не могу бросить в беде своего ученика, даже если он уже Чародей. Через два дня я пойду в люди и не вернусь, пока не вытащу Анжелику из истории, в которую она вляпалась. Если бы этот балбес, — Варвара покосилась на Инсилая, — не напортачил с Гамбургом, я бы взяла с собой Наталью. Мне ведь тоже может потребоваться помощь. Натали, не сомневаюсь, и с фрау Генцель смогла бы договориться и Лике бы помогла. Но, во-первых, никто не обязан разгребать чужую халтуру, во-вторых, после всех этих накладок в конторе должен остаться кто-то с головой. Я не могу взять на Землю двух учеников сразу, так что вы обе, — указующий перст уперся в пространство между Кирой и Натальей, — останетесь на хозяйстве, ты, — Варварин палец чиркнул по моему лбу, — пойдешь со мной. Нигде не сказано, что я не могу взять с собой подмастерья. Вопросы есть? Вопросов нет. Всем готовиться.

— А я? — робко спросил Инсилай.

— Ты? — переспросила Варвара. — Ты соберешь свои пожитки и отправишься в Гамбург. Не знаю, что ты придумаешь для фрау Генцель, в ножки ей упадешь или в жабу превратишь, но иск она должна забрать. Там на месте и заработаешь степень Чародея. Очковтирательство, конечно, но мы никому не скажем. Если добьешься мирового соглашения, я договорюсь о твоем посвящении.

— А если «нет»? — набрался храбрости Инсилай.

— Советую, чтобы «да», — отрезала Волшебница. — Если «нет» — попадешь в Бестелесные, века на три, в лучшем случае. Будешь привидением по вызову или полярным миражом. Очень поучительное занятие для ротозеев. Три часа на сборы, и чтоб тень твоя здесь не металась, пока не устранишь все недоделки в Гамбурге, недоучка чертов. И забудь о чародействе, если фрау Генцель все-таки не отзовет свой иск. Все ясно?

Инсилай откровенно струхнул и решил полемику не продолжать.

Волшебница малость поостыла и вполне спокойным голосом закрыла собрание:

— Все свободны. Ронни, проветри помещение. А ты, справедливейший из справедливых, кончай дымить, дышать нечем…