В Ликиной квартире царило уныние. Даже цветы на подоконниках, и те поникли.

— Как ты думаешь, у них все в порядке? — в третий раз за последние полчаса спросила Лика.

— Я не чувствую плохого, — ответила Наталья, с ожесточением драившая пригоревшую кастрюлю, и со вздохом добавила: — Хорошего, впрочем, тоже.

— Не надо было их оставлять. Я места себе не нахожу, чувствую себя предателем. Бросила ребят на растерзание Черному Магистру. Если с ними что-то случится, никогда себе не прощу.

— С этим Локи спорить совершенно бесполезно, — буркнула Наталья. — У нас выбора не было.

— Э, нет, подруга. Как раз там, в Альваре, выбор был у всех, — возразила Лика. — Инсилай и Ронни свой выбор сделали. Про Алису я вообще молчу, ума не приложу, как она на такое решилась. А вот за нас с тобой выбирал Локи. Он нас просто вычеркнул, а мы даже и не сопротивлялись. Купились на его обещание помочь Варваре и бросили ребят посреди беды.

— Теперь-то что, — Наталья швырнула кастрюлю в мойку, — обратно не вернешь. Ты лучше о другом подумай. Если настоящая Алиса осталась в Ваурии, кто тогда Алиса на земле?

— Думаю я об этом, думаю, — откликнулась Лика. — Только не считай меня сумасшедшей… По всему выходит, что это Варвара.

— Что? — ошалела Наталья. — Почему?

— Не знаю. Только, помнишь, когда Вадим приходил с якобы Алисой, Ронни вернулся в первую земную сущность и не заметил этого.

— Ты говорила.

— Эту сущность ему сотворила Варвара.

— С этого момента, пожалуйста, поподробнее, — Наталья плюхнулась на диван.

— Как только она ушла, Ронни опять вернулся к первоначальному облику. Значит, действовала не энергия волшебника, а его присутствие. Получается, Варвара была рядом. Кстати, Ронни тогда еще сказал, что у Алисы глаза Варварины. Я сдуру внимания не обратила, а теперь и не спросишь, что он имел в виду.

— Ты хочешь сказать, что кто-то заблокировал Варвару в земном воплощении Алисы? — переспросила Наталья.

— Я в этом почти уверена, — подтвердила Лика, — только доказать не могу.

— Если ты права, мы ничем не можем ей помочь. В наших силах только не допустить встречи двух Алис. Если они столкнутся, будет катастрофа.

— Если… Это ты правильно сказала. Алиса в Ваурии, с кольцом Мерлина на пальце. Ты уверена, что она сможет вернуться?

— Она не одна, — успокоила Наталья, — с ней Инсилай, Ронни и Мирна. К тому же Локи сказал, что все устроится.

— Он бы тебе и не то пообещал, лишь бы вышвырнуть из Альвара, — буркнула Анжелика. — Он же нас просто за уши оттуда тащил, вспомни.

— Может, он надеялся спасти нас? — предположила Наталья. — Не хотел лишних жертв.

— Кто, Локи? — усмехнулась Лика. — Ты веришь в то, что Черный Маг Локи бросил в Ваурии свою дочь и избранного ученика, чтобы спасти нас с тобой? Не смеши!

— С чего ты взяла про избранного? — удивилась Наталья.

— У него татуировка Наследника. Ты ж ему занозы из спины вынимала, неужели скорпиона не заметила?

— Я только одни синяки видела. Мне его спина исполосованная в кошмарных снах снится. Слушай, до сих пор не верится, что этот разгильдяй Инсилай — Волшебник Школы Скорпиона, — Наталья грустно улыбнулась. — Знаешь, онперед самой этой заварухой под заказ исполжелы строгал, а их ночью кто-то сгрыз. Крику было, страшное дело.

— Кто сгрыз-то? — заинтересовалась Лика.

— Не знаю. Да и какая теперь разница. Глупости все это, просто вспомнилось. Вроде и недавно все было, а как будто в другой жизни.

— Да-а… — вздохнули они одновременно и посмотрели на закатное московское небо в сиреневато-розовых перистых облаках.

Я проснулся, когда солнце было высоко в небе. Ронни и Мирна уже встали и вполголоса совещались о чем-то. Я хорошенько продумал вчерашнюю идею перевоплощения и уже через пару минут явил себя в образе ветхого, как мир, старика. Лохмотья полунищего, но свободного гражданина, тощая сутулая фигура, слабые дрожащие руки с узловатыми пальцами, седая лысеющая голова с длинными патлами, клочковатая хилая бороденка и шамкающий беззубый рот.

— Ну, как? — лично я был вполне доволен получившимся.

— Неплохо, — похвалил Ронни.

— Отвратительно! — раскритиковала Мирна. — Ты забыл самое главное. У полуживого ваурского старца не может быть таких блестящих, ярких глаз.

— Я не Маг, а простой Волшебник. Если изменю глаза, не смогу колдовать взглядом, — отбивался я, — а в Ваурии обожают затыкать рты и вязать руки, что тогда? Я просто не буду поднимать глаз, если мы столкнемся с патрулем. Кстати, могу и вас подкорректировать, желаете?

— Валяй, — опрометчиво согласился Ронни.

Я немного пофантазировал и двумя пассами превратил Рональда в худенького подростка лет тринадцати с ржаво-рыжими вихрами и разбитыми коленками. Его орехово-желтые глаза с ежиком коротких ресниц с удивлением взирали на мир.

Мирна хихикнула. Ронни оглядел себя в близлежащей луже и заголосил на весь лес:

— Сговорились вы, что ли, господа Волшебнички?! Чувство юмора свое решили на мне оттачивать? Как это ты еще без очков обошелся!

— Каких очков? — не понял я.

— Обыкновенных, стеклянных, — рявкнул Ронни.

А по-моему, очень неплохо получилось. Кстати, ваурцев в очках я вообще не видел. Чего он так раскипятился?

— Ты бы еще в грудного младенца меня превратил! — продолжал бушевать Рональд.

— Извини, не могу, — вежливо отказал я. — Как выяснилось, в этой стране грудных детей за пределы резервации не выпускают.

— Накинь ему пару годков, — подумав, сказала Мирна. — Не видела я в Альваре никого младше пятнадцати.

— Тоже мне детки! Я в семнадцать уже был Чародеем и, как пчелка, трудился на Земле.

— Кем это ты трудился? — ехидно спросил Ронни. — Главным шаманом или придворным воспитателем?

— Нет, Ронни, шаманом я не был, но у тебя все впереди.

— А правда, Илай, — вступила Мирна, — кем ты там был?

— Партизанил потихоньку. Может, пойдем уже?

— В брянских лесах? — заинтересовался Ронни. — Или во вьетнамских джунглях?

— Мы идем, или у нас здесь гнездо? — проворчал я.

— Идем-идем, — Мирна встала. — Ты не ответил, Инсилай.

— Ничего интересного. — Мне совсем не хотелось предаваться воспоминаниям.

— Так я и поверил! — усомнился Ронни. — Погулял, небось, на все деньги.

— И даже в кредит. — Угадал Рональд, земная жизнь была бурной.

Мы пошли через лес, преодолевая выпирающие из земли корни и кучно произрастающую колючую гадость. Мирна не унималась:

— Так где же ты партизанил? Расскажи, нам интересно.

— В Кордильерах. — Далась им моя предволшебная отработка. Сегодня я бы предпочел про что-нибудь повеселее.

— Так вот почему отец делал такой акцент на латиноамериканские революции! Оказывается, он тебя туда отправил, — ухмыльнулась Мирна. — Ну, раскрой страшную тайну, кем ты там колдовал-бунтовал?

— Что ты ко мне привязалась? — разозлился я. — Кем поручено было, тем и бунтовал.

— Ты что же, прошлого стыдишься? — удивился Ронни.

— Чего мне стыдиться? — возмутился я. — Про меня на Земле до сих пор легенды ходят.

Мне вспомнилась моя земная каторга, и настроение мое ощутимо испортилось. В Кордильерах тоже были леса, по которым мы отступали от вооруженной до зубов армии. Нас предавали друзья, враги молились о нашей смерти. Голод, жара и жажда были постоянными попутчиками. Сегодняшнее положение не многим лучше, разве что друзья не предают. Но еще не вечер.

— Patria o muerte[1], — хмыкнула Мирна.

Я вздрогнул, раненая нога взвыла болью, дышать стало так трудно, что пришлось остановиться, чтобы справиться с выдохом, в груди засвистело, как в кузнечных мехах. Что за черт, не думал, что воспоминания так крепко сидят во мне. Там, в Боливии меня душила астма, рейнджеры ранили в ногу… Проклятые лучники ухитрились попасть практически туда же. Только на этот раз я имел право на самоизлечение, и астма меня не домогалась, видать, заработал себе некоторую поблажку за предыдущие страдания. Какой-то порочный круг.

— Что с тобой? — испугался Ронни.

Только сейчас я понял, что стою, прислонившись к дереву, и судорожно глотаю воздух, рука зажимает несуществующую рану чуть выше колена, а сердце колотится так, будто вот-вот выскочит из груди. Я выпрямился, кое-как отдышался и сказал:

— Чтобы раз и навсегда закончить этот разговор, сообщаю для особо любопытных. Кто еще раз привяжется ко мне с расспросами о Боливии, получит по шее. Невзирая на пол и возраст.

— Что это ты за колено схватился, живая легенда, тауровских лучников вспомнил?

Я не успел ответить, как Мирна восторженно вскрикнула:

— Ух ты, догадалась! Если я правильно помню, ты и правда плохо кончил, господин, нет, товарищ Че. Как там у Вас сегодня отношения с мировой революцией? В первый раз, помнится, вас загнали в горы, ранили в ногу и взяли в плен. Сперва пытали, потом расстреляли. Я ничего не забыла из вашей славной биографии?

— Зато я сократил срок земной отработки почти втрое, — буркнул я, — а то бы по сей день там ползал.

— Смотри-ка, история ходит по кругу, — хмыкнула Мирна. — Пока ты наводил смуту в Ваурии, ты уже успел попасть в плен, получить выстрел в ногу и прошвырнуться по горам. Программа почти выполнена. Слушай, а руки тебе в прошлой жизни отрубили живому или уже мертвому?

— Какого черта! — взорвался я.

— Хоть знать, к чему готовиться. Ты не балуешь разнообразием. А в Альваре про тебя тоже легенды сложат, не сомневайся.

— Я не собираюсь умирать в Ваурии. Да и нет у них ни автоматов, ни рейнджеров.

— Зато полным-полно золотых стрел и лучников, — напомнил Ронни. — Хватит, чтобы расстрелять тебя дюжину раз.

— И не пытал меня никто, — немедленно открестился я от приписываемого мне героического прошлого. Что-то уж больно лихо все повторяется. — Так, избили немного для острастки.

— А, ну тогда это тоже уже было, — успокоил Рональд.

На этой оптимистической ноте мы с ним вывалились на дорогу прямо в объятья патруля. Мирна, на ее счастье, замешкалась в лесу и удовольствовалась ролью зрителя. Эта парочка юных историков так заморочила мне голову, что я забыл повзрослить Рональда. Как пить дать, стража сейчас придерется! Так и есть. В спину мне уперся клинок меча:

— Ты арестован, старик! — гаркнул начальник караула. Один из стражников схватил Ронни за руку: — А ну стой!

— За что? — прошамкал я, не поднимая глаз. Черт бы побрал Мирну с ее расспросами! Забыл я за всей этой болтовней про Ронни, тут же и попались. Мало меня жизнь учила.

— А ты не знаешь. За нахождение в окрестностях Альвара с мальчишкой, не достигшим положенных по закону пятнадцати лет, — сообщил командир.

— Заблудились мы, — загнусавил я как можно жалостливее, — его мать умерла, веду его в Баффало к бабке, я знаю закон, мы пытались обогнуть Альвар лесом, — самозабвенно врал я. — Простите нас, это больше не повторится.

— В Ваурии нет прощения преступникам! — подозрительно торжественно сказал начальник этой шайки. — А всякий нарушивший закон — преступник, ведь так, старик?

— Я заплачу, — сообразил я, лихорадочно приколдовывая в кармане мелкие монеты. От спешки получалось плохо. Стражник что-то заподозрил.

— Вынь руку из кармана! — приказал он мне.

— Пожалуйста, господин. — Слава богу, успел. Вытащил из кармана свеженаколдованные монеты и трясущейся рукой передал их командиру. Деньги мгновенно исчезли в его бездонных карманах.

— Этого мало за двоих.

Вот вымогатель! Черт с тобой, сейчас еще наколдую. Я полез в карман.

— Не смей убирать руки! — приказал начальник стражи.

Ну, как знаешь, значит, без денег обойдешься.

— Но у меня больше нет, господин, — заныл я, — мы люди бедные…

— Мальчишка может идти, — подумав, сказал он. — Тебе на выбор: неделя тюрьмы или дюжина ударов бичом. По паре за день, не дорого. Твое счастье, что ты стар, как смерть. Будь ты помоложе, было бы больше.

Хорошенькое счастье, неделя в городской тюрьме. За это время Таур меня гарантированно вычислит. Нет, не пойдет.

— Тюрьма? За что, господин?

— За нарушение законов великой Ваурии! Скажи спасибо, что не каторга.

— Спасибо. — Провались ты со своей Ваурией и ее законами. Вот испепелю сейчас дармоеда, тогда и поболтаем о законах.

Как назло, появилось подкрепление.

— Отпустите меня, — заканючил я, с усиленным вниманием разглядывая свои босые ноги.

— Молчать! — гаркнул мой взяточник, демонстрируя перед вновь прибывшими служебное рвение. — На колени!

Я поспешно грохнулся на землю, как мешок с костями.

— Что происходит, Ирви?

Ну, не везет, так не везет: Арси собственной персоной. Только советника мне и не хватало.

— Нарушение закона о передвижении с несовершеннолетними, — заискивающе доложил тот, кого назвали Ирви. Ну, правильно, начальство прибыло. Кажется, кара по закону о перемещении несовершеннолетних меня все-таки настигла — не в Мерлин-Лэнде за Алису с Альвертиной, так в Альваре за Ронни. Если бы у меня был выбор, я бы, не задумываясь, предпочел эйрскую тюрьму, хотя всего пять дней назад эта перспектива была для меня сродни кошмару.

— Что он выбрал, тюрьму или бичевание? — спросил советник.

— Он еще не сказал, — поспешно сказал Ирви.

— А мальчишка?

— Он уже получил свое.

С чего бы такая честность? Наверно, боится, что я проболтаюсь про мои монеты в его кармане. Ладно, хоть деньги не пропали, и Ронни отделался легким испугом.

— Считай, что он выбрал бичевание, — распорядился Арси.

— Да, господин, — согласился начальник караула.

Да уезжай ты наконец, проныра, еще унюхаешь что-нибудь своим длинным носом.

Таур определенно меня чувствует — не успею я шагу ступить, советник тут как тут.

— Начинай, чего ждешь, — Арси не спешил с отбытием.

— Выпрямись, руки на затылок, — Ирви ткнул меня в спину рукоятью плети. — Стой смирно, или я прикажу привязать тебя к дереву и утрою количество ударов.

Я и не думал шевелиться. Меня пугала не плеть, а настойчивое присутствие Арси. Чего он ждет, какого дьявола он забыл на этой лесной дороге? Нужно закрыться от ударов. Стоп, а если это ловушка для беглых Волшебников, и советник именно этого и ждет. Арси здесь меня ищет, а не мелких нарушителей закона. Если я закроюсь от боли, он сразу поймет, что я не человек. Именно для этого Арси и настоял на бичевании, он знает, что я где-то рядом и ему нужно убедиться, что старик настоящий. Ну что за собачья жизнь, я когда-нибудь от синяков избавлюсь?! Не сегодня, это точно.

Главное, не слышать свист бича. Я так натренировался, что бессознательно отражу удар на слух. Боль хлестала по плечам и лопаткам.

— Сними рубаху, — скомандовал Арси, едва я успел получить полдюжины ударов. Ну, правильно, проверяет, остались рубцы или нет? Я опустил руки, чтобы выполнить приказ советника. Уп-с. Чуть не забыл. Мой скорпион. Татуировка выдаст с головой, и никакие синяки не помогут. Что делать? Колдовать при Арси? Я кое-как закрыл рисунок пятном грязи и предъявил советнику свежие следы ударов на своей спине.

— Ты хоть иногда моешься, старик? — брезгливо спросил советник. — Продолжай, Ирви.

Смотри, наслаждайся, я даже постонать могу для достоверности. Кто-то ткнул меня в спину:

— Убирайся, или ты оглох?

Кряхтя и охая, я натянул рубаху и поднялся с колен. Арси все еще стоял рядом. Так, не спешить, не поднимать глаз. Я же столетний старик, и от всего происходящего должен быть чуть живой. Слава богу, Ронни очнулся, схватил меня за руку и захныкал:

— Пойдем, дедушка, ну пойдем отсюда. — Он тащил меня к обочине дороги, я старался еле передвигать ноги, хотя, будь моя воля, я бы рванул на длинную дистанцию мелкой рысью.

Арси понаблюдал пару секунд за моей шаркающей походкой и удалился. Следом за ним ушел и патруль, посоветовав мне не попадаться им на глаза в окрестностях Альвара.

— Ну, — ехидно поинтересовался Ронни, едва они скрылись за поворотом, — довыпендривался с моими вихрами, дедуля?

— Да пошел ты, — огрызнулся я, пытаясь кое-как подлечить собственную спину. Получалось плохо. Старика я наколдовал качественно, и руки и спина были слабыми, почти не гнущимися. Можно было, конечно, исцелиться мыслью, но на это было жаль энергии. Из леса выскользнула Мирна.

— Мои соболезнования, — сказала она, понаблюдав немного за моими безуспешными попытками. Я промолчал. Ронни с трудом подавил смешок, я почувствовал это своей разбитой спиной. Сказал бы я вам, ребята, но воспитание не позволяет.

— Теперь они будут ловить нас на каждом повороте, — вздохнула Мирна. — Придется опять превращаться.

— Хочешь — принцессой заколдую, — разозлился я. Боль в спине не придавала мне дружелюбия, — или царицей. А Ронни могу Тауром сделать, великим и ужасным.

— Не злись, я понимаю, что тебе больно, — примирительно сказала Мирна. — Попробуй превратиться в кого-нибудь более гибкого, будет проще.

Я воспользовался подсказкой, стал шестируким жителем внеземного измерения Хар-Криш и решил проблемы своей спины без особых сложностей. Настроение немного улучшилось, и я, вернувшись в собственный облик, стал готов к обсуждению дальнейших действий. Но сперва скажу все, что думаю о ночных прогулках.