Пес начал рычать.
      Адам посмотрел на Них. Они для него тоже были людьми.
      Он повернулся обратно к Четырем.
      -- Покажите им, -- тихо бросил он.
      Из его голоса ушли сжатость и неразборчивость. Теперь он был странно гармоничен. Никто из людей не был способен ему не подчиниться.
      Война рассмеялась и с ожиданием глянула на Них.
      -- Маленькие мальчики, -- проговорила она, -- играющие со своими игрушками. Подумайте обо всех игрушках, которые могу я вам предложить... подумайте обо всех играх. Я, маленькие мальчики, могу заставить вас меня полюбить. Маленькие мальчики с их маленьким оружием.
      Она опять засмеялась, но умерло стрекотание пулемета, когда выступила вперед Пеппер.
      Не особо впечатляющий был меч, но он был лучшим, что сделать можно из двух кусочков дерева и куска веревки. Война на него уставилась.
      -- Понимаю, -- бросила она. -- Мужчина с мужчиной, э?
      Она вынула из ножен свой собственный клинок и подняла его так, что раздался звук, похожий на тот, что раздается, когда по винному стакану проводят пальцем.
      Когда они соединились, последовала вспышка.
      Смерть неотрывно глядел в глаза Адама.
      Послышалось жалкое звяканье.
      -- Не трогайте его! -- рявкнул Адам, не поворачивая голову.
      Они глядели, как меч качается и наконец останавливается на бетонной дорожке.
      -- "Маленькие мальчики", -- с отвращением в голосе пробормотала Пеппер. Раньше или позже каждый должен решить, какой он шайки член.
      -- Но, но, -- проговорил Брайан, -- ее как бы засосало в меч...
      Воздух между Адамом и Смертью начать вибрировать, как в жару
      Венслидэйл поднял голову и посмотрел во впалый глаз. Он поднял что-то, что, если слегка напрячь воображение, можно было посчитать парой весов, сделанной из еще нескольких веток и еще одного куска веревки. Потом он раскрутил их вокруг своей головы.
      Глад, защищаясь, выставил вперед руку.
      Последовала еще одна вспышка, а затем звон пары весов, подпрыгивающих на земле.
      -- Не.. трогайте... их, -- предупредил Адам.
      Загрязнение начал уже бежать, по крайней мере, быстро течь, но Брайан снял со своей головы круг, сделанный из травинок, и его бросил. Не должен был... Вырвала его сила у мальчика из рук, и вертелся он, как диск -- хотя, по идее, при таком обращении этого не должно было произойти.
      На этот раз взрыв был красным огнем в облаке черного дыма, и запахло при взрыве нефтью.
      Кружась, издавая тихий жестяной звук, почерневшая серебряная корона выкатилась из дыма, и крутилась затем со звуком, похожим на звук останавливающегося пенни.
      По крайней мере не надо было в этот раз предупреждать их, чтоб не трогали. Корона так сияла, как никакой не сияет металл.
      -- Куда они делись? -- спросил Венсли.
      ОНИ ВЕРНУЛИСЬ ТУДА, ГДЕ ИХ МЕСТО, -- ответил Смерть, все еще глядя Адаму в глаза. -- ТУДА, ГДЕ БЫЛИ ВСЕГДА. ВЕРНУЛИСЬ В ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СОЗНАНИЯ.
      Он усмехнулся Адаму.
      Послышался звук рвущейся ткани. Роба Смерти разорвалась, и раскрылись его крылья. Ангельские крылья. Но не из перьев. Это были крыла ночи, крыла, что были дырами, прорезанными через созданную материю в тьму под нею, в которой мерцало несколько далеких огней, кои могли быть звездами, а могли -чем-то совершенно иным.
      НО Я, -- продолжил он, -- НЕ ТАКОЙ, КАК ОНИ. Я -- АЗРАЭЛЬ, СОЗДАННЫЙ, ЧТОБ БЫТЬ ТЕНЬЮ СУЩЕГО. МЕНЯ ВЫ УНИЧТОЖИТЬ НЕ МОЖЕТЕ. ВЕДЬ ТОГДА УНИЧТОЖИТЕ МИР.
      Исчез жар их взглядов. Адам почесал нос.
      -- Ну, не знаю, -- ответил он. -- Может, и есть способ.
      И он усмехнулся в ответ.
      -- В общем, это должно сейчас КОНЧИТЬСЯ, -- продолжал он. -- Все эти штуки с машинами. Сейчас ты должен то делать, что говорю, а я говорю, что должно все кончиться.
      Смерть пожал плечами.
      ОНО УЖЕ КОНЧАЕТСЯ, -- ответил он. -- БЕЗ НИХ, -- он оказал на жалкие остатки трех других Всадников, -- ПРОДОЛЖАТЬСЯ НЕ МОЖЕТ. НОРМАЛЬНАЯ ЭНТРОПИЯ ТОРЖЕСТВУЕТ.
      Смерть поднял костяную руку -- вполне возможно, в салюте.
      ОНИ ВЕРНУТСЯ, -- закончил он. -- ОНИ НИКОГДА ДАЛЕКО НЕ УХОДЯТ.
      Крылья взмахнули лишь раз, как звук грома, и ангел Смерти исчез.
      -- Ну ладно, -- проговорил Адам, обращаясь к пустому воздуху. -- Ладно. Оно не произойдет. Все, что они начали -- сейчас же остановиться должно.
      Ньют отчаянно глядел на ряды оборудования.
      -- Думаешь как-то, будет описание или что-то такое, -- бросил он.
      -- Можем поглядеть, не написано ли чего по этому поводу у Агнес? -предложила Анафема.
      -- О да, -- горько отозвался Ньют. -- Разумно, да? Портить электронику из двадцатого века с помощью описания из мастерской семнадцатого? Что Агнес Безумцер знала о транзисторах?
      -- Ну, в 1948-ом мой дед здорово растолковал предсказание 3328 и весьма хитро деньги вложил, -- ответила Анафема. -- Она не знала, конечно, как его назовут, и не слишком понимала, о чем речь
      с электричеством в принципе, но...
      -- Это риторический вопрос был.
      -- И вообще, ты не должен заставить все работать. Должен заставить кончить работать. Для этого знание не нужно, нужно неведение.
      Ньют застонал.
      -- Ну ладно, -- проговорил он устало. -- Давай попробуем. Прочти мне предсказание.
      Анафема вытащила карточку -- не выбирая, какую.
      -- "Он Не Тот, Кем Себя Называет", -- прочла она. -- Номер 1002. Очень просто. Есть идеи?
      -- Ну, послушай, -- откликнулся Ньют разбито, -- сейчас, конечно, не лучшее время это говорить, но, -- он сглотнул, -- я на самом деле в работе с электроникой не очень хорош. Совсем нет.
      -- Кажется мне, помню, как ты сказал, что ты компьютерный инженер.
      -- Это было преувеличения. В смысле, такое преувеличение, что больше не бывает, на самом-то деле, вот так. Думаю, это скорее надо назвать сильным преувеличением. Я даже еще дальше зайду и скажу, что на самом деле, -- Ньют закрыл глаза, -- я слукавил.
      -- В смысле солгал? -- отозвалась Анафема сладко.
      -- Нет, настолько далеко я не зайду, -- ответил Ньют. -- Хотя, -прибавил он, -- я вовсе не компьютерный инженер, на самом-то деле. Вовсе нет. Наоборот.
      -- Это как?
      -- Раз так хочешь знать, скажу -- всякий раз, когда пытаюсь заставить работать что-то электронное, оно останавливается.
      Оно ему весело улыбнулась, не очень широко открыв рот, и сделала театральный жест -- похоже было на тот момент в выступлении всякого фокусника, когда дама с орнаментами на платье отходит назад, чтобы раскрыть, в чем трюк.
      -- Тра-ла, -- бросила она.
      -- Почини машины, -- бросила она.
      -- Что?
      -- Заставь лучше работать, -- пояснила она.
      -- Не знаю, -- неуверенно ответил Ньют. -- Не уверен, что смогу.
      Он положил руку на верх ближайшего шкафчика.
      Шум чего-то, что он до этого слышал и не осознавал этого, неожиданно остановился, и затихать стал вой далекого генератора. Огоньки на панели замерцали, и большинство из них потухло.
      Люди, что в самым разных местах на земном шаре боролись с кнопками, вдруг победили, и те включились. Разомкнулись контуры в цепях тока. Компьютеры прекратили планировать Третью Мировую Войну и вновь стали лениво сканировать стратосферу. В бункерах под Новой Землей люди, что отчаянно пытались вырвать предохранители, наконец-то добились цели, и те лежали у них в руках; в бункерах под Вайомингом и Небраской люди в камуфляже прекратили орать друг на друга и махать ружьями и выпили бы пива, если бы на военных базах разрешен был алкоголь. Он разрешен не был, но они все равно пива выпили.
      Зажегся свет. Цивилизация кончила скатываться в хаос и начала писать письма в газеты о том, как в нынешнее время малюсенькая вещь людей сверхвозбуждала.
      В Тадфилде из машин прекратила исходить угроза. Что-то, что в них было, ушло, и было это вовсе не электричество.
      -- Ух ты, -- выговорил Ньют.
      -- Ну вот, -- проговорила Анафема. -- Хорошо все починил. Старой доброй Агнес доверять можно, это я тебе точно говорю. Теперь давай отсюда выберемся.
      x x x
      -- Он не хотел этого делать! -- воскликнул Азирафаил. -- Я же тебе всегда про это говорил, да, Кроули? Если найти силы и заглянуть в душу, глубоко-глубоко в душу, то увидишь, что в глубине души они очень даже...
      -- Дело не кончено, -- отозвался Кроули безжизненно.
      Адам повернулся и, похоже, впервые их заметил. Кроули не привык к такому быстрому идентифицированию со стороны человека, но Адам так на него глядел, словно история всей жизни Кроули была написана у того на задней части черепа и он, Адам, ее читал. На мгновение он познал истинный страх. Он всегда думал, что то, что он раньше чувствовал, было самым настоящим страхом, но по сравнению с этим страхом тот казался слабейшим. Те, Снизу, могли прекратить твое существование, ну, невыносимо долго сильную заставляя ощущать боль, но это мальчик не просто мог его прекратить, просто об этом подумав, вероятно, так мог сделать, что ты и вообще никогда не существовал.
      Взгляд Адама переместился на Азирафаила.
      -- Простите, почему вы -- двое в одном теле? -- спросил Адам.
      -- Ну, -- отозвался Азирафаил. -- Это долгая...
      -- Неправильно, когда в одном теле двое, -- прервал его Адам. -Считаю, лучше вам снова стать двумя разными людьми.
      Не было никаких роскошных спецэффектов. Просто рядом с мадам Трейси появился Азирафаил.
      -- Ой-й, как же все зудело, -- бросила женщина. Затем она оглядела Азирафаила с ног до головы. -- О, -- проговорила она слегка разочарованно. -- А я думала, что вы будете помоложе.
      Шедвелл злобно и ревниво посмотрел на Азирафаила и целенаправленно взялся за курок Громового Ружья.
      Азирафаил посмотрел на свое новое тело, которое, к сожалению, было очень похоже на его старое тело, хотя пальто было почище.
      -- Что ж, все кончено, -- бросил он.
      -- Нет, -- отозвался Кроули. -- Нет. Не кончено, понимаешь ли. Вовсе нет.
      Теперь сверху были облака, крутясь, как кипящее таглиателли [Итальянское кушанье, сделанная из маленьких кусков хитро приготовленного теста; также эти сами куски . Прим. перев.].
      -- Видишь ли, -- продолжал Кроули, и был от фаталистической горечи голос его похож на свинец, -- так просто эта машина не работает, и все тут. Думаете, войны начинаются, потому что какого-то старого герцога застрелили, или кто-то еще кому-то отрезает ухо, или кто-то в неправильном месте ракеты разместил. А это не так. Это просто, ну, просто причины, которые вовсе не главное. На самом деле войны потому начинаются, что две стороны друг друга не выносит, повышается, повышается давление, и в конце концов война из-за чего угодно начаться может. Чего угодно, неважно, чего. Как тебя зовут... э... мальчик?
      -- Это Адам Янг, -- ответила Анафема, подходя к ним (а за ней следовал Ньют).
      -- Правильно. Адам Янг, -- кивнул Адам.
      -- Хорошая попытка. Ты спас мир. Можешь полдня отдохнуть. Только ничего это не изменит.
      -- Думаю, ты прав, -- кивнул Азирафаил. -- Я уверен, что мои люди хотят, чтобы произошел Армагеддон. Это очень печально.
      -- Кто-нибудь нам может рассказать, что происходит? -- сурово спросила Анафема, скрестив руки.
      Азирафаил пожал плечами.
      -- Это очень длинная история, -- начал он.
      Анафема упрямо выставила вперед подбородок.
      -- Ладно. В Начале.
      Молния полыхнула, ударила в землю в нескольких метрах от Адама и там осталась -- шипящая колонна, что снизу расширялась, словно дикое электричество заполняло невидимую форму. Люди отступили назад, к джипу.
      Молния исчезла, и стоял на месте колонны молодой человек, состоящий из златого пламени.
      -- О господи, -- выдавил Азирафаил. -- Это он.
      -- Кто "он"? -- спросил Кроули.
      -- Глас Божий, -- пояснил ангел. -- Метатрон.
      Они уставились на прибывшего.
      Потом Пеппер проговорила:
      -- Нет. Метатрон из пластика сделан, у него есть лазерная пушка и он может превратиться в вертолет.
      -- Это Космический Мегатрон, -- слабо ответил Венслидэйл. -- У меня такой был, но голова упала. Этот, кажется мне, совсем другой.
      Прекрасный пустой взгляд упал на Адама Янга, а затем быстро повернулся, чтобы поглядеть на бетон рядом, который кипел.
      Из ходящей ходуном земли поднялась фигура -- как король демонов в пантомиме, но если новоприбывший и участвовал когда в пантомиме, то была она из тех, с которых никто живьем не уходил, и потом священник сжигал место. Он не слишком отличался от другой фигуры, только пламя было кроваво-красным.
      -- Э, -- выдавил Кроули, пытаясь вжаться в сиденье. -- Привет... э.
      Красная фигура кратчайше на него глянула -- словно обозначила, что потом его надо съесть, а потом уставилась на Адама. Когда она заговорила, голос ее был как миллион мух, в спешке снимающихся с места.
      Она прожужжала слово, которое услышавшие его люди ощутили как напильник, проехавшийся вниз по позвоночнику.
      Говорила она с Адамом, который ответил:
      -- Чего? Нет. Я говорил уже. Меня зовут Адам Янг. -- Он оглядел фигуру с головы до ног. -- А вас?
      -- Вельзевул, -- ответил за ту Кроули. -- Он Повелитель...
      -- Благодарю, Кроули, -- прервал его Вельзевул. -- Серьежжно мы с тобою позжже поговорим. Уверен, у тебя много есть слов для меня.
      -- Э, -- ответил Кроули, -- ну, видите ли, то, что произошло, -- это был несчастный случай...
      -- Молчать!
      -- Да. Да, -- быстро отозвался Кроули.
      -- Итак, Адам Янг, -- вновь заговорил Метатрон, -- мы, конечно, благодарны, что ты нам сейчас помог, но прибавить мы должны, что Армагеддон немедленно начаться должен. Временные могут быть затрудненья, но не могут они на пути у высшего блага стоять.
      -- А, -- прошептал Кроули Азирафаилу, -- он имеет в виду, чтобы спасти мир, надо его уничтожить.
      -- Насчжжет того, жжто у чего на пути стоит, следует еще это решжжить, -- прожужжал Вельзевул. -- Но решжжить сие сейчас надо, мальчик. Сие -судьба твоя. Так жжаписано.
      Адам глубоко вдохнул. Люди-наблюдатели задержали дыхание. Кроули и Азирафаил уже какое-то время не дышали.
      -- Я просто не понимаю, почему все и всех надо сжигать и все такое, -произнес Адам. -- Миллионы рыб и деревьев и, и овец, и таких штук. И не то чтобы для чего важного. Просто чтоб узнать, у кого шайка лучше. Как мы и Джонсониты. Но даже если и победите, не можете настоящее поражение нанести другой стороне, ведь не хотите же. В смысле, не насовсем победите. Просто все с начала начнете. Будете людей вроде этих двух посылать, -- он указать на Кроули и Азирафаила, -- чтоб людей путали. И так людьми трудно быть, и без того, что кто-то другой приходит и путает.
      Кроули повернулся к Азирафаилу.
      -- Джонсониты? -- прошептал он.
      Ангел пожал плечами.
      -- Думаю, одна из сект, что в ранний период откололась, -- ответил он. -- Похожи на Гностиков. Как Офиты, -- на лбу у него появились складки. -Или это Сетиты были? Нет, я про Коллиридийцев думаю. О господи. Прости, их были сотни, очень трудно уследить.
      -- Людей путали, -- пробормотал Кроули.
      -- Не важно! -- рявкнул Метатрон. -- Для того были созданы Земля, Добро и Зло, чтоб...
      -- Не знаю, чего такого фьлавного в создании людей и последующем волнении из-за того, что ведут себя как люди, -- ответил Адам резко. -- И вообще, если б кончили людям говорит, что как помрут, все исправится, могли б попытаться при жизни исправить. Если б я был владыкой мира, сделал бы так, чтоб люди жили гораздо дольше, как старый добрый Мафусаил. Гораздо интереснее жизнь бы стала, и они бы, может, думать начали о том, что с природой сделали, и об экологии, поскольку через сто лет все еще живы будут.
      -- А, -- бросил Вельзевул, и вправду улыбнулся он. -- Жжелаешжжь править миром. Более сие похожже на твоего От...
      -- Я обо всем этом подумал и решил, что не хочу, -- ответил Адам, полуобернувшись и ободрительно Им кивая. -- В смысле, кое-какие штуки изменить стоит, но потом, полагаю, ко мне будут приходить люди, и все время из-за них буду чего-то исправлять, и всякий мусор убирать и больше деревьев растить, и чего в этом хорошего? Это как за других их спальни убирать.
      -- Ты и свою-то спальню никогда не убираешь, -- сказала из-за его спины Пеппер.
      -- Я ничего и не говорил про мою спальню, -- отозвался Адам, имея в виду комнату, пол которой несколько лет как не виден был. -- Я имею в виду спальни в принципе. Свою собственную я не имел в виду. Это аналоггия. Вот что я говорил.
      Вельзевул и Метатрон переглянулись.
      -- И вообще, -- добавил Адам, -- трудно думать о том, что делать все время Пеппер, Брайану и Венсли, чтоб не скучали, так что не хочу больше мира, чем есть. Спасибо, конечно.
      Лицо Метатрона стало выглядеть знакомо -- для всех тех, кто когда-либо слушал идиосинхризические доводы.
      -- Ты не можешь отказаться быть тем, кто ты есть, -- в конце концов проговорил он. -- Послушай. Твои рождение и судьба -- часть Великого Плана. Должно все так произойти. Все выборы были сделаны.
      -- Мятеж -- вещжжь славная, -- добавил Вельзевул, -- но не против всего можжно восставать. Ты должжен понять!
      -- А я и не восстаю, -- вразумлял их Адам. -- Я просто указываю на вещи. Кажется мне, нельзя ругать людей за то, что указывают на вещи. Кажется мне, лучше не начинать битвы, посмотреть, что люди делают. Если прекратить их путать, могут думать правильно начать и перестать мир портить Я не говорю, что так будет, -- прибавил он совестливо, -- однако может быть.
      -- Это бессмысленно, -- бросил Метатрон. -- Ты не можешь пойти против Великого Плана. Ты должен подумать. Это у тебя в генах. Подумай.
      Адам замешался.
      Глубинное темное течение всегда было готово обратно притечь, скрипуче шептало оно "да, именно, все так, надо действовать по Плану, ты ведь его часть".
      День был длинным. Спасение мира смертельно утомило одиннадцатилетнего мальчика.
      Кроули спрятал голову в сложенных ладонях.
      -- На секунду, всего лишь на секунду, мне показалось, что есть у нас шанс, -- проговорил он. -- Он их разволновал. Что ж, славно было, пока...
      Тут он понял, что Азирафаил встал.
      -- Простите, -- бросил ангел.
      Трио взглянуло на него.
      -- Этот Великий План, -- продолжал он, -- это План основ мира, так?
      Последовало секундное молчание.
      -- Это Великий План, -- ответил без всякого выражения Метатрон. -- Ты все отлично знаешь. Будет свет жить шесть тысяч лет, а завершит существованье его...
      -- Да, да, это Великий План, -- отозвался Азирафаил. Он говорил вежливо и уважительно, но при этом так, как кто-то, задавший на политической встрече вопрос, что никому не нравится, и не собирающийся уходить, пока ответ не дадут. -- Я просто хотел убедиться, что он же -- основ план. Просто хочу быть в этом уверен.
      -- Не важно! -- крикнул -- как ударил -- Метатрон. -- Конечно же, они одинаковы!
      "Конечно? -- подумал Кроули. -- На самом-то деле они не знают". Он начал улыбаться как идиот.
      -- Значит, вы в этом не стопроцентно уверены? -- продолжал атаку Азирафаил.
      -- Не дано нам понимать План основ мира, -- откликнулся Метатрон, -но, конечно же, Великий План...
      -- Но Великий План может быть лишь малюсенькой частичкой основ всего мира, -- вступил Кроули. -- Вы не можете быть уверены, что то, что сейчас происходит, не правильно с точки зрения основ мира.
      -- Все жжаписано! -- проревел Вельзевул.
      -- Но где-то еще может быть записано совсем другое, -- не отступал Кроули. -- Где прочесть не можете.
      -- Буквами большего размера, -- добавил Азирафаил.
      -- Подчеркнуто, -- прибавил Кроули.
      -- Дважды, -- дополнил Азирафаил.
      -- Может, это не только свет проверяют, -- продолжал Кроули. -- Может быть -- и вас, ребята. Хмм?
      -- Бог со Своими верными слугами в игры не играет, -- произнес Метатрон, но голос его был взволнован.
      -- Фьюю-и, -- присвистнул Кроули. -- Где ж ты был?
      Глаза всех повернулись к Адаму. Он, похоже, очень серьезно о чем-то думал.
      Потом он бросил:
      -- Не понимаю, почему важно, что написано. Особенно когда написано про людей. Всегда вычеркнуть можно.
      Над взлетно-посадочным полем пронесся ветер. Сверху собранные армии задрожали, словно мираж.
      Настало такое молчание, какое, вероятно, за день до Творения было.
      Адам стоял, им двоим улыбаясь, маленькая фигурка, стоящая точно между Небесами и Адом.
      Кроули схватил Азирафаила за руку.
      -- Знаешь, что произошло? -- прошипел он возбужденно. -- Он был оставлен один! Вырос человеком! Он -- не Зла Воплощенье и не Добра Воплощенье, он просто... людей воплощенье.
      Потом:
      -- Думаю, -- проговорил Метатрон, -- что следует мне отправиться за новыми инструкциями.
      -- И мне такжже, -- согласился Вельзевул. Сильный его гнев переместился на Кроули:
      -- И роль твою в сием доложжу я, ужж ты поверь. -- Он злобно глянул на Адама. -- И не жжнаю я, чжжто скажжет твой Отец...
      Послышался взрыв -- словно гром прогремел. Шедвелл, который несколько минут дрожал от возбужденья с примесью ужаса, наконец достаточно смог проконтролировать свои дрожащие пальцы, чтобы нажать на курок.
      Шарики пролетели через то место, где только что был Вельзевул. Шедвелл так никогда и не узнал, насколько ему повезло, что он промахнулся.
      Небо колыхнулось, а затем стало просто небом. Вокруг горизонта стали расходиться тучи.
      x x x
      Мадам Трейси прервала молчание.
      -- Ну и странные были, -- бросила она.
      Она не имела в виду "ну и странные были"; то, что имела в виду, и надеяться, вероятно, выразить не могла, разве что воплями, но человеческий мозг отлично заживляет метафорические раны, и слова "ну и странные были" -часть стремительного процесса залечивания. Через полчаса думать будет, что слишком много выпила.
      -- Думаешь, все кончилось? -- спросил Азирафаил.
      Кроули пожал плечами.
      -- Боюсь, не для нас.
      -- Не думаю, что надо вам волноваться, -- сообщил им Адам. -- Я про вас двоих все знаю. Не волнуйтесь.
      Он посмотрел на остальных Них, которые попытались отступить подальше. Немного, видно, подумал, а потом произнес:
      -- Итак слишком много путаницы насоздавали. Но кажется мне, все станут гораздо счастливее, если об этом забудут. Не то чтобы забудут, просто помнить не будут. А потом мы все домой пойти сможем.
      -- Но ты же не можешь все так оставить, -- вскричала Анафема, пробиваясь вперед. -- Подумай обо всех вещах, что сделать сможешь. Хороших вещах.
      -- Каких, к примеру? -- спросил Адам подозрительно.
      -- Ну.. для начала, мог бы вернуть китов в моря.
      Он наклонил голову.
      -- И люди их прекратят убивать, да?
      Она замешалась. Было бы славно сказать "да".
      -- А если люди их начнут убивать, что попросите меня с ними сделать? -продолжал Адам. -- Нет. Полагаю, я начинаю с этим разбираться. Когда всюду все менять, нельзя кончить будет. Кажется мне, самая разумная вещь -- это чтоб люди знали, что убив кита, получат мертвого кита.
      -- Совершенно разумно, должен сказать, -- заметил Ньют.
      Адам поднял бровь.
      -- Просто здравый смысл, -- ответил он.
      Азирафаил похлопал Кроули по спине.
      -- Похоже, мы выжили, -- бросил он. -- Представь, как бы жутко было, если б мы были хоть насколько-то компетентны.
      -- Э, -- отозвался Кроули.
      -- Твоя машина в рабочем состоянии?
      -- Думаю, придется с ней слегка повозиться, -- признал Кроули.
      -- Я вот что подумал -- мы можем этих добрых людей в город отвезти, -проговорил Азирафаил. -- Я, уж это точно, должен один раз откушать с мадам Трейси. И с ее молодым человеком, конечно.
      Шедвелл поглядел через плечо, а затем поднял глаза вверх -- на мадам Трейси.
      -- О ком это он говорит? -- спросил сержант, глядя в ее сияющие глаза.
      Адам вновь присоединился к Ним.
      -- Полагаю, теперь мы должны домой пойти, -- бросил он.
      -- Но что на самом деле произошло-то? -- недоуменно спросила Пеппер. -Я имею в виду, было это все...
      -- Теперь это уже не важно, -- отозвался Адам.
      -- Но ты мог бы так помочь... -- начала Анафема, глядя, как Они возвращаются к своим велосипедам. Ньют мягко взял ее за руку.
      -- Это плохая идея, -- проговорил он. -- Завтрашний день -- первый день из оставшейся части наших жизней.
      -- Знаешь, -- откликнулась она, -- из всех избитых выражений, которые я всю жизнь по-настоящему ненавидела, это -- самое ненавидимое.
      -- Удивительно, верно, -- ответил Ньют счастливо.
      -- Почему на двери твоей машины краской выведено "Дик Терпин"?
      -- Это шутка, на самом деле, -- ответил Ньют.
      -- Хмм?
      -- Потому что всюду, где бы я не появился, людей останавливаю [Дело в том, что Дик -- знаменитый разбойник с большой дороги. Прим. перев.], -пробормотал он несчастно.
      Кроули хмуро глядел на управление джипа.
      -- Я сожалею о машине, -- говорил Азирафаил, -- я знаю, как ты ее любил. Может, если по-настоящему сильно сконцентрируешься...
      -- Такой же она не будет, -- ответил Кроули.
      -- Да, ты прав, наверное.
      -- Она у меня с того времени, когда новехонькой была. Это не машина была, что-то вроде перчатки на все тело.
      Он принюхался.
      -- Что горит? -- вопросил он.
      Ветерок поднял пыль в воздух и вновь бросил ее на землю. Воздух стал горячим и тяжелым, заключив в себе тех, кто в нем находился, как сироп мух.
      Он повернул голову и поглядел в лицо Азирафаила, на котором был написан ужас.
      -- Но все же кончилось, -- проговорил он. -- Не может сейчас произойти. Этот... как там он зовется, правильный момент или как-то так... прошел! Все кончилось!
      Земля начала трястись. Звук был как от поезда метро, но не внизу проезжавшего. Скорее выезжавшего наверх.
      Кроули бешено возился с переключателем передач.
      -- Это не Вельзевул! -- проорал он, перекрикивая шум ветра. -- Это Он. Его отец! Это не Армагеддон, это личное. Заводись, проклятая ты машина!
      Земля раздвинулась под Анафемой и Ньютом, кидая их на танцующий бетон. Из дыр под разломами хлынул желтый дым.
      -- Ощущение как от вулкана! -- прокричал Ньют. -- Что это?
      -- Что бы это ни было, оно очень сердито, -- ответила Анафема.
      В джипе с уст Кроули одно за другим слетали проклятия. Азирафаил положил руку ему на плечо.
      -- Там люди, -- сказал он.
      -- Да, -- кивнул Кроули. -- И я.
      -- Я имею в виду, мы не можем позволить, чтобы с ними такое происходило.
      -- Ну, и что..., -- начал было Кроули и остановился.
      -- Я имею в виду, если подумать, мы и так достаточно для них проблем создали. Ты и я. За годы. Одна вещь, потом другая...
      -- Мы просто делали свои работы, -- пробормотал Кроули.
      -- Да. Ну и что? Куча народа в прошлом просто делали свои работы -посмотри, какие они создали проблемы.
      -- Ты же не имеешь в виду, что мы должны по-настоящему Его остановить попробовать?
      -- А что тебе терять?
      Кроули начал было спорить, а затем осознал, что нечего. Он ничего потерять не мог, чего уже не потерял. Они ничего не могли с ним сделать, что хуже будет того, что сейчас с ним произойдет. Он наконец-то ощутил себя свободным.
      А еще, засунув руку под сиденье, он ощутил, что там лежит железка. Полезно оно не будет, но ведь полезно ничего не будет. На самом деле, будет гораздо страшнее противостоять Мятежнику с каким-либо хорошим оружием. Тогда у тебя может появиться некоторая надежда, от чего станет хуже.
      Азирафаил поднял меч, недавно выроненный Войной, и задумчиво его взвесил в руке.
      -- Да-а, много лет прошло с тех пор, когда я этим пользовался, -пробормотал он.
      -- Около шести тысяч лет, -- кивнул Кроули.
      -- Слушай, ведь и правда, -- отозвался ангел. -- Какой день был, а -точно... Добрые старые дни.
      -- Нет, на самом-то деле, -- буркнул Кроули. Шум усиливался.
      -- В те дни люди знали разницу между добром и злом, -- проговорил Азирафаил, с улыбкой глядя в прошлое.
      -- Ну, да. Подумай об этом.
      -- А. Да. Слишком много путали?
      -- Да.
      Азирафаил поднял меч. Послышался звук "вуммпф", и он неожиданно запламенел, как плитка магнезия.
      -- Научился, как это делать, никогда уж не забудешь, -- проговорил он.
      Он улыбнулся Кроули.
      -- Я только сказать хочу, -- бросил он, -- на тот случай, если живыми отсюда не выйдем, что... Я всегда знал, в глубине души, что была в тебе искра добра.
      -- Это точно, -- ответил Кроули горько. -- Что уж тут поделаешь.
      Азирафаил протянул ему руку.
      -- Приятно было с тобой близким быть, -- проговорил он.
      Кроули ее взял.
      -- Надеюсь, еще встретимся , -- проговорил он. -- И... Азирафаил?
      -- Да.
      -- Просто помни, что я знал, что в глубине души был ты как раз настолько гадом, чтоб мне нравиться.
      Послышалось шарканье, и их отодвинула в сторону маленькая, но динамичная фигура Шедвелла, который целенаправленно махал Громовым Ружьем.
      -- Я вам, двое вы Южных неженок, не доверю и крысу хромую, что в бочке, убить, -- поведал он. -- И с кем мы сражаемся нине?
      -- С Дьяволом, -- ответил Азирафаил просто.
      Шедвелл кивнул, словно сказанное его не удивило, бросил ружье га землю и снял шляпу, обнажив лоб, который знали (и которого боялись) всюду, где собирались вместе дерущиеся на улице.
      -- А, так и думал я, -- произнес он. -- В таком во случае воспользуюсь я своею головой.
      Ньют и Анафема смотрели, как троица, нетвердо держась на ногах, уходила прочь от джипа. С Шедвеллом в середине выглядела она как стилизованное "W".
      -- И что же, скажи мне, собираются они делать? -- вопросил Ньют. -- И что происходит -- что с ними происходит?
      Куртка Кроули и куртка Азирафаила разорвались по швам. Если уж умирать, так в истинной форме. Раскрылись перья, указывать стали на небо.
      Крылья демонов такие же, как крылья ангелов, только они частенько лучше ухожены -- все не так, как многие представляют.