Я клепаю взрывоопасных мышей, обклеиваю их грозными наклейками и упаковываю в коробки. Груда мусора на полу спальни растет с каждым днем. Аккуратную Мегги это приводит в ярость. Она отказывается заходить к нам и не пускает дальше порога своей комнаты.
      Я заглянул туда разок: все та же идеальная чистота, кушетка с атласной простыней и черный офисный стол, единственный предмет на котором - купленный специально для этой операции терминал. После того как мы закончим, его винчестеры оправится в небытие, а запасные части - в десяток разных мастерских. Каждый раз, когда Мегги хочет выпить очередной стакан апельсинового сока, она идет на кухню и делает это там.
      К концу недели Алан приносит недостающие схемы.
      - Даже не спрашивай, чего мне это стоило, - с ноткой торжества говорит он. - Даже не спрашивай, Шон.
      - И не думаю. Мне совсем не интересно.
      Мы расстилаем распечатки прямо на полу. Разбираться в схемах куда интереснее, чем играть в "Лего" или складывать паззлы.
      - Вот, - в голосе Алана проскальзывает нотка торжества. - Здесь они установят мейнфрейм.
      - Мать, мать, мать вашу, - говорю я, после минутного молчания. - Если мы установим достаточно мощные заряды, то можем обрушить все здание, но толку от этого будет чуть. Посмотри сам, они применяют сейсмоустойчивую технологию с железным каркасом и бетонными стенами, обшитыми сталью. Конструкция в целом максимально пластична, фундамент рассчитан на значительные колебания. Есть дублирующие системы электропитания, вентиляции, канализации, водопровода и всего что только можно вообразить. А над этажом с мейнфремом пятиметровая прослойка. Адольф Гитлер душу дьяволу продал бы за такой бункер.
      - Он ее и так продал.
      - Ты понимаешь, о чем я. Джереми Айзенберг не сделал бы эту работу лучше.
      - Я бы тоже беспокоился о безопасности, если бы рисковал десятками миллионов, - говорит Алан. - Если собираешься строить машину скоростью в две сотни терафлоп, то разумно и потратиться на...
      - Никак не пойму зачем он им.
      Заинтересовавшаяся разговором Мегги нарушает установленные ею же правила. Шлепая босыми ногами она подходит к нам и садится рядом, подпихнув меня острой коленкой. На ней мятая футболка и просторные шорты, а значит Даглас слишком занят сегодня. Она ни за что не позволила бы ему увидеть ее в таком наряде.
      - Любопытство - сильнейший из пороков, - говорю я, отодвигаясь. - Могу поспорить, что если Ева съела запретный плод из чувства противоречия, то Адам - из любопытства.
      - Если бы ты был Адамом, Шон, - парирует Мегги, - то съел бы его из-за нежелания спорить с этой девицей. Лень - вот твой главный порок.
      - Да я работаю, как проклятый!
      - Ты сидишь тут и собираешь игрушки. Все мужики одинаковы, вам лишь бы взорвать что-нибудь.
      - Ты бесишься из-за того, что тебе не по душе сама идея уничтожения техники, - высказываю я догадку и, прежде чем она успевает ответить, добавляю, - признаться в этом я с тобой согласен, но украсть его невозможно.
      - С кем я связался? - скорбным тоном произносит Алан, качая головой. - Ограбить банк, украсть мейнфрейм... Вы, друзья мои, просто уголовники.
      - Но идея хороша, - говорю я. - Согласись, хороша ведь?
      - И чтобы мы с ним делали?
      - Об этом я и говорю. Зачем он им? Что они собираются на нем рассчитывать?
      - Они уже выпустили пресс-релиз?
      - Ничего кроме обычной болтовни. "Очередной шаг в будущее", "поступательное движение", "стремительно развивающейся компании необходимо наращивать вычислительные мощности", бла, бла, бла... Он даже не будет самым быстрым в мире. Где-то в третьей сотне.
      - Национальный конгресс, - говорю я. - Я читал, что они собираются заказать крупномасштабное исследование сейсмической активности. Есть косвенные признаки того, что Спящая Принцесса готова проснуться и они намерены быть в курсе того когда и насколько это серьезно. Готов поспорить, что Atropa Systems наложит лапу на этот заказ.
      - Слишком мелко, Шон. Они могли бы рассчитать это в NEES .
      - Мощностей всегда не хватает. Вспомни марсианскую одиссею.
      - Один-восемь-два-один, - говорит Алан. - Мегги пробей это.
      - А что это?
      Мы смотрим на него. Его лицо застывает. С таким же выражением он играет в покер и обычно оно означает чертовски хорошие карты на руках. Наш друг редко блефует, предпочитая пасовать.
      - Я просто хочу, чтобы ты прокрутила эту цифру. Поройся в Atropa Systems и вокруг нее. Любые упоминания, совпадения, все, что сможешь найти. Неважно чем это окажется: числом чашек кофе, ежедневно выпиваемых сотрудниками их филиала в Денвере или...
      - ...годом провозглашения независимости, - перебивает его Мегги. - Мне не надо ломать базы данных, чтобы сказать тебе, что в 1821 году Мексика официально провозгласила свою независимость от Испании.
      Я сбит с толку.
      - Но при чем здесь Atropa Systems?
      - Неважно. Просто проверь Мегги, - настаивает Алан.
      - Ты о чем-то недоговариваешь и мне это не нравиться, - заявляет Мег.
      - Я пока не уверен с чем мы имеем дело, - Алан решительно не желает вдаваться в объяснения. - Шон, давай вернемся к плану.
      Мегги вздергивает подбородок, встает и демонстративно покидает комнату. Алан проводит пятерней по волосам. Он явно разосадован.
      - Ты ее разозлил, - замечаю я. - Что еще за секреты, приятель?
      - Шон, у меня есть свои причины. К тому же теперь она будет работать втрое усерднее, просто для того, чтобы заодно узнать, что известно мне самому и откуда я это узнал.
      - Ладно, как скажешь. - Я вздыхаю. - Смотри, здесь указана высота главного зала, где будет размещено оборудование, - четыре с половиной метра.
      - Это многовато, не так ли? - Алан озадаченно хмурится, пытаясь разобраться. - Ага! Пол.
      - Вот именно. Сам пол настелят метром выше, а под ним будет пространство, куда запихают всю ту уйму кабелей и разной дряни, которая нужна для работы, но портит рекламные кадры.
      - Собираешься запустить "мышек" туда?
      - Слишком рискованно. Здесь-то они перепроверят каждый проводок раз по десять. Мне придется закладывать заряды прямо в перекрытия. Вырезаю нишу в бетоне, закладываю мышь, восстанавливаю. Нужно только точно рассчитать количество, чтобы не переборщить и вместе с тем, быть уверенным, что мы не просто попортим проводку.
      - Ты можешь гарантировать отсутствие жертв?
      - Только теоретически. На практике, всегда найдется какой-нибудь трудоголик, который задержится в лаборатории допоздна.
      - Все зануды - трудоголики.
      Некоторое время я внимательно изучаю его обгоревшее на солнце лицо, а замтем пожимаю плечами.
      - Мы тоже трудоголики. Что с того?
      - Шон...
      - Что?
      - Чем закончилась та история в корейском супермаркете?
      - О! Они извинились и вернули деньги.
      - Почему-то, - говорит Алан, - это меня не удивляет.

      >Ты любишь меня, Шон?
      Я все еще не уверен.
      >И когда же? Мое терпение не беспредельно.
      Когда мы встретимся, не раньше.
      >Ты не веришь в виртуальные романы?
      Ни секунды.
      >Ни такта, ни вздоха... Это печально, Шон.
      Доверие - вот одна из составляющих любви.
      >Я понимаю. Это из-за Джуди.
      Не только. Это основополагающий принцип.
      >Твои друзья не всегда будут рядом. Останешься с принципами.
      Не будем загадывать так далеко.
      >И правда. Будущее неопределенно.
      Кто теперь говорит о принципах?
      >Ты любишь меня, Шон?
      1821
      >Что это? Ответ?
      Нет, я просто бросаю камни в Лох-Несс и смотрю что всплывет.
      >Это не моя работа.
      Можешь выяснить чья?
      >Подсказки будут?
      Кто-то вышел на Алана. Или он сам это раскопал.
      >Это как-то связано с вашей новой затеей?
      Мы просто устроили себе отдых.
      >Расскажи это маме с папой.
      Ты поможешь?
      >До встречи, Шон.
      Пока.

      Поздний вечер. Среда. Мы сидим в плетеных креслах у бассейна, разглядывая ночной небо. Звезды здесь кажутся более яркими и крупными, чем в Кливленде или в Сеуле. Воздух в Мансанильо чище. Это в Мехико носят фильтры, кислородные маски и повязки, закрывающие нос и рот.
      - Даглас пригласил меня на романтический ужин, - говорит Мегги. - Бедняга. Я даже не знаю, как сказать ему, что завтра наша последняя встреча.
      Мы с Аланом обмениваемся понимающими взглядами. В последнее время Мегги стала куда более чувствительна, чем раньше. Ее часто тошнит по утрам, но она решительно опровергает наши предположения. Иногда я жалею, что не переломал Майку ноги во время нашей первой же встречи. Подозреваю, что Алан испытывает те же чувства в отношении Дагласа.
      - Он был нежен с тобой? - спрашиваю я.
      - Он очень ранимый, Шон. Знаю, по нему не скажешь, но маска сноба - это защита, не более того. Внутри он очень раним.
      - Внутри все мы ранимы, - замечаю я. - Это очевидно.
      - Ничего не говори, - советует Алан. - Так лучше.
      - Думаю, он будет меня искать.
      - Через месяц твой рыжик допишет книгу и вернется в Англию, к жене и детям. Ты ведь не хочешь разбить счастливую семью?
      - Он звонил сегодня утром. Сказал, что приготовил мне какой-то сюрприз.
      - Догадываешься, что это может быть?
      - Надеюсь на ужин в "El Camaron Despierto".
      Наша Мег - поклонница морепродуктов. Я серьезно.
      - Кофеварка, - говорю я. - Или чайный сервиз.
      - Дождевик, - предполагает Алан. - Сначала он предложит тебе выйти за него замуж, пообещает, что бросит семью и детей, а после того, как ты откажешься и вы займетесь разнузданными любовными играми, он подарит тебе дождевик. Я слышал, что все англичане так делают.
      Мегги улыбается.
      - Ребята, вы неисправимы!
      - У меня есть история по этому поводу, - говорю я. - Она случилась с одним моим знакомым, когда он был молод и весьма романтически настроен.
      - Иначе говоря - глуп, - вставляет Алан.
      - Иначе говоря, попросту, влюблен. Его нельзя за это винить, поскольку он и его возлюбленная прожили вместе всего четыре месяца...
      - Срок вполне достаточный, чтобы разочароваться, - замечает Мегги.
      - В наши дни это необязательно, - возражаю я. - Стиральные машины, посудомоечные машины, кухонные комбайны, интерактивное телевидение с тремя сотнями телеканалов на любой вкус и, конечно, множество изощернных сексуальных приспособлений способны скрасить жизнь возлюбленных на неопределенно долгий срок и избавить их от утомительных ссор на бытовой почве.
      - Потрясающе, - говорит Алан. - Вот это я и называю - прогресс. Жаль, что в то время, когда я женился, у нас не было ничего подобного. Мы снимали заплесневелую квартирку в даунтауне и, как оказалось, сексуальные приспособления не способны заменить телевизор.
      - Поэтому она тебя и бросила? - спрашивает Мегги. Она прикладывается к выпивке. - Из-за телевизора?
      - Нет, не по этому. Я как раз основал свою компанию и вложил туда все наши сбережения. Карен это не понравилось. Она хотела новую машину.
      - Серьезный повод для семейной ссоры.
      - Какая к черту ссора? Она молча сложила вещи и перебралась к нашему соседу. Он торговал подержанными автомобилями.
      - Звонила тебе потом? - спрашиваю я.
      - Когда я все же сорвал банк? Нет, Шон. Такие, как Карен, не умеют признавать свои ошибки, да и - надо отдать ей должное - унижаться тоже не умеют. Я получил постановление о разводе по почте.
      Я вновь поднимаю голову и разглядываю звезды, слушая неразборчивое бормотание ветра. До сих пор Алан никогда не упоминал нам, что был женат. Разговор наводит на мысли о моей Джуди и я выбрасываю их в темно-синюю ночь, не желая ворошить прошлое.
      - Мне уже можно продолжать?
      - Валяй, Шон, - отзывается Алан.
      Я отпиваю немного "Кровавой Мэри", собирая фрагменты рассыпавшихся мыслей
      - Мой приятель был родом из восточной Германии, а это очень много значит. Развод у них дело весьма серьезное, двадцать раз в суде кости перемоют, какие там еще постановления по почте...
      - И еще немцы снимают больше всех на свете порнофильмов.
      - Ну, это одна из тех вещей, которые, наряду с пивом и сосиськами скрашивают их скучную, размеренную жизнь... Так вот, однажды мой друг решил сделать своей милашке сюрприз на день рождения. Он приготовил ужин при свечах, купил бутылку самого дорогого вина, которое мог выдержать семейный бюджет, и стал ждать возвращения супруги с работы. Когда дверной звонок пропел торжественную песнь - динь-динь-дон! - мой друг открыл дверь одетым лишь в галстук-бабочку, кухонный фартук и тапочки в виде медвежат.
      - Я была бы приятно удивлена, - пьяно хихикает Мегги.
      - Согласен, - кивает Алан. - Жаль, что в моей жизни никогда не было подобных сюрпризов.
      - Только не в том случае, если вы возвращаетесь с работы в компании коллег, которых пригласили на праздничный ужин, - возражаю я.
      - Просто здорово. И что потом?
      - Жена тихо шепчет "mein Gott!", а коллеги делают вид, что ничего особенного не происходит.. Все можно было свести к недоразумению, но от смущения мозги у бедняги совсем перестали работать. Он не нашел ничего лучше, чем признаться в приверженности к натуризму и, доказывая это на деле, провести в таком виде весь вечер.
      - Черт, вот это номер! - восклицает Алан. - Она его простила?
      - Как он известил меня в электронном послании, они развелись два года спустя по совсем другому поводу.
      - Что еще за повод?
      - Она снималась в порнофильмах. Эй, не смотрите на меня так! Дело было в Германии, помните?
      - Великое дело, - говорит Мегги после паузы. Язык у нее уже здорово заплетается. - Когда мне исполнилось семнадцать, я подрабатывала тем, что продавала в сети эротическое видео.
      - Можно спросить - зачем? Ты помнится говорила, что в это время уже вовсю потрошила сетевые магазины.
      - Зачем? Не знаю. - Мег передергивает плечами. - Это казалось довольно прикольным. Многие девчонки из университета соглашались позировать бесплатно, при условии, конечно, что их лиц на записи не будет видно. Многих это здорово заводило.
      - Мне кажется, - Алан громко икает и, размахнувшись, забрасывает пивную банку в бассейн, - мне кажется, я видел эти записи.
 
      - - -
 
      Последний день: приготовления сделаны, все проверено и перепроверено. Мне этого мало. Всегда остаются мелочи, которые портят дело. Я треплю Алану нервы, пока он, взорвавшись, не посылает меня к черту. Тогда я отправляюсь к Мег, разбирающей терминал на части.
      - Позвони Хуанитте. Я хочу быть уверен, что в Мехико все готово.
      Мегги озадаченно хлопает ресницами.
      - Кому?
      - Пердите?.. Слушай, я уверен, что ты понимаешь, о ком я говорю. Наша замечательная мексиканская секретарша. Пора ей заняться работой, если она знает что это такое.
      - Я не стану звонить лично. Оставлю сообщение в офисе.
      - Да, конечно. Я не подумал.
      - Она беременна, - говорит Мегги.
      Это несколько неожиданно. Я крепко сжимаю зубы и наполняю легкие воздухом. Считаю до трех и медленно выдыхаю. Своеобразное описание обыденного процесса.
      - Здесь такое постоянно случается, - продолжает говорить Мегги. Она вытаскивает коробочку жесткого диска и небрежно швыряет ее на кровать. - Обычное дело. Девушка устраивается на хорошую работу в компанию с зарубежным капиталом и вскоре оказывается, что она беременна. Нам придется платить ей пособие.
      Я вдруг понимаю, что она говорит о секретарше. Кажется, что-то пропустил.
      - Кофе?
      - Да, конечно, держи.
      Мег наполняет чашку и протягивает мне. Кофе очень плох. Растворимый. Я проглатываю его одним махом, не обращая внимания на горечь и боль. Обожженный язык обволакивает вязкая, противная на вкус пленка.
      - Запей, - говорит Мегги сочувствующе глядя на меня.
      - Мне надо было прочистить мозги. - Я споласкиваю чашку, наливаю воду и пью. - Или то, что от них осталось. Плохо соображаю.
      - Тебе надо будет хорошенько выспаться сегодня.
      - Я постараюсь внести этот пункт в расписание.
      - Я дам тебе упаковку снотворного.
      - Так что там с Пердитой?
      - С кем?
      У Мегги лукавый вид школьницы. Проказливый хвостик обесцвеченных волос, стянутых на затылке резинкой, подчеркивает сходство.
      - Эй, тебе нравиться меня дразнить, верно?!
      Она смеется.
      - Ты такой смешной, когда озадачен, Шон. Сразу становишься серьезным, словно буйвол, упершийся в стену и пытающийся сообразить с какой стороны ее обойти.
      - Обойду слева, - говорю я.
      - Алан ответил бы "перелезу" или "сделаю подкоп", - говорит Мегги. - Почему слева, Шон?
      - Из чувства противоречия. Уверен, большая часть людей повернет направо.
      - Ну не знаю.
      - А ты сама?
      - Я, наверное, присела бы на зеленую травку и хорошенько подумала, а так ли уж сильно мне надо на другую сторону.
      - Ты странная, Мегги, - говорю я. - За это я тебя и люблю.
      Она отворачивается и смотрит в окно: белое - камень, зеленое - трава, голубое - бассейн. Все цвета невыносимо яркие. Так бывает лишь в солнечные дни, да и то не везде.
      - Я знаю, Шон.
      - А нам обязательно платить этой... ну, секретарше? - спрашиваю я, решив сменить тему. - Мне не очень нравиться, что с нами обходятся подобным образом. Плохо для репутации.
      - Мексиканцы вышвырнули бы ее вон, пригрозив переломать руки и ноги. Но наша компания здесь - дойная корова. Если кто-то из местных захочет нас подоить, то правительство закроет глаза. Таковы правила игры: законы на ее стороне, а взятка судье обойдется дороже, чем пособие.
      - Я мог бы решить эту проблему, - говорю я. - Довольно просто.
      - Не надо, Шон. Эти расходы не стоят твоего внимания. Мелочь. - Мегги не очень-то любит, когда я решаю проблемы. - Моя сестра проделывала это дважды.
      - Твоя сестра? В Мексике?
      - Нет, в штатах. Одна компания, через полтора года другая... В третий раз ее просто отказались принять на работу. Менеджер по персоналу сложил два и два, настрочил отказ и переговорил с коллегами. Сестрица попала в "черный список". Все крупные компании ведут такие списки.
      - Да, знаю, - говорю я и это правда. Я и сам в таком списке. - На что же она живет? Открыла свое дело?
      - О нет, что ты! Сью никогда не была способна на что-то большее, чем строить глазки.
      - Ты как-то рассказывала, что она все же окончила колледж.
      - Она хорошо выбирает людейкоторым нужно строить глазки.
      - Так чем она теперь занимается?
      Мегги выплескивает остатки кофе в раковину и ставит кружку на стол.
      - Развлекается где-то во Флориде. Она засудила компанию в которой ее отказались взять на работу.
      - Потому что у нее двое детей?
      - Нет, она построила обвинение на дискриминации. Заявила на весь мир, что лесбиянка и это стало скрытым мотивом для отказа в приеме на работу.
      - Эми - лесбиянка?
      - По крайней мере, стала ей, когда приспичило. Поверь, Шон, это куда приятнее, чем сидеть на государственном пособии.
      - Но очень мокро, - замечаю я, - в некоторых местах.
      - Вот тут ты прав.

      >Ты любишь меня, Шон?
      Меня это раздражает.
      >Любовь?
      Когда люди начинают разговор одной и той же фразой.
      >Ты не хочешь отвечать?
      "Как дела?" или "Что делаешь?" Им ведь не интересно, что ты ответишь, они просто используют это вместо приветствия.
      >Поверь, мне очень интересно.
      Тогда дай мне свой адрес.
      >Я еще не готова.
      В таком случае я тоже.
      >Быть может то, что я нашла тебя подтолкнет?
      Что же это?
      >1821 - это номер отдела в индийском филиале Atropa Systems.
      Индийский филиал? Я слышал о них. Занимаются программным обеспечением. Дешевая рабочая сила.
      >Программным обеспечением для автопроизводителей.
      Это что - важно? Лично мне ни о чем не говорит.
      >Кажется, вас хотели о чем-то предупредить.
      Спасибо. Знать бы еще о чем.
      >Ты задаешь не тот вопрос, Шон.
      Правда?
      >Тебе следовало спросить - "кто"?
      Ладно. Кто?
      >Не у меня спросить, любимый. Спроси у Алана.
      Возможно, я так и сделаю.
      >Ты любишь меня, Шон?
      Дай мне время.
      >У ангелов не так уж много времени. Скоро мне на небеса.
      Ты чем-то неизлечимо больна?
      >Нет, это я к тому, что время - понятие относительное.
      Если так посмотреть, то у меня его тоже немного. Пора спать.
      >Доброй ночи, любимый.
      Доброй ночи, ангел

      Обедаем в ресторане "El Terral". Мой друг живо расправляется с tacos al pastor. Свинина выглядит чертовски аппетитно, но желудок Алана крепче, чем мой. Я предпочитаю не рисковать перед полетом и вместе с Мегги выбираю начос. Еда производит на меня благоприятное впечатление, хотя в целом я не в восторге от мексиканской кухни. Виной всему обилие кукурузы и ее производных.
      - Инки питались кукурузой с незапамятных времен, - сообщает Мегги, когда я упоминаю о гастрономических пристрастиях, - они варили ее, жарили, мололи, запекали на костре, сушили и даже употребляли в пишу кукурузные метелки.
      - Метелки?
      - Ты когда-нибудь видел кукурузу, Шон?
      - Много раз, в супермаркете. Я все же рос городским парнишкой.
      - Метелка - это та штука, что-то вроде естественной упаковки, в которой растет кукурузный початок.
      - Они это едят? Ты надо мной издеваешься.
      - Будешь подлетать к Мехико, посмотри вниз. Обилие кукурузных полей тебя приятно удивит.
      - Боюсь, в темноте я ничего не увижу.
      - В аэропорту продаются фото- и мультимедиаальбомы с видами страны, - подсказывает Алан. - Они довольно занятные.
      - Я с тем же успехом могу посмотреть их на смартфоне.
      - В этом весь смак путешествий, - Алан отодвигает пустую тарелку, - в возможности купить массу совершенно ненужных сувениров, чтобы впоследствии помахать ими перед носом у друзей и получить причитающуюся долю ахов и охов.
      Кажется, еда привела его в благодушное настроение. Он откидывается назад и оживленно жестикулирует.
      - Ты жмешь на кнопки смартфона и через минуту получаешь свеженькие спутниковые снимки Великой Китайской стены с таким высоким разрешением, что можно не только разглядеть окурок "Malboro", брошенный перековавшимся в бизнесмена китайским коммунистом, но и тут же распечатать плакат, чтобы повесить на стену в гостиной. Мегги, что ты на это скажешь?
      - Что Шону нужно чаще бывать на свежем воздухе и не забивать голову всякой ерундой.
      - Спасибо, Мег, - благодарю я, встречая ее насмешливый взгляд, лучащийся сквозь хрупкую броню янтарного цвета очков.
      - На здоровье.
      - Теперь рассмотрим другой вариант, - продолжает Алан. - Шон показывает нам купленный в Пекине альбом. Качество снимков и полиграфии оставляет желать лучшего, на обложке видны отпечатки грязных пальцев бдительного китайского таможенника, первая страница украшена изображением Дена Сяо Пена или Мао Цзе Дуна или какого-нибудь другого из этих чертовых коммунистических вождей... Мегги?
      - По-настоящему круто, вот что я скажу. Это впечатляет. Шон, во сколько он тебе обошелся?
      - Двадцать долларов, которые пришлось нелегально обменять по грабительскому курсу у портье гостиницы "Ленинизм", - отвечаю я, принимая правила игры. - Или как там у них называются эти гостиницы? "Маоизм"?
      - Ответ неверный в любом случае, - смеется Алан. - Все китайские портье работают на тайную полицию.
      Мы наслаждаемся текилой, все вместе - даже Мегги! - дружно отвернув порекомендованную нам клубничную "маргариту". В этот момент умиротворенного блаженства кое-что приходит мне в голову.
      - "Схватка", - говорю я. - Аль Пачино, Роберт де Ниро.
      - Режиссер Майкл Менн, - подхватывает Алан. - 1986 или 1989 год, точно не помню.
      - Верно. Ты его видел?
      - Мне нравится Аль Пачино. Я использовал некоторые его манеры и детали внешности при создании образа героя для "Генезиса".
      - Да? Это твоя игра так называется?.. Ладно. Я смотрел этот фильм два или три раза, когда еще встречался с Джуди. Ей нравился тот парень, Вэл... как же его там? Картер?..
      - Меня не спрашивай, - Мегги проводит кончиком пальца по обсыпанному солью краешку рюмки и сует его в рот.
      - Не помню, - говорит Алан. - Это важно?
      - Джуди говорила, что Вэл напоминает ей Бена, первого парня с которым она встречалась.
      - То есть к которому она вернулась после тебя?
      - Да, но это неважно. Я вспомнил об этом, потому что там было две сцены, одна за другой. Плохие парни и хорошие парни ведут своих женщин поужинать. Плохие парни одеты в дорогие костюмы, выбирают респектабельный ресторан, держаться чинно и степенно, словом, пытаются хотя бы на один вечер притвориться законопослушной и преуспевающей частью общества. Глядя со стороны, никогда не подумаешь, что несколько дней назад они сперли пачку каких-то там акций или облигаций, перестреляв охрану. С другой стороны - хорошие парни. Эти выбирают захудалый бар, лакают пиво, отпускают похабные шутки и прилюдно мнут сиськи благоверных. Никому и в голову не придет, что все они - полицейские.
      Мой рассказ производит впечатление.
      - Интересно, - наконец произносит Мегги. - Шон, ты ведешь к тому, что мы сейчас выглядим типичными плохими парнями?
      - Ну, ты не парень, но в целом, мысль верна.
      - Залезь я сейчас тебе в штаны и нас мигом вышвырнут отсюда.
      - Загляни я Мег в лифчик, - подхватывает Алан, - и...
      - Мигом получишь по морде. Все верно - мы в некотором роде респектабельны, но что в этом плохого? Да, мы не работем в полиции за мизерную зарплату и можем позволить себе провести время в хорошем ресторане, где никто и понятия не имеет, что...
      - ...что ты торговала порнографией, - подсказывает Алан.
      - Да пошел ты.
      - Есть еще кое-что, - говорю я. - Проходит всего несколько дней, и почти все герои оказываются мертвы.