Мистер Курода Таики, сухощавый, желтолицый человек умер весной. В эту пору цветет сакура, проститутки зарабатывают втрое больше, чем обычно, а число несчастных случаев, связанных с чрезмерным употреблением антидипрессантов взлетает до небес.
      Его смерть поставила нас в тупик. Мы не знали, что делать дальше и никому не было до нас никакого дела. Немногочисленные сотрудники знавшие, чем мы занимались, задавали осторожные вопросы, выбирая для этого безлюдные, не оборудованные камерами видеонаблюдения места. На все вопросы я благоразумно отделывался безмолвным пожатием плеч, демонстрируя плохое знание японского.
      Курода Таики был единственным, кто принимал решения, а для отдела кадров мы представляли всего лишь испытательную группу. Никто из нас особенно не удивился, когда мы получили известия об увольнении. Исключением стал лишь Малыш Том экспрессивно поинтересовавшийся у нас: "Они понимают, мать их, что делают?!"
      Я молча пожал плечами.
      "Я этого так не оставлю! - бушевал Том, багровея. - Я не позволю выбросить меня на улицу, как какого-то сосунка!"
      Павел похлопал его по спине и успокоил, обещав все уладить.
      После похорон Тома (трагический инцидент связанный с ванной и электроприбором), мы пожали друг другу руки, дали типичные для подобных прощаний фальшивые заверения "держать связь" и разошлись в разные стороны.
      Через неделю я вышел на улицу и обнаружил, что жизнь не так уж плоха, как казалось раньше. Протез не доставлял мне неудобств. Приличная физическая форма привлекала падких на европейцев японок. Полученные знания позволяли взглянуть на окружающую действительность по-новому. Солидный счет в банке обещал, по крайней мере, пять лет беззаботной жизни.
      Я слонялся по улицам, разглядывал людей, читал газеты, смотрел новости, пил горячий саке, ел суши, прошел любительский курс школы Согецу по искусству составления икебан, с удовольствием открыл для себя кендо и театр Кабуки. Я получил несколько заманчивых предложений от работодателей, но не ответил ни на одно из них.
      В конце марта я посетил выставку о которой вы вряд ли слышали. Это потому, что хищных журналюг и праздных зевак на нее не приглашают. Кому захочется, чтобы двадцать шестая работающая методика излечения ВИЧ стала достоянием общественности? Ее купят, едва ли обменявшись десятком слов. Кому захочется, чтобы в продажу поступили дешевые электромобили, двухместные летающие "тарелки" и крохотный прибор, хитрое излучение которого способно за два дня превратить вашего назойливого соседа в трясущегося психопата? Проныры утверждают, что это глобальный заговор направленный против человечества, но я думаю, что все дело в экономике. Пока правительства, озабоченные темпами распространения ВИЧ-инфекции, выделяют огромные средства на профилактику и борьбу с этим заболеванием, фармацевты делают на этом рынке огромные деньги. Пока у нас достаточно нефти и никому в авто- и нефтяной промышленности не хочется, чтобы доля электромобилей превысила нынешний мизерный процент. Пока существуют назойливые соседи и всем хочется иметь способ избавиться от них, не привлекая внимания полиции.
      Молчаливые соглашения поддерживают экономику в состоянии устойчивости и даже кое-какого роста. Когда начнется спад, то придет время нововведений и новые разработки с триумфом выйдут на сцену, как вышли когда-то персональные компьютеры, личные вертолеты и, после долгой неразберихи, смартфоны.
      - Люди торопятся жить.
      Это была первая фраза которую я услышал от девушки с влажными, черными кудрями, спадающими на бледный лоб. Она стоит рядом, задумчиво разглядывая прототип персонального доктора - массивный, уродливого вида браслет.
      - Некоторые оправдывают это стремлением успеть побольше, - замечаю я, чувствуя необходимость как-то отреагировать. - Жизнь коротка, а дома, деревья и дети относятся к категории вещей недолговечных.
      - Лошадиная доза стимуляторов впрыснутых в кровь безмозглым автоматом за двадцать четыре часа до наступления крайнего срока готовности проекта не поможет внести имя в анналы истории.
      - Премия и должность повыше создают иллюзию продвижения к чему-то большему. Фраза "гордись сынок, твой папа начинал с простого работяги" давно стала хрестоматийной.
      Девушка поворачивается ко мне, пристально разглядывая. Я, в свою очередь, пользуюсь возможностью полюбоваться вздернутым носиком и удивительно красивыми, широко распахнутыми глазами.
      Тогда она напомнила мне персонажа анимэ, но этому не стоит придавать значение, в Японии о них напоминает очень многое.
      - И как вас зовут, мыслитель? - с резковатой усмешкой спрашивает она.
      - Шон.
      - Мегги.
      Мы обмениваемся рукопожатием, продолжая пытливо разглядывать друг друга.
      - Знаете, Шон, по поводу достижений и анналов истории, я хотела бы сказать одну вещь, для протокола.
      - Мне нравится ваш стиль выражать мысли. Продолжайте, прошу вас.
      - Если бы мне выдалась такая возможность, то я, вместо того, чтобы корпеть над строчками кода, подожгла бы храм. Как Герострат.
      - Герострат в юбке? - Я возвращаю усмешку. - Кто бы мог подумать, что феминизация зайдет так далеко?
      - Вам не нравятся феминистки?
      - Мне кажется, стремясь заткнуть нас за пояс, вы невольно перенимаете все, что видите, соревнуясь, как в хорошем, так и в плохом.
      - Считаете, что уничтожить чудо света, чтобы увековечить имя в истории - это плохо?
      - Кто знает? Я не был знаком с Геростратом, не мне судить. Может быть, у него был зуб на церковников, а неуемную жажду славы ему приписали позднее, в отместку?
      - Так или иначе, он выиграл. Этим нельзя не восхищаться.
      - Думаю, отчасти вы правы. Чашечку кофе?
      - Почему бы и нет, если вы уже осмотрели выставку. - Девушка передергивает плечами и достает из сумочки зеркальные очки. - Вы уже заключили контракт?
      - Мое присутствие здесь вызвано праздным любопытством.
      - Не думаю, что праздное любопытство может привести в такое место, как это.
      - Работа приходит и уходит, а любопытство и корпоративный пропуск остаются.
      - Кажется, наши истории в чем-то схожи. Я работала на Atropa Systems. Слышали про такую?
      - Еще бы! Я работал на японцев. О них вы точно не слышали.
      Мегги медленно и понимающе кивает. Мы вместе шагаем к выходу. Мимо проплывают стенды заставленные чудесами науки и техники, которые вдруг перестают меня интересовать.
      - С удовольствием обменяюсь с вами историями, если вы обещаете никому не рассказывать.
      - Говорите, что работли на японцев, про которых я не слышала... Так что, вам придется меня убить?
      - Боюсь, сначала они убьют меня, а я еще не поджег нужный храм. Дайте мне немного времени и шанс.
      - Я и сама ищу нечто подобное.
      - Шанс?
      - Цель.
      Такие люди, как Мегги, появляются в жизни неожиданно и мы обычно пропускаем тот поворотный момент, когда они становятся слишком важны, чтобы можно было жить дальше, не страдая от того, что их нет рядом.

      Здесь пахнет пылью и запустением. Мне приходят на ум выцветшие от времени моментальные фотокарточки "Polaroid", неуклюжие, исцарапанные диски CD-ROM, пожелтевшие от времени корпуса настольных десктопов Dell, изумляющие архаичностью форм и размерами.
      Образы смешиваются, определяя восприятие реальности.
      - Отель "Дель Коронадо", - откашлявшись говорит Алан. Хриплый голос звучит неуместно в мертвой тишине. - Построен в тысяча-восемьсот-каком-то году. Известен тем, что в нем снимали классические фильмы с кинозвездой Мерлин Монро. Взорван шесть лет назад некой радикальной группировкой отколовшейся от ASC . Я реконструировал его по фотографиям, чертежам и так далее.
      - "И так далее" - звучит ну оченьубедительно, - замечает Мегги.
      - Конечно, не все удалось воспроизвести с исторической точностью, но получилось, мне кажется, достаточно уютно.
      Номер обставлен с архаичной роскошью. Пол устелен коврами с геометрическими узорами. Занавески на окнах насыщенного пурпурного цвета.
      Я выглядываю наружу. Заходящее солнце подсвечивает мир оттенками оранжевого. Воздух недвижим. Тощие пальмы производят на меня удручающее впечатление.
      - Жутковатое ощущение.
      - Почему? - Алан напрягается. Он не любит, когда его талант дизайнера ставят под сомнение. - Думаешь, получилось хуже, чем пустыня?
      - Не то чтобы хуже, - говорю я. - Просто пустыня э-э-э... пустыннапо определению. А таким местам, как отели, положено быть многолюдными, заполненными постояльцами и любопытствующими. Это то же самое, что город в котором нет ни одного человека. Противоречит самому назначению места и нашему представлению о нем. Такое чувство, будто здесь произошло нечто жуткое.
      - Призрак, - говорит Алан.
      - Да, отель-призрак, - соглашаюсь я. - Японский фильм ужасов.
      - Нет-нет, я говорю о призраке. Я сконструировал и поселил сюда призрака, совсем как в реальности.
      - О чем это ты? - спрашивает Мегги, усаживаясь на покрытую кремовым пледом софу. - Какой призрак?
      - В одном из номеров обитал призрак девушки, умершей от несчастной любви. Достаточно известный факт или удачный рекламный трюк не столь уж важно, но я подумал, что будет хорошей идеей поместить его сюда.
      - Не сказала бы, что такой уж удачной.
      - Он совершенно безвреден, - уверяет Алан. - Молчаливая девчушка, которая появляется то там, то здесь, то, - он неопределенно машет руками, - где-нибудь еще.
      - Элис Оушен уверяла меня, что призраков не существует. Даже в криолабораториях. И, кстати, вопрос на засыпку: почему они все умирают от любви?.. Кто за то, чтобы выпить?
      - Я, - отзывается Мег.
      - Алан, где холодильник?..
      - В соседней комнате, рядом с дверью.
      - Алан? Тоже пиво?
      Утвердительный кивок.
      Новехонький холодильник не вписывается в обстановку. Он смотрится столь же дико, сколь смотрелся бы кондиционер под окном средневекового замка. Алан схалтурил, воспользовавшись стандартной библиотекой, что не совсем в его духе, но всегда можно сослаться на недостаток времени.
      Когда я возвращаюсь, Мегги и Алан обсуждают положение "Криолаб 8".
      - Нам требуется обновить персонал, - говорит Алан. - Мы с доктором Оушен составили список подходящих по квалификации кандидатур. Мегги, я перебросил его на твой смартфон, будь любезна, проверь, кого из них можно переманить. Можешь предлагать завышенные оклады, премии, гибкий график, все необходимые условия для проведения исследований...
      - Если понадобится, выкручивай им руки, - добавляю я. - "Криолаб 8" нам сейчас нужен, как никогда раньше.
      - Шон, - ее внимание обращено на меня, - насколько серьезно положение?
      - Дело дрянь, - говорю я, со щелчком открывая банку. - Пункт первый - безопасность. Меня чуть не угробили в Мехико. Команду криоинженеров угробили в Торонто. И в том и в другом случае почерк одинаков: некто перехватывает управление автопилотом и устраивает аварию. Что мы знаем об этом? Практически любая машина защищена от подобного вмешательства - раз; оборудована дополнительными сенсорами, которые блокируют автопилот в случае опасности - два. Мегги?
      - Любую защиту можно взломать - раз, - нараспев произносит Мег, подражая мне. Она похожа на преподавателя колледжа, читающего лекцию. Преподаватель колледжа в плассированной юбке и вызывающе красной юбке с золотистым гербом Советского Союза. - Автопилот постоянно консультируется с GSP, так что взлом - это лишь технический вопрос. Дополнительные сенсоры можно вывести из строя немного покопавшись в авто - два.
      - Еще одно очко в пользу теории о покушениях - это сообщение, полученное мной в аэропорту. "Приятно прокатился, Шон?". Довольно глупая и непрофессиональная шутка.
      - Я проверила, - вставляет Мег, - оно зафиксировано по GSP. Как только Шон проходит таможенный контроль - вуаля! - оно на его смартфоне. Шон, ты не хочешь прокатиться в Текскоко?
      - Это еще зачем?
      - Было бы неплохо узнать, оставлено ли там такое же.
      - Мне почему-то совершенно не любопытно. Даже знать не хочу, - ворчу я. - Итак, подытожим пункт первый: кто-то пытается нас достать. Пункт второй: кто? Идеи есть?
      - Эй-Си? - в голосе Мегги сквозит сомнение. - Но почему они не взяли тебя, Шон, когда ты закладывал взрывчатку? Это было бы прекрасным способом легально прихлопнуть нас всех.
      - Я бы вас не сдал.
      - Да какая разница есть у них твое признание или нет? Юристы нас с потрохами бы съели.
      - Я уверен, что это не Аtropa Systems, - твердо говорит Алан.
      - И откуда такая уверенность? - Мегги скидывает опостылевшие туфли, закидывает ноги на журнальный столик и с наслаждением шевелит пальчиками. - Они тебе отчеты пишут что ли?
      Алан раздраженно откидывает со лба прядь волос.
      - За два дня до того, как мы свалили из Кливленда я получил сообщение, точно таким же способом, как и Шон.
      - Все мы получаем сообщения тем или иным способом. Ничего необычного.
      - Там было сказано: "Не забудь крем для загара, Алан. Проверь 1821".
      - Он знал, что мы летим в Мексику, - говорю я. - Он, она или они. Ты должен был нам сказать, Алан...
      - Вот откуда это загадочное один-восемь-два-один, - с явным удовлетворением говорит Мегги. - А я-то ломала голову откуда у тебя сторонний источник информации.
      - Почему у меня не может быть стороннего источника информации? - раздраженно спрашивает Алан.
      - Ты - ботаник, Алан, - безжалостно объясняет Мег. - Может у Шона еще остались какие-то старые связи, о которых я не знаю, но ты - простой американский дизайнер, который разбирается в инфосфере не больше, чем какой-нибудь русский крестьянин в ядерной физике.
      - Ты выяснила что-нибудь? - вмешиваюсь я прежде, чем Алан соберется с мыслями и затеет перепалку.
      - Пока ничего, Шон, но я надеюсь скоро получить инсайдерскую информацию. Еще два-три дня.
      - Я облегчу тебе жизнь, - говорю я. - Проверь индийский филиал Эй-Си. Они разрабатывают программное обеспечение для автопилотов. В смысле, для автопилотов, которые устанавливают на машинах.
      - Почему ты раньше не сказал? - спрашивает насупившийся Алан.
      - А ты, гений, все еще уверен, что это не Аtropa Systems? - спрашиваю я в ответ. - Все козыри у них на руках, разве нет?
      - Это может быть кто угодно. Может мы перешли дорогу якудзе или индийским террористам... кто у них там? Какай-нибудь Красные Бригады или еще что.
      - Национальный социалистический совет Нагаленда, - сообщаю я, - но сильно сомневаюсь, что им есть какое-то дело до наших дел Эй-Си. Они предпочитают просто взрывать бомбы то там, то сям. Я могу позвонить своему приятелю Джеки Амару, он кажется все еще снимает слезоточивые инди-тра-ла-ла-дешевки в Болливуде.
      - Позвони. Это может оказаться важным.
      - Насчет якудза еще более сомнительно. Они ненавидят Аtropa Systems. Считают их наглыми американскими выскочками, а не трогают только потому, что надеются рано или поздно скупить на корню, как скупили голливудские киностудии.
      - А ну-ка хватит! - Мегги звонко хлопает в ладоши. - Решили поиграть в секретных агентов? Или международных террористов? Красные Бригады, якудза... Может хватит пудрить друг другу мозги?
      Мы с Аланом некоторое играем в гляделки. Никто не хочет раскалываться. Я отвожу взгляд первым.
      - Давай поговорим об этом позже, Мег. Я не готов.
      - Алан?
      - Пока ничего не могу сказать.
      - Мудаки.
      - Ага, - Алан открывает еще одну банку. - Я поразмыслил над этим и считаю, что нас хотят запугать. Или кто-то пытается предупредить нас о том, что Эй-Си вышла на охоту за нашими головами.
      - Или нас просто пытаются половчее подставить, - дополняю я. - Наживка на крючке и они ждут мы в нее вцепимся... Я думаю, нам следует отложить обсуждение этого вопроса до тех пор, пока Мег не раздобудет побольше информации о индийском филиале.
      - Согласна, - говорит Мегги. - Что нового на информационных фронтах?
      Алан поворачивается и нарочито небрежно щелкает пальцами.
      Черно-белый телевизор в углу комнаты начинает шипеть прокручивая отвратительного качества запись. Я глотаю ледяное пиво от которого ноют зубы и смотрю на экран.
      - Вице-президент Эй-Си Ричард Гоу провел вчера пресс-конференцию в Melia Mexica Performa , - поясняет Алан. - В основном это был часовой треп по поводу научно-исследовательского центра, но под конец он разразился гневной тирадой в адрес Irrational Design.
      - А сколько у нас там акций? - спрашиваю я.
      - Около тридцати процентов от общего пакета, - незамедлительно отвечает Мегги. - По нынешнему курсу чуть больше шестидесяти миллионов евро.
      - Гоу обвинил Ай-Ди в нарушении ряда патентов, - Алан презрительно усмехается. - Много визга о небрежном отношении к авторским правам и ничего конкретного. Этот урод спит и видит себя вторым Стивом Баллмером .
      - Положение обязывает, - роняю я. - Как думаете, они копают под нас?
      - Похоже на очередное шоу для прессы. Все прибыльные компании работающие по GUE у них как кость в горле. Ай-Ди просто попал под раздачу.
      - Я могла бы покопаться в грязном белье мистера Гоу, - Мегги задумчиво обкусывает ноготь. - Нарушить десяток законов о приватности и вытащить на свет божий все скелеты из шкафа этого ублюдка.
      - Можно взорвать его мерседес, - говорю я, - но это противоречит нашему правилу: никаких личных вендетт. Наша цель - Аtropa Systems, а не ее служащие.
      - Иногда, - Алан аккуратно ставит пустую банку на ковер и, примерившись, расплющивает ее ногой, - это звучит просто безумно. Понимаете о чем я?
      - Те сумасшедшие, кто считает, что они могут изменить мир, в конце концов его и меняют , - вставляет Мегги. - Ребята, вы, конечно, те еще мудаки, но все равно мои друзья.
      - К чему это ты?
      - К тому, что мудаки из Эй-Си определенно моими друзьями не являются. Мы закончили с проектом в Мехико. Пришла пора сделать еще что-нибудь.
      - Например? - интересуется Алан.
      - Что-нибудь очень плохое.
      - Знаешь, Мег, если бы Гоу видел сейчас твое лицо, он наложил бы в штаны, - говорю я.
      - Гоу здесь ни при чем. Сью звала меня погостить у нее недельку-другую, но прямо сейчас мне совсем не хочется брать отпуск. Три дня безделья и я взвою от тоски.
      - Я в общем не против, но вы, кажется, забываете, что кто-то пытается отправить нас на тот свет. Не лучше было бы и в самом деле залечь на дно?.. Ладно, ладно, не смотрите на меня так, я просто напомнил. В конце концов я обеспечиваю безопасность.
      - Вот и обеспечивай на здоровье. Кто тебе мешает.
      - Работать, так работать. Я только "за". Никаких возражений. Ну просто полностью поддерживаю.
      Алан приносит очередную порцию пива.
      - Давайте, шевелите мозгами, - говорит он. - Мозговой штурм номер... Какой это будет номер?
      - Двенадцать, если не считать поджога выставки, - подсказывает Мег.
      - Почему же не считать? - ощетиниваюсь я.
      - Дурацкая была затея.
      - Зато красивая. Никогда прежде не видел такого скопления пожарных машин.
      - Ты тогда был в стельку пьян, Шон. Подпирал стену и глупо хихикал.
      - Знаешь, ты была не лучше. Я думал нам хана, когда на обратном пути ты остановилась поболтать с полицейским, выспрашивая "Что это там так красиво горит?"
      - Хватит, - обрывает Алан. - Пусть будет номер тринадцать.
      - Счастливое число.
      - Думаем. Чем гаже, тем лучше... Мег, что на данный момент для Atropa Systems наиболее ценно?
      - Насколько я знаю, проект "i-house", - отвечает та. - Интеллектуальный дом. Пока это чуть больше двух миллиардов долларов в год, но лет через пять продажи возрастут минимум в пять раз. Я работала над его проектом больше трех лет и знаете, что получила взамен? Пакет привилегированных акций на четыре тысячи!
      - Это не новость, - не подумав говорю я. - Джеймс Расселл изобрел CD-диски и не получил за них ни цента. А Optical Recording хапнула миллионы долларов от Philips и Sony.
      Мегги смотрит мне в глаза.
      - Имела я Расселла, - чеканит она. - Шон, я буду любезна, если ты придержишь язык за зубами.
      Я поднимаю руки. Кажется, переборщил.
      - Не злись, Мег. Я знаю, как сильно ты в это вложилась и как бывает неприятно, когда остаешься за бортом.
      - Мы можем уничтожить их наработки по "i-house"? - спрашивает Алан.
      - Как?
      - Не знаю как. Ты у нас эксперт, вот и думай.
      - Не представляю. Можно запустить анти-компанию и скомпроментировать саму идею. Порыться в защите уже проданных домов... Несколько неприятных инцидентов с отказавшей канализацией или прочие школьные забавы, - Мег отхлебывает пива и качает головой. - Нет, так не пойдет. Atropa Systems просто заткнет журналистам рты и увеличит рекламный бюджет. На этом поле нам с ними тягаться бесполезно. Даже если я устрою распределенные атаки, которые свалят системы на пару суток... Это не поможет.
      - Организовать акции протеста, поддержать движение в защиту старого, доброго образа жизни, - предлагаю я. - Пикеты перед Белым домом, в Евросоюзе, Пекине и Москве. Европейцы и коммунисты готовы протестовать против всего, что сделано американцами, так что проблем не будет.
      - Шон, это же толпа кретинов, - говорит Алан. - В любом случае они ни на что не повлияют. "Greenpeace" и антиглобалисты устраивают демонстрации постоянно, но на них никто не обращает внимания, до тех пор пока кто-нибудь не побьет стекла в "Макдональдсе" или элитном магазине меховых изделий.
      - Можно что-нибудь взорвать.
      - Тебя совсем на этом перекосило.
      Я пожимаю плечами.
      - Тогда давай ограбим банк. Хоть развлечемся...
      - Интеллектуальная собственность, - с видом пророка изрекает Мегги. - Патенты.
      - Я люблю тебя Мег, но пошла бы ты, - реагирую я. - Нас размажут, как масло по куску хлеба и съедят на завтрак. После того как RIAA протолкнула закон о пожизненном заключении, энтузиастов заметно поубавилось. Я - пас.
      - Результаты научно-исследовательских разработок стоят миллиарды, - говорит Мег. - Мы берем их, раскидываем по сетям, рассылаем конкурентам. Информацию в свободном доступе прикроют уже через несколько часов, но после того, как она попадет в инфосферу это все равно, что носить воду решетом. Смекалистые ребята подберут ее в один миг. Официально Atropa Systems сохранит права и патенты, но многие отыщут способы это обойти. Плюс к этому, мы не только насолим Atropa Systems, но и поспособствуем техническому прогрессу... Шон, прекрати закатывать глаза! Я верю в то, что говорю.
      - Не смог удержаться. Просто когда ты начинаешь говорить о техническом прогрессе я всегда вспоминаю парня, который ухитрился совершить самоубийство с помощью электронной пивной открывалки .
      Мегги решает не обращать на меня внимания.
      - Сразу предупреждаю, что вытащить данные через сеть я не смогу, ни одна, ни в команде. Исследовательские системы к ней, скорее всего, просто не подключены.
      Алан согласно кивает.
      - Это не новость, - говорит он. - Обычная мера предосторожности. Шон, как насчет твоих шпионских штучек?
      Я некоторое время раздумываю, перебирая в голове варианты.
      - Идея - чистой воды, безумие, но мне кажется, что раз уж так все обернулось, то будет обидно отбросить копыта, так и не попробовав. Я всегда хотел сделать что-нибудь подобное, только случая не было.
      - Значит, решили? - Алан обводит нас взглядом. - Все согласны?
      - Мег, мне нужна будет все информация по поводу текущих проектов Atropa Systems и лабораториях, - предупреждаю я. - И если я посчитаю, что лезть за "i-house" слишком рискованно, то идите к черту.
      - Я тебе сразу могу сказать, что у них четыре крупных научно-исследовательских технопарка, каждый со своей специализацией. К концу недели я выясню направления исследований.
      Мы обсуждаем детали. Алан и Мегги строят фантастические планы об удаленном извлечении информации. Я раздумываю о возможности вооруженного налета. Для этого потребуются хорошо обученные люди и техника, которой у нас нет. Нанять команду профессиональных террористов не составило бы труда, но этих ребят почти невозможно контролировать.
      Ни к чему конкретному не придя, мы выходим в реальность, так и не увидев девушку-призрака.

      Алан из тех, кого выполненное дело тут же перестает интересовать. Напрочь позабыв о Мексике он проводит время в компании доктора Элис Оушен, пытаясь вытянуть наших криоинженеров из задницы. К счастью, выпады Гоу возымели обратное действие и акции Irrational Design резко пошли вверх. Хоть как-то заткнем дыры в "семейном бюджете".
      Я вновь возвращаюсь к составленному в самолете списку, чтобы уточнить имена, фамилии, семейное положение, место жительства, привычки и пристрастия. Японцы намертво вдолбили мне в голову, что свидетели - это лишняя переменная в любом уравнении. После долгих трудов список уменьшается до шести человек. К каждому из них я нахожу подход и каждый знает немного больше, чем хотелось бы.
      Когда я созреваю для разговора на часах уже половина второго. Мегги озадачена столь поздним визитом. Подобно многим нердам она предпочитает работать по ночам и неизменно удивляется, когда такие, как я, следуют этому примеру.
      - Что-то случилось, Шон?
      На ней нет ничего, кроме футболки, едва доходящей до середины бедер. Острые грудки Мегги превращают портрет командарма Че в пародию.
      - Извини, что так поздно. - На подносе в моих руках кофейник, сахарница и две красные кружки с логотипами "Coca-Cola". - Нужно поговорить.
      - Заходи.
      Она усаживается в кресло и пробегает пальцами по клавиатуре проецируемой на поверхность стола. На мой консервативный взгляд это не очень удобно.
      - Ложки захватил?
      - Ммм... Нет, забыл. Я сейчас схожу.
      - Сиди. - Мегги размешивает кофе световым пером. - Выкладывай, Шон.
      - Наоборот. Тывыкладывай. Мне нужна четверть миллиона.
      - Двести пятьдесят тысяч долларов?
      - Точно. У нас есть свободные средства?
      Мегги не спеша отпивает кофе.
      - Я заработала сто восемьдесят тысяч на финансовом кризисе в Юго-Восточной Азии...
      - Что за кризис?
      - Китаезы запустили очередную военную орбитальную станцию и Япония сейчас выступает в роли недотепы, который пытался укрыться от дождя палочками для еды. Это вызвало панику на бирже и астрономический обвал курса йены.
      - Для их экономики это скорее радость. Объем экспорта наверняка побьет все рекорды.
      - Расскажи это биржевым брокерам. Четыре случая самоубийств. Демонстрации. К тому же падение уровня производства на Тайване. Нервничающий работник - плохой работник.
      - Они забыли главный принцип: "Don't Panic".
      - Не буду спорить.
      - Данные о станции получены разведкой или Пекин объявил об этом официально?
      - Диссиденты, утечка разведданных из ЦРУ - всего понемногу... Ты же знаешь, был бы повод, а недостатка желающих поиграть с курсом нет.
      - Значит, ты удачно поймала момент. Я всегда тобой восхищался.
      - Спасибо, Шон. Это мило.
      - Так можешь устроить мне четверть миллиона?..
      - Сумма небольшая, но потребуется два-три часа, чтобы высвободить средства. Индонезийская "прачечная" тебя устроит?
      - Более чем. Анонимный счет, но, желательно, чтобы ты могла отследить получателя.
      - Собираешься поудить рыбку?
      - Нет, это страховка, на тот случай, если что-нибудь пойдет не так.
      - Я постараюсь, но готова поспорить, что деньги переведут куда-то еще, а потом еще и еще, до тех пор пока конечный пункт назначения не затеряется. Я бы сделала именно так.
      - Попытка - не пытка, как говаривал Берия.
      - Никогда не слышала.
      - Это русская пословица. В нашей команде был один русский, Павел Красельников. Он часто ее повторял. Думаю, у немцев вместо Берии был Геббельс, а у нас Гувер. Черный юмор.
      Мегги наливает вторую порцию кофе. Черный юмор ее не интересует.
      - Русского-то как к вам занесло?
      - Разочаровался в матушке-России. Все время повторял, что русские только говорят о демократии, а у самих в голове одна вера в хорошего царя-батюшку, да боярскую думу. Каким-то чудом ему удалось получить разрешение на эмиграцию в Японию, а уже через два месяца он влип в какую-то историю с любовницей Таики. Тот как раз начал набирать группу подопытных кроликов и Павел настоял на том, чтобы стать первым. Чертов ублюдок был единственным из нас, кто добровольно согласился на то, чтобы ему отрезали руку. Безумный русский! Представь себе, как мы его ненавидели.
      - Сбавь частоту Шон, - говорит Мег. - Моя бабушка была русской.
      - Твоя и Харлана Эллисона. Мой дед был наполовину латышом, наполовину поляком, но я не кричу об этом на каждом углу.
      Мегги пожимает плечами.
      - А что за история с любовницей?
      - Когда я начал копать, никакой любовницы уже и в помине не было, - говорю я. - Вот и вся история.
      - Это намек?
      - И достаточно ясный по-моему. Нас натаскивали на такие вещи. Бесконечные тренировки и практические занятия. А фармацевтические препараты - просто чудо. С их помощью можно запросто запихнуть в мозг столько, сколько ты не выучишь и за двадцать лет в MTI. Теперь мне, как и всем из нашей группы, не дотянуть до пятидесяти, но тогда мы об этом не больно-то думали. Найти смысл жизни, быть снова востребованным - это дорогого стоит.
      - Быть может ты и прав. У тебя были доказательства, что он ее убил?
      - Компромат на босса я искал, но все, чего мне удалось добиться от Павла - бессвязная болтовня. Он тогда здорово накачался водкой и принялся делать намеки на то, что его и Таики связывает нечто такое, о чем мы и представления не имеем... Помню, тогда я здорово испугался. Сболтни русский лишнего и ему могла прийти в голову мысль, что я слишком много знаю. Я принялся подливать ему побольше и он так налакался, что на следующий день ничего не помнил. Не составило особого труда изобразить то же самое. С тех пор я к водке и близко не подхожу.
      - Иногда, - медленно говорит Мегги. - У меня возникает такое ощущение, что ты работал с бандой подонков и убийц.