Карл XII, полный юношеской отваги, теперь начал свое наступление. Но вскоре выяснилось – в те времена это не сознавалось ясно, – что король, хоть и был храбрым и смелым солдатом, не обладал талантами полководца и государственного деятеля; он был безмерно храбр и упрям.

Петр I, следуя своим союзным обязательствам, перешел со своими войсками границу и начал осенью осаду Нарвы; бомбардировка успеха не имела, приближалась зима, его 40-тысячная армия терпела лишения.

Фридрих-Август вторгся уже в феврале со своими польско-саксонскими войсками в неприятельские земли; начатую осаду Риги ему вскоре пришлось снять и отступить. Это обстоятельство, а также поражение датчан, сделали положение Петра крайне опасным. Когда было получено известие, что Карл XII высадился в Лифляндии, царь сдал командование войсками у Нарвы и поехал в Новгород, чтобы организовать подкрепление. Тем временем, Карл XII усиленно занялся вооружением своей армии: прежде всего он намеревался разбить Фридриха-Августа, которого ненавидел. 10 октября он вышел с эскадрой из 9 линейных кораблей и большим транспортным флотом в море; известие о вторжении Петра в Ингерманландию им было получено лишь несколько дней перед тем, в Карлскроне.

Через неделю Карл XII высадился у Пернова; еще через неделю он изменил план войны и хотел немедленно отправиться к Нарве, чтобы ее освободить. Здесь он после 5-недельного очень тяжелого похода напал 30 ноября на русских со своим 12-тысячным войском и всего лишь 37 легкими полевыми орудиями. Он в сильную пургу одержал над впятеро сильнейшим противником блестящую победу. Но эта операция против Петра I им не была задумана с самого начала, как о том гласит легенда.

Вместо того, чтобы совершенно уничтожить русских, войдя временно в соглашение с Польшей, Карл XII пошел на юг против Фридриха-Августа. Это развязало руки Петру; ему удалось в течение двух последующих лет, после ряда сражений, завладеть Ингерманландией, Эстляндией и Лифляндией. Но лишь осенью 1702 г. и в течение следующей весны, после отхода шведов от Ладожского озера, он мог завладеть шведскими укрепленными пунктами, расположенными у истока Невы из Ладожского озера и у устья ее. 27 мая 1703 г. он основал новую крепость и город Санкт-Петербург, будущую столицу государства. Несколько дней до этого русские одержали первую морскую победу на Балтийском море: они на шлюпках и мелких судах овладели двумя стоявшими на якоре перед устьем Невы шведскими галиотом и бригантиной; одним из нападавших судов командовал Петр Алексеевич, в чине бомбардирского капитана.

Россия заняла снова прочное положение на Балтийском море; ее государь сумел его закрепить, новый город был заселен, торговля насильно в нем сосредоточена.

Швеция давала беспрепятственно развиваться всем этим событиям на ее побережье и в прибалтийских провинциях. Совершенно непонятно, почему шведский флот не принимал участия в этой войне; им пользовались исключительно только для перевозки войск на материк. По приказанию Карла, даже все корабли, зимовавшие в Выборге, были переведены в Карлскрону. Значительные морские силы Швеции бездействовали, находясь в полной готовности. Как только дело доходило до морских столкновений, как например на Чудском озере, старый воинственный дух шведов разгорался ярким пламенем. Казалось, будто король нарочно не хотел замечать грядущую со стороны России опасность; вероятно, он думал, что и впоследствии удастся снова легко победить на северо-востоке. Следует упомянуть еще лишь об одной экспедиции. В 1701 г. адмирал Шеблад предпринял из Готенборга с 3 фрегатами и 4 мелкими судами операцию против Архангельска, чтобы подорвать подвоз многочисленных боевых запасов. Но русские своевременно узнали об этом державшемся в большой тайне предприятии; нападение шведов перед Двиной было отбито с большими потерями. В следующем году царь Петр лично осматривал укрепления этой единственной важной русской торговой гавани.

Таким образом русский царь мог беспрепятственно приступить к созданию флота Балтийского моря. Олонецкая, а затем и Петербургская верфи вскоре начали строить большие корабли. Благодаря усиленной постройке и покупке судов, молодой русский флот к весне 1705 г. достиг внушительной силы: он состоял из 9 линейных кораблей и 20 мелких судов. В Петербурге вначале строили лишь маленькие суда, но вскоре перешли к галерам, фрегатами и даже линейным кораблям.

Тем временем Карл XII одержал ряд блестящих побед в Польше, Германии и России: в 1701 г. у Риги и Варшавы, в 1702 г. у Клиссово и Кракова, в 1703 г. у Пултуска, Данцига и в Познани. Но и тогда ему не приходило в голову покончить сначала с русским государем, успевшим к тому времени завоевать все северные прибалтийские провинции. Он продолжал преследовать Фридриха-Августа вглубь страны; в 1706 г. его генералы одержали победу у Фрауштадта и не дали русским возможность подойти на помощь. В 1706 г. он уже был в середине Саксонии, где заставил Фридриха-Августа отказаться от польской короны.

Лишь в 1708 г., получив подкрепления, Карл XII с 35-тысячным войском вышел из Саксонии на восток, через Гродно и Вильно на Смоленск. Вместо того, чтобы там ожидать подхода генерала Левенгаупта, шедшего из Риги со свежими войсками и артиллерией, Карл XII повернул на юг для соединения на Украине с гетманом Мазепой. Следствием этого было тяжелое поражение Левенгаупта, которому удалось пробиться лишь с небольшими остатками войска к своему королю.

Все стремления царя были сосредоточены на том, чтобы прочно укрепить за собою Петербург; там ежегодно над постройкой столицы работало до 40 тысяч человек. Торговля и судоходство быстро росли, ибо из Петербурга можно было два раза в год предпринимать плавания за границу и обратно.

Решительный бой у Полтавы 8 июля (27 июня ст. стиля) 1709 г. решил участь войны; во время осады этого города Карл XII был на голову разбит Петром и лишь с 2 тысячами всадников спасся в Турцию. Это поражение было следствием непростительного упрямства шведского короля, все время бессмысленно шедшего вперед. Также и в Финляндии шведское оружие успеха не имело. С 1703 до 1709 года Петербургу лишь один раз угрожала серьезная опасность. Летом 1708 г. генерал Любекер, желая облегчить положение короля на юге, предпринял из Финляндии с 12-тысячным войском операцию против русской столицы. Но благодаря удавшейся русским военной хитрости, он должен был спешно посадить вновь свои войска на корабли и вернуться в Финляндию.

Что же за все эти 5 лет сделал шведский флот, презрительно смотревший на своего противника? Только лишь в 1705 году была организована небольшая экспедиция против Петербурга, чтобы разрушить первый опорный пункт русских в Балтийском море; непонятно, почему для этого не был использован весь шведский флот. Адмирал Анкеншерна подошел с 7 линейными кораблями, 5 фрегатами и 10 небольшими судами к острову Котлин; через 3 месяца он вернулся обратно, предприняв лишь незначительные десантные операции; он не рискнул напасть на стоявший на якоре близ крепостных укреплений за боновыми заграждениям русский флот.

В течение следующих 4 лет были посылаемы такие же незначительные эскадры, причем шведы действовали так же нерешительно, как и в 1705 году. Шведский флот даже не сумел воспрепятствовать постоянному подвозу в Петербург боевых припасов из-за границы.

Итак, мы видим, что с 1701 до 1709 г. шведский флот действовал не энергично и бессистемно; ни одного раза он не сосредоточил всех своих сил для того, чтобы отнять у своего нового соперника прочно занятого последним положения в восточной части Финского залива. В глубоко неправильном поведении шведского флота были виноваты весьма многие. Все время сражавшийся на суше король не обладал широким стратегическим талантом, государственные деятели в Стокгольме также не обладали достаточным кругозором и энергией.

Безусловно, чувствовался недостаток в едином руководителе военными операциями, в действительном верховном главнокомандующем, соединившим бы в своих руках политику страны, ее военные и морские силы. Государственные деятели в Стокгольме, губернаторы, сухопутные и морские начальники постоянно враждовали между собою и почти всегда действовали по собственному усмотрению. Даже шведские историки говорят о царившей тогда «анархии». Следует добавить, что пути сообщения и связь были крайне неудовлетворительны, что не могло не отразиться дурно на раскинувшихся на громадном расстоянии боевых операциях.

Положение в Западной Европе во время войны за испанское престолонаследие привело к тому, что император не мог препятствовать проходу Карла XII через империю и его победе над курфюрстом саксонским, на собственной земле последнего. Английские и голландские государственные деятели проявили большое дипломатическое искусство, не дав этим двум одновременным большим войнам слиться в общую европейскую войну. Молодое Прусское королевство, основанное 18 ноября 1701 г., расположенное между обоими театрами войны, совершенно продало себя императору и морским державам. Оно всецело находилось под влиянием Великого Союза, интересы которого требовали локализации войны на северо-востоке.

После великой своей победы Петр заключил новый союз с Польшей и Саксонией и решительно принял немедленно предложенный ему Данией в октябре наступательный и оборонительный союз. Датчане намеревались высадиться в Сконии и одновременно вторгнуться в Швецию со стороны Норвегии; Россия должна была наступать из Финляндии. Западные державы, Голландия, Англия и Франция, делали все возможное, чтобы помешать этому плану, но безрезультатно. Новая коалиция предоставила царю снова полную свободу действий в Финском заливе, а это было единственной и во всяком случае, самой важной целью его стремлений.

Датский план войны предусматривал после высадки в Сконии немедленный поход на Карлскрону, чтобы взять эту слабо защищенную с суши базу шведского флота. Диверсии на севере и в Богуслене должны были облегчить эту операцию. Ясный, правильно охватывающий главную цель план, благодаря которому силы оставались сосредоточенными. Высадка состоялась в середине ноября, но вместо того, чтобы быстро двинуться вперед, датское войско, крайне неудовлетворительно вооруженное, опять задержалось у ближних крепостей; Гельсингборг пал лишь в начале января.

Тем временем граф Стенбок, губернатор Сконии, собрал 20-тысячное войско, с которым он оттеснил стоявших у Карлскроны датчан. 10 марта 1710 г. он разбил последних на голову у Гельсингборга; потеряв 4500 человек и все орудия, датчане должны были вернуться в Зеландию. Датская армия и ее вожди снова высказали свою несостоятельность; у них не было какой-либо энергии; внутреннее управление армией также было совершенно неудовлетворительным. А Карлскрону взять, по-видимому, было нетрудно, так как гавань и все ближние воды были покрыты льдом.

После Сконской войны шведы немало поработали над развитием своего флота. Особенно важным оказались работы в области так называемой «морской стратегии мирного времени». Во время войны неоднократно сказывалось неудобство слишком северного расположения главных баз флота, Даларё и Стокгольма. Весной шведские корабли из-за льда могли выйти в море позже, чем датские, осенью они должны были возвращаться раньше. Во время боевых операций эти базы были слишком удалены от главного театра войны, т. е. южной части Балтийского моря, а также и от защищаемого флотом померанского побережья. Кроме того, входы и выходы из Стокгольма для парусных судов были очень затруднительны.

Шведам пришлось создавать новый военный порт на юге; после долгих размышлений они остановились на выборе острова Трутс, на котором основали военный порт и верфь Карлскрону. Уже в начале 80-х годов там был спущен первый большой корабль; фортификационные работы подвигались значительно медленнее.

Личный состав шведского флота состоял из 10 адмиралов, 200 офицеров и 10 000 чел. команды; из них 1600 чел. постоянного кадра. Шведы улучшили свою своеобразную систему наборов рекрутов; многие деревни, поставлявшие раньше всадников, теперь должны были поставлять матросов. Производившиеся время от времени мобилизации эскадр значительно поднимали степень боевой подготовки личного состава; так, например, в 1690 г. для поддержки Нидерландов была отправлена в Готенбург эскадра из 10 линейных кораблей. Для конвоирования нередко вооружались специальные корабли. Были введены новые инструкции и уставы для упорядочения службы. Характерен новый закон, по которому офицерам и командам, захватившим приз, разрешалось грабить имущество неприятельских офицеров и команды состоявших с ними в равных чинах; лишь после этого корабль переходил в собственность государства.

Лоцманская часть была значительно улучшена; был произведен ряд промеров, но новые карты пока еще оставались государственной тайной. С великими морскими державами шведы заключили договоры относительно контрабанды; уже тогда был установлен принцип, что флаг прикрывает груз.

Кальмарская и Рижская верфи работали так усердно, что к 1648 г. было готово 30 линейных кораблей и 10 фрегатов; с того времени Карлскрона ежегодно поставляла два-три новых корабля. В конце столетия в Готенбурге была устроена небольшая верфь. Линейные корабли строились с 50 пушками и более; в нижних батареях устанавливались 18-фунтовые орудия. Корабли эти имели очень полные обводы, ибо шведы считали, что длинные корабли труднее управляемы, а элементу быстроходности они не придавали большого значения. Шведские корабли внутри имели очень ограниченное место для размещения команд и обслуживания орудий и такелажа; для боевых припасов и провианта было оставлено минимальное количество места. Суда очень кренились даже при свежем бризе и были так валки, что в небольшую сравнительно волну приходилось задраивать порты нижнего дека. Орудия, как и во всех прочих флотах, были весьма разного калибра, даже в одном деке, что значительно усложняло действия во время боя. В 1700 г. шведский флот насчитывал 42 линейных корабля и 12 фрегатов с 13 000 чел. команды. Коммерческий флот состоял из 900 судов, которые могли быть перевооружены для военных целей.

Датский флот в конце Сконской войны был на большой высоте; его, как любимое оружие страны, всячески старались развить в течение двух последующих десятилетий. Нильс Юэль умер в 1697 г.; через два года скончался его король Христиан V, после которого вступил на престол Фредерик IV; последний назначил родного сына Христиана V, 22-летнего графа Гелденлеве, генерал-адмиралом; при нем состоял в качестве советника барон Иенс Юэль.

Датский флот обладал отличным офицерским составом; чины и списки старшинства были установлены в 1686 г. Не дворяне допускались в офицеры флота уже в течение более 20 лет. Если морские кадеты не находили себе применения на службе на военном флоте, их командировали на коммерческие суда для дальнейшего усовершенствования в морском деле. Иностранцев во флот больше не принимали. Правильно организованное морское училище – наподобие основанных Людовиком XIV в 1689 г. в Бресте, Рошфоре и Тулоне, было основано лишь в 1701 г. Навигационные школы и распространение книг по различным отраслям морской службы много способствовали развитию личного состава.

Назначение на суда морских солдат подняло дисциплину; весьма полезно отразилось на здоровье команды введение точной номенклатуры питания. В английском флоте это было сделано лишь в XX столетии. В 1700 г. в датском флоте было свыше 700 офицеров, в числе их 6 флагманов и 24 морских кадет; постоянный кадр команд состоял из 5000 чел., не считая морских солдат.

Флот дважды был мобилизован, что очень способствовало его усилению. В 1683 г., когда Швеция и Голландия заключили союз против Дании и Франции, под командой Нильса Юэля было 40 линейных кораблей, из них 13 французских, 6 фрегатов (из них 2 французских), 8 брандеров (из них 4 французских); адмирал де Превилл считал для себя честью плавать под начальством знаменитого датского адмирала во время его крейсерства в южной части Балтийского моря. Когда в 1689 г. ожидались осложнения со Швецией, датчане мобилизовали 25 линейных кораблей, 6 фрегатов и 6 брандеров, также под командой Нильса Юэля; но до войны дело не дошло. В 1696 г. были сформированы две дивизии фрегатов, каждая под командой вице-адмирала для двухстороннего маневрирования; через два года Гелденлеве приказал вооружить 8 кораблей специально для тактического маневрирования. Это был очень дешевый и практичный прием, не употреблявшийся в других флотах.

В Дании также перешли от эмпирического судостроения по моделям к научным методам; в 1690 г. 30-летний студент-математик Оле Юдикер был назначен начальником кораблестроительной школы и корабельным конструктором. После удачной постройки большого 92-пушечного корабля «Данеброг» он был назначен главным конструктором флота.

Насколько плохо прежде помещались судовые команды, можно видеть по следующим данным: третий флагманский корабль Нильса Юэля в сражении перед бухтой Киеге в 1677 г. «Шарлотта-Амалия» был 141 фут длиной, имел 46 орудий и 450 человек команды; «Христиан V» был 174 фута длиной, имел 86 орудий и 670 человек команды. Лишь часть команды могла спать в подвесных койках, все остальные спали просто на палубе, в страшной тесноте; новые суда строились повместительнее. В западных флотах этот вопрос обстоял совершенно также.

Датский флот в 1700 г. состоял из: 33 линейных кораблей (44-110 пушечных), 9 фрегатов (20-40 пушечных), 33 мелких судов (большинство специально для шхер) и 27 судов береговой обороны (с 1200 орудиями). Общее число орудий достигало 2800; почти 1800 человек было необходимо для комплектования всех судов флота. Верфь Копенгагена был расширена, а военная гавань углублена; постройка дока не могла быть закончена из-за технических условий, поэтому большие корабли приходилось килевать, к большому для них вреду. Первый док был закончен лишь в 1731 г.

Кроме оборудования небольших верфей в Глюкштаде и Христансанде, следует еще упомянуть об устройстве особого опорного пункта на маленьком островке Христиансе северо-восточнее Борнхольма. Это был очень важный пункт для наблюдения за вновь построенным портом Карлскрона; он годился лишь для маленьких судов, как станция для флота Христиансе был слишком мал. Построенные в 1683 г. укрепления поддерживались до 1856 г.; небольшому числу мелких судов этот порт мог быть убежищем в навигационном и военном отношении.

В 1709 шведский флот насчитывал 48 линейных кораблей и 11 фрегатов, из них 7 линейных кораблей и 8 фрегатов находилось в Готенбурге; верфи Карлскроны и Готенбурга были расширены, число команды увеличено на 3000 человек. Датский флот разросся до 42 линейных кораблей и 11 фрегатов, нескольких трехдечных кораблей имело до 110 орудий. Кроме того, в Норвегии находилось некоторое число галер и мелких судов. Кадровый состав команды состоял из 4500 человек, офицерский из 10 адмиралов, 120 офицеров и 60 кадетов.

В мирное время датским офицерам читались лекции по тактике, по инициативе генерал-адмирала графа Гелденлеве и адмирала фон Штокена; это в те времена имело место лишь в датском флоте.

Как только датская армия отступила от Карлскроны, генерал-адмирал граф Вахмейстер принялся за вооружение шведского флота; но выйти флоту не удалось, так как датский флот крейсеровал перед входом в гавань. Датчане в сентябре пошли в Данциг, чтобы перевезти туда 6000 чел. русских войск; но во время жестокого шторма они потерпели столь тяжелые аварии, что 4 линейных корабля были совершенно выведены из строя. Корпуса кораблей, и особенно такелаж, сильно страдали во время штормов; особенной ненадежностью отличались фордуны и бакштаги. Такелаж часто бывал неудовлетворительного качества или просто плохо пригнан. Новый главный конструктор Юдикер сделал много новых полезных нововведений. Условия жизни на датских судах, как и на судах всех других флотов, были негигиеничны: провиант и пиво не могли сохраняться долго, плохая вода и неудовлетворительное обмундирование способствовали распространению болезней. В начале октября датские корабли были снова в готовности.

Гелденлеве в бухте Киеге располагал 26 линейными кораблями с 1700 орудиями, 5 фрегатами, 13 мелкими судами и 40 пустыми транспортами; команды 10 000 чел. Флаг он держал на трехдечном 90-пушечном корабле «Элефант». Датский флот стоял на якоре в юго-восточном конце наружной бухты, на 10 саженной глубине.

21 сентября Вахмейстер вышел в море с 21 линейными кораблями (более 1500 орудий), несколькими фрегатами и мелкими судами. Флаг командующего на трехдечном 96-пушечном корабле «Гата Леве». Главные силы шведов направились к Зунду.

Датчане не выслали ни одного корабля на разведку, так что 4 октября появление шведского флота было совершенно неожиданным; сначала датчане приняли неприятельские корабли за коммерческие. Как только ошибка выяснилась, Гелденлеве был принужден приказать обрубить канаты, чтобы успеть выстроить боевую линию; он лег на норд-ост, в бейдевинд правым галсом. Для этого датчанам пришлось несколько спуститься, благодаря чему расстояние между ними и шведами увеличилось.

Когда Вахмейстер приблизился на 15 кабельтовых, он привел к ветру, чтобы отрезать неприятелю путь в Зунд. Вскоре после двух часов пополудни его флагманский корабль и близ идущие корабли открыли огонь по головному датскому кораблю «Данеброг», шедшему несколько наветре. Корабль загорелся (возможно, что от огня собственных орудий) и угрожал поджечь ближние корабли и находившиеся под ветром транспорты. Командир Ивер Хвитфельд мог бы спасти корабль и команду, если бы он повернул подветер и выбросился со своим кораблем на берег. Но при проходе мимо подветренных кораблей они легко могли бы быть подожжены.