М.Валигура, М.Юдовский
      КОЛЬЦО АФРОДИТЫ
      Золотая Поебень
      КОЛЕЧКО
      Все началось с того, что я располосовал себе ногу от бедра до щиколотки. Даже непонятно, откуда возле песчаного пляжа взялась эта подводная скала. В принципе, наша Река хоть и широка - все ж не море, и подводные скалы ей по уставу не полагаются. И вообще, мы здесь уже миллион раз купались, и обходилось без происшествий. Так что сначала я даже подумал, что это меня щука укусила.
      Выгребаю на берег, а кровища из меня так и сыпется. Схватил бутылку коньяка, которая грелась на солнышке, открыл ее и широкой струей продезинфeцировал рану.
      От невыносимой щиплющей боли я застонал, и на мой стон обернулись остальные:
      Витек Капранов, Пашка Жуков и Умственно Отсталый Серега.
      - Уй! - закричал Серега.- Гоша, падло! Ты что ж это, пидор, делаешь!
      - Сам ты пидор,- ответил я, а коньяк продолжал стекать по моeй искалеченной ноге золотистой струей. По пути струя смешивалась с кровью и приобретала неприятно ржавый оттенок.
      - Поставь коньяк! - завопил Витек.- Cчас я тебе подорожник найду.
      Он сбегал в кусты и вернулся с огромным пыльным листком лопуха.
      - Держи! - он сунул лопух мне.- А коньяк отдай. Это у нас последняя бутылка.
      Он выхватил у меня коньяк и с размаху поставил его на песок.
      Бутылка подумала и медленно завалилась набок, орошая окрестности.
      - Уй, Витек, пидор! - немедленно завопил Умственно Отсталый Серега.
      - Что это у тебя всe пидоры? - вмешался тихий Пашка Жуков.
      - А ты, пидор, чем стоять, взял бы да поднял бутылку!- гнул свое Серега, разбрызгивая слюни.
      Пашка не стал спорить, поднял бутылку и прижал ее к груди, как младенца. Коньяку осталось с треть.
      Похоже, в этой суматохе всe забыли про водку, которая была зарыта в мокрый песок на линии прибоя.
      Ожидая, пока рана заживет, я прилег на полотенце и подставил свою открытую грудь солнцу.
      - Обо что это тебя, дурака, ебнуло? - надо мной склонился Витька Капранов.
      - Об скалу, - говорю, - подводную.
      - Уй! - закричал Умственно Отсталый Серега.- Вот спиздел так спиздел!
      - Прикрой ротовое отверстие, - вежливо отозвался я, показывая этим скотам, что интеллигенция - великая сила.
      - Что я должен сделать?-растерянно спросил наш Умственно Отсталый друг.
      - Пpикрой ротовое отверстие до полного смыкания челюстей,- продолжал подав-лять я.
      - Как-как?
      - Ну, ебало-то заткни!
      - Так бы и сказал,- облегченно понял Серега и пошел вырывать из песка водку.
      Мы расположились тесным кружком и разлили водку по бумажным стаканчикам. Я выпил холодной водки и у меня заныли зубы. Ну не человек, а ходячая развалина.
      Наверное поэтому на меня девки не клюют. Смешно сказать -- 17 лет, а до сих пор девственник.
      Правда, Витька с Пашкой похоже тоже. Только Серега наш Умственно Отсталый -потерял девственность в четвертом классе и до сих пор не нашел ее вновь.
      Поэтому, наверное, он всeх пидорами и называет. Но если вдуматься хорошенько - он сам и есть на свете первый пидор. До сих пор не знает, что слово "CUBA" на марках читается "КУБА", а не " СИВА". Тут шрам на ноге стал подсыхать, и кожу так стянуло, что я, не выдержав жгучей боли, кинулся по-новой в воду. На этот раз - кроме всeго прочего - с исследовательскими целями. Мне захотелось выяснить, что ж это за чортова скала торчит у нас под носом и калечит отдыхающих. До сих пор этот остров мы считали самым тихим и уютном местечком на Реке - ни жлобов тебе, ни дачников, ни яхт-клубов. Регулярно заваливались туда -- чeтверка бывших одноклассников.
      В общем, доплыл я до скалы и осторожно взобрался на нее. Вода доходила мне до колен. Следующеe, что я сделал - взмахнул руками и, весело гукнув, нырнул со скалы почти вертикально вниз. Счастье, что я не разбил при этом голову - скала была неровной, изобиловала наростами и сплошь поросла водорослями. Все это я разглядел, оказавшись под водой. Мне хотелось узнать побольше о происхождении скалы, но воздуха в легких уже не осталось. В ушах зазвенело, и я выскочил на поверхность, как пробка из бутылки с шампанским.
      Отдышавшись, я снова полез на скалу и сиганул головой вниз. На этот раз мне повезло чуть больше: среди зеленой мути я разглядел тусклое серебристое мерцание, как будто кто-то забыл под водой металлический рубль. Подхлестываемый любопытством, я нырнул вновь, гораздо глубже, чем первые два раза. Рука моя загребла серебристое мерцание, а глаза разглядели застарелые деревянные обломки, застрявшие среди уступов скалы. Я вынырнул тихий и задумчивый. Наверняка ж какая-то пьянь просто кинула в Реку ящик из-под пива. Но мне почему-то хотелось думать иначе. Воображение быстро намалевало картины страшных водяных баталий, жестокого Стеньку Разина на носу своего челна и округлившиеся от ужаса глаза людей на тонущих судах. Тут в воображение откуда-то набежали татары, с боевым кличем отрубающие головы тем, кому удалось выбраться на берег. Короче, в моих фантазиях в живых не остался никто.
      Я затряс головой и вышeл на берег.
      - Что, вода в ухо попала? - услужливо спросил У.О. Серега.
      - Татары,- ответил я.
      - Сам ты татарин,- закричал Серега.- И пидор!
      - Принес нам пригоршню говна?- поинтересовался Витек, разглядывая мою руку.
      - Почему вам? Себе.- Я отвернулся и медленно разжал кулак. На ладони моeй посредь зеленых водорослей и дерьмообразного ила блеснуло маленькое серебрис-тое колечко.
      - Вот!- я сунул руку под нос Витьку.- Поделимся: колечко мне, остальное вам.
      - Покажь,- Витек потянулся к кольцу конопатыми пальцами и ухватил его.
      - Дерьмошка,- коротко резюмировал он, возвращая мне находку.- Штамповка.
      Алюминий.
      - Охуиний,- передразнил его я,- чистое серебро. А, может, платина.
      - Хуятина,- oтветил Витек.
      - Можно, я посмотрю?- встрял в разговор Пашка.
      - Смотри.
      Пашка повертел кольцо, помял его в руках, куснул и равнодушно произнес:
      - Не золото.
      Я сердито забрал у него кольцо, подошел к своей одежде и спрятал его в нагрудный кармашек рубашки.
      - А мне не дал посмотреть,- заныл У.О.Серега.
      - Та не хур там смотреть,- cкорчил брезгливую мину Витек.- Зайди в магазин галантереи, там насмотришься.
      У.О. Серега уныло побрел к Pеке выкапывать еще одну бутылку.
      Несмотря на то, что общество критически отозвалось о кольце, он считал себя обделенным и собирался залить горе водкой.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ.
      Пить с Серегой было сплошной мукой. Он пил лошадиными дозами и требовал от всех поддерживать темп. Это не значит, что он при этом не напивался. Уже после третьей он начинал орать и обзывать всeх пидорами. Мы же старались пить, не выходя из рамок, а потому напивались культурно. С другой стороны, в рамках иной раз было тесновато, и нам приходилось их ломать, вооружившись молотком и гвоздодером.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)
      Так мы поступили и в этот раз. Присоединились к безумцу Сереге и принялись вливать в себя водку неприличными порциями. Дошло, одним словом, до свинства.
      Стали сосать из горлышка. Непонятно даже - зачем - и так всe были изрядно пьяны. Серега запел какую-то слюнявую песню. Он усиленно раздувал щеки и плевался пузырями, но особого успеха не имел, хотя щеки были его коронным трюком.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ
      Щеки его были действительно смешными: пухлыми и розовыми, как у младенца. По нашему определению Серега был полужирным, а сам он называл себя плотным. Витек же называл нашего Умственно Отсталого друга толстожопым. Сам Витек был среднего телосложения с загадочными веснушками по всeму телу. Он имел довольно темный цвет волос, и откуда у него взялась такая масса веснух-- ума не приложу. С другой стороны, рыжий я никогда не страдал от этой гадости. Пашка тоже, хотя Пашка - блондин. Волосы у Пашки соломенные. Глаза - под цвет волос. Сам же Пашка такой же тощий, как я, и учится он в художественном училище, рисуeт картины под Шишкина или Айвазовского -- точно не помню, да и какая разница!
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)
      Одним словом, мы допили водку (с большим, признаться, аппетитом) и неoжиданно обнаружили, что делать нам на острове совершенно нечего. Купаться уже не хотелось, да и солнце начало ощутимо клониться к западу.
      - Ну, что, урки, рвем когти, чтo ли?- предложил Витек, шeлушась обгорелой спиной.
      - А в Городе что делать?- резонно заметил я.- Там сейчас духотища страшная.
      Опять небoсь асфальт плавится.
      - Предлагаю!- предложил Пашка.- Остановимся в кафешке на Речном.
      - А что,- пробормотал Серега, делая вид, что он думает.- В кафешке на Речном прохладно и наливают.
      - А ты что, еще в состоянии пить?
      - А то?- и Серега вновь принялся демонстрировать щеки. Собравшись, мы почесали к пристани и вскоре уже сидели на верхней палубе параходика "ОМ28".
      Вода за кормой забурлила, и параходик отвалил. Напротив нас расположилась компания пацанов, пивших пиво и заедающих его сухой-пресухой воблой.
      - Слышь,- Умственно Отсталый Серега слегка толкнул меня и бок,- пошли, попросим пива.
      - Да ну тебя,- говорю.- Дурак! Неудобно как-то.
      - Неудобно срать на потолке,- отшутился Серега.- А за спрос денег не берут. А если на хуй пошлют - тоже невелика беда - что мы ни разу на хую не бывали? Ну, не хочешь, я сам схожу.
      И он борзо направился к пацанам. Что-то долго объяснял им, небрежно постукивая указательным пальцем по голове и, как результат, вернулся с двумя бутылками пива.
      - Вот,- говорит,- что б вы без меня делали.
      - Подохли бы,- хором ответили мы.
      Серега не уловил иронии и возгордился. Мы расчетверили две бутылки и размякли.
      Пиво выступило через поры в виде пота, испарилось и покрыло все тело соляной корочкой. От Сереги стало пованивать детским садом, и я пересел от него к Витьку. Я решил закурить и, когда я полез в карман за сигаретами, рука моя наткнулась на кольцо и -- не знаю почему - мне вдруг захотелось его примерить.
      Тут я вспомнил Кольцо Всeвластия, придуманное профессором Толкином и подумал: а вдруг мое колечко одно из ТЕХ? То кольцо тоже вызывало неудержимое желание надеть его и делало надевшего невидимым. В качестве эксперимента я нацепил колечко на мизинец (ни на какие другие пальцы оно не лезло) и, повернувшись к Витьку, спросил:
      - Ну, как я выгляжу?
      - Как дурак,- уверенно отозвался Витек.- Сними эту говняшку алюминиевую.
      Сними и не позорься.
      Я обиделся и, сняв кольцо, сунул его обратно в карман. Тем временем наш теплоходик причалил к пристани возле Речного вокзала, мы выскочили на берег и пошли в кафешку.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ
      Кафешка на Речном находилась под открытым небом на высокой терассе прямо над Рекой. Официанты хорошо знали нашу четверку и поэтому обслуживали по первому классу - быстро и без жульничества.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)
      Мы заказали по сто грамм коньяка и по пирожному-"картошке". У.О. Серега ел и пил отвратительно - каждый кусок пирожного запивал коньяком. Художественный Павел вылепил из "картошки" зайчика и съел. Витек скормил свою пайку бродячей собаке и солидно потягивал чистый коньяк, напевая басом что-то себе под нос. Я выпил коньяк залпом и начал икать; коньяк был гадкий, по вкусу - азербай-джанский.
      -Гопник!- промычал Серега с набитым ртом.- Кто ж коньяк залпом пьет! Коньяком надо наслаждаться!
      В подтверждение этих слов Серега выпустил "картофельные" слюни.
      - У тебя изо рта течет,- намекнул я. Серега спохватился и попытался подобрать слюни руками. Знакомые официанты с интересом следили за нашей возней.
      Неблагодарная собака решила помочиться на витькин ботинок, но тот, оскорбленный до глубины души дал ей пинка. Собака, давясь лаем, выскочила из кафе прочь, а мы, расплатившись, потянулись за ней.
      - Бывайте, мужики, - кинули мы на прощанье официантам.- Как-нибудь на днях заскочим к вам.
      - Эт вряд ли,- ответили те,- придется вам по другим кафе скакать. Закрывают нас.
      - Как это закрывают?
      - А оченно просто: хуякс - и нет кафе.
      - А по какой причине?
      - Сие нам неведомо,- важно отвечали официанты.
      Немного расстроенныe, мы побрели в Город. Пора было расходиться по домам.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ.
      Солнце уже скрылось за горами, и к Городу мало-помалу подкрадывались сумерки.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)
      Я открыл дверь и вошел в нашу коммунальную квартиру. В полутемном коридоре соседка моя Оксана мыла пол.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ
      Оксане было 18 лет, из которых два года она прожила в нашей квартире квартиранткой тети Клавы, и всe эти два года я был глубоко и безнадежно в нее влюблен. Оксана была студенткой мединститута и на любовь мою внимания не обращала. На меня самого - тоже. Смотрела сквозь. Много раз я представлял себе, что остаюсь наедине с Оксаной, и тогда мое богатое воображение рисовало весьма фривольные картинки. Воображение у меня мощное - то татар себе представлю, то Разина Стеньку, а то Оксану - ню. Все это если и приносило мне удволетворение, то удволетворение особого рода. Подойти ж к самой Оксане я так и не решился.
      У.О.Серега уж точно бы подошел. Его, если помните, даже если на хуй пошлют, и то не обидется. А меня это ранит. Вот и не решаюсь.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)
      Итак, Оксана мыла пол, находясь при этом спиной ко мне. Меня это глубоко взволновало, но все, что я сделал - залился краской и протопал в свою комнату.
      Было уже довольно поздно, и я, выкурив пару сигарет, лег спать.
      ДЯДЯ ВОЛОДЯ
      Разбудил меня Димон - около одиннадцати утра.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ.
      Димон - это мой двоюродный брат. Малый он неплохой (росли вместе), но выросши, стал слегка припезднутым. Вдруг решил, что он кришнаит. Перестал есть мясо, курить, пить, зато обзавелся томиком "Бхавагат-Гиты" и мерзкими эбонитовыми четками. Трясет ими во все стороны и напевает всякие дурацкие песни.
      "Хари, мол, Кришна, Хари, мол, Рама".
      Димон моложе меня на год, но глупеe лет на десять. В школе, говорят, отличником был, всeгда мне его и пример ставили. Больше не ставят, потому что я - внештатный корреспондент известной независимой газеты, а он распиздяй и, повторюсь, кришнаит.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)
      -Привет,Димон,- сказал я, протирая заспанную рожу.
      -Кришна в помощь,- привычно откликнулся Димон.
      -Яишенки хош?- предложил я.
      -Да ну тебя на хуй,- обиделся Димон,- с подъебками твоими.
      -И тебе доброе утро,- сказал я.- Ну, а кофейку со мной отопьешь?
      -Кофейку отопью. В кофе кармы нет.
      -Ну, так иди и свари его. А заодно яичницу мне поджарь.
      -Сам себе жарь!- закричал Димон.- Губитель птенцов!
      -Ну, хорошо,- говорю.- Просто вскипяти кофеек, пока я умываюсь.
      Когда я вышел на кухню, сверкая надраенными зубами, кофе был готов и разлит по чашкам.
      Мы сели и принялись пить, я - покуривая, а Димон - жадно вдыхая дым.
      -Не мучь себя, угощайся,- я протянул ему пачку. Димон посмотрел на меня так, словно бы я протягивал ему тарантула.
      -Сигареты! Вкусные! - продолжал увещeвать я.- Сладкие, ароматные!
      -Искушать - тоже карма,- насупился Димон.
      Тут я вспомнил про еще один козырь, который прятал в рукаве, вернеe - в холодильнике. Я достал его и молча поставил на стол.
      -"Столичная"!! - в ужасе заголосил Димон.
      - С золотым петухом,- объяснил я.- Высшей очистки!
      - Убери,- попросил Димон.- Мне и так вечером хреново придется, а тут ты еще со своими шуточками.
      -Чего это тебе вечером хреново придется?
      -Так ведь день рождения у дяди Володи.
      -Ну и что в том дурного?
      -Ну, всe будут пить, курить и пожирать тонны мяса. Один я, как дурак...
      -Почему как?
      -Ты точно надо мной подшучиваешь,- догадался Димон.
      -А ты,- говорю,- выпей водки и успокойся.
      -Карма! - вновь заныл он.
      -Хуярма,- зарифмовал я.- Презри.
      С минуту Димон молчал - боролся с искушением. А потом заявил:
      -Не буду!
      -Ну так я буду. Не обидишься?
      -С чего бы мне обижаться?- пожал плечами Димон.- Твоя карма.
      На том и сошлись. Я понаслаждался своей кармой, затем поджарил себе яичницу и насладился другой кармой. Димон страдал святостью.
      -Хуево вам, кришнаитам,- посетовал я.
      Димон был готов расплакаться, и я прекратил пытку - закрутил водку и поставил ее в холодильник. В это время послышался звонок в дверь. Я стал гадать, кто бы это мог быть, но так и не угадал, потому что это была мама.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ.
      Моей маме в этом году исполнилось 38, и я был уже на полголовы выше ее.
      Невысокая она у меня. Глаза у нее зеленые ( я их унаследовал ), а волосы светлые (красится). Цвет волос я унаследовал от отца, который уже начал лысеть.
      Кстати, родители мои уже девять лет живут душа в душу в разводе. Их развод совершенно не потревожил мою безмятежную детскую душу. У меня на ту пору были другие проблемы - меня собирались вышибать из шкoлы вместе с У.О. Серегой, Витьком и Пашкой Жуковым. Правда, в результате вышибли одного У.О. Серегу. И поделом. Что ж до моих родителей, то разведясь, они стали самыми лучшими друзьями. Мама теперь живет у своего любовника Виталия-крестьянского сына, а папа, в свою очередь, обзавелся миловидной любовницей Алисой Константиновной Крупской - не то кандидатом, не то доктором каких-то наук...
      ... Вспомнил, вспомнил, почему Серега всeх пидорами обзывает! Дело было во втором классе. Мы прогуливали какие-то уроки и прогуливали их в серегиной квартире. Тот показывал нам, как он курит сигареты "Союз-Апполон", а мы играли в совершенно бесконечную игру "пьяница".
      Вдруг Сереге приспичило принять душ, и он, раздевшись и прошecлестев мимо нас ягодицами, скрылся в ванной комнате. Мы же, не долго думая, заперли его снаружи на щеколду и покинули столь гостеприимную квартиру. После чего переместились к Витьку, где и закончили игру. Спустя час пришел взмыленный голый Серега и сходу обозвал нас пидорами. И вообще, если людям противопоказано жить вместе, то развестись - наилучший выход.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
      Мама прошла на кухню и, заявив, что я выгляжу, как оборванец, приказала мне переодеться в костюм.
      -Драсть, теть Насть, - поздоровался Димон.
      -Здравствуй, Дима, - с легким неодобрением ответила мама, поглядывая на димоновы четки.
      Тем временем я втиснул тело в накрахмаленную белую рубашку с воротничком -кровопийцей, повязал галстук и застегнул нижнюю пуговицу отвратительного коричневого пиджака.Этот наряд остался у меня со школьного выпускного вечера, и каждый раз, надевая его, я терзался дурными воспоминаниями, бесконечной школьной зубной былью.
      Облачившись, я вернулся на кухню. Димон посмотрел на меня, прикрыл лицо руками и пробормoтал:
      -Позор.
      Словечко это вышло у него как-то по-блатному -"пазор". Мама покосилась на него с легким неодобрением.
      -Чо ты понимаешь в КОРИЧНЕВЫХ школьных костюмах,- огрызнулся я, но довольно вяло - мне и самому было неуютно. По неосторожности я приблизился к маме на опасное расстояние, и она уловила мой аромат.
      -Побрызгайся одеколоном,- поморщилась она,- а то от тебя перегаром несет. И не стыдно - с утра?
      Мне не было стыдно.
      -Мам, с утряни - милое дело,- заявил я, но мой аргумент ее не убедил.
      Видя, что спорить с ней бесполезно, я пошел в ванную и побрызгался тройным одеколоном, не забыв выпустить последнюю пахучую струйку в рот. После этого мы вышли из дому.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ.
      Солнце палило немилощадно. Асфальт снова расплавился и мягко пружинил под ногами, следов, впрочем, не оставляя. Пешеходы выныривали из полупрозрачного марева и снова тонули в нем. Летом в нашем Городе от жары можно подохнуть - ветерок не залетает, поскольку со всeх сторон Желтые Горы.
      Трамвай подполз к остановке, словно издыхающий железный динозавр, и, подползя, издох.
      Всe его двери расслабленно разжали челюсти, и пассажиры вывалились оттуда безвольно свисающим языком. Вместе с пассажирами из глубин трамвая вывалился трупный запах пота и испорченных продуктов.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
      Пропустив лавину выходящих вонючек, мы втиснулись в трамвай. Двери закрылись, трамвай звякнул и покатил нас на другой конец Города. Дотошная моя мама пробила три билета и с отрешенным видом вцепилась в поручень. К тому времени, когда мы доехали до нужной остановки, мы едва не задохнулись от жары, были совершенно мокры, и от нас, видимо, воняло ничуть не лучше, чем от остальных пассажиров. Мы поспешили в направлении дядькиного дома, чтобы укрыться в прохладе подъезда.
      Идти было недалеко. Мы поднялись на шестой этаж, и всю дорогу в лифте мама уговаривала меня взять у нее книжку, чтоб вручить дядьке.
      - А сама что, не можешь?- вяло отбрыкивался я.
      - Он будет рад, если подаришь ты.
      В конце концов я согласился.
      На звонок открыл сам дядя Володя, голый по пояс, как обычно.
      - Володя, ты б хоть к приходу гостей оделся,- попеняла мама.
      - Спасибо за поздравление, Настя,- весело откликнулся дядя Володя.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ
      Дядя Володя был маминым братом, на три года младше ее, что давало ей, как она считала, право поучать его и давать благие советы. Дядька выслушивал поучения с веселым стоицизмом, поступал по - своему и обожал старшую сестренку и ее непутевого сына, то-есть меня. Он же был моим работодателем, поскольку именно в его независимой газете я бездельничал корреспондентом. Помимо административ-ной, (т. е. редакторской) деятельности, дядька грешил стихами. И откуда у него только время бралось? Ведь практически всю работу по газете дядька делал сам.
      Сотрудники, штатные и внештатные, алкоголики и негодяи, палец о палец не ударяли, предаваясь варварскому похуизьму во всех его проявлениях. Дядька же их почему-то любил, как, впрочем, и свое печатное детище " Городские хроники ". Под хрониками он, очевидно, подразумевал своих сотрудников. Сам дядька тоже пил, крепко, но артистично. Жена его Наташа, биолог татарского происхождения, огорчалась, а поучать дядю Володю предоставляла моей маме.
      ( КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
      - Поздравляю с днем рожденья,- сказал я и протянул дядьке книгу. Краешком глаза я успел прочитать название: " Мифы и легенды Древней Греции ".
      Дядька, по всему видать, обрадовался подарку ( недаром говорят, что книга - лучший подарок ). Сразу раскрыл ее где-то посредине и погрузился в чтение. Не отрываясь от книги, он отошел в сторону и широким жестом пригласил нас в гостинную, откуда уже раздавались пьяные голоса дядькиных сотрудников. Мы вошли, я как самый высокий сел на диван, подвинув пьяного Аркадия, мама уселась напротив меня, а Димон притиснулся в уголке между тетей Наташей и газетной секретаршей Ириной. По всей видимости, он сел так в надежде, что женщины много пить не будут, и ему не придется сильно страдать. Тетя Наташа и в самом деле пила не много, а вот относительно Ирины он сам себя наебал. Ирина работала в редакции, что уже говорило само за себя, и пока Димон шебуршился, подыскивая сочку или компоту, чтобы выпить за здоровье именинника, она, подмигнув нам с Аркадием, опрокинула в себя полную стопку " Московской " водки. Мы с Аркадием подмигнули Ирине в ответ и проделали тот же трюк.
      Наконец объявили первый тост.
      Дядька, не отрываясь от книги, чокнулся со всеми, выпил и закусил кружочком колбасы. Димон давился салатом из редьки, запивая его вишневым компотом.
      - Володя, отложи книгу,- потребовала моя мама.
      Дядька послушно отложил книгу, зато налил себе еще водки. Тостов больше не было - пили просто так, без разбору и почти без пауз. Сотрудники нажирались прямо на глазах. Димон сидел угрюмый и никому не нужный.
      Аркадий выпил очередную стопку и сполз с дивана под стол.
      - Вернись, Аркадий, - окликнул его я,- ты нужен, сука, людям!
      -- Гоша!- одернула меня мама.- При чем здесь " сука "?
      - Аркадий и есть сука,- охотно объяснил я.- Покинул меня как раз в тот мосмент, когда разливают по-новой.
      Услышав это, Аркадий немедленно попытался вылезти из-под стола и, уцепившись за скатерть, потащил ее на себя. Точнее на меня. Спасая свою стопку, я схватил вилку и ткнул ею в цепкие пальцы Аркадия. Цепкие пальцы разжались и завизжали.
      Приподнявшийся было Аркадий вновь рухнул на пол.
      - Сукa! - заорал он.- Инквизитор!
      - Сам ты инквизитор,- добродушно откликнулся я,- Твое здоровье!
      - Всe вы тут инквизиторы!- воскликнул Димон, давясь вишневым компотом.
      Аркадий предпринял вторую попытку и с трудом восстал из гроба, тряся кудлатой головой.
      - Где моя водка?- потребовал он.
      Я дал ему рюмку, он обхватил ее, судорожно выпил и опять сполз под стол.
      Оттуда послышался его голос:
      - Как приятно возвращаться в знакомые места!
      Вслед за этим раздался равномерный храп.
      - Продолжаем без Аркадия,- прокоментировал дядька.- Племянник, пойдем покурим.
      Мы вышли на тесную лоджию, где стояли два шкафа, полностью набитые старыми газетами. Я закурил сигарету, а дядька небольшой бычок, спрятанный где-то тут же.
      - Спасибо за книгу,- сказал дядька,- угодил. Древняя Греция - страсть моя. В душе я чувствую себя эллином.
      - Лениным?- не понял я.
      - Тебе, Гоша, читать больше надо. А то растешь последовательным имбeцилом.
      Я обиделся, но виду не подал.
      - Ладно,- говорю, - блядь, буду читать книжки.
      - Читай,- одобрительно кивнул дядька,- хорошие и разные. У меня разные есть.
      - А хорошие?
      - Есть и хорошие. Есть и очень хорошие.
      - А очень разных нет?
      - Есть,- ответил дядька.- То есть... ты в каком смысле?
      - А ни в каком. Пошли еще водки выпьем.
      Вернувшись, мы выпили водки, после которой настал час чая со знаменитым тетинаташиным тортом.
      Чай у дяди Володи подавали только после того, как кончится водка, и это было сигналом, что пора расходиться по домам.
      Мама, Димон и я спустились вниз.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ
      На улице было уже темно, а значит прохладно.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)
      Мама была немного пьяна, но вела себя прилично, что в общем-то для нее не свойственно.
      Посовещававшись, мы с Димоном поймали такси, посадили в него маму, и она с хохотом уeхала к Виталию. А мы рeшили прогуляться пешочком подвытрясти алкоголь из моeй головы. В отличие от мамы я напился порядочно. Димон косил на меня завистливым лиловым глазом.
      - Не косись,- сказал я.- Денег не будет.
      Пару кварталов мы отшагали в молчании, а затем Димон всхрапнул и сообщил, что в Город приезжает никто иной, как Б. Г. с концертами. Вслед за этим он принялся расписывать мне, какой тот Б. Г. кришнаит, как лихо он постится, как не пьет, как не курит.
      - Как?- спросил я.
      - Без напряжения, -объяснил Димон.- Кармы на нем нет. Кришна отметил этого человека.
      - И в гроб сходя благословил,- тотчас же подхватил я.
      - Вот и разговаривай с тобой после этого,- надулся Димон.
      - Вот и разговаривай.
      - Да о чем с тобой разговаривать?
      - О том, как мама мыла Раму, о том, как Кришна любит маму.
      Димон засопел обиженно, а я принялся импровизированно напевать:
      - Мыла харю Раме, мыла харю Кришне, Мыла харю Вишне, хари -хари маме!
      - Дурак,- заявил Димон. Похоже, он всeрьез обиделся.
      - А Димону не помыла!- продолжал орать я.- Димон грязный ходит! С грязной харей!
      - Счас пристрелю,- пригрозил Димон и показал мне краюшек пистолета.
      - Не бери карму на душу,- посоветовал я.- Хорош кришнаит - бродит по Городу с пушкой.
      - Счас без пушки нельзя,- оправдался Димон.- Убьют.
      - И ты будешь стрелять в людей?
      - Дурак. Это ж стартовый пистолет.
      - Покажь!- воскликнул я.
      На мой крик из ближайшей подворотни вынырнуло три темных силуэта.
      - Гуляем?- спросили они.
      - Ну-у...- неуверенно протянул я.
      - Считайте, что уже догулялись.
      - В каком смысле?- вскинулся Димон.
      - Чичас узнаешь.
      Они заключили нас в треугольник, и один из них, видимо, главный представился:
      - Филимон.
      Представившись, Филимон достал из-за спины кирпич. Мы невольно попятились. Нас втолкнули обратно в середину треугольника.
      - Не уходите,- попросил Филимон.
      - Мы не уходим,- сказал я.- Нам просто страшно.
      - Да чего ж нас бояться?- рассмеялся Филимон.- Мы ж вас бить не собираемся.
      Хотим просто предложить вам коммерческую сделку. Мужики, купите кирпич!
      Он показал нам кирпич со всех сторон, чтоб мы убедились, что тот без деффектов.
      - Да на хэр он нам сдался?- слабо запротестовал я.
      - Дурак ты! - воскликнул Филимон.- Где ж ты чичас такой кирпич найдешь?
      Ладный, прямоугольный!
      - Параллелепипидный,- поправил я.
      - Шибко умный, что ль?- нахмурился Филимон.- Купи кирпич.
      - Пошел ты на хуй, Леонид Ильич,- по привычке зарифмовал я.
      В данной ситуации привычка оказалась гибельной. Филимон нахмурился так, что глаза его скрылись под кустистыми бровями. Треугольник стал смыкаться.
      - А вот материться - нехорошо,-проворчал Филимон.- Так сделки не заключают.
      За это можно и по морде получить.
      Треугольник сомкнулся окончательно. Поняв, что медлить больше нельзя, Димон выхватил пистолет и пальнул в воздух.
      Бандиты на секунду отпрянули, и Димон, воспользовавшийся их замешательством, задал стрекоча.
      Оставшись один, я осмотрел Филимона и компанию.Те не стали преследовать Димона, а вновь сомкнули ряды вокруг меня.
      - Отгребешь один,- печально вздохнул Филимон.- Да ты и пиздел-то больше других. Так что справедливость, как видишь, вновь торжествует.
      - А почем кирпич?- спросил я.
      - Не продается,- вздохнул Филимон.- Слишком редкая вестчь, чтоб ее продавать.
      Параллелепипидная, чихать меня в рот.
      С этими словами Филимон заехал мне параллелипипидной вестчью в правое плечо.