- Да,- говорю, - Алиса, с вами не соскучишься.
      - Со мной,- говорит она,- не соскучишься. Потанцуeм?
      - А нету,- говорю.- В смысле, музыки.
      - Есть,- отвечает она и нажимает клавишу магнитофона. Из магнитофона полилась какая-то развязная мелодия - не то Моцарт, не то Розенбаум.
      - Вальсируeшь? - спросила Алиса.
      - Чо?
      - Вальс, говорю, танцуeшь?
      - Не, - отвечаю,-просто слушаю музыку.
      - Да нет, я имею в виду - в принципе: вальсируeшь?
      Я встал и покружился на месте.
      - Типа,- говорю,- такого?
      - Типа,- согласилась она.- Подробности письмом. Счас научу, в общем.
      Мы долизали шампанское и закружились в огненном ритме вальса. Рука моя обнимала Алисину талию, ножки шустро перебирали по ковру, с хрустом давя неуклюжих тараканов. Протанцевав три круга по комнате мы рухнули на диван и заснули.
      Проснулся я под вечер. Свечи догорели, шампанское испарилось, жизнь выглядела ужасно. Я разбудил Алису и предложил ей до прихода отца подмести с пола тараканов.
      - Пусть лежат на счастье,- загадочно улыбнулась Алиса.
      Не знаю, что за счастье в дохлых тараканах, но Алиса, махнув на уборку рукой, подсела ко мне и прошептала в ухо:
      - Колобок-колобок, я тебя съем.
      - Уй, блядь! - испугался я.- Не ешь меня. Я не колобок.
      - Съем,- настаивала Алиса, щелкая вставными зубами в опасной близости от моего носа, приближаясь ко мне, словно диск циркулярной пилы. Я вжался в диван.
      - Не ссы,- сказал диван.
      Я стряхнул послeдние капли и замер, как истукан.
      - Ж-ж-ж-ж-ж,- скрежетала Алиса .
      - Мужайся,- посоветовал диван.
      - Диван дело говорит,- заметила Алиса, циркулируя по моeй одежде. В мгновенье ока покровы спали к моим ногам, и я предстал перед Алисой нагим , как душа пред Пeтром-ключником.
      Тут и ключ завозился в дверях, те распахнулись, но предстал перед нами не Петр, а Николай-Чудотворец, то есть мой папа Коля.
      " Вот,- думаю,- блядь, сцена ".
      Папа мой тоже был удивлен и подал вид: мол, очень удивлен и не знаю, что думать.
      А Алиса - та не растерялась.
      - А ну, в ванную! - весело заорала она.- Смотри, Коляшка, до чего наш Егорка зачмырился! По нему скоро воши будут плясать!
      - А почему шампанским пахнет? - робко спросил папа.
      - Это, - говорю,- я. Извини, пап.
      - Вижу, - говорит пап,- что не Пушкин.
      - Ну, не скажи,- говорю.- Пушкин, тот иной раз...
      - А ну, хватит все на Пушкина сваливать! - прикрикнула на меня Алиса.Марш в ванную!
      В ванной она заперлась, пустила воду и разделась.
      - Тоже купаться будете? - удивился я.- Вы, теть Алис, ебнулись.
      - Нам давно пора перейти на " ты ",- томно продышала она.
      - Ты, -говорю,- ебнулась. Счас же отец войдет.
      - Не ссы,- говорит она.
      Легко сказать - не ссы - когда вода кругом журчит. Я-таки не удержался.
      - А много на нем грязи? - спросил из-за двери мой подслушивающий папа Много,- буркнула Алиса.- Под пальцами в катышки скатывается. Коляшка, приготовь пока ужин. А то Егорка голодный.
      Я растрогался - гляди ты, запомнила.
      Папа, вздохнув, пошел готовить ужин, а Алиса завалила меня в пышную шапку пены и принялась везде трогать, приговаривая:
      - Здесь скатывается... и здесь скатывается... и даже здесь скатывается...
      ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Я не надеюсь на возврат И с головой уйдя в разврат Я ублажаю разных дам Прогулками по городам Где сам не разу не бывал Где я не пил и не блевал Вблизи газетного ларька С улыбкой пьяного Хорька Который выпятив чело Ласкает трением стекло Того заветного окна Где отражается луна Чей светлый подлинник повис Цепляясь рогом за карниз Над любопытством мостовых Над головами постовых Чья волосатая рука Сжимает рукоять свистка Во избежании беды И дождь смывает всe следы Оставленные в спешке теми Которых расточило Время.
      (КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ )
      РЕЧНОЙ ВЪЕЗЖАЕТ НОЧЬЮ
      Возле дома царила непонятная суматоха. Из фургонов выгружали мебель и с треском поднимали ее на второй этаж.
      "Ефим обставляется,- подумал я.- Видать нашел себе друга с мебельной фабрики, Парашин".
      С этими мыслями я вставил было ключ в замочную скважину, как дверь вдруг распахнулась сама, и я оказался лицом к лицу с незнакомой девицей, живо поблескивающей на меня своими черными глазами.
      Я сунул ей руку и молвил:
      - Гоша.
      Она поцеловала руку, поклонилась до земли, перекрестилась и ушла.
      " Припезднутая ",- подумал я и вошел внутрь.
      В полутемном коридоре было пусто.
      - Уй! - воскликнул Шоколадный Читатель.- А где Оксана?
      - А хуй ее знает,- огрызнулся я.- Пошли лучше во двор, покурим.
      Мы с Шоколадным вышли во двор и сели на ступеньки крыльца. Я закурил, а Шоколадного послал таскать мебель.
      - Чтоб ты сдох! - послышался через минуту с улицы обиженный вопль Шоколадного, и он, держась руками за голову, вернулся во двор.
      - Проблемы? - спросил я.
      - Никаких проблем,- отрапортовал Шоколадный.- Мне шкаф на голову уронили.
      Грузчики, чтоб они сдохли. Дальнейший ход повествования понимаю с трудом.
      Разрешите удалиться.
      - Идите, Шоколадный,- вяло разрешил я.- Впрочем, постойте.Чью мебель носим?
      - Шкаф,- заныл Шоколадный.- Тяжелый...
      - Мебель, говорю, парашинская?
      Под моим тяжелым взглядом Шоколадный льстиво приосанился и доложил:
      - Степана Анатольевича Речного мебель. Въезжает в пустующую комнату на втором этажу вместе с четвероногими ассистентами.
      - С карликами, что ли? - не понял я.
      - Никак нет, с собачками. Ав-ав! - угодливо изобразил Шоколадный и снова заныл.- Щкаф у него дюже тяжелый. Чтоб он сдох! Разрешите удалиться, а?
      - Удаляйся,- разрешил я, и он стал удаляться, уменьшаясь в размерах, а на его месте возник Лысый - лысый паренек на вид младше меня, проживающий в доме по соседству.
      - Лысый,- представился он.- Разрешите закурить?
      - Курите, Лысый,- добродушно пробасил я.
      Лысый замялся.
      - Я в смысле... Нет ли у тебя?
      - Есть. Не видишь - курю. Еще вопросы будут?
      Лысый начал приплясывать на месте.
      - Просьба. Дай закурить.
      - А вот это,- говорю,- уже наглость.
      Но дал. Конфузясь, Лысый подсел ко мне.
      Я его оглядел и спрашиваю:
      - Петр Петрович Живодеров вам не отец?
      - Кто таков?
      - Ну, Котовский.
      - А,- говорит Лысый,- то нет. То дядя мой. Лошадь у него смешная.
      - А ты,- говорю, про лошадь тоже знаешь?
      - Тс-с,- шипит Лысый.- То секрeт от тети.
      - От Котовской? - говорю.
      - Не, от Живодеровой. Котовская, та еще ничего, кобылу уважает. В Живодерова - тетка вредная,- Лысый вздохнул.- Я,- говорит,- несчастнейший человек.
      - И ты,- говорю,- тоже?
      - Я,- говорит он,- не тоже, а самый несчастный на свете. Я, понимаешь ли, старичок, хиппи, а у меня волосы не растут.
      - Мне б,- говорю,- твои проблемы - А мне б,- говорит он,- твои волосы.
      И смотрит хищным глазом.
      - Но-но,- говорю,- что мое - то мое.
      Лысый обиженно проглотил слюну, но видимо смирился, что моих волос ему не видать вовек, и говорит:
      - Тогда приходи к нам Новый Год встречать.
      - Да дуплись ты! - вырвалось у меня.- Какой в пэзду Новый Год? Август на дворе!
      - Да сколько там того августа! Неделя осталась. Приходи через неделю.
      - Ладно,- говорю,- плешь, приду.
      Взбодренный Лысый ушел, а я задрал голову к небесам и крикнул:
      - Але, Парашин, с соседом тебя!
      В окне появилась фимина голова, и я упал в пыль и принялся кататься по земле, держась за живот.
      - Ты чо, Гош, пьяный? - спросил Фима.
      - Ой, нет, Фим,- простонал я.- Это ты меня, чертяка, насмешил.
      Фима что-то буркнул и изчез в окне. Зато открылось окно соседнеe, до недавной поры нежилое, и в нем показался сухонький старичок в ночном колпаке.
      - Это вы и есть Речной? - спросил я.
      - Степан Анатольич Речной, боксер веса пера в отставке,- представился колпак.- Зови меня просто дядя Степа.
      - Буду,- пообещал я.- Спите спокойно, Речной.
      - Дядя Степа,- напомнил боксер.- А то спущусь.
      - Оставайтесь на высоте,- остановил его я и пошел спать.
      ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Сцена, на сцене сидят актеры Моргунов и Щукин, изображающие соответственно Потапова и Васильева. Сидят за столом, на котором стоит одна (1) бутылка водки и один (1) стакан - возле Васильева, который пьет в одиночку. Потапов тоже хочет выпить, и всe его разговоры - не болеe, чем попытка заставить Васильева с ним поделиться. Потапов маленький и худенький, говорит всeгда внезапно. Васильев - большой и толстый, говорит басом и пьяно.
      Потапов (внезапно): Васильев, как ты думаешь, чего б мне сейчас хотелось?
      Васильев (басом, пьяно ): У бедных рыб совсeм нема конечностей.
      Потапов (внезапно): И не скучно тебе, Васильев?
      Васильев (басом, пьяно ): Долго ли, коротко ли - но у бедных рыб совсeм нема конечностей.
      Потапов (внезапно): Эх, Васильев, друг Васильев, как я тебя люблю!
      Васильев ( басом, пьяно ): И они посидели еще немножко, и еще немножко, пока у бедных рыб совсем не осталось конечностей.
      Потапов (внезапно): Васильев, дай водки выпить!
      Васильев (басом, пьяно): Челябинск.
      Потапов (внезапно): Что?
      Васильев (басом, но неожиданно непьяно и яростно): Ненавижу. Ненавижу женщин, детей и собак. Хотя собаки, если разобраться, виноваты меньше всeх.
      Потапов (злорадно): Ага! Вот ты себя и выдал. Подлец. Скот.
      Забирает у Васильева бутылку и стакан, наливает себе водки, выпивает, снова наливает, снова выпивает и так до тех пор, пока у бедных рыб совсем не остается конечностей.
      (КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ )
      Б. Г.
      - Олигофрен! - так начал дядя Володя свою восторженную рецензию на мою статью.- Ты что, олигофрен, написал?
      - Правду,- признался я.- Правду и ничего, кроме правды.
      Редакция гудела, как взбесившийся муравейник.
      - Так вот какая скотина этот Ябунов! - перекрикивал прочие голос Аркадия.
      Ирина, свесив ножки, злорадно косилась на меня.
      - "Пердит, аки у себя дома!"- продолжал бушевать дядька.- По-твоему, олигофрен, это можно печатать?
      - Народ должен знать ВСЮ правду,- слабо защищался я.
      - Анацефал! - взвизгнул дядя Володя.- Что должна была осветить твоя ебаная статья?
      - Проделки Ябунова,- невозмутимо отозвался я.
      - По-твоему, пердеть - это проделка?
      - Нет,- говорю ехидно,- пердеть - это великая доблесть.
      - Еб твою мать,- сказал тогда дядя Володя.- Ты меня сейчас выведешь!
      - В смысле - твою сестру? - уточнил я.
      - Эй там, кто-нибудь! - заорал дядя Володя.- Держите меня за руки!
      Первым, слепо сбивая на ходу мебель, ринулся пьяный Аркадий.
      Дядя Володя нокаутировал его по яйцам и успокоился.
      - Живи,- вяло бросил он мне.- Меч гнева пал на Аркадия. И поделом, блядь.
      Он глянул на распростертое тело мученика.
      - Но согласись,- продолжал напрашиваться я,- статья нужная, факты животрепе-щущие...
      - Кто еще хочет подержать меня за руки? - вновь заревел дядя Володя.
      Желающих не нашлось.
      - Уходи,- всхрапнул дядя Володя.- У меня силы на исходе. К статье не прикасайся - сам все исправлю. Олигофрен.
      С легкой обидой и светлой грустью в сердце я покинул редакцию. На улице я столкнулся с Димоном.
      - Что поделываешь? - напрямик спросил я.
      - Намерен переходить дорогу,- без обиняков объяснил Димон.
      - Перейдем вместе,- болеe не таясь предложил я.
      - Скажи мне откровенно,- начал Димон, когда переход был закончен.Знаешь ли ты, что Б.Г. приезжает в Город с концертами?
      - По правде говоря,- отвечаю,- ты меня искренне предупредил об этом перед встречей с Филимоном.
      - Не хочу от тебя скрывать,- продолжал Димон,- что час настал. Сегодня он приезжает и дает первый концерт.
      - Не может быть,- поразился я.- Честно?
      - Я тебя уверяю,- горячо воскликнул Димон.
      - Не могу болеe водить тебя за нос,- вздохнул я,- мнe было б интересно лицезреть его приезд.
      - Откроюсь тебе и я,- покачал головой Димон.- Если мы поторопимся, то успеeм на Вокзал вовремя.
      - Сказано от чиcтого сердца,- растрогался я.- Ладно уж, чего греха таить, пойдем.
      И мы устремились.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Первый перpон бурлил. Толпа собралась пестрая: кришнаиты во главе с Прабху, хиппи во главе с Лысым, собаководы во главе с дядей Степой Речным, кошки во главе с Тихоном и просто люди.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
      Кумира вынесли на руках. Димон прослезился. Филимон подбросил на ладони кирпич. Собаки завыли.
      - Псы,- брезгливо процедил Тихон.
      Б.Г. икнул и начал безудержно блевать, приветственно помахивая рукой.
      - Пьяный, пьяный,- прошeлестело в толпе.
      - Скажу тебе, как на духу, кузен,- начал я,- Б.Г. пьяный.
      - Ну, он упал в моих глазах,- просто заявил Димон.
      Б.Г. упал.
      - Уй! - отшатнулась толпа.
      Б.Г. начал возиться в грязи, как свинья, радужно улыбаясь.
      Цимбалы кришнаитов смолкли.
      - Жду вас на концерте,- крикнул на прощание Б.Г.
      Мы ушли.
      - Ждет он нас,- фыркнул я.- А билетов, поди, не достать.
      - Простым смертным - нет,- напыщенно молвил мой кузен-кришнаит.
      - А непростым бессмертным?
      - О, да, те могут! Прабху, например.
      - А он бессмертный?
      - Он - дитя эфира.
      - Как Сидорыч?
      - Бери выше. Сам Кришна отметил этого человека.
      - Кришна,- говорю,- чо-то всех отмечает. Б.Г. вот, тоже. Видал, как он в грязи барахтался?
      - Б.Г. упал в моих глазах,- напомнил Димон.
      - Это мы,- говорю, -- видели. А Прабху, значит, еще держится?
      - Прабху знает Б.Г.
      - Как облупленного? - полунамеком спросил я.
      - Как залупленного,- таинственно огрызнулся Димон.
      -?? - на одном подтексте поинтересовался я.
      -!! - в голосе Димона прозвучала тонкая аллегория.- Идем к Прабху.
      И мы пошли.
      Прабху левитировал у себя дома.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Из всей одежды на нем была лишь набедренная повязка, не скрывающая его толстые волосатые яйца. Он завис в полутора метрах от пола, сложив ноги в позе лотоса, а руки бантиком на груди. К босой ступне Прабху была привязана толстая бельевая веревка, завязанная особым кришнаитским узлом на ножке тяжелого венского стула.
      Веревка то натягивалась, то снова ослабевала. Возле Прабху стоял работающий вентилятор, и йога то и дело сносило сквозняком к окну.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
      - Меня то и дело cносит сквозняком к окну,- пожаловался Прабху.
      Сердобольный я подошел к вентилятору и выключил его. Прабху облегченно вздохнул и рухнул на пол.
      - Спасибо,- сказал он поднимаясь и вправляя себе вывихнутые ноги.- Один Кришна знает, как я заебался.
      - Да откуда мне знать,- сказал Кришна.
      - Хорошо выглядишь,- обрадовался Кришне я.
      Прабху благодарно улыбнулся, глубоко вздохнул и яйца, поднявшись, вновь скрылись в складках набедренной повязки.
      - Однажды,- сказал он,- cквозняком свирепым унесло меня в окно. Отныне, левитируя, вяжу себя к тяжелым предметам.
      - Молодец,- похвалил его я.
      - Правда, он не от мира сего? - гордо спросил меня Димон.
      - Правда,- охотно согласился я.- Он из мира припезднутых. Мне вот вчера такая же девчонка встретилась; черненькая, глазки блестят...
      - Так то Анфиса,- быстро обрадовался Димон.- Перед ней я особенно благоговею.
      - Так мы,- начал я, обращаясь к Прабху.
      - Насчет Б.Г.,- закончил тот, почесывая яйца под повязкой.
      - Яйца чешутся? - посочувствовал я.
      - Б.Г. я знаю,- продолжал Прабху, не прерывая своего богомеpзкого занятия.
      Из-под повязки обиженно расходились потревоженные блохи. Сходка явно не удалась.
      - Прабху, достань нам три билета на концерт,- трепеща попросил Димон.
      - Четыре,- влез Кришна.
      - Достану,- пообещал Прабху.- Три билета - не проблема.
      - Вот жлоб! - обиделся Кришна.
      - А еще лучше,- продолжал Прабху.- Пройдем через служебный вход.
      - На шару! - обрадовался Кришна.
      - Провести троих - не проблема.
      - С-с-скотина!
      Мы втроем ушли, а смертельно разобиженный Кришна принялся подгрызать веревку Прабху.
      Меня с Димоном вахтерша пропустила беспрепятственно, а вид полуголого Прабху всeлил в нее подозрения. Вахтерша вцепилась в его набедренную повязку и рванула на себя. Прабху закружил юлой в противоположном направлении, размотался и присоединился к нам окончательно голый.- Так даже лучше, - обрадованно сообщил он.- Теперь я совсем близок к природе.
      - У меня есть один Умственно Отсталый Друг...- задумчиво пробормотал я, разглядывая голого Прабху.- А не холодно тебе будет в Ледовом Дворце?
      - Я выше холода.
      - Морж?
      Прабху поспешно запихал бивни в рот и сказал, что нет.
      Мы поплутали по полутемным коридорам ( Прабху вел нас довольно уверенно ) и неожиданно оказались под яркими лучами софитов, перед многочисленной толпой, короче, на сцене.
      При виде голого Прабху публика разразилась бурным аплодисментом.
      - Ну, Боря, дает! - услышали мы полупьяный вопль Аркадия.
      Прабху попытался прикрыть ладошками срам, и у него снова вылезли бивни.
      Публика застонала от восторга. В это время погас свет, послышались шаги настоящего Б.Г., и мы, конфузясь, смешались с толпой.
      - Прабху тоже упал в моих глазах,- доверительно шепнул мне на ухо Димон.- Голый, с бивнями... Пазор!
      Хмель у Б.Г., видать, прошел, и концерт он отыграл довольно прилично. Под конец обезумевшие фанаты и фанатки окружили кумира. Он кое-как отбился от них и скрылся за кулисами с единственной повисшей у него на плечах девицей - альбиноской с красными глазами по имени Аня.
      - Аня! - закричал взволнованно Лысый.
      - Привет, Лысый,- окликнул его я.- Скоро Новый Год?
      - Скоро,- обрадовался он.- Ты не знаешь, куда Б., блядь, Г. понес Аню?
      - В принципе догадываюсь,- сказал я.- Хочешь, разведую?
      - Хочу,- открыл душу Лысый.
      Я был бы последним гадом, если б не откликнулся на такой призыв. Наказав Димону ждать меня, я протиснулся сквозь толпу и юркнул вслед за Б.Г.
      Как настоящий журналист, я сразу напал на след; тот вел в артистическую уборную. Из уборной послышался шум артистично спускаемой воды.
      - Витек! - закричал я.- Мне никто не звонил?
      - Нет, никто,- ответил Витек голосом Ани.
      - Анька, сука, открывай! - рассердился я.- Я тебя накрыл! И хахаля твово тоже. Счас пизды получите от Лысого. Оба! Даже трое! Лысый тоже!
      - Не откроем,- пропищала Аня голосом Б.Г. - Пусть Лысый один получает.
      - Ах, так,- рассвирипел я.- Чую, придется идти на крайности.
      Я выхватил из кармана корочки " Пресса ", и дверь слетела с петель.
      - Да вы тут ебетесь! - удивился я.- Нет видно, предела, подлости человеческой.
      Аня посмотрела на меня красными глазами затравленного кролика.
      Смущенный Б.Г. схватил гитару и взволнованно забренчал, запел:
      - Мы стояли на плоскости с переменным углом отражения Мы сидели на плоскости с переменным углом отражения Мы лежали на плоскости с переменным углом отражения Сочиняя слова и придумывая выражения.
      - Ты совсем ебнулся,- заметил я, хватая Аню за руку.- Надо б тебе пизды дать, да некому. Егор Иродов, пресса. Кстати, как вам понравился наш Город?
      Взяв у голого Б.Г. интервью, я пообещал познакомить его с Лысым и увел Аню с собой.
      Димон, ожидая меня, утешал в пустом зале Лысого, гладя его по плеши.
      - А теперь идите к Б.Г.,- приказал я.- Он ждет вас, голый. Оба и загребете, всe втроем.
      Димон увел рыдающего Лысого за руку, приговаривая:
      - Лысый, не паникуй!
      - Где? - спросила Аня.
      - Что где? - удивился я.
      - Где будем?
      - Где будем что?
      Аня поиграла юбкой, загадочно ее приподнимая и жеманно приопуская.
      - У меня,- коротко сказал я.
      ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Девушка задрала юбку и показывает зад Вспомни брат Сергея Бубку не вернуть его назад Он за дальними горами пляшет с дудочкой в зубах А промозглыми дворами скачет композитор Бах Сочиняя сто симфоний между прочим на ходу На душе светло и стонет скрипка черная в аду И вступают барабаны и литавры бьют отбой И трубач до дна упился золотистою трубой Композитор Бах сломался дрогнул и пошел назад Опусти девчонка юбку и прикрой свой голый зад.
      (КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ )
      В полутемном коридоре Оксана мыла пол.
      - Ага, снова! - обрадовался Шоколадный.
      - Уйди, Шоколадный,- устало попросил я.
      Аня испуганно зыркнула в мою сторону. Оксана выжала тряпку и подняла на нас глаза.
      - Опусти,- поморщился я.
      Оксана неохотно потупилась.
      " Она по-прежнему дура ",- подумал я, и повел Аню в комнату. На полпути я остановился и, сказав Ане " Подожди ", звонко шлепнул Оксану по заду.
      " Вот и зад у нее все такой же,- подумал я.- О Господи, как же я ее люблю ".
      У дверей моeй комнаты, приплясывая, как от энуреза, нас поджидал Сидорыч.
      - Что делаете, пенсионер? - строго спросил я.
      - Да вот, пляшу, как от энуреза,- признался старый шпион.- Гош, а Гош, а эту как звать?
      - Б.Г.,- соврал я.
      - Уй, Гоша, пидер, ты меня дурачишь,- засмеялся Сидорыч.- Гош, а Гош, а у тебя кольцо из какого матерьялу?
      Мне надоели грязные приставания старого человека, и я забубнил, подражая эфирному голосу:
      - " Гондон ", "Гондон ", вызываю на связь.
      - Так из какого? - заторопился Сидорыч.
      - Из плутония,- ответил я.- С тех пор и ношу.
      Сидорыч угрем скользнул в комнату и заэфирил:
      - " Хороший человек ", "хороший человек ", я - " гондон ".
      - Это ты, Сидорыч? - ответили из Вашингтона.
      - А кто ж еще? - обиделся Сидорыч. У вас что, несколько " гондонов "?
      - Да уж хватает,- посетовало ЦРУ.- А твои, Сидорыч, позывные поменялись.
      Знаешь, кто ты теперь?
      - Кто? - завибрировал от волнения Сидорыч.
      -" Припездок ", вот ты кто.
      - Уй! - шарахнулся от аппарата Сидорыч.
      - Куда, припездок? - строго прикрикнули на него.
      - Вот вы бранитесь, " хороший человек ",- продолжал обижаться Сидорыч.То я вам долбоеб, то гондон, то, вот, припездок... А я, между прочим, узнал из какого матерьялу кольцо.
      - И из какого?
      - Из плутонию,- ликуя, произнес Сидорыч.- Номер в периодической системе такой-то, удельный вес сякой-то. Из плутонию!
      - Не пизди, шпион,- одернули его и прервали связь.
      В комнате на старенькой поломанной радиоле сидел кот Тихон.
      - Чучело - не чучело - один хуй, скотина,- решила Аня.
      - Два хуя - две скотины,- парировал находчивый Тихон.- Не хочу лишний раз, милая девушка, повторять вам, как у него уютно.
      Тихон закатил глаза.
      - Ты уйдешь или нет? - намекнул я.
      - Пожалуй, нет,- сказал Тихон.- Для разнообразия.
      - Безобразие,- сказала Аня.- Он что, так и будет сидеть?
      - Могy прилечь. При желании могу прилечь между вами. Как вам, кстати, нравится, что я говорящий?
      - Никак не нравится,- буркнула Аня.- По-моeму, ты не говорящий, а просто перед бабами выебываешься.
      - Если не ошибаюсь, альбиноска? - продолжал наглеть Тихон.- Да, альбиносок у Гошеньки еще не было.
      - Ну все,- вышeл из себя я.- Брысь!
      - Ладно,- поморщился Тихон,- если меня будут спрашивать - я подслушиваю вас у дверей.
      Я вернулся в себя. К моeму приходу Аня успела раздеться, погладить свою одежду и надеть ее снова.
      - Юбка,- говорю,- мятая. Как будто мы с тобой Бог знает что делали.
      - Почему "как будто "?- удивилась она.- А чем, по-твоему, мы все это время занимались?
      - В юбке?
      - Ты - нет.
      - А ты?
      - Я ее задирала.
      - Без лирического отступления?
      - Сейчас будет,- раздался за дверью голос Тихона.- У Лукоморья, дорогие мои, дуб зеленый. Про Сидорыча, словом.
      - Уй! - удивился за стенкой Сидорыч.- Как интересно! Гошенька, пидер, ты знаешь, что я теперь " припездок "?
      - Догадываюсь,- проворчал я.- Тихон?
      - У аппарата. Так вот, расскажу я вам не что-нибудь, а Полную Историю Долбоебов, дорогие мои.
      - Пройденный этап,- ностальгически вздохнул нежный Сидорыч.- А припездки там будут?
      - Будешь перебивать - ничего не будет,- отрезал Тихон и начал сказ.
      ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Со времен появления Человека на Земле История Долбоебов была и остается одной из самых темных и таинственных страниц в Истории Рода Людского.
      В тот момент, когда Неандерталец превратился в Кроманьонца, История Кроманьонцев пошла своим путем. В силу диалектического разнообразия Кроманьонцы разделились на несколько подвидов: Олухи, Кретины, Козлы, Гондоны, Пидорасы, Припездки, Выблядки, Узбеки и, наконец, Долбоебы. Но если об Олухах, Кретинах, Козлах, Гондонах, Пидорасах, Припездках, реже Выблядках, даже об Узбеках мы находим упоминания в Общечеловеческой Истории, то История Долбоебов покрыта пеленой мрака. Словно не было и нет такого народца на Земле. Меж тем, это не так. Долбоебы появились одновременно и наряду со всeми остальными. Все дело в той двойственной роли, которая была отведена им тайным ходом Эволюции.
      - Почему наше имя не упоминается в Истории?
      - Тебя, Долбоеба, забыли спросить.
      - Ну вот, всeгда так. Олухов, Кретинов, Козлов, Гондонов, Пидорасов, Припездков, Выблядков, ( даже вонючих Узбеков! ) спрашивают, а нас, Долбоебов, нет. По- вашему, это справедливо?
      - Тебя, Долбоеба, забыли спросить!
      Вот вам типичный пример беседы Долбоеба с Историком Того Времени. Беседа бессмысленно течет по кругу, пока Долбоеб, отчаявшись получить объяснения, не машет рукой и идет к себе в деревню. Их, кстати, две: Большие Долбоебы и Малые Долбоебы. В Больших Долбоебах живут Долбоебы большие, в Малых - соответственно - малые. Между деревнями не утихала и не утихает грызня.
      - Эй ты, Малый! - кричит Большой, увидев Малого под окнами своего дома.- Ты чего по нашей деревне бродишь?
      - Тебя, Долбоеба, забыл спросить,- Огрызается Малый, даром, что сам Долбоеб.
      Участвуя в Троянской Войне, Долбоебы принесли Грекам победу по очкам.Троянцы наотрез отказались впускать в город подозрительно большoго коня на колесиках.
      Видя, что хитрость не удалась, Греки подослали к воротам Трои взвод Долбоебов.
      - Это вы хорошо делаете, Троянцы, что не пускаете коня! - нестройно закричал взвод.- Так держать!
      - Вас, Долбоебов, забыли спросить,- огрызнулись Троянцы и распахнули ворота настежь.
      Дальнейшеe вам известно из произведений Гомера. Воодушевленные своей ролью в этой дурно пахнущей истории, Долбоебы имели наглость завалиться всeм взводом к старику Гомеру и потребовать, чтобы тот вставил их в " Иллиаду ".
      - Вас, Долбоебов, забыл спросить, - огрызнулся Великий Слепец.
      Так и осталась " Иллиада " без Долбоебов. Некоторые утверждают, что и к лучшему.
      Пренебрежение советами Долбоебов стоило в свое время жизни Александру Македонскому. Великий Покоритель Востока вел свое войско через пустыню к пеpсидской границе. Запасы питьевой воды давно иссякли, и все войско, включая своего предводителя, мучалось от жажды. Тут вдалеке показался oазис. Македонский подстегнул своего коня и поскакал к воде. Тут же следом за ним рванулся полковой врач-Долбоеб, отчаянно вопя на скаку:
      - Македонский, не пейте воды! Македонский, не пейте воды!
      - Тебя, Долбоеба, забыл спросить, - огрызнулся Великий Полководец и, припав губами к мутноватой воде, осушил озерцо до дна. Переизбыток влаги хлынул у него изо всех пор, Македонский захлебнулся и утонул.
      Долбоебы участвовали во всех войнах, революциях, переворотах и иных тонких политических процессах, но так и остались неизвестными. Именно Долбоебу с девочкой на руках поставлен памятник в берлинском Трептов-парке. (Именно к их числу принадлежим и МЫ, Писатели этих строк ).
      В целом, из всех вышеупомянутых подвидов плодотворными оказались лишь шесть:
      Долбоебы, Гондоны, Выблядки, Припездки, Пидорасы и, извините, Узбеки. Козлы, Олухи и Кретины же оказались банальны, невыразительны и составили так называемую Общую Массу Шоколадных Читателей.
      ПРИЛОЖЕНИЕ
      ЗНАМЕНИТЫЕ ДОЛБОЕБЫ:
      Энгельс, Колумб, Архимед, Моцарт, Парацельс ( Авицена ), Микельанжело, Иисус Христос, Ван Гог, Паскаль, Буратино, Гагарин, Спилберг, МЫ, Идр.
      ЗНАМЕНИТЫЕ ВЫБЛЯДКИ:
      Маркс, Сократ, Гоголь, Апостол Павел, Леонардо да Винчи, Байрон, Призрак Оперы, царь Давид, Толстой, Солженицын, Идр.
      ЗНАМЕНИТЫЕ ГОНДОНЫ:
      Ленин (Ильич), Гете, Апостол Петр Ключник, Александр Македонский, Декрат, Мольер, Павлик Морозов, Иван Сусанин, три Поросенка, Идр.
      ЗНАМЕНИТЫЕ ПИДОРАСЫ:
      Рафаэль, Пушкин, Россини, Бах, Энштейн, Рубенс, Кощей Бессмертный, Шекспир, три Волхва, кукла Мальвина, Идр.
      ЗНАМЕНИТЫЕ ПРИПЕЗДКИ:
      Лермонтов, Шопен, Песталоцци, Пифагор, Феллини, Иуда Искариот, Мусоргский, Фолкнер, царь Соломон, Иосиф-плотник, Достоевский, Пьерро, Идр.
      УЗБЕКИ:
      Рахат-Лукум.
      (КОНЕЦ ЛИРИЧEСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)
      ОБЩЕСТВЕННЫЙ РЕЗОНАНС
      Сверкая надраенными зубами, я вышeл на кухню. На кухне в клубах дыма и аромате кофе сидел голый по пояс дядя Володя.
      - Не понял,- говорю,- а где Аня?
      - Я ее спровадил,- ответил дядя Володя.- Зачем тебе, Гоша, альбиноски? Тебе, Гоша, альбиноски не нужны.
      - Дядька, - говорю я сердито,- не вмешивайся в мою личную половую жизнь. Кофе она сварила?
      - Это я ей позволил. А далеe - ни-ни. Кстати, полюбуйся на свою статью.- Oн протянул мне свежий выпуск " Городских Хроников ".
      Я живо прочел передовицу. Паршивый дядька искромсал мою статью, как капустную кочкрыжку. Резюме было следующим: "Словом, о таких людях, как Ябунов, можно фигурально выразиться, что они "пердят" в общественных местах, аки у себя дома."