Руку пронзил электрический ток, и она онемела. Я вообще драться не горазд, а уж одной левой, да еще против троих...
      Драгоценный кирпич отлетел на асфальт, рука Филимона сжалась в кулак и заехала мне для начала в нос. Тут же сзади меня наградили двумя кружками пива ( как известно, один удар по почкам заменяет кружку пива ). Я медленно осел на асфальт, ощущая, как кровь неудержимо хлещeт из моeго разбитого носа.
      - Вставай, у нас мало времени,- сказал Филимон и закурил.
      - Подождете,- отплевываясь пробурчал я.
      - Понимаешь,- объяснил Филимон,- Мы ж можем тебя и на земле замочить, ботинками. В сущности, мы оказываем тебе любезность.
      Подумав, я встал. Ну их на хуй с их любезностями. Филимон прицелился и стукнул меня в глаз. Я снова упал.
      - Перестань,- брюзгливо сказал Филимон.- Сколько можно падать, ты как маленький, ей-Богу.
      Я снова встал, на сей раз с трудом.
      - Прям и не знаю,- задумчиво проговорил Филимон,- куда тебя, неженку, еще стукнуть. Может, просто отдашь нам все свои деньги?
      - У меня нет с собой.
      Филимон вздохнул.
      - Жалко,- сказал он.- Попробовать, что ли в солнечное сплетение?
      И, не дожидаясь моeго согласия, засадил локтем по вышеуказанному адресу. Я глотнул ртом воздух и эффектно завалился набок.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Нагретый за день асфальт еще не успел окончательно остыть. Лежать на нем было тепло и приятно. Вставать не хотелось. Высоко надо мной проплывали перисто-кучевые облака, временами заслоняя луну, к которой устремлялись верхушки домов.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)
      - Ладно, опездал, не хуй тебе здесь валяться,- в поле зрения показалась широкая морда Филимона.- Ты свое уже получил.
      Подниматься мне по-прежнему не хотелось. Тогда Филиммон беззлобно пнул меня по почкам и почти добродушно произнес:
      -Иди домой. Адрес помнишь?
      Я, покряхтывая, встал и заковылял прочь. Чтоб окончательно не потерять лицо, я пробормотал напоследок:
      - Я тебя запомнил. Я тебя еще вычислю.
      Филимон на редкость спокойно подошел ко мне и запустил руку в карман.
      " Язык мой - враг мой,- мелькнуло у меня в голове,- счас он меня ножом пырнет ".
      Вместо ножа Филимон достал свою визитную карточку и сунул ее мне в зубы.
      - На память,- сказал он.- Меня зовут Филимон.
      Он развернулся и присоединился к товарищам. Я бросил взгляд на карточку. На ней значилось:
      " БАНДИТ ФИЛИМОН ИЗ ОВРАГА За справками обращаться по телефону "
      Повинуясь журналистской привычке, я спрятал визитку в карман и поковылял домой.
      Дома в полутемном коридоре Оксана, как обычно, мыла пол. Я полюбовался ее бедрами и прошел мимо. Оксана покосилась на меня и, разглядев мои увечья, скoрчила презрительную физиономию.
      В ванной я долго мыл морду, прихлюпывая кровянистым носом. Посмотрев, во что превратилась моя белая рубашка, я стащил ее с себя и надел старенькую, походную. Вдруг захотелось курить, я вышeл на кухню и полез в нагрудный кармашек за сигаретами. Сигарет в нем не было, зато пальцы нащупали колечко.
      Я вытащил его, загляделся и вновь почувствовал непреодолимоe желание надеть его на палец. И надел.
      Щеголяя колечком, я вышeл в коридор. Оксана домывала пол. Я направился в комнату, и когда я проходил мимо Оксаны, рука моя с колечком вдруг потянулась в сторону и звонко шлепнула Оксану по заду. От неожиданности Оксана выронила тряпку и развернулась ко мне с лицом выражающим ужас и злобу.
      - Ты как...- начала было она, но внезапно осеклась.
      - Я нормально,- нахально ответил я.- Вот только лицо немного болит.
      С этими словами я прошел в комнату, ощущая спиной взгляд Оксаны. Душа моя развратная пела и плясала. Даже странно - кажись, с набитой мордой я стал чувствовать себя гораздо уверенней.
      ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Как-то в кузницу Гефеста заявилась Афродита и сурово приказала отковать себе колечко. "Мне?"- Гефест воскликнул глупый. "Мне!"- сказала Афродита (олимпийцев отличала несусветная ворчливость). "Откуем,- Гефест ответил.Из какого матерьялу?" " Из такого матерьялу, чтобы всe меня любили "отвечала Афродита и, сморкнувшись на пороге, покатилась вниз по склону, как подстреленная лошадь.
      "Эге-ге ж,- Гефест подумал,- эх, подстреленныя лошадь! Что, гангрена, захотела - чтобы всe ее любили! "
      Делать нечего, однако, надо браться за работу, чтобы выковать гангрене, чтобы всe ее любили. Тут Гефест позвaл Геракла, да как даст ему по яйцам, да как крикнет на Геракла: " Как стоишь пред офицером! Почему, подлец, растегнут!
      Застегни свою хламиду! И пора б тебе помыться - от тебя воняет псиной! "
      Приуныл Геракл смелый, встал, кряхтя, по стойке смирно. Тут Гефест совсeм взбесился, вытолкал Геракла на хер и сказал ему лукаво: "Отыщи металл мне новый, чтобы всe ее, гангрену, охуительно любили". (Олимпийцев отличала склонность к сильным выраженьям ).
      И униженный Геракл прочь из Греции помелся на тринадцатый свой подвиг, самый сложный, самый главный. И судьбой его носило через горы и овраги, по Италии прошелся, поедая макароны, погостил денек в Канаде, бил там местнвх ирокезов, получил стрелою в жопу и убрался на Аляску, там валялся трое суток с золотою лихорадкой, оклемался и немедля начал пиздить эскимосов. На Чукотке пиздил чукчей, на Урале бил уральцев, до тех пор, пока уральцы ему тайны не открыли.
      Тут у нас, мол, на Урале производится добыча драгоценных, блядь, бокситов. " Я возьму у вас немного "- попросил герой, конфузясь, загрузил четыре тонны и, отпиздив на последок трех шахтеров прямо в шахте, с тем изчез за горизонтом.
      "Вот гондон!- сказали люди, наблюдая за Гераклом.- Отожрал эллин, блядь, ряху и сырья у нас напиздил!" А Геракл , возвратившись, отдохнул, пошел по бабам, а на мастера Гефеста положил, как говорится. Пил перцовку с Прометеeм, повредил титану печень, но сказал, как скоммуниздить у Зевеса зажигалку. Прометей ушел на дело, а Геракл, выпив пива, побежал скореe к Гере, пока Зевса нету дома, кинул Гере пару палок и отправился к Афине (олимпийцев отличала склонность к выпивке и ебле). Тут Гефест о нем припомнил, подозвал Геракла свистом, да как даст ему по яйцам. "Где ты шляешься, опездал?
      Раздобыл ли матерьялу, чтобы всe ее гангрену?" Почесал Геракл яйца, искукоженные болью и сказал замысловато:"Раздобыл четыре тонны". "Не пизди!"- Гефест воскликнул.- "Где твои четыре тонны?" Промолчал в ответ Геракл, но порылся по карманам и достал четыре тонны драгоценнейших бокситов. "Ты прощен!"- Гефест воскликнул, да как даст ему по яйцам, и ушел Геракл хмурый, колупаясь пальцем в жопе (олимпийцев отличала склонность к личной гигиене). А Гефест за дело взялся, переплавил в алюминий драгоценные бокситы, а затем отлил колечко, чтобы всe ее гангрену. Тут явилась Афродита и спросила: "Как здоровье? Как твой сифилис, калека?" "Ничего,- Гефест ответил,- по ночам не беспокоит. Днем же занят я работой и по яйцам бью Геракла." "Как, могучего Геракла?"удивилась Афродита. " Лично этими ногами,- указал Гефест на ноги.- Кстати, вот тебе колечко, чтобы всe тебя гангрену". Афродита, взяв колечко, вновь сморкнулась на пороге и помчалась вниз по склону, как подстреленная лошадь.
      "А платить?!"- Гефест воскликнул. Афродита ж притворилась, будто слов его не слышит (олимпийцев отличала исключительная скупость).
      (КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)
      ГРЕХОПАДЕНИЕ
      - Ты выглядишь,- убеждал меня Витек,- как... вот пусть Серега скажет.
      - Сам ты пидор,- опередил Серегу я.
      - Неэстетично,- мягко заметил Пашка.
      - Я ж говорю, как пидор!- поддержал Серега.
      -Ну вас на хер,- оскорбился я.- Говорите, что хотите. Самим, небось, завидно.
      - Небось,- поддержал меня Витек.- И очки тоже сними.
      Кольцо снимать я не стал, а очки снял.
      - Ох!- сказал Витек, разглядев мои фингалы.- Быстрей надень обратно. Где это тебя так?
      - Споткнулся о кота Тихона и упал,- соврал я.
      - И глазами о чьи-то кулаки,- добавил Серега.
      Я промолчал. Большой охоты рассказывать о своем ночном приключении у меня не было.
      Мы допили остатки водки и заказали еще. Хотя нам не было двадцати одного, нас хорошо знали в этой кафешке на Проспекте и наливали без разговоров.
      Сороколетняя официантка Маша принесла нам водку в граненых стаканах и собралась было отчалить от нашего столика, как тут моя рука с кольцом сыграла очередную шутку - потянулась к Машиному заду и легонько ущипнула его. Мощная Маша развернулась всeм корпусом к нашей компании, углядела меня и руку-преступницу, но ничего не сказала, подмигнула мне и ушла с пустым подносом.
      - Вот это да-а,- протянул обалдевший Витек.- Где это ты борзости набрался?
      - Где вчера упал, там и набрался.
      - Ну, и какая у нее жопа на ощупь?- жадно поинтересовался У. О. Серега.
      - Ущипни - узнаешь,- ответил я.
      По правде сказать, жопа у Маши была довольно дряблая, все равно, что хлебный мякиш щипать.
      - А что, вот возьму и попробую,- оживился Серега.- Маша!- он щелкнул в воздухе пухлыми пальцами ( фильмов заграничных насмотрелся ). Однако Маша явно не смотрела тех фильмов. Она приближалась медленно и вразвалочку, как моряк с подбитого линкора. А приблизившись, зарычала:
      - Ну, чево расщелкался?
      Умственно Отсталый Серега задорно улыбнулся Маше и ущипнул ее за зад.
      " Вж-жих! " - в воздухе махнула тряпка и хлопнула Серегу по жирным мордасам.
      - Чего это она?- удивился Серега, аппелируя явно ко мне, как бы желая выяснить, что конкретно он сделал не так.- Ты чего?- обратился он к Маше и немедленно получил по мордасам второй раз.
      Маша удалилась, небрежно помахивая тряпкой.
      - Чего это, тебе можно, а мне нельзя,- продолжал возмущаться Умственно Отсталый Мальчик, как будто это я был во всем виноват.
      Безобразная сцена с избиением Сереги привлекла внимание к нашему столику. Два айзера у стойки принялись показывать на Серегу пальцами и хлестать себя по щекам. Мы застеснялись и, не расплатившись, ушли из кафе. Следом за нами выскочила Маша и ударила Серегу подносом по голове.
      - Чего опять?- заныл Серега.
      - Плати, жирный!
      - Он полужирный,- вступился за Серегу Пашка.
      - Я - плотный,- слабо запротестовал Серега.
      - Раз плотный - плоти!
      Серега поспешно расплатился, и Маша покинула поле боя.
      - Какой-то ты, Серега, долбоеб,- буркнул Витек.- С тобой и в кафе нормально посидеть нельзя.
      - А я первый начал, я?- захныкал Серега.
      - Ну, по рылу-то, во всяком случае, тебя взъерошили.
      - По чистой случайности, - принялся убеждать нас Серега, но ему никто не поверил, поскольку дважды по чистой случайности никто не выгребает.
      - А я, вот, выгреб,- загордился Серега.- Наверное, я такой человек удивительный.
      - Долбоеб ты удивительный,- напомнил Витек.
      - Вот ты бранишься,- сказал Серега,- А у меня голова болит. У меня, наверное, сотрясение мозга.
      -Сотрясение ЧЕГО?!?- хором заорали мы.
      Серега приумолк - крыть было нечем. Делать было тоже нечего, и мы решили потехи ради прогуляться по Проспекту.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Проспектом называлась центральная, пешеходная улица Города, и вся наша куль-турная жизнь проходила именно там. Кафешки, открытые и закрытые, рестораны, в которых толкались урюки и айзеры, кинотеатры и просто тусовки.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
      Мы подошли к одной такой тусовке, привлеченные непонятными песнями.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ То были кришнаиты, совершающие внеочередную выездную оргию. Прямо на бетонных плитах они разостлали белые и бледно-розовые куски материи, на которых лежали плохо отксеренные оккультные брошюрки с написанными от руки ценами.
      Потенциальных покупателей кришнаиты зазывали песнями под цимбалы и подо-бием грустных танцев.
      ( КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
      В толпе ряженных я разглядел Димона и направился к нему.
      Димон отрешенно качал головой в такт. Слов песен он не знал, потому просто мычал себе под нос. Я вывел его из нирванны , хлопнув по плечу.
      - Кришна в помощь,- пришел в себя Димон.
      - Ну, гондон, - ответил на его приветствие я. - Ты чего ж вчера съебался?
      С этими словами я приподнял свои темные очки .
      -Уй!- закричал Димон.- Кто это тебя так?
      - Филимон,- ответил я.
      - А-а,- успокоился Димон.- Ну, Филимон - тот и не так может. Эт ты еще легко отделался.
      - Это ТЫ легко отделался,- сурово заметил я.- Или это у вас, кришнаитов, так принято - съебываться и оставлять кузена выгребать?
      - Понимаешь,- замялся Димон,- тут вся штука в карме. Настоящему кришнаиту противны сцены насилия. Они отягощают его душу.
      - А такие сцены не противны?- я снова приподнял очки.
      - Уй!- закричал Димон.- Кто это тебя так?
      - Димон,- говорю,- счас ты сам загребешь. Хотя,- я оживился,- ты можешь искупить свою вину, купив мне две бутылки водки.
      - Водка - карма,- слабо запротестовал Димон.- Одну.
      - Две. Или выгребешь прямо на Проспекте. Серега у нас Умственно Отсталый, ему по хуй, где.
      - Ну, две так две,- быстро согласился Димон.- Я ж не спорю. Спорить карма.
      С этими словами он запустил руку в кришнаитскую кассу, вытащил оттуда четвертной и присоединился к нашей компании.
      - Мужики, Димон угощает водкой,- объявил я.
      Мужики обрадованно загомонили. Прямо тут же, на Проспекте, мы купили две бутылки водки и пошли с ними к Витьку.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Витек жил один в двухкомнатной квартире, оставленной ему доброй мамой и покойным папой. Квартирка эта находилась на третьем этаже " хрущевского " дома неподалеку от Проспекта, и наши вечерние прогулки мы, как правило, заканчивали именно там. Всe стены и двери квартиры были обклеeны плакатами с Фредди Крюгером, а на шкафу в спальне лежала ужасная железная рука Фредди, сконструированнaя Витьком. Когда мы напивались, Витек надевал Руку, выключал свет и пугал нас. Умственно Отсталый Серега панически боялся Железной Руки, несколько раз, будто бы случайно, ломал ее, но к его приходу Витек всeгда успевал склепать новую.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
      Мы сразу же окуппировали кухню, Витек достал стаканы, а Умственно Отсталый Серега открыл первую бутылку.
      - Теплая она,- поморщился Пашка.
      - Нет сил ждать,- единодушно объявили мы.
      Димон с легким страхом наблюдал за нами.
      - А ты чего стоишь, как укакавшийся?- удивленно глянул на него Витек.Садись, счас водку пить будем.
      - Я не буду,- ответил Димон.- Мне нельзя.
      - Печень, что ли?
      - Карма.
      - Простудил, что ли?
      - Кого?
      - Ну, карму свою.
      - Как это - простудил? Карма - это судьба наша, отягощенная грехами. То есть, вина.
      - Вина нет,- сказал Умственно Отсталый Серега.-Пей водку, полечишься.
      - Не могу. Карма.
      - Да он заебывает!- вскричал Серега наш Умственно Отсталый.
      - Димон, хорош обламывать компанию,- вмешался я.- Садись и не кобенься.
      - Хорошо, - сдался вдруг Димон.- Но это будет твоя карма.
      - Хунь с ним, пусть будет,- охотно согласился я, и Димон присоединился к нам.
      После второй Димон попросил сигаретку. После третьей закусил колбаской.
      Грехопадение совершилось.
      ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Приходит ко мне как-то Хари Кришна и говорит:
      - Я,- говорит,- Бог великий, и всe должны мне поклоняться и молитвы петь.
      Но я - человек недоверчивый, размахнулся, да как дам ему по морде!
      Тут всe зубы посыпались у него изо рта, как гнилые конфеты, и он ушел, плача.
      А я с тех пор ни в каких богов не верю, а над верующими смеюсь и кидаю в них всякой гадостью.
      (КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ )
      Всeй компанией, вместе с пьяным Димоном, мы вновь вывалили на Проспект и, с хохотом прогулявшись мимо кришнаитов ( Димон смеялся громче всeх ), присели на лавочку возле кинотеатра "Центральный". Сеанс как раз закончился, и зрители, возбужденно обсуждая фильм, выходили наружу.
      Мы здоровались с ними, а Димон бесплатно мычал им кришнаитские мотивы. Публика была неинтересная - либо одинокие пожилые, либо молодые парочки. Пожилые были нам не нужны, а зариться на чужое добро было у нас не принято. Неожиданно среди этих плевел я разглядел ядреное зерно в виде молодой зелeноглазой блондинки без сопровождающего. Рука моя вскинулась и поманилa ее пальцем с колечком - мизинцем, стало быть. Симпатичная блондинка послушно направилась ко мне. Я в который раз подивился своей невесть откуда взявшайся всeвластности.
      - Садись,- я двинул жопой, пихнув Серегу, тот - Пашку, Пашка - Витика, а Витек попросту столкнул со скамейки Димона. Kришнаитское мычание прервалось на самом интересном месте громким возгласом " уй! "
      Девчонка села рядом со мной. Я вытер потную ладонь о штаны, протянул ей и представился:
      - Гоша.
      - Вика,- ответила она, задерживая мою руку в своей и внимательно разглядывая кольцо.
      ВИКА
      - Проходи,- сказал я Вике, открывая дверь ключем.- Здесь тебя никто не обидит.
      В полутемном коридоре Оксана мыла пол.
      - Пойдем в комнату,- сказал я нарочито громко.
      Не знаю - то ли Оксана приняла это на свой счет, но она вздрогнула и обернулась.
      - Это я не тебе,- гордо сказал я.- Идем, Вика.
      Оксана смерила Вику оцениваюшим взглядом, улыбнулась и перевела глаза на меня.
      Тут ее улыбка сразу померкла, но интерес в глазах по-прежнему читался. Я хотел было независимо фыркнуть, но потом подумал, что это было бы слишком театрально и воздержался; просто ухватил Вику за руку и потащил в комнату. Проходя мимо Оксаны, выжидающе согнувшейся с тряпкой в руках, я небрежно бросил:
      - Перебьешься. По жопе тебя уже хлопали в прошлой главе.
      Пытаясь вонзить ключ в замочную скважину моeй комнаты своими пьяными ручонками, я задержался у дверей и был пойман с поличным вредным пенсионером Сидорычем, который покачал своими шпионскими очками и, ткнув пальцем в Вику, проскрипел:
      - Ага, уже домой таскаешь!
      - К СЕБЕ домой,- объяснил я.- Доступно?
      - А вот я все маме расскажу,- пообещал Сидорыч.
      - Ябеда,- простонал я и похлопал пенсионера по плешивой голове.
      - Уй!- испугался Сидорыч. - Гоша, пидер!
      - Вы что, тоже Умственно Отсталый?
      Не дожидаясь ответа Сидорыча, я открыл дверь и запустил Вику в комнату.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ В комнате на старенькой поломанной радиоле, словно фарфоровая копилка, сидел гладкий ухоженный кот Тихон и щурил усы. Кот Тихон - это мой кот. А вообще, у меня в комнате довольно уютно.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)
      - А у тебя в комнате довольно уютно,- заметила Вика, ткнула пальцем в кота и спросила:
      - Чучело?
      - Сама ты чучело,- окрысился Тихон.- А еще девушка!
      Вика заметно смутилась.
      - Мне уйти?- деловито осведомился Тихон, продолжая поглядывать на Вику.
      - Сделай одолжение.
      Тихон легко соскочил с радиолы и направился к дверям. В дверях он еще раз обернулся, покачал головой и сказал " Ну-ну ", на что я находчиво ответил:
      - Ебет тебя?
      Тихон скептически фыркнул и вышeл, притворив хвостом дверь.
      - У тебя что, говорящий кот?
      - Да нет, просто перед бабами выебываeтся,- небрежно ответил я.
      Долгое время мы просто сидели на диване и выжидательно смотрели друг на друга.
      Я не имел ни малейшего понятия, что полагается делать дальше. Она, по-видимому, тоже.
      - Так как, говоришь, тебя зовут?- спросил, наконец, я.
      - Вика.
      -Хм... Красивое имя,- соврал я.- А меня... хм... Гоша.
      - Очень приятно, - сказала она.
      За дверью послышался сдавленный хохот -- кот Тихон нас явно подслушивал.
      - А кота - Тихон,- сказал я, не в силах сойти с наезженной дорожки.
      - Очень приятно,- послышалось из-за двери.
      - А ну - брысь!! - заорал я.
      Оскорбленный до глубины души этим " брысь ", Тихон слинял, бормоча под нос невнятные угрозы.
      - А соседа - Сидорычем,- продолжал упражняться в идиотизме я.- А Оксану - Окс...
      Тут я запнулся, раздумывая, не переборщил ли я.
      - В педагогическом учусь,- неожиданно сообщила Вика.- Живу в общаге.
      - А я тут живу.
      - А у тебя здесь уютно.
      Где-то я уже слышал эту фразу.
      Мы посидели еще немного.
      - Может, чайку попьем?- робко предложила Вика.
      - Ну его на хуй. Хош самогону?
      - Хочу!- оживилась Вика.
      - А нету.
      - Ну, давай тогда так,- сказала она.
      - Что так?
      - Без самогону.
      - Давай,- решился я.
      Мы замолчали и просидели еще немного.
      - Может потанцуeм?- предложил я.
      - Давай.
      - В тишине, что ли? - удивился я.- Хороши ж мы будем.
      - А давай под музыку.
      - А нету. Радиола сломана.
      - Может, мне раздеться?- предложила Вика.
      - Хорошая мысль,- сказал я.
      Вика разделась.
      - Мне тоже?
      - Не возражаю,- ответила Вика.
      Некоторое время мы молчали раздетые.
      - Жалко, что радиола сломана,- сказала Вика.
      - Жалко, что самогона нет,- поправил ее я.
      - Жалко.
      - Хорошо, что кот ушел,- возликовал я.- Никто нам не мешает.
      - А покажи мне свое колечко,- попросила Вика.
      - На,- я оттопырил мизинец с кольцом.
      Вика прикоснулась к колечку подушечкой указательного пальца.
      - Алюминий,- произнесла она.
      - Ебет тебя?- огрызнулся я.- Чего я тебя сюда тащил?
      - Не знаю,- ответила она.
      - Чичас узнаешь,- процедил я, подражая Филимону, и толкнул ее на диван.
      - Уй!- вырвалось у Вики.- Гоша!
      - У аппарата,- отозвался я.
      ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ ... С тем колечком Афродита после длительных сношений поскакала прямо к морю, как подстреленная лошадь. Плюх! как жаба в сине море, вспенив воду ягодицей, и давай в нем кувыркаться, как подстреленная лошадь. Стало тошно Посейдону от подобных упражнений, и рвало морского старца во дворце его подводном. " Выходи из моря, лошадь! " - проревел он между спазмов. Афродита ж все плескалась, и с ума сводила дядю ( Посейдон ее был дядей ). Так она в воде резвилась, удивляя рыб и крабов, и с ее меньшого пальца ( указательного пальца - дефективного с рожденья ) смыло юркою волною драгоценное колечко.
      А о ту ж о саму пору шел по берегу морскому скульптор Густов Казинаки, человек худой и бледный ( тоже родом из Эллады ). Видит Густав Казинаки неспокойно сине море, хлещет волнами о берег, подмывая Казинаки. Испугался архитектор и хотел задать уж деру, как прибрежную волною вдруг к ногам его печальным море бросило колечко алюминьевого цвета. Удивился Казинаки: " Это что еще за блядство? " Огляделся и нагнулся, и еще раз огляделся (опасался педерастов (их в Элладе было много (ими славилась Эллада))). Видит - нету педерастов. Опечалился немного и поднял с земли колечко. " Это что еще за блядство?" - повторил вопрос свой скульптор и надел кольцо на палец и пошел поссать за скалы.
      В это время Афродита вышла на берег из моря и заметила пропажу. Завопила, заметалась по пустынному по пляжу, и, ее услышав крики вышeл Густав Казинаки, молча стряхивая капли с искалеченного члена (поврежденного при родах (когда мать ЕГО рожала))." Ето что еще за блядство?- крикнул Густав Казинаки.
      - Кто тут бегает по пляжу и мешает ссать народу? "
      " Я,- сказала Афродита.- Я тут бегаю по пляжу, про народ же я не знаю. Я колечко потеряла."
      Скульптор Густав Казинаки спрятал руки за спиною. " Что упало, то пропало.
      Впредь лицом не будешь щелкать, как подстреленная лошадь ".
      Поглядела Афродита - скульптор Густав Казинаки, хоть и был уродом с детства, но она в него влюбилась: в ноги тонкие, кривые, в выпирающий животик, в рот его слюнявый, влажный, в черные гнилые зубы, подточенные цингою, и в его корявый фаллос, пережеванный природой (словом, скульптор Казинаки был невиданный мужчина). И она в него влюбилась. И с готовностью отдалась на пустынном побережье за унылою скалою, там, где густо помочился скульптор Густав Казинаки.
      (КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ )
      Проснулся я от отвратительного привкуса шерсти во рту.
      " Что ж это мы вчера с Викой делали?"- подумал я, открыл глаза и обнаружил , что кот Тихон сидит у меня на груди и пытается пощекотать мне хвостом нос, но все время промахивается и попадает в рот.
      - Тьфу!- выплюнул я.- Тихон!
      - У аппарата,- нахально отозвался кот.- Ну вот, опять обслюнявил весь хвост...
      - Сползи с грудей моих с уровых,- попросил я.
      - А ты вставай!- заорал в ответ Тихон.- Твоя краля уже завтрак готовит.
      - Вика?
      - А у тебя что, разные есть?- процитировал начитанный Тихон и спрыгнул с моeй груди.- Если меня будут спрашивать - я во дворе, пижжу котов,объявил он и юркнул за дверь.
      Я привстал, нащупал на тумбочке сигареты и закурил натощак. Продолжая дымить сигаретой, я вновь откинулся на подушку и поздравил себя с потерей девственности.
      " Чо б тако сделать?- подумал я.- Плакат, что ль какой написать, чтоб всe знали? Типа: " Сидорыч - гoндон "... Хотя, при чем здесь Сидорыч? Это Димон - гондон, а Сидорыч - пидор... или пидер... как правильно пишется пидор или пидер?"
      Я решил, что пороюсь в словаре на досуге. С этими освежающими мыслями я встал, оделся и направился в ванную. Из полуоткрытой кухни на мeня пахнуло ароматом свежесваренного кофе.
      Сверкая надраенными зубами я вышeл на кухню. На кухне суeтились Вика и миленькая горбатая соседка тетя Клава. Вика накрывала на стол завтрак на двоих, а тетя Клава забегала то слева, то справа, подозрительно заглядывала в тарелки и спрашивала: " А вы кто? А вы кто? "
      - Тетя Клава, добром прошу, идите на хуй,- не выдержал я.
      Тетя Клава мигнула пару раз, но на хуй не пошла - забилась в уголок и злобно поблескивала на нас глазами.
      На завтрак Вика приготовила мою любимую яичницу-глазунью и сервировала ее нарезанными помидорами. Откуда только она узнала мои вкусы! Я принялся уплетать яичницу, время от времени поглядывая на Вику. Та ела аккуратно, но неэстетично - каждый кусок яичницы запивала кофе. В кухне, кстати, было на удивление чисто, и у меня не было оснований полагать, что это тетя Клава так постаралась.
      Горбатая неряха, выбравшась из угла, стояла у плиты и варила в маленькой кастрюльке свиные яйца - любимоe кушанье Саши Рогова - ее мужа, алкоголика и, по счастью, импотента. Не отрываясь от яиц, тетя Клава то и дело зыркала в нашу сторону, и чувствовалось, что на языке у нее вертится какая-то гадость. Я демонстративно взял со стола хлебный нож-пилу и взвесил его на ладони. Тетя Клава оставила ядовитые замечания при себе. Несколько раз на кухню забегал Саша Рогов, засовывал нос в кастрюльку, жадно вдыхал запах свиной мочи и снова удалялся. Наконец он пришел и остался; сел за свой столик и начал от нетерпения порыгивать.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Если тетя Клава была горбата, то Саша Рогов был совершенно лыс, но не от природы, как Сидорыч, а просто потому, что летом ему было жарко в волосах , и он их брил тупым лезвием " Нева ". Щетину ж на подбородке брил нерегулярно - видимо в щетине ему не было жарко. По горбу тете Клаве полагалась инвалидная пенсия, что делало ее завидной невестой, и Саша Рогов был уже третьим мужем, пенсию эту пропивающим. Несчастная тетя Клава жаловалась, что Саша Рогов ее не любит. С другой стороны сорокатрехлетнему Саше Рогову трудно было любить горбатую женщину на десять лет старше его.
      Саша Рогов был стопроцентным домашним животным: жрал, что давали, срал, где попало, побочных желаний, кроме как упиться в стельку не имел. Импотентом, однако, был не от рождения, а по жизни.
      ( КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
      Не успел Саша Рогов докурить свой третий бычок, как на кухне появилась их с Клавой квартирантка Оксана, заспанная, в красном халатике поверх ночной сорочки.
      Зажгла газ и поставила на огонь чайник. Я логически вычислил, что ей захотелось чайку. Налив себе полную чашку, она уселась за стол и вперила взгляд в нас с Викой. Глазки ее потеплели, забархатились, она приподняла брови и ласково ощерилась.
      " Ишь ты,- подумал я.- Стоит привести блядь в хату, как тебя уже начинают уважать."
      С этими мыслями я состроил Оксане ответную курву. Оксана нахмурилась, а потом, как бы через силу улыбнулась мне. Потом снова нахмурилась и уткнулась в чашку.
      "Дура она какая-то,"- решил я.
      Вика, перехватив направление моeй улыбки, тоже нахмурилась и закусила губу.
      "Давайте, давайте, бабы,- задорно подумал я.- Деритесь из-за ОХУИТЕЛЬНОГО мужчины! "
      Пока это мы перемигивались, Клава на время оставила свои яйца и ушла из кухни.
      Саша Рогов, оставшись без надзора, поскреб ногтями щетину, заговорщецки подмигнул нам и достал из заначки полбутылки портвейна розового. Взял из мойки поллитровую алюминиевую кружку, опорожнил в нее бутылку и зашевелил губами в предвкушении. Но не успел сделать и глотка, как на кухне вновь образовалась Клава, которая тут же учуяла в чем дело. Рогов робко кашлянул и спрятал пустую бутылку за спину. Но было уже поздно. Клава истерично тряхнула горбом, и как коршун набросилась на Сашу Рогова. Ругалась Клава неинтересно, но густо. Левой рукой Саша Рогов уперся в ее лоб и не подпускал инвалидку к себе, а правой стремительно поднес кружку к губам и осушил ее единым могучим глотком. Раскусив обман,Клава совершенно взбеленилась. Она почала ругаться еще гуще и еще неинтересней. Саше Рогову стало скучно, и он стукнул жену по голове.- Не получишь сегодня яиц!закричала Клава.
      - Все!- вышeл из себя Рогов.- Ухожу к Парашину.
      - Уходи,- неожиданно согласилась Клава.- Пусть Парашин тебя кормит. Чтоб вы сдохли, два алкоголика.
      - Сдохнем!- отважно закричал Саша.- А тебе стыдно будет.
      - Вот и сдохните! И стыдно мне не будет!
      С тем Саша и ушел, хлопнув дверью.
      Я доел яичницу, выпил кофе и вышел вслед за Роговым - покурить.
      Вика осталась прибираться на кухне.
      Усевшись на крылечке, я закурил и обвел хозяйским глазом наш загаженный дворик.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Загаженный наш дворик был хорош. Пристройки и сараюшки тесно прилегали друг к другу, так, что можно было обойти весь двор кругом, не слезая с крыш, что я и делал в детстве со своими приятелями, такими же , как я, хулиганами. Котам здесь тоже было раздолье, те паслись в основном на помойке, там же обильно плодились, там же, померев, оставались лежать среди мусора.