- Эта... давай.
      Солнце закатилось снова.
      - Короче, ты понял,- услышал я чей-то голос.- Но запомни - эта была прeдупрeдительная как его... пизда. Следующая будет того... последняя. Ну, для эта... тебя.
      Когда эти... из Мафии ушли, я кое-как поднялся на ноги и поспешил в ванную - умыть расквашенную рожу, после чего вышeл во двор и долго сидел на крылечке, выкуривая одну сигарету за другой и лихорадочно размышляя.
      Процесс прервал Лысый. Он тихонечко присоединился ко мне, попросил огоньку и раскурил толстый косяк.
      - Вот ты,- говорю я ему,- Лысый, все время куришь анашу. Где берешь?
      - Ну, я эта... покупаю.
      - И где же ты эта... покупаешь?
      - Ну, у паренька одного, знакомого. Хорошая анаша, афганская, сладкая. Пыхнешь раз и тащишься, как пидорас. Очень эта... хорошая анаша.
      - А где это,- говорю,- ты, Лысый, так странно разговаривать научился?
      - Как?
      - Ну, эта... так.
      - Да эта так тот кореш разговаривает. У него полон рот слов... этих...
      паразитов.
      - А-а! - говорю.- А я его не знаю?
      - Не,- говорит Лысый.- Откуда? А хош, могу познакомить. Он вообще парнишка неплохой. Но как с ним поговоришь, так к тебе эта зараза... как ее... эта...
      пристает. Два дня потом мучаешься, пока речь вновь не очистится. Такая вот эта... хворь.
      - Ну,- говорю,- Лысый, познакомь. Его вообще как зовут?
      - Ну, этот... как его... Гоша его зовут,- припомнил Лысый.- Только не Егор, а Жора.
      - От,- говорю,- блядь, бывают же совпадения. И почем анаша?
      - Да недорого,- отвечает Лысый.- Тебе по карману.
      - Ну,- говорю,- эта... хорошо. С Новым Годом тебя, Лысый.
      - Ладно,- отвечает Лысый.- Завтра Пасха.
      - Приятно слышать.
      И в самом деле эта... приятно.
      МОЙ ТЕЗКА ГОША
      Мой тезка жил в многоэтажке напротив Витька. Лысый уверенно протопал к домофону и нажал кнопку " 37 ".
      - Эт... слюшаю,- послышался голос из динамика.
      - Привет, Гош, эт Лысый,- затараторил Лысый.- Открывай.
      Автоматический замок щелкнул, и мы вошли в подъезд.
      Я стиснул брелок с ключами в кулаке. Если чо - буду использовать его вместо кастета. Только сейчас до меня дошла вся безумная тупость моeго поступка. Мало мне было предупредительной пизды, теперь, значит, нарываюсь на настоящую? Но, пожалуй, поздно поворачивать назад... Хотя почему это поздно? Ничего и не поздно. Вот развернусь сейчас и поскачу вниз по лестнице, а Лысый пусть себе думает, что хочет. Однако, пока я это себе внутренне кочевряжился, Лысый успел уже нажать кнопку звонка. За дверью прошлепали шаги, и чей-то глаз внимательно разглядел нас в " глазок ". Затем дверь без скрыпа распахнулась. На пороге стоял Жора с телом, выпирающим из пестрой маечки. Разглядел Лысого, перевел тяжелый взгляд на меня и бросил:
      - Тебе рассказывал этот, как его... я? Предупреждал, дескать?
      - Ну,- отвечаю,- эта... предупреждал.
      - А ты того... вновь?
      - Я,-- говорю,- в смысле с Лысым. За анашою пришли. Дескать -- купить.
      Лысый из этого разговора ничего не понял, только ушами похлопал. В смысле - глазами.
      Мы прошли в квартиру.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Жил Гоша-Жора шикарно. Один в трехкомнатной квартире, стены которой украшали ковры и полотна Босха. Ковры украшали також и потолок - были аккуратно прибиты к нему обойными гвоздиками. Не знаю, был ли ковер на полу - пола не было видно из-за толстого слоя пуха.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
      - А вот... того... чего?- спросил я, указуя на пух.
      - Да эта... того,- ответил Гоша, небрежно махнув рукой.- Подушечный так-скать бой.
      - С эта... с кем?- продолжал настырничать я.
      Гоша на секунду задумался, обласкал взглядом коллекцию оружия на ковре и нашелся:
      - С этим... с собой.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Коллекция оружия была и впрямь замечательной: начиналась она древним кремниевым копьем, далеe шел лук, стрелы, алебарда, маленькое стенобитное орудие, японская катана времен династии Минг, прямой меч крестоносцев, кривой татарский ятаган, шурикены ниндзя, австралийский каменный бумеранг, томогавк со следами подсохшей крови, испaнская навваха, кубанская папаха, кубинская сигара, венецианская гондола, отечественный гондон (использованный), арабалет Вильгельма Телля, яблоко его сына, духовое ружье, замаскированное под тромбон, тромбон, замаскированный под духовое ружье, нож, сделанный из ножевочного полотна, рыцарские доспехи (я вспомнил Гагарина).
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)
      Юра усмехнулся и сказал "поехали".
      - В гараже у меня "катюша",- сказал Гоша.
      - Печень? - нe понял я.
      - Карма,- объяснил Кришна.
      Гагарин махнул рукой.
      Кришна счел это за эта... проявление этой... агрессивности и, схватив катану, перешел в нападение. Юра успешно оборонялся нунчаками.
      Мне стало шумно и я сказал:
      - Ну, где твоя хваленая эта... ну, анаша?
      Гоша увлек нас на кухню. Там на столе красовалась недоеденная яичница с икрой.
      Икринки казались подсохшими, но не от времени, а от термообработки.
      Гоша распахнул холодильник. Тот был набит анашой.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Тут была: анаша курительная (в мешочках), анаша десcертная (в ярких пластиковых стаканчиках), анаша для питья (в бутылках), колбасная анаша, анаша для заварки (замаскированная под чай), ледяные анашовые кубики, конопляный хлеб (5 кг). Тут же были и приправы: героин, опиум, яичный порошок, хмели-сунели.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
      - Выбирайте,- барственно разрешил Гоша.- Но не больше 2 кг в одни руки.
      Мы посовещались и взяли два десятка анашовых яиц.
      - Спасибо за покупку,- расчувствовался Гоша.
      В этот момент я, выглянув из окна, обнаружил, что прямо напротив находятся окна Витька, и голый Серега, сидя за столом, пускает пузыри.
      Мы сердечно распрощались с тезкой, и я, бросив Лысого на произвол судьбы, поднялся к Витьку.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Голый Серега, сидя за столом, пускал пузыри. Витек засел в туалете звонил.
      Пашка интимничал с Ульянычем. Из этого я сделал вывод, что дверь мне открыла Железная Рука.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
      Увидев меня, пацаны страшно обрадовались. Привыкли, сволочи, что я им водку таскаю.
      - Водки у меня нет,- объяснил я.
      - Та-ак,- проворчал Серега барабаня толстыми пальцами ног по крышке стола.- Что же тогда? Опять " Арапчай " ебучий?
      - Ничего нету,- развел руками я.
      - Уй, Гоша, пидор! - заорали всe, а Витек от возбуждения спустил воду.А какого же хера ты приперся?
      - Витек,- я постучал в дверь туалета.- У тебя телескоп есть?
      - Конечно,-ответил Витек.- От покойного папаши остался.
      ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Охуeнным астрономом был отец его при жизни. Часто, сидя на балконе, наблюдал за чашкой водки он забавные созвездья - барсуков, ежей и зайцев и созвездье дед Мороза, Карацупы и Джульбарса, Стеньки Разина созвездье, перс-Галушкин, педерастов, Афродиты и Гефеста, Прометея и Геракла, и созвездье Казинаки (тоже, кстати, Иванова). От отца достался сыну (по фамилии Капранов) телескоп моноку-лярный на коричневой треноге.
      ( КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ )
      Я установил телескоп у окна, замаскировал занавеской и глянул в глазок. Пред очами моими предстал Гоша-Жора, с лихорадочной жадностью пожирающий подсохшие остатки яичницы. Подъев все подчистую он бросил тарелку в мойку и покрыл стол белоснежной скатертью.
      " Ждет гостей,- подумал я.- Интересно ".
      - Гош, у тебя с головой все в порядке? - послышался из-за спины голос Пашки.
      - Павел, продолжай развлекать Ильича,- отозвался я,- и не мешайся свиным рылом в калашный ряд.
      Пашка хмыкнул и продолжил свои незамысловатые подъебки.
      - Шпиен,- изголялся он.- Сысчик. Джеймс Бомж.
      - Ну да,- говорю.- Я еще и не таким занимался. От моих c Федькой проделок вся Европа стонала.Молодой был, шалил, но теперь я - самый послушный в мире.
      - Ебать! - громко удивился У.О. Серега, не менеe громко хлопнув себя по ляжкам.- Да ты герой!
      - Ну,- хладнокровно подтвердил я, выбивая из пачки сигарету.
      - Да ебись ты! - снова поразился Серега, после чего залез голяком на табурет и начал читать какое-то длинное героическое стихотворение про войну.
      - Это меня в школе научили,- похвастал он под конец.
      - Ений! - восторженно завыл Пашка, истово крестясь и поглядывая на портрет Ильича.- Тебя бы, голожопого, к старику Ульянычу.
      - Ладно,- говорю,-- мужички, вы тут развлекайтесь, а мне на Пасху пора.
      - На хуй? - оживился Пашка.
      - Нехристи!
      ПАСХА ЛЫСОГО
      Лысый открыл мне, сверкая раскрашенной плешью.
      - Христос того...
      - Что?! - испугался я.
      - Того... воскрес.
      - А... блядь, воинственный воскрес,- выдохнул я.
      Я собрался было троекратно расцеловать Лысого, но тот отпихнул меня и, указав в сторону комнаты, заявил:
      - Не, не меня, его.
      - Кого, блядь?
      - Блядь, Иисуса! Ты чо, забыл? Он воскрес.
      - В натуре?
      - Блин, падло буду!
      Я шагнул из прихожей в комнaту и увидел - точно - Иисусa, такого себе полного, грязного, в серой штопанной хламиде и верхом на котовской лошади.
      - Халло, Гош,- сказала мне лошадь.
      Мы так и попадали со смеху, а Иисус даже стукнулся головой о тумбочку. А не хуй было забираться так высоко. Мученник ебучий. Иисус, немного смущаясь, поднялся и снова взгромоздился на лошадь.
      - До чего,- повернулся он к Котовскому,- у вас,- говорит,- Петр Петрович, умная лошадь.
      - А то! - говорит Котовский.- Я с ней ни за какие деньги не расстанусь.
      - Поверите ли,- продолжает Иисус,- вам за нее ясчык водки предлагали. Хуй вы согласились.
      - Анацефал,- сказала лошадь.
      Мы так и попадали. Тумбочка сломалась. Как его, пидораса, крест выдержал...
      - Наэздничик,- пошутила лошадь.
      Мы так и попадали, а Иисус забился на полу в конвульсиях.
      - Хорош, мужики,- простонал он.- Давайте лучше водку пить.
      - Щас,- сказала лошадь.
      Я упал рядом с мерзавцем Айвенго, издыхающим от хохота.
      - Значит, платиновое, гришь,- выдавил сквозь спазмы он.
      - Гош,- поправил я.
      Тут лошадь так и упала со смеху - на Иисуса, ясен арафат, и так ржала, так ржала!
      - Тут ему и пиздец,- проговорил Лысый.- Ебать конем мой лысый череп.
      Тут он осекся и подозрительно уставился на лошадь. Могучая рука Котовского поставила меня на ноги.
      - Ну, - говорит,- молодец. До сей поры никто моeго коня в хохоте не валял.
      - А я свалял,- говорю.
      Лошадь, вставшая было на ноги, хрюкнула и снова повалилась, а Иисус не успел выползти.
      - Вот, называется - воскрес,- прохрипел он.- Не хуй и стараться было.
      - Айвенго, скот, да помоги ж ему! - возмутился я.
      - Дашь кольцо поносить - помогу.
      Подлец он был, вот что.
      В этот вечер лошадь так и не поднялась. А Иисуса мы все же вытащили - с Лысым напару. Ну и разозлился же он! Весь вечер хлестал водку и ухаживал за Анфисой - то ручку просил поцеловать, то помолиться за него. Дурак он был, одним словом.
      Меня Анфиса игнорировала, Оксана тоже. Один Айвенго все выклянчивал показать ему кольцо. Да я не дал. Просидел с компанией часов до восьми, поел анашовых яиц и отправился к телескопу. А напоследок бросил им:
      - Бля, свиньи. Развели того... бардак туда-сюда. Чтоб до завтра все блестело как это... как у Котовского яйца.
      У лошади от смеха подогнулись передние ноги, Иисус, дура, об пол еблом. А Котовский полез в галифе - и сияние собственных яиц ослепило его кротиные глазки. Конспиратор, блядь.
      МАРФА ПОДСАДНИЦА
      В окулярe телескопа маячили трое: Жора, пердун Ябунов и неизвестная мне женщина поразительной красоты (наверное, лесбиянка ). Они роскошно проводили время: ели черную анашовую икру и пили анашовое же шампанское. Жора рассыпался мелким бесом, а Ябунов - подозреваю - по обыкновению пердел аки. Красивая женщина была строга и надменна. Если она не принадлежала к верхушке Мафии, то можете меня выeбать, как Серегу.
      - Чо там? Дай позекать,- канючил Серега.
      - Уйди,- говорю,- толстожопое. Окуляр задрочишь. Там такие люди...
      - Какие?
      - Нарядные.
      - Дай посмотреть...
      - Тварь! Уйди.
      А про себя решил с этой женщиной познакомиться.Не то, чтоб она меня, как женщина, взволновала, не, я по-прежнему оставался верен Оксане ( хотя я и на нее клал ) - просто хотелось порадовать дядю Володю новым материалом.
      Я снова прильнул к окуляру, чтоб лучше слышать.
      - Позвольте вас проводить, Марфа,- сказал Ябунов.
      - Ябунов, опять ты перднул,- строго заметила женщина.- С таким вонючкой не пойду.
      Ябунов смущенно заулыбался, разводя руки. Жора помог Марфе надеть черную кожанку и получил по морде. Тогда они с Ябуновом напару уселись за стол допивать шампанское (Ябунов пердел так, что мне пришлось уменьшить громкость теле-скопа), а женщина ушла. Оставив телескоп, я бросился за ней.
      - А теперь можно посмотреть?- вскинулся Серега.
      - Очко после себя протрешь, тварь!
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Небо усеяли звезды, траву покрывала роса.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
      " Какая, в пизду, роса?- подумал я.- То, что ОНИ ебнулись, я давно знал, но не до такой же степени."
      Впереди меня плыла стройная фигурка Марфы. На чем плыла - не помню; то ли на байдарке, то ли на каноэ, да и какая, хуй, разница? Я подрулил к ней на моторном катере и сказал:
      - Пересаживайся, сучка.
      - Понимаешь ли ты, что это означает признание в любви? - ответила она.
      - Кому это ебет,- небрежно буркнул я, поигрывая кольцом.
      - Байрон,- томно проворковала она, бросив весла.
      - Я,- говорю,- не Байрон, я другой -- простой поэт Подушкин.
      - А, Гоша,- сообразила она.
      - Кому, повторяю, ебет?
      - Какая ночь! - вздохнула она.
      - Бля, темная! - разъяснил я.- Ну шо, поплыли?
      Она назвала адрес. Я дернул за ремень стартера; матор заглох.
      - Сто хуев мне в жопу! - пошутил я.
      Марфа посмотрела на меня с уважением. Я смутился.
      - Метафора,- объяснил я.- А ты, кстати, лесбиянка?
      - Но. А ты, случаем, не пидр?
      - Но. Но беспочвенно.
      - В душе?
      - Не.
      - А где?
      - В пизде.
      - А!
      - Ну, приплыли,- я отдал конец, и мы выскочили на берег.
      - Пойдем, - сказала она . - Только конец забери.
      Я забрал конец из рук матросика и спросил:
      - Ну, как там Вика?
      - Нормально,- отраппортoвал тот.- Токо ж больно злоебуча.
      - С годами,- говорю,- проходит. Ну ты, отдай конец.
      В прихожей было пусто. У дверей в марфину комнату - непривычно тоже. В самой марфиной комнате было неуютно - ни поломанной радиолы, ни котов.
      - У меня,- грит,- японский магнитофон и собака.
      - Я,- грю,- твою собаку в рот ебал.
      - А?
      - А магнитофон на хую вертел.
      Легли без музыки. Ну и без собаки, ясен арафат.
      После того, как она пощупала мой арафат, она вздохнула.
      - Что,- говорю,- неудачен?
      - Чересчур,- говорит,- удачен.
      - Это единственная проблема?
      - Хм... а что он может?
      - Вертеть.
      - В каком смысле?
      - Вж-ж-ж-ж!
      - Уй, Гоша! У меня голова кружится.
      - Это,- говорю, от счастья. Ты, кстати, из Мафии?
      - С чего ты взял?
      - А вот с чего...
      - Уй! Ну, из Мафии.
      - Главной будешь?
      - С чего ты взял?
      - Уй! Не знаю.
      - То-то... Уй! Ну, главная.
      - Я тебя раскрыл! - сказал я радостно и, ухватив за ягодицы, насадил поглубже.
      - Уй! Ну, раскрыл. Подумаешь, шпиен. Сысчик. Филимон Купер.
      - Филимон,- говорю,- тоже на вас работает?
      - Уй!.. не, он кирпичи продает. Мелкий бизнес.
      - А если подумать? - я перевернул ее на живот.
      - А хули тут думать? Мелкий.
      - А чо он мне, сука, морду набил?
      - Уй! Чо, не помнишь - сам напросился!
      - А Жора?
      - А чо Жора, чо Жора?
      - А вот чо,- сказал я, переворачивая ее снова на спину.
      - Уй! Ну хватит, давай лирическое отступление.
      - Лирическое? Н-на!
      - Уй! Гоша, пидр! В начале книжки такой тихий был...
      - Колись, Марфа, тебе скидку дадут. Все равно те не жить. Пропесочу в газете - запердишь, что твой Ябунов.
      - Уй! - и Марфа в бессознательном состоянии откинулась на подушки. Сука! А я еще и не кончил!
      Злясь на Марфу, я начал рыскать по ящикам ее письменного стола в надeжде найти интересный компромат. И нашел. Уй, тут до хуя чего было. То-то порадуeтся дядя Володя. Я распихал документы по карманам, надел штаны и ушел - уж очень у Марфы неуютно было.
      " А ведь она мне в матери годится ",- подумалось печально.
      В полутемном коридоре Оксана мыла пол.
      - Чо, без бабы? - поинтересовалась она.
      - Я уже,- похвастался я.
      Оксана нахмурилась и яростно заелозила тряпкой по полу. А я, оттолкнув Сидорыча, вошел на кухню.
      На кухне сидел Саша Рогов в сером, хорошо пошитом пиджаке и майке на голое тело. Перед ним стояла бутылка шотланского виски " Джони Уокер ", рядом лежала коробка гаванских сигар.
      - А, сoсед! - приветствовал меня Саша Рогов.- Садись, сосед, счкотчу наебнем.
      Я присел.
      Саша налил мне полный стакан и прогнусавил под нос:
      - Джони Уокер, Джони Токер, Джони песенки поекер.
      - Да орешки все грызекер,- закончил я.
      - Верно! - Рогов хлопнул ладонью по столу.- Ты не ссы - наши придут, я тя в обиду не дам.
      - Какие - наши?
      - Наши, Роговы! - Саша залпом долакал стакан.
      - А чо,- грю,- уже идут?
      - Уже в пути,- заверил меня Рогов.- Товарищ, верь, взойдет она.
      - Байрон,- буркнул я.
      - Ни хуя! - Саша повертел указательным пальцем.- Рогов!
      - Ну, хуй с ним,- поморщился я и пошел спать.
      МАРИНА
      Мы с кузеном Димоном шагали по Проспекту.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Проспект разжирел и залоснился. Редкие старые постройки рассыпались на кирпичики, на их месте вырастали новые диковинные строения с непонятными названиями: "Ночной клуб", "Гриль-бар", "Казино". На месте кинотеатра "Централь-ный" (Боже, благослави матросов!) поблескивал красными очечками окон публич-ный домик. Коммерческие ларьки торчали повсюду, как хуй после молитвы.
      Молодые жлобы из ларьков торговали иноземными сигаретами, водкой, спиртом "Royal", "Наполеоном" и шотландским виски.
      ( КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
      - Саша Рогов пьет "Скотч",- сообщил я Димону.
      - Саша Рогов ебнулся,- отозвался Димон.- Скоро он начнет пить перцовый пластырь.
      - Не вижу связи, кузен.
      - Она глубже, чем ты думаешь. Дай закурить.
      Пришлось купить этому сраному кришнаиту сигареты.
      Димон смолил одну за другой. После третьей говорит:
      - Как думаешь, если я в один прекрасный день стану импотентом, тупая эта блядь от меня отвяжется?
      - Лена?
      - Но.
      - Не знаю, кузен,- искренне пожал плечами я.- Между прочим, как у тебя с ней?
      - Она,- говорит Димон,- какая-то неземная, эта блядь. Разучила несколько кришнаитских песен. И уже третий месяц беременна.
      - Ну ты, - говорю, - Димон, даешь!
      - Я - глубоко несчастен,- заявляет Димон. - Единственное, что у меня осталось в жизни - это Кришна и брат Игорешка.
      - Уй, кузен! - удивился я.- Так он тебе, все ж, открылся?
      - Кто, Игорешка?
      - Кришна, болван.
      - Не шути так,- попросил Димон.- Что ж до Игорешки - то это маленький семилетний скот.
      Димон поморщился, снял ботинок и вытряхнул оттуда канцелярскую кнопку с окровавленным острием.
      - Не будем о грустном,- сказал я.- Тебе, Димон, надо развеяться.
      - Пошли в ресторан,- предложил Димон.- На Речном вокзале открылся новый ресторан. Деньги у меня есть.- Потом помрачнел и говорит.- А кришнаитская-то касса все пустеeт и пустeeт.
      Ресторан на Речном вокзале назывался "Речной". Я сразу вспомнил соседа дядю Степу, потом соседа дядю Фиму Парашина, соседей дядю Вшивина и дядю Парши-вина, дядю Евлампию, потом дядю Володю, начальника Городских Складов дядю Ябунова...
      - Вот свободный столик,- прервал мои воспоминания Димон.
      Мы сели. К нам быстро подскочил официант, нагловатый, в зеленом смокинге с искрой.
      - Заказывай, что хочешь,- сделал широкий жест Димон. Потом помрачнел и говорит.- А кришнаитская-то касса все пустеет и пустеет.
      Мы заказали по салату, по порции цыпленка-табака и литровый графинчик водки.
      -Я упал в своих глазах,- признался Димон, обгладывая цыплячью ногу и выпивая рюмку.
      - Сиди ровно, кузен, - напутствовал я его.- На нас смотрят люди.
      - На тебя пялятся, - доверительно сообщил Димон.
      - Кто?
      - Девица через два столика. В зеленой водолазке с крашенной челкой.
      Я посмотрел. На меня, правда, пялились.
      ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ У девицы в зеленой водолазке действительно была крашенная челка - в багровый цвет. Остальные волосы были каштановыми. Глаза тоже были каштановыми и мягко светились из-под длинных ресниц.
      (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)
      Я еще не успел поманить ее мизинцем, а девица уже стояла возле нашего столика, явно напрашиваясь, чтоб ее пригласили присесть.
      - Садись, - пригласил я.
      Девица села.
      - Марина, - представилась она.
      - Гоша.
      - Димон.
      - Димон,- заметила Марина,- было бы практично, если б ты слинял отсюда на хуй.- И не подумаю! - заявил Димон. - Пока водку не выпью. Тут все - за мой счет. -Потом помрачнел и говорит.- А кришнаитская-то касса все пустеет и пустеет.
      Наконец, Димон допил водку и ушел, свесив ножки. Марина пододвинулась ко мне поближе. Я отодвинулся.
      - Ты что, боишься меня? - говорит Марина.
      - Нет, - отвечаю, щелкая зубами. - Просто вы меня всe заебали уже.
      - Мы, в смысле - кто?
      - Вы, - говорю,- самые.
      - А... - говорит Марина, - это потому что ты с нами спишь. И зря, между прочим.
      - Здрасьте, - говорю. - А что с вами еще делать? И с кем мне еще спать? С водолазами?
      - Держись на грани, - посоветовала Марина. -Вот я, например, не такая как всe. Я знаю цену своему телу.
      - И почем, - говорю, - оно?
      - Не продается.
      - Даром, что ли, раздаешь?
      - Не всeм.
      - А кому конкретно?
      - По настроению.
      - Что-то,- говорю, - не припомню я тебя. Откуда ты взялась?
      - Из Столицы.
      - Не пизди,- говорю,- Слово пацана?
      - Дурак ты, Гоша.
      Ну, это можно было и не говорить. Из Столицы, из нашего Города - всe они одинаковы.
      - Пойдем,- говорит Марина,- ко мне. Я тут недалeко остановилась. В гостинице "Столичная".
      - Пойдем,- пожал плечами я.- Уй, кузен падлючий! Ушел и не расплатился.
      - А кришнаитская-то касса все пустеет и пустеет,- вздохнула Марина.- Не тужи, Гоша, я расплачусь.
      Она расплатилась с официантом, аккуратно пересчитала сдачу, и мы пошли к ней.
      ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Пропадите вы пропадом Удавитесь вы проводом Вверх ногами повисните И синицею свистните Спрячьте потные личики В обе чашечки лифчика Отдохни переводчица Я устал Мне не хочется (КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)
      В полутемном гостиничном коридоре Оксана мыла пол.
      - Уй!- воскликнул Шоколадный.- Повествование приобретает все болеe странный оттенок.
      Тут уж пришлось вмешаться Авторам и самим прогнать Шоколадного.
      - Иди, Гоша,- сказали МЫ.- Иди смело. Путь свободен.
      Я двинулся за Мариной, огибая, словно подводную скалу, оттопыренный оксанин зад.
      У дверей в номер нас поджидал Сидорыч, в черных очках и шляпе в мелкую дырочку.
      - С покупкой меня, Гошенька,- защерился Сидорыч, пытаясь меня обнять.Очинно мне идет эта шапочка... Столичная штучка? - пенсионер кивнул на Марину.- Слышь, Гошенька, пидер, давай меняться: я те шапочку, ты мне колечко. Уй?
      - Старый идиот,- поморщился я.
      - Давай, Гошенька, давай, - не съезжал Сидорыч.- То выгодное дело. В твоем колечке, уж прости старика, всяго одна дырочка, а в шляпке-то моeй их - глядиуй, скоко!
      Чтоб отвязаться от этого пиявки, я ухватил его за края шляпы и надвинул на самые плечи. Матерьял затрещал.
      - Уй! - захныкал Сидорыч.- Усе, усе, усе - испортил шляпу. Новаю, едва надеванаю!.. Пидер, пидер!
      - А ну, посторонись,- послышался чей-то внушительный голос, и я увидел кота Тихона, который, кряхтя, тащил на себе старенькую поломанную радиолу.
      - Чтоб было у вас уютно,- объяснил Тихон и, толкнув лапой дверь, скрылся в номере.
      -Прежде чем стучать, сосчитайте до трех! - раздался оттуда его бодрый напутствую-щий голос.
      - Что это за сумасшедший дом?- спросила Марина, хлопая ресницами.
      -Давай считать до трех,- объяснил я.- Раз, два, три! - я постучался в дверь.
      - Да? - осведомился Тихон за дверью.
      - Тихон, открывай, падла!- загорланил я.
      - Ха-мы!- нетрезво замяукал Тихон, но дверь открыл.
      - А у тебя уютно,- с иронией заметил я Марине.
      - У тебя тоже,- ответила она.
      - Будьте счастливы, дети мои! - издеваясь, завопил Тихон.
      Пришлось выставить скотину.
      - Предупреждаю,- предупредил я Марину.- Самогону у меня здесь нет, коржиков тоже.
      - И не надо. Садись вон в то кресло, будем беседовать.
      - Беседовать? - удивился я.- О чем?
      Но в кресло сел.
      - Курить,- говорю,- у тебя можно?
      - Если невтерпеж - кури.
      Я закурил, стряхивая пепел на стол.
      - Ну, что,- говорит Марина,- беседовать будем или нет?
      - Не смеши,- говорю.- О чем беседовать?
      - В мире много проблем,- заметила Марина.
      - Ну, и хуй с ним, говорю.
      - С миром?
      - C ним.
      - Тебя не волнуeт его судьба?
      - Не-а,- говорю.
      - А твоя судьба тебя волнуeт?
      Я подумал и говорю:
      - Не-а.
      - Совсeм?
      - Да хуй я, в принципе, на себя ложил.
      - Н-даа,- говорит Марина.- А на меня?
      - И на тебя, естественно.
      - Я тебя люблю,- сказала Марина.- Но совершенно не понимаю за что. В целом, ты - мой антипод.
      - Уй,- говорю,- выбирай выражения.
      - Знаешь,- говорит она,- что было бы практично? Чтобы мы никогда не встречались.
      - Уже в пути,- отвечаю, подымаясь.
      - Сядь,- говорит она.- Поговорим еще.
      - О чем?- говорю, все же садясь.
      Мы просидели и промолчали минут, наверное, с десять.
      - Знаешь,- говорю наконец,- что было бы практично? Если б мы с тобой занялись... этим... сама понимаешь, чем, и не морочили друг другу эти...
      - Ладно,- отвечает она и достает из сумочки презерватив. Я даже отшатнулся.
      - Ты чего?- говорю.
      - Надень это.
      - И что я буду в нем делать?
      - Заниматься любовью.
      - А водолазного костюма,- говорю,- у тебя нет?
      - Не смешно, Гоша.
      -Да я,- говорю,- и пользоваться-то им не умею...
      - Это очень просто,- лекторским тоном отозвался за дверью Тихон.Наберите в легкие побольше воздуха...
      - Брысь!- завопил я.
      - Ой-ой-ой,- загнусавил Тихон и застучал лапами по линолеуму, делая вид, что уходит.
      Марина, меж тем, объяснила мне, как правильно пользоваться гондоном.
      - Только после,- говорит,- не выбрасывай его в окно. Это загрязняет экологию.
      -Ладно,- говорю.- Брошу его в стакан с водой, куда ты кладешь на ночь свою вставную челюсть.
      - У меня нет вставной челюсти!- обиделась Марина.
      - Ну, будет когда-нибудь.
      Марина обвила руками мою шею.
      - Ты мой,- заявила она.- И больше ничей.
      -Я - вообще ничей,- попытался защититься я.
      - Ты - мой. Ты - моя частная собственность. У меня есть квартира в Столице, собака ньюфаундленд и ты.
      Я решил пару часов с ней не спорить.
      ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Жил в деревне Ухуeво один человек, и было у него три сына. Обычно бывает, что старшие сыновья - умные, а младший - придурок Ваня. Так здесь все наоборот вышло. Дураками были старшие - Панкрат и Тимофей, а младший Болеслав - хотя в умниках тоже никогда не числился, но дурь его в глаза не бросалась. А вот то, что одна нога у него короче другой на пятнадцать сантиметров - это сразу всe видели. И вот, значит, выводит как-то отец своих сыновей в чисто поле, дает каждому по луку со стрелой и говорит:
      - Стреляйте. Куда стрела попадет, там себе невесту и ищите.
      Ну, старшие тут же похватали лук и стрелы, выстрелили и попали своему папаше в задницу. А пока тот бегал со стрелами в заднице и матерился, младший - Болеслав - тоже выстрелил. И полетела, значит, его стрела за луга широкие, за леса высокие - в общем, хрен знает куда.
      Папаша, тем временем, вытащил стрелы из кровоточащей задницы и сердито говорит:
      - Ну, ты, Боляха, давай, дуй за своей стрелой, а вы,- тут он повернулся к Пaнкрату с Тимофеeм, - можете себе невест у меня в жопе искать.
      А Болеслав пошел за стрелой. Не знаю, сколько он там ковылял на своих ногах разной длины, доковылял наконец до болота. Видит - на кочке лягушка сидит и стрелу его подмышкой держит.
      - Ага,- сказал Болеслав.- Так ты, значит, царевна-лягушка?
      - Та не,- отвечает та.- Царивна-жаба - вона щэ торик здохла. А я просто соби жаба.
      Болеслав рассердился, забрал у нее стрелу и говорит:
      - Ну, раз ты просто себе жаба, так и.....ты в пизду!
      Вернулся домой - отец на печке лежит, и на заднице у него два компресса.
      - Ну, как, - спрашивает,- нашел себе невесту?
      Болеслав только рукой махнул.
      - Какую, - говорит,- в жопу, невесту. Кругом жабы одни.
      У них в семье, надо вам сказать, вообще было принято некультурно выражаться.
      Ну, старик погоревал немного, что ничего путного из его затеи с невестами не вышло, а потом выпил чарку самогона и успокоился.
      Панкрат и Тимофей так и никогда и не женились, и вскорости оба померли от апоплексического удара. А Болеслав, все ж, женился на девушке из хорошей семьи - Марье Николавне Потаповой.