–– По-моему, вон та рабыня достойна вас, –– со значением заметил троуви, кивнув в сторону рощи.

Иллан проследил взглядом и заинтересованно осмотрел девушку, отбившуюся от других тэн. Одета она была конечно, отвратительно, но по внешним данным могла соперничать с самой Оби: высокая, стройная, огромные синие глаза, с восторженным удивлением взирающие на него, алые губы, длинные, чудесные волосы и удивительное и-цы, беззащитное и выставленное напоказ, как приглашение к дегустации.

–– Хороша…–– протянул Иллан. В груди сладко заныло в предвкушении приятного вечера.

Монтррой с пониманием кивнул и махнул ладонью могостам.

Алене не везло. Она без труда выбралась из комнаты и… заблудилась на необъятной территории парка. Девушка сначала любовалась причудливым пейзажем, а потом приуныла и всерьез забеспокоилась. Дорожка вниз, дорожка вверх, яркий цветник, кусты с мясистыми острыми листьями, изумрудными ’зонтиками’, размером с ладонь, деревья с хлопьями ‘тины’, мелкими, прозрачными листиками, большими, с лазерный компакт-диск, круглыми красными, синими, темно-зелеными, бурыми - красиво, но дико, словно она бродит по заколдованному, сказочному лесу, густому, пустому и непролазному. Ни одной души вокруг, будто Флэт накрыл апокалипсис, пока она в спальне сидела. Алена начала медленно, но верно впадать в панику и, наконец, услышав невдалеке голоса, припустила на них со всех ног.

За гущей деревьев были расположены странные строения из бордового камня, смесь низких мавзолеев имени усопшего ацтека, колониальных домиков времен войны юга с севером и партизанских землянок. В проемы меж колоннами заводили людей: толпа налево, горстка направо. Удивляло, что входящие без труда протискивались внутрь, да еще и могли там расположиться.

Алена поглазела вокруг и замерла: наискосок от нее, на ступенях, стояли два высоких мужчины, черноволосые, стройные, элегантно одетые, и о чем-то увлеченно разговаривали.

‘Он!’ –– ухнуло сердце девушки.

Мужчина, что стоял ближе к ней, в светлой, широкой рубашке с золотистым узором, был абсолютно идентичен ее сероглазой мечте. Осанка, взгляд, черты лица, фигура - все, как во сне. Она смотрела на него во все глаза и не могла унять забившееся в сумасшедшем ритме сердце. Ей хотелось кинуться к нему и крикнуть…что? Что собственно она может или должна ему сказать? Что он ей снился? Что она заочно влюблена в него и мечтает стать его …кем? ‘Ах, простите, я вас ждала, ждала, да вот, кажется, и забеременела, да еще и говорят, замужем,’…посмотрит он на нее, как на дурочку. Алена тяжело вздохнула: и что теперь? Она ведь так ждала его, так мечтала…

’Он смотрит на меня!’–– подпрыгнуло сердце к диафрагме.

Двое внушительных на вид парней подошли к ней и, без разговора подхватив под руки, подвели к сероглазому. Алена зачарованно рассматривала свою мечту, потеряв и дар речи, и возможность мыслить, а тот призывно улыбался и что-то говорил - глаза ласковые, добрые, красивые. Его ладонь с тонкими длинными пальчиками прикоснулась к ее щеке, нежно обвела овал лица, дотронулась до губ. Девушка невольно смутилась, краска залила щеки, но глаза по-прежнему взирали на мужчину с восторгом и долей благоговения.

Это понравилось Иллану, он привлек тэн к себе, обнял и начал целовать, сначала нежно и несмело, потом смелей и настойчивей. Ее и-цы мгновенно вскружило голову, и Иллан, уже не в силах оторваться, возжелал получить все и сразу, его язык проник в рот девушки, а ладонь легла на грудь. Алена резко отпрянула, оттолкнув его, и одарила наглеца взглядом оскорбленной невинности, несколько усложненный осуждением и предупреждением: только сунься, по личику схлопочешь.

Вот тебе и мечта! Ничего себе любовь с первого взгляда, а постель, значит, со второго? И даже представиться не обязательно? И ради этого она отказывала Сереге?

Иллан недовольно поджал губы: хороша, но строптива. Придется отдать могористам, пусть подготовят к вечеру.

–– После ужина приведете ко мне. Она должна стать сговорчивой и послушной, –– кинул он слуге.

Тот низко поклонился и, окинув взглядом поляну, кивнул паре своих товарищей, подхватил Алену под руки и потащил в один из ’мавзолеев’.

Та и глазом моргнуть не успела, как оказалась далеко от своей мечты, внутри подвального помещения. Лестница вела резко вниз, в холод и полумрак, бурые, отшлифованные, как мрамор, каменные стены, по потолку светящиеся прямоугольники, колонны, пустота, в которой гулко отдавались шаги, пыльный, серый пол, холодный, как лед, резкие повороты, еще одна лестница вниз, и Алену втолкнули в небольшое, пустое помещение, сильно напоминающее ей корабельный ‘каземат’, в котором она провела немало времени в обществе Лоан. Здесь даже такая же лежанка наблюдалась у стены, только больше, 2 на 2, а вот со светом было значительно хуже - тускло горел квадрат на середине потолка, и все.

Девушка оглядела помещение и, загрустив, уселась на ложе, ждать. Зачем ее сюда привели, она понятия не имела, но подозревала, что скоро узнает. Побег, конечно, не удался, зато она увидела своего сероглазого, а ради этого стоило рваться…Впрочем, в этом она уже глубоко сомневалась. Разочаровал ее парень, как конфеты ридной Украины –– шикарный фантик, а внутри пластилин. Нет, конечно, и весьма недурственные экземпляры попадаются, но ей, как правило, не везло. Вот и здесь мадам Удача подкачала.

Алена тяжело вздохнула и, подумав, решила, что не все так плохо - первый блин комом, еще не патология. Рэй же говорил, что у них ухаживать не принято, не приятно конечно, но свыкнуться можно, не кидать же свою мечту из-за всякой ерунды. Жалко, столько лет в надежде…И целуется он неплохо, если подумать…и если ни с кем не сравнивать.

Так и сидела она в гордом одиночестве, переваривая неудавшуюся встречу с долгожданным избранником. И все пыталась собрать осколки мечты, сложить воедино и облегченно порадоваться их восстановлению, но, увы, внутри зрела горечь разочарования, и мысленные убеждения больше смахивали на прощальную речь у могилки еще не известного, но уже погребенного героя ее воображаемого романа. Жаль, ах, как было жаль и себя, и иллюзию, и его, и Серегу. Бездарно, глупо и, по сути, не из-за чего, в одну секунду рухнули все надежды, все, что нафантазировала себе, ради чего она жила, к чему стремилась. А стоило ли оно того?- напрашивался вопрос и ответом был тяжкий вздох: ui, masher, вы круто обломались.

На этой минорной ноте девушку и прервали. В комнату ввалилось пяток босых амбалов с обнаженными торсами. Алена скривилась, прикидывая их назначение и цель визита, и придирчиво оглядела посетителей. Парнишки были молоды и удалы, с наглыми лицами и развеселыми ухмылками, оценивающими взглядами, с короткими, под ‘ежик’, стрижками и в широченных, гофрированных штанах, как у запорожских казаков. Они, и секунды не медля, начали раздеваться.

Девушка похолодела, понимая, что стриптиз устроен по ее душу и сейчас начнется веселенькое шоу в стиле секс впятером, а она будет главной звездой. Знать бы еще, за что такая ‘честь’?

–– Господа, вы кабинет не перепутали? –– севшим голосом прохрипела Алена, из последних сил пытаясь сохранить самообладание. Сердце билось уже где-то в области трахеи.

–– Гляди, русская?! –– широко улыбнулся один из парней, курносый, широкоскулый, с выпуклыми, карими глазами. Он не спеша подошел к ней, красуясь, как манекенщик, и, уперев кулаки в ложе, так что Алена оказалась меж его рук, весело подмигнул. –– Привет, землячка!

–– Ты…ты….ру-русский? –– в горле у девушки пересохло, близость нагого тела весьма нервировала.

––А-то! Петр, –– шаркнул голой ступней парень, приложив ладонь к груди и отвесив насмешливый поклон. –– А как вас мадам?

–– Во…а…ло…А-ал-лена.

–– Ты заика что ль, землячка? –– погладил ее по плечу парень.

–– Ты…что вам ..надо?

–– Ну-у, ты спросила! –– ухмыльнулся Петр, качнув головой, и погладил ее по волосам. Алена чуть отстранилась и задрожала, глаза с мольбой посмотрели на парня:

–– Не надо…за что?

Тот неопределенно пожал плечами:

–– Сама виновата. Зачем дергалась? Попалась господину на глаза, так вела б себя паинькой. Не любит он проблем, ему готовеньких подавай, смирных, тихих и покладистых, чтоб он им за счастье показался. У каждого свои странности, сама в курсе.

–– Подожди, –– доходило до Алены с трудом. –– Ты хочешь сказать, что вы по его …приказу…

–– Не сами же! Ну, ты даешь, подруга, я что камикадзе? Мне, что скажут, то и делаю.

–– И…потом…

–– Систему хочешь знать? –– удивился парень. –– Да все просто: мы шлифуем несколько часов, потом отводим к господину. Он вытирает слезки, обязуется защищать, обрушивает свою уйму обаяния. На нас погневается, для виду, и все довольны.

–– Система контраста. Вы, значит, сволочи, а он белый, пушистый….чистый и благородный. Защитник…женщина после вас и противиться не посмеет…

–– Точно. После такого, любая шелковой станет, а тут и он, ласковый, сильный, понимающий. Вы таких любите.

–– Боже, сколько сложностей. Зачем? –– прошептала девушка, совершенно раздавленная сообщением и тем, что нависло над ней. Значит ее сероглазая мечта –– банальный извращенец? Как просто и как грязно. А она Рэя считала чудовищем….

Розовые очки со свистом спланировали на пол и брызнули стеклами. Алена хмыкнула, хохотнула и зашлась в истерическом смехе до слез. И она считала себя умной девушкой? Не по годам рассудительной и вдумчивой? Прагматичной реалисткой? Господи, да какая же она дура! Загнать себя в свою же ловушку! Рваться к сероглазому шизоиду, размечтавшись о кренделях небесных, чтоб тот отдал ее другим!

Петр отвесил девушке внушительную плюху, и из губы брызнула кровь. Алена смолкла, замерла, оттерла слезы,, и кровь, затравленно оглядела секс-бригаду и умоляюще прошептала, глядя парню в глаза:

–– Помоги…

–– Не могу, я себе не враг, к тому же, как и ты, человек подневольный, –– посерьезнел тот и даже поморщился с досады. –– Совет могу дать: веди себя …спокойно. Мы ребята ласковые, не садисты, увечить не собираемся, нам ведь главное, чтоб хозяин доволен остался. Так что давай по-доброму, спокойно, без криков и насилия.

Алена озадаченно нахмурилась: что он несет?

–– Господи…ты ведь, как и я, с Земли…земляк, свой…как ты можешь?

Парень плечами пожал:

–– Жить всем хочется, а то, что землячка…мы все кто откуда, это к делу отношения не имеет.

Девушка понуро кивнула: ясно, каждый сам за себя. Знакомый девиз. Здорово. И никто не поможет. Некому. Рэйсли? Даже он со своим феноменальным слухом не услышит ее из этого подпола. Да и что она ему скажет? Что она здесь делала? Как оказалась? Она ведь сбежала от него.. Убьет он ее…а здесь эти убьют….Алена сглотнула вязкую слюну, поднялась и с решимостью заявила, глядя в упор на Петра:

–– Подойдете –– убью.

–– Каждый раз одно и тоже, –– скривился парень. –– Короче так, подруга, совет я тебе дал, ты его, по всему видать, не приняла. Значит, будет больно. Не обессудь. Ну, что приступим? Разденешься-то сама?

–– Можно один вопрос, последний?

–– Ну, –– поджал губы Петр.

–– Как зовут вашего хозяина? У него, действительно, серые глаза? –– На что она надеялась? Что хотела выяснить? Жалко было расставаться с мечтой, и, понимая, что не выйдет отсюда живой, она пыталась сохранить веру, что не зря 20 лет потратила, выискивая сон в реальности?

–– Зовут Иллан, а глаза…я что, девка ему в глазки заглядывать? Мне знаешь, на их цвет…–– парень озабоченно потер щеку, пытаясь вспомнить цвет глаз, и спросил, в итоге, у товарищей, так и не вспомнив. Думали мужчины минут пять, даже малость поспорили и, наконец, подтвердили: cерые!

Иллан, значит. Брат Рэйсли. Один сам изнасиловал, второй не стал, другим кинул. Братья. Яблоко от яблони. Они не выпустят ее живой, не вырваться ей. Этот вывернутый мир давил и прессовал ее несколько месяцев, а она еще боролась, надеялась и к чему-то стремилась….но больше цели не было, и желаний, и стремлений, и сил. Словно внутри кончился завод. Шла, шла и упала. Все. Села ‘батарейка’.

Петр рванул ворот ее рубахи, и Алена на автопилоте, не задумываясь о действиях, прошла ногтями ему по лицу, они оказались острыми, как бритва, и глубоко вскрыли кожу. Брызнула кровь. Парень выругался, прикрывая глаза и отворачиваясь, а на его место поспешили двое других.

Рэйсли стоял на террасе, сложив руки за спину, и щурился, глядя на кроны деревьев. Со стороны посмотришь - любуется парень шикарной растительностью, но Стейпфил видел, господин в ярости: лицо белое, ноздри раздуты, взгляд, что лезвие мэ-гоцо. Он стоял на колене перед Лоан и, низко склонившись, винился, готовый ответить за халатность и понимал, что пощады не будет.

–– Мы обыскали все, господин. Ее нет, но за территорией туглоса она не появлялась. Я виноват, господин, не учел ее характер. Она слишком смела для женщины.

Рэй кинул ядовитый взгляд на агнолика: какая мягкость в определении! Смела!

–– Глупа и своенравна! –– прошипел он. –– Ты это хотел сказать?

Стейпфил благоразумно промолчал и даже не поднял глаз: не ему госпожу обсуждать.

Рэй тряхнул челкой и скривился. Он и сам не знал, что желает больше - убить жену своими руками или…обнять. Он дал ей слишком много воли. Хватит. Он накажет ее, серьезно накажет, если найдет,…если она жива.

–– Ты поднял всех?

–– Да,

господин. Поттан воскурил благовония, сказал : жива. Если это не так, я совершу сен-сэш.

––Если это не так! –– холодно посмотрел на него Рэй. Верные слуги были у него в чести, и из-за своенравности и глупых выходок жены он не желал терять их. Он сам виноват. Был слишком мягок, боялся навредить ребенку. Впрочем, она сама ребенок, и не знаешь, кого от кого оберегать.

–– Господин, –– Сергей низко склонился, несмело приближаясь. –– Я знаю, где она.

Рэй и Стейпфил, как по команде, повернулись к парню и воззрились с недоверием и ожиданием одновременно.

–– В сеприше вашего брата, –– тихо сказал тэн, разглядывая мох под ногами.

Скулы сейти посерели - он знал забавы брата, рука сама потянулась к мэ-гоцо, но прохладные камни ножен немного отрезвили. Стейпфил протяжно свистнул, и десять агноликов выросли за спиной господина, готовые исполнить любой приказ. Рэй устремился в апартаменты Иллана, кинув на ходу слуге:

–– Иди в сеприш. Никого не трогать.

Стейпфил кивнул и свернул в сторону, а с ним пять воинов. Он знал, что делать.

Иллан полулежал на софе и, улыбаясь, слушал Монтррой. Настроение было прекрасным.

–– Я не запомнил в точности, но смысл сводился к тому, что она в растерянности и очень, очень благодарна за удостоенную честь…

Дверь открылась, и в комнату прошел Рэйсли, встал меж троуви и братом и с каменным лицом смотрел перед собой. За спиной возвышались пять агноликов. Иллан мгновенно встал, чувствуя, что происходит нечто из ряда вон, но выговаривать брату не спешил, тот явно был не в себе, а в таком состоянии Рэй способен на крайности.

––Я рад тебя видеть. Присоединишься? –– кивнул Иллан на столик с яствами. Рэй молчал. Монтррой предостерегающе посмотрел на сегюр. Тот растерянно развел руками. –– Тогда скажи, что тебя ко мне привело? Я помогу, …если возникли какие-то проблемы.

Рэйсли заложил руки за спину и, чуть склонив голову набок, вперил в брата холодный немигающий взгляд. Иллан непонимающе пожал плечами, начиная сердиться. Вид и взгляд брата тревожили.

–– В чем, собственно, дело?

–– Где моя жена?

Иллан безмятежно улыбнулся: забавно.

–– Рэйсли, я понятия не имею, где твоя жена, –– качнул он головой.

–– Светленькая, высокая, длинноволосая. Синие глаза. Одета в клетчатую рубашку. Брюки. Босиком.

Улыбка сползла с лица сегюр. Он растерянно посмотрел на троуви, ища спасения, на брата смотреть не хотелось. Описание подходило именно к той женщине, с которой он собирался провести сегодняшнюю ночь, и если окажется, что она и есть жена Рэя, если могористы уже принялись за дело…

–– Господин потерял жену? Это забавно. Правда, говорят она у вас весьма своеобразна, но я уверен, не до такой степени, чтоб появиться здесь…–– Монтррой сообразил быстрее Иллана и попытался спасти положение и выпроводить Рэйсли, а уж потом решать что-то с девушкой. Нельзя, чтоб сейти нашел ее здесь, да еще в обществе могористов, обрабатывающих ее по приказу сегюр. Это –– конец.

Рэй резко выкинул руку и, схватив троуви за грудки, подтянул к себе, тяжело посмотрел в упор, словно придавил, и зловещим шепотом осведомился:

–– Я тебя спрашивал?

Монтррой скис, отвел взгляд и неуверенно качнул головой, правильно оценив ситуацию. Сейти был слишком силен и взбешен, чтоб противоречить ему, и запросто мог пойти на крайности, а с жизнью расставаться троуви не спешил. Она ему еще пригодится, чтоб расквитаться за подобное унижение.

Рэйсли откинул мужчину и воззрился на поникшего брата:

––Я жду.

Иллан тяжело вздохнул, мотнул головой, развел руками, старательно избегая взгляда брата и, наконец, молвил:

–– Я …это случайность…она была без обуви и…тэн вокруг. Я не подумал, а она не поставила в известность…–– Иллан сложил руки на груди и, словно опомнившись, посмотрел прямо в глаза парню: да, почему он, собственно, должен оправдываться? В чем он виноват? Нужно лучше смотреть за своей женщиной, если взял на себя ответственность за столь безалаберное и своевольное создание. Рэй кивнул, махнул ладонью, приглашая, но его взгляд ничего хорошего не предвещал, и Иллан поколебался, прежде чем вести его в сеприш. Однако выбора не было, и пришлось подчиниться.

В помещении, куда привел их Иллан, уже расположились агнолики. Они сторожили захваченную добычу господина. Пять нагих могористов стояли на коленях у стены, уткнувшись лбами в пол. Алена сидела на ложе, прикрывая руками и волосами обнаженный торс. Лохмотья рубашки на полу, затравленно виноватый взгляд, разбитая губа, кровавая полоса на бледной щеке, кровь на пальцах и синие пятна на плече. Все это мгновенно выхватил взгляд Рэя, и он вопросительно посмотрел на Стейпфила. Тот отрицательно мотнул головой и чуть заметно ухмыльнулся. Понятно. Алену не успели тронуть, зато она успела показать свой норов. Сейти дал себе минуту, чтоб смирить рвущийся на волю гнев, позже он основательно пообщается с женой, но не сейчас. Стоит посмотреть на нее, и ярость уже не смирить он сровняет этот сеприш вместе с хозяином…Нет. Месть хороша, как холодное блюдо. Горячей она имеет привкус горечи и разочарования.

Рэйс повернулся к брату. Тот, сложив руки на груди, стоял в метре от Алены и, как зачарованный, трепещущими ноздрями вдыхал острый запах ее и-цы. Он пьянил его, и глаза туманились. Вместо того, чтоб разобраться в ситуации, он еще больше усложнял ее, поддаваясь несбыточным желаниям. Он старался не смотреть на девушку, всеми силами старался, но глаза сами искали источник раздражающе приятного аромата и натыкались на синие глаза и фиолетовую дымку на губах.

Монтррой с удовольствием бы пихнул сегюр, чтоб тот очнулся и вспомнил, наконец, на кого смотрит и в каком положении находится, но для этого нужно было обойти сейти, со зловещей улыбкой стоящего перед братом и внимательно наблюдающего за ним. Ситуация и так была весьма чревата неприятными последствиями, а сейчас и вовсе грозила вылиться в крупные обиды и привести к серьезной распри.

Стейпфил следил колючим взглядом за сегюр и готов был по одному взмаху ресниц господина лишить наглеца зрения, но Рэй не спешил.

Алена окончательно стушевалась под пристальным взглядом Иллана и сжалась в комок, старательно разглядывая свои джинсы. В голове были две мысли: какого черта этот извращенец таращится на нее? И почему Рэй позволяет это?

Впрочем, чему удивляться?

Еще пять минут назад Алена хотела прижаться к Лоан и выплакать ему свою обиду, пережитый ужас и унижение, но он так глянул, что желание отпало, и стало ясно: ему плевать на нее, даже если б его прихвостни не успели. Бесчувственный, холодный, равнодушный…. Что ему ее горе и стыд? И хоть бы для приличия прикрикнул на ублюдков, покусившихся на нее! Она была бы ему бесконечно благодарна, если б он воздал по заслугам ее обидчикам и своему братцу, в первую очередь. О, она б его за это и возлюбила, как спасителя, облекла бы в рыцарские доспехи и век бы слова поперек не молвила. Куда там, щас! ‘Конечно, он брат, а я так, погулять вышла! Даже этих…рассортировали по стенке и хоть бы по фейсам, для приличия, съездили. Нет, и пальцем не тронули. Действительно - повод? Подумаешь, невидаль, групповичок устроить!’ С горечью думала девушка. Эх, ей бы рубашку, сама бы убила! Воздала, так сказать, должное!

Рэй насмотрелся на брата и вкрадчиво спросил:

–– Понравилась?

Иллан вздрогнул, с трудом оторвал взгляд от девушки и с ненавистью воззрился на Рэйсли. ‘Кто ты такой?! Как ты смеешь вставать у меня на пути?! Я возжелал ее, и ты не смеешь мне мешать! Не отдам!’- говорил его взгляд. Рэй одарил его нехорошим взглядом и отошел в раздумьях в сторону, глянул на могористов и слегка толкнул одного ногой. Тот поднял голову и выказал три глубокие ровные полосы, идущие от переносицы до подбородка.

‘Алена,…’- удовлетворенно кивнул Рэй.

–– Я забираю их, –– заявил он сегюр.

–– Что? –– нахмурился тот, начиная закипать. –– Это мои люди!

–– Твои люди покусились на мою собственность, –– спокойно заметил сейти, рассматривая ткнувшихся в пол слуг, и специально затягивая время, чтоб дать Иллану возможность сообразить и принять верное решение. Он почти прямо подталкивал его к нему, чтоб потом не говорили, что он поступил не по-родственному. –– Или они действовали по твоему приказу?

Сегюр вздернул подбородок, побелев от гнева, и даже не понял, что ему предлагают выход. Он понимал лишь одно: его лишают верных людей, смену которым придётся готовить, возможно, месяц, а то и больше. Мало, этот окэсто получил благословление своего бога, купил на его, Иллана, гуэдо жизнь в образе прекрасной землянки с удивительным, безграничным и-цы, скоро станет отцом и сегюр, так еще и смеет посягать на могористов, вышколенных, проверенных, знающих все нюансы желаний господина! Наглец! Как он смеет?!

–– Нет!! –– гаркнул Иллан.

–– Нет….что?–– насмешливо выгнул бровь Рэйсли.

‘О, боги, что он творит?’ –– поморщился Монтррой, и решительно встал между братьями, желая исправить положение.

–– Мой господин хотел сказать, что не имеет к данному инциденту ни малейшего отношения. Его люди действовали без его ведома, и, без сомнения, виновны. Естественно, вы вправе наказать их по собственному усмотрению. Более того, мой господин настаивает на их наказании и даже требует достойной кары за подобное преступление, но…

Иллан презрительно скривился, бросив недовольный взгляд на советника: что он несет? Перед кем унижается? Монтррой со значением посмотрел в ответ и продолжил:

–– Как мне кажется, истинная виновница данного недоразумения ваша жена. Именно недоразумения, сейти, и никак иначе.

–– Меня не интересует мнение троуви, –– холодно заметил Рэйс, смерив мужчину презрительным взглядом.

–– И тем не менее, я высказываю не только свое мнение, в первую очередь, мнение сегюр. Ваша жена, женщина видная, привлекательная, но, увы, неприкаянная, я бы сказал, заброшенная, а это не допустимо, учитывая ее весьма своеобразный характер и отсутствие элементарных … э-э-э, навыков, знаний и …манер. Вам нужно больше уделять внимания своей …женщине. Она бродит одна, в ужасном, не подобающем своему званию, виде, да еще в толпе тэн…и буквально завлекает, откровенно предлагает вкусить свое и-цы…

Последняя фраза взъярила Лоан настолько, что он, поддавшись первому порыву, выхватил одной рукой мэ-гоцо, другой схватил троуви за грудки и, рывком откинув его к стене, прижал и приставил к горлу кинжал, острием точно в яремную впадину.

–– Повтори, –– прошипел он зловеще, сверля бездушным взглядом вмиг побелевшего мужчину.

–– Е-ее …и-цы. Вы должны понимать, насколько оно привлекает внимание, –– прошептал тот, с ужасом взирая на отточенную сталь у лица. Его прошиб пот впервые за 50 лет, и даже ступни взмокли от страха. Смерть, которую он ожидал встретить, минимум через 200 лет и не в этом обществе, оказалась неожиданно близка и сильно смахивала на голубоглазого сейти. Монтррой боялся пошевелиться и только с надеждой воззрился на сегюр.

Тот думал секунду. Он знал характер брата, тому вскрыть трахею, что ладонью об стол шлепнуть, не даром с 6 лет его Поттан мастерству жертвоприношений обучал. Иллан мгновенно сообразив, что его троуви грозит смерть, пришел в ярость, не желая терять друга и опору. Однако уязвленное самолюбие властителя и мужчины, растерянность и страх за близкого человека сыграли плохую службу, и он не нашел ничего лучше, чем в ответ схватить Алену, выставив ее, как мишень. И выхватив свой клинок из поясного ремня, приставил к горлу девушки так, что одно движение, и ее не будет.

Алена и сообразить ничего не успела, как оказалась грубо прижата к груди парня. Ее мелко затрясло: не успела в себя прийти после недавнего стресса, как попала в не более серьезную передрягу. Ничего себе шедевр - ее сероглазая ‘мечта’! Знала бы она о ком грезит, еще в детстве бы мысленно закопала его, и могилку разровняла, что б и памяти не осталось, а после каждого сновидения, яро бы плевала через левое плечо и по 100 раз повторяла: ’ У кого сны сбываются –– то меня не касается’! Да, вот беда, сплюнуть сейчас не представлялось возможным, не напоровшись на острое лезвие. Она с ужасом и мольбой посмотрела на Рэя, чувствуя, что минута, другая, и просто упадет в обморок.

‘Как глупо!’–– поморщился Монтррой. Даже осознавая свое незавидное положение, он не мог не признать, что сегюр поступил не просто опрометчиво, а весьма и весьма глупо. Нетрудно догадаться о последствиях подобной импульсивности. Теперь, какова бы ни была развязка, сейти не угомониться. Его женщина не на шутку напугана, и он этого не простит и уж точно не забудет. А если у Иллана хватит ума еще и подрезать девчонку, то меж братьями начнется война, причем, на смерть. Впрочем, может, и к лучшему. Теперь перемирие невозможно, а распря Монтррой только на руку, она поможет убрать Рэйсли. У Иллан теперь просто не будет выхода. Только бы выжить самому…

Рэйсли, не выпуская Монтррой, покосился на брата, оценил состояние жены и поймал взгляд Стейпфила. Тот был готов к нападению.

–– Советую тебе даже не дышать, –– тихо сообщил он Иллану, предостерегающе щурясь. В груди клокотал вулкан.

–– Отпусти Монтррой, иначе, я ее убью! –– процедил сегюр, глядя на брата исподлобья.

–– Убей, –– осторожно кивнул Рэйс. –– И увидишь, как я убью сначала твоего дружка, следом его ..сестру, медленно, давая тебе возможность насладиться их криками, а потом я возьмусь за тебя, ––парень моргнул Стейпфилу и Иллан почувствовал, как острие, со знанием дела, уперлось ему в спину, точно в точку ‘гу’. Рука сегюр не произвольно дрогнула - отрезвление было слишком неприятным и неожиданным. Только теперь он понял, насколько неразумен и бессмысленен его поступок: секунда, и если лезвие агнолика войдет глубже, прервет основной энергетический канал, обеспечит Иллана инвалидностью на долгие годы.

–– Ты переходишь все допустимые границы,–– тихо сказал Иллан, не зная, как поступить. Ему не хотелось признавать свое поражение, но и получить трехгодичную слабость, постоянные боли, кровотечения и головокружения –– тоже.

–– Границы перешел ты, –– парировал Рэй, голос был глухим от ярости. –– Ты посмел покуситься на мою жену, пожелал позабавиться с ней, как с тэн - отдал своим могостам, а теперь смеешь угрожать и подвергать опасности ее жизнь и жизнь моего ребенка. За подобное преступление карают, невзирая на ранг и сословие. О, совет будет рад узнать, каков их новый сегюр! Думаю, ты понимаешь, что совет оправдает меня единогласно, даже если я положу здесь всех.

В комнате повисла гнетущая тишина. Минута, другая. Они текли слишком медленно, настолько медленно, как нехотя смирялась гордость сегюр, под давлением обстоятельств. Рэй замер, стараясь выглядеть невозмутимым, но внутри все дрожало от напряжения.’ Только бы успеть!’- думал он, видя, что Алена уже на краю. Ее взгляд туманился и был абсолютно пустым, а лицо посерело. В эти минуты он боялся лишь за нее. Ребенка спасти он успеет, и пусть это будет окэсто, он не Гвидэр: воспитает, поднимет, выходит, но Алена... помоги ей Модраш! Он не мог ее потерять, нет! Стейпфил со значением посмотрел на господина, и Рэй понял - тот готов умереть за девушку, но успеет ли?

–– Так, что, брат? Поменяемся? –– поторапливая, тихо спросил Лоан. Глаза угрожающе блеснули. На Иллана его спокойный голос произвел эффект взрыва, и рука дрогнула, оцарапав кожу девушки. Через секунду сегюр уже убирал кинжал, толкнув Алену к мужу. Та упала бы, не успей Рэй ее подхватить. Еще секунда, и Монтррой стоял рядом с господином, Стейпфил между братьями, готовый без приказа броситься на Иллана, а девушка обессилено привалилась к Лоан, пытаясь унять дрожь и тошноту.

Рэй кивнул Стейпфилу, отзывая, и тот разочарованно посмотрел на сегюр и троуви, но внял и нехотя убрал мэ-гоцо. Если б Иллан знал, каких трудов Рэйсли стоило отозвать своего верного пса, то, пожалуй, так не радовался, но тот видел лишь, что его друг жив и здоров, и напряжение схлынуло, уступая место эйфории. А что, собственно, ему было беспокоиться: досадное недоразумение, наконец, разрешилось и достаточно спокойно, все живы, а суть…ну, с кем не бывает, погорячились, да и одумались, кровь-то одна, вот и играет.

–– Ладно, –– кивнул он брату примирительно. –– Забирай могосто, и будем считать инцидент исчерпанным.

Тот холодно посмотрел на него и повернул лицо жены, выставляя на показ свежий порез на шее, сочащийся кровью. Иллан пожал плечами:

–– Всякое бывает. Случайность.

–– Действительно, –– одними губами произнес Рэй и уже шагнул к входу, как остановился и, не глядя на брата, сказал: ‘Мы еще обсудим эту случайность. Позже.’

Через минуту, когда помещение опустело, Монтррой тихо заметил:

–– Вы нажили себе очень опасного и непримиримого врага.