–– Ерунда, он мой брат, –– отмахнулся сегюр и задумчиво протянул. –– Но она…веришь, я был словно пьян…ее и-цы и красота лишают рассудка.

‘Оно и видно. Нажил себе массу неприятностей и думает о женщинах!’ –– брезгливо поморщился Монтррой, и Иллан, уловив его взгляд, гордо вскинул подбородок: не тебя, меня судить! Конечно, отец бы более достойно повел дело, но то, что он не Гвидэр, не меняет положение вещей, поэтому, будь любезен, оставь свое мнение при себе.

–– По-моему, вам не мешало бы жениться, –– поджал губы советник. Сегюр заинтересованно посмотрел на него и широко улыбнулся:

–– Разумно. Думаю, стоит обсудить этот вопрос с отцом, и незамедлительно.

Монтррой кивнул: ’Слава Анторису, он не безнадежен. А Гвидэр, услышав о происшедшем, не будет противиться, наоборот, поспешит заключить союз, чтоб не компрометировать сына в глазах совета. Вздумай Рэй поставить фагосто в известность о сегодняшних событиях - будет много шума, это на руку ему, но не нам. Пора готовить Гвидэра и Иллана к решительным действиям, а Эльхолию –– к союзу, тем более, почва весьма благоприятна’.

Идти Алена не могла, и Рэй, без разговоров, поднял ее на руки и понес, стараясь даже не смотреть на жену. Недавнее напряжение никак не хотело покидать его и клубилось, внутри будоража нервы. Он знал, что сорвется, стоит только девушке слово ему сказать, а она и так не в себе. Рэй кивнул Стейпфилу:

–– Найди Кхэ и приведи ко мне.

Тот, кивнув, бесшумно исчез, а парень усадил Алену в кресло, нажал кнопку на панели, дождался щелчка и, вытащив стакан горячего фэй, сунул в руку жене. Та выпила не поморщившись, только зубы о стакан клацнули, и огляделась в поисках одежды.

–– Что ищешь? –– наклонился к ней парень.

–– Что-нибудь накинуть. Холодно.

–– Да? –– прищурился Рэй. Его взгляд внушал опасение. Алена поняла, что надвигается буря, и главное действие в сегодняшнем представлении еще впереди.

Дверь открылась, и в комнату вошли: девушка, замотанная с ног до головы газовой блестящей тканью, с подносом и тот самый лысый мужчина, с полосами на щеке. Поднос встал перед девушкой, а мужчина что-то сказал Рэю, и тот вытянулся, как стрела, лицо окаменело. С минуту стояла тишина, потом он словно очнулся и гортанно прокаркал в ответ. Мужчина поклонился и вышел.

–– Что-то еще случилось? –– полюбопытствовала Алена, и этот невинный вопрос произвел странный эффект. За окном резко потемнело, словно солнце выключили, а Лоан, развернувшись, навис над ней с таким видом, будто она и была виновницей этих метамофоз.

–– Да. Ты! Ты, глупая девчонка с умишком меньше, чем ядро моккали, возомнившая себя героиней столетия! Вот что случилось на этой планете!

–– Что такое мокали?

–– Моккали? Тебя интересует только это? –– Рэй рывком открыл крышку с подноса и кинул в ладонь девушки гроздь с синими маленькими семечками в ворсистой оболочке.–– Что-нибудь еще по ботанике?

–– Рэй, я…–– Алена не желала оправдываться, хотела лишь объяснить, но парень не дал, взвился, как укушенный, мешая, в гневе флэтонский и русский:

–– Экси! Я больше не желаю слушать твой бред! Ни одна мэно не посмеет вести себя так, как ты! Ты…Ты хоть понимаешь, что натворила? Ты подвела агноликов под сен-сэш, вылезла из окна! Ты!...––Рэя буквально подбрасывало от ярости. Он то выпрямлялся, то опять склонялся над женой, выплевывая обвинения в лицо. –– Сколько нужно иметь ума, чтоб лезть через окно, подвергать опасности фэсто?! У нас давно придуман безопасный выход!! Ты не знакома с подобным изобретением?

–– Там стояли эти.. –– попыталась возразить девушка.

–– Эти! Этих называют агнолики! Они стоят там, чтоб оградить тебя от собственной глупости! Но им, зрелым мотонно , бывшим эстибам, и в голову не могло прийти, что какая-то апоно менто пэно полезет в окно, будучи беременной! Будет рисковать своей жизнью и жизнью не рожденного ребенка! Агацо рину пьентос ! Как ты оказалась в сеприше Иллана? Что ты там делала? Почему ты не поставила их в известность о своем статусе?! Ты понимаешь, что тебя могли растерзать? А может, именно этого тебе и не хватало?

–– Да?! –– взвилась Алена, вскочив.–– Я нормальной ориентации в отличие от твоего родственничка! Я понятия не имела, что здесь живут одни извращенцы! Знать не знала, что он твой брат! Нет, если б я поняла, то, конечно, бежала оттуда со всех ног - яблоко то от яблони не далеко падает! И не мне претензии предъявляй, а своему родственнику- ублюдку! Ему ты слова не сказал! Как и его порученцам!

Рэй схватил Алену за волосы и, встряхнув, прошипел в лицо:

–– Я сказал тебе, сидеть здесь! Ты не послушала и получила по заслугам. Агнолики пришли рано, им нужно было подождать, что б ты, наконец, поняла, что находишься не на Земле, и здесь другие порядки? А, может, повторим? Для вменяемости? Я смотрю, ты так ничего и не поняла!

–– О, я поняла слишком много! Даже больше,чем хотела бы. Вы все …серпентарий!

–– Хватит! –– рявкнул Рэй. –– С меня достаточно твоих фразеологизмов! Я сыт по горло твоими эскападами! И больше не намерен их терпеть! И если ты не любительница кошмаров, боли и психических прессингов, ты примешь это к сведению, иначе, милая, я преподам тебе такие уроки послушания, что пятеро недавних знакомцев покажутся тебе ангелами по сравнению со мной одним! У тебя отныне одна забота –– слушаться меня!

Алена притихла, видя, что Лоан абсолютно невменяем, и, стараясь выглядеть как можно лояльней, послушно закивала - жить хотелось, а нормально жить хотелось еще больше. Парень с минуту недоверчиво рассматривал ее лицо, и, наконец, отпустил - впечатлила.

–– Еще одна информация к размышлению. Или точка на твоих выпадах, если ты в состоянии здраво оценить ситуацию, –– Рэй значительно успокоился, сел в кресло и кивнул жене. –– Выгляни в окно.

Та выглянула, вернее, глянула и ужаснулась. Торнадо и смерчи, сдобренные компьютерными спецэффектами, собрались все вместе и хозяйничали в саду: пыль, комья земли, ветки, камни, обломки бог знает чего и странные, маленькие, светящиеся шарики, пролетающие то там, то здесь, сталкивались с предметами и взрывались яркими брызгами. Стекло было крепким и звуконепроницаемым, это несказанно порадовало девушку. В такую погоду она меньше всего хотела бы оказаться на улице.

–– Что это? –– тихо спросила она у мужа. Тот глянул на неё, отщипнул мокколи и, кинув в рот пару семечек, удосужился ответить:

––Хошотт.

Алена села напротив и заинтересованно уставилась на парня, ожидая продолжения, но тот словно забыл о ней, смотрел в сторону и думал о чем-то своем, бледный, утомленный. Девушка, видя, что буря в душе Рэя миновала, решилась переспросить:

–– И что?

–– Что? –– поморщился Лоан.

–– Хошотт. Это смерч?

–– Это? Катаклизм. Налетает мгновенно, сметает все. Ошо, те маленькие шарики, несут в себе электрические заряды подобно вашим шаровым молниям, но во много раз больший. Для вас это смертельно. Для нас –– болезненно.

–– Значит, если б я была там…–– Алена махнула в сторону окна. –– Умерла?

–– Значит, –– кивнул парень и опять смолк, задумчиво поглаживая подбородок.

–– Ты переживаешь, что из-за меня поссорился с братом? –– несмело спросила девушка, почувствовав некоторую вину перед ним.

–– Мы не поссорились. Мы начали войну.

Алена сникла, тяжело вздохнула и начала нервно щипать мокколи. ‘Не жизнь, а ‘сказка’. Сам черт в их епархии ногу сломит. Разберись тут. Нет, посижу-ка я спокойно, ну, их всех с мозговыми заворотами, а то и вправду шею сломаю. Тайм- аут, однако. Все, все, ребята –– я тиха и неприметна, как изюминка в булочке’.

Напряжение спало, и Рэй чувствовал себя безмерно усталым. Ему спешно требовался либо допинг, либо полноценный сон на пару часов, а лучше и то, и другое. Он внимательно посмотрел на жену и потер лоб. Нет, сначала нужно выяснить, куда делся Кхэ. Стейпфил сказал, что искал всюду, но… на свободе, а если поискать в казематах брата и отца?

Он нажал кнопку связи на своем браслете, и Алена, вздрогнув, выронила семечки. Прямо в воздухе, меж ней и Рэйсли, появился знакомый лысый дядечка с полосами на щеке. Правда, не весь, по плечи, и поклонился.

–– Возьми людей и проверь казематы Иллана и Гвидэра. Кхэ может оказаться там. Вытащи его. Тихо, если получится.

–– А если нет?

–– Тогда громко, –– отрезал Лоан. –– Найди Дейксклифа Мэчигу. У него канно Наталья. Пусть прибудут оба.

Стейпфил вновь поклонился, и парень, отключив связь, посмотрел на жену. Она крепкая, сильная, и все же он должен быть уверен, что с ней и ребенком все в порядке, и сегодняшний стресс не отразился на их здоровье.

–– Иди ко мне, –– позвал он властно, и Алена пошла. После увиденного сопротивляться не было желания. Почему-то именно средство их связи окончательно ее сразило.

Г Л А В А 24

‘А, в общем-то, не так все и плохо’, –– подумала Алена, разглядывая мужа из-под опущенных ресниц. Рэй стоял у зеркала, прилаживая к тонкому поясному ремню плоскую коробку - носитель информации. Темно - бордовые обтягивающие брюки, малиновая безрукавка в обычном стиле: высокий воротник, открытая грудь и россыпь страз по спине и плечам. Высокий, стройный, мускулистый, гибкий, волосы сильно отрасли и ложились трехцветными прядями на шею, а вычурная одежда на нем не казалась столь дикой, как раньше, а, наоборот, удивительно шла ему. ‘Красивый’- залюбовалась девушка: ’Ласковый.’ Действительно, если не перечить, Рэй вполне приятная и приличная особь неземного происхождения. Алена вздохнула, вспомнив его щедрость, и улыбнулась: ’Душка!’

За четыре дня, что прошли с момента впечатляющей встречи с сероглазой мечтой, девушка решила сменить тактику и хотя бы для видимости, пока, до родов, изобразить послушную, доброжелательную, ласковую и тактичную жену. Эта роль оказалась не так плоха, как ей казалось поначалу, а Рэй на глазах из чудовища превратился в доброго, внимательного и нежного … нет, не только мужа, но и любовника, и друга. С ним произошла удивительная метаморфоза: монстрик исчез, уступив место очаровательному человеку, наделенному тонким юмором, тактом, острым умом и обаянием, против которого невозможно было устоять. Лоан буквально сразил ее этим. Или она просто перестала отталкивать действительность и смогла посмотреть на него с другой стороны? Ей это уже было не важно. Она чувствовала себя сейчас настолько счастливой, насколько считала несчастной еще четыре дня назад.

Девушка перевернулась набок, опершись на локоть и спросила:

–– А почему такой цвет?

–– Проснулась? –– улыбнулся ей Рэй в зеркало, потом взял что-то с полочки и подошел, сел рядом, погладил волосы и протянул маленькую пуговку, похожую на клипсу, с загнутой антенной сантиметра в три.

–– Что это? –– озадачилась она.

–– Лэктор. Стандартный курс обучения. 567 языков и наречий, –– парень осторожно вдел прибор в ухо жены, закрепил и положил ладонь ей на живот, прислушиваясь к ребенку. Алену же больше интересовал прибор:

–– И что? –– потрогала она ухо.

–– Ничего, –– вздохнул Рэй и нахмурился, взгляд задумчивый и настороженный.

–– Что-то случилось? –– озаботилась девушка.

–– Мне нужно уехать, милая. Дня на три. Я вызвал Дэйкса и …Наталью. Скучать не будешь. Слушайся Стейпфила.

Девушка задумчиво погладила ладонь мужа, не зная даже, отчего так огорчилась - вроде бы ничего страшного, подумаешь, уезжает, а на душе пасмурно стало. Может, она влюбилась?

–– Я специально даю тебе лэктор, что б не возникло недоразумений. Надеюсь, ты не огорчишь меня?

Девушка мотнула головой. Рэй подбадривающе улыбнулся ей:

–– Три дня пролетят быстро. Потом нас с тобой ждет масса дел. Займись чем-нибудь. Подбери одежду, купи еще украшений…

–– Куда еще? И потом - если я потеряю этот… лэктор, как буду объясняться?

–– Скажешь Стейпфилу. Выдаст новый.

–– А если и тот? –– вглядывалась в лицо мужа Алена. Тот головой покачал:

–– Через 26 дней он тебе не понадобится. Он обучает на уровне импульсов, преобразуя незнакомые слова в знакомые образы, и автоматически, заполняет клетки мозга, отвечающие за звукообразования. Меньше, чем через месяц, ты будешь знать языки в совершенстве, не прикладывая и малейших усилий.

–– Здорово, –– грустно кивнула Алена. –– Илона Давыдова отдыхает.

–– На нашем языке это звучит забавно, –– приподнял ее за подбородок Рэй и, поцеловав, кивнул на прощанье. –– Не скучай.

Долго огорчаться Ворковская не умела, поэтому, покрутившись в раздумье, пришла к выводу, что отсутствие мужа не причина для печали, и, нажав кнопку вызова слуг, позавтракала прямо в постели, как королева. Вкусный завтрак растворил остатки уныния, и Алена, соскочив с кровати, весело подмигнула своему отражению и залезла в недра шкафа - любоваться. Количество подаренных ей Рэем нарядов пугало, а их красота просто обескураживала, но ведь все это она должна не только лицезреть, но и примерить. И Алена принялась за излюбленное занятие любой особи женского пола, от года до гроба –– примеркой и самолюбованием. Легкое прикосновение пальчика к сенсорной панели –– прямо перед ней выросло огромное зеркало, а не маленькое встроенное в дверцу шкафа, и …полетела душа в рай.

’Ах, да муж- муженек!’- напевала девушка, прикладывая к плечам бирюзовый пеплум с брильянтовой отделкой, темно-синее платье с открытой спиной и широким узорчатым поясом, топик из золотых нитей на тонюсенькой цепочке на левом плече, облегающее и с низким лифом из ткани ’хамелеон’, меняющей цвет в зависимости от падающего на него света. Прозрачные и плотные, с выбивкой из кожи, усыпанные стразами, все в золоте и скромненькие - платья, костюмы, кофты, юбки, брюки, пеньюары, и бог знает что еще. Она остановилась на голубом, скромненьком платьице с воротом под горло и открытыми плечами, с выбитым бархатным рисунком и жемчужной окантовкой.

‘Приятно быть замужем за мультимиллиардером’,- кивнула своему отражению чрезвычайно довольная девушка, прикладывая к шее изумрудное колье в виде ветки плюща, сапфировое, в виде галстука с огромным бриллиантом посередине, золотистую сетку от подбородка до плеч с росинками брильянтиками и бутонами неизвестных самоцветов, спускающихся от плеча до середины груди. Широченные браслеты и тонюсенькие, как иголочки, из каменьев и золота, из платины и непонятного материала, с отделкой и без, серьги, обручи на голову, кольца…. Вообщем, мерила бы она все это до возвращения Рэя, да приустала.

‘Не легкое, однако, это занятие’, –– вздохнула она, затягивая высокие мокасины на щиколотке, и улыбнулась, показав своему отражению язык: ’Но приятное! Жаль, девочки меня не видят. И мама’.

Алена выплыла в соседний зал и нос к носу столкнулась с Дэйксом. Тот широко улыбнулся и, поклонившись, заметил, весело поглядывая на девушку:

–– Сверкаете кьяро?

Она пожала плечами, довольно улыбнувшись в ответ, и уже хотела отвесить мужчине ответный комплимент, но увидела Наталью. Та выглядела весьма презентабельно: легкий костюм из чего-то невесомого и переливающегося, на голове газовый шарф, с блестками, малахитовый браслет на запястье и лицо уверенной в себе и удовлетворенной жизнью женщины.

–– Здравствуйте! –– обрадовалась Алена, подлетела и потащила ее в комнату напротив.–– Как здорово, что ты пришла! Я так рада, ты не представляешь! Ой, я на ‘ты’, простите, совсем что-то заговорилась.

––Это замечательно, что на ‘ты.’ Я даже рада.

––Правда? Не обижайтесь, –– скорчила покаянную мордочку девушка, а женщина лишь улыбнулась в ответ:

–– Не буду, если и дальше будем на ‘ты’. Я смотрю, у тебя все нормально? Это прекрасно, деточка, а я уж что думать и не знала. Хорошо, Дэйкс успокоил, рассказал. У меня ведь сыну, чуть побольше, чем тебе…И никого вокруг, все чужие, тяжело привыкать. Ты-то молодая, все равно легче, а я, считай, пенсионерка, и в такую переделку попасть…

–– Одна растительность чего стоит, правда? А этот смерч - хотош.

–– Хошотт. Ой, не говори, сама до смерти напугалась. Ладно, Дэйкси успокоил, сказал, что их жилища выдерживают натиск этой напасти.

–– О-о-о! Смотрю, наш знакомый время даром не терял? –– лукаво прищурилась девушка.

–– Ну…почему –– нет? Я женщина свободная, он тоже не занят, так что нам? Не дети.

–– Поженились? –– обрадовалась Алена и плюхнулась на диван. Наталья заливисто рассмеялась, так что внушительный бюст заходил ходуном. Смех у нее был грудной, приятный и вовсе не обидный:

–– Ох, уморила ты меня! Я, деточка, не в том возрасте, что б государство в личные дела вмешивать, мне эти ЗАГСы без надобности, да где они здесь? –– сообщила женщина, оттерев выступившую от смеха слезу.

–– А мы вот поженились, –– немного смутилась девушка.

–– И правильно. Вы-то молодые. Ребеночек на подходе. Ты уж извини, что я тогда прямо не сказала, я, видишь, подумала: сама все знаешь.

–– Ага, я теть Наташ, думала, что это невозможно, –– и прошептала, округлив глаза. –– Он, ведь совсем другой –– там только …это и ничего больше - откуда дети-то? И потом, они вообще другие, даже зрачки вертикальные. Я привыкнуть никак не могла. Б-р-р-р.

–– Ну, сподобилась же! Ничего, твое счастье, что не в рабынях, приодел вон, как королеву. А что и так королева. Сидела бы в своем ’Захлюпинске’ от зарплаты до расплаты, а здесь пристроилась, семья, ребенок. Мужики, конечно, другие, в смысле строения но, –– женщина поерзала с загадочной улыбкой, посматривая перед собой, и скосила карий глаз на девушку –– Ничего себе. А причуды, –– женщина махнула пухлой ладошкой. –– Поверь моему опыту, и хлеще бывают.

–– Ага! –– Алена подсела поближе, углядев в женщине доброго советчика, маму и верную подругу в одном, весьма недурственном лике. Очень ей пережитым поделиться хотелось, обиды и страхи выплеснуть, мнение узнать да совета спросить. А Наталья тоже поговорить была рада, с момента посадки ни одного земляка не встретила, а язык по любимому занятию скучал, вот и начались обсуждения, охи, вздохи да понимающие кивки. Автобиографические подробности жития двух славянок плавно, под фэй и инопланетные фрукты со сладостями, перешли на окружающую их данность с интерьером и портретами живых особей. Через три часа Алена, закончив душещипательный рассказ о встрече с мечтой, ткнулась Наталье в плечо и с тяжким вздохом заметила:

–– Сашка бы их убил! А этот, хоть бы пальцем тронул! Вроде и понятно, но не приятно.

Наталья покачала головой, но комментировать поостереглась. Сегюр она после той встречи забыть не могла, так и стоял его образ перед ней, как милицейский газик на перекрестке двух дорог, и глаза, теплые, как ночь с северным сиянием, ‘грели’ душу до сих пор. Одно успокаивало, что с того дня она больше не тэн, да не одна –– Дэйкс рядом, который занял должность и весьма большую, судя по тому, что обеспечивает Наталью, как Шахерезаду. Знала бы, что так дело обернется, сама б впереди Танькиной ’жучки’ побежала. Так что, обошлись ей те волнения далеко не боком –– и мужчина появился, приятный со всех сторон, так что и душой уже прикипать начала, и забот никаких.

Одно плохо - Витюшке не сообщить, да не навестить сынка, не узнать, как он там. Тяжко им придется без нее. Потому домой хотелось, несмотря ни на что, но не так, как Алена, по-глупому, чтоб по ушам нахлопали, а по уму, без претензий, да и не с пустыми руками желательно. Пока, конечно, это было невозможно, но Силина надежды не теряла и кропотливо работала на ‘ благо Родины’- поперек не молвила, смотрела, слушала, на ус мотала, да язык за зубами держала. Выходило пока не очень, по-флэтонски-то не понимает, но все равно, какая никакая, а картина вырисовывалась и весьма причудливая.

Аленку ей от души жаль было - попалась девчонка, как курица в ощип, да с другой стороны, ее муженек фигура видная, выше-то только их флэтонские боги, и хоть характер у него, не приведи Господи, но ни умом, ни силой, ни красотой эти самые боги его не обидели, а родители еще и не простыми смертными оказались - средствами немалыми обеспечили, и вообще, император - это тебе не старший сантехник. И хоть материя, говорят, не главное, но жизнь длинная, и хочется ее не в заплатках прожить, а в бархате да парче, да и в шалаше только в июле приемлемо, если ’раптором’ запасешься. И выходило, что, если сегюра обломать, с умом, конечно, и максимальной осторожностью, то очень даже хорошо б всем стало: и Алене, и Наталье, и Витюше, и Дэйксклифу, куда ж его денешь, свой уже.

–– Ты, Алена, лишнее из головы выкинь, куда не надо, не лезь, и с ним ласковей, спокойно, сама ведь виновата. Ну, чего ж ты, действительно, полезла? Не знаешь ведь ничего, кто виноват, что на …ненормального напоролась? У тебя ребенок скоро будет, хватит уж скакать, умнеть пора.

Она б еще многое сказала, да Дэйкс появился, встал у стены с осуждающим видом:

–– А не пора бы и к прямым обязанностям приступить?

Силина с готовностью закивала, засуетилась: пора, мол. И так заболтались, терпение у мужчины золотое, зачем лишний раз испытывать? К тому же еще один в зале появился - разукрашенный, лысый, взгляд острый, недовольный. И приступила Наталья Геннадьевна к плановому осмотру, в присутствии свидетелей, чтоб ясно всем было - вреда не причиняет. Алена, конечно, не порадовалась присутствию соглядатаев, да ума хватило - промолчала.

Все Наташу устроило, кроме одного - сердцебиение плода. И так послушала и эдак посмотрела, и выходило, что домой Алене путь заказан - осчастливил ее муж, двойней одарил, а с таким грузом не побегаешь, да и по-хорошему не уйдешь. Не отпустят.

Вздохнула она и со значением на Дэйкса посмотрела, девушке говорить ничего не хотела, ту инструкцию, что ей Рэйсли на корабле прочитал, крепко помнила. Мужчина кивнул на выход, мгновенно нахмурившись, а следом и Стейпфил вышел. Встали они перед Натальей, взгляды тревожные вперили, и на два лба одна мысль: что-то плохое.

Ой, мужики! Ну, дети, одно слово.

–– Ну! –– поторопил ее Дэйкс, второй сдержанней был - взглядом тоже самое сказал, причем внушительней.

–– Э-э-э, не знаю плохо это или хорошо…Некоторые, конечно пугаются, но уж что теперь-то? В общем..

–– Ну!! –– грянули оба нетерпеливо, резко поддавшись к ней. Женщина непроизвольно подпрыгнула и, метнувшись в сторону, выпалила:

–– Да, двойня у нее!

Мужчины замерли, нахмурились, с минуту ее разглядывали с беспокойством, потом друг на друга посмотрели озадаченно и вновь на Наталью воззрились.

–– Мугос ? –– скривился Дэйкс. Стейпфил его взглядом смерил с ног до головы, неприятным. –– Антеро богацо –– развел тот руками в ответ, показывая одно ему ведомое. Однако лысый понял, нахмурился, лицо сильно недовольное стало, злое даже, на женщину посмотрел, как на виновницу апокалипсиса. Она ни слова, понятно, не уразумела, но вид флэтонцев беспокоил, да и за Алену тревогу внушал – видать, не рады те двум детишкам были, как бы не удумали, что со своими высокими технологиями не уменьшили два до одного, от большого ума.

–– Страшного ничего нет. Ну, не один ребенок, а два, что ж теперь? И двоих воспитают. Деточки здоровенькие, крепкие. Могу ошибиться, но, по-моему, один - мальчик, а вторая - девочка. Это же радость –– и тот, и другой сразу. А если вмешиваться, можно сильно навредить, так что, мое мнение - оставить все, как есть, двое - это же не пятеро, –– попыталась настроить их на благодушный лад Силина, да, видимо, мастерство дипломатическое малость подрастеряла, потому что мужчины к ней поддались и рявкнули дуэтом:

–– Мугос акино ?

Наташа отпрянула, ладонь к груди вскинула и перекрестилась мысленно: ’Свят, свят, свят’ да затосковала шибко. По всему, видать, двойня для флэтонцев, что для землян теорема Ферма – мало, кто знает, еще меньше, видели, а в основном –– без надобности. Вот и объясни.

Минут пять стояла гнетущая тишина, словно Алена неведомую зверюшку в чреве носила, и на данный момент решался вопрос - сделать ей харакири, объявить траур или бог с ней, со зверюшкой, пущай родится животина.

Первой не выдержала Силина - жалко девочку, уморят ведь со своим менталитетом. Вылезла опять с увещеваниями и предложениями:

–– Я предлагаю не горячиться. До родов еще довольно прилично времени. И потом, ну, в крайнем случае, одного ребенка я заберу…

Ох, как она пожалела, что полезла: лысый мгновенно кинжал вытащил, секунда, и вскрыл бы ее от…, вообщем, ей бы хватило. Сердце Наташи ушло в пятки, а мысли об акушерстве приобрели траурный оттенок. Не к добру она гинекологию изучала.

Дэйкс ей помог, помешал лысому, ладонью отодвинул вскинутую руку и поморщился: подожди, мол, что спешишь, к женщине наклонился:

–– Наташа, объясни: что у Алены с ребенком…мутант? Или пол еще не сформирован?

‘Какой мутант?’- хлопнула глазками женщина и нервно хохотнула.

–– Ой, Боженька! Это ж надо!...–– взмахнув ладошкой, начала она объяснять суть и не смогла сдержаться, засмеялась заливисто. –– Да, двое у нее детишек! Двое: мальчик и девочка. Нормальные…’мутанты’ …Обычные, здоровые, без всяких отклонений - двое! Один ребенок и еще один! Два! Вы что?

Лица, недалеких флэтонцев вытянулись, в глазах появилось сомнение во вменяемости женщины:

–– Так не бывает, –– прищурился Дэйкс.

–– Почему? И трое рождаются, и пять, а двойня не такая уж редкость. Может у папаши или мамочки в родне подобное было.

Мужчины поглазели на нее и друг к другу повернулись, по-своему заговорили:

–– Когда Рэй появится?

–– Через два дня.

–– Я бы на его месте дома сидел. Узнает кто…

Стейпфил надулся от важности и гордо кивнул –– понял, опасность, а он в ответе, да не за одного, а за двух детей сразу! Вот ведь какая ответственность, а честь? Не каждый удостоится. Последний раз на Флэте о подобном чуде лет 500 назад слышали, а уж видеть и не доводилось.

–– Усиль охрану, и молчите пока. Женщину в мои покои отведи, а я с сегюр свяжусь, потороплю.

–– Я у Поттана эстибов возьму и сообщу.

–– Ему, конечно, –– кивнул Дэйкс и потер лоб. –– Кто б сказал –– не поверил.

Стейпфил смерил его надменным взглядом:

–– Рэйсли –– крестник Модраш, наш бог велик, одарил по чести, –– расправил плечи мужчина, гордость за господина распирала. Кивнул агноликам, что б те женщину увели, и наладил связь.

Вспыхнул квадрат в воздухе, с минуту порябило и появился Рэйс. Недовольный, полдня прошло, как улетел, а уже тревожат.

–– Опять Алена?

–– Не может она спокойно жить, –– развел руками Дэйкс, вид загадочный.

–– Что натворила?

–– Из ряда вон, –– кивнул мужчина. –– Тебе бы не мешало домой вернуться.

–– Все хоть живы?

–– Да.

–– И туглос на месте? –– тряхнул челкой Рэйс насмешливо.

–– Да.

–– Тогда изолируй ее, приеду, разберусь. И накажу.

–– Тебе, Рэйс, не наказывать жену надо, на руках носить! –– расплылся в улыбке Дэйкс. Стейпфил согласно закивал, лицо торжественное, гордое.

–– Так. Быстро и по делу, –– отрезал сегюр.

–– Наталья Алену осмотрела и кое - что выявила.

–– Ну! –– нахмурился парень. По лицам товарищей читал - плохого нет, но сердце все равно екнуло тревожно.

–– Детей-то у тебя, господин сегюр, двое намечается.

–– Мальчик и девочка, господин, –– низко поклонился Стейпфил.

Рэй с минуту молчал, понять не мог, сверлил их взглядом, щурился.

–– Мы тоже понять не могли, –– хохотнул Дэйкс. –– Наталья объясняет, а мы… Не верится, правда? А теперь представь: твои узнают, для Иллана это приговор. Здесь ты нужен. Жене, детям. Не знаю, что удумают, но сам понимаешь, лучше поберечься, –– посерьезнел мужчина.

Рэйс смотрел на него и не видел. Новость оглушила его: Дети. Не ребенок - дети. Двое. Сразу.

–– Разве такое возможно? –– тихо спросил через минуту.

–– Наталья говорит - да. У них это не редкость.

О, Модраш! Рэй покачал головой: а он-то думал, что изучил землян…

–– Глаз с нее не спускать! Как только закончится инаугурация, я вернусь, –– заявил он помощникам и отключил связь.

К ночи у входа в кьет, на самом верху, зажглись костры. Гвидэр смотрел на мерцающий огонь и чувствовал, что происходит нечто очень важное. Сердце тревожилось, но информации не было.

–– Не к добру, –– сказал Монтррой, поглядывая на огни.

–– Хэчи, –– неуверенно заметил Иллан.

–– Нет, костры зажигают только в особых случаях, да и праздник их завтра.

–– Узнай, –– с минуту обдумывая происходящее, приказал сегюр.

–– Охрану канно увеличили вдвое. Эстибы. У них ничего не узнаешь. Служанки…да ваш брат с этим не спешит.

–– Пошли-ка ей подарок, в знак примирения. Пока Рэйсли нет - она примет. Не нужны мне с ним распри, –– забеспокоился Иллан.

–– Конечно, –– кивнул троуви и подумал: ‘завтра к вечеру, так чтоб на глаза агноликам попал. Распри ему не нужны… Сначала, нужно выяснить, что за фейерверк они устроили. Неспроста костры в ночи, да и Рэй на Мольфорне после инаугурации задержаться решил. Зачем? Ошибку брата исправлять? Очки перед советом набирает. Нет, нельзя их мирить, убирать надо и самого, и его канно’.

–– Может, и ты ребеночка мне подаришь? –– с надеждой прошептал Дэйкс Наташе. Темно было в комнате, только звезды в окна заглядывали.

–– Стара я, хороший мой, –– вздохнула она огорченно.

–– Сколько же тебе?–– озадачился мужчина.

–– 45,–– не стала скрывать, и Дэйкс рассмеялся: только?

–– По нашим меркам немало.

–– Тогда я по вашим меркам, наверное, мертв.

–– А тебе сколько?

––178! И представь, стариком себя не чувствую.

–– Ого! –– не поверила женщина. Выглядел он на ее возраст. Поначалу, конечно, и больше можно было дать, но теперь помолодел, не скажешь, что красавец, но очень приятный, привлекательный - импозантный даже. И не верилось ей, что такой позарился на нее. Не молодуха вроде, да и внешне на примадонну не смахивает, а смотри ты …ребенка подавай. Сказка прямо. А, может, остаться? Что от такого добра бегать?

–– Нет, правда? –– развернулся он к ней, приобнял, зашептал горячо, умоляюще. –– Роди, я тебя осыплю, что хочешь, сделаю. Домой …отпущу, еще и столько с собой дам,…нуждаться до конца жизни не будешь. А хочешь… сына твоего сюда? Я его своим считать стану. Смотри вон, что происходит. Слова мне теперь никто не скажет.