- Тогда почему ты нас не прихлопнешь?
      - Мне выгоднее было держать вас под наблюдением. Но, как я уже сказал, теперь мне кое-что потребуется. Мы оба понимаем, что раз я сижу в этой лавке и разговариваю с тобой, мне известно, кто является преемником Честнейшего; если я тебя убью, мне, возможно, придется потратить годы, чтобы найти нового главу для Гильдии воров.
      Помолчав, Джеймс добавил:
      - Забавно, что я тебя вычислил благодаря тому, что мы чертовски похожи.
      В ответ раздался протяжный вздох.
      - Я часто думал об этом. Ты считаешь, что мы родственники?
      - У меня есть одна гипотеза, - сказал Джеймс, но в детали вдаваться не пожелал. - Просто, ради нас с тобой, держи своих животных на коротком поводке. Можете себе позволить несколько скромных грабежей или вымогательство, похищение каких-нибудь товаров из порта, подкуп таможенни-ков. У меня, возможно, даже будет для вас работа, которая гарантирует тебе и твоему братству оборванцев определенный доход - нечто вроде комиссионных, - но массовым преступ-лениям пора положить конец и убийства надо сегодня же пре-кратить; если мне придется начать войну, я ее начну. Ясно?
      - Я все еще не убежден, но обещаю подумать.
      Джеймс рассмеялся, но Ру показалось, что в смехе герцога звучит горечь.
      - Подумать? Это вряд ли. Либо ты согласишься немед-ленно, либо не выйдешь отсюда живым.
      - Выбор небогатый, - раздраженно ответил его собе-седник. Было понятно, что он с трудом держит себя в руках.
      Ру огляделся вокруг. Этот разговор продолжался всего не-сколько минут, но ему казалось, что он подслушивает уже не-сколько часов. На улице все выглядело поразительно обычным, хотя он знал, что два десятка людей принца находятся на рассто-янии ста футов от того места, где стоят они с де Лонгвилем.
      - Ты должен понять, - сказал Джеймс, - что, когда я говорю, что Крондор должен стать спокойным и богатым, мною движет вовсе не желание заработать побольше денег для кучки купцов или обеспечить исправную выплату повышенных нало-гов - вообще-то говоря, это тоже было бы неплохо, - просто от этого зависит безопасность моего города. Больше ничего я не скажу, но ты учти: если я получу приказ тебя уничтожить, то выполню его с наслаждением. Мы достигли взаимопонимания?
      - Да, - сказал купец. В его голосе звучали и гнев, и смирение.
      - Тогда позволь сообщить тебе и хорошие новости. - Слова герцога сопровождались звуком отодвигаемого стула. - Через десять минут после моего ухода дверь в одну из твоих лазеек - ту, что ведет в канализационный коллектор, - останется открытой. Один я знаю, кто ты такой. Смени личи-ну, а когда остынешь и обдумаешь мои слова, дай мне знать. Если ты меня понял верно, тогда тебе достаточно шепнуть, что Прозорливец исчез, а Честнейший вернулся; скажи своим Гос-подам Дня и Ночи, что таким образом ты хочешь внушить властям, будто им удалось тебя изгнать. Если я не получу от тебя известия в течение суток, это будет означать, что либо тебя предали твои люди, либо ты не воспринял мое предуп-реждение всерьез. В любом случае Мошенникам следует тща-тельнейшим образом подготовиться к войне.
      После нескольких секунд многозначительного молчания Джеймс произнес:
      - Хорошо. Думаю, что если бы я оказался на твоем ме-сте, то в первое мгновение я бы тоже потянулся за кинжалом, но все же я знал, что ты не станешь его применять. Дурак не смог бы руководить Мошенниками.
      - Ты был на волосок от гибели.
      - Тебя бы уже не было в живых, поверь мне. Ну а теперь, как я и говорил, у тебя есть десять минут, чтобы смыться. Отправляйся в "Маманю" и реши, какую внешность тебе хотелось бы иметь; те мои агенты, что знают тебя в лицо, не знают, кто ты есть на самом деле. Они знают только, что ты купец, за которым я установил слежку. Некоторые счита-ют, что ты агент Великого Кеша или другого враждебного нам государства. Те, кому известны твоя репутация и твои деяния, не знают, как ты выглядишь. Я сам в душе достаточно Мо-шенник, чтобы оказать тебе такую милость. Но я всегда смогу тебя найти. Никогда ни на минуту не сомневайся в этом, Лайл, - я всегда повторяю эти слова, когда думаю о тебе.
      - Я не сомневаюсь ни на мгновение, Джимми Рука. Только скажи мне еще одну вещь.
      - Какую?
      - Правда ли все то, что о тебе рассказывают?
      Послышался иронический смех.
      - Даже не полуправда, Лайл. Я был хороший вор - лучше, чем сам о себе думал, хотя вполовину хуже, чем говорил другим. Но мне удавалось то, чего ни один Мошенник даже не пытался сделать, не говоря уже о том, чтобы добиться успеха.
      - Клянусь, это правда, - завистливо сказал Лайл. - Никто с этим спорить не станет; никогда не было другого вора, который поднялся бы до титула проклятого герцога и самого могуществен-ного человека в Королевстве после самого короля.
      - А теперь - где Таннерсон?
      - Скорее всего ты найдешь его у шлюх у Сабеллы.
      Де Лонгвиль повернулся и, свистнув в темноту, прошептал:
      - У Сабеллы.
      Фигура, которую Ру еще за мгновение до этого не видел, растворилась во мраке.
      - Я знаю, где это, - сказал Джеймс. - А утром мне первым делом нужна свидетельница.
      - Ты же понимаешь, что она умрет. Если какая-нибудь девчонка выдаст Таннерсона или любого другого из нас, я буду обязан отправить ей черную метку. Закон Мошенников тебе известен.
      - Найди помоложе, - сказал Джеймс. - Если она будет недурна собой и умна, я поселю ее вдали от столицы, а может быть, даже пристрою в семейство какого-нибудь нобиля в качестве гувернантки. Впрочем, ты никогда не узнаешь об этом. И хорошо бы, чтобы она не успела погрязнуть в ваших делишках. - Он помолчал и добавил: - Ведь в конце кон-цов, мне было четырнадцать лет, когда я встретил Аруту. И я этого не забыл.
      - Это святая правда, Джимми, - сказал Лайл.
      Внезапно дверь отворилась, и лорд Джеймс, по-прежнему закутанный в широкий плащ, спустился по ступенькам. На мгновение задержавшись около Робера, он спросил:
      - Ты слышал?
      - Слышал. Приказ уже отдан, - это было все, что ответил де Лонгвиль, и герцог Крондорский исчез в ночи. Через минуту улица опустела.
      Ру взглянул на де Лонгвиля; тот поднял руку в знак того, что нужно ждать. Прошло минут десять. Неожиданно де Лон-гвиль поднес ко рту два пальца и пронзительно свистнул. Из переулка примчалась группа солдат, а с противоположной сто-роны улицы прибежали Джедоу и Эрик.
      Солдатам де Лонгвиль сказал:
      - Войдите в это здание и арестуйте всех, кого там найде-те. Конфискуйте все документы, опечатайте вход и не позво-ляйте никому входить в здание и выходить из него.
      Ру, Джедоу и Эрику он сказал:
      - Пойдете со мной.
      - К Сабелле? - спросил Ру.
      - Да. И если нам повезет, то твой друг Таннерсон ока-жет сопротивление при аресте.
      - И что? - спросил Джедоу.
      - У нас слишком долго не было хорошего оправдания, чтобы кого-нибудь убить, - пояснил де Лонгвиль.
      В молчании они быстро двинулись в глубь Бедного квартала.
      Ру шел сразу за де Лонгвилем. Публичный дом Сабеллы занимал целую треть квартала.
      - Люди на месте? - шепотом спросил де Лонгвиль у человека, стоящего на углу.
      - Ждем только вас, - был ответ. - По-моему, пару минут назад я видел кого-то вон там, на крыше, но, может, это была кошка. Все тихо.
      Де Лонгвиль, едва различимый во мраке, кивнул:
      - Пошли!
      Они ворвались в публичный дом словно во вражеский лагерь. Вышибала даже не успел сделать попытки их остановить. Джедоу нанес ему сокрушительный удар, и парень упал на колени. Эрик ударил его еще раз, и вышибала потерял сознание.
      Обогнав де Лонгвиля, Ру промчался мимо двух девиц, застывших с раскрытыми ртами. У лестницы дородная матро-на еще только поворачивалась, чтобы посмотреть, что про-изошло у парадной двери, когда кинжал Ру оказался у ее подбородка.
      - Таннерсон? - произнес он тихо, но в голосе его про-звучала угроза.
      - Наверху, первая дверь справа, - прошептала она, по-бледнев.
      - Если врешь, тебе смерть, - сказал Ру.
      Тут она увидела Джедоу с Эриком и, впервые осознав, что ей грозит, сразу поправилась:
      - Нет-нет, я хотела сказать: первая дверь слева!
      Ру бросился наверх. Де Лонгвиль отставал от него лишь на шаг. Он обернулся и велел Эрику и Джедоу оставаться у лестницы. Когда де Лонгвиль повернулся назад, Ру был уже на верхней ступеньке. Подбежав к двери, Ру жестом показал де Лонгвилю, чтобы тот вышиб ее, а сам припал к полу.
      Де Лонгвиль врезал ногой по двери, и Ру, пригнувшись, влетел в комнату с мечом на изготовку. Но он напрасно не-рвничал. Сэм Таннерсон лежал на кровати. Пустые глаза ус-тавились в потолок, а из перерезанного горла струилась кровь.
      - Что? - только и смог сказать де Лонгвиль, увидев эту картину.
      Ру кинулся к открытому окну и выглянул наружу. Кто-то был здесь за несколько минут до их появления. Повернув-шись, Ру внезапно расхохотался.
      - Что тут смешного? - спросил Эрик, который уже поднялся наверх.
      Ру показал на труп:
      - Какая-то шлюха прикончила Таннерсона и, готов спорить, еще и свистнула мое золото.
      Де Лонгвиль обыскал мертвеца.
      - Ни кошелька, ни монет, - сказал он.
      - Проклятие! - воскликнул Ру. - Значит, теперь все мое золото у какой-то шлюхи!
      Де Лонгвиль выпрямился и взглянул на труп.
      - Возможно. Но лучше нам отсюда уйти и поговорить обо всем где-нибудь в другом месте.
      Ру кивнул, сунул меч в ножны и вслед за де Лонгвилем вышел из комнаты.
      Девушка смотрела, как на противоположной стороне ули-цы люди, которые хотели схватить Таннерсона, выходят из дома, выгоняя оттуда картежников с первого этажа. Она была уверена, что никто не видел, как она выскочила из комнаты Таннерсона. Она взглянула на свои руки, ожидая, что они будут дрожать, и поразилась тому, как крепко ее пальцы дер-жатся за карниз крыши, где она спряталась. До этого она никогда не убивала, но никто до сих пор не убивал и ее сестру. Холодная ярость, овладевшая ею после того, как она узнала об этом, не уменьшилась со смертью Таннерсона. Ничто не могло утолить ее месть, ибо ничто не могло вернуть ей сестру.
      Потом волнение уступило место любопытству; ей захоте-лось узнать, кто эти люди. Не прошло и пяти минут, как она удрала из публичного дома, услышав на улице гневные голоса. Сумку с одеждой, чтобы сменить окровавленные штаны и ру-башку, она заранее спрятала за трубой на крыше здания на-против публичного дома, который Таннерсон использовал в качестве своей штаб-квартиры. Решив отомстить за Бетси, она поклялась, что либо ей, либо Таннерсону сегодня ночью суж-дено умереть.
      В "Сабеллу" она проникла легко; подкупить проститутку, чтобы та провела ее в комнату Таннерсона и шепнула ему, что кто-то специально ждет его в той комнате, тоже оказалось нетрудно. Шлюшка, по своей прирожденной глупости, думала лишь о том, как бы Сабелла не отняла у нее кошелек, полный золота. Она будет молчать.
      В первые минуты после бегства страх едва не парализовал девушку. Она была слишком ошеломлена, чтобы двигаться. Наконец она сняла с себя испачканную кровью одежду и уже хотела удрать, но внизу, на улице, появились прохожие, и это ее удержало. Внезапно на нее навалилась усталость, и она задремала - на минуту или на час, она и сама не могла бы сказать, - а затем было нападение.
      Теперь усталость вытеснил страх: если люди, ворвавшиеся в "Сабеллу", посланы Господином Ночи, ей конец. Одно дело, если на тебя охотится Городская стража, и совсем другое, если это Мошенники. Едва она подумала об этом, ею овладело единственное желание: сбежать как можно дальше - в Ла-Мут или даже в Империю Кеша.
      Она поползла по крыше туда, где оставила веревку. От-бросив в сторону сумку, в которой раньше находились ее обыч-ные штаны, рубашка, жилет, кинжал и башмаки, а теперь ле-жали окровавленный нож и испачканные в крови рубашка и брюки, она заглянула через карниз.
      Мимо здания, на крыше которого она пряталась, прошли последние двое мужчин; она переползла к другому концу кры-ши и оттуда увидела остальных. Они уходили. Девушка усе-лась на корточки и задумалась. Никто из этих людей не был ей даже отдаленно знаком, а если бы это были Мошенники, она узнала хотя бы одного. Те, кто ворвался в "Сабеллу", без сомнения, были людьми принца, ибо больше никто в этом городе не сумел бы устроить такую облаву, тем более с участи-ем людей, умеющих появляться и исчезать в темноте, как луч-шие из Мошенников.
      Наверняка это какой-то особый отряд принца.
      "Но что им понадобилось от Таннерсона и его банды убийц?" - подумала девушка. Ей не хватало опыта, но она была умна и любознательна. Прикинув на глаз расстояние до следующей крыши, она разбежалась и ловко прыгнула на нее, а потом тем же путем продолжила путешествие по "воровской дороге", следуя за людьми, которые шли внизу. Когда квартал кончился, она начала отставать, но быстро нашла водосточную трубу и спустилась на землю.
      В этот час улицы были почти пусты, и потому, чтобы привлекать меньше внимания, она старалась держаться темных мест. Дважды она замечала часовых, выставленных для того, чтобы не допустить преследования, и, дождавшись, пока они уйдут, продолжала свой путь.
      До самого рассвета она шла по пятам. Они путали след и сделали все, чтобы избежать преследования, но она не теряла головы, не спешила и в конце концов убедилась, что они на-правляются прямо к дворцу.
      Остановившись, она огляделась. Улицы казались пустыми, но отчего-то ей внезапно захотелось броситься наутек. На нее снова навалилась усталость, а меньше чем через два часа она была обязана предстать перед Господином Дня. Она была карманницей, и стоило ей хотя бы день не поработать, как ее постигало наказание, правда, не слишком суровое: брань или оплеуха. Но после убийства Таннерсона нельзя было ничем привлекать к себе ненужное внимание.
      Таннерсон был жесток, и друзей у него было мало; зато он имел много сторонников и сумел стать главарем той группы Мошенников, члены которой именовались "убийцами" и зани-мались вооруженным грабежом и вымогательством под видом "покровительства". Проницательный и его приближенные, Господин Дня и Господин Ночи, закрывали на это глаза, по-скольку имели с этого хорошую прибыль. Маленькое царство Таннерсона, терроризировавшего торговцев в районе порта и в Бедном квартале, принесло вдвое больше денег, чем то, что было выручено гильдией за "покровительство" в прошлом году.
      Но если бы она сумела подробно рассказать о людях, за которыми сейчас следила, ей бы удалось отвести от себя подозре-ния. Надо полагать, Проницательного больше беспокоит работа секретной службы принца, чем проделки какой-то девчонки-кар-манницы. Она даже могла бы представить все в таком свете, что это именно люди принца перерезали Таннерсону глотку.
      То ли от усталости, то ли от переживаний, внимание де-вушки притупилось. Она даже не заметила, как рядом с ней возник какой-то человек, а когда попыталась бежать, было уже поздно.
      Она выхватила кинжал, но мужская рука вцепилась в ее запястье железной хваткой. Она взглянула в синие глаза муж-чины, и тотчас же его вторая рука заставила ее застыть в неподвижности. Такого могучего человека она еще никогда не встречала, и как она ни извивалась, освободиться не сумела. А он оказался еще и проворен: когда она попыталась ударить его ногой в пах, он легко увернулся, и ее удар пришелся ему в бедро, твердое, как деревяшка.
      Тут подбежали другие и окружили ее.
      - Что тут такое? - спросил приземистый мужчина с уродливой физиономией, оглядев ее с ног до головы, и вынул из ее онемевшей руки кинжал.
      Еще один, которого она не успела рассмотреть, сказал:
      - Это она шла за нами.
      - Кто ты, девочка? - спросил Робер де Лонгвиль.
      - Мне кажется, у нее на руках кровь, - сказал тот, кто держал ее.
      Вспыхнул фонарь, и девушка наконец разглядела лица окру-живших ее людей. Тот, кто ее поймал, был еще почти мальчик, приблизительно ее возраста. И хотя его меч был длиной с ее ногу, в лице было что-то мальчишеское. Однако в его глазах она заме-тила выражение, от которого ей стало не по себе.
      Приземистый мужчина, который, видно, был у них за глав-ного, поглядел на ее руки:
      - У тебя зоркие глаза, Эрик. Она пыталась стереть кровь, но не нашла, чем ее смыть. - Он повернулся к одному из своих товарищей: - Возвращайся к "Сабелле" и обшарь все крыши и закоулки. Уверен, ты найдешь там ее оружие и одеж-ду, которая была на ней, когда она убила Таннерсона. Бросить все это в море у нее не было времени.
      Парень, который был еще ниже, чем командир, и очень худой, но жилистый, приблизил к ней лицо:
      - Что ты сделала с моим золотом?
      Вместо ответа девушка фыркнула ему в лицо. Ру хотел ее ударить, но де Лонгвиль его остановил.
      - Светает, и скоро здесь будет слишком людно, - ска-зал он. - Тащи ее прямо во дворец, Эрик. Там и допросим.
      Девушка решила, что пора принимать активные меры. Она завопила что есть мочи, в расчете, что силач, который ее дер-жит, от неожиданности ослабит хватку. Однако добилась она лишь того, что широкая ладонь зажала ей рот.
      - Еще раз раскроешь пасть, и я заткну ее дубинкой, - лениво проговорил командир. - Я не собираюсь с тобой нян-читься.
      Увидев, что кто-то, разбуженный ее криком, зажег лампу, а из соседнего переулка выглянули два оборванца, девушка поняла, что достигла своей цели. Еще до того, как ее приведут во дворец. Господин Дня узнает, что воровка по имени Китти попалась, и у нее будет сносное объяснение, почему она не явилась сегодня на сбор в "Маманю". А к тому времени, когда ее отпустят, она придумает более выгодное для себя объяснение.
      Парень по имени Эрик потащил ее по предрассветным улицам, и девушка внесла поправку в свою последнюю мысль: если она вообще вернется в "Маманю".
      Ближе ко дворцу все повеселели, за исключением Ру, ко-торый желал знать, где его золото. Он кипел от возмущения и с подозрением поглядывал на девушку.
      Во дворец они вошли через малые ворота и в молчании спустились на нижние этажи. Де Лонгвиль велел уйти всем, кроме Эрика, Ру, Дункана и Джедоу.
      В камере для допросов Эрик отпустил Китти. Со стен свисали кандалы, и если бы у девушки было время рассмот-реть их как следует, она бы увидела, что они заржавели отто-го, что ими давно уже не пользовались. Но она съежилась, как попавший в ловушку зверек, и не смотрела по сторонам.
      - Крепкая, правда? - спросил де Лонгвиль.
      - Где мое золото? - потребовал Ру.
      - Какое золото? - не поняла девушка.
      - Хватит! - оборвал их де Лонгвиль. - Как нам тебя называть? - спросил он у воровки.
      - Как хотите, - огрызнулась она. - Какая разница?
      - Ты спутала нам все карты, девочка, - сказал де Лон-гвиль. Он сделал знак, и Джедоу принес маленькую табурет-ку. Де Лонгвиль со вздохом уселся. - Я устал. Это была длинная ночь, и произошло многое, что мне совсем не нравит-ся. И меньше всего меня радует, что ты убила человека, кото-рого я собирался утром повесить. Не знаю, за что ты приреза-ла Таннерсона, но он был мне нужен для публичной казни. - Он посмотрел на своих людей, стоящих у стены: - Нам необходимо кого-нибудь вздернуть.
      - Может быть, нарядим ее в мужскую одежду и обрежем ей волосы? - предложил Джедоу.
      Если девушка и сообразила, что это значит, то ничем этого не показала. Она просто оглядывала мужчин, одного за дру-гим, очень внимательно, словно запоминала их лица, чтобы потом отомстить.
      - Он убил мою сестру, - наконец произнесла она.
      - Кем была твоя сестра? - спросил де Лонгвиль.
      - Служанкой... проституткой в "Семи цветах". Ее звали Бетси.
      Ру покраснел. Теперь он увидел сходство, хотя эта девуш-ка была намного красивее своей сестры. Он смутился; ему не хотелось, чтобы эта девушка узнала, что он был с ее сестрой перед тем, как ее убили.
      - Так как твое имя? - снова спросил де Лонгвиль.
      - Кэтрин, - услышали они голос позади себя, и, обер-нувшись, Ру увидел у двери лорда Джеймса. - Карманница. - Обойдя де Лонгвиля, он подошел к девушке и посмотрел ей в лицо. - Они зовут тебя Китти, не так ли?
      Девушка кивнула. Остальных она просто боялась, но это были обычные люди, хотя, несомненно, опасные. А этот человек был одет как нобиль и говорил так, словно ждал, что ему будут пови-новаться. Еще раз вглядевшись в ее лицо, он сказал:
      5-4
      - Я знал твою бабушку.
      На мгновение Китти смутилась. Потом глаза ее стали круг-лыми, и она побледнела.
      - Боги и демоны, вы - "кровавый" герцог?
      Джеймс кивнул и повернулся к де Лонгвилю:
      - Как ты поймал эту рыбку?
      Де Лонгвиль объяснил, что один из его людей, находив-шихся в арьергарде, заметил ее, когда она спускалась по водо-сточной трубе, дал знать, что их преследуют, и тогда для нее была приготовлена западня.
      - Я просто поставил Эрика в тень. Она проходила мимо, и он ее схватил, закончил де Лонгвиль.
      Он встал и предло-жил герцогу свою табуретку.
      - Расскажи поточнее о том, что произошло, - спокойно сказал Джеймс, усевшись.
      Китти рассказала, как узнала, что Таннерсон со своими убийцами зарезал ее сестру, и как ей удалось пробраться в его комнату. Она погасила лампу и легла на кровать. Когда Тан-нерсон вошел, он увидел красивую девушку, и пока кинжал не вонзился в его горло, ничего не заподозрил.
      Когда он упал на кровать, она выбралась из-под трупа и убежала через окно, перед этим попытавшись стереть кровь с одежды и рук.
      - Так ты не забрала у него золото? - перебил ее Ру.
      - У него не было кошелька, - сказала она. - По край-ней мере я так думаю; у меня не было времени посмотреть.
      Ру выругался.
      - Кто-то услышал, как ты убежала, заглянул в комнату и взял золото.
      - А как же запертая дверь? - спросил де Лонгвиль.
      - Нередко бывает, что замки оказываются не такими надежными, как полагают, - сказал герцог Джеймс. - Твое золото, Ру, вероятно, взял один из служителей. Он знал, как сделать так, чтобы в тот момент, когда дверь закрылась, замок защелкнулся. Появись вы пятью минутами раньше, вор был бы пойман с поличным. Теперь мы можем привязать каждого в этом притоне к вертелу и поджаривать его на медленном огне, но золота не найдем.
      Ру снова выругался, а Джеймс повернулся к девушке.
      - Ты создаешь нам определенные трудности, Китти. Мы с Проницательным пришли к соглашению относительно Тан-нерсона и его товарищей, а ты ухитрилась все испортить. - Он потер подбородок. - Ну что ж, твоя карьера у Мошенни-ков завершилась.
      - Что вы хотите делать? - спросила она севшим от страха голосом.
      - Дать тебе другую работу, - ответил Джеймс. Он встал и сказал де Лонгвилю: - Нам нужны женщины в каче-стве соглядатаев, Бобби. Но подержи ее некоторое время на коротком поводке. Если она окажется ненадежной, ее всегда можно будет убить.
      Он вышел из комнаты, а де Лонгвиль подошел к Китти и взял ее за подбородок.
      - Под слоем грязи ты довольно хорошенькая, - сказал он.
      - Хотите позабавиться, а? - спросила она с вызовом.
      - А что, если так? - жестко ответил Робер. Он притя-нул ее к себе и быстро поцеловал, но при этом внимательно следил за выражением ее лица.
      Она отпрянула.
      - Ладно, вы будете не первым, кто ко мне пристает, - спокойно сказала она. - Меня использовали чуть ли не с детства, и мне все равно. Разница между теми, кто тебя лапа-ет, невелика.
      Отойдя на шаг, она сбросила жилет. Затем расстегнула рубашку, сняла ее, а за ней - штаны и башмаки.
      Де Лонгвиль обернулся к остальным и махнул им рукой, чтобы они уходили. Некоторое время он рассматривал девуш-ку. У нее было гибкое тело, маленькая грудь, узкие бедра, длинная шея и большие глаза.
      - Да, ты достаточно симпатична. А теперь одевайся, - сказал он, отворачиваясь. - Я пришлю тебе поесть. Пока отдыхай, а попозже мы поговорим более подробно. И запомни: отныне ты работаешь на меня, и если понадобится, я перережу тебе глотку с таким же удовольствием, с каким затащил бы тебя к себе в постель.
      Не оглядываясь, он вышел из камеры, закрыл за собой дверь и запер ее. В коридоре его ждали остальные. Де Лонг-виль сказал Эрику и Джедоу:
      - Возвращайтесь к себе на квартиру и немного поспите. Через пару часов вы мне понадобитесь. После бегства Прони-цательного и смерти Таннерсона в городе могут начаться весе-лые события.
      Когда они ушли, он повернулся к Дункану и Ру:
      - Как же быть с вами?
      Ру поглядел на Дункана. Тот пожал плечами.
      - Полагаю, нам тоже придется искать работу, - сказал Ру.
      - У меня по-прежнему есть для тебя работа, - сказал де Лонгвиль.
      - Спасибо, но если я отступлюсь после первой же неуда-чи, какой из меня купец?
      - Верно, - заметил Робер. - Ладно, ищите сами свой путь. Если хотите, можете поесть в столовой за счет принца. - Он направился к выходу. - Примите мои наилучшие пожела-ния. Но если измените свое мнение, вы знаете, где меня найти.
      Дождавшись, когда де Лонгвиль отойдет подальше, Дун-кан спросил:
      - Так что же мы собираемся делать?
      Ру громко и продолжительно вздохнул.
      - Понятия не имею. - Он кивнул в сторону солдатской столовой. - Но если уж искать работу, то по крайней мере с полным желудком.
      ГЛАВА 6 В КОФЕЙНЕ БАРРЕТА
      Ру отскочил в сторону.
      Официант, выходя из кухни кофейни Баррета, ловко отклонился и пропустил Ру. Войдя в кухню, Ру поста-вил свой поднос и сделал заказ. Хаос, царивший на кухне, резко контрастировал со спокойствием, господствовавшим в общем зале и за столиками на втором этаже. Высокие двойные дубовые двери защищали биржевиков и коммерсантов, кото-рые вполголоса говорили о делах, от постороннего шума.
      Ру искал работу почти неделю, прежде чем подумал о Бар-рете. Купцы, к которым он обращался, отнеслись к бедно оде-тому солдату не слишком любезно, и ни один из них не поже-лал принять его хотя бы в качестве самого младшего партнера, пока он не внесет значительную сумму. Обещания усердно работать и сохранять верность партнерам производили на этих людей куда меньшее впечатление, чем золото.
      У большинства купцов были сыновья или приказчики, и только немногие могли предложить работу, и притом лишь в качестве охранника или слуги. Ру был близок к отчаянию, но тут он вспомнил молодого официанта в кофейне Баррета по имени Джейсон, который в свое время направил их с Эриком к торговцу лошадьми у городских ворот.
      Ру отправился к Баррету, нашел управляющего, которого звали Хоэн, назвал имя Джейсона, и после короткой консуль-тации с Себастьяном Лендером управляющий принял его на работу официантом с испытательным сроком.
      Под руководством Джейсона Ру быстро научился лавиро-вать между столиками. Ему нравился Джейсон, младший сын торговца, жившего в другой части города. Мак-Келлер, стар-ший официант, велел Джейсону "ввести нового мальчика в курс дела". Ру не понравилось, что его назвали "мальчиком", но, подумав о возрасте Мак-Келлера, он пришел к выводу, что в его словах есть резон. Герцог Джеймс, в свою очередь, мог бы назвать "мальчиком" Мак-Келлера.
      Джейсон оказался веселым и добродушным наставником; он не считал, что если Ру еще не знаком с порядками кофейни, то он глуп. Ру пригодился тот опыт, который он приобрел в детстве, помогая Эрику на постоялом дворе "Шилохвость", и он не чув-ствовал себя полным неумехой ни на кухне, ни в общем зале.
      И все же у Баррета было много такого, с чем он столкнулся впервые. Прежде всего от него потребовали, чтобы он принес клятву на мощах из храма Сунг, Богини чистоты, что никогда никому не откроет то, что может невольно услышать, обслуживая посетителей. Затем ему выдали форму, состоящую из рубахи, брюк, передника и башмаков, и сообщили, что ее стоимость будет вычтена из его жалованья. После этого его привели в кухню и познакомили с разнообразнейшими сортами кофе, чая, выпечки и блюд, подававшихся клиентам Баррета утром, днем и вечером.
      Ру запомнил сколько смог, решив, что остальное будет узнавать по мере необходимости. Организованный хаос, ца-ривший в кофейне в послеобеденное время, чем-то напоминал ему поле боя. Каждый официант получал заказ, при этом дол-жен был не только запомнить все, что желает посетитель, но и к какому столику нужно вернуться и что подать каждому джен-тльмену или нобилю. Как правило, заказывали кофе, иногда со сладкой булочкой, но часто также заказывали завтрак или обед. Ужинали у Баррета редко, поскольку большинство деловых людей предпочитали по вечерам есть дома, в кругу семьи, но иногда деловые переговоры затягивались до позднего вечера, и тогда официантам и поварам приходилось работать два-три часа после захода солнца, пока не уходил последний посети-тель. У Баррета существовал обычаи, в соответствии с кото-рым двери в кофейню оставались открытыми до тех пор, пока в ней находился хоть один посетитель, а бывало - в те годы, когда на Королевство обрушивался финансовый кризис, - кофейня работала круглосуточно, причем официанты должны были постоянно быть готовыми подойти по первому зову обе-зумевших коммерсантов и нобилей, толпившихся в общем зале.
      - Твой заказ готов, - сказал повар.
      Ру взял поднос со стойки, дважды проверил, все ли в порядке, и направился к двери. Он выждал секунду, желая убедиться, что легкое качание двери было вызвано тем, что через нее только что прошел другой официант, а не тем, что какой-нибудь дурак забыл, в какую дверь надо входить, - Ру объяснили, что всегда следует держаться правой стороны. По словам Джейсона, самую большую проблему создавали посе-тители, которые иногда по ошибке принимали кухонную дверь за дверь, ведущую в уборную или на улицу.
      Оказавшись у двери, Ру повернулся и прошел через нее задом наперед, как будто проделывал это много лет подряд, и грациозно вплыл в общий зал. Лишь рефлекс воина помог ему избежать столкновения с каким-то посетителем, который нео-жиданно решил пересечь проход прямо перед его носом.
      - Извините, сэр, - пропел Ру, хотя сказать ему хоте-лось совсем другое: "Смотри, куда идешь, куриные мозги!"