Таким образом, в этом отношении английская традиция гораздо откровеннее континентальной и лучше отражает действительные экономические события. Англосаксонская бухгалтерская практика четко отражает создание из ничего 900 000 д.е., что происходит, когда средства вклада до востребования предоставляются в виде кредита предприятию Z. После предоставления кредита банковский баланс выглядит следующим образом:

Этот баланс ясно показывает, что в тот момент, когда банк выдает кредит в размере 900 000 д.е., он одновременно создает депозиты из ничего на сумму в 900 000 д.е. Иными словами, банк предоставляет в распоряжение заемщика до 900 000 д.е., что увеличивает баланс депозитов до востребования до 1 900 000 д.е. Из этой суммы 1 000 000 д.е. соответствуют физическим денежным единицам, т. е. первичному депозиту. Остальные 900 000 д.е. отражают фидуциарные средства, созданные из ничего, – иначе говоря, производный, или вторичный, депозит.

Если снова в порядке дискуссии предположить, что банкир рассматривает деньги, которые были помещены на вклад до востребования в его банке как на заем, тогда, поскольку заем возникает из договора денежной иррегулярной поклажи, который по определению не предусматривает срока возврата денег (потому что он «до востребования»), совершенно очевидно, что рассматриваемый нами «заем» не будет иметь никакого срока [погашения]. Более того, если вкладчики доверяют банку, то банкир будет прав, ожидая, что при нормальных условиях они будут изымать лишь малую часть своих вкладов. В результате, даже при том, что «заем» якобы полученный банкиром от вкладчиков, является займом «до востребования», у банкира достаточно оснований считать его «займом», который он вообще не должен будет возвращать, так как он не имеет срока. Очевидно, если банкир получает заем, считая, что ему никогда не придется его возвращать (и в большинстве случаев он даже не должен платить проценты по нему, хотя для нашего обсуждения это не принципиально), то мы имеем дело не с займом, а скорее де-факто с даром, который банкир дарит сам себе из средств вкладчиков. Это означает, что, признавая задолженность (параллельно с предоставлением кредита) в бухгалтерских целях, банк в форме «депозитов до востребования» (производных, или вторичных, депозитов на сумму 900 000 д.е.) в обычных обстоятельствах должен создать из ничего постоянный источник финансов, которые, по предположению банкира, он никогда не должен возвращать. Поэтому, несмотря на впечатление, оставляемое бухгалтерскими книгами, банкир в конечном счете присваивает эти средства и считает их своей собственностью. Короче говоря, банки накапливают огромные богатства в основном благодаря созданию платежных средств в ущерб третьим лицам. Однако наносимый банками вред, состоящий в постепенной относительной потере покупательной способности, очень генерализован и разбавлен. Этот процесс происходит постоянно и связан с созданием в банковской системе платежных средств из ничего. Непрерывное перераспределение богатства в пользу банкиров совершается все время, пока банковское предпринимательство не испытывает никаких потрясений и активы продолжают увеличивать балансы банкиров в форме кредитов и инвестиций, обеспеченных депозитами, созданными из ничего. Полное представление об этом бесконечном источнике финансирования и огромных богатствах, накапливаемых банками в ущерб остальным гражданам (деньги, которые все еще состоят на банковских балансах и замаскированы под активные инвестиции, обеспеченные «депозитами»), окажется очень важным в последней главе, когда мы предложим модель изменения и реформирования нынешней банковской системы.

На деле, при том что эти средства приносят выгоду только банкам и правительствам, а с экономической и бухгалтерской точек зрения якобы принадлежат вкладчикам, в действительности они не принадлежат никому, так как эти вкладчики рассматривают свои депозиты как совершенные заместители денег. Поэтому, как мы увидим в дальнейшем при рассмотрении процедуры банковской реформы, эти источники можно использовать для достижения важных общественных целей. Такие цели могли бы включать устранение существующего государственного долга или даже финансирование реформы социального страхования, чтобы осуществить переход от государственной системы с выплатой пенсий из текущих доходов к полностью частной системе, основанной на инвестициях.

Вернемся к нашему примеру. По мере того как заемщик Z постепенно использует деньги, выписывая чеки на счет, открытый для него банком, способы отражения операций в бухгалтерских книгах в двух банковских системах, англосаксонской и континентальной, начнут сближаться. Предположим, что заемщик снимает со счета полученный кредит двумя частями, каждая из которых составляет отдельное событие. В первый раз (t₁) он расходует 500 000 д.е., во второй (t₂) – 400 000 д.е. Бухгалтерские записи будут следующими:

После того, как заемщик израсходует весь кредит, баланс банка будет выглядеть следующим образом:

Этот баланс в точности соответствует полученному на основе континентальных методов бухгалтерского учета балансу (12), который включает сделанные клиентами вклады до востребования на сумму 1 000 000 д.е., обеспеченные наличными деньгами в сумме 100 000 д.е. (резервное покрытие) и кредитом на сумму 900 000 д.е., предоставленным клиенту Z. Поэтому полное использование заемщиком кредита обе бухгалтерские системы отражают одинаково: на рынке существует 1 900 000 д.е., из которых 900 000 д.е. соответствуют фидуциарным средствам (это часть вклада до востребования, которая не обеспечена остатками наличности в банке, – т. е. в нашем случае 1 000 000 д.е. минус 100 000 д.е.), и 1 000 000 д.е. в физических денежных единицах (100 000 д.е. в хранилищах банка и 900 000 д.е., переданные заемщику Z, и которые он уже использует в собственных целях)[268].

Основное достоинство англосаксонской системы бухгалтерского учета состоит в том, что, как отметил в 1913 г. Герберт Дэвенпорт, она показывает, что банки «ссужают не свои депозиты, а, расширяя кредит, сами создают депозиты»[269]. Иными словами, предоставляя кредиты за счет вкладов до востребования, банки не выступают в качестве финансовых посредников, так как эти действия не представляют собой посредничества между заимодавцами и заемщиками. Вместо этого банки просто выдают кредиты против депозитов, созданных ими из ничего (фидуциарных средств), которые не были доверены им третьей стороной в виде вкладов физических денежных единиц. Даже при континентальной системе учета банки не являются финансовыми посредниками, так как истинные изначальные вкладчики передают им деньги для хранения и обеспечения сохраности, а не в качестве займа банку. Кроме того, мы показали, что, уменьшая долю денежных единиц, находящихся у них на руках (резервное покрытие), банки создают фидуциарные средства пропорционально общей сумме своих необеспеченных депозитов. Таким образом, в результате несколько более абстрактного анализа континентальная система бухгалтерского учета приводит нас к тому же заключению, что и англосаксонская система: банки по большей части являются создателями кредитов и депозитов, или фидуциарных средств, а не кредитными посредниками. Однако этот процесс куда нагляднее и проще понять, если оценивать его при помощи критериев англосаксонского бухгалтерского учета, так как этот метод с самого начала отражает тот факт, что банк создает депозиты из ничего и против них предоставляет кредиты. Поэтому для понимания этого процесса не требуется никаких абстрактных умствований.

С точки зрения экономической теории главное неудобство обеих бухгалтерских систем состоит в том, что они отражают намного меньший объем создания депозитов и предоставления кредитов, чем существующий на самом деле. То есть они показывают лишь малую долю общего объема депозитов и кредитов, которые способна создать банковская система в целом. Этот важный факт может быть установлен, лишь когда мы рассматриваем воздействие практики частичного резервирования с точки зрения банковской системы в целом. Однако вначале необходимо установить пределы создания депозитов и предоставления кредитов для случая изолированного банка.

Рассмотрим пределы, в которых изолированный банк из ничего может создавать депозиты и выдавать кредиты. Пусть имеются следующие переменные:

d – деньги, первоначально размещенные в банковских хранилищах;

d₁ – деньги, или резервы, покидающие банк в результате предоставления кредитов;

x – максимально возможное для банка расширение кредита на основе d;

c – наличные деньги, или резервное покрытие, поддерживаемое банком в соответствии с опытом банкира и его осторожной оценкой того, сколько ему нужно денег для удовлетворения всех его обязательств;

k – доля выданных кредитов, которая в каждый момент времени в среднем остается неиспользованной заемщиками.

Из данных определений ясно, что d₁ – сумма резервов, уходящих из банка, будет равна сумме выданных кредитов, умноженных на процент их использования заемщиками:

[1] d₁= (1 – k)x.

Кроме того, если считать, что деньги, покидающие банк, т. е. d₁, равны сумме первоначально сделанных вкладов d минус минимальная величина резерва cd в отношении первоначально депонированных денег плюс доля неиспользованного объема предоставленных займов ck, тогда имеем:

[2] d₁= d – (cd + ckx).

Если теперь в формулу [2] подставить значение d₁ из формулы [1], то получим:

(1 – k)x = d – (cd + ckx).

Теперь решим уравнение, вынося за скобки общие множители, чтобы найти значение x:

(1 – k) x = d – cd – ckx;

(1 – k) x + ckx=d – cd;

x (1 – k + ck) = d(1 – c);

Отсюда максимальное кредитная экспансия x, на которую может пойти изолированный банк, предоставляя кредит из ничего, равна[270]:

Можно представить эту формулу иначе:

[3].

Из формулы [3] видно, что коэффициент резервирования c и средний процент неиспользованных займов k оказывают противоположное влияние на способность отдельного банка создавать кредиты и депозиты. Чем ниже c и чем выше k, тем выше будет x. Поэтому экономическая логика формулы [3] очень проста: чем выше коэффициент резервирования, который, по оценке банка, необходимо поддерживать, тем меньше кредитов он способен предоставить. В противоположность этому, если коэффициент резервирования или резервные требования остаются неизменными, тогда чем меньше средств, предоставленных в виде кредитов, по мнению банка, будет в среднем изъято заемщиками, тем больше средств будет доступно для расширения кредитования.

До сих пор мы полагали k средним процентом займов, не использованных заемщиками. Однако, согласно С. А. Филлипсу, k может скрывать иное явление, оказывающее в итоге то же влияние[271]. Например, k может отражать вероятность того, что на рынке с небольшим числом банков заемщик осуществит платеж другому клиенту того же банка. Считается, что в таких случаях эти клиенты внесут чеки на свои счета в одном и том же банке, и таким образом деньги не покидают банка. Это явление имеет тот же самый конечный эффект, как и увеличение среднего процента кредитов, не использованных заемщиками. Чем меньше банков работает на рынке, тем выше будет k, а чем выше k, тем меньше денег уходит из банка и тем выше способность банка к расширению кредитов. Одно из сильнейших побуждений, формирующих тенденцию банков к слияниям и поглощениям, которое при банковской системе с частичным резервированием всегда было очевидным, состоит именно в желании увеличить k[272]. Чем больше происходит банковских слияний и чем больше в результате слияний увеличивается рыночная доля отдельных банков, тем выше вероятность того, что граждане, получившие на рынке фидуциарные средства какого-либо банка, окажутся его клиентами. Поэтому увеличатся и k, и соответствующая способность создавать из ничего кредиты и депозиты, а связанная с этим прибыль вырастет в еще большей степени. Величина k будет расти и тогда, когда денежные вклады будут вноситься в другие банки, которые, в свою очередь, расширят выдачу кредитов, и их заемщики в конечном счете вложат в начальный банк значительную часть полученных ими новых денег. Это явление также ведет к росту денежных резервов банка и, следовательно, его способности к кредитной экспансии.

К примеру, если мы предположим, что коэффициент резервирования или резервные требования c равны 10 %, что доля неиспользованных кредитов k равна 20 % (эта доля также включает влияние большого числа клиентов банка, а также другие факторы) и что сумма изначально внесенных в банк вкладов d равна 1 000 000 д.е., то, подставляя эти значения в формулу [3], получим:

[4]

Отсюда мы видим, что банк, принявший вкладов до востребования на сумму 1 000 000 д.е., при поддержании 10 %-ного коэффициента резервирования и 20 %-ного k может предоставлять кредиты не на 900 000 д.е., как мы предполагали для иллюстрирования бухгалтерской записи (18) и последующих, а на значительно большую сумму 1 097 560 д.е. Следовательно, даже для случая изолированного банка способность к кредитной экспансии и созданию депозитов на 22 % выше, чем мы предположили в записи (18) и последующих[273]. Поэтому нам следует изменить наши прежние бухгалтерские записи, чтобы, следуя англосаксонской системе учета, отразить, что при c = 0,1 и k = 0,2 банк сможет расширить свой кредит до 1 097 560 д.е. вместо предполагаемых ранее 900 000 д.е., т. е. что способность банка к кредитной экспансии на 22 % выше. Измененные записи и соответствующий им баланс (ср. с записями (18) и (19)) будут выглядеть следующим образом:

Эти записи соответствуют начальному вкладу в размере 1 000 000 д.е. и созданию изолированным банком из ничего кредитов и депозитов на сумму 1 097 560 д.е. Значение k (равное 0,2) указывает на то, что заемщики в среднем используют 80 % средств, которые они взяли в долг. Когда производится такое снятие денег со счета (и даже если снимается больший объем, при условии что несколько конечных получателей денег являются клиентами того же самого банка и хранят деньги в нем), производится следующая запись[274]:

При этом банковский баланс выглядит следующим образом:

Очень маленький банк

Теперь рассмотрим особый вид изолированного банка – очень маленький, «лилипутский» банк, т. е. такой, для которого k = 0. Это означает, что заемщики немедленно изымают свои кредиты полностью, а те, кому они перечисляют платежи, не являются клиентами того же банка, что и заемщики. Если k = 0, то, подставляя это значение в формулу [3], получаем:

[5] x = d(1 – c).

И, поскольку в нашем примере d = 1 000 000 д.е., а c = 0,1, то:

x = 1 000 000(1–0,1) = 900 000 д.е.

Это в точности равно сумме депозитов, или фидуциарных средств обращения, созданных из ничего, которая отражена в записях (11) и (18). Однако в последнем разделе мы видели, что на практике, когда k лишь немногим отличается от нуля, изолированный банк может создавать значительно больший объем фидуциарных средств обращения. (Если k = 0,2, он может создать на 22 % больше, т. е. 1 097 560 д.е. вместо 900 000 д.е. в первом примере.) Это будет верно независимо от того, использует банк континентальную или англосаксонскую бухгалтерскую систему, и в изолированном банке созданная сумма может даже превышать объем начального депозита.

Вот почему банки столь жестко конкурируют, чтобы привлечь как можно больше депозитов и клиентов. Банкиры пытаются получить на депозиты столько денег, сколько это возможно, потому что способны к расширению кредита в объеме даже большем, чем суммы размещенных у них депозитов. Таким образом, чем больше объем [депозитов], тем более банк будет способен расширять соответствующий кредит. Банкиры стараются привлечь как можно больше клиентов, потому что чем больше у них клиентов, тем выше будет k, а чем выше k, тем больше их возможность расширять займы и генерировать депозиты. Но самое важное то, что банкиры технически неспособны различить, ведет ли реализуемая ими политика роста к расширению их индивидуальной сферы действий за счет других банков, или же в конечном итоге имеет результатом общую эскалацию кредитной экспансии, охватывающую всю банковскую систему, или и то и другое одновременно. Банки расширяют кредит и депозиты самостоятельно, но, кроме того, принимают участие в действиях, которые порождают еще более масштабную кредитно-депозитную экспансию в банковской системе в целом. Более того, в этом процессе банки прилагают максимум усилий, чтобы играть все более и более значительную роль по сравнению с другими банками, что постоянно дает новые стимулы для кредитной экспансии на уровне отдельных банков и в банковской системе в целом. В любом случае k представляет собой ключевой фактор, определяющий уровень доходов банка. Конкуренция между банками удерживает k на уровне, значительно меньшем единицы, но каждый банк борется за непрерывное повышение значения своего коэффициента k. Для этого банки используют собственные возможности (географическое расширение, способность вытеснять или поглощать конкурентов, развитие конкурентных преимуществ)[275]. Хотя для изолированного банка коэффициент k, равный единице, невозможен (за исключением случаев банка-монополиста), значение k, как правило, существенно выше нуля, и почти при любых обстоятельствах банки прилагают огромные усилия для его увеличения. Среди прочего, это объясняет постоянное давление к слиянию с другими банками.

Для наглядности мы составили следующую таблицу различных сочетаний c (коэффициента резервирования) и k (процента неиспользованных кредитов или клиентов одного и того же банка), которые позволяют изолированному банку в одиночку удваивать свою денежную массу (подставляя эти значения в формулу [3], получаем x = d).

Кредитная экспансия и создание депозитов из ничего единственным банком-монополистом

Теперь предположим, что k = 1. Мы рассматриваем либо единственный банк-монополист, заемщики которого, за неимением других банков, вынуждены держать на депозитах все взятые ими кредиты, либо ситуацию, когда все конечные получатели платежей, сделанных заемщиками банка, тоже являются клиентами этого банка. (Эта «идеальная» цель была бы достигнута при слиянии всех остающихся мегабанков.) Подставив значение k = 1 в формулу [3], получим:

[6]

Возвращаясь к нашему примеру, в котором d = 1 000 000 д.е., а c = 0,1, подставим эти значения в полученную формулу:

[7]

В этом случае банк самостоятельно может из ничего создать кредиты и депозиты, т. е фидуциарные средства обращения, на сумму 9 000 000 д.е., что означает следующее: он может увеличить предложение денег в 10 раз (первоначальный депозит 1 000 000 д.е. плюс 9 000 000 д.е. в форме фидуциарных средств обращения, или депозитов, созданных из ничего для обеспечения предоставленных банком кредитов).

Предположив вслед за Брешиани-Туррони[276], что все платежи выполняются между клиентами одного банка (либо занимающего монопольное положение, либо ввиду особых обстоятельств, определяющих такую ситуацию), рассмотрим бухгалтерские записи, которые покажут процесс продвижения к такому результату.

Мы будем следовать традиционной континентальной системе (противоположной англосаксонской), в которой все платежи отражаются на счете денежных средств. Нижеследующий пример представляет журнал на моменты времени t₁, t₂, t₃… t₉ и т. д. и отражает практику банка в каждой итерации предоставлять своим клиентам кредиты на сумму, равную 90 % получаемых банком денежных средств. Клиенты используют полученные кредиты полностью, но ввиду отсутствия у них счетов в других банках (или попросту из-за того, что другого банка в этом обществе нет), в конечном счете полученные ими деньги возвращаются в тот же банк. Это, в свою очередь, позволяет банку предоставлять новые кредиты и генерировать новые депозиты, причем процесс повторяется вновь и вновь:

Предположим, что U полностью использует полученный кредит и платит своему кредитору А. Являясь клиентом того же банка, что и U, А размещает полученные 900 000 д.е. на депозите в этом банке. В результате получаются следующие записи:

Предположим, что заемщик V снимает деньги со своего счета и платит кредитору В, который тоже клиент этого банка и тоже хранит в нем деньги. Этот повторяющийся процесс продолжается, отражаясь в следующих записях:

Так происходит снова и снова, пока в конце года общий объем банковских депозитов не достигает суммы:

[8] 1 000 000 + 1 000 000 x0,9 + 1 000 000 x0,9² +

+ 1 000 000 x0,9³ + 1 000 000 x0,9⁴ +… =

= 1 000 000 (1 + 0,9 + 0,9² + 0,9³ + 0,9⁴ +…)

Это выражение представляет собой сумму членов геометрической прогрессии. Она является возрастающей с коэффициентом 0,9[277].

В нашем примере r = 0,9; а = 1 000 000 д.е. и, следовательно, сумма членов прогрессии будет равна:

[13]

Если мы вспомним, что d представляет собой 1 000 000 д.е., первоначально внесенных на депозит, и что r = 1 – c, то есть r = 1–0,1 = 0,9, то ясно, что сумма всех банковских депозитов (первичных и производных) будет равна

[14]

Таким образом общий объем депозитов в банке-монополисте (или в банке, где все те, кто получает деньги от заемщиков банка, также имеют в нем счет) будет равен сумме первичных депозитов d, деленной на коэффициент резервирования c.

Формула [14] – простейшая версия так называемого банковского мультипликатора, и тождественна формуле [27], которая приводит к тому же результату для банковской системы из множества мелких банков. Эта формула впервые выведена, по-видимому, Альфредом Маршаллом в 1887 г.[278]

Чтобы вычислить чистый объем расширения кредитов, которые банк производит из ничего, – иными словами, депозитов или фидуциарных средств обращения, произведенных из ничего (для того, чтобы сделать возможной кредитную экспансию), – можно использовать следующую формулу:

[15]

Теперь вынесем за скобки общий множитель:

[16]

Эта формула совпадает с формулой [6].

При d = 1 000 000 д.е. и c = 0,1 для нашего случая банка-монополиста чистая кредитная экспансия будет равна:

[17]

Поэтому баланс банка А, банка-монополиста, в конце концов будет выглядеть следующим образом:

Располагая в своих хранилищах первичными депозитами в размере всего 1 000 000 д.е., банк А, занимающий монопольное положение, расширил кредит путем предоставления кредитов на сумму 9 000 000 д.е., в покрытие которых создав из ничего новых депозитов, или фидуциарных средств обращения, на сумму 9 000 000 д.е.[279]