 |
|
Популярные авторы:: БСЭ :: Желязны Роджер :: Joyce James :: Андерсон Пол Уильям :: Толстой Лев Николаевич :: Станюкович Константин Михайлович :: Раззаков Федор :: Лондон Джек :: Сименон Жорж :: Чехов Антон Павлович Популярные книги:: The Boarding House :: Бурый волк :: Пошехонская старина :: Сорок бочек арестантов :: Мальтийский сокол :: 64 килобайта о Фидо :: Как мы изобрели фотосинтезатор :: Вторая книга Паралипоменон :: Основание :: Подземная Москва |
Австрийская школа - Деньги, банковский кредит и экономические циклыModernLib.Net / Экономика / Хесус Уэрта де Сото / Деньги, банковский кредит и экономические циклы - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 24)
296 О концепциях человеческой деятельности, планов деятельности, субъективной концепции времени и деятельности, понимаемой как набор последовательных стадий, см.: Уэрта де Сото Х. Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция. С. 40 сл. 297 Развитие экономической теории как науки, в основании которой всегда лежало представление о людях, на творческих субъектах и главных действующих лицах социальных процессов и событий (субъективистский подход), бесспорно, является наиболее значимым и характерным вкладом австрийской экономической школы, основанной Карлом Менгером. Менгер счел необходимым отказаться от стерильного объективизма классической (англосаксонской) школы, чьи последователи были поглощены мнимым существованием внешних объективных сущностей (социальные классы, экономические агрегаты, материальные факторы производства и т. п.). В отличие от этого Менгер полагал, что экономисты всегда должны придерживаться субъективистского взгляда на человека, который действует [а не реагирует автоматически], и эта концепция всегда должна решающим образом определять способ построения всех экономических теорий в смысле их научного содержания, а также практических выводов и результатов. По этому вопросу см.: Huerta de Soto, “Genesis, esencia y evolucion de la Escuela Austriaca de Economia,” in Estudios de economia politica, chap. 1, pp. 17–55. 298 Эту классификацию и терминологию разработал Карл Менгер, чья теория экономических благ различного порядка представляет собой одно из наиболее важных логических следствий из его субъективистской концепции экономической науки. Carl Menger, Grundsatze der Volkswirthschaftslehre (Vienna: Wilhelm Braumuller, 1871). Говоря о потребительских благах Менгер использует выражение Guter der ersten Ordnung (s. 8), т. е. «блага первого порядка». [Первый русский перевод появился в 1894 г.: Менгер К. Исследования о методах социальных наук и политической экономии в особенности. СПб.: Цинзерлинг, 1894.] 299 О субъективной, эмпирической и динамической концепции времени как единственной концепции, применимой к человеческой деятельности в экономической теории, см.: Gerald P. O’Driscoll and Mario J. Rizzo, The Economics of Time and Ignorance (Oxford: Basil Blackwell, 1985), ch. 4, pp. 52–70. 300 По верному утверждению Людвига Лахманна, экономическое развитие влечет за собой не только увеличение числа этапов производства, но и рост их сложности, а следовательно, и изменение их структуры. Ludwig M. Lachmann, Capital and its Structure (Kansas City: Sheed Andrews and McMeel, 1978), p. 83. См. также: Peter Lewin, “Capital in Disequilibrium: A Reexamination of the Capital Theory of Ludwig M. Lachmann,” History of Political Economy 29, no. 3 (Fall, 1997): 523–548; а также: Roger W. Garrison, Time and Money: The Macroeconomics of Capital Structure (London and New York: Routledge, 2001), pp. 25–26. 301 Хосе Кастанеда красноречиво заявляет: «Поскольку в производственный процесс вводится все больше вспомогательных средств, он становится более длительным и в целом более производительным. Разумеется, могут существовать и более окольные процессы, т. е. более продолжительные или более членённые, но не более производительные. Тем не менее они не принимаются в расчет, ввиду того что не применяются на практике, а более продолжительный процесс внедряется только в том случае, если он повышает производительность» (Jose Castaneda Chornet, Lecciones de teoria economica (Madrid: Editorial Aguilar, 1972), p. 385). 302 Закон временнoго предпочтения может восходить даже к св. Фоме Аквинскому, а впервые в явном виде он был сформулирован одним из самых блестящих учеников св. Фомы, Жилем из Лесина, который утверждал: «Res futurae per tempora non sunt tantae existimationis, sicut eadem collectae in instanti nec tantam utilitatem inferunt possidentibus, propter quod oportet quod sint minoris existimationis secundum iustitiam». Иными словами: «Будущие блага не ценятся так высоко, как блага, доступные немедленно, и при этом они не столь полезны для их владельцев, и поэтому справедливость диктует, что их нужно счесть менее ценными» (Aegidius Lessines, De usuris in communi et de usurarum contractibus, opuscule 66, 1285, p. 426; цит. по: Dempsey, Interest and Usury, p. 214, note 31). Эта идея была позднее представлена св. Бернаром Сиенским, Конрадом Зумменхардом и Мартином де Аспилькуэтой соответственно в 1431, 1499 и 1556 г. (см.: Rothbard, Economic Thought Before Adam Smith, pp. 85, 92, 106–107, 399–400). Следствия из этой концепции для экономической теории позднее развивали Тюрго, Рэй, Бём-Баверк, Джевонс, Викселль, Фишер, и в особенности Фрэнк Альберт Феттер и Людвиг фон Мизес. 303 В мире без временнoго предпочтения люди ничего бы не потребляли и все сберегали, и в конце концов умерли бы с голоду, а цивилизация бы исчезла. «Исключения» из закона временнoго предпочтения всегда лишь кажущиеся и неизменно связаны с игнорированием условия «при прочих равных», входящего в формулировку этого закона. Поэтому при внимательном изучении любого из предложенных «контрпримеров» быстро обнаруживается, что опровержения временнoго предпочтения не подразумевают одних тех же обстоятельств. Это относится к благам, которыми нельзя пользоваться одновременно, или к тем, которые, хоть и выглядят физически эквивалентными, на деле не являются таковыми с субъективной точки зрения действующего субъекта (к примеру, мороженое, которое мы предпочитаем летом, даже если зима уже близко). О теории временны€х предпочтений см.: Мизес. Человеческая деятельность. С. 451–457. 304 «Основной момент, который следует подчеркнуть, состоит в том, что определенные таким образом капитальные блага отличаются тем, что в точности попадают в телеологические рамки. Это промежуточные цели, на достижение которых направлены более ранние планы. Это средства достижения дальнейших целей, предусматриваемых этими планами. Здесь имеется в виду то, что восприятие этого аспекта доступных в настоящий момент материальных вещей обеспечивает ключ к распутыванию проблем, которые обычно пытается разъяснить теория капитала» (Israel M. Kirzner, An Essay on Capital (New York: Augustus M. Kelley, 1966), p. 38; перепечатано в: Israel M. Kirzner, Essays on Capital and Interest: An Austrian Perspective (Aldershot, U.K.: Edward Elgar, 1996), pp. 13—122). 305 Это объясняет традиционные представления о трех факторах производства: земля, или природные ресурсы, труд и капитальные блага, или экономические блага более высоких порядков. В каждом процессе деятельности или производства действующий субъект, используя предпринимательскую сметку, порождает и комбинирует факторы или ресурсы. На рынке эти процессы достигают кульминации в форме четырех типов дохода: чистая предпринимательская прибыль, происходящая из бдительности и творчества действующего субъекта, земельная или природная рента в смысле их производительной способности, трудовой доход или заработная плата, и рента от использования капитальных благ. Даже при том что все капитальные блага в конечном счете состоят из комбинаций природных ресурсов и рабочей силы, они также включают (помимо предпринимательской бдительности и творческих способностей, необходимых, чтобы задумать и произвести их) время, требующееся для их производства. Кроме того, с экономической точки зрения капитальные блага невозможно отделить от природных ресурсов, основываясь лишь на их физической форме. Только чисто экономический критерий, такой как неизменное постоянство блага относительно достижения целей, и тот факт, что от действующего субъекта не требуется никаких дальнейших действий, позволяет нам, с экономической точки зрения, провести четкое различие между землей (или природными ресурсами), которая всегда постоянна, и капитальными благами, которые, строго говоря, непостоянны и тратятся, т. е. «потребляются», в процессе производства, что делает необходимым принимать в расчет их износ. Именно поэтому Хайек утверждал, что, несмотря на видимость, «постоянные улучшения в земле есть земля» (F. A. Hayek, The Pure Theory of Capital (London: Routledge and Kegan Paul, [1941] 1976), p. 57. См. также ниже, с. 298 и прим. 31). 306 Этот классический пример приводит Ойген фон Бём-Баверк в: Eugen von Bohm-Bawerk, Kapital und Kapitalzins: Positive Theorie des Kapitales (Innsbruck: Verlag der Wagner’schen Universitats-Buchhandlung, 1889), pp. 107–135 [см.: Бём-Баверк О. Позитивная теория капитала. Челябинск: Социум, 2008]. 307 Сбережение всегда сопровождается появлением капитальных благ, даже если вначале они состоят из потребительских товаров (в нашем примере это были ягоды), которые остаются непроданными (или непотребленными). Затем некоторые капитальные блага (ягоды) постепенно замещаются другими (палкой), по мере того как рабочие (Робинзон Крузо) соединяют свой труд с природными ресурсами посредством процесса, который занимает время и который люди могут пережить, опираясь на непроданные потребительское товары (сбереженные ягоды). Следовательно, сбережение сначала производит одни капитальные блага (остающиеся в запасе непроданные потребительские товары), которые постепенно расходуются и заменяются другими капитальными благами (деревянной палкой). Об этом важном моменте см.: Richard von Strigl, Capital and Production (Auburn, Ala.: Mises Institute, 2000), p. 27, 62. 308 Марк Скоузен в своей книге «Производственная структура» (Mark Skousen, The Structure of Production [London and New York: New York University Press, 1990]) воспроизводит упрощенную схему стадий производственного процесса в текстильной и нефтяной промышленности США (рр. 168–169). Он подробно иллюстрирует сложность обоих процессов, а также значительное число их стадий и весьма продолжительное время, которого они требуют. Этот тип карты производственного процесса можно использовать для упрощенного описания деятельности в любом другом секторе или отрасли. Скоузен использовал графики вышеупомянутых производств из книги: E. B. Alderfer and H. E. Michel, Economics of American Industry, 3rd ed. (New York: McGraw-Hill, 1957). 309 По этой причине Хайек особенно критичен относительно традиционного определения капитальных благ как промежуточных благ, произведенных людьми, считая его «пережитком теорий ценности, основанных на издержках производства, старых представлений, искавших объяснения экономических свойств вещей в содержащихся в них силах… Для теории капитала отжившее есть отжившее ничуть не меньше, чем в любой другой области экономической теории. И использование концепций, которые усматривают значимость блага в прошлых затратах, понесенных на его изготовление, может лишь сбивать с толку» (Hayek, The Pure Theory of Capital, p. 89). Хайек заключает, что «для проблем, связанных со спросом на капитал, фундаментальным является возможность производства нового оборудования. И всегда понятия, используемые в теории капитала, а особенно те из них, что касаются различных инвестиционных периодов, относятся к будущему, и они всегда смотрят в будущее, и никогда – в прошлое» (Ibid., p. 90). 310 Предпринимателю, у которого не пошли дела, желающему оставить свое дело и открыть новое где-нибудь в другом месте, рынок обеспечивает гарантированную и постоянную мобильность: юридические договоры позволяют ему выставить свое предприятие на продажу, избавиться от него и использовать полученную ликвидность на приобретение другой компании. Таким образом он достигает настоящей, эффективной мобильности, которая тем выше, чем выше физическая или техническая мобильность капитального блага (как мы видели, обычно весьма ограниченная). 311 Однако в некоторых случаях мы будем вынуждены использовать термин «капитал» в менее строгом смысле для обозначения набора капитальных благ, составляющих производственную структуру. В этом более вольном смысле термин «капитал», в числе других, употреблял Хайек в книге The Pure Theory of Capital (с. 54), а также Лахманн в книге Capital and its Structure, где на с. 11 капитал определен как «разнородный запас материальных ресурсов». 312 Именно этот фундаментальный довод приводит Мизес, говоря о невозможности экономического расчета в социалистической экономике. См.: Уэрта де Сото. Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция. Гл. 3–7. 313 Там же. Гл. 2–3. 314 Такую терминологию использовал, к примеру, Кнут Викселль в «Лекциях по политической экономии» (Wicksell, Lectures on Political Economy (London: Routledge and Kegan Paul, 1951), vol. 1, p. 164), где он прямо упоминает о «горизонтальном» и «вертикальном» измерениях структуры капитальных благ. 315 См.: Кирцнер И. Конкуренция и предпринимательство. Челябинск: Социум, 2008. С. 36–37, 70. – Прим. науч. ред. 316 Ставка процента может интерпретироваться двумя способами. На нее можно смотреть как на соотношение сегодняшних цен (из которых одна соответствует благу, имеющемуся сегодня, а другая – тому же благу, но доступному завтра). Ее также можно рассматривать и как цену настоящих благ относительно будущих благ. Обе идеи дают один и тот же результат. Первую отстаивал Людвиг фон Мизес, для которого ставка процента есть «отношение цен товаров, а не собственно цена» (Mises, Human Action, The Scholar’s edition (Ludwig von Mises Institute, Alabama, 1998), p. 523). Мы склонны придерживаться второго толкования, разработанного Мюрреем Ротбардом. Подробный анализ того, как ставка процента определяется как рыночная цена настоящих благ относительно будущих благ, а также итоги других исследований, можно найти в его книге: Murray N. Rothbard, Man, Economy, and State: A Treatise on Economic Principles, 3rd ed. Auburn, Ala.: Ludwig von Mises Institute, 1993), chaps. 5–6, pp. 273–387. В любом случае ставка процента определяется точно так же, как и любая другая рыночная цена. Единственное различие состоит в том, что вместо отражения цены, установленной на каждый товар или услугу в пересчете на денежные единицы, ставка процента основывается на продаже настоящих благ в обмен на будущие блага в условиях, когда и те и другие оценены в денежных единицах. Хотя мы отстаиваем идею о том, что ставка процента определяется исключительно временны€м предпочтением (т. е. субъективными оценками полезности, связанными с временны€м предпочтением), принятие другой теории (к примеру, той, что ставка процента в той или иной степени определяется предельной производительностью капитала) не затрагивает главного довода этой книги относительно разрушительного воздействия, которое оказывает на производственную структуру расширенное создание кредитов банками. По этому поводу Чарлз Уэйнхаус пишет: «Хайек констатирует, что денежная теория экономических колебаний совместима с любой из “современных теорий процента”, и не обязательно должна основываться на какой-то одной из них. Разгадка кроется в кредитно-финансовых причинах отклонений текущей ставки процента от равновесной» (Charles E. Wainhouse, “Empirical Evidence for Hayek’s Theory of Economic Fluctuations,” in Money in Crisis: The Federal Reserve, the Economy and Monetary Reform, Barry N. Siegel, ed. (San Francisco: Pacific Institute for Public Policy Research, 1984), p. 40). 317 То, что мы в разговорной речи именуем «денежным рынком», на самом деле не что иное, как рынок краткосрочных кредитов. Истинный денежный рынок охватывает весь рынок, на котором товары и услуги обмениваются на денежные единицы и где цена, или покупательная способность, денег, а также денежная цена каждого товара и каждой услуги определяются одновременно. Вот почему следующее утверждение, сделанное Маршаллом, полностью вводит в заблуждение: «“Денежный рынок” – это рынок, управляющий деньгами: “ценность денег” на нем всегда равна учетной ставке, или проценту, взимаемому на нем за краткосрочные кредиты» (Alfred Marshall, Money Credit and Commerce [London: Macmillan, 1924], p. 14). Мизес в «Человеческой деятельности» на с. 377 (русск. изд.) полностью проясняет созданную Маршаллом терминологическую путаницу. 318 Однако, строго говоря, концепция «нормы прибыли» в реальной жизни не имеет смысла, и мы вводим ее как иллюстрацию, чтобы помочь читателю разобраться в теории экономических циклов. Как утверждал Мизес, «из этого становится очевидным, что нелепо говорить о “норме прибыли”, “нормальной норме прибыли” или “средней норме прибыли”… В прибыли нет ничего “нормального”, и здесь не может быть равновесия» (Мизес. Человеческая деятельность. С. 280). 319 Ставка процента, по которой предоставляются кредиты на ссудном рынке, также включает предпринимательский компонент, не упомянутый нами в основном тексте. Этот компонент возникает в связи с неустранимой неопределенностью (но не «риском») относительно возможности систематического изменения в общественных временны€х предпочтениях, или иных присущих экономическим циклам неурядиц, от которых нельзя застраховаться: «Предоставление кредита всегда является предпринимательской спекуляцией, которая может привести к неудаче или потере части или всей суммы кредита. Любой процент, оговоренный и выплаченный по кредиту, включает в себя не только первоначальный процент, но и предпринимательскую прибыль» (Мизес. Человеческая деятельность. С. 500). 320 Именно эта мысль занимает центральное место в последней книге Роджера Гаррисона, которую мы прочли уже после того, как на испанском языке вышло первое издание нашей книги. Гаррисон пишет: «Межвременное размещение ресурсов может быть либо внутренне согласованным и, следовательно, устойчивым, либо может содержать некоторую систематическую внутреннюю несогласованность, что поставит ее устойчивость под угрозу. Различие между устойчивой и неустойчивой моделями размещения ресурсов находится или должно находиться в фокусе макроэкономической теории» (Garrison, Time and Money, pp. 33–34). 321 См. книги Л. фон Мизеса «Теория денег и фидуциарных средств обращения» и «Человеческая деятельность». 322 Впервые иллюстрация, в целом идентичная представленной на рис. 5–1, была предложена Уильямом Стенли Джевонсом в книге The Theory of Political Economy, первое издание которой вышло в 1871 г. Мы использовали репринт пятого издания, вышедшего в 1957 г. в Нью-Йорке в издательстве «Kelley and Millman». Согласно Джевонсу, на диаграмме, изображенной на с. 230, «отрезок ОХ указывает на длительность инвестиций, а высота любой точки i – объем инвестированного капитала». Позднее, в 1889 г., Ойген фон Бём-Баверк представил более глубокие соображения по теоретической проблеме структуры последовательных стадий капитальных благ и по использованию диаграмм, иллюстрирующих эту структуру. Он предложил представить эту структуру в виде последовательных годовых концентрических кругов (по выражению Бём-Баверка, konzentrische Jahresringe), каждый из которых изображает стадию производства. При этом меньшие круги накладываются на бoльшие. Этот тип диаграммы появляется на с. 114–115 книги Бём-Баверка Kapital und Kapitalzins, vol. 2: Positive Theorie des Kapitales; в англ. изд. – Capital and Interest – эти диаграммы представлены в т. 2 на с. 106–107 [см.: Бём-Баверк О. Позитивная теория капитала. Челябинск: Социум, 2008. Кн. II. Разд. 4]. Основная проблема диаграммы Бём-Баверка состоит в том, что она весьма неуклюже передает ход времени, и потому нуждается во втором – вертикальном – измерении. Бём-Баверк мог бы легко обойти эту трудность, заменив «концентрические круги» несколькими цилиндрами, размещенными один на вершине другого так, что основание каждого цилиндра было бы чуть меньше того, что под ним, наподобие свадебного пирога, диаметр слоев которого уменьшается с высотой. Позднее, в 1931 г., Хайек преодолел эту трудность в своей ставшей классической книге Prices and Production (London: Routledge, 1931, p. 36; 2nd rev. ed., 1935, p. 39 [см.: Хайек Ф. А. Цены и производство. Челябинск: Социум, 2008. С. 47]). Книга содержит диаграмму, очень похожую на ту, что приведена на рис. 5–1. Этот тип иллюстрации Хайек использовал вновь в 1941 г. (на сей раз более развернуто) в своей книге The Pure Theory of Capital (см., напр., с. 109). Более того, в 1941 г. Хайек разработал перспективную трехмерную диаграмму различных стадий производственного процесса. Прибавив в скрупулезности, точности и изяществе, эта диаграмма стала менее удобопонятной (с. 117 англ. изд. 1941 г.). В 1962 г. Мюррей Ротбард (Rothbard, Man, Economy, and State, chap. 6–7) предложил изображение, похожее, а во многих аспектах и превосходящее диаграмму Хайека. Марк Скоузен в книге The Structure of Production копирует иллюстрацию Ротбарда. На испанском языке мы впервые представили диаграмму стадий производственной структуры более двадцати лет назад в статье “La teoria austriaca del ciclo economico”, впервые опубликованной в журнале Moneda y credito, no. 152 (March 1980): 37–55, и перепечатанной в книге Huerta de Soto, Estudios de economia politica, cap. 13, p. 160–176. Хотя треугольные диаграммы, предложенные Кнутом Викселлем в Lectures on Political Economy (vol. 1, p. 159) также можно интерпретировать как иллюстрацию производственной структуры, мы намеренно исключили их из нашего краткого очерка истории диаграмм, изображающий стадии производственного процесса. См. также: Alonso Neira, M. A., “Hayek Triangle,” in An Eponymous Dictionary of Economics: A Guide to Laws and Theorems Named After Economists, Julio Segura and Carlos Braun Eds. (Cheltenham, England: Edward Elgar, 2004). И наконец, анализ хайековской диаграммы с точки зрения австрийской школы можно найти в: William Barnett and Walter Block, “On Hayekian Triangles,” Procesos de Mercado: Revista Europea De Economia Politica, Vol. III, No. 2, Fall 2006. 323 «Инвентарная опись капитала представила бы как бы в разрезе многочисленные производственные процессы, начавшиеся в разное время, обладающие различной продолжительностью и находящиеся на различных стадиях поступательного движения, подобно тому как перепись населения дает разрез его структуры, проходящий через различные жизненные пути, социальные слои, возрастные группы и фиксирующий все это на конкретный момент времени» (Bohm-Bawerk, Capital and Interest, vol. 2: Positive Theory of Capital, p. 106). 324 John B. Clark, “The Genesis of Capital,” Yale Review 2 (November 1893): 302–315; Idem., “Concerning the Nature of Capital: A Reply,” Quarterly Journal of Economics (May 1907); Frank H. Knight, “Capitalist Production, Time and the Rate of Return,” in Economic Essays in Honour of Gustav Cassel (London: George Allen and Unwin, 1933). 325 Людвиг фон Мизес весьма ясно заявляет, что «продолжительность времени, затраченного в прошлом на производство капитальных благ, имеющихся сегодня, никак не учитывается. Ценность этих капитальных благ определяется только относительно их полезности для будущего удовлетворения потребностей. Понятие “средний период производства” бессодержательно» (Мизес. Человеческая деятельность. С. 456). Аналогичное мнение выражает Ротбард в книге Man, Economy, and State, pp. 412–413. 326 Кроме того, Ротбард указывает, что «земля, орошенная каналами или измененная сведением леса, становится существующей, неизменной данностью. Будучи данностью, не изнашиваемой в процессе производства и не нуждающейся в замене, она, по нашему определению, становится землей» (курсив Ротбарда. – У. де С.). Ротбард заключает, что, когда «постоянные изменения отделены от непостоянных, мы видим, что производственная структура больше не простирается назад во времени до бесконечности, а приходит к концу в пределах относительно короткого промежутка времени» (Rothbard, Man, Economy and State, p. 414; курсив мой. – У. де С.). 327 Ф. А. Хайек пояснял: «Различные «порции» будущих услуг, которые должны генерироваться такими благами, в этом случае могут мыслиться как принадлежащие к различным стадиям производства, соответствующим периодам, которые должны пройти до того момента, как эти услуги воплотятся в реальности» (Хайек. Цены и производство. Челябинск: Социум, 2008. С. 48). В этой связи тождественность потребительских благ длительного пользования капитальным благам уже показал Ойген фон Бём-Баверк, согласно которому «ценность более отдаленных серий услуг постигает та же судьба, что и ценность будущих благ» (Bohm-Bawerk, Capital and Interest, Bk. 2: Positive Theory of Capital, p. 325–337, esp. p. 337 [см.: Бём-Баверк О. Теория капитала и процента. Челябинск: Социум, 2008. Кн. II. Разд. 4]). В немецком издании см. главу, посвященную “Der Zins aus ausdauernden Gutern” на с. 361–381 уже цитировавшегося издания 1889 г. По-немецки Бём-Баверк формулирует этот принцип следующим образом: «In Folge davon verfallt der Werth derenlegeneren Nutzleistungsraten demselben Schicksale, wie der Werth kunftiger Guter». См.: Bohm-Bawerk, Kapital und Kapitalzins, vol. 2: Positive Theorie des Kapitales, s. 365. Испанец Хосе Кастанеда Хорнет показывает, что, возможно, именно он лучше всех понял эту важнейшую идею: «Потребительские блага длительного пользования, долгое время производящие поток потребительских услуг, можно относить к основному капиталу экономики. В строгом смысле они составляют основной потребительский капитал, а не производственный. Итак, капитал в широком смысле включает производственный, или истинный, капитал, а также потребительский капитал, или капитал для пользования» (Jose Castaneda Chornet, Lecciones de teoria economica, p. 686). 328 Роджер Гаррисон выдвинул дополнительный довод в пользу того, что все потребительские блага, для которых существует вторичный рынок, с экономической точки зрения должны быть отнесены к инвестиционным благам. Потребительские блага, относящиеся к благам длительного пользования, фактически совместно формируют часть последовательных стадий производственного процесса, хотя формально и принадлежат «потребителям», так как потребители заботятся о них, защищают и поддерживают их производительную способность, так, что они служат потребителю в течение многих лет. См.: Roger Garrison, “The Austrian-Neoclassical Relation: A Study in Monetary Dynamics,” докторская диссертация, защищенная в Университете Виргинии (1981 г.), с. 45. О возможностях и преимуществах представления потребительских благ длительного пользования на нашем рисунке см.: Garrison, Time and Money, pp. 47–48. 329 Таблицы, подобные табл. 5–1, с той же целью составлял Бём-Баверк (Bohm-Bawerk, Capital and Interest, vol. 2, p. 108–109). В 1889 г. он впервые пересчитал ценность каждой стадии производства в «трудогодах», потраченных на продукт соответствующей стадии. Позднее, в 1929 г., Ф. А. Хайек решил ту же задачу с большей точностью в статье “Gibt es einen ‘Widersinn des Sparens’?” (Zeitschrift fur Nationalokonomie, Bd. 1, Heft 3, 1929), переведенной на английский язык под названием “The ‘Paradox’ of Saving” для публикации в журнале Economica (May 1931), и включенной в качестве приложения в книгу: Hayek, Profits, Interest and Investment and Other Essays on the Theory of Industrial Fluctuations, 1st ed. (London: George Routledge and Sons, 1939 and Clifton, N. J.: Augustus M. Kelley, Clifton 1975), p. 199–263, esp. pp. 229–231. По признанию самого Хайека, именно желание упростить эти неуклюжие таблицы побудило его разработать диаграмму производственных стадий, изображенную на рис. 5–1 (см.: Хайек. Цены и производство. С. 46). 330 Adam Smith, The Wealth of Nations, bk. 2, chap. 2, p. 390 первого тома оригинального издания 1776 г., цитированного ранее; E. Cannan edition (New York: Modern Library, 1937 and 1965), p. 306; vol. 1 of Glasgow edition (Oxford: Oxford University Press, 1976), p. 322 [Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: Эксмо, 2007. С. 331]. Как замечает Хайек (Цены и производство. С. 56–57), важно отметить, что авторитет Адама Смита в данной сфере ввел в заблуждение многих авторов. Например, Томас Тук (Thomas Tooke, An Inquiry into the Currency Principle, London 1844, p. 71) и другие использовали довод Смита для оправдания ошибочных доктрин банковской школы. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25 |
|||||||||