- Что за города? - полюбопытствовал Русов. Сел на кровати, смущенно прикрываясь одеялом, но потом встал и принялся неловко собирать свою разбросанную одежду.
      - Миннеаполис и Сент-Пол, - объяснила Джанет, с интересом разглядывая Русова. - Стоят друг против друга на берегах Миссисипи, потому и зовутся Городами-Близнецами... А вы, мужчины, забавно выглядите, когда голые. И все такие волосатые?
      Русов покраснел и побыстрее оделся.
      Позавтракали в том же кафе. Русов из любопытства заказал пончики с черникой, дома часто пекли пироги с этими ягодами. Оказалось почти так же вкусно. Русова в это утро наполняло блаженство: воспоминания о ночи, раскрасневшаяся красивая Джанет напротив, вкусная еда.
      Потом купили бутербродов в дорогу, Русов заправил машину, и Галена осталась позади.
      По-прежнему ехали вдоль Миссисипи - по территории бывшего штата Висконсин, у самых границ Черной зоны. Ее грозная близость почувствовалась, едва оставили большую дорогу. Сначала пейзаж казался безмятежным: деревья склонялись над малоезженым, в две полосы шоссе, утесы вздымались над спокойной, как озеро Миссисипи. Затем проехали предупредительный знак - черную пятерню на желтом фоне.
      В ответ на вопросительный взгляд Русова Джанет качнула головой.
      - Это значит, впереди брошенный город. - В голосе чувствовалось напряжение. - На границе или в самой Черной зоне. Если объездной дороги нет, то нужно ехать не останавливаясь. Вторичное излучение не проникает в машины с металлическим корпусом, тем более в эту, она специально сконструирована для патрулирования Черных зон. Но остановки запрещены, иначе нас могут счесть мародерами. Останавливаться разрешено лишь в крайних случаях.
      Они въехали на главную улицу. Зрелище было знакомо Русову. Как и на его северной родине, как и в Чикаго, словно сумерки приникли к стенам зданий. Дома казались новыми, веранды будто вчера выкрашены, но из окон глядела безликая тьма, а подъездные дорожки захлестнул буйный покров растительности. Она поникла от заморозков, но все равно выглядела зловеще - визитная карточка Черных зон. Повсюду тянулись лианы с черными шипами, а с уродливых деревьев густо свисали глянцевитые листья - им была нипочем даже поздняя осень. Русов знал, что краями можно порезаться как бритвой. К его удивлению, попадались даже цветы - словно хищные красные рты выглядывали из черных колючек.
      Наконец город остался позади, за стеклами побежал обычный лес. Но такие мертвые города попадались еще не раз.
      В месте повеселее, среди березового леса, Джанет сменила Русова за рулем. Он сомневался, справится ли она с тяжелой машиной, но Джанет управляла легко.
      - Дядя научил меня и не такому, - беззаботно сказала она.
      Оставшись не у дел, Русов стал разглядывать салон автомобиля.
      - А это что? - указал он на экран и телефонную трубку рядом с ним.
      - Навигационное устройство, - мельком глянула Джанет. - На дисплей выводится карта местности, местоположение машины, данные о состоянии дорог, мостов и прочее.
      - Как у нас в самолете! - удивился Русов. - А зачем тогда Грегори дал мне целую кипу карт?
      - Связь с сервером Территории идет через спутники, - объяснила Джанет, не отрывая глаз от дороги. - Наших на орбите немного, в основном все китайские. Если включить эту штуку, цзин получат наше местонахождение как на блюдечке. И телефоном нельзя пользоваться по той же причине.
      Компетентность ответа поразила Русова, после некоторого молчания он сказал:
      - Ты у меня умница, Джанет.
      Та рассмеялась:
      - А ты не боишься, что у тебя умная жена, Юджин? Вдруг я начну тобой командовать?
      Русов подумал:
      - Мой отец как-то говорил, что мудрая жена не станет командовать мужем. Так пытаются делать только неумные жены.
      - Неплохо сказано, - опять рассмеялась Джанет. - Умный у тебя отец.
      Она приспустила стекло, и ветерок заиграл рыжими кудрями.
      - А что такое мудрая жена, Юджин? Какая разница между женой умной и женой мудрой?
      Русов не сразу нашелся, что сказать. Похоже, супружеская жизнь состояла не из одних удовольствий, иногда придется спорить и выяснять отношения.
      - Я думаю, людям не достает мудрости, - начал он. - Прошлой войны можно было избежать, если бы страны больше доверяли друг другу. Но никто не хотел прислушаться к нуждам и страхам других людей... Может быть, мудрость и состоит в умении слушать. Слушать другого человека, слушать голос собственного сердца и, возможно, голос свыше. В школе нам рассказывали про греческого мудреца Сократа он слышал такой предостерегающий голос и следовал ему...
      Он остановился. "А к чему должен прислушиваться я? Что имел в виду Грегори, когда говорил, что разбираться придется самому, таковы правила?.."
      "Начало мудрости - страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление...'' - речитативом произнесла Джанет. - Это из Библии. Слово мудрость там - женского рода. В книге Притч написано, что премудрость возглашает на улицах и площадях городов. Если бы люди послушались ее, она дала бы им знание и безопасность. Но невежды отвергают ее, и мудрость посмеется над их погибелью... Так что мудрость приходит от Бога и приходит в облике женщины. А мужчины слишком доверяют своему уму и не хотят слушать слов мудрости.
      Русов улыбнулся:
      - По-моему, и женщины не всегда слушаются своей старшей сестры. Немногие ищут совета у мудрости. Где-то в Библии сказано, что такая жена стоит дороже рубинов. И ты у меня как раз такая жена, Джанет...
      Русов умолк, собственные слова показались высокопарными. Джанет резковато рассмеялась:
      - Это надо же, какой у меня мудрый муж!
      Она остановила машину и повернулась к Русову.
      - Обними меня покрепче, мой милый. Это лучше, чем вести умные разговоры.
      На некоторое время окружающий мир исчез для них. Потом Джанет со вздохом отодвинулась и снова взялась за руль. Опять побежали назад сумрачные перелески, заброшенные поля и фермы.
      Джанет продолжала:
      - И все-таки женщины мудрее. По крайней мере, теперь. Тебе известно, что большинство мэров в Америке женщины? В палате представителей и сенате их половина. Женщины уже дважды были президентами Соединенных Штатов. Многие полагают, что мужчины вообще не должны руководить страной. У них слишком сильны животные инстинкты агрессии и защиты территории, они изначально склонны к убийствам и войне. А как обстоят дела у вас?
      Русов стал вспоминать.
      - В Карельской Автономии женщины на вторых ролях, - сказал он. Большинство, кроме жен крупных начальников, работают и получают гроши. Но я слышал, кое-где в южных автономиях женщины стоят у власти. И я думаю, это хорошо. Но я не согласен, что причиной войн являются одни мужские инстинкты. Грегори рассказывал, скольких ваших политиков подтолкнули на авантюры честолюбивые жены или любовницы. Ты не согласна?
      Джанет медлила с ответом. Скрывшееся было солнце вновь появилось из-за облаков, и прохладный свет пролился на желтую траву и голубой простор Миссисипи.
      - ''Из сердца человеческого исходят злые помыслы и убийства'', - наконец произнесла она. - Так сказал Христос и не стал уточнять, в чьем сердце зла больше - мужском или женском... Фу ты!
      Уже некоторое время на обочине и самой дороге валялись ветки, а порой и небольшие деревца, под колесами похрустывало. Теперь поперек пути лежало большое дерево, проезда не было.
      Джанет остановила машину.
      - Подожди, - сказала она, когда Русов стал открывать дверцу. - Вдруг это устроили засаду бандиты?
      - Нет, - отмахнулся Русов. - Видишь, дерево вырвано с корнем. Тут прошла буря. Все же он не стал отходить от машины, сначала огляделся. Справа рос густой лес не проедешь, а слева по залитой солнцем поляне разметались ветви поваленного дерева. Листва опала и лес просматривался насквозь - едва ли кто прятался рядом.
      Русов вздохнул, на глаза особенно полагаться не стоит. Но делать нечего, дерево надо убирать.
      - Что будем делать? - Джанет не стала выходить из машины, молодец.
      - Поглядим, как нас снарядил твой дядя. Отомкни багажник и будь наготове. Если увидишь кого, сразу сигналь и давай задний ход. Я запрыгну в багажник.
      Щелкнуло, Русов открыл багажник. Набито под завязку: канистры с бензином, складная лопата, трос, ремнабор. Что это? Ага, спальный мешок. Неплохо, вдруг придется ночевать в поле. А вон та оранжевая штука?.. Ну и молодец Грегори! Русов выпрямился с портативной бензопилой в руках. Так мы и через лесной завал пробьемся.
      - Нашел что-нибудь? - подала голос Джанет.
      - Ага, - весело сказал Русов. - Предусмотрительный у тебе дядя.
      С бензопилой Русов имел дело на зимней рыбалки, пилил сухостой для печки. Эта оказалась легче, килограмма четыре весом. Он залил бензин и масло, подошел к поваленному дереву, дернул шнур стартера и со второй попытки завел мотор.
      Пила завибрировала в руках, зубья жадно вгрызлись в древесину. Русова обдало теплой струей выхлопных газов и опилками, пряно запахло пиленым деревом. Он выпилил часть ствола, достаточную для прохода ''ровера'', потом прикинул, что такое бревно будет трудновато откатить, и распилил его на два куска.
      После визга бензопилы тишина показалась оглушительной. Он оглянулся:
      - Вылезай. Я где-то читал, что жена должна быть помощницей мужу. Вот и помоги убрать эти бревна.
      Джанет вышла, все еще настороженно оглядываясь. Но вокруг было тихо, солнце пригревало почти по-летнему, и все казалось безмятежным.
      - Эксплуататор! - Она закатала рукава блузки. - И двух дней не прошло после свадьбы, а меня уже заставляют ворочать бревна.
      Они налегли, кусок ствола покачался на воткнувшихся в землю обломках сучьев - и подался. Откатили его к обочине и вернулись за вторым. Тут пришлось тяжелее - в конце концов Русов уперся плечом, а Джанет руками, и ее груди соблазнительно обрисовались сквозь блузку прямо перед глазами Русова.
      Ствол откатили, но мысли Русова были уже не о дороге. Когда раскрасневшаяся Джанет выпрямилась, он прижался лицом к ее груди и стал целовать слегка влажную кожу в вырезе блузки. Джанет хрипловато рассмеялась, взяла Русова за уши и попыталась оттащить. Но он расстегнул пару пуговиц, забрался глубже и отыскал восхитительно упругий сосок.
      - Господи! - Джанет уже не отталкивала, а обнимала его и гладила по голове. - Мы что, будем заниматься этим прямо на дороге?
      - В багажнике есть спальный мешок, - пробормотал Русов. Сердце сильно билось, от острого желания путались мысли. - Я хочу тебя, Джанет.
      - Ну что тут будешь делать? - вздохнула Джанет. - Придется подчиниться.
      Русов с трудом оторвался от нее, достал и расстегнул спальный мешок получилось одеяло, - и бросил на увядшую траву между ветвей. Джанет принесла из машины плед. Оглянулась по сторонам, сняла джинсы, забралась под плед и повернула к Русову покрасневшее лицо.
      - Ну и хулиган!
      Не отвечая, Русов тоже разделся, ощутив бедрами прохладный воздух , залез под плед и прижался к Джанет. Она не сняла блузки, и Русов чувствовал упругость груди через ткань, но ниже была шелковистая нагота бедер. От волнения у него не получалось, и снова помогли руки Джанет. Он задвигался, рыжие завитки волос Джанет и розовая щека двигались перед глазами, и это усиливало возбуждение очень скоро он ощутил сладостную истому во всем теле, а потом блаженный покой.
      - Я люблю тебя, Джан? - выдохнул он, отстраняясь и ложась на спину.
      - Уже все? - рассмеялась Джанет.
      Русов глянул с извиняющейся улыбкой, но для ответа не хватило сил; навалилась приятная и неодолимая дремота, он уснул.
      Она полежала на спине - жестковато, но не холодно. Ощутила легкую болезненность: неужели нельзя было подождать хотя бы день после вчерашнего? Наверное, Филлис права и мужчины думают только о своем удовольствии. Им должно быть приятно, а она и теперь ничего не почувствовала. Наверное, такова участь замужней женщины - терпеть, чтобы иметь ребенка. Хотя она читала, что со временем все обычно налаживается.
      Странный народ мужчины - еще недавно Юджин разумно рассуждал и никак не удавалось его переспорить, а сейчас, она это почувствовала, совсем потерял голову. Или в этом источник мужской силы - в сочетании рассудительности и животной страсти?.. Хотя что плохого в страсти, они ведь супруги?
      Она повернулась на бок и уткнулась лицом в подмышку Юджина: как пахнет потом! Между бедер ощутила скользкую влагу, и это оказалось неожиданно приятно: в ней побывал мужчина и оставил свое семя. А вдруг она забеременеет, они ведь не предохраняются? Надо будет поговорить, разумно ли это в их положении?..
      Пахло опавшей листвой, опилками, от тела Юджина исходило успокаивающее тепло, и она даже задремала. Но быстро очнулась, лежать в лесу на открытом месте было жутковато.
      Юджина пришлось толкать, еле открыл глаза. В них было столько довольства, что она рассмеялась: ладно уж, будет терпеть его домогательства. Быстро оделись, кинули спальный мешок и плед в машину, в последний раз поглядели на полянку и поехали дальше. Вела опять она, Юджин пусть отдохнет. Секс и ему в новинку, а у мужчин на это уходит больше сил.
      - Как получилось, что ты до меня не знал женщин? - полюбопытствовала она. Если не врешь, конечно. Ведь у вас, кажется, свободные нравы - чуть ли не многоженство.
      - Гм.
      Юджин задумался. Он слегка поджимает губы при этом, так что образуется приятная ямочка на подбородке.
      - Знаешь, у нас люди разные, как и у вас. Мне, например, отец говорил, чтобы не вздумал жениться, пока не получу образования. Дескать, остолопов в его доме и так хватает. И чтобы за девками не бегал, рано еще.
      Она хихикнула:
      - Так вот зачем ты удрал в Америку, чтобы поскорее жениться? А почему не стал учиться дальше, когда закончил школу? Мне все говорят, что ты умный молодой человек. - Она подпустила в голос дозу ехидства.
      Юджин улыбнулся. Все-таки беспечная у него улыбка - и не скажешь, что бегут от зловещих белых призраков, да и других неприятных встреч хватало.
      - У нас совершеннолетие наступает в двадцать один год. Весной как раз исполнится. Отец говорил, что только после этого отпустит в университет, а то там слишком свободные нравы - вечеринки и женщины. А пока, мол, поработай и повидай жизнь.
      - Суровый у тебя отец, - улыбнулась она.
      - Да нет, часто бывает веселым. Просто у него твердые правила насчет брака, и он против сексуальной свободы... Кстати, моя мать сильно на него повлияла, хотя убежденным христианином он, по-моему, так и не стал.
      - Да уж, - рассмеялась она. - Скорее ислам на него повлиял. Ты рассказывал, что он взял Марьяну в дом, когда твоя мать еще была жива. Вы, русские, вообще язычники...
      Навстречу вдруг вывернула машина. Взвыла сирена, приказывая остановиться. Джанет всмотрелась, постепенно тормозя.
      - Это патруль, - сказала с облегчением. - Ничего страшного.
      Русов перестал доверять американской полиции, но делать было нечего. Они остановились. Из встречной машины вышел человек и направился к ним, другой остался за рулем. Подошедший носил камуфляжную форму, лицо было мальчишеское, но глаза смотрели настороженно.
      - Документы! - грубовато потребовал он.
      Джанет с Русовым полезли в карманы. Лицо патрульного исказилось гримасой, и на Русова глянул черный зрачок пистолета.
      - По одному!
      В голосе прозвучали истерические нотки. Русова пробрал озноб.
      - Спокойно, Юджин! - сказала Джанет. - Подожди, пока я достану права. Он боится, что мы оба вытащим пистолеты.
      Она протянула свою карточку. Патрульный вставил ее, а потом розовую карточку Русова в устройство, которое Боб Хопкинс называл полицейским блокнотом.
      - Куда едете, миссис Линдон?
      Джанет глянула на руку с кольцом, и щеки порозовели.
      - В Миннеаполис, навестить друзей.
      - А почему выбрали эту дорогу? - В голосе молодого патрульного все еще слышалась настороженность. - Вы знаете, что район граничит с Черной зоной?
      - У нас надежная машина, - пожала плечами Джанет. - А такой маршрут сэкономит уйму бензина.
      Патрульный отступил на шаг, вынул из-за пояса короткую трубку и провел вдоль машины. Потом спрятал обратно, повернул голову к плечу и что-то неразборчиво сказал. Несколько секунд прислушивался.
      - Все в порядке, миссис Линдон, - сказал он, возвращая документы. - Можете ехать. Дорога до Ла-Кросса проверена, сюрпризов не будет.
      Он вернулся к машине, та взревела мотором и проехала мимо. Русов заметил, что это такой же "Черный ровер" серо-стального цвета. Сидевший за рулем мужчина внимательно поглядел на них.
      - Надеюсь, они не передадут данные о нас в компьютер Мин-Айоу, - огорченно сказала Джанет, трогаясь с места. - Но просить об этом не стоило. Мы показались бы подозрительными.
      - А что это за трубка? - спросил Русов. - Патрульный что-то проверял?
      Голос Джанет прозвучал невесело:
      - Это счетчик вторичного излучения. Вещи, долгое время пробывшие в Черной зоне, начинают испускать излучение, подавляющее иммунитет. Есть мнение, что Черные зоны могут расползаться таким образом. Вряд ли это так, но патрули смотрят, чтобы из них ничего не вывозили. Заодно присматривают и за областями с повышенной радиацией.
      В удобном месте с живописным видом на реку они перекусили. Потом поехали дальше и через час миновали Ла-Кросс.
      За городом машина въехала на мост через Миссисипи. Справа громоздились синеватые облака, а слева на голубом небе сияло солнце. Река уходила к нему полосой из расплавленного серебра - длинная дорога с далекого севера к дальнему югу.
      На другой стороне Миссисипи шоссе влилось в другое и стало заметно оживленнее. Джанет передала управление Русову, а сама устроилась рядом и задремала. Русов с удовольствием вел машину. Ему не доводилось ездить по такому прекрасному шоссе: в несколько рядов мчались разноцветные электромобили, то и дело попадались яркие рекламные щиты, временами проезжали красиво сплетенные транспортные развязки.
      Джанет почмокала во сне и повернулась, устраиваясь поудобнее. Русов с нежностью посмотрел на нее. Как неожиданно сложилась его жизнь! Разве он думал, устраиваясь в тесной кабине самолета рядом с Сириным, что найдет свою любовь здесь, за океаном? Разве думал, что спустя несколько месяцев станет женатым мужчиной? А теперь красивая рыжекудрая девушка дремлет рядом, и ночью они обнимут друг друга и станут заниматься любовью...
      ''А ведь Сирин в земле, - пришла отрезвляющая мысль. - И белые призраки на хвосте. И это не свадебное путешествие, а гонка со смертью...''
      Джанет вздохнула, потянулась и открыла глаза. Внимательно поглядела на Русова.
      - Что с тобой, мой любимый? Тебя что-то тревожит?
      В голосе прозвучала такая любовь, что у Русова перехватило дыхание.
      - Ничего, Джан, - сказал он немного погодя. - Я просто думал, что с нами будет дальше? Как мы устроимся в Канаде?
      - А, - протянула Джанет. Она села прямо и посмотрела вперед, где все выше и темнее становилась стена облаков. - Ну, я думаю, здесь особых проблем не будет. У нас хорошие друзья, они живут на берегу озера Онтарио. Мы остановимся у них, а со временем найдем работу. Я о другом хотела поговорить с тобой, Юджин...
      Она помолчала. Солнце ярко освещало дорогу, и странен был контраст между золотистым светом вокруг и мрачной синевой впереди. Джанет повернулась к Русову:
      - О чем ты мечтаешь, любимый? Я более или менее знаю твое прошлое, ты многое рассказал мне. Но чего ты хочешь? К чему стремишься? Как я могу помочь тебе?.. Она умолкла. Солнце отразилось в зеркале заднего вида, и ее волосы загорелись рыжим огнем.
      Русов вздохнул.
      - Я часто думал об этом... - неуверенно начал он.
      И замолчал. Безграничная любовь и доверие прозвучали в голосе Джанет. Что он скажет ей? И в самом деле, к чему он стремится? Неужели просто живет день за днем, как придется? Случайно попал в Америку, случайно узнал тайну оружия Третьей мировой, случайно избавился от цзин, а теперь бежит и нет у него другого желания, кроме как заниматься с Джанет любовью?
      Может быть и так. И все же...
      Русов попытался собрать воедино разрозненные мысли. Словно бесшумный водопад начал рушиться в голове. ''Слова, слова, слова'' - откуда это?.. Слова отца, слова Сирина, слова Грегори, отрывки из журнальных статей, комментарии телеведущих.
      ...И вдруг все сложилось в единую картину, словно невидимая кисть нарисовала ее перед изумленным Русовым.
      Он вздохнул:
      - Ты знаешь, раньше я думал вернуться в Россию...
      У Джанет дрогнули губы, она отвернулась:
      - Юджин, я...
      - Не бойся, Джан, - грустно сказал Русов. - Кажется, я понял, что имел в виду Грегори. Мы лишь пешки в большой игре, только ходы выбираем сами...
      На глазах от обиды выступили слезы, он заморгал. Джанет посмотрела с тревогой.
      - Послушай, - Русов начал снова. - Прежний мир рухнул. Он не был идеальным, хищничество и недоверие привели его к гибели, но все-таки семьдесят лет прошло без большой войны. Тот мир держался на равновесии страха, несколько государств обладало ядерным оружием, и ни одно не могло навязать свою волю другому. В том мире было многообразие, была относительная свобода. Но он ушел, и его не вернуть...
      Русов с удивлением понял, что его голос звучит совершенно спокойно. Он помолчал, глядя как вырастают над горизонтом темные облака. Машина мчалась к ним по гладкому шоссе.
      Он заговорил снова:
      - Сейчас осталась одна могучая держава - Великий Китай. Он подчинил почти всю Азию, а через несколько десятилетий подчинит и весь мир. Это естественная логика развития сверхдержав. В школе нам рассказывали, что такие попытки в прошлом предпринимали Германия, бывший Советский Союз, а потом Америка. Всю Землю охватит единое тоталитарное государство. Всех несогласных будут вынюхивать и уничтожать цзин. Придут века тьмы. Можно ли противостоять этому?
      Русов замолчал, стало трудно говорить. Вдруг ясно понял, что сказанные слова уже не будут забыты - ни им, ни Джанет. Говоря, он возлагал на себя тяжкий груз ответственности.
      Спустя минуту продолжал:
      - Как ни странно, ответ на этот вопрос положительный. Равновесие может быть установлено вновь. Правда, это опять будет равновесие страха, но, наверное, таков уж наш мир. Только на этот раз речь идет не о ядерном оружии, оно потеряло сдерживающую силу. Но есть другое оружие - тайное оружие Третьей мировой, применение которого породило Черные зоны...
      Джанет ахнула:
      - Но его секрет утерян!
      - Нет, - Русов чувствовал странное спокойствие, словно пересек невидимую границу и шел по территории, откуда возврата не было. - Он был раскрыт вновь. Это знание стоило жизни многим людям и шло необычным путем, но теперь оно здесь.
      Он отнял руку от руля и коснулся головы.
      - Вот почему я оказался в Америке. Вот почему мы бежим в Канаду. Вот почему меня хотят заполучить цзин.
      - Но это оружие уничтожит весь мир! - закричала Джанет.
      Такое отчаяние прозвучало в ее голосе, что Русову и вправду показалось, будто мир рушится вокруг него. Он утешающе положил руку на плечо Джанет, та попыталась вывернуться.
      - Не уничтожит, - с горечью сказал Русов. - Я думаю, оно никогда больше не будет применено. Страх перед Черными зонами остановит даже самых неразумных политиков. Но на страну, обладающую таким оружием, не посмеет напасть никто, даже Китай. И быть может, островок свободы сохранится в нашем мире.
      Джанет притихла. Все чаще попадались аккуратные домики, все больше на шоссе становилось машин.
      - Но тогда надо ехать в Атланту, - наконец неуверенно заговорила она. Добиваться встречи с президентом.
      - Нет! - Русов ощущал печаль и одновременно уверенность. - В последнее время я часто думал о поведении Грегори. Оно изменилось. Ведь поначалу он очень заинтересовался: с чего это цзин устроили на меня настоящую охоту? А потом этот интерес словно пропал. Как-то я услышал странную вещь - он не хочет этого знать, так будет лучше для Америки. Из его слов я понял, что многие американские политики зависят от китайских денег. Раскрыть им секрет: не значит ли передать его в руки цзин?
      - Думаешь, Канада подойдет для этого больше? - Голос Джанет звучал ровнее.
      - Возможно. Я не раз слышал, что она почти не пострадала от войны и держится независимо от Китая.
      - Дядя не пускался в подробности, - после паузы сказала Джанет. - Наверное, профессиональная привычка к скрытности. Но в последнее время не раз говорил, что нам надо ехать в Канаду.
      Она помолчала. Потом повернулась к Русову и неуверенно улыбнулась:
      - Я восхищаюсь тобой, Юджин. Никогда не думала, что у тебя такие грандиозные планы.
      Русов вздохнул:
      - Несколько минут назад я и не подозревал о них, Джан. Просто думал, как хорошо что ты рядом. Это твоя любовь помогла мне понять, что я должен делать. А планы составлены не знаю кем. Но мы погибнем, если теперь свернем в сторону.
      Джанет отвернулась.
      - Я буду помогать тебе, любимый, - тихо сказала она. - Сколько смогу. Сколько мы будем вместе на этой дороге.
      Облака впереди закрыли полнеба, солнце меркло в дымке у горизонта. Русов улыбнулся:
      - Что мы все обо мне? А о чем мечтаешь ты, Джанет?
      Джанет тряхнула кудрями и рассмеялась:
      - А о чем может мечтать женщина, когда у нее такой замечательный муж? О собственном уютном доме, о детях.
      Она глянула на Русова и снова засмеялась. Запустила руку в его волосы и ласково потрепала.
      - Почему у тебя ошарашенный вид, милый? Разве не знаешь: от того, чем мы занимались прошлой ночью, а потом днем, бывают дети?
      Солнце скрылось. Далеко впереди на фоне иссиня-черных облаков загорелись языки красного пламени. Русов не сразу понял, что это лучи заходящего солнца отразились в стеклянных стенах огромных зданий.
      - Миннеаполис! - Голос Джанет прозвучал торжественно. - Сейчас ты увидишь, какой была прежняя Америка.
      Они въехали в Миннеаполис в сумерках, и Русов был потрясен. Конечно, он видел картины американских городов в ностальгических фильмах, которые смотрел еще в России, но телевизор был неспособен передать грандиозность зрелища: с исполинских зданий стекали реки разноцветных огней, по сигналам светофоров с места срывались лавины машин, люди толпами двигались по тротуарам...
      Они ехали и ехали по нескончаемым улицам огромного города, и даже Джанет, предусмотрительно севшая за руль на окраине, чувствовала себя неуверенно.
      Наконец попался отель. Джанет подрулила к входу и они словно попали на хорошо смазанный конвейер: машину сразу отогнали куда-то, а к дорожным сумкам Русову не дали притронуться.
      В просторном, утопающем в цветах холле инициатива полностью перешла к Джанет. Она договорилась о номере, она подтолкнула направившегося было к лестнице Русова в сторону лифта, она расплатилась с человеком, принесшим в номер их вещи. Когда дверь закрылась, огляделась и издала восторженное восклицание.
      Номер, действительно, был великолепен. Светлые стены, мебель в старинном стиле, огромный экран телевизора. За дверью оказалась спальня, половину ее занимала роскошная кровать.
      - Прямо как аэродром, - сказал потрясенный Русов.
      Джанет восхищенно оглядывалась:
      - Конечно, это дороговато. Но у нас ведь свадебное путешествие, правда, милый?
      Она надолго исчезла в ванной, а потом появилась в роскошном халате и уселась перед туалетным столиком.
      - Сейчас мы пойдем в ресторан, - мечтательно сказала она, укладывая волосы и фиксируя их каким-то хитроумным приспособлением. - Ни разу не была в ресторане в большом городе. Пожалуйста, позвони и распорядись о столике на двоих.
      Русов в ресторанах вообще не бывал и столики по этой уважительной причине не заказывал, но с поручением кое-как справился.
      Джанет тем временем переоделась и показалась Русову ослепительно красивой, снова в фиолетовом платье и сверкающим колье, которые носила в день помолвки.
      - Только прическа простовата, - пожаловалась она, поднося руки к волосам. Нет времени на парикмахерскую.
      Русов обнял ее.
      - Ты и так красавица, Джанет, - прошептал он, находя губами мочку ее уха.
      - Ой, щекотно, - засмеялась Джанет и оттолкнула Русова. - Перестань. Пойдем.
      Переговоры с официантом тоже пришлось вести Джанет. Русов в растерянности глядел на многостраничное меню.
      - Не переживай, - хихикнула Джанет, когда отпустила официанта. - Ты этому быстро научишься.
      Немного расстроенный, Русов огляделся.
      Было непривычно видеть большой зал, наполненный людьми. Непривычно слушать музыкантов, игравших на маленькой сцене. Музыка звучала медленная, завораживающая, с редкими глухими ударами.
      Принесли заказ и аппетитный аромат напомнил Русову, что целый день обходились бутербродами. Салат проглотил мигом, потом постарался аккуратнее разделать жареное мясо и стал смаковать его, запивая пивом. Виски, разумеется, не было, но бутылочку пива Джанет ему заказала. В конце подали мороженое. Русов съел его быстро, как все остальное, и откинулся на спинку стула. Настроение заметно улучшилось.
      Джанет ела мороженое медленно, поглядывая по сторонам. Ее щеки раскраснелись, глаза блестели. Русов тоже внимательнее оглядел зал.
      На одной из стен был изображен пейзаж: старинный белый пароход плыл по реке, и на палубе танцевали пары в старинных нарядах - мужчины в мундирах и смокингах, и женщины в пышных платьях. Хотя одежда танцующих была странной, мир далекого прошлого казался безмятежным и привлекательным - это чувство ностальгии, наверное, и пытался вызвать художник.
      В самом ресторане тоже танцевали: несколько пар кружились под музыку, ставшую быстрее и ритмичнее. Потом оркестр заиграл тише, на сцену вышла девушка с гитарой и взяла первые аккорды.
      Джанет встала:
      - Пойдем, потанцуем.
      Хотя Русов чувствовал себя неловко на виду у целого зала, она увлекла его в медленный танец.
      Музыка была неспешной и грустной. Перебирая струны, гитаристка пела о безответной любви девушки к парню с железной дороги. Он оставил ее и уехал, а несчастная повесилась в собственной спальне. Песню завершал грустный гитарный пассаж и просьба девушки похоронить ее во всем белом.