Русов почувствовал стыд. Если бы не хладнокровие Джанет, они попались бы бандитам. Зря она восхищается им, слишком часто оказывается беспомощным... А потом стало стыдно за всех мужчин: они должны были сделать жизнь безопаснее, чтобы женщинам не приходилось страдать и браться за оружие, а вместо этого разжигали войны, так что мир превратился в жуткое место.
      Подождали, пока голубой дым рассеялся, потом тронулись. Подъехав к неподвижным автомобилям, Джанет затормозила.
      - Нам не проехать! - в голосе прозвучало отчаяние.
      Действительно, машины развернуло так, что одна уткнулась капотом в дверцы другой, слегка покорежив их. В остальном автомобили казались невредимыми, но оба вместе надежно перегородили дорогу.
      Джанет неожиданно уронила голову на руль и расплакалась.
      - Я больше не могу, Юджин, - сквозь рыдания проговорила она. - То одно сваливается, то другое. Я не справляюсь...
      Русов горько улыбнулся: сколько еще Джанет придется вытерпеть из-за него? Он придвинулся и обнял ее за вздрагивающие плечи.
      - Ты молодец, Джан, - ласково сказал он. - Здорово справилась с этими бандитами. Отдохни, я сейчас...
      Он наклонился, вытащил и быстро собрал двустволку (надо всегда держать ее наготове). Вышел из "ровера".
      Бандиты полулежали, навалясь на рули, и выглядели так, будто хорошенько наклюкались.
      Русов поглядел на них с сомнением: надолго ли хватит действия газа? Он обошел покореженную машину, открыл дверцу с другой стороны (оказалась не замкнута) и вытащил из-под тела бандита ружье. Выглядело оно солидно: что-то армейское, с присоединенным магазином.
      Потом обезоружил другого бандита, отнес амуницию к "роверу" и запихал в багажник. В машинах могло оставаться еще кое-что, но рыться в грязных и вонючих салонах Русову не хотелось.
      Он ободряюще улыбнулся промокавшей глаза Джанет и вернулся к машине, что казалась невредимой. Упираясь в обмякшее тело бандита, спихнул его с руля и кое-как столкнул ноги в огромных ботинках с педалей. Поспешно выпрямился, чтобы глотнуть свежего воздуха: наверное, мужик не менял носков месяцами...
      Кто-то схватил за двустволку и дернул так, что Русов ударился виском о закраину крыши, а плечом о дверную раму. В голове зазвенело, перед глазами поплыли красные круги. Он почувствовал, что пытаются вырвать ружье и с отчаянием понял - бандит либо притворялся, либо успел прийти в себя.
      Русов вцепился в двустволку мертвой хваткой: если вырвут, то все пропало. Другая рука оказалась зажата между боком и машиной, и он с ужасом понял, что пока освободит ее и развернется для удара, бандит вполне успеет всадить ему нож в живот... Русов инстинктивно присел и изо всей силы ткнул головой внутрь машины.
      Под теменем что-то хрустнуло, и он едва не оглох от жуткого вопля. Двустволку сразу отпустили. Русов отпрянул и отчаянно заморгал, пытаясь что-нибудь разглядеть.
      Бандит прижимал руку к лицу и не переставая выл. Из-под пальцев сползала кровавая полоса и терялась в черной бороде. Видимо, выпадом головы Русов сломал мужчине нос.
      - Руки назад, быстро! - срывающимся голосом крикнул Русов и подкрепил слова ударом ствола в грудь. Надо связать бандита, вдруг он опомнится и снова полезет в драку.
      Тот отнял руку, и Русов содрогнулся от вида вдавленного в окровавленное лицо носа. Рот открылся - видимо, мужчина попытался что-то сказать, но захрипел, на губах пузырями выступила кровавая пена, и он свалился на бок.
      - О Господи! - раздалось сзади. - Он выживет?
      Русов оглянулся: рядом стояла Джанет - бледная, но с монтировкой наготове. Он стиснул зубы, сейчас не до сочувствия бандитам.
      - Иди в машину, - сказал как можно спокойнее. - Я справлюсь сам.
      Он забрался в кабину, оттолкнув бандита подальше. К счастью, ключ зажигания был в замке. Автомобиль оказался с ручкой переключения передач - удобно для бездорожья. Русов завел мотор и дал задний ход - машину тряхнуло, но со скрежетом подалась. Рядом застонал раненый мужчина. Русов покосился и проехал немного вперед. Теперь места хватит, чтобы разминуться.
      Он с облегчением вылез и вернулся к "роверу".
      Осунувшаяся Джанет смотрела на машины.
      - Надеюсь, этих людей заберет полицейский патруль. Тогда им окажут медицинскую помощь.
      Голос прозвучал вяло, она широко зевнула. Русов обеспокоено посмотрел на нее:
      - Дорогая, ты перенесла стресс. А может быть, и глотнула этой дряни. Давай-ка я поведу. А ты пока подремли.
      Он сел за руль. Джанет свернулась на сиденье рядом, тихонько вздохнула и почти сразу уснула.
      Русов плавно тронулся. Один раз оглянулся: две машины удалялись в порхании снежинок... Что ж, на этот раз он вел себя неплохо.
      Он не стал набирать скорость, чтобы не потревожить Джанет. Погода как будто улучшилась: снег постепенно перестал идти, хотя солнце так и не появилось. Белое небо раскинулось вверху, белые деревья бежали по сторонам, белая дорога стлалась впереди... За все время навстречу не попалось ни одной машины.
      Наконец Джанет пошевелилась, спустила ноги с сиденья, на котором так уютно устроилась, и сладко зевнула.
      - Слава богу, это большая машина, - молвила она, глядя на мелькающие деревья. - Иначе мы сошли бы с ума от тесноты.
      Она наклонилась, достала из сумки термос и налила чашку. Салон наполнился чудесным ароматом настоящего кофе: и когда только успела о нем позаботиться?
      - Попей, милый. Это сколько же я проспала.
      Не сбавляя скорости, Русов взял одной рукой чашку и стал прихлебывать горячую жидкость. Он не отрывал глаз от дороги. Это была хорошая дорога - не первый час вел машину, а им не попалось ни разрушенных мостов, ни поваленных деревьев. Но и встречных машин почему-то не было.
      Джанет налила кофе себе, выпила и со вздохом убрала термос.
      - Спасибо дяде!
      Некоторое время она смотрела на однообразный пейзаж за окном, потом повернулась к Русову. Лицо давно утратило тот мертвенно-белый цвет, который напугал его в ночь бегства. За два дня пути оно посвежело. Рыжеватые волосы обрели прежний блеск, кудрями падали на плечи, льнули к обивке сиденья. Зрачки зеленоватых глаз расширились.
      - Юджин, расскажи еще раз, как ты нашел меня. Как оказался здесь.
      Русов смутился - никак не мог привыкнуть, с какой любовью на него смотрит Джанет.
      - А знаешь, - сказал он неловко. - Ведь мы едем в сторону России. Почти тем же путем, каким я прилетел когда-то. С каждым часом становится ближе мой город.
      Джанет встряхнула волосами и рассмеялась:
      - Ну да! Только все дороги кончатся гораздо раньше. Ты же мне рассказывал. Дальше тянутся леса и тундры Лабрадора, раскинулись ледяные моря, а за ними снега Гренландии. Потом опять море и только затем Европа. А там еще надо пересечь Черную зону. До твоего города не доберешься, Юджин. Разве что на самолете. Странное у него название. Повтори-ка его еще раз.
      - Кандала, - с улыбкой выговорил Русов название родного города по-английски. - Это совсем не плохой город, Джанет, хотя и бедный. В тот день я не ожидал, что оставлю его. Да еще окажусь здесь...
      Он все еще рассказывал, когда снова пошел снег. Он шел все гуще, и скорость пришлось сбавить. Русов перестал говорить, пытаясь разглядеть дорогу в вихрях поднявшейся поземки. Только теперь догадались включить радио. Приемник сам нашел сводку погоды, и они поняли, почему не встретили ни одной машины. Все дороги на севере Мин-Айоу были закрыты, приближалась снежная буря.
      Миновало несколько часов, а проехали едва три десятка миль. Машина стала буксовать в снежных заносах. Русов включил задний мост и перешел на ручное переключение передач. То и дело приходилось выбираться назад и таранить сугробы вновь.
      Ненадолго остановились, поели бутербродов и допили кофе. Потом Русов попытался ехать снова, по их расчетам до Дулута оставалось немного, но вскоре пришлось сдаться. То ли съехали на проселок, то ли прямо на снежную целину. Машина увязла - ни назад ни вперед.
      Русов снял руки с руля и устало поглядел в снежную круговерть.
      - Придется пережидать метель, - сказал невесело. - Когда перестанет, раскопаю дорогу назад.
      Он выключил двигатель, и стало слышно завывание ветра. Джанет придвинулась к Русову и положила голову на плечо. В голосе послышалась тревога:
      - Опять приключение. Мы не замерзнем? Может быть, оставим мотор включенным? У нас есть бензин в канистрах.
      - Нельзя. - Русов чувствовал, как волосы Джанет уютно щекочут шею. - Машину заносит. Мы можем задохнуться от выхлопных газов.
      Джанет вздохнула:
      - Да, попали в переплет. Мы выберемся, любимый?
      Русов улыбнулся. Он слушал знакомый с детства свист ветра и ощущал теплое дыхание Джанет на шее. Он чувствовал себя дома.
      - Ты забыла, что я вырос на севере, - сказал он. - Ветер и снег мне друзья. Это всего лишь пурга, хорошее время для отдыха. Под снегом нам будет тепло. К тому же есть спальный мешок, Грегори позаботился и об этом.
      На дисплее загорелась надпись: "НАРУЖНАЯ ТЕМПЕРАТУРА ОПУСТИЛАСЬ НИЖЕ КРИТИЧЕСКОЙ. ВКЛЮЧИТЬ СИСТЕМУ ВВЕДЕНИЯ АНТИФРИЗА?"
      Русов снова улыбнулся, иногда от компьютеров бывает прок. Он коснулся квадратика "ДА". Послышалось жужжание - "Черный ровер" готовился к холодной ночевке.
      Снаружи быстро темнело. При свете лампочки разложили сиденья и расстелили спальный мешок - упругая прокладка должна была сохранить тепло даже в свирепый мороз. Русов посоветовал Джанет раздеться перед тем, как залезть внутрь. Потом сам снял ботинки и куртку, стащил джинсы. Оставшись в одной рубашке, выключил свет и забрался в мешок к Джанет. На головы набросил откидной клапан.
      Сразу стало темно. Стон ветра слышался теперь в отдалении - не угроза, а унылая жалоба слышалась в нем.
      В темноте они обняли друг друга. Русов почувствовал, как уютно стало, словно его телу давно не хватало нежной кожи, тепла и гладких округлостей тела Джанет. Скоро стало совсем тепло. А потом из тепла словно разгорелись угли костра - Русов ощутил, как зарождается и все острее становится желание.
      Вот и Джанет задышала чаще, прижалась теснее, а рука забралась под рубашку и прошлась ноготками по спине Русова. Не размыкая объятий, они задвигались, освобождаясь от мешавшей одежды. Наконец Русов проник внутрь - в ласковую теплоту и податливую мягкость Джанет, испытав в миг вхождения восторг, чувство освобождения и блаженства.
      На какое-то время они застыли - в центре наступившей пронзительной тишины. Потом снаружи снова запел ветер и тело Русова откликнулось на призыв, начало двигаться осторожно и мудро. Казалось, оно знает то, что позабыл Русов - как медлителен поначалу ритм пробуждающейся стихии.
      И тело Джанет откликнулось: легкая зыбь прошла по нему, руки плотнее обхватили Русова, а ноги сомкнулись вокруг его ног.
      Полная темнота была в засыпанной снегом машине. Хотя Джанет откинула клапан судорожным движением руки, Русов не видел даже ее лица. И в эту непроглядную темноту - он как-то чувствовал это - уходило напряжение из тела Джанет, а на смену приходило нечто иное, родственное поющему снаружи ветру и вольно летящему снегу.
      Ее тело стало изгибаться, по нему пошли плавные волны, вздымая и опуская Русова. И это сломало последние барьеры неловкости и стеснения, оставшиеся в его сознании. Ощущение свободы и силы росло - уже не мерная зыбь, но яростный шторм уносил его. Джанет застонала, выгнулась, ее ногти вонзились в спину Русова. Последние судорожные движения их тела проделали в унисон... И вот палящий огонь прошел сквозь тело Русова, исторгнув у него неконтролируемый крик. Словно эхом откликнулся крик Джанет.
      И оба замерли, ошеломленные и тяжело дыша.
      Некоторое время спустя Русов попытался заговорить, как-то выразить то неописуемое чувство, которое испытал. Но уже понимал, что это невозможно, да и голос еще не слушался его.
      Первой дар речи обрела Джанет.
      - Это было прекрасно, любимый, - прошептала она. - Я и не думала, что можно такое испытать. Я люблю тебя.
      - И я люблю тебя, - только и смог сказать Русов. - Я тебя очень люблю.
      Вскоре они уснули, прижавшись друг к другу.
      То ли тело Русова не могло прийти в себя после пережитого потрясения, то ли рухнула какая-то преграда в глубине сознания, но он испытал странное ощущение словно, кружась по спирали, поднимается куда-то очень высоко. Вдруг оказалось, что он совершенно обнаженный идет по снежной равнине. Снег под босыми ногами был пушистый и теплый, а на голубом небе сияло солнце. Русов остановился и с недоверием сказал солнцу:
      - Это невозможно. Так не бывает.
      - Еще как бывает! - откликнулась оказавшаяся рядом Джанет, тоже нагая и необыкновенно прекрасная, золотые волосы струились по плечам. Она сгребла целую охапку снега и вывалила на Русова.
      И снова вместо холода он ощутил тепло, а потом пьянящий аромат - это белые цветы сыпались на него вместо снега.
      - Жаль, что мы здесь ненадолго, - снова раздался нежный голос Джанет. Ее губы коснулись его губ, и она увлекла его на пушистое ложе.
      ...Так Русов снова увидел Сад, таинственный мир по ту сторону времени. И не только увидел, но теперь будет помнить. Он не понял значения этого и не скоро поймет. Но и в этом блаженном мире его слуха достигла печальная песнь ветра.
      Он проснулся.
      В машине было душно. Русов наполовину вылез из мешка и приоткрыл боковое стекло. Вместе с морозным воздухом внутрь не впорхнуло ни одной снежинки: снег перестал идти, хотя ветер еще не утих. Русов залез в мешок и прижался к Джанет. Ему хотелось снова оказаться в мире теплого снега и ароматных цветов, снова увидеть сказочно прекрасную Джанет в одеянии из золотых волос.
      Он заснул, но больше в тот мир не попал.
      Окончательно проснулся от яркого света. Солнце сияло над снежными полями, но здесь было холоднее, чем во сне. Пока Русов влезал в промерзшие брюки и ботинки, зубы застучали от холода. Даже куртка не согревала. Двигатель завести не решился, машину завалило чуть не по самую крышу. Отыскал складную лопату хорошо, что догадался держать в салоне! - опустил стекло и принялся отгребать снег от дверцы. Снег и здесь был пушистый - легко поддавался, но так же легко ссыпался обратно. Не скоро Русов смог выйти.
      Теперь он стал расчищать капот, а потом выгребать руками снег из моторного отделения. Снежная пыль веяла в лицо, попадала за воротник, то и дело приходилось засовывать руки под мышки, чтобы согреть. Еще больше времени ушло, чтобы докопаться до выхлопной трубы. Скоро Русов забыл о холоде и даже вспотел.
      Наконец вернулся в кабину и попытался завести двигатель. Его ожидал приятный сюрприз, мотор заработал как часы. Видимо, ''Черный ровер'' был рассчитан и не на такие передряги. Русов поскорее включил отопление.
      Джанет выглянула из спального мешка.
      - Холодно, - пожаловалась она. - Не хочется вылезать.
      - Потерпи, дорогая, - ободряюще сказал Русов. - Скоро салон прогреется.
      Он вылез и принялся откапывать машину дальше. Занесло их основательно, а вдобавок действительно съехали с шоссе, в круговерти метели Русов принял ответвление за главную дорогу. Она угадывалась метрах в двадцати по двойному ряду сугробов.
      Русов уныло прикидывал, сколько времени понадобится, чтобы до нее докопаться, и что они будут делать дальше, когда увидел вдали искрящийся на солнце снежный фонтан.
      Сначала он испугался и сквозь наполовину расчищенное заднее стекло поглядел в машину. Джанет вылезла из мешка и одевалась. Она улыбнулась Русову. Он снова посмотрел на равнину. Теперь стало видно, что фонтанов два и они приближаются вдоль засыпанного шоссе.
      Русов перевел дыхание - это два снегоочистителя шли по дороге, отбрасывая снег на десятки метров в сторону. Когда первый из них - громадное оранжевое сооружение - поравнялся с занесенной машиной, высыпав водопад снега почти к ногам Русова, то остановился.
      Из кабины выглянул негр в свитере и красной кепке. Наверное, заметил лицо Джанет за стеклом, потому что осклабился в улыбке:
      - Привет, мистер! Пришлось заночевать? Надеюсь, подружка не дала тебе замерзнуть?
      - Привет! - так же весело отозвался Русов. - Не расчистите для нас дорогу? Я уже упарился с этой лопатой.
      - Нет проблем!
      Водитель скрылся в кабине и, пока второй снегоочиститель стоял в ожидании, сделал несколько заходов своей громоздкой машиной. Русова обдало снежной пылью, теплом и бензиновой вонью, зато дорога оказалась расчищенной почти до колес их ''ровера''.
      Сзади раздались хлопки - это Джанет вышла наружу и аплодировала водителю.
      - Пока, мисс!
      Негр помахал Джанет, выехал обратно на дорогу, и оба снегоочистителя с ревом устремились дальше, скоро пропав в облаке снежной пыли.
      Русов пошел заправлять машину, канистры в багажнике наконец пригодились.
      По расчищенной дороге ехали быстро. Снег искрился, голубое небо безмятежно сияло и, казалось, все неприятности остались позади. Вдруг у очередного перелеска Джанет попросила:
      - Юджин, останови.
      Русов поглядел, куда она смотрит, секунду помедлил и нехотя нажал на тормоз. "Опять, - подумал тоскливо. - Все повторяется ".
      Пока пышно-белый мир замедлял бег, окинул взглядом окрестности: сугробы, белое кружево на деревьях, пусто вокруг...
      Он знал, что это ни о чем не говорит. Только когда машина остановилась, снова поглядел направо.
      Опасался, что это кто-то наподобие Ренаты или она сама - с ее даром станется! - но оказалось по-другому.
      На снегу, на подостланной дерюжке сидела девочка. Голова непокрыта, а соломенно-желтые волосы заплетены в косички. Одета в бесформенную куртку, на ногах большие армейские ботинки. Девочка с любопытством смотрела на машину, уперев локти в коленки и положив подбородок на сплетенные пальцы.
      Тоска Русова усилилась. Отличная уловка для засады: какая женщина проедет мимо ребенка на снегу? Не хватает попасть в плен - то ли к товарищам недавних бандитов, то ли к каким-нибудь другим. Выкуп заплатят цзин, можно не сомневаться. И подходящих зарядов в футляре Сирина не осталось. Русов опустил руку и коснулся двустволки, на этот раз пристроил ее между сидений.
      Джанет уже открывала дверцу:
      - Как тебя зовут, девочка? И что ты здесь делаешь?
      Девочка смотрела на Джанет с восхищением.
      - Меня зовут Эмили, - немного хрипло сказала она. - Я была в гостях, и мне надо обратно в Дулут. Вы меня не подвезете?
      - Конечно, Эмили. - В голосе Джанет послышалась жалость. - А где твоя мама? Почему отпустила тебя одну? Ведь ты могла замерзнуть.
      Она обернулась и открыла заднюю дверцу. Девочка подхватила дерюжку, подбежала к машине и забралась на сиденье.
      - Ой, у вас тепло! А моя мама там... - она неопределенно махнула рукой в сторону, куда уходило белое шоссе. - Вы не думайте, она обо мне заботится.
      Русов хмыкнул, не переставая оглядываться. Но больше никто не появился. Дверца закрылась, и он с облегчением нажал на газ.
      - Странная у тебя мама, - сказала Джанет. - Я бы не отпустила свою дочь в такую погоду. Да и вообще одну на шоссе. Мы недавно повстречались с бандитами.
      В зеркале заднего вида Русов увидел, что девочка хитро поглядела на Джанет.
      - Верно, мама немножко странная, - согласилась она. - Но очень красивая, как и вы. И всегда за мной присматривает, так что не беспокойтесь.
      Джанет вздохнула, а Русов снова стал ожидать подвоха: Эмили попросит остановиться, а бандиты тут как тут. К тому же они не собирались заезжать в Дулут, дорога к Интернашенал-Фолс и канадской границе отходила влево не доезжая города. Если завозить ребенка, то потеряют много времени...
      Девочка как будто задремала. Вскоре справа показалось раскинувшееся до горизонта тускло-стальное зеркало - озеро Верхнее. Подъехали к развилке и Русов скрипнул зубами: трасса на Интернашенал-Фолс была под снежным покровом, снегоочистители здесь не проходили.
      - Едем через Дулут. - Джанет разглядывала карту. - Можно повернуть за городом.
      Русов погнал дальше, и вскоре оказались среди городских построек. Брошенные дома, ни одного пешехода и ни одной машины на заснеженных улицах. Близко раскинулась Висконсинская черная зона и на карте была пометка, что город почти покинут людьми.
      Эмили зашевелилась, открыла глаза и стала смотреть по сторонам. У Русова появилось неприятное чувство, что она только прикидывалась спящей.
      - Куда тебе, Эмили? - спросила Джанет.
      - Пока дальше, - неопределенно ответила девочка, и нехорошее чувство у Русова усилилось. Есть ли у нее кто в Дулуте?
      Поплутав по улицам (запустение, сугробы подступают к верандам), они нашли выезд к Интернашенал-Фолс, но вскоре пришлось остановиться. И здесь шоссе было завалено снегом.
      - Что будем делать? - после молчания спросила Джанет.
      Русов заколебался:
      - Даже не знаю. Грегори хотел, чтобы мы ехали по пятьдесят третьей, через Интернашенал-Фолс. Давай подождем. Если дорогу вскоре не расчистят, то рискнем и поедем по шестьдесят первой, на Тандер-бей.
      - Здесь неуютно. - Джанет глядела на волнистое снежное поле.
      - Поблизости есть отель, - вдруг заговорила Эмили. Расстроенный Русов почти забыл про нее. - И меня высадите, не доезжая его.
      Русов недоверчиво покосился, но делать было нечего, и он повернул. Повинуясь указаниям Эмили, миновал несколько улиц и опять выехал к окраине. Девочка заерзала:
      - Остановите здесь, мистер. Отель немного дальше. А мои знакомые живут рядом.
      - Ты ведь говорила про маму... - проворчал Русов.
      - Давай подвезем тебя прямо к дому, - запротестовала Джанет.
      - Не надо, мэм, - в голосе девочки послышалась тревога. - Я дойду сама.
      Опасаясь засады - вот только чьей? - Русов проехал еще сотню метров и лишь тогда остановил машину. Девочка выскочила, помахала им свернутой дерюжкой и поспешила назад по улице.
      - Странная она, - вздохнула Джанет. - Наверное, семья совсем бедная. Надо было ей дать что-нибудь.
      - Я боялся, что заведет нас в ловушку. - Русов немного повеселел и тронул машину с места.
      - Вряд ли, - рассеянно сказала Джанет. - Она не врет, хотя явно чего-то недоговаривает.
      Скоро показался отель: на опушке леса раскинулось здание под кровлей из красной черепицы. Надпись старинными готическими буквами гласила: ''Приют бродяг''. Других машин на стоянке не было.
      - Ну что же, - задумчиво сказал Русов. - Узнаем, собираются ли расчищать дорогу, отдохнем, перекусим.
      - Не очень тут весело. - Джанет недоверчиво оглядывалась. - Ладно, пойдем.
      Русов вышел, взял сумку с вещами Джанет и направился к входу. Снег хрустел под ногами. Стало пасмурнее - то ли солнце затянула дымка, то ли часть светового излучения перехватывала близкая Черная зона.
      В полутемном вестибюле не сразу заметили, что у стойки стоит женщина и смотрит на них. На ней было свободное платье с поясом под самой грудью, оголенные плечи слабо блестели, цвет волос неразличим в сумраке.
      - Хай! - сказала она. - Ранние пташки. Как умудрились добраться, все занесено?
      - Хай! - бодро отозвалась Джанет. - Тридцать пятое шоссе от Миннеаполиса расчистили. А вот пятьдесят третье нет. Не знаете, пустят по нему снегоочистители?
      Женщина пожала великолепными плечами.
      - На Интернашенал-Фолс? Вряд ли будут спешить, там небольшое движение. - В голосе прозвучали бархатистые интонации. - Пока отдохните. Вам нужен номер?
      - Да, пожалуйста. - Русов поставил сумку и шагнул вперед. - Двухместный, с ванной.
      - Разумеется.
      Женщина включила на стойке свет. Платье оказалось темно-зеленого цвета, а волосы каштанового. Они волнами спадали на плечи. С одного плеча платье сползло, почти оголив грудь. Русов отвел глаза.
      - Можно заплатить заранее? - Джанет подошла ближе. - Если дорогу расчистят, мы сразу уедем.
      - Конечно, - промурлыкала женщина. - Кстати, зовите меня Ливви. А как обращаться к вам?
      - Мистер и миссис Смит, - быстро сказал Русов.
      Джанет глянула на него и опять стала смотреть на женщину.
      - Хорошо, мистер... Смит. - Ливви с ленивой грацией потянулась. - Тогда с вас пока три тысячи. Номер шестой, на втором этаже. Перекусить не хотите? На кухне никого нет, но пару гамбургеров и кофе я вам устрою.
      - Хочется пить. - Джанет оглянулась на Русова.
      - Пойдем. - Русов взял сумки.
      Вход в кафе был слева. Ливви пошла вперед, платье травянистой зеленью обтекало бедра.
      - Две кока-колы, - попросила Джанет.
      Ливви выставила бутылки на стойку, откинула волосы (руки при этом совсем оголились) и выжидательно посмотрела на Русова. Губы у нее были красные и чувственные, а глаза зеленые, как у Джанет, но с поддразнивающим выражением. Русову захотелось выглядеть сильным и мужественным.
      - А мне вон того пива, - сказал он.
      Ливви отвернулась, изогнув почти голую спину, волосы скользнули по ней каштаново-блестящим каскадом. Повозилась и поставила открытую бутылку перед Русовым.
      Он сделал глоток, наслаждаясь холодной пенистой горечью. Джанет оторвалась от кока-колы.
      - Юджин... - она замялась и поглядела на Ливви. - Не пей, пожалуйста. Вдруг сейчас в дорогу.
      Русов отнял бутылку от губ. Вмешательство Джанет вызвало глухое раздражение.
      - Что будет мужчине от бутылки пива? - поощрительно улыбнулась Ливви.
      Русов повертел бутылку, вздохнул и поставил. Не хотелось, чтобы Джанет из-за него переживала.
      - Хорошо, пойдем. - Он взял кока-колу, снова подхватил сумку Джанет и пошел к лестнице.
      Номер оказался маленьким, из окна открывался вид на угрюмые ели с подушками снега на ветвях. Джанет ушла в ванную, а Русов разделся до белья и прилег на кровать. Воздух приятно холодил тело. Русов слышал плеск воды и чувствовал нарастающее возбуждение - стал представлять, как Джанет намыливает груди и бедра, вспомнил наслаждение, испытанное ночью в машине... Словно пламя разгорелось внутри, такое острое возникло желание.
      Едва дождался, пока Джанет выйдет из ванной - одной рукой утираясь полотенцем, а другой придерживая запахнутый халатик, - привстал, обхватил за бедра и потянул к себе. Джанет почти упала на него, халатик распахнулся.
      - Что с тобой, Юджин?
      От тяжести ее тела, ощущения податливых грудей и влажного живота пламя разгорелось еще сильнее. Чувствуя доводящее до неистовства болезненное напряжение, Русов опрокинул Джанет на кровать и попытался раздвинуть бедра, но та плотно сомкнула их, а потом попыталась вырваться.
      - Пожалуйста, Юджин, - глухо пробормотала она.
      Тяжело дыша, Русов грубо привлек ее обратно и впился в губы, одновременно втискивая колено между ног. Вдруг Джанет перестала сопротивляться и только продолжала сжимать бедра.
      - Отпусти меня, милый, - задыхаясь, попросила она. - На одну минутку. Сейчас я приду к тебе.
      Русов стиснул зубы, но в голосе Джанет слышалась мольба, и он подчинился. Джанет не стала вставать, только села на постели и положила руку на плечо Русова.
      - Мой любимый, - ее голос дрожал. - Если тебе очень хочется, то я сейчас лягу, и ты можешь делать со мной что хочешь. Но сначала послушай... Мне жутко, Юджин. Этот безлюдный отель, эта женщина с губами вампира, и особенно то, как ты на меня набросился. Меня трясет от страха, и мне не до любви. Пожалуйста, подожди до другого раза.
      Русов глянул: лицо Джанет блестело от слез. Ели угрюмо смотрели в окно. Горячечное возбуждение стало спадать.
      - Прости меня, Джанет, - пробормотал он.
      Джанет наклонилась, поцеловала его и отодвинулась. На губах Русова остался соленый привкус.
      - Пойду, умоюсь, - вздохнула она.
      Скоро вернулась и села у окна. Русов почти успокоился, только голова оставалась тяжелой. Джанет смотрела на ели: темная зелень едва виднелась из-под снега. От окна тянуло холодом.
      - Неприятное место, - тихо молвила она. - Ты как?
      - Ничего. - Русов лег на спину.
      - В самом деле? - Джанет тихонько рассмеялась. - Мой любимый, не злись. Не думай, что я начинаю тобой командовать. Пива не пей, любовью не занимайся. Сколько угодно, Юджин. Просто мне не по себе. Неужели ты ничего не чувствуешь? Русов снова сел, холод коснулся голых плеч. В голосе Джанет слышалась робость, и злость на нее вдруг прошла.
      - Ничего особенного, - сказал он и огляделся. Номер как номер, только сумрачнее предыдущих и весь в красных тонах, покрывало на кровати прямо кроваво-алое. - Но мужчины вообще толстокожие.
      - Да, мама говорила, - слабо улыбнулась Джанет. Она пересела на кровать с другой стороны от Русова, потом прилегла. - Что-то дремота нашла. Поспим? Она прикорнула с краю, поодаль от Русова, и он смирился с этим, только лег на бок, чтобы видеть рыжие кудри и точеное ушко Джанет. Постепенно глаза стали закрываться, и он задремал.
      ...Проснулся оттого, что замерз.
      Рядом тихо посапывала Джанет. За окном посветлело, холодный румянец окрасил стены комнаты. Русову стало не по себе. Почему он медлит? Джанет полагается на него, а он разоспался в этом незнакомом и подозрительном месте. Надо узнать про дорогу и, если не расчистили, немедленно ехать на Тандер-бей.
      Он встал. Надел рубашку и джинсы, вышел в коридор.
      Тут оказалось сумрачно. Освещение было выключено, и свет косо падал только в дальнем конце - то ли из окна, то ли с лестницы. Русов обнаружил, что не помнит, где они поднимались на второй этаж. Он пошел вдоль дверей; таблички с номерами поблескивали, словно глаза, подсматривающие за ним. Русов почувствовал себя неуютно и стал насвистывать.
      Когда дошел до конца коридора, то перестал свистеть.
      Здесь не было ни окна, ни лестницы вниз. Пятно красноватого света лежало под приоткрытой дверью. Она была из темных массивных досок, перехваченных металлическими полосами.
      Что-то это напомнило Русову...
      Дверь в доме Брайана!
      Русов почувствовал тошноту. Как все повторяется в этой проклятой Америке!
      Сначала он хотел повернуться и убежать. Потом представил, как за ним гонятся по темному коридору и врываются в номер, где мирно спит Джанет... Кто будет гнаться за ним на этот раз?