– Нет, – солгала Кора. – Вовсе нет. Но довольно говорить о смаковании! Вряд ли у тебя возникнут какие-либо жалобы, когда придет время. Кстати, хочешь подсказку? Позволь ему совершить пробную обкатку. Ты увидишь, какой он сильный. Турбогенератор. Впрочем, не для всех.
Нежные розовые щеки Эллен окрасились в насыщенный кумачовый цвет.
– Ты ведь не девственница? – подозрительно взглянула на нее Кора.
Эллен возвела глаза к небу:
– Естественно, нет. Гм… так значит, вы с Брэдом…
– Да, – сказала Кора. – В старших классах. Ты заканчивала колледж на пару лет позже нас. Вот почему, я полагаю, ты не слышала всех грязных подробностей.
– Вообще-то я предпочла бы не слышать их и сейчас, – сказала Эллен.
– Не волнуйся, – успокоила ее Кора. – Я тоже не собираюсь к этому возвращаться. Просто твои слова застали меня врасплох. Я имею в виду, что он… то есть что вы с ним еще не…
– Это очень интимный вопрос, – сухо сказала Эллен. – Я не хотела бы обсуждать его.
– Нет проблем. Считай, что мы ни о чем таком не говорили. – Кора выдавила из себя улыбку. – Я ухожу. Мчусь. – Но внезапное предположение заставило ее остановиться. Она должна была проверить свое подозрение.
– Скажи, Саймон сейчас где-то поблизости? – спросила Кора. – Ты не знаешь?
«Достаточно уверенно», – подумала Эллен. На лице у нее запечатлелась исполненная в совершенстве наигранная улыбка, что почти внушало суеверный страх.
– Я думаю, он там, в доме Гаса, – весело сказала она. – Сходи загляни. Я уверена, он будет рад тебя видеть.
Кора поспешила к своему пикапу. Она чувствовала себя полным ничтожеством. Нужно было приложить все усилия для примирения и вести себя как подобает взрослому человеку. Вместо этого она сделала себя и Эллен еще более несчастными, чем раньше.
Невероятно. Эллен и Брэд. Их загадочная, целомудренная помолвка.
Правда, Брэд был один из тех парней, в ком действительно было слишком много рассудочного и недостаточно чувств. Скрупулезный, непостижимый подонок. Озаботился брачными узами. Он всегда об этом мечтал.
Однако все это выглядело странным. Кора знала наверняка, что Брэд любит секс.
Будь она помолвлена с Брэдом Митчеллом – правда, разве что в какой-то другой вселенной и, конечно, если бы он не был такой дрянью, – она держала бы его в наручниках. И затыкала ему рот одним из его дорогих шелковых галстуков, чтобы он не мог произнести никакой грубости. А потом накидывалась бы на него как дикая ведьма, пока не истощила бы его полностью. Пока он, вялый, как вареная лапша, не стал бы просить о помиловании.
Но с Брэдом, похоже, все обстояло сложнее, нежели она себе представляла.
Какие извращенные мотивы подвигли его к этой нетипичной помолвке с воздержанием? С Эллен все понятно. Ее мотивы прозрачны, как кристалл. Эллен не рвалась в постель к Брэду, потому что она его не хотела. Она хотела Саймона.
Полная неразбериха. Кору это ужасно угнетало.
Ах! Уже по пути в «Уош энд шоп» до нее дошло, что она забыла рассказать Эллен о своем тайном наблюдении за Уэбберами.
Ничего не поделаешь. Нельзя требовать от себя слишком много за один раз.
Саймон должен был срочно погасить вспышку раздражения. Он решительно взялся за работу, сметая битую посуду из-под виски вместе с десятилетиями копившейся пылью в небольшую горку посреди кухни. Глаза его четко фиксировали облезлый веник, двигающийся по полу. Но все, что он видел, – это лицо Эл. Ее дорогие черты, сморщенные от страдания и разочарования.
Затем он бросился в атаку на столовую, просто чтобы продолжить движение. Он даже не заметил бы скомканную газету, если бы приклеившийся к ней упаковочный скотч сам не прилип к прутьям веника. Саймон наклонился, чтобы отцепить газету, и обратил внимание на иностранный шрифт. Он расправил бумагу.
Это была страница «Сайгон зяй фонг», ежедневной коммунистической газеты города Хошимин. Саймону приходилось видеть это издание во время путешествия по Вьетнаму. Странно, что вместе с оторванной лентой исчезли почтовые штемпели с указанием даты и места отправки.
Его внимание отвлек громкий стук в кухонную дверь.
– Эй! Есть кто-нибудь дома? Райли, вы здесь?
Саймон напрягся. Голос был ему слишком хорошо знаком. Он пошел обратно в кухню.
Дверь с москитной сеткой со скрипом отворилась. Уэс Гамильтон, полицейский, который столько раз таскал Саймона в участок в самых неприятных случаях, позволил себе войти без приглашения. Если было что-то, чему Саймон научился у этого человека, то это помалкивать и держать удар.
– Добрый день, констебль, – сказал он.
Уэс Гамильтон, сложив на груди свои сильные руки, оглядел его.
– Теперь лейтенант. Значит, это действительно ты.
– Это действительно я, лейтенант, – подтвердил Саймон.
Уэс покачал головой.
– После всего дерьма, что ты здесь оставил, – сказал он, – с трудом верится, что тебе хватило наглости вернуться.
– В самом деле, хватило, – невозмутимо сказал Саймон.
Глаза Уэса превратились в узенькие щелочки.
– Я вижу, ты все так же умничаешь, говнюк.
– Временами, – сказал Саймон. – Я стараюсь сохранять спокойствие.
– Какого дьявола ты вернулся, Райли? – заворчал Уэс.
– Привести в порядок дела Гаса. Вообще я собирался зайти в участок, поговорить с вашими ребятами.
– Да? – фыркнул Уэс. – Забавное было бы зрелище. И о чем ты хотел поговорить?
– О Гасе, – сказал Саймон.
Уэс обвел глазами грязную комнату.
– Тут особо нечего сказать, – заметил он. – Рутинная процедура. Нас вызвала Эллен Кент. Я прибыл первым и охранял место происшествия. Потом приехали ребята из судебно-медицинской экспертизы. Они забрали тело для патологоанатомического исследования. Место происшествия отсняли на пленку. Все отчеты и заключения были переданы окружному прокурору. В его постановлении данный случай был квалифицирован как суицид. Тело потом кремировали. Вот и вся история. Есть какие-нибудь вопросы?
– Да, – сказал Саймон. – Кто сейчас окружной прокурор?
– Рей Митчелл, – сказал полицейский ликующим тоном. – Он только что ушел в отставку. Этот вердикт был одним из его последних судебных дел.
Саймон пытался сохранять хладнокровие, но Уэс заметил изменившееся выражение в его глазах и захихикал.
– Твой старый приятель, по иронии судьбы. Я не рекомендую тебе являться к нему со светским визитом. Рей до сих пор взбешен из-за тех конюшен. Говорят, что ущерб от поджога составил триста тысяч долларов. Хорошо, что у парня денег куры не клюют.
Саймон только покачал головой. Он не видел никакого смысла заводить с Уэсом разговор о сгоревших конюшнях. Это было бы напрасной тратой сил.
– У меня тоже есть к тебе вопрос, Райли, – сказал Уэс. – А именно: как долго ты планируешь оставаться здесь?
– Понятия не имею, – слегка улыбнулся Саймон.
– Тогда я дам тебе дружеский совет, – продолжал Уэс. – Мне не кажется, что Ларю – подходящее место для тебя. Я думаю, тебе лучше сесть на этот твой большой мотоцикл и уехать отсюда. В самом скором времени.
– Этот совет не кажется мне слишком дружелюбным, – сказал Саймон.
Уэс пожал массивными плечами:
– Дружелюбнее, нежели ты заслуживаешь.
Наперекор ему Саймон хотел рассмеяться, но подавил желание. Уэс явно пытался взять его на испуг. Господи! С этим профессиональным трюком он успешно справлялся еще в средней школе.
Полицейский фыркнул и закатил глаза, как при надоевшей игре. Потом перевел взгляд на груду хлама в кухне и, ткнув ботинком, рассыпал мусор по полу.
– Выгребаешь грязь?
– Пытаюсь, – сказал Саймон.
– Я тебе не завидую, – сказал Уэс. – Парень жил как животное.
Клюнуть на такую явную приманку? Ни под каким видом! Саймон промолчал и, сложив руки, ждал.
– Надо полагать, осталась куча фотографий?
– Видимо, да, – сказал Саймон. – До них еще не дошли руки.
– Что ты собираешься делать со всеми теми снимками?
Саймон был поражен странным вопросом.
– Не знаю.
Уэс переминался с ноги на ногу.
– Гм… хорошо, – пробормотал он. – В любом случае лучше избавиться от мусора.
Саймон досчитал до десяти.
– Я, пожалуй, вернусь к работе.
– Да, конечно. Но подумай о моем совете. Человек не должен забывать о своем здоровье. В конце концов, это все, что он имеет. Ты меня понимаешь?
– В самом деле, это мило с вашей стороны проявлять обо мне заботу.
Полицейский саркастически прищурил глаза, однако повернулся, собираясь уйти.
– Лейтенант, – окликнул его Саймон. – Еще один вопрос.
Уэс повернул голову на толстой шее:
– Что?
– Вы служили во Вьетнаме?
В глазах Уэса промелькнуло замешательство.
– Да, в Нха Би. В шестьдесят восьмом. А что?
Саймон заколебался.
– Гас тоже там был, – сказал он. – Я просто хотел знать, не встречались ли вы там.
Уэс покачал головой.
– Я слышал, он был ранен. Хотя он пострадал не за службу стране. Просто рисковал своей бесполезной задницей ради каких-то фотографий. Говорят, теперь это твое ремесло тоже. Делаешь иллюстрации, не так ли? Для себя?
– Я еще и служил моей стране, – спокойно сказал Саймон. – В военно-морских силах. Я был в Персидском заливе во время войны. И в Боснии.
– Гм… – Глаза Уэса превратились в узкие щелочки на пухлых щеках. – Это факт.
Саймона так и подмывало сказать ему, что он ждет не дождется, когда он уйдет наконец. В какой-то момент он даже удивился этому неразумному импульсу.
– Подумай о том, что я сказал. – Уэс повернулся и потопал прочь.
Дождавшись звука отъехавшего автомобиля, Саймон позволил себе расслабиться. Напряжение в плечах вылилось в долгий вздох. Смятая бумага по-прежнему оставалась в стиснутой руке. Он почти забыл о вьетнамской газете и был рад, что можно подумать о чем-то еще, кроме бессмысленной враждебности Уэса Гамильтона. Желание найти ключ к разгадке подтолкнуло его нагнуться и просеять через пальцы кипу мусора. Чеки бакалейной лавки, щепки, окурки сигарет. И пустой пластмассовый бачок для проявления пленки.
Встав на колени, Саймон заглянул под бюро. Его внимание привлек листок почтовой бумаги. Он выудил его.
Письмо было написано мелким аккуратным почерком, в котором угадывалась женская рука.
Мистеру Августу Райли или его наследникам.
Я пишу по поручению своего отца. Мой отец, Дат Тронг Нгуен, был переводчиком и проводником мистера Райли в 1973 году. Сейчас мой отец очень болен, поэтому он попросил меня написать это письмо. Он не забыл Вашего смелого, бескорыстного поступка и очень жалеет, что не смог Вам помочь, когда Вы были ранены. Он не рискнул вернуть Вам фотоаппарат, который Вы доверили ему в тот день, так как боялся за свою жизнь. Я высылаю Вам этот фотоаппарат с извинениями моего отца и пожеланиями здоровья и процветания. От себя добавляю…
Остальная часть листка была оторвана. Никакого адреса. Саймон уставился на пыльный бачок и старый фотоаппарат-лейку в груде, лежавшей на кухонном столе. Дрожь возбуждения пробежала у него по спине, когда его вдруг осенила догадка.
Фотографии. Доказательством Гаса должны быть фотографии.
ГЛАВА 8
Кофе. Сейчас Саймон остро нуждался в нем. После того как он проворочался всю эту бесконечную ночь, а затем с полшестого сортировал фотографии, под ложечкой возникло грызущее чувство. Чтобы в желудке не образовалась дырка, нужно было срочно что-то пропустить. Можно прокрасться в Кент-Хаус и добыть в столовой кофе с куском хлеба, оставаясь никем не замеченным.
Едва он выбрался из сиреневых кустов, как дверь кухни неожиданно распахнулась. Из нее вышла дама гренадерского роста с пышной прической и суровым лицом. Она замаршировала по дорожке с непреклонной решимостью.
Мисси бросилась вдогонку за женщиной.
– Миссис Уилкс, прошу вас! Вы не можете вот так уйти! Сейчас начнется второй завтрак. Мы собирались приготовить что-то из яиц, картофель с пармезаном и запеченные груши. Я не могу…
– Ну, и поджарь им несколько яиц. Это в действительности очень просто. Яичницу любой дурак сделает.
– Но Эллен сказала, чтобы это сделали вы! – запричитала Мисси.
– В чем проблема? – осторожно спросил Саймон. Миссис Уилкс смерила его холодным взглядом.
– О, вы тот самый Райли! Это правда? Я слышала, вы вернулись в город, чтобы чинить неприятности.
– Да, мэм, это я, – сказал Саймон. – Что здесь происходит, Мисси?
– Миссис Уилкс уходит! Она должна была готовить завтрак, потому что Эллен уехала к фотографу! – Лицо Мисси являло собой маску несказанной скорби.
– Угомони свои страсти, Мисси, – сказала миссис Уилкс. – Моя сноха только что отправилась рожать. Я уезжаю к ней в больницу. Счастливо оставаться. – Дама забралась в большой пикап и укатила.
Саймон удрученно смотрел на вздымающиеся плечи Мисси, чувствуя себя совершенно беспомощным.
– Послушай, Мисси! Не плачь. Это еще не конец света.
Девушка нервно крутила свои тонкие руки.
– Я уверена, что все испорчу, – ныла она. – Я боюсь!
– Тебе нечего бояться, Мисси, – сказал ей Саймон.
Она озадаченно заморгала.
– Как?
– Фокус заключается в том, – начал Саймон, тщательно подбирая слова, – что нужно внушить себе, что ты не боишься. Нужно сосредоточиться на этом, и через какое-то время ты почти убедишь себя. Так что в один прекрасный день ты проснешься и поймешь, что тебя больше ничто не пугает. – Он вдруг подумал об Эллен и мрачно добавил: – Хотя с некоторыми вещами все остается по-прежнему.
– Значит, на самом деле ждать придется очень долго, – уныло произнесла Мисси.
Саймон внезапно проникся сочувствием к ней.
– Никоим образом. Ты можешь начать практиковаться прямо сейчас.
– Готовить завтрак на восемь человек? – Лицо Мисси скукожилось.
– Я тебе помогу, – неожиданно для себя сказал Саймон. Невзирая на риск, он не мог оставить несчастную девушку один на один с этим испытанием. Это было бы негалантно.
На заплаканном лице Мисси расцвела надежда.
– А вы умеете готовить?
Саймон заколебался.
– Эллен написала, что нужно делать? – спросил он.
– Да! – с жаром ответила Мисси.
– Если все написано, мы должны справиться, – сказал Саймон. – Ведь мы оба умеем читать. Давай приступим.
Мисси пошлепала за ним в кухню, вытирая нос рукавом.
– Эллен оставила рецепты прямо здесь, – залопотала она. – Все продукты и приправы на прилавке. Она сказала, что зелень нужно нарезать непосредственно перед тем, как добавить в готовое блюдо.
Когда Саймон стал изучать рецепты, у него екнуло сердце.
– Что это за голландский соус? – со страхом спросил он.
– Наверное, желтый, – предположила Мисси. – Я думаю, он содержит яйца. А может, сливочное масло. Или лимон. Они все желтые.
Саймон продолжил чтение.
– Ты знаешь различия между базиликом, шалфеем и петрушкой? – спросил он опасливо.
Мисси закусила губу.
– Эллен всегда собирает эти травы. Они все растут у дорожки, но я точно не знаю, какая из них как называется.
– А что это значит – «приправы по вкусу»? – спросил Саймон. – Это много или мало? – Его страх все прибывал.
Мисси медленно покачала головой.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, охваченные взаимным ужасом.
Наконец Саймон выдавил из себя смешок.
– Нет худа без добра! Это дает нам возможность поупражняться в преодолении страха, верно?
– Верно. – Мисси бодро расправила свои узкие плечи.
– Не волнуйся, – сказал ей Саймон. – Когда нет других вариантов, импровизируй!
Чак и Сьюзи удивленно посмотрели на жидкий зеленоватый омлет под названием «фирменное блюдо Саймона – экстренный специальный» и обменялись выразительными взглядами.
– Я не помню, чтобы омлет был с мятой и перцем хала-пеньо, – неуверенно сказала Мэри Энн. – Это немного странно.
Саймон думал, что ароматная зелень, которой он посыпал яичницу, – базилик.
– Это благоприобретенный вкус, – сказал он, заставив себя улыбнуться.
– Мама, я хочу булочек Эллен! – заскулил Бойд.
– Я тоже! А эта яичница противная, – сердито добавил Алекс.
– Будьте воспитанными, мальчики, – увещевала детей Мэри Энн.
– Ладно, – сказал Саймон со стоическим спокойствием. – Мы испечем еще одну партию английских булочек, и вы съедите их с джемом, хорошо?
– Только не сожгите их снова, – проворчал Бойд.
– Мисси, ставь противень с другой партией булочек! – крикнул Саймон. – Да следи за ними все время. Хорошо? Духовка не отключается автоматически!
– Хорошо! – крикнула в ответ девушка.
Саймон был рад, что она немного расслабится. Мисси придется еще очень долго быть его партнером по злоключениям.
Эти два часа были сущим адом. В сравнении с ними операция по усмирению террористов казалась легкой разминкой. Во всяком случае, тогда у него было оружие. Но, стреляя по яйцам, омлет не приготовишь.
– Саймон, вы не могли бы поставить этот картофель в микроволновку? – благожелательно попросил Лайонел. – А то он чуточку жестковат для такого старикашки, как я.
– Несомненно, мистер Хемпстед.
В этот момент в столовую ворвалась Мисси с дымящейся сковородой в руках.
Саймон понял, что это рок.
– Что случилось?
Из глаз Мисси брызнули слезы.
– Запеченные груши! Мы забыли про них!
Саймон уставился на сковороду. Фрукты жалко сморщились под почерневшей маслянистой кожицей и сахарной глазурью.
– Ты пробовала их? – спросил он. – Может, они еще съедобны?
– Они противные! – презрительно сказал Алекс.
– Дрянь! – добавил Бойд.
Фил Эндикотт выглядел встревоженным.
– А завтра будет готовить Эллен?
– Да, насколько я знаю, – сказал Саймон.
– Слава Богу. – Фил повернулся, собираясь уходить.
– Постойте! – вдогонку ему крикнул Саймон. – Вы можете компенсировать английскими булочками! – Они с Мисси с ужасом посмотрели друг на друга. – Булочки! – выкрикнули они в унисон и бросились на кухню.
Кто на кого налетел – неизвестно, но в ту минуту, когда они ворвались на кухню, стеклянная сковорода с грушами выскочила из нетвердых рук Мисси. Сковорода пролетела в воздухе и разбилась о плиточный пол. Почерневшие груши с сахарными корками рассыпались в разные стороны. Брызги сиропа полетели в буфет и на деревянные панели стен. Над опрокинувшимся тостером вспыхнуло пламя. Когда оно перекинулось на шторы, в дверях появилась Эллен.
Саймон был почти благодарен ей, так как сейчас перед ним встала задача тушения пожара. Он дернул шторы вместе с карнизом. Швырнул в раковину пылающую ткань и выругался, когда обжег руки. Он открыл кран, и шторы с шипением потухли. Над раковиной поднялись зловонные клубы дыма.
Когда он обернулся и встретился с полными ужаса глазами Эллен, у него открылся рот от изумления.
Ее было не узнать. Волосы ее превратились в уродливо взбитый ворох завитушек. Ее светящийся румянец и милые веснушки были погребены под матовым слоем бежевой пудры, ресницы покрыты хрустящим черным наростом. Ее губы за пределами естественных границ были обведены темным карандашом и внутри этих новых контуров намазаны розовой глянцевой помадой. У Саймона вырвался нервный смешок. Эллен напоминала сейчас персонаж из анимационного фильма. Очень, очень сердитый персонаж, с запозданием осознал Саймон.
– Ах, извини, – пробормотал он. – Но твое лицо… гм… ты застала меня врасплох.
Эллен вошла в кухню и посмотрела вокруг себя. Саймон проследовал за ее взглядом и увидел весь этот беспорядок ее глазами. Лужи. Брызги сиропа. И жалкие остатки от провалившихся кулинарных экспериментов на каждом прилавке. Далеко не одно яйцо закончило свою жизнь на полу. Но в пылу битвы ни Мисси, ни он сам не потрудились убрать это месиво. Воздух был затуманен завесой пара и дыма. Кухня напоминала кромешный ад.
– Где Конни? – спросила Эллен не своим голосом.
– У ее снохи вот-вот появится ребенок, поэтому она ушла, – прошептала Мисси дрожащими губами, стоя в луже грушевого сиропа. Она попятилась назад и убежала, оставив на полу дорожку липких следов.
Саймон снова издал отрывистый звук, давясь от смеха.
– Что смешного, Саймон? – Эллен повернулась к нему.
– Ничего. – Он обуздал свой истерический хохот и придал лицу смиренное выражение. – Совсем ничего смешного.
– Это было самое унизительное время в моей жизни, – сказала Эллен. – Я занимаюсь четыре часа этими дурацкими фотографиями, потом возвращаюсь – и что же я нахожу? Мой дом в огне, моя кухня изгажена, и ты еще имеешь наглость надо мной смеяться? – Звук ее голоса нарастал, приближаясь к опасным границам по высоте тона и громкости.
Саймон попытался принять покаянный вид.
– Клянусь, я не нарочно! За кухню я извиняюсь. Но я только хотел помочь.
– Помочь? – Эллен повернулась, сделав полный круг. – Ты называешь это помощью?
Дверь с москитной сеткой скрипнула, и в кухню словно призрак в безукоризненно белом льняном брючном костюме грациозно ступила Мюриэл Кент.
Она с отвращением втянула носом воздух. Когда ее взгляд упал на дочь, у нее расширились глаза.
– Матерь Божья! Эллен, скажи на милость, что ты сделала со своим лицом и волосами?
Эллен смотрела то на Саймона, то на мать, то на чадящие шторы в раковине. Ее лицо, похожее на мультипликацию, сморщилось, и она, не говоря ни слова, вылетела из комнаты.
Мюриэл, наблюдая за бегством дочери, в замешательстве изогнула одну аккуратно выщипанную бровь. Потом остановила взгляд на Саймоне и в момент узнавания прищурила глаза.
– Так это вы, – сказала она глухим голосом. – Диана звонила мне вчера сказать, что вас видели в городе.
Саймон оглядел себя. Обожженные руки, испачканные и забрызганные рубашка с джинсами, пот, скатывающийся с кончика носа. Он чувствовал себя подобно щенку, которого застали на дорогой мебели.
– О, здравствуйте, миссис Кент.
– У меня было такое впечатление, что мы больше вас не увидим, молодой человек. – Пытаясь пристроить на прилавок свою сумочку, Мюриэл окинула глазами кухню, высматривая чистый участок. Не найдя такового, она поджала губы и накинула сумочку обратно на плечо.
Саймон молча смотрел на нее. Мюриэл Кент всегда низводила его до состояния безмозглого, бессловесного существа.
Сейчас, когда он почти достиг тридцатипятилетнего возраста, эта женщина оказывала на него то же самое действие.
– Я так понимаю, Эллен должна благодарить вас за этот беспорядок, – сказала она.
– Гм… – Саймон старался быть сдержанно-вежливым. – Я временно замещал Мисси. Это девушка, которая работает у Эл. Она должна была готовить завтрак, поэтому я…
– Пожалуйста, не объясняйте, – прервала его Мюриэл. – Картина живописует ситуацию лучше тысячи слов. – Она заглянула в раковину на дымящиеся остатки штор. – Я вижу, у вас нет никакого призвания к кухне.
– Я очень хорошо управляюсь с походной плитой на пропане и авральным ножом, – сказал Саймон, мгновенно пожалев о своем веселом тоне. Его руки, свободно висевшие по бокам, мешали ему. Он попытался засунуть их в карманы. Но кожа покрылась коркой и была такая липкая, что ему не удалось это сделать.
Мюриэл Кент подняла бровь.
– У меня такое ощущение, что вещи выходят из-под контроля. Похоже, я приехала слишком поздно.
– Да, мэм… гм… то есть нет, мэм, – глупо повторял Саймон. – Могу я предложить вам чашку кофе? Я думаю, в кофейнике еще осталось что-то.
– Уж не думаете ли вы принимать меня как гостью в моем собственном доме, Саймон?
– Я считал, это дом Эллен, – неожиданно услышал он свой голос.
Бровь Мюриэл взлетела еще выше.
– Я полагаю, формально это так. – Проницательные глаза откинули Саймона сверху донизу. – Ну что ж, – Мюриэл издала резкий вздох, – может в конце концов я получу что-то с того кофе. Пойдемте со мной, Саймон. Я хочу с вами поговорить.
Она направилась по липкому полу из кухни. Саймон неохотно последовал в опустевшую неприбранную столовую. Мюриэл налила себе кофе, размешала кусочек низкокалорийного сахара и села. Она отпивала кофе, пристально поглядывая на Саймона своими сметливыми глазами.
– У вас есть какие-то соображения, отчего моя дочь так расстроена, кроме состояния ее кухни?
Саймон пожал плечами.
– Я полагаю, это связано с четырьмя часами, проведенными с Митчеллами, – сказал он. – С теми фотографиями к помолвке.
– Ага. – Мюриэл сделала еще один деликатный глоток, отставляя мизинец. Точно герцогиня, черт бы ее побрал! – Так вы знаете, что Эллен помолвлена с Брэдом?
Саймон утвердительно кивнул. Мюриэл положила ногу на ногу.
– Я была так счастлива узнать, что моя дочь наконец решила сделать шаг к следующей фазе своей жизни. Эллен будет хорошей женой для мужчины определенного типа. И замечательной матерью тоже.
Контрольный датчик на затылке никогда не подводил Саймона. Сейчас он сигнализировал, что Мюриэл Кент готова разорвать его на куски. Его ум ускоренно рассматривал и отвергал разные способы избавить себя от ее присутствия, не допуская бестактности.
Черт побери, он будет откровенно груб, если произойдет худшее!
– Мне не хотелось бы, – продолжала Мюриэл, – чтобы ее планы сорвались. Но я надеюсь, ничего такого не случится.
– Невозможно представить, с чего бы этому случиться, миссис Кент.
Ее губы вытянулись в тонкую линию.
– Не разыгрывайте из себя дурачка, Саймон. Одного того, что вы остаетесь в этом доме с моей незамужней дочерью, достаточно, чтобы нарушить эти планы. С вашей стороны было крайне безответственно из всех других мест выбрать это.
– Это же отель, миссис Кент, – сказал Саймон, решив, что он не должен терять самообладание. – Я плачу за эту привилегию сто двадцать долларов за ночь.
Мюриэл фыркнула.
– И вы можете себе это позволить?
– Запросто, – сказал он с неколебимым спокойствием.
– Гм… – Мюриэл испытующе посмотрела на него. – Воображаю, как Эллен была взбудоражена, увидев вас снова. Девочкой она была так привязана к вам.
– О да, это великое счастье – видеть ее снова, – сказал Саймон. Ощущение нависающей угрозы нарастало в нем подобно барабанной дроби.
– Она такая добрая девушка, моя Эллен, – продолжала Мюриэл. – Она готова лелеять каждого. Кормить каждого, спасать каждого. Временами я беспокоюсь за нее.
Саймон стиснул челюсти.
– Это намек?
Мюриэл приторно улыбнулась.
– Я просто надеюсь, вы не собираетесь воспользоваться этими ее качествами. Вот и все. Эллен заслуживает счастья. Я не желаю видеть ее личную жизнь расстроенной.
Саймон сцепил руки.
– Эл уже взрослая.
– Да, это так, – сказала Мюриэл. – И вы тоже, Саймон. Я так полагаю, вы вернулись, чтобы заняться наследством Гаса.
Он кивнул.
– Тогда хорошо. Я надеюсь, вы будете более разумны, чем Гас. Я имею в виду продажу каретного сарая. Он должен быть возвращен исконной семье.
Саймон прочистил горло.
– Мой прадед Шеймус Райли выиграл этот дом в честной и справедливой игре у Эвана Кента. Он принадлежит семье Райли.
– Какой семье Райли? – Мюриэл изящно изогнула губы. – Насколько я знаю, из семьи Райли остались только вы один. Вы же не собираетесь основывать династию с вашей походной плитой на пропане и авральным ножом.
Саймон заставил себя разжать кулаки.
– Я ничего не продаю.
– О, не будьте упрямым и смешным. Какой вам прок от этого старого дома? Мы предложим вам отличную цену.
Саймон собирался открыть рот, сказать что-то, о чем, несомненно, потом пожалел бы, но в это время в комнату тихо вошла Эллен. Ее мокрые волосы были приглажены и заправлены за уши, лицо полностью отскоблено, и вся она, в джинсах и облегающей желтой тенниске, была такая влажная и приятная. Он вдохнул тянущийся за ней теплый пикантный запах шампуня.
– Привет, мама. – Эллен нагнулась поцеловать мать в щеку. – Извини за все эти неурядицы. Ты застала меня в плохую минуту.
– Не поминай это, дорогая. Все естественно – свадебные волнения. – Мюриэл похлопала дочь пониже щеки. – Ты пропустила тут одно пятно.
Эллен поморщилась:
– Ничего. Позже я нанесу по нему еще один удар кольдкремом. Я пыталась возражать, но она просто набросилась на меня. Слава Богу, что я выбралась оттуда со своими волосами на голове. Она хотела видеть меня со слоистой стрижкой внахлест.
– Диана Митчелл несносна, – сказала Мюриэл. – Женщина любит командовать. Это одна из причин, почему я здесь. Поддержать тебя морально. Видит небо, я почти так же люблю командовать, как она.
Улыбка Эллен несколько потускнела.
– Я очень рада видеть тебя, мама. Но ты должна была известить меня заранее. У меня полный дом людей!
– Это невообразимо, чтобы в таком огромном доме не нашлось комнаты для меня, – упрямо сказала Мюриэл.
Эллен опустилась в кресло.
– Хорошо, мама, ты можешь занять мою комнату, – сказала она устало. – Я принесу койку из чулана и поставлю в…
– В этом нет необходимости, – сказал Саймон. – Миссис Кент может жить в моей комнате.
Эллен казалась встревоженной.
– А где ты остановишься?
Саймон покачал головой:
– Не беспокойся об этом.
Когда Эллен начала протестовать, Мюриэл оборвала ее:
– Большое спасибо, Саймон. Это чрезвычайно галантно с вашей стороны.
– Гм… я пойду собирать свои вещи, чтобы освободить комнату, – сказал Саймон и пошел наверх.
Его ноги жалко волочились по лестнице. Это была правильная, единственно правильная вещь, которую он мог сделать. Если он убережет себя от искушения, будет лучше для всех. Тогда свадебные планы не будут нарушены. У него нет никакого права препятствовать им.
