— Дедушка, надо дать знак на берег, — сказала Алиса. — Пусть приедут и нас выручат.
      — Это дело, внучка, — сказал дед. — Наши завсегда не спят. Помню как сейчас, поднимаемся мы на сопку в Маньчжурии, впереди генерал Гурко на белом коне…
      И старик пустился в бесполезные воспоминания о событиях, о которых он по причине того, что был изготовлен всего неделю назад, помнить ничего не мог.
      — Дедушка, у вас огня нет?
      — Чего?
      — Огня. Зажигалки, фонарика…
      — Кремень где-то был и огниво…
      Старик покопался в карманах серого пиджака, но ничего в них не нашел.
      — Видно, обронил.
      На каменистой тропинке показались два пластиковых робота. Они несли по большому камню. Сзади двигался еще один металлический большой робот. Он надзирал за ними.
      Роботы положили камни на землю к гряде уже лежащих там глыб.
      — Чегой-то задумали, братцы? — спросил старик.
      — Возводим укрепления, — сказал робот-надзиратель. — А ну, поторапливайтесь, низшая раса!
      Пластиковые роботы поспешили обратно.
      — Это, наверно, те, что раньше были у профессора и пропали, — сказала Алиса.
      — От кого это они фортификацию возводить задумали? — спросил старик. — Неужто опять турка грозит?
      — Нет, они, наверно, людей с берега боятся. Пойдемте, найдем палку, наденем на нее вашу шляпу и будем махать.
      — Чего ж не помахать, — согласился старик.
      Но, как назло, на берегу не было ни одной палки.
      — Пойдемте вдоль берега, — сказала Алиса. — Поищем.
      — А ето, оно можно бы… — сказал старик.
      — Что? — спросила Алиса.
      — Забыл, туды-сюды, ранний склероз у меня, инсульта побаиваюсь, — грустно сказал старик. — Беречься надо, да все недосуг. Ага, вспомнил: можно ведь ето… оно… то самое, чтобы дымовой сигнал подать, костер разложить.
      — Да у вас же огня нет.
      — Чего нету, того нету, — согласился дед.
      Алиса с дедом медленно шли по берегу, разыскивая палку. Вблизи было видно, что роботы немало потрудились на острове. К самой воде выходили неглубокие траншеи, снабженные брустверами, а в одном месте из-за бруствера повыше торчало бревно, грубо раскрашенное под старинную пушку. Бревно привело деда в состояние бурного восторга.
      — Гляди-ка, — забормотал он, — гляди-ка, фузея, мортира дальнего боя! Из такой как шарахнем — ни одного басурмана на версту вокруг. Орудия, к б-о-о-о-ю-у! Картечью справа!! Картечью слева!!!
      — Она ж деревянная, дедушка, — засмеялась Алиса. — Это чтобы обманывать. Из нее же стрелять нельзя.
      — Это верно, — согласился дед-киноробот. — Обмануть хотели. Кого?
      — Вас, наверно. А может, других людей.
      — Меня-то обмануть? Меня-то? Да я их насквозь вижу! От меня они никуда не скроются, туды-сюды!
      — Подождите, тише, — сказала Алиса. — Стойте.
      За пушкой два пластиковых робота с трудом выворачивали из земли каменную глыбу. Робот-надзиратель подталкивал глыбу ногой. Роботам было нелегко, у них даже суставы похрустывали.
      — А-а, предатели, перебежчики! — прошипел старик. — Я им сейчас покажу!
      — Минутку.
      Алиса присела на корточки и вынула из сумки миелофон. Она вытянула антенну в сторону роботов. «Может, они не предатели, — думала она. — Может быть, они такие же пленники, как и мы».
      Слушать мысли было очень трудно, потому что в свободное ухо влезали слова, которые окружающие Алису роботы говорили вслух.
      — Я им покажу! — шипел старик-киноробот.
      — Давай навались еще разок, — скрипел робот-надзиратель.
      — Тяни на себя, — пыхтел первый пластиковый робот.
      — Осторожней, сломаешь мне ногу, — сердился другой пластиковый робот.
      И сквозь эти слова пробивались мысли. Алиса узнавала их по голосам. Ведь голоса мыслей были такими же, как и настоящие голоса.
      «Я им покажу! Я им задам!» — думал старик-киноробот, который всегда думал то же, что и говорил, потому что был очень простодушен.
      «Мы победим, — думал робот-надзиратель. — Где бы маслица достать? Суставы скрипят… Эти недороботы даже камень сдвинуть не могут. Надо бы помочь, да жалко энергию тратить…»
      «Почему мы здесь? — думал первый из пластиковых роботов. — Где профессор? Пора готовить ужин».
      «Мы не обязаны подчиняться роботам, — думал второй. — Мне никто не давал указаний подчиняться роботам. Надо об этом сказать».
      Пластиковый робот отпустил камень и спросил вслух:
      — Разве мы вам обязаны подчиняться?
      — Молчи! — ответил робот-надсмотрщик. — Одного моего удара достаточно, чтобы сломать твой череп. Хочешь, попробую?
      — Нет, спасибо, — ответил робот. — Я допускаю, что вы правы. Меня никто не бил по голове.
      — Тогда берите наконец камень и тащите на бастион.
      Роботы подчинились и поволокли тяжелую глыбу к морю.
      «Все-таки тут что-то неладно, — продолжал думать пластиковый робот. — Несомненно, тут какая-то ошибка…»
      Алиса спрятала миелофон обратно в сумку. Все ясно. Пластиковые роботы — такие же пленники, как и она. Это хорошо, потому что на них можно надеяться. Только какие они помощники? Ведь и в самом деле они совсем не приспособлены, чтобы их били по голове.
      — Красота-то какая! — вздохнул вдруг старик.
      Алиса даже удивилась, что старик думает в такой момент о красоте, хотя он был прав.
      С берега за серебряной полосой воды поднималась зубчатая стена Крымских гор. Небо над ними было зеленым и лиловым — солнце скатилось за горы, но не ушло еще далеко и доставало лучами до редких длинных облаков.
      Первые огни загорелись золотыми точками под горными зубцами и у края воды, но никак нельзя было разобрать, какой из огоньков — лагерь киношников. Зато Алиса увидела, как в море неподалеку от острова ходят кругами дельфины.
      — Эй, дельфины, — крикнула Алиса, — скажите нашим, что нас украли!
      — Перестать кричать, а то в воду! — раздался голос сзади.
      Алиса увидела, что сзади стоит ржавый робот.
      — Сейчас я им покажу! — сказал он.
      Робот ушел, но через минуту вернулся со странным сооружением в руках. Сооружение напоминало старинный лук. Робот положил на проволочную тетиву самодельную толстую стрелу и выстрелил. Лук был сделан кое-как, и потому стрела полетела вбок, совсем в сторону от дельфинов.
      Тогда робот произвел поправку на неточность своего оружия и выстрелил не в дельфинов, а в сторону, только в другую. На этот раз стрела тяжело шлепнулась в воду, не долетев до дельфинов метров десять. Но дельфины, видно, поняли, что на острове — их враги, и сразу исчезли в море, будто их и не было.
      Робот гордо похлопал по луку железной ладонью и сказал:
      — Даже с этим примитивным оружием мы разобьем любого врага. Главное не оружие, а вождь.
      — А кто ваш вождь? — спросила Алиса.
      — Ты, жалкая рабыня, — сказал робот, — даже не имеешь права упоминать его имя.
      — Я ничья не рабыня. Рабов больше нет, — сказала Алиса. Она уже проходила древнюю историю и знала про рабов.
      — Будут, — сказал робот, положил на тетиву еще одну стрелу и пустил ее в море, по направлению к полузатонувшему судну, напоровшемуся на камни у берега.
      — Как вы сюда попали? — спросила Алиса. — Откуда вы такие странные?
      — Мы приплыли на нем, — сказал робот, — на корабле, который я сейчас поразил моей точной стрелой, чтобы показать тебе неотразимость моего гнева.
      — Ты красиво разговариваешь, — сказала Алиса.
      — Я командир отделения, капрал. Другие так не умеют, они знают по сто слов. А я — целых триста.
      Из развалин послышался звон, будто кто-то бил по железному листу палкой.
      — Вечерняя поверка. — Робот вскинул лук на плечо, повернулся со страшным скрежетом и зашагал вверх.
      — Может, нырнуть и доплыть до берега? — подумала вслух Алиса.
      — И не думай, — сказал старик. — Я тя не пущу. Опасно для твоей молодой жизни. Не могу, туды-сюды, допустить твоей кончины в пучине морской.
      Алиса подумала, что он и впрямь ее не пустит. Роботы обязаны помогать людям в момент опасности и скорее погибнут, чем подвергнут опасности человека. И даже если ты киноробот, все равно блок защиты людей в тебе существует.
      — Пойдем тогда посмотрим на поверку. Ведь мы даже не знаем, сколько их там.
      Солнце совсем спряталось, вода стала сизой, а на небе высветились крупные южные звезды. Высоко, среди звезд, прошел золотой полосой рейсовый корабль. «Нас, наверно, ищут, — подумала Алиса. — Но как им догадаться, что мы на острове?»
      На площадке выстроились в ряд девять железных роботов. У троих были в руках луки, у остальных — толстые железные палки. Роботы чернели на фоне синего неба и были настолько неподвижны, что казались статуями, установленными здесь много лет назад.
      — Равняйсь! — сказал крайний робот. — Смирно!
      Команда была лишней, потому что роботы и так были подравнены и стояли совершенно смирно. Робот, который командовал, начал стучать себя по животу железными руками, и барабанная дробь поскакала блинчиками по тихому вечернему морю.
      Алиса взяла за руку старика. Два робота, украденные у профессора, которые подошли незаметно и стояли рядом, о чем-то беззвучно шептались.
      Распахнулась сооруженная из листа стали дверь в хижину контрабандистов, и на площадку вышел, еле переставляя ноги, еще один железный робот. Он был выше других ростом, на голове у него была надета высокая помятая фуражка, а грудь разукрашена грубо нарисованными крестами. Алиса поняла, что это и есть «шеф» — самый главный из роботов.
      Шеф несколько раз медленно раскрыл рот, но долго не мог извлечь из себя никакого звука. Наконец он повертел головой, что-то щелкнуло, и из глубин его вырвался неожиданно тоненький и скрипучий голос.
      — Здорово, молодцы! — сказал он.
      — Здорово, шеф! — ответили хором роботы.
      — Докладывай, — сказал шеф.
      Крайний робот вышел вперед и сказал:
      — Роботы второго сорта строили стену. Второй и третий номера совершили экспедицию на Большую землю. Захвачено два пленных. Оружия не нашли.
      — Плохо, — сказал шеф, — мало. Недостаточно. Неучи. Бомбоубежище?
      — Кончим завтра. В два наката.
      — Благодарю за службу. Привести пленных ко мне. Установить стражу на ночь. Да здравствую я, ваш вождь!
      — Ура! — сказали роботы.
      — Ржавейте, но порох держите сухим.
      Шеф повернулся, поднял ногу, но нога не опустилась. Шеф покачивался в неустойчивом равновесии и мог каждую минуту рухнуть на камни. Стена роботов стояла неподвижно.
      — На помощь! — сказал шеф. — Опустите мою ногу. Скорее!
      — Кому идти на помощь? — спросил крайний робот.
      — Тебе.
      Робот повиновался. Он всем своим весом нажал на поднятое к небу колено шефа, и нога со скрежетом опустилась на камни. Прихрамывая, шеф ушел к развалинам.
      — Где пленные? — спросил робот, помогавший шефу.
      — Да вот они. Слышали, что приказано?
      Старик с Алисой поднялись к развалинам и вошли внутрь.
      Внутри было почти совсем темно, и только сверху, сквозь щели в полуобвалившемся потолке проникал неверный, сумеречный свет.
      Комната была завалена щебнем, трухой и старыми консервными банками. В углу стоял ящик, рядом с ним — грубо обтесанная глыба известняка. Робот-шеф сидел на глыбе рядом с ящиком и держал в руке большие ножницы. На ящике валялись куски консервных банок и коробок от концентратов. Видно, археологи и туристы, забредавшие на остров, почитали за лучшее не засорять отбросами море, а складывать их в развалинах. Шеф вырезал из крышки консервной банки сложную многолучевую звезду.
      — Пришли? — спросил он, не выпуская из рук ножниц. — Стойте и ближе не подходите. Не выношу людей. И молчите. Я занят. Я делаю награду. Красиво? Почему не отвечаете? Правильно делаете, я сам не велел вам отвечать.
      Наконец робот закончил свою работу, примерил жестянку на грудь и остался доволен.
      — Красиво, — сказал он. — Начнем допрос. Ты, с бородой, первый. Как твое имя?
      — Это к делу не касается, — сказал старик. — Чтоб я железному чудищу сообщения давал? Этому не бывать.
      — Какого полка? — продолжал как ни в чем не бывало робот. — Сколько техники? Пушки? Танки? Ну, отвечай теперь.
      — Сказал — не буду, туды-сюды. Когда генерал Гурко нас бой посылал, он говаривал: «Не видать вам, солдатушки, вдов своих и сирот, если не возьмем мы штурмом Сапун-гору». Так-то.
      — Запиши, — сказал робот-шеф своему помощнику. — Командир у него генерал Гурко.
      — Нечем писать, шеф, — сказал робот.
      — Ну, не пиши. И меня не обманывай. Ты же писать не умеешь. Мы никто писать не умеем. И это хорошо. Когда мы победим, никто не будет писать. А что мы будем делать? Ты скажи. А ты? А ты? Не знаете. Маршировать. Все. И работать. И чтобы порядок.
      — Вот уж этого не будет, — сказала Алиса. — Вы, наверно, ничего не понимаете или сошли с ума. Вас пора отключить и выкинуть на свалку. Вы даже заржавели. Даже удивительно, что вы до сих пор не переплавлены.
      — Молчать! — сказал робот. Что-то в нем закряхтело, забулькало, затрепетало, и он повторил: — Молчать… — Робот помотал головой, продул акустическую систему и продолжал: — Молчать! После допроса в карцер пойдешь. Понятно? Теперь говори, как зовут? Какого полка? Сколько пушек? Где расположено тактическое атомное оружие?
      — Ничего не понимаю, — сказала Алиса. — Какое тактическое оружие? Какие пушки?
      — Запирается, — сказал шеф. — Мы тебе всыплем. Мы тебя сгноим.
      — Ты говори, да не заговаривайся! — рассердился старик. — Как это — сгноим? Ты с кем так разговариваешь? Да я тебя сейчас…
      — Держи его! — крикнул шеф своему помощнику. — Он нападает!
      Робот обхватил старика сзади своими ручищами. У старика упала на землю шляпа и жидкие синтетические волосы рассыпались во все стороны.
      — Хорошо, — сказал шеф роботу. — Получишь орден. Победить меня он бы не смог, я — фаталист. Понятно? Ничего не боюсь и не опасаюсь. Мне не страшен даже пулеметный огонь. И прямое попадание фугаса. Шеф-робот поднялся во весь рост, скрипнув суставами.
      — Проклятая ржавчина! — сказал он. — Нет смазки. Завтра в походе захватите смазочного масла. Нет, я сам вас поведу и сам захвачу смазочное масло. Пленных с утра заставить работать на строительстве укреплений. А днем расстрелять. Все. Я сказал. Приказал.
      — Слушаюсь! — ответил робот.
      — Возьми награду и приколи на грудь. Ты теперь награжден!
      — Рад служить! — ответил робот и, прижимая к груди жестянку, чтобы не упала, вывел пленных наружу.
      Оглянувшись, Алиса увидела, что шеф снова уселся перед ящиком и опять принялся вырезать.
      — Стойте, — остановил их голос. — Совсем забыл. Ржавчина проклятая. Люди, хотите мне служить? Верно служить? Я награжу.
      — Не хотим, — ответила за обоих Алиса. — Мы никому не служим и никого не боимся.
      — Посмотрим, как завтра запоешь, — сказал шеф, — когда в твое мягкое человеческое сердце вонзится железная стрела. Идите.
      Но не успели пленники с конвоиром пройти несколько шагов, как скрипучий голос шефа-робота призвал их обратно. Пришлось возвращаться.
      — Опять забыл, — сказал шеф. — До Москвы нам еще далеко?
      — Далеко, — ответила Алиса, — никогда не дойти своим ходом. Отвезут вас туда на грузовом метро и сделают из вас подсвечники. Самые модные.
      — Расстрелять немедленно! — сказал шеф.
      — Никак нельзя, — сказал робот. — Темно. Можем промахнуться.
      — Поднимите по тревоге всех, пусть включат фары в головах.
      — Нельзя. Вы приказали экономить энергию, шеф.
      — Тогда в карцер. В карцер!
      — Да ты, я скажу, помолчал бы. Очень ты меня раздражаешь, туды тя в качель! — сказал старик, — Я сейчас сам тебя расстреляю из своей палки.
      Старик поднял палку и прицелился из нее, как из старого ружья, в шефа-робота. То ли у старика от обиды померк его роботный разум, то ли он в самом деле не знал разницы между ружьем и палкой, то ли хотел просто припугнуть робота, но результат оказался для киностаричка самым плачевным Шеф-фаталист испугался и с грохотом рухнул на пол, — а второй робот со всего размаху опустил на затылок старика свой железный кулак.
      Голова старичка с треском разломилась, и из нее посыпались мелкие детали электронного мозга. Старичок зашатался, сделал несколько неуверенных шагов, но центр координации его уже был разрушен, и он упал на пол рядом с шефом-роботом.
      Алиса замерла от страха и горя. Старик хоть и был не человеком, оставался на этом диком острове ее единственным защитником, и она уже привыкла относиться к нему, как к живому дедушке. И вот его убили. Причем роботы-то ведь думали, что он человек. А это значит, что случилось что-то совсем страшное. Роботы могут убивать людей…
      Роботов Алиса знала отлично — они были частью мира, в котором она жила. Когда Алиса была совсем маленькой, у нее был робот-сиделка; он знал всякие сказки и умел менять и стирать пеленки. Во многих домах у людей были и роботы-домработники. Но больше всего роботов было занято в тех местах, где людям работать неинтересно. Промышленные роботы мало похожи на людей — это, скорее, разумные машины, которые прокладывают дороги, добывают руду, убирают улицы. Машина-такси — это тоже робот, потому что она умеет не нарушать правил уличного движения. За день до того, как Алиса улетела в Крым, она видела по телевизору робот — космический корабль. Он будет возить грузы на лунные станции, причем не только возить, но и грузить их в себя, садиться в той точке лунного космодрома, которую ему укажет диспетчер, и не отдавать лунным колонистам больше контейнеров, чем им положено.
      Роботы появились давно, лет двести назад, но только за последние сто лет — это Алиса проходила еще в первом классе — они заняли такое большое место в жизни людей. Роботов не меньше, чем людей на Земле, но никогда не было случая, чтобы роботы восставали против людей. Это невозможно. Это все равно, как если бы кастрюля, самая обыкновенная кастрюля, отказалась варить суп и начала бы кидать своей крышкой в бабушку. Ведь роботов делают люди, а люди обязательно вкладывают в роботов специальный блок защиты человека. И какой бы ни был у робота большой электронный мозг, этот мозг не может придумать непослушание.
      Значит, роботы на острове или все сразу сломались так, как не ломались никогда другие роботы, или — впрочем, это Алисе не пришло в голову — они были построены людьми, которые почему-то решили, что роботы могут обойтись и без блока защиты людей.
      Стало тихо. Шеф-робот поднял голову и увидел, что рядом лежит разбитый старик. Шеф-робот прибавил света в своей головной фаре и при свете ее разглядел, что старик сделан не из плоти и крови, а из электронных деталей.
      — Предательство! — закричал он. — Нас предали! Созывай всех. Совещание.
      — А куда второго человека? Может, тоже…
      — Пока в карцер. Некогда разбираться. Завтра придется допросить со всей строгостью. Ну…
      И робот неожиданно перешел на совсем незнакомый Алисе язык.
      Второй робот, видно, понимал его, потому что он наклонил голову и, подтолкнув Алису к выходу, пошел вперед, уткнув ей в спину граненый палец.
      Карцер оказался ямой с крутыми стенами. Робот просто столкнул Алису вниз, и она больно ушиблась о какой-то камень, но плакать не стала. То, что случилось с ней и со стариком-кинороботом, было настолько серьезным, что плакать было просто некогда.

В замке на мысе Сан-Бонифацио