Танабе взял портсигар.
      - Решайте, генерал.
      Якубиан пожал плечами.
      - Ладно, коротышка, ты выиграл. Открывайте дверь.
      Слегка ошарашенный, Уэллс дождался, пока Якубиан кончит материться.
      - Извини, Дэниел. Если бы я знал, что ты настолько выйдешь из себя, я бы сам тебя обыскал.
      - Очень смешно. Надеюсь, то, что я увижу, оправдает этот идиотизм. Рука генерала нырнула в карман, но, не обнаружив там портсигара, медленно, словно слишком рано проснувшееся после спячки животное, вылезла обратно. Ну, что ты сумел подготовить всего за пару недель? Извини, Боб, но даже твои умники не могут работать настолько быстро.
      - Умники и умницы, Дэниел. Не будь таким старомодным. И мы сделали это не за две недели, а почти за два года - и потратили на результат тысячи рабочих часов, а за две недели просто довели его до ума. - В стене что-то негромко звякнуло. Уэллс коснулся определенной точки на крышке стола, достал из выдвинувшегося ящика пластырь и аккуратно прилепил его к внутреннему сгибу локтя. - Надо принять лекарство, - извиняющимся тоном произнес он. - Итак, если ты успокоился, я готов тебе показать, что у нас получилось.
      Якубиан встал. Он уже выглядел спокойнее, но в его позе ощущалась напряженность, которой прежде не было.
      - Это ты так шутишь, верно? Заставил меня ждать, а потом подверг обыску. Ты ведь знал, что я выйду из себя.
      Уэллс развел руками. Худые, костлявые, увитые старческими мускулами, они, тем не менее, не дрожали.
      - Это уже чересчур, Дэниел.
      Якубиан быстро пересек разделяющее их пространство, подошел к приятелю вплотную, потом опустил руку и слегка коснулся кончиками пальцев руки Уэллса, ползущей к кнопке тревоги на столе.
      - Не смей больше так надо мной издеваться... Боб. И запомни это накрепко. Мы очень давно друг друга знаем. И до сих пор были друзьями. Надеюсь, тебе никогда не захочется узнать, какой из меня может получиться враг.
      Якубиан шагнул назад и неожиданно улыбнулся. Уэллс пошатнулся и ухватился за ручку кресла.
      - А теперь пошли смотреть твои игрушки.
      Генерал стоял в центре затемненной комнаты.
      - Ну, так где это?
      Уэллс сделал жест. Четыре стены-экрана ярко вспыхнули.
      - Это лаборатория, Дэниел, но не типа той, что была у Франкенштейна. Мы здесь работаем с информацией. А "игрушка", как ты ее назвал, не есть нечто такое, что можно поставить на стол.
      - Тогда кончай паясничать.
      Уэллс с притворным сожалением покачал головой.
      - Мои люди очень долго работали над тем, что нельзя показывать никому за пределами компании. И ты, конечно же, простишь меня за некоторую театральность. - Он махнул рукой, все четыре экрана потемнели. В центре комнаты повис голографический узор из маленьких белых точек. Они перемещались бессистемно, словно быстрые бактерии или перегретые молекулы. - Мне будет удобнее, если ты уяснишь суть дела, Дэниел, так что сейчас я тебе кратко растолкую часть истории этого проекта. И не стесняйся меня останавливать, если я стану говорить то, что тебе уже известно.
      - Останавливать? - фыркнул Якубиан. - Как? Твои парни отобрали у меня пистолет.
      Уэллс удостоил его кривоватой улыбки.
      - На первый взгляд проблема кажется несложной. Проект "Грааль" по сути своей есть симуляция окружающего мира, хотя проект намного более амбициозный по сравнению с известными аналогичными. В качестве эксперимента некий субъект, избранный нашим председателем, - мы его для удобства называем субъект Икс, поскольку нам до сих пор не назвали его настоящего имени, - был помещен в эту симуляцию. - Уэллс сделал жест. Появилось изображение похожего на гроб металлического цилиндра, утыканного кабелями, на мгновение сменившее пляшущие точки. - Кстати, нам было нелегко получить любую информацию о субъекте - Старик очень ревниво относится к таким просьбам, - но очевидно, Икс, прежде чем попасть к нам, подвергся определенному кондиционированию, предназначенному для воздействия на его память.
      - Определенному кондиционированию! - Якубиан коротко и грубовато хохотнул. - И вы, штафирки, еще подшучиваете над эвфемизмами военных! Что они, по-твоему, сделали - испортили ему прическу или перестарались с количеством шампуня? Они ковырялись в его сознании, Уэллс. Они промыли ему все мозги.
      - Как скажешь. В любом случае, примерно месяц назад произошел сбой в аппаратуре слежения - мы до сих пор не можем с уверенностью сказать, случайно ли это произошло или тут имел место саботаж, - и контакт с Иксом оказался утерян. В смысле - контакт с его разумом. Тело его и сейчас здесь. В пятидесяти футах под тобой, если говорить точнее. Но это означает, что его погружение в сеть симуляции продолжается, а мы не имеем понятия, в каком месте матрицы он находится.
      - Ладно, ты наконец-то добрался до того, что я не знаю, - сказал Якубиан. - Но почему мы не можем его найти? И насколько трудно это сделать?
      - Позволь мне кое-что показать. - Уэллс снова сделал жест. Светящиеся белые точки застыли, превратившись в некое подобие трехмерной звездной карты. Уэллс вытянул палец, одна из них стала красной и замигала. Первоначальные симуляции были очень простыми - там все было реактивным, то есть когда субъект на что-то смотрел, чего-то касался или куда-то перемещался, симуляция реагировала на его действия.
      Красная точка стала медленно перемещаться. Ближайшие к ней белые возобновили движение, но остальные не шелохнулись.
      - Все происходит относительно субъекта. Когда субъекта нет, не происходит ничего. Даже когда субъект действует, за границами его ощущений ничего не меняется. Но такой тип симуляции, подобно ранним экспериментам с искусственным интеллектом, которые он напоминает, есть лишь очень слабая версия того, что он пытается симулировать, - ведь реальные люди не мыслят линейными последовательностями утверждений типа "если - то", а реальная окружающая среда изменяется и в отсутствие человека-наблюдателя. Поэтому эксперименты с искусственным интеллектом примерно в конце прошлого века сменились опытами с "искусственной жизнью". Люди стали создавать эволюционирующую окружающую среду. Обитающие в ней искусственные организмы - поначалу очень простые - также эволюционировали. Эксперимент с "и-жизнью" продолжался непрерывно, и все это время различные искусственные организмы жили, питались, размножались и умирали независимо от того, наблюдали за ними ученые или нет.
      Этим же занимаются новые поколения симуляций... по крайней мере, самые совершенные из них. - Уэллс снова шевельнул пальцем. Красная точка исчезла, а белые возобновили хаотичное движение. Одни перемещались медленно, другие мелькали как пули; некоторые путешествовали группами, а кое-какие одинокие точки ползли вполне целенаправленно. - И неважно, имеется ли здесь участник-человек, ведь различные компоненты симуляции - искусственные живые существа, искусственная погода и даже искусственная энтропия - продолжают меняться. Они взаимодействуют, комбинируются и рекомбинируются, и за счет этого взаимодействия их индивидуальная простота начинает приближаться к сложности реальной жизни, а в некоторых ситуациях, возможно, даже превосходить ее. - Он усмехнулся. - Или РЖ, как мы привыкли ее называть.
      Якубиан разглядывал зависшее в центре комнаты мельтешение искорок.
      - Все равно не понимаю, почему мы не можем отыскать эту заразу Икса.
      Уэллс снова вызвал красную точку, заставил картинку застыть и повернулся к генералу:
      - Хорошо, Дэниел, сперва я покажу тебе старинную симуляцию, ту самую, что реагирует только на участника-человека. Сейчас я спрячу субъекта. Красная точка стала ровно светящейся белой. - А теперь включу. - Точки снова ожили, по крайней мере, некоторые, и превратились в пульсирующий рой, медленно ползущий сквозь мешанину остальных подобно воронке смерча. Дальние точки оставались неподвижными. - Ну, и какая из точек наш субъект?
      Якубиан подался вперед.
      - Должно быть, одна из тех, в центре. Вот эта... Нет, эта.
      Облако точек застыло, одна из них стала красной.
      - Близкое попадание, Дэниел. Уверен, ты отыскал бы его, если бы пригляделся внимательнее. А теперь попробуй повторить это для симуляционной модели, приближенной к той, что работает в проекте "Грааль". - Красная точка опять стала белой, затем все они зашевелились.
      - Я ее... потерял.
      - Вот именно. - Уэллс шевельнул пальцем, голограмма погасла. Стенные экраны засветились приглушенным серым цветом, на фоне которого угадывался едва заметный логотип ТМФ. - Когда симуляция ведет себя очень похоже на реальную жизнь, что справедливо для нашего случая, то очень трудно понять, какой из объектов - участник-человек, а какой просто псевдожизнь.
      Якубиан огляделся. Уэллс, угадав его желание, тихо хлопнул в ладоши; из скрытых в полу люков поднялись два кресла.
      - Но это же наша чертова симуляционная сеть! - Генерал плюхнулся в одно из кресел. - Почему бы ее попросту не выключить? Только не говори, что он будет где-то в ней ползать и после того, как ты выдернешь шнур из розетки!
      Основатель "Телеморфикса" вздохнул:
      - Все не так просто, Дэниел. Если мы просто заморозим все симуляции в сети, это ничего не изменит. Икс станет выглядеть просто как артефакт внутри той симуляции, где окажется, а у артефактов нет индивидуальной истории, которую можно проверить. Они попросту... существуют. На всей планете не найдется достаточно процессоров, чтобы записать все происшедшее в проекте "Грааль" с момента его запуска. А насчет его реального отключения... черт, Дэниел, ты вообще представляешь, сколько времени и денег потратили на него члены Братства? И какой там развился искусственный мир? Потому что это именно мир - взрослый, сформировавшийся, создавший себя путем эволюции подобно нашему, реальному. Триллионы! Они вложили триллионы, оплатив два десятилетия работы высокоскоростных процессоров. Сложность получившегося мира почти непредставима... и ты хочешь его вот так взять и выключить? Это примерно то же, что явиться в самый богатый и развитой регион мира и сказать: "Знаете, тут где-то бегает таракан. Не возражаете, если мы сожжем все ваши дома, чтобы его прикончить?" Про это забудь, Дэниел.
      Генерал снова похлопал по карману, нахмурился.
      - Но вы нашли решение?
      - Думаю, да. Мы создали агента. - Уэллс сделал жест, стенные экраны начали заполняться текстом.
      - Агента? Я думал, у вас давно уже есть агенты, чтобы проделывать такое! Царь Тут, или Господь Всемогущий, или как там он себя нынче называет - говорил, что у него уже имеются самые совершенные агенты.
      - Да, но, видишь ли, в том-то и загвоздка. Мы так мало о них знаем его люди контролировали эту часть проекта почти целиком, и до сих пор я в их дела не лез. Но не исключено, что агенты, которые у него там есть, будь то люди или искусственные создания, ведут поиски по старинке.
      - И что это значит?
      - Они ищут сходство. Мои люди выяснили, на что способны такие агенты, - в научной среде трудно сохранить что-либо в полном секрете, - и, насколько нам известно, команда Старика отслеживала Икса с тех пор, как его внедрили в сеть. А это означает, что они создали нечто вроде его поведенческого профиля - схему, показывающую, как Икс действовал в нескольких различных симуляциях. И теперь агенты или следящие устройства, которые они используют, скорее всего сравнивают эту схему с поведенческими профилями всех остальных объектов в сети.
      - Вот как? На мой взгляд, это правильный подход. - Якубиан в третий раз похлопал по карману.
      - В менее сложной системе - да. Но, как я тебе уже долго пытаюсь втолковать, наша система отличается от прочих симуляционных сетей. Хотя бы тем, что, поскольку индивидуальные объекты в ней не отслеживаются, сравнение поведенческих схем приходится выполнять по очереди, одну за другой. - Уэллс нахмурился. - Знаешь, тебе обязательно надо во всем разобраться, Дэниел - это столь же важно для тебя, как и для всех нас.
      - Да? А многое ли ты знаешь о моих задачах, умник? Насколько ты информирован о ситуации с глобальной безопасностью? О том, как мы используем военную инфраструктуру?
      - Туше. - Уэллс наконец уселся. - Ладно, позволь мне продолжить. Суть проблемы с попытками провести поведенческое сравнение устаревшим способом кроется даже не в сложности самой сети. Гораздо важнее то, что поведенческая подпись любого свободного агента будет изменяться при переходе из одной симуляции в другую - может, и немного, но все же будет. Видишь ли, почти все эти симуляции запрограммированы так, чтобы быть немедленно функциональными для пользователя. То есть, если ты перед входом в нее не выбрал другие ее характеристики, симуляция сама их тебе назначит, основываясь на собственной логике. Следовательно, если Икс перемещается из симуляции в симуляцию, он всякий раз хоть немного, но изменяется самой симуляцией. В таком случае промывка мозгов - как ты грубо, но точно это назвал - работает против нас. Если у него нет памяти, то и его сим, скорее всего, будет создаваться симуляциями, а не наоборот. И последняя проблема. Любой агент старого типа, способный свободно перемещаться по сети, наверняка обладает определенной степенью целостности - то есть, он станет изменяться незначительно. И через некоторое время таких агентов будет легко обнаружить, а поскольку им требуется определенное время и близость к подозреваемому для проведения сравнения и самого захвата, Икс сможет опережать их почти бесконечно.
      - Черт! Так что же у вас есть получше?
      - Как мы полагаем, новый тип агента, самый совершенный. - Уэллс поджал губы. - Меня снова обвинят в излишней театральности? Нет? Тогда держи. - Он щелкнул пальцами, и из рукоятки каждого кресла показался кончик кабеля. Подключайся.
      Генерал вытянул кабель и воткнул разъем в имплант за левым ухом. Уэллс поступил так же.
      - Ничего не вижу. Только несколько деревьев и озеро.
      - Видишь то дерево? Это и есть наш агент.
      - Да что за чушь ты несешь? Агент-дерево? Ты что, окончательно свихнулся?
      - А теперь новая сцена. Видишь женщину за ближайшим столом? Это наш агент. Следующая... вот наш агент, солдат с огнеметом.
      Якубиан прищурился.
      - Значит, он все время меняется?
      - Вписывается в любое окружение. Я тебе поэтому и не показывал никаких чертежей или моделей, потому что показывать нечего. У агента безупречная мимикрия, и поэтому он является идеальным следящим устройством.
      - Ладно, он умеет сливаться с любым окружением - и что в этом хорошего?
      Уэллс вздохнул.
      - Даже если Икс сумеет от него сбежать раз-другой, он все равно не сможет его опознать, потому что у агента нет определенного облика. К тому же он постоянно обучается, отыскивает все более совершенные способы адаптации и сбора информации. Но, что еще важнее, он способен просеивать информацию несравненно быстрее агентов прежнего типа, потому что ему не надо искать совпадения с единственной схемой. Как раз наоборот - он ищет аномалии.
      - И когда находит - бах! Врагу конец.
      - Надо было записать твои слова и вставить в пособие для новых сотрудников - "Пояснения для гуманитариев". Нет, Дэниел, все не так просто. Вспомни, когда мы создали эту сеть, в ней было менее сотни различных симуляций, а теперь их как минимум тысячи две. У меня самого их штук сорок. Добавь сюда тот факт, что этими симуляциями в любой момент пользуются не менее десяти тысяч человек - многие наши младшие оплачивают свое место в списке ожидания проекта "Грааль", сдавая сетевое время в аренду друзьям и деловым партнерам. Поэтому, если учесть непрерывные изменения самих симуляций, живых пользователей, которых почти невозможно отличить от артефактов, и... словом, достаточно сказать, что и кое-какие иные странности, которые мы до сих пор изучаем, а я называю "аномалиями", возникают десятками миллионов. И все равно, наш новый агент будет просеивать данные и вести поиски быстрее чего угодно и кого угодно, а скорость тут очень важна. Нравится тебе или нет, но у нас с нашим председателем нечто вроде гонки. Но найдет Икса именно наша детка, и не только его, а кого угодно, обещаю. - Уэллс усмехнулся. - Знаешь, каково кодовое имя агента? Немезида.
      Генерал извлек из-за уха кабель.
      - Никогда не имел высокого мнения об этих импортных машинах. - Он подождал, пока Уэллс тоже не выдернул кабель, и добавил: - Да успокойся, я пошутил. Знаю я, что такое греческая мифология. Итак, когда ты собираешься запускать своего маленького монстра? А бутылочку шампанского о стенной экран будешь разбивать?
      - Я его уже запустил, - немного обиженно ответил Уэллс. - Пока мы тут разговариваем, он уже гуляет по системе, учится, меняется, занимается своим делом. Не просит ни еды, ни выходных. Идеальный работник.
      Якубиан кивнул и встал.
      - Одобряю. Кстати, об идеальных работниках... когда тебе надоест этот Танабе, дай мне знать. Я его или найму, или убью.
      - Сомневаюсь, что у тебя появится тот или другой шанс, Дэниел. Текучка в ТМФ еще меньше, чем в армии. Наш набор льгот для сотрудников очень неплох.
      - Могу себе представить. Где здесь выход?
      - Я тебя провожу.
      Шагая по устланному толстым ковром коридору, генерал повернулся и вежливо взял основателя "Телеморфикса" под руку.
      - Боб, мы ведь не заходили в саму лабораторию, верно? В ту ее суперохраняемую часть, где важна секретность. А значит, меня не нужно было обыскивать, чтобы провести в комнату для совещаний, так?
      Уэллс немного помедлил с ответом.
      - Ты прав, Дэниел. Я это сделал, чтобы тебя позлить.
      Якубиан кивнул, но на Уэллса не посмотрел. Его голос был очень и очень спокоен:
      - Я так и подумал. Очко в твою пользу, Боб.
      * * *
      Он всегда не любил летать. Но ему приходилось делать это довольно часто, и он знал, что даже сейчас, когда воздушные пути забиты под завязку, такой способ передвижения, возможно, самый безопасный. И все равно это не успокаивало более примитивную часть его сознания - ту, что не доверяла любым обстоятельствам, которые он не мог контролировать руками или разумом.
      Вот в чем была причина: его лишили возможности контролировать. Если в "скайуокер" на взлете или посадке ударит молния - когда самолет летит на высоте сорок семь километров, ни о какой грозе речи быть не могло, - он ничего не сможет сделать. Он способен убить столько людей, сколько пожелает, создать помехи в работе любой электроники, воспользовавшись странным умением, унаследованным от одного из давно умерших родителей, но все равно это не подчинит его воле суборбитальный пассажирский лайнер китайской сборки, если тот выйдет из-под контроля.
      Дред страдал от этой и подобных мыслей потому, что посадка в Картахене предстояла тяжелая. Тропический ураган, как невозмутимо сообщил пассажирам капитан Куантас, бушует над всем Карибским бассейном, и во время спуска их ждет болтанка. И все же, напомнил капитан, он предлагает им полюбоваться огнями Боготы, которые с минуты на минуту должны показаться по левому борту.
      Едва капитан закончил обращение и его лицо исчезло с вмонтированных в кресла экранов, самолет снова содрогнулся раненым зверем. Гул двигателей утонул в нервном смехе пассажиров. Дред вжался в кресло и стиснул подлокотники. Внутреннюю музыку он выключил, потому что она лишь подчеркивала его беспомощность, к тому же сейчас он не писал сценарий собственного сетефильма. Он абсолютно ничего не мог сделать, чтобы себя подбодрить, оставалось лишь надеяться на лучшее. Ей-ей, это словно работаешь на старую сволочь.
      Снова воздушная яма - словно съезжаешь с горки на аттракционах. Дред стиснул челюсти, ощутив во рту горький привкус желчи. Старик, этот будущий бог и немыслимо богатый человек, до сих пор заставлял своего служащего летать в бизнес-классе, словно желал оскорбить его еще и этим.
      - Esta usted enfermo, senor? [Вы больны, сеньор? (исп.)]- спросил кто-то.
      Дред открыл глаза. Над ним склонилась красивая молодая женщина, круглолицая и золотоволосая. На ее лице читалась профессиональная, но все равно искренняя забота. На табличке с именем значилось "Глориана". Что-то в ней показалось странно знакомым, но не имя. И не неприятно спартанский комбинезон, в который она была одета, - Дред надеялся, что эта мода для стюардесс скоро пройдет.
      - Все в порядке. Просто я не очень хороший летун.
      - О, - немного удивилась она. - Так вы тоже австралиец!
      - Родился и вырос. - При столь необычном генетическом наследстве его часто принимали за латиноамериканца или выходца из Центральной Азии. Дред улыбнулся, все еще пытаясь сообразить, почему ее внешность всколыхнула его память. Самолет снова содрогнулся. - Господи, как я это ненавижу, - сказал он, смеясь. - Прихожу в себя только после посадки.
      - Мы приземлимся через несколько минут. - Она улыбнулась и похлопала его по руке. - Не бойтесь.
      Ее интонация и улыбка внезапно выпустили наружу поток воспоминаний. Стюардесса была похожа на юную учительницу первоклашек в его первой школе, одну из тех немногих, кто был к нему по-настоящему добр. Осознание этого вызвало у Дреда нечто вроде нежной боли - ощущение незнакомое и несколько смущающее.
      - Спасибо. - Сделав над собой усилие, он улыбнулся в ответ, зная по опыту, что у него впечатляющая улыбка. Старик, когда взял Дреда под крылышко, едва ли не в первый же день отвел его к лучшему дантисту Сиднея. - Мне так приятна ваша забота.
      Капитан объявил, что самолет идет на посадку.
      - Это моя работа, разве нет? - Стюардесса изобразила на лице чрезмерную приветливость, и оба дружно рассмеялись.
      Таможню он, как всегда, прошел легко. Дред давно зарекся возить с собой что-либо необычное и оставлял дома даже все свое безупречно законное оборудование - поди узнай заранее, когда нарвешься на пограничного чиновника, собирающего коллекцию конфискованных вещей и способного запомнить и опознать аппаратуру последних моделей. На такой случай, в конце концов, и существуют тщательно взращенные местные агенты - чтобы снабдить тебя тем, что не хочешь или не можешь привезти с собой. Как и обычно, в инсулексовой дорожной сумке Дреда лежал лишь ширпотребовский блокнот "Криттапонг" и немного одежды.
      После краткой поездки на такси он успел вскочить в монорельсовый поезд, который пересекал гетсеманскую секцию старого города, смотрящую на залив из-за Мураллы - многовековых стен, возведенных испанцами для защиты своего портового города. В отеле он зарегистрировался под именем Дидс, достал из сумки одежду, повесил ее в шкаф, положил блокнот на полированный стол и вышел. Выполнив необходимые дела, он через час вернулся, убрал в шкаф то, что принес с собой, и снова ушел.
      Ночь была теплой. Дред шагал по мощеным улицам, и на него не обращали внимания ни местные, ни туристы. Запах Карибского моря и тягучий тропический воздух мало отличались от тех, к каким он привык дома, хотя влажность напоминала больше брисбенскую, чем сиднейскую. И все же, подумалось ему, это странно - преодолеть такое расстояние и обнаружить, что лишь усталость после восьмичасового полета подсказывает, что здесь что-то от чего-то отличается.
      Он выбрал наугад телефон-автомат и набрал по памяти номер. Когда на вызов ответили - только голос, без избражения, - он ввел другой номер и немедленно услышал в ответ адрес, после чего собеседник отключился.
      Такси на воздушной подушке доставило его к клубу и с кряхтением уползло прочь, пошлепывая юбкой по неровностям дороги. Толпа местных юнцов с модными ярко-красными повязками на голове и в фальшивых бронежилетах поверх одежды - колумбийский вариант Очкариков - кучковалась у входа, дожидаясь, пока их впустят. Через несколько секунд Дреда подергал за рукав уличный пацан. Почти все открытые участки его тела были кроваво-красными из-за содранных с кожи пластырей. Пацан повернулся и зашагал по улице, слегка прихрамывая. Выждав пару секунд, Дред отправился за ним.
      Когда они поднимались по лестнице старого здания неподалеку от моря, пацан исчез, так быстро и умело юркнув в какую-то неприметную дыру, что Дред даже не сразу заметил его отсутствие. Еще входя в подъезд, где их могла ждать засада, Дред насторожился, но теперь его впечатлила ловкость мальчишки: сестры умело подбирали себе помощников, даже на самом низком уровне.
      На верхнем этаже оказался коридор с двенадцатью дверями: по шесть с каждой стороны. Дред бесшумно прошелся из конца в конец, изучая по очереди каждую дверь, пока не обнаружил на одной из них опознавательную панель. Он приложил к ней ладонь, дверь открылась. Она оказалась толще, чем казалось снаружи, и повернулась на мощных петлях, вмонтированных в фибрамидовый косяк.
      Помещение занимало весь этаж, остальные двери были фальшивыми - по крайней мере, с этой стороны коридора. Выходящие на улицу окна, однако, не тронули: стоя на пороге, Дред увидел шесть различных видов на порт и море. Если не считать морского простора за окнами, напоминающего картины Моне, комната была почти идеальной копией его виртуального офиса - такие же белые стены, такой же черный мраморный стол с китайским чайным сервизом. Дред улыбнулся этой шуточке сестер.
      Свет мигал лишь на единственном современном предмете обстановки огромном гладком столе. Дред уселся за него, быстро отыскал выдвижную панель с гнездом связи и подключился.
      Комната не изменилась, но на противоположном конце стола появились сестры Бейнха - безликие симы, похожие на два свертка, замотанные в упаковочную бумагу. Дред удивился было, но потом понял, что находится внутри симуляции, которая дублирует его офис еще точнее, чем сама комната.
      - Очень мило, - произнес он. - Спасибо за столь теплый прием.
      - Для некоторых привычная обстановка необходима для работы, - заметила одна из сестер тоном, подразумевавшим, что сама она с сестрой к этой категории людей не относится. - Наша программа амбициозна. Тебе необходимо быть в наилучшей форме.
      - Мы ждем вторую треть гонорара, - добавила другая.
      - Вы получили кодированный список?
      Сестры синхронно кивнули.
      - Тогда я сейчас сброшу один из двух ключей. - Дред пошарил по незнакомому столу, отыскал контактный экран, открыл созданный Стариком счет и переслал сестрам один из двух дешифровальных ключей, необходимых для доступа к списку. - Второй получите, когда операция начнется, как и договаривались.
      Когда Бейнха - или их экспертная система - изучили список товаров, они снова кивнули, на сей раз удовлетворенно.
      - У нас много работы, - напомнила одна из них.
      - Сейчас у меня есть время, хотя я обязан еще кое-что сделать вечером. Но завтра я весь ваш.
      Близняшки ответили не сразу, словно обдумывали, не стоит ли воспринимать его слова буквально.
      - Начнем с того, что за время, прошедшее после нашего последнего разговора, объект сменил компанию, обеспечивавшую его безопасность. Новая компания поменяла некоторые аспекты защиты всего комплекса, и не все из них мы успели обнаружить. О новой компании мы пока знаем мало, в то время как в предыдущей фирме у нас имелось несколько информаторов.
      - Возможно, поэтому они и сменили охранный персонал. - Дред вызвал отчет. В воздухе перед ним появилась информация. Он стал вызывать остальное - схемы, списки, топографические карты, чертежи. Светящиеся и разноцветные, они превратили виртуальный офис в неоновую сказочную страну. - И как эта смена безопасности повлияет на вашу программу?
      - Она означает большую опасность для тебя и всей наземной команды, разумеется. И то, что нам, несомненно, придется убить больше людей, чем планировалось.
      - Ах, - улыбнулся Дред. - Какая жалость.
      Даже поверхностное обсуждение изменений в плане операции отняло несколько часов. Прервав контакт и выйдя из своего нового офиса, Дред ощутил, как устал после работы и перелета. Назад он шел по набережной, слушая умиротворяющий плеск океанских волн. Когда он проходил мимо большого и солидного делового здания, на него спикировала небольшая эскадрилья летающих телекамер, привлеченная движением или теплом его тела. Облетев Дреда, они укрылись в тени, некоторое время не сводя с него объективы. Усталый и раздраженный, он все же подавил желание повредить или обмануть их. Не стоит тратить время на глупости. Они просто делают свое дело, отслеживая всех, кто приближается к зданию после окончания рабочего дня; утром скучающий охранник быстро просмотрит снятые кадры, а потом сотрет. Тем все и закончится, если Дред не выкинет какую-нибудь глупость.
      "Уверенный, небрежный, ленивый, мертвый", - напомнил он себе, шагая дальше и не оглядываясь. Старик может им гордиться.
      Он пришел в свой номер, разделся и повесил одежду в шкаф. Потом некоторое время разглядывал свое обнаженное тело в зеркале, наконец сел на кровать и включил стенной экран. Запустил внутреннюю музыку, выбрав в честь приезда в Колумбию полную низких звуков танцевальную "моно локо". Отыскал в настенном экране какую-то передачу с абстрактными, но быстро меняющимися картинками и добавил громкости в голове. Теперь басы резонировали в костях. Немного посидел, разглядывая мелькающие картинки, потом снова подошел к зеркалу. Было нечто хищное в его длинных мускулистых конечностях, и это нечто его возбудило. Он уже видел это лицо. Видел этот фильм. И знал, что сейчас произойдет.
      Направляясь в ванную комнату, он добавил в музыку немного резких и диссонирующих звуков горна, намекающих на растущее напряжение. Открыв дверь, он снизил громкость.
      "Камера делает наплыв..."
      Ее запястья были все еще привязаны к рассекателю душа, но она уже не стояла, а висела, подогнув колени и переместив вес тела на вытянутые руки. Он знал, что это больно. Увидев его, она завопила и снова стала вырываться, но в заклеенном рту вопль превратился в глухое блеяние.
      - Я следил за тобой, - сказал он, присаживаясь на край ванны. Собственный голос на фоне звучащей в голове музыки приобрел низкий начальственный оттенок. - Следил за твоим такси, пока ты не вышла у отеля. После этого найти твою комнату оказалось нетрудно... Глориана. - Он протянул руку к ее табличке с именем, она дернулась в сторону. Он улыбнулся, гадая, заметила ли она, что именно так он улыбался в самолете. Обычно я продлеваю охоту, так более спортивно. Но для чего ты здесь? Чтобы успокоить усталого путешественника, верно? Мысль принести тебя сюда из твоего номера в твоем собственном чемодане... по-моему, удачная импровизация. Что скажешь?