***
      На следующий день первым, кто мне встретился в коридоре "Пули", снова оказался Соболин. В противоположность мне, шеф репортеров пребывал в очень плохом настроении. Обычно вежливый Володя прошагал мимо меня, как мимо мебели, и направился в свой кабинет, бурча себе под нос что-то неразборчивое. Я пошла вслед за ним. В кабинете кроме Соболина никого не было. Очевидно, все "на территории". Соболин же, уставившись в монитор своего компьютера, с совершенно несчастным видом давил на кнопки.
      - Володя, ты все еще расстроен из-за пропавших документов? Попроси нашего компьютерщика, может, он их как-нибудь восстановит?- попробовала я завязать беседу.
      - Да черт с ними, с документами, не в них дело,- не отрываясь от компьютера, отмахнулся Соболин.
      Оказалось, на компьютер Володи свалилась новая напасть: не работал дисковод для гибких дисков.
      - Вчера вечером я уходил предпоследним, после меня только Шах оставался.
      Я скачивал документ на дискету - все было в порядке. А сегодня прихожу - дисковод не работает. Нет доступа к нему, хоть ты тресни. Это Шах, больше некому. Наверняка играл на моем компьютере в футбол и сломал его!
      Совсем как в детской сказке про Машу и трех медведей: ""Кто сидел на моем стуле и разломал его?" - зарычал Михаиле Потапыч". До сих пор, кстати, не могу понять, как маленькая Машенька умудрилась переломать все медвежьи стулья?
      Я хотела было задать этот вопрос Соболину, надеясь его немного развеселить. Но, поглядев на него, передумала - начальник репортерского отдела был не на шутку зол.
      - Ах вот вы где, Анна Яковлевна. А я вас всюду ищу.- В репортерский отдел вошел Спозаранник.
      - Глеб, если на этот раз ты хочешь обвинить меня в том что это я запорола дисковод соболинского компьютера, то я лучше сразу признаюсь во всем, а заодно и в убийстве Кеннеди.
      - Я никого ни в чем пока не собирался обвинять. Тем более что причина неисправности этого дисковода мне известна.
      Кстати, он не действует не только на компьютере у Соболина - вчера вечером я распорядился, чтобы компьютерщик заблокировал доступ к дисководам почти на всех машинах Агентства.
      От неожиданности Соболин, похоже, лишился дара речи. Однако Глеб этого не заметил и продолжал обращаться только ко мне.
      - Я, собственно, по другому вопросу - принести свои извинения. Мои подозрения не подтвердились. Краска на вашей пилочке действительно оказалась лаком для ногтей.
      Думаю, что надпись на машине сделала действительно не ты.- Глеб говорил об этом с явным сожалением.
      - А я и так знала, что это не я. Интересно, как ты пришел к такому выводу?
      - Мой знакомый эксперт провел точное исследование. Для этого я позаимствовал ваш синий лак,- хладнокровно сообщил Глеб.
      - Мой лак?! Откуда?
      - Вчера изъял со столика в вашем кабинете, сегодня возвращаю.Спозаранник достал из кармана синенькую бутылочку и отдал ее мне. Я машинально сунула ее в карман пиджака.- Кстати, госпожа Лукошкина, взамен я жду, что вы извинитесь за нанесенные мне оскорбления.
      - Глеб, извини меня, пожалуйста. Твой эксперт - гений, а ты сам гениальный расследователь,- торжественно продекламировала я.- Только прошу тебя, в следующий раз перед тем, как что-нибудь изъять у меня для пользы дела, спрашивай разрешения.
      И я вышла из кабинета, оставив железного Глеба на растерзание репортерам.
      ***
      У меня не было намерений завязывать роман со Стасом - все вышло как-то само собой. Видимо, этим летом мне не хватало легких, не напрягающих отношений, когда люди ничего друг от друга особенного не требуют, а просто проводят время вместе. Станислав не был идеальным мужчиной, просто мне с ним было очень хорошо. Наверняка в нем были какие-то плохие качества, но одно бесспорно - мне никогда не было с ним скучно.
      На личном примере я еще раз убедилась, что в словах Нонны Железняк есть доля истины: встречи со Стасом повлияли на меня благотворно. У меня постоянно было отличное настроение, хотелось улыбаться.
      Так или иначе, но перемены, произошедшие во мне, отметили все: Завгородняя с натянутой улыбкой отпустила комплимент моему новому костюму, Агеева похвалила прическу. Скрипка несколько раз порывался рассказать поучительную историю о своем знакомстве с девушкой, которая тоже все время улыбалась, а потом выяснилось, что в силу какого-то психического заболевания она просто не может не улыбаться. Правда, каждый раз обстоятельства знакомства с этой барышней менялись, поэтому я словам завхоза не очень-то доверяла. В общем, я тонула в комплиментах и витала в облаках одновременно. С небес на землю меня старался опустить только Обнорский: с прозорливостью ревнивого собственника он или мрачно отмалчивался, или отпускал такие комплименты, что уж лучше бы отмалчивался дальше.
      ***
      В радостно-легком общении со Стасом пролетело почти две недели. Он звонил каждый день, и каждый день мы встречались. Ездили за город купаться, ходили в кафе, даже катались на сумасшедших каруселях в парке возле метро "Горьковская" - мне ужасно понравилось. Он дарил мне цветы - всегда розы. И никогда не говорил, что любит. Это мне тоже нравилось.
      ...Был четверг. День выдался свободный - ни в консультации, ни в "Пуле" никаких встреч запланировано не было. Можно было рвануть за город - не упускать же такую роскошную возможность позагорать и выкупаться.
      Я сама позвонила Стасу на мобильник и предложила выбраться за город на пикник.
      День для позднего питерского лета выдался отменным - жаркий, солнечный. На мне был новый брючный костюм, и я, соответственно, ждала своей доли комплиментов. Оглядев меня, Стас улыбнулся.
      - "Мини" тебе идет гораздо больше.
      - А где это ты меня в "мини" видел?- удивилась я. В самом деле, в мини-юбках я даже летом не хожу.
      - Не видел, но очень хорошо представляю,- нашелся Станислав, но в его глазах мелькнула растерянность. Или мне показалось?
      Мы купались, загорали, пытались печь на костре хлеб и яблоки. Пили сок. В общем, полная идиллия. И по закону подлости ее нарушил звонок мобильного телефона. Моего телефона. Это оказался Обнорский.
      - Лукошкина, срочно приезжай на работу. Тут пришли представители одной охранной фирмы, у них претензии к нашей публикации, причем серьезные. Требуется твое присутствие.
      - Хорошо, я сейчас буду.
      Придется ехать. Жаль, конечно, прерывать пикник. Но возможность повторить прогулку еще будет. А с Обнорским сейчас отношения и так натянутые, нечего гусей дразнить. Я сунула телефон в сумочку и с виноватым видом повернулась к своему кавалеру.
      - Тебе нужно ехать?- неподдельно огорчился Стас.
      - К сожалению, да. Я надеюсь, ты, как настоящий кавалер, доставишь даму до места назначения?
      - Разумеется, хотя внезапное расставание с тобой и не доставит мне никакого удовольствия.
      Время было беспробочное, машина - мощной, водитель - классным. В общем, уже через пятнадцать минут мы подъезжали к до слез знакомому зданию на улице Зодчего Росси. Машина затормозила перед аркой, вокруг которой были развешаны таблички разместившихся здесь организаций.
      - Тебе куда, в экспертизу?- Стас указал на вывеску соседей "Пули" "Леноблэкспертизы".
      - Да нет, мне туда.- И я указала на вывеску, где затейливым шрифтом значилось "Агентство журналистских расследований".
      - Ты работаешь в "Золотой пуле"?- как-то натянуто спросил Стас.
      Что-то в тоне моего кавалера мне не понравилось.
      - Ну да, "живой классик" Обнорский и его коллеги - одни из моих клиентов. Разве я тебе не говорила?- честно удивилась я.
      А ведь и правда, раньше я не рассказывала Стасу об этой работе - как-то все к слову не приходилось.
      - Нет, ты мне об этом никогда не рассказывала. Я теперь знакомством с тобой еще больше гордиться буду.
      Стас вышел из автомобиля, открыл дверцу с моей стороны, галантно подал руку и помог выбраться из машины.
      - Анечка, я сегодня должен уехать из города, так что вечером вряд ли смогу перезвонить. Позвоню тебе завтра, хорошо? Не сердись, пожалуйста.
      Ну разве после таких извинений можно сердиться?
      - Ничего, один день я без тебя переживу как-нибудь.
      Я послала кавалеру воздушный поцелуй, проследила, как его джип вырулил из-под арки, и вошла в подъезд.
      ***
      - Лукошкина, ты выглядишь отвратительно! Ты - косметику, что, в темноте накладывала? А волосы... Анька, что с твоей прической?! У тебя что, сломались все расчески в доме сразу?- Эта сокрушительная тирада обрушилась на меня из уст влетевшей в кабинет Железняк.
      Я лишь устало отмахнулась - мол, Нонка, и без тебя кисло. Последние две недели у меня нет желания ни с кем разговаривать.
      Как-то сразу навалилась масса рабочих дел.
      Я умудрилась в летнее время подхватить насморк. Мне до сих пор не починили машину.
      И в довершение всего дала глубокую трещину, казалось бы, наладившаяся личная жизнь.
      ...Станислав не перезвонил ни на следующий день, ни через день, ни даже спустя неделю. Его мобильный вещал мерзким женским голосом, что "обслуживание абонента временно приостановлено". "Временно" - понятие растяжимое. Оно растянулось вот уже на две недели. Домашний телефон не отвечал вовсе. Я плюнула на гордость и позвонила Борису Солонецкому. В самом деле, может, со Станиславом что-то случилось, а его приятель уж точно должен быть в курсе.
      То, что ответил Борис, меня несколько ошарашило. Оказывается, именно Стас посоветовал ему обратиться ко мне за консультацией, он же дал мой электронный адрес, уверив, что хорошо меня знает.
      - Анна Яковлевна, я был уверен, что вы с ним знакомы. Ведь первый разговаривал и договаривался о консультации он, а не я. Да, у меня были проблемы, и Стас сказал, что есть толковый юрист, который может помочь. Возможно, я его не так понял. Но за консультацию вам все равно огромное спасибо.
      Этот разговор оставил у меня в душе какое-то тревожное ощущение, но ничего не прояснил: Борис понятия не имел, куда пропал Станислав. Герой моего романа испарился бесследно. Зато навалилась куча дел.
      Да еще этот идиотский насморк!
      Тщательно заниматься своим внешним видом у меня не возникало желания. Перемены со знаком "минус" не прошли мимо сотрудников "Золотой пули". Вчера Завгородняя, например, противно улыбаясь, театральным шепотом заявила мне, что "для маскировки кругов под глазами есть отличные тональные средства, которыми уважающая себя женщина просто обязана пользоваться". Мужчины поступили тактичнее - просто перестали делать комплименты...
      Неожиданно Железняк присела на диван и проникновенным голосом спросила:
      - Анька, что с тобой? У тебя же на лице написано - ты не в порядке. Опять Обнорский что-то намудрил?
      То ли судьба сделала очередной "финт ушами", то ли в голосе Нонны было что-то располагающее, но я неожиданно рассказала ей всю правду. Не знаю, что это вдруг меня потянуло на откровенность, но, во-первых, в плане секретности Железняк - могила, а во-вторых, мне надоело все носить в себе.
      - И кой черт послал этого сердцееда на мою голову?!- закончила я свое мелодраматическое повествование, подняла взгляд над экраном... и натолкнулась на какой-то странный взгляд Железняк: так Нонка на меня еще никогда ни смотрела. Потратив несколько секунд на анализ ситуации, я поняла, что внучка революционного матроса глядит на меня... виновато.
      - Ты прости меня, Лукошкина, но это, кажется, была я,- огорошила меня коллега.
      Чего-чего, а такого я не ожидала! Видимо, от неожиданности мне отказала соображалка, потому что я понесла форменную чушь:
      - Как ты?! Ты встречалась со мной под видом Стаса? И в ресторане - ты? И в постели тогда ночью со мной тоже была ты?!!
      Последнюю фразу услышал входивший в кабинет Родька Каширин. Он, как всегда, все понял по-своему:
      - Ты и Железняк - в постели?! Супер!
      Жалко, меня поблизости не было! Ну вы, блин, девушки, даете! Мужчин вам, значит, уже не хватает?!
      Картина сексуальной вакханалии, нарисованная Кашириным, окончательно меня доконала. Прошипев, что после возвращения из дружественного государства (где Каширин и Спозаранник выполняли важнейшее задание) у Родиона окончательно съехала крыша на почве постельных развлечений, я схватила Нонку за рукав и почти силой вытащила из кабинета.
      - Отвечай немедленно, где именно ты была и для чего тебе это понадобилось?!- едва не завопила я.
      - Да не в койке... и не в ресторане или где ты там еще со своим ухажером валандалась? Стаса этого тебе послала я! То есть не именно его, а вообще мужчину, И не послала, а спровоцировала...- Нонна окончательно запуталась.
      - Рассказывай. Все и по порядку,- решительно потребовала я.
      То, что я услышала, заставило меня мысленно застонать от бессилия и собственной непростительной тупости.
      Оказывается, мысль об устройстве моей личной жизни настолько захватила Нонну, что ни о чем другом она думать не могла.
      Вообще, если, согласно агентским мифам, среди предков Нонны числился легендарный матрос Железняк, то среди ее прабабок по женской линии явно затерялась Ханума.
      Благоустраивать мою жизнь Железняк задумала с помощью самых что ни на есть современных подручных средств. Она решила, что жениха мне надо искать непременно в Интернете. А еще лучше - пусть он сам там меня найдет! Примчится этаким нежданным принцем и с наскока покорит мое пока еще свободное сердце! Не спросив моего разрешения, она решила вывесить на одной из таких страничек мою фотографию, краткие анкетные данные, требования к избраннику и мой электронный адрес.
      - Где ты взяла мою фотографию?- перебила я ее.
      - Я отправила то фото, ну, где ты в миниюбке, помнишь?- невинно ответила эта подколодная змеюга.
      Тут я почувствовала, что моя прическа меняет форму, так как волосы непроизвольно начинают шевелиться. "То фото в мини-юбке" было сделано на одном из праздников Агентства, кажется, на Новый год. Что меня дернуло тогда вырядиться в костюм с юбочкой а-ля "фиговый листочек" - не помню. Однако в среде коллег я произвела фурор. Подвыпивший Кононов даже провозгласил, что помимо несомненного коллективного интеллекта и многочисленных талантов, у Агентства есть еще два неоспоримых достояния - это бюст Завгородней и ноги Лукошки ной.
      Так вот, на вышеупомянутом снимке я запечатлена сидящей на столе, нога на ногу (юбочка, естественно, съехала чуть ли не к талии), с бокалом шампанского в руке и призывной улыбкой на лице. Фотографировала, кстати, Нонна. Экземплярами раритета обладали только я и Железняк, у которой осталась пленка, но она поклялась никому в Агентстве ее не показывать. Слово свое, надо сказать, сдержала.
      Результаты усилий Нонны не заставили себя долго ждать: потенциальные женихи посыпались, как спелые яблоки в августе.
      А вскоре объявился и Стас. Закрутился роман. Все это время Железняк смотрела на меня и радовалась моему приподнятому настроению, сияющим глазам, безупречной прическе и прочей дребедени, которая свидетельствует о том, что в личной жизни у женщины все прекрасно. И вдруг такие перемены к худшему!
      Я слушала Железняк, мысленно разинув рот от изумления и мысленно же скрежеща зубами от ярости. На практике подобная комбинация вряд ли осуществима, но мне было не до таких тонкостей. Наконец ко мне вернулся дар речи, и я заговорила. Точнее, заорала:
      - А то, что со своими личными проблемами я в состоянии справиться сама,- это тебе в голову не приходило? Кто тебя вообще просил лезть в мою личную жизнь?! Я уже говорила - это мое личное дело: с кем я встречаюсь и встречаюсь ли вообще! Это, Нонна, если хочешь знать, настоящее хамство!
      Вообще-то я дама воспитанная и дверьми просто так не хлопаю, однако сегодня входная дверь Агентства захлопнулась за мной со звуком взорвавшейся бомбы. Несясь к метро, я думала только об одном: какое счастье, что сегодня пятница и впереди выходные.
      Возможно, за два дня я остыну, и планы страшной мести Нонне не будут вырисовываться у меня в голове с такой изумительно-соблазнительной четкостью.
      ***
      Выходные не принесли ничего нового.
      В субботу проявилась еще пара-тройка интернет-женихов. Один из них оказался иностранцем: "Привет, меня зовут Клаус, мне 38 лет, я разведен, живу в Мюнхене. Если вас заинтересовало мое послание - отзовитесь".
      Все же у иностранцев странное представление о круге интересов российской женщины.
      Что, скажите на милость, может заинтересовать в таком послании?
      Над вторым письмом - гораздо более подробным - я даже несколько секунд поразмышляла. Оно оказалось от... заключенного.
      Собственно, в том, что его прислал зек, ничего удивительного не было брачными призывами от этого контингента пестрят все газеты бесплатных объявлений. Почему и как допустили к компьютеру зека - вот в чем вопрос. Может, у него, как у ветерана зоны, есть какие-то свои привилегии, в том числе и доступ к компьютеру с Интернетом? Впрочем, особого желания думать над этим вопросом у меня не было.
      Позвонил Сергей, бывший муж. Я даже не ожидала, что так обрадуюсь его звонку.
      Сергей сообщил, что у них с сыном все прекрасно. Возвращаются они через неделю.
      Петька накупил мне кучу сувениров. Оба очень соскучились. Больше никакой информации в минутный международный разговор не поместилось.
      "А не вышибить ли клин клином, то есть не позвонить ли кому из старых приятелей или подруг и не провести ли вечер в компании?" - подумала я, но, как всегда, выбрала третий вариант: занялась работой.
      ***
      Работа отвлекла, и к вечеру воскресенья я уже обрела способность трезво мыслить и даже делать какие-то выводы.
      "Итак, что мы имеем с гуся? Теперь понятно, что встречу со Станиславом устроила вовсе не рука судьбы, а своевольная лапа госпожи Железняк-Модестовой. Конечно, я Нонке этой выходки никогда в жизни не прощу, но проясняет ее рассказ далеко не все.
      То, что Стас нашел меня на сайте знакомств, сомнений не вызывает достаточно вспомнить его странные высказывания по поводу идущих мне мини-юбок или намеков на знакомства через Интернет. Кстати, а что он сам искал на сайте брачных объявлений? Жену, невесту? Или просто из любопытства сунулся на страничку?
      Что заставило его так поспешно слинять?
      Неужели в жизни я настолько не похожа на "то фото в мини-юбке", что мужчина от ужаса счел за лучшее слинять в тартарары? Да нет - отогнала я от себя эту мысль,- если бы я ему так не понравилась, все бы ограничилось первой встречей. Вряд ли даже на безрыбье мужчина начнет встречаться с женщиной, которую считает откровенной жабой.
      К тому же без лишней скромности, жабой я себя и не считаю".
      Эта мысль заставила меня взглянуть в зеркало. То, что отразилось там, на жабу, конечно, не походило, однако и на эффектную женщину не тянуло: физиономия усталая и в меру полинялая. Не пугало огородное, конечно, но и восхищения не вызывает. Да, нельзя себя так запускать. Решено - в образовавшееся свободное время займусь собой.
      Стаc пропал - ну и черт с ним. В конце концов, по уши влюбиться в него я не успела, обидно просто, что все так оборвалось.
      Оставшийся вечер был посвящен визиту к подруге-парикмахеру, которая подстригла меня, уложила мою шевелюру и тонировала ее модным ярким оттенком краски. Перепробовав перед зеркалом несколько видов макияжа, я остановилась на наиболее, с моей точки зрения, приемлемом варианте. Выбрав к макияжу подходящий наряд, я с чистой совестью отправилась в душ.
      После водных процедур, лежа на диване по методу какого-то там косметолога (ноги на подушке, голова, наоборот, ниже уровня остального тела) с питательной маской на лице, я по инерции продолжала размышлять и восстанавливать в памяти недавние события. Особенно засела в памяти последняя встреча: прогулка, неудачное купание, бешеная гонка на его джипе до ворот Агентства.
      И то, как Стас отреагировал на мое сообщение о том, что я работаю в "Золотой пуле"...
      Стоп! От неожиданности я даже села, забыв про маску. Смешанные с кефиром давленые фрукты, призванные улучшить цвет моего лица и качество кожи, вязкой массой смачно шлепнулись на ковер. Чертыхнувшись, я бросилась за веником и тряпкой.
      Голова тем временем продолжала работать в бешеном темпе. Кажется, я догадалась!
      Минут через десять, отдраив ковер, ополоснув лицо и налив стакан минералки без газа, я устроилась на диване. Рука машинально щелкала кнопками телевизионной "лентяйки", но мысли стройными рядами текли совсем в другую сторону.
      Станислав исчез после того, как узнал, что я работаю в "Золотой пуле",это я помню четко. А нашел он меня на сайте брачных объявлений. Если связать два эти факта воедино, вывод напрашивается только один - он брачный аферист!
      И тогда понятно, почему он так отреагировал на сообщение о том, что я работаю еще и в "Золотой пуле",- недавно в "Явке с повинной" появился материал Макса Кононова о деятельности брачных аферистов.
      Злодеяния гнусных персонажей статьи были описаны весьма красочно, с указанием всевозможных приемов, применяемых негодяями. Станислав вполне мог прочитать эту статью. А узнав, что я работаю в "Пуле", и вспомнив статью в "Явке", Стас связал эти два факта воедино и понял, что все уловки брачных аферистов мне знакомы. И счел за благо слинять, пока не стало поздно.
      Чем дальше, тем более обоснованной и реальной казалась мне эта мысль. И чем дальше, тем сильнее в душе поднимался гнев: подумать только, этого мерзавца не остановило даже то, что его потенциальная жертва - практикующий юрист! Надо же быть настолько самоуверенным! Еще хорошо, что я ни разу не пригласила его к себе - кто знает, еще украл бы чего-нибудь.
      Укладываясь спать, я все еще кипела возмущением: влюбиться в Стаса я, конечно, не успела, но была обижена. Почему-то в мозгу крепко засела одна мысль: Станислава надо разыскать во что бы то ни стало. Для этого есть только один доступный мне путь - вывесить на нескольких сайтах фото какой-нибудь барышни, побогаче ее одеть, увешать золотыми побрякушками, придумать соответствующую подпись, что-нибудь вроде: "Красивая, одинокая, обеспеченная, без жилищных и материальных проблем", и дать электронный адрес. На роль "живца" можно попробовать уговорить кого-нибудь из знакомых. Дальше останется ждать, когда Стас попадется на приманку. А уж когда он клюнет...
      Придумать сладостную месть я не успела - я уснула.
      ***
      Утро началось с приятных неожиданностей. Для начала из-за новой прически я не узнала себя в зеркале. "Хорошая примета - богатой будешь",съязвила я своему отражению. Затем позвонили из автомастерской и сообщили, что я могу забрать свою машину. В довершение всего сама собой заработала сломанная когда-то кофеварка, и я смогла выпить чашку по-человечески сваренного кофе.
      В Агентстве я появилась на полчаса раньше начала рабочего дня. Что меня сюда понесло - сама не знаю. Никаких особых дел с утра у меня не было коллеги-журналисты, как обычно, материалы для газеты заранее сдать не соизволили, поэтому пришлось по десятому кругу изучать документы, которые я должна завтра отдать клиенту.
      Минут через десять появился Шах. Мельком взглянув на меня (скорее всего, просто фиксируя человеческое присутствие в комнате), он неожиданно вежливо спросил: "Вы Анну Лукошкину ждете? Подождите чуть-чуть, она обычно никогда на встречу не опаздывает. Если назначила, то скоро придет", а затем занялся своими делами.
      Признаться, я немного оторопела: конечно, смена имиджа должна была сделать свое дело, но чтоб так?
      - Шах, ты что, не узнал? Это же я!
      Обернувшись на звук знакомого голоса, Витя застыл:
      - Анька, ты?! Ну ты даешь! Что ты с собой сделала?
      - А что, все так плохо?
      - Да нет, просто ты... на себя не похожа!
      Нет, слушай, на самом деле, тебя узнать нельзя! Но выглядишь ты сейчас здорово!
      - А раньше, что ли, совсем крокодилом была?- оскорбилась я, но восхищение Шаховского, что греха таить, было приятно.
      Обычно на женские штучки типа новых причесок и костюмчиков он не реагирует. Впрочем, не столь уж непробиваем оказался этот циник - на чары нашей красотки Завгородней он все же клюнул. Но это не показатель - на нашу секс-диву "западают" все мужчины. Исключения редки и лишь подтверждают правило.
      Железняк в тот день в конторе не было, и оценить плоды моих усилий она не смогла.
      Зато их на сто процентов оценили все остальные: меня сначала не узнавали, а потом забрасывали комплиментами.
      Реакция моих коллег на перемены в моей внешности натолкнула меня на блестящую мысль - мне не надо привлекать посторонних женщин, можно поместить на сайты свою фотографию, но в обновленном варианте. Предыдущее фото было не очень качественным - лицо как бы в тумане, отлично видны только ноги и бокал шампанского.
      Так что если сняться в ином ракурсе, да лицо сделать поглупее... А в качестве фотографа привлеку Железняк. Нечего безнаказанно лезть в мою личную жизнь.
      Я решительно набрала домашний номер Модестовых:
      - Нонна, сегодня вечером ты мне нужна.
      - Как женщина или как расследователь?- деловито поинтересовалась Нонна.
      - Как фотограф.- И я вкратце изложила ей свой план.
      - Анька, а может, тебя кто-нибудь другой сфотографирует? Я же не Бог весть какой мастер в этом деле, сама знаешь.
      - Ничего, несколько раз щелкнуть "мыльницей" и ты сможешь. В конце концов, кто мне жизнь поломал - скажешь, не ты? Так что помогай восстанавливать утраченное.
      - Лукошкина, а ведь это самый настоящий шантаж,- вздохнула Железняк.
      - Ладно, не вздыхай. Вечером жду тебя у себя дома. С фотоаппаратом, само собой.
      Кофе и плюшки с меня.
      ***
      Вечером я долго рылась в гардеробе.
      В принципе, яркие, броские тряпки я не люблю, предпочитаю пастельные тона. Но все же мне удалось выудить из недр шкафа Бог знает когда купленное ярко-красное платье с глубоким декольте. Великолепно! То, что надо - красное платье в сочетании с ярким цветом волос и пышной прической будет несколько отвлекать внимание от лица. А значит, меньше шансов, что Стас меня узнает. Я надела платье - оно оказалось коротким и почти в обтяжку - и оглядела себя в зеркале. Замечательный вид - хоть сейчас в гостиницу интуристов обслуживать.
      Минут пятнадцать ушло на макияж: я, как могла, постаралась с помощью косметики изменить лицо. Теперь - черед украшений. В конце концов я остановилась на крупных серьгах-кольцах желтого металла.
      Шею украсили пять цепочек разной длины, толщины и плетения. На одной из них болтался крупный кулон с рубином. На запястье - браслет, на пальцы кольца. Жалко, брошки подходящей нет.
      Нарядившись во все это великолепие, я снова глянула в зеркало,. Все вместе напоминало разукрашенную мишурой новогоднюю елку. Если, конечно, елки бывают красного цвета.
      В этот момент раздался звонок в дверь - явилась Железняк с фотоаппаратом. Сунув ноги в туфли на головокружительных шпильках, я пошла открывать.
      На пороге стоял... Обнорский. Ничего себе, сюрпризец! Обычно такой бесцеремонности шеф себе не позволяет. Мог бы и предупредить о своем визите. А вдруг я занята или не одна, наконец?
      Увидев меня в образе "а-ля рождественская елка", Андрей издал нечленораздельный звук - что-то среднее между громким сглатыванием и сдавленным хрюканьем. Не думаю, что он был восхищен - скорее испуган.
      - П-привет, Лукошкина. Ты что, куда-то собираешься?
      На лице Обнорского было такое уморительное выражение, что мое возмущение сразу как рукой сняло, и очень захотелось над ним пошутить.
      - На очень серьезную деловую встречу.
      По работе,- напустив на себя таинственный вид, многозначительно сообщила я.
      - А... Значит, я не вовремя... Ну... Тогда я пойду, ладно?!.полувопросительно-полуутвердительно произнес Обнорский.
      - Иди,- разрешила я, еле сдерживая смех.
      Обнорский двинулся к лифту, а я, захлопнув дверь, буквально осела возле нее на пол от хохота. Бедный Андрей! Он решит, что юрист его Агентства в свободное от работы время подхалтуривает инвалютной путаной!
      Минут через пять снова раздался звонок.
      Это наконец явилась Нонна.
      Увидев меня, она вытаращила глаза:
      - Ты хочешь сфотографироваться в таком виде?!
      - Да.
      - Анька, но ты выглядишь, как... Я даже не знаю. Нет, знаю - как дорогая шлюха!
      - Правильно, так я и должна выгладеть - богатой, глупой и доступной. Мой вид полностью соответствует поставленной задаче. На такую особу аферист клюнет еще быстрее.
      - Ладно, тогда приступим.
      За то время, пока шла съемка, я точно поняла, что даже если бы природа наградила меня фотомодельными пропорциями, работать манекенщицей я бы не смогла. Принимать картинные позы, замирать в них на неопределенный срок, заученно улыбаться - для этого, очевидно, требуется особый талант, а у меня его нет.
      Зато в Нонне Железняк неожиданно проснулся мастер художественной фотографии: сначала она усадила меня в кресло, затем на стол, потом снова в кресло. Потом заявила, что цвет занавесок, на фоне которых я сижу, не сочетается с цветом платья, и потребовала их заменить. Получив решительный отказ, Нонна ненадолго пригорюнилась, но кураж взял свое, и мы продолжили творческий поиск.
      Наконец нужный фон был найден: Нонна заставила меня взгромоздиться на невысокий комод, который для такого случая мы художественно накрыли пледом. Следуя указаниям Железняк, я одну ногу вытянула, другую согнула в колене, затем немного откинулась назад и оперлась руками о поверхность комода.
      - Повернись в профиль. Нет, лучше вполоборота. Откинь голову. Да не запрокидывай ты ее, ты же не скаковая лошадь!
      Подбородок вздерни! Вот так. Снимаю. Теперь улыбнись. Я сказала улыбнись, а не оскалься! Радостной глупой улыбкой, а не усмешкой прожженной стервы!- командовала Железняк.
      - Что ты болтаешь, какая прожженная стерва?!- возмутилась я, стараясь удерживать нужную позу. Комод, явно не приспособленный для таких фотомодельных трюков, угрожающе скрипел.
      - Тебе как нужно выглядеть? Как дурочка, и улыбаться соответственно. Руку убери, на фото тень получится. Все, снимаю.