Париж
       Декабрь 1968 года
      – Не правда ли, это было чудесное Рождество, Нана? – спросила Ариан.
      Все трое направлялись в сад Тюильри. Ариан не любила гулять с Глорией, когда на улице было холодно, но Нана настояла на том, что девочка должна бывать на свежем воздухе каждое утро независимо от погоды. Ариан уступила. Повар и горничные-португалки избавили Нану от многих хлопот по дому, и ее единственной обязанностью теперь было заниматься Глорией – внучка была для нее всем.
      – Да, – согласилась Нана, направив коляску слегка в сторону, чтобы объехать выемку на тротуаре. Девочка была одета в дешевое синее пальтишко, которое Нана преподнесла ей к рождественским праздникам. Ариан не могла понять смысла подобного подарка, поскольку шкафы в доме ломились от дорогой детской одежды. Ей вообще было неясно, почему Нана с таким неодобрением относится к их новому образу жизни, – ведь она прекрасно знала, каким ремеслом Ариан зарабатывала на жизнь до того, как стала манекенщицей.
      Это было их второе совместное Рождество. Внешне все прошло просто великолепно. В гостиной стояла роскошная рождественская елка, во всех каминах пылали сухие дрова, были куплены прекрасные подарки.
      На праздник Ариан отпустила прислугу. Еду доставили из ресторана «Фошон» с первыми сумерками. Ариан и Нана постарались, накрывая праздничный стол. Но когда женщины и Глория принялись за рождественский ужин, великолепие обстановки лишь подчеркнуло их одиночество и разобщенность – Ариан и Нане нечего было сказать друг другу. Глория часам к одиннадцати ужасно раскапризничалась, и Нана уложила ее в постель. Женщины, усевшись в гостиной у камина, какое-то время поддерживали вялую беседу, пока не пришло время открывать подарки, а затем с чувством облегчения отправились спать.
      Из Буэнос-Айреса позвонил Симон и сказал, что приедет в Париж в канун Нового года и что ее ждет праздничный сюрприз.
 
      Симон де ла Форс был весьма доволен собой. Собственно говоря, это было его обычное состояние. Сидя в зале ожидания аэропорта, предназначенном для особо важных персон, в окружении целой свиты помощников и служащих авиакомпании, он ожидал посадки на рейс Буэнос-Айрес – Париж. Скорее всего он в последний раз летел куда-либо коммерческим рейсом – в начале нового года из Америки должен был прибыть только что купленный им новый «лир».
      Проведя неделю в Пунта-дель-Эсте с Долорес и ее родственниками, он был несказанно рад своему отъезду. Как и было условлено, Эдуард Голбинз позвонил ему спустя два дня после Рождества и сказал, что Симон должен немедленно выехать в Париж на чрезвычайно важную и срочную деловую встречу. Долорес, как обычно, возражала, но Симон был уверен, что жена рада его отъезду не меньше, чем он сам.
      К де ла Форсу подошел сотрудник авиакомпании и передал ему паспорт.
      – Вам нет необходимости проходить паспортный контроль, мистер де ла Форс, – сообщил он. – Вы можете подняться на борт прямо сейчас. Счастливого полета.
      Симон сунул паспорт в нагрудный карман и зашагал к выходу из VIP-зала. Краешек документа остался торчать наружу. Магнат попытался запихнуть его поглубже, но ничего не вышло. Тогда он сообразил, что, по всей вероятности, мешает маленькая кожаная коробочка, лежавшая на самом дне нагрудного кармана, и переложил паспорт во внутренний.
      Поднимаясь по трапу навстречу улыбкам стюардесс, Симон думал о том, что деньги на Ариан были потрачены недаром. Он не любил Ариан Делор. Любовь была неведомым ему чувством. Но за всю жизнь ни к одной женщине его не тянуло так сильно, как к Ариан. И вот теперь наконец он мог получить ее.
      Де ла Форс щелкнул пряжкой ремня безопасности, закрыл глаза и расслабился в кресле.

       Париж
       31 декабря 1968 года
      – Мы почти приехали, мадемуазель.
      Голос шофера был хорошо слышен сквозь перегородку из темного стекла, отделявшую его от Ариан, но разглядеть его самого она не могла. Мало того, из салона невозможно было увидеть, что происходит на улице. Водитель объяснил, что стекла лимузина были заменены на затемненные по требованию месье де ла Форса. Разумеется, окна автомобиля не открывались.
      Сначала Ариан почувствовала приступ раздражения, но затем ей показалась даже забавным, что ее везли, словно восточную принцессу, так что никто из прохожих не мог ее видеть. Включив радио, расположенное над баром, она откинулась на спинку обитого бархатом сиденья и стала слушать музыку.
      Наконец машина остановилась. Дверь открыли снаружи, и Ариан увидела в нескольких футах от себя одетого в смокинг Симона. Лакей в костюме придворного эпохи Людовика XV и напудренном парике помог ей выйти из машины.
      – Ты, как всегда, великолепна, – восхищенно сказал Симон, целуя ее в щеку.
      Смущенная поцелуем, Ариан сделала вид, что пытается плотнее запахнуть длинное, до щиколоток пальто, под которым виднелось белое шелковое платье, расшитое золотыми нитями и украшенное горным хрусталем.
      – Туалет у тебя просто шикарный, – снова заговорил Симон тем же восхищенным тоном. – Какой счет мне за него выставят?
      Последняя фраза содержала весьма неприятный намек, и Ариан насторожилась.
      – Надеюсь, ты не собираешься жаловаться по поводу того, что я трачу слишком много денег, – холодно сказала она.
      – Во всяком случае, не сегодня вечером, – заявил де ла Форс. Он повел Ариан к ярко освещенному двору, расположенному неподалеку. Красный ковер, брошенный поверх дорожки из белого гравия, глушил звук их шагов.
      – Это же Малый Трианон! – воскликнула Ариан, остановившись перед входом. – Что мы здесь будем делать?
      – Сначала пообедаем, а потом встретим Новый год. Я думал, тебе это понравится. – Симон отступил в сторону, пропуская Ариан.
      – Как тебе удалось его арендовать? – не удержалась она.
      – Узнал через друзей, что как раз сейчас идет реставрация Версаля, нужны деньги. Одна из моих компаний, действующая на территории Франции, частично оплатила расходы по реставрации дворца. В обмен на эту помощь мне оказали небольшую услугу.
      Слова Симона произвели на Ариан огромное впечатление. Она поняла, что для этого человека нет ничего невозможного. Де ла Форс по выражению лица прочел ее мысли, и это доставило ему огромное наслаждение.
      – Тебе наверняка известно, что этот дворец был построен Людовиком Пятнадцатым для мадам де Помпадур. Я подумал, это как раз то, что нам нужно, – хвастливо заявил он.
      – Летом я приходила сюда на пикник вместе с Наной и Глорией, и гид рассказывал, что последней владелицей дворца была Мария-Антуанетта. Это меня не очень-то вдохновляет, – парировала Ариан.
      Симон улыбнулся:
      – Не волнуйся, я не привез с собой гильотину.
 
      – Не желает ли месье чего-нибудь еще? – осведомился официант в парике.
      Симон бросил взгляд туда, где в ведерке со льдом покоилась неоткупоренная бутылка шампанского.
      – Поставьте вино на стол и можете быть свободны, – распорядился он.
      Все опасения Ариан рассеялись еще за обедом, который состоялся в небольшом будуаре рядом с музыкальной комнатой. Круглый стол был накрыт розовой скатертью из камчатного полотна. В золотых подсвечниках горели ароматизированные свечи. Меню обеда было таким же легким, как и разговор, который они вели. Симон рассказывал Ариан о красотах Аргентины, причем по его словам получалось, что у него есть имение чуть ли не в каждом уголке этой экзотической страны. Слушая его, Ариан укоряла себя за свои необоснованные страхи.
      Симон взглянул на часы.
      – Половина двенадцатого, – сказал он, вынимая из нагрудного кармана обтянутую кожей коробочку. Потянувшись через стол, он положил ее на скатерть перед Ариан. – Мне как раз хватит времени, чтобы сказать тебе все, что я бы хотел.
      По тону, которым были произнесены эти слова, Ариан поняла: то, что предстояло услышать, ей вряд ли понравится. Открыв коробочку, она невольно ахнула – там оказалось кольцо с бриллиантом квадратной формы размером с крупную почтовую марку.
      – Не чересчур ли это для рождественского подарка? – спросила она.
      – Возможно, и чересчур, – согласился Симон. – Но для обручального кольца в самый раз.
      Ариан отодвинула коробочку в сторону.
      – Мне казалось, мы заключили сделку, – осторожно сказала она.
      – Я давным-давно усвоил, что условия сделки могут пересматриваться в зависимости от обстоятельств, – ответил Симон.
      Ариан молча встала и направилась к двери.
      – Я не стал бы торопиться с уходом, Флоринда, – спокойно произнес де ла Форс. Он мог позволить себе быть абсолютно хладнокровным: в этой игре у него на руках были все козыри.
      Услышав это, Ариан застыла на месте как вкопанная. Если в Булонском лесу клиенты спрашивали, как ее зовут, она называлась именно так – Флориндой. С тех пор как она перестала торговать своим телом, прошел почти год, и она искренне надеялась, что мужчины, покупавшие ее, так же мало обращали внимание на ее лицо, как она на их лица. Но если бы кто-нибудь из них, увидев фотомодели Баленсиаги в одном из модных журналов, узнал в ней Флоринду и решил заработать шантажом, он наверняка вышел бы непосредственно на нее. Если бы это «открытие» сделала какая-нибудь из проституток, она отправилась бы с этой историей в одну из бульварных газет, но уж никак не к Симону. Ариан съежилась от страха при мысли о том, что ее мог предать Жак, но тут же вспомнила, что визажист знал ее как Ариан. Нет, Жак здесь был ни при чем, и Нана, разумеется, тоже. Должно быть, ее сдал тот садист, зарабатывавший на жизнь подделкой документов. Помедлив немного, чтобы взять себя в руки, Ариан повернулась, подошла к столу и снова села.
      – Не понимаю, о ком ты говоришь, – сказала она, глядя Симону прямо в глаза. Ей нужно было выиграть время.
      – Меня восхищает твоя выдержка, – заметил Симон. – Это лишь подтверждает, что ты достойна стать моей женой. Если хочешь, можем поиграть в кошки-мышки, но, чтобы не тратить время, я напомню тебе о некоторых фактах. Мне стало известно, что полиция Рио-де-Жанейро очень хотела бы побеседовать с девушкой по имени Флоринда Соса. Ее разыскивали в связи с убийством. Лицо на фотографии показалось мне удивительно знакомым. Продолжать я не буду – может подслушать прислуга, а шантаж в наше время – весьма доходный бизнес.
      Ариан все поняла. Симон ничего не знал о ее «работе» в Булонском лесу. Должно быть, он каким-то образом умудрился заглянуть в ее паспорт, вернее, в паспорт Флоринды, и навел справки в Бразилии. Теперь Симон был убежден, что перед ним Флоринда. Ариан быстро обдумала ситуацию и решила не признаваться ему, что на самом деле она Сильвия. Если бы Симон решил навести на ее след бразильскую полицию, это нисколько не помогло бы – с точки зрения правоохранительных органов Рио, Сильвия была ничуть не меньше виновна в смерти Рубена, чем ее сестра.
      Несколько воодушевила Ариан последняя фраза, по которой она поняла: Симон де ла Форс боится шантажа ничуть не меньше ее.
      – Насчет прибыльности шантажа ничего сказать не могу, – с нажимом произнесла она. – Я этим видом бизнеса не занимаюсь.
      Глаза Симона сверкнули.
      – Буду откровенен. Если ты не согласишься на мои новые условия, я сообщу полиции твое настоящее имя и местонахождение. Я не для того потратил на тебя столько времени и денег, чтобы остаться с носом.
      Де ла Форс налил себе еще шампанского и, прежде чем продолжать, поднял бокал и полюбовался игрой напитка цвета светлого топаза.
      – Не воображай, что твое прошлое может изменить мои чувства к тебе, – снова заговорил он. – Меня не волнует, если люди нарушают какие-то моральные запреты, когда речь идет о выживании, или когда они стремятся любой ценой заполучить то, что им нужно. – Симон встал, развязал галстук и принялся расстегивать рубашку. – Здесь, за дверью, замечательная спальня, в которой зажжен камин. Мы и так потеряли массу времени.
      Обойдя вокруг стола, Симон остановился позади Ариан и, наклонившись, поцеловал ее в шею. От прикосновения мокрых губ Ариан содрогнулась. Он обнял ее одной рукой за талию и попытался поднять со стула.
      Ариан встала. Ее не раз загоняли в угол, но она всегда умудрялась найти выход из трудных положений.
      – Я не буду с тобой спать, – спокойно сказала она, повернувшись к Симону лицом. – Я знаю, что ты хочешь меня и что ты узнал обо мне достаточно, чтобы считать, что в твоих силах заставить меня лечь с тобой в постель. Но я не уверена, что ты любишь меня. Я вижу, что ты потерял от меня голову, но между этим состоянием и любовью большая разница. Если я стану спать с тобой, вполне возможно, что ты охладеешь ко мне так же быстро, как и воспылал. В этом случае я не только стану для тебя обузой; из-за меня ты можешь потерять большие деньги, если твоя жена узнает о наших отношениях и использует их как повод для официального развода. Тогда тебе будет дешевле отправить меня в тюрьму. Нет, я не буду с тобой спать. Твое желание – единственная гарантия моей безопасности.
      – Это все твои проблемы, а не мои, – резко бросил де ла Форс. Подойдя к Ариан вплотную, он схватил ее в объятия. Реакция Ариан была мгновенной. Схватив его за промежность, она изо всех сил стиснула пальцы. Вскрикнув от боли, Симон, хватая ртом воздух, отпустил ее. Воспользовавшись этим, она бросилась к буфету. В левой руке ее оказалась бутылка с шампанским, а в правой – нож для мяса с ручкой из слоновой кости.
      – Стоит тебе двинуться с места, и это полетит в полотно Фрагонара, – сказала Ариан, взмахнув бутылкой и указывая на картину, висевшую на стене. – А нож я всажу тебе под ребра. Если ты собираешься изнасиловать меня, можешь попробовать, но я бы не советовала.
      Некоторое время Симон молча смотрел на нее, затем стал медленно застегивать рубашку. Покончив с пуговицами, он завязал галстук и сел. Угроза получить удар ножом под ребра не слишком его напугала. Другое дело – шумный скандал и газетные заголовки, которые могли за ним последовать.
      – Я восхищаюсь твоим мужеством, – сказал он примирительно. – Вынужден снова извиниться за свое глупое поведение. И тем не менее ты не права. Ты нужна мне не просто как любовница. Ты исключительно красива, умна и в случае необходимости можешь постоять за себя. Я уже говорил тебе и повторю: я прошу тебя стать моей женой.
      – Мне это льстит, но где гарантии, что я не наскучу тебе в качестве жены? Теперь, когда ты знаешь, кто я на самом деле такая, ты можешь в любой момент избавиться от меня, отправив за решетку. Это будет гораздо дешевле, чем развод. Я думаю, что и нынешнюю свою супругу ты бы давно бросил, если бы не раздел имущества и прочее. Так что для себя лично я не вижу разницы между положением любовницы и жены. Разумнее всего было бы расстаться. Я верну тебе все твои подарки, а ты будешь молчать по поводу того, что тебе известно обо мне. Это было бы справедливо.
      – Ты все еще не понимаешь меня, – вздохнул Симон. – Дело в том, что я отчаянно хочу сына. Моя жена бесплодна.
      Впервые с момента знакомства с могущественным магнатом Ариан услышала в его голосе не высокомерие, а что-то иное. Просьбу? Потянувшись через стол, Симон взял ее за руку.
      – У тебя есть ребенок, и ты, наверное, можешь понять, как мне хочется иметь родное дитя. Я создал огромную империю из ничего, но у меня нет наследника. Я хочу, чтобы его матерью была ты. У тебя уже есть чудесная дочь, и ты родишь мне прекрасного сына. Собственно, родишь мне столько детей, сколько будет угодно Богу. – Пальцы Симона крепче сжались на руке Ариан. – Ты ведь понимаешь, что я не стану отправлять в тюрьму мать моих детей, верно? Так вот, наши дети и будут твоей гарантией. – Он заглянул Ариан в глаза. – Твое будущее зависит от меня, а мое – от тебя. Я тебя не подведу. – Де ла Форс секунду помедлил, а затем добавил с плохо скрытой угрозой: – Уверен, ты не подведешь меня.
      Ариан поняла, что попала в ловушку. Она не могла сказать Симону, что давно уже лишилась возможности рожать: он пришел бы в ярость. Это означало бы, что все его хитроумные комбинации по завоеванию Ариан, все его расчеты и надежды рухнули, и огромные деньги были потрачены зря. Трудно было предположить, как именно он поведет себя в гневе – во всяком случае, магнат вполне мог выдать Ариан полиции, несмотря на угрозу скандала. Ей ничего не оставалось, кроме как попытаться выиграть время.
      – Ты как-то сказал мне, что в твоей стране развода не существует, – тихо произнесла она.
      – Ну и что? Я могу развестись в любом месте за пределами Аргентины, а потом жениться на тебе.
      – Но тогда наши дети не будут признаны законными в Аргентине, а я не буду считаться твоей законной женой. Пока ты жив, это не будет иметь никакого значения, но в случае твоей смерти это может очень серьезно повлиять на судьбу наших детей. Ты ведь намного старше меня.
      – Ты чересчур осторожна, – рассмеялся Симон.
      – Возможно, но большую часть жизни я была парией, и у меня нет ни малейшего желания оставаться в этом положении. Пойми меня. Если ты хочешь, чтобы мы поженились, ты должен добиться, чтобы твой первый брак был признан недействительным Ватиканом.
      Ариан было известно, что процедура признания брака недействительным через Ватикан занимает годы. Она могла бы за это время раздобыть себе новые поддельные документы и скрыться вместе с подаренными драгоценностями, Глорией и Наной.
      Симон усмехнулся про себя – у него были другие планы, которые требовали куда меньше времени и усилий, чем обращение в Ватикан.
      – Если условием твоего согласия является признание нашего брака полностью законным в Аргентине, то я с удовольствием выпью за это. – Он поднял свой бокал.
      – И никакого секса до тех пор, пока мы официально не поженимся, – добавила Ариан.
      – Второе условие мне очень не нравится, но я готов принять и его, – сказал Симон, думая о том, что свадьба состоится гораздо раньше, чем рассчитывала Ариан.
      Часы пробили полночь.
      – Пожалуйста, подойди к окну, – попросил Симон. – Сейчас ты увидишь последний сюрприз, который я приготовил для сегодняшнего вечера.
      На улице было совершенно темно – очертания деревьев лишь смутно угадывались во мраке. Громкий хлопок пробки, вылетевшей из горлышка бутылки, совпал с первой яркой вспышкой, озарившей небо. За ней последовала другая, третья, и вскоре великолепный фейерверк осветил весь парк. В небе засверкали буквы «А» и «С».
      Симон протянул Ариан бокал с шампанским.
      – С Новым годом, любовь моя, – тихо сказал он, целуя ее в плечо и одновременно надевая ей на палец кольцо с огромным бриллиантом.
      Оно показалось Ариан очень тяжелым.

       Сальта, Аргентина
       Март 1969 года
      Карлос Гардес родился в долине Валье-дель-Оро тридцать лет назад. Он рано осиротел, воспитывался в приюте и, повзрослев, нашел работу в одном из имений, принадлежавших Симону де ла Форсу. Карлос обладал приятным голосом, любил петь и лелеял мечты об эстраде. Он уехал за славой в Буэнос-Айрес. Но в столице шустрого молодого человека родом из провинции Сальта определили к другому делу – он стал кокаиновым курьером между Боливией и Аргентиной. Сальта была на этом маршруте одним из ключевых участков.
      Дела на новом поприще шли неплохо, но во время одной из его поездок стряслась беда. На боливийской границе Карлоса задержали жандармы. Его схватили, отвезли в тюрьму города Сальта и оставили там ждать суда.
      В камере Карлоса осенила блестящая идея. Он написал письмо Симону де ла Форсу, в котором заявил, что ему ничего не было известно о содержимом посылки (этот же довод он использовал в качестве оправдания и на допросах в полиции). Кроме того, в своем послании он подробно описал свое тяжелое детство.
      Де ла Форс наслаждался своим положением средневекового феодала, и его секретари имели строгую инструкцию передавать боссу все письма от тех, кто каким-либо образом был связан с его имением и просил о помощи. Симон захотел взглянуть на Карлоса, и молодого человека доставили к нему под полицейским конвоем. С формальной точки зрения это было нарушением закона, но в провинции Сальта законы устанавливал де ла Форс.
      Симон, который отлично разбирался в людях (вернее, в их слабостях), понял, что Карлос идеальный слуга. То ли в силу обстоятельств, то ли по своей природе этот человек был способен сделать все, что угодно, по приказу хозяина.
      Такой человек мог быть очень полезен Симону, и он устроил дело так, что Карлоса освободили за отсутствием улик. Посылка с кокаином таинственным образом исчезла из полицейского управления.
      Вскоре выяснилось, что Карлос Гардес обладает недюжинными способностями следопыта и что ему нет равных в выслеживании и отлове самых разнообразных животных. Ему была поручена организация охот, которые Симон нередко устраивал для своих друзей или партнеров по бизнесу. Помимо этого, ему приходилось заниматься в интересах де ла Форса и довольно грязными делами, которые, разумеется, не афишировались. Однако ни одно из предыдущих поручений Симона не шло в сравнение с тем, которое Карлос получил от него на этот раз.
 
      Долорес де ла Форс ненавидела Сальту. Днем здесь стояла невыносимая жара. Ближайшие соседи жили за несколько сот миль, нельзя было даже найти подходящую компанию, чтобы сыграть в канасту.
      Ей очень хотелось подольше остаться в Пунта-дель-Эсте, но Симон настоял, чтобы уже в первых числах марта жена отправилась в Валье-дель-Оро и привела в порядок дом к моменту приезда его самого и каких-то его друзей из Испании.
      Дом ее раздражал, но возникли некоторые идеи. Покончив с завтраком, Долорес стала думать, чем заняться в течение дня. Внезапно она вспомнила, что Карлос говорил ей, будто обнаружил в дальнем конце парка несколько очень необычных орхидей – по его словам, они росли на камнях, там, где находился искусственный водопад, вода для которого подавалась при помощи насосов из искусственного озера. Ей пришло в голову, что если даже Карлосу, уроженцу здешних мест, никогда не доводилось видеть подобных растений, значит, речь действительно шла о чем-то исключительном. До озера было полчаса пути пешком, и она в конце концов решила отправиться туда – это был неплохой способ убить время и к тому же хороший моцион перед ленчем.
      Сеньора де ла Форс быстро облачилась в белую плиссированную юбку и очаровательную розовую рубашку, купленную на Капри. Она надела белые носки, удобные туфли на низком каблуке и вышла из дома через боковую дверь.
      Дойдя до оружейной комнаты, она увидела разнорабочего по имени Сенон, чинившего дверной замок. При виде Долорес тот выпрямился и сдернул с головы берет.
      – Добрый день, сеньора Долорес.
      – Добрый день, Сенон. Что случилось с дверью?
      – Два дня назад, ночью, кто-то забрался в оружейную, сеньора. Мне пришлось ждать, пока из города пришлют новый замок взамен сломанного.