Королеву спасло появление слуги, принесшего поднос с вином.
      – Надеюсь, вам понравится это сухое вино, сир, – сказала Валентина. – Оно изготовлено из винограда, выращенного на юге страны.
      Видя, что королева не желает продолжать начатый разговор, Селимус не стал настаивать, решив не торопить события.
      – Великолепное вино! – воскликнул он, пригубив бокал. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы в скором времени посетили Моргравию и попробовали наши отменные вина!
      – За успех вашего визита в Бриавель! – провозгласила тост Валентина, подняв бокал.
      – За вас, Валентина… – промолвил Селимус, глядя ей в глаза проникновенным взглядом. – Только вы можете сделать меня счастливым.
      Эти слова привели ее в смятение. Заметив смущение королевы, Селимус решил перевести разговор на другую тему.
      – Добрый вечер, командующий Лайрик! – окликнул он проходившего мимо старого военного.
      Лайрик поклонился королю.
      – Добрый вечер, ваше величество. Я слышал, вы заядлый охотник, это правда?
      – Да, я люблю охоту и уже успел заметить, что у вас здесь много замечательных лесов.
      – Вы правы, сир, – сказала Валентина. – В детстве я обожала играть в лесу, а мой отец любил охотиться на диких вепрей.
      – К сожалению, у вас не будет времени поохотиться, сир, – промолвил Лайрик. – Но, может быть, королева согласится показать вам те места в лесу, где она любила играть в детстве?
      Валентина хотела пронзить командующего сердитым взглядом, но не стала этого делать. Все бриавельцы молили Шарра, чтобы она вступила в брак с Селимусом, и никто не желал вспоминать, что сидевший с ней за одним столом человек подослал убийц к королю Валору.
      Валентине удалось сдержать эмоции. Ее советники боялись войны и новых людских потерь. Она понимала, что является для них священной жертвой, которую они готовы принести на алтарь вечного мира. Ради счастья и процветания своего королевства ей не оставалось ничего, кроме как согласиться на брак с Селимусом.
      – Вы ездите верхом? – спросил Селимус, бросив на королеву удивленный взгляд.
      Валентина засмеялась.
      – Наша королева так лихо скачет верхом, как будто родилась в седле, сир, – поспешно ответил Лайрик.
      Он хотел еще что-то добавить, но, поймав на себе недовольный взгляд Валентины, промолчал и, поклонившись, направился к своему столу.
      – Какой милый старик, – прошептал Селимус, наклонившись к Валентине.
      – Он хорошо знает меня. Я выросла на его глазах. И Лайрик сказал правду, я с юных лет езжу верхом.
      – Значит, вы хорошо держитесь в седле?
      Валентина самодовольно кивнула.
      – Если мы с вами начнем состязаться в верховой езде, я оставлю вас без последних штанов! – выпалила она, забыв осторожность.
      Отец всегда упрекал ее за излишнюю фамильярность и задиристость в общении с людьми.
      «Это доведет тебя до беды, – укоризненно качая головой, говаривал он. – Мужчины могут счесть такую манеру общения кокетством».
      Валентина с тревогой ожидала, что скажет король. Но Селимус только весело рассмеялся. Поставив бокал на стол и запрокинув голову, он хохотал во все горло.
 
      – Похоже, они нашли общий язык, – заметила одна из придворных дам, наблюдавших за королем и королевой.
      Ее сын служил в бриавельской гвардии, и она надеялась, что брак Валентины и Селимуса спасет чадо от гибели на поле брани.
      – Королева сегодня оживлена, – с недовольным видом сказала ее соседка по столу, молодая дама. – У нее раскраснелись щеки, она кокетничает. Никогда еще Валентина не выглядела столь женственной и игривой.
      Молодая дама, считавшая себя обделенной судьбой, явно завидовала Валентине, своей ровеснице. По ее мнению, у Валентины было все, что нужно для счастья, – власть, деньги, красивый жених. Это несправедливо, с негодованием думала она.
      Ее соседка, пожилая дама, негромко рассмеялась.
      – Это любовь, дорогая моя! Такое происходит с женщиной, когда она влюбляется.
      Молодая дама фыркнула.
      – Ну, не знаю, не знаю…
      Сплетницы и не подозревали, что Валентина действительно влюбилась, но вовсе не в короля Моргравии. Человек, сделавший ее счастливой, находился сейчас на антресолях вместе с музыкантами и оттуда наблюдал за происходящим в зале. На его лице была маска.
      – Думаю, пора сыграть зажигательную джигу, господа, – сказал он, и музыканты кивнули.
      – Мы начнем по вашему знаку, сударь.
      Уил видел, как Валентина и Селимус о чем-то оживленно поговорили, после чего король Моргравии громко расхохотался. Ну, что же, сам виноват, что Валентина флиртует с гостем. Это он посоветовал ей очаровать Селимуса, и она действует теперь по его плану. Не хочешь, чтобы любимая кокетничала с другим, измени план.
      – Финч!
      – Да?
      – Прикажи подавать первое блюдо…
      – Но…
      – Делай, что я сказал!
      Мальчик бросился вниз по лестнице и, тяжело дыша, вбежал в кухню. Выслушав его, повариха покачала головой.
      – Мы не волшебники, – проворчала она, но все же уступила просьбам Финча, которого все в замке любили. – Ну, хорошо, сделаем, что сможем.
      Повернувшись туда, где ее помощники готовили гусей и каплунов, она громко спросила:
      – У вас все готово?
      – Да! – раздался нестройный хор голосов.
      – В таком случае, подавайте мясо птицы на столы. И не забудьте, что король и королева должны получить особое блюдо.
 
      Не признать обаяние Селимуса было невозможно. Его мужественная красота притягивала взоры всех присутствующих. Любой художник был бы счастлив писать его с натуры. И лучше всего нагим, подумала Валентина, вспомнив барельефы на фризе королевских бань с изображением обнаженных атлетов. Она заглянула в карие глаза Селимуса, и у нее затрепетало сердце.
      Валентина боялась увлечься королем и не хотела любить его, но сегодня он был, как никогда, привлекателен и совсем не походил на жестокого, алчного тирана. Выдавали его только глаза. Как ни старалась Валентина, она так и не смогла найти в них тепло и доброту. Взгляд моргравийского короля был жестким и холодным. Рядом с Валентиной сидел расчетливый бездушный человек, готовый устранить любого, кто встанет на его пути к цели. Сейчас его целью был Бриавель, а Валентина являлась препятствием.
      Селимус как будто прочитал ее мысли, и по его лицу пробежала тень.
      – А вот и первое блюдо! – воскликнула она, пытаясь отвлечь внимание гостя. – Мои повара приготовили этого гуся специально для вас.
      Селимус некоторое время испытующе смотрел на Валентину, потом снова улыбнулся.
      – Это мое любимое блюдо, – сказал он, снова принимая беззаботный вид.
 
      Двенадцать блюд сменились на том роскошном пиру. За гусем и каплунами последовало таявшее во рту тушеное мясо уток, бульон, говядина, оленина и другие деликатесы. Запеченную тушу оленя вынесла на огромном подносе целая команда слуг, головы которых украшали рога. Процессию встретили аплодисментами.
      – Какое великолепное представление, – восхитился Селимус и тоже захлопал в ладоши.
      – Пир устроен в вашу честь, сир, – сказала Валентина.
      Баранину в мятном соусе подавали со свежеиспеченным хлебом. Особенное впечатление на гостей произвели жареные лебеди. А на королевский стол слуги поставили блюдо с запеченным аистом, держащим в клюве пучок овощей. После этого подали желе, пряные вина и сливки с миндалем, вызвавшие восторг у Селимуса. После сладкого слуги внесли дичь – фазанов, куропаток, чаек, голубей, жаворонков и даже крошечных воробьев. Затем последовали рыбные блюда – морская щука, лосось, пикша, окунь, а также миноги. Королевским особам подали фаршированного дельфина и тюленя. После мяса ягненка слуги внесли десерт – пирожные, сладкие пирожки, разнообразные сорта сыра и муссы.
      Все это время общению Селимуса с Валентиной мешали выступления артистов и музыкантов. В такой атмосфере вести разговоры о любви и браке было невозможно, и Селимус налегал на сладкое. Бриавель славился своим душистым медом, и многие блюда десерта были пропитаны им. Королю Моргравии особенно понравились пирожки с маком, и он поглощал их один за другим.
      – Да вы, оказывается, сладкоежка! – воскликнула Валентина.
      – Вы должны поделиться с моргравийцами рецептом приготовления этих удивительных пирожков, Валентина. У них божественный вкус!
      После ужина столы убрали, освободив место для танцев. Королева и ее гость должны были первыми выйти на середину залы. Время, как и предполагал Уил, летело удивительно быстро. Селимус чувствовал себя центром всеобщего внимания и веселился от души. Танцы были в самом разгаре, когда на середину залы вдруг вышел Лайрик и призвал всех к тишине. Постепенно шум смолк.
      – Дамы и господа, – обратился он к присутствующим. – Прошу вас, приготовьтесь, сейчас мы будем танцевать бомберо в масках.
      В зале раздались радостные возгласы. Слуги внесли подносы с причудливыми масками. Королевским особам тоже предложили скрыть лица.
      – Бомберо – это местный чувственный танец, – объяснила Валентина. – На праздниках мы всегда его танцуем.
      – Надеюсь, вы меня научите, как это делается, – усмехнулся король Моргравии, примеривая маску волка.
      Тебе эта маска к лицу, – подумала Валентина, тайком поглядывая на антресоли, где, как она знала, находился ее возлюбленный.
      Валентина выбрала маску голубки.
      От внимания Селимуса не ускользнуло то, что предложенные маски были выбраны со значением.
      – Тот, кто подсунул нам эти маски, не лишен чувства юмора, – сказал король.
      – Мне не понятны ваши намеки, – с невинным видом промолвила Валентина и взяла Селимуса за руку. – В начале танца, сир, дамы выстраиваются в шеренги напротив кавалеров. Постепенно мы меняем партнеров. Не забывайте, ваше величество, что все наши дамы умирают от желания прикоснуться к вам.
      Заиграла музыка, и танец начался. Через несколько секунд Валентина узнала по голосу своего нового партнера. На нем была маска в виде огромной лошадиной головы.
      – Я люблю вас, – прошептал он и сделал переход к другой партнерше.
      Сердце Валентины сладко сжалось от этих слов. Ее возлюбленный неслучайно выбрал именно эту маску. Все в Бриавеле знали, что королева обожала лошадей.
      Танцевавший рядом с Селимусом Джессом чувствовал – король слегка разочарован тем, что ему так и не удалось поговорить с Валентиной о браке. Но сам советник не унывал – времени на деловые переговоры впереди вполне достаточно.
      Джессом заметил, что Валентина не очарована Селимусом, хотя король вовсю старался показать себя с лучшей стороны. Он шутил и был приветлив со всеми. Джессом внимательно посмотрел на Валентину, кружившуюся в танце с очередным партнером неподалеку от него. Нет, вряд ли у нее есть любовник, подумал советник. Разве уважающий себя мужчина разрешил бы женщине кокетничать и флиртовать с гостем? И тем не менее королева по каким-то соображениям держала Селимуса на расстоянии. Она говорила с ним о чем угодно – о еде, музыке, завтрашнем турнире, – но только не о цели приезда короля Моргравии в Бриавель.
      Музыка стихла, танец бомберо закончился, и партнеры, смеясь, сняли друг с друга маски. Валентина и ее гость отошли в сторонку, давая возможность дамам и кавалерам начать новый танец.
      Валентина напомнила себе, что должна быть учтива и предупредительна с Селимусом.
      – Я заметила, что у вас прекрасная верховая лошадь, сударь, – промолвила она. – Вы, наверное, любите ездить верхом.
      – Да, но, став королем, я лишился возможности ездить верхом в свое удовольствие, в гордом одиночестве. Теперь за мной повсюду следует эскорт в тысячу всадников, – сказал Селимус, явно преувеличивая численность своей свиты.
      Валентина сочувственно покачала головой.
      – О да, мы с вами не принадлежим себе, меня это тоже угнетает.
      – Уверен, вы тоже ездите на чистокровных лошадях.
      – Да, мой отец занимался разведением этих чудесных животных.
      – Может быть, последуем совету вашего командующего и покатаемся верхом?
      – Я не против, – сказала Валентина и тут же пожалела о своих словах.
      – В таком случае, давайте сделаем это завтра. До начала турнира у нас будет время, чтобы прогуляться верхом по лесу. Я – ранняя пташка и не люблю залеживаться в постели. Мне хотелось бы встретить рассвет вместе с вами на природе.
      Селимус поймал Валентину на слове, и отступать некуда было. Как глупо все вышло, сокрушенно думала она.
      Он взял Валентину за руку, что моментально отметили все присутствующие. Однако Селимус не боялся сплетен. Ему хотелось остаться наедине с этой очаровательной женщиной, и он знал, что добьется своей цели.
      – Эта прогулка имеет для меня большое значение, Валентина, – тихо добавил король.
      Валентина не знала, что делать. Отказ будет равносилен оскорблению, пронеслось у нее в голове. Соглашайся! В конце концов это всего лишь конная прогулка.
      – Хорошо, я согласна и с удовольствием полюбуюсь вместе с вами восходом солнца.
      Селимус самоуверенно улыбнулся.
      – Мне пора, – снова заговорила Валентина. – Прошу простить, но я должна оставить вас. Хочу зайти на кухню и поблагодарить поваров за великолепный ужин. Не ждите меня, ваше величество. Вы устали, у вас был трудный день, и вам надо отдохнуть.
      Селимус поклонился. Его удивило, что она так внезапно решила удалиться, но он призвал себя к терпению.
      – До завтра, Валентина.
      Сделав реверанс, королева направилась к выходу из залы, размышляя, как объяснить Ромену столь неожиданный поворот событий.
 
      Валентина лежала в постели с открытыми глазами. Она была в отчаяние. Лайрик выставил стражу у дверей в ее покои, в коридорах и на лестнице. Шарканье ног и приглушенные голоса гвардейцев не давали уснуть. Зачем я лежу здесь одна без сна? Лучше бы я встала, накинула халат и вышла за дверь поболтать с солдатами, думала Валентина, однако так и не поднялась с кровати.
      Больше всего раздражало, что теперь Ромен не сможет проникнуть в ее комнату. Сегодня он признался ей в любви во время танца – при воспоминании об этом Валентину охватывал трепет. Она тоже всем сердцем любила его.
      Лежа в темноте, королева считала минуты, желая лишь одного: чтобы завтрашний день скорее отошел в прошлое. Утро и предстоящая прогулка с королем Моргравии пугали ее. В лесу они будут одни. А вдруг Селимус посмеет поцеловать ее? От одной мысли об этом ей становилось не по себе.
      И тут до нее донесся тихий звук открывающейся потайной двери. В первую секунду в голову пришла безумная мысль: это Селимус пришел к ней, чтобы сделать предложение. Однако уже в следующую минуту Валентина посмеялась над своими страхами. Король Моргравии просто не мог знать о расположении потайных ходов в ее дворце.
      – Это я, Валентина! – услышала она голос возлюбленного, и у нее отлегло от сердца.
      – А я думала, Селимус, – прошептала Валентина. – Зачем вы пришли сюда, Ромен?
      – Я не вынес разлуки с вами.
      Подойдя к кровати, Уил начал снимать сапоги.
      – Что вы делаете? – нахмурившись, спросила Валентина, натянув простыню до подбородка.
      Ее холодность и сдержанность неприятно поразили Уила, и он призвал на помощь всю самоуверенность Ромена.
      – Я хочу сжать вас в своих объятиях, ощутить вашу близость. Обещаю…
      – Молчите, ни слова больше, – перебила его Валентина и показала на дверь, за которой стояли стражники. – Раздевайтесь и идите сюда.
      И она отбросила простыни. В эту прохладную ночь Валентина была в ночной сорочке с закрытым воротом.
      Уил снял рубашку через голову, и у Валентины перехватило дыхание. Его обнаженное до пояса тело было прекрасно. Он опустился на кровать и нежно привлек ее к себе. Остатки осторожности растаяли в жаре его объятий. Теперь она была готова на все. Если этому суждено случиться, так тому и быть.
      – Спасибо, – прошептал Уил.
      – Тихо, молчи, – промолвила она.
 
      Время бежало незаметно. Валентина чувствовала, что утро не за горами. За окном уже слышалось щебетанье птиц, возвещавшее приближение рассвета. Через несколько часов она должна встретиться с Селимусом. Валентина понимала, что должна рассказать об этом Ромену.
      – Как вы нашли дорогу сюда? – спросила она.
      – Об этом потайном ходе мне рассказал Финч, – ответил Уил, гладя Валентину по голове, и, помолчав, продолжал: – Валентина, если я завтра умру…
      – Замолчите!
      – Нет, вы должны выслушать меня. Если мне придется завтра умереть, то я умру счастливым человеком. Я любил вас, ласкал, прижимал к своей груди!
      Валентину бросило в дрожь от его слова.
      – Давайте не будем говорить о смерти. Мне нужно кое-что сказать вам, Ромен…
      – Что случилось, любовь моя?
      – Речь пойдет о Селимусе.
      – Не беспокойтесь, все будет хорошо, я обещаю вам.
      – Речь не о турнире. Селимус загнал меня в угол, и мне пришлось согласиться поехать с ним на конную прогулку сегодня на рассвете.
      Уил резко сел на постели и чуть не вскрикнул от острой боли, пронзившей его ребра.
      – Но это противоречит нашему плану!
      – У меня не было другого выхода. Отказ был бы равносилен оскорблению, а вы сами просили меня быть с Селимусом приветливой и… даже флиртовать с ним.
      Уил провел рукой по волосам, обдумывая сложившееся положение. Он не винил Валентину в том, что события приняли такой оборот.
      – Я буду настаивать на том, чтобы нас сопровождала свита, – промолвила Валентина. – Думаю, мне удастся убедить его.
      – Нет, Валентина, Селимус исполнен решимости поговорить с вами наедине. Он не допустит, чтобы на прогулку отправились посторонние. Не надо его недооценивать.
      Она кивнула и, сев на кровати, положила голову на плечо возлюбленного.
      – Жаль, что ты не лишил меня девственности этой ночью, Ромен, – промолвила она. – Тогда все было бы проще. Мы могли бы сообщить всем правду о нас, и Селимус уехал бы ни с чем восвояси.
      Уил улыбнулся.
      – Ты рассуждаешь как ребенок. Селимус никогда не простил бы измены. Он развязал бы войну с Бриавелем, обрушив на ваше королевство всю мощь моргравийской армии. Нет, то, что ты предлагаешь, не выход из положения. Теперь, когда Селимус увидел тебя, он жаждет овладеть не только твоими землями, но и тобой. Все, кто вчера присутствовал в парадной зале, заметили, с каким сладострастием Селимус смотрел на тебя. Я не вправе распоряжаться твоей судьбой и буду любить тебя издалека.
      – Но когда-нибудь мы все равно перейдем границы дозволенного, правда?
      – Не знаю, для меня главное – твоя безопасность и независимость твоего королевства. Это важнее нашей любви. Твой отец одобрил бы мои слова, он хотел, чтобы ты прежде всего думала о Бриавеле.
      – Отец стал бы уговаривать меня выйти замуж за Селимуса.
      – Возможно. Хотя, думаю, если бы он знал обо всех злодеяниях этого человека, то вряд ли настаивал на твоем браке с ним. Как бы то ни было, нам надо подумать о предстоящей прогулке с Селимусом.
      – Может быть, мне сказаться больной?
      – Нет, ты должна поехать. Я постараюсь придумать что-нибудь. Но ни в коем случае не принимай его предложение руки и сердца.

ГЛАВА 39

ГЛАВА 40