Если же я буду на автопилоте делать всё как вчера, тело начнёт сопротивляться, и появятся совершенно лишние ощущения, а с ними и возможность перегрузки. Резюме простое: в зависимости от массы факторов, большая часть которых недоступна осознанию, граница телесной гибкости способна ежедневно мигрировать, и следует, не удивляясь этому, начинать работу с того «места», где граница непосредственно «обнаружила» себя накануне и мы столкнулись с ней. Если мы сегодня будем стараться сразу же сделать всё как вчера, можно попасть в глупое положение. Подход к процессу практики асан должен быть полностью осознанным и творческим. Телесные условия всегда в чём-то различны, только практика инвариантна, а это значит, что сегодня, завтра и всегда я начинаю процесс с самого начала, имея дело с тем, что есть у меня здесь и сейчас — с текущим состоянием телесной материи. И от какого угодно состояния организма (в том числе и гибкости) я приду сегодня в своих занятиях йогой к тому же, что и накануне — покою и полной релаксации, при которых в психосоматике будут происходить необходимые для неё процессы регенерации, восстанавливающие здоровье.

Возвращаясь к ощущениям как телесной информации, предназначенной сознанию, не могу не отметить уникальный случай, который мне довелось наблюдать в начале девяностых. Один из моих знакомых, о котором я уже упоминал ранее, обладая совершенно необычайным организмом, самостоятельно развил высочайший уровень гибкости. Он ориентировался только на книгу Б.К.С. Айенгара и не располагал целостным представлением о классических принципах практики. Работая в одиночку, он достиг, — почти без травм! — очень высокого уровня сложности асан.

Но затем началось что-то странное с печенью, кишечником, желудком — постоянный разлад, расстройство функций, причины которого не определялись, хотя парень этот был совершенно здоров. Если бы не одна маленькая деталь, которая искушённому взгляду говорит о многом: он постоянно был слишком, скорее даже болезненно бледен. Суть происходящего была тривиально проста, хотя случай — редчайший: внутренние органы не успевали приспосабливаться к тому, как этот человек обходился со своим телом в практике асан. «Потроха» протестовали, а он их не слышал, не обращая внимания на так называемую отложенную реакцию. Тело было подчинено полностью, с ним он справился, навязав материи желаемый темп развития гибкости, опорно-двигательная система это выдержала, что является поразительным фактом, лишний раз показывающим насколько незаурядными могут быть возможности, данные человеку от природы. Но дальше определённого уровня развития гипермобильности пройти ему всё же не удалось. Будь этот человек знаком с классическими принципами практики, я не представляю чего он мог бы достичь в Хатха-йоге.

Вернёмся к понятию отложенной реакции и сформулируем её определение: это реакция организма, заключающаяся в том, что не отслеживаемая перегрузка, возникшая в какой-то отдельной асане или сформированная их суммой, проявляется не в текущих ощущениях, пригодных для непосредственного учёта и корректировки, а через достаточно длительное время, скажем — назавтра. Именно этот временной разрыв, как правило, не даёт человеку возможности отследить прямую связь между конкретным действием и его последствиями. Возникает традиционный вопрос: что делать? Для начала, видимо, оставаться более внимательным, не впадая в самодостаточность по поводу своих блестящих достижений. Ведь результат любой работы в йоге тела лишь тогда можно признать положительным, если, как уже отмечалось, оно вообще перестаёт реагировать на любые перегрузки и события жизни. Если же в итоге регулярной практики асан это создаёт проблемы со здоровьем, которых раньше вообще не было, то непонятно что это за йога, и зачем я это делаю.

Кроме чисто физических травм мы рискуем получить два вида их патологических следствий. Первый — когда некачественная коммуникация сознания с телом приводит к тому, что после длительных перегрузок и травм возникает острое нежелание заниматься асанами, боязнь возникновения даже не столько телесного, как эмоционального дискомфорта. Это означает, что организм по горло сыт глупостью сознания, которое заставляет тело делать всё именно не так, как надо. Общее перенапряжение от неверной практики, будучи ещё не слишком большим, может не улавливаться диким энтузиастом йоги, но, как только он начинает делать асаны, тут же возникает контрактура или болевые ощущения, не вызванные фактическим состоянием тела! Появление болевых ощущений либо ухудшение гибкости обеспечивает в данном случае бессознательное, которое сопротивляется натиску тупого энтузиазма сознания, тем самым сохраняя тело от травм. Если противность такого внутреннего сопротивления, выраженного в теле, не слишком высока, как правило, энтузиаст продолжает гнуть свою линию, стараясь делать асаны ещё тщательнее. И так — вплоть до возникновения постоянной и вялотекущей общей травмированности, когда всё время что-то тянется, болит, стреляет и так далее. То, что и без того сроду не было йогой, превращается в высшую степень идиотизма, в перманентном состоянии которого многие поклонники той же «йоги кругов» подолгу влачат своё жалкое существование.

Второй, гораздо более редкий вариант характерен для людей молодых и очень гибких, либо любого возраста, но опять-таки с выраженной гипермобильностью. Неверная практика в этом случае также ведёт к перевозбуждению, которое выражается парадоксально: при выполнении асан со средним по величине физическим, но избыточным нервным усилием текущая гибкость начинает неимоверно расти. Сопротивление тела становится почти нулевым, человек на удивление легко выполняет асаны высокой сложности, но этому сопутствует дальнейший резкий рост нервного напряжения как в его сознательном, так и вегетативном компонентах, всё это может одноразово развиваться вплоть до нервного срыва, истерики либо приступов вегето-сосудистой дистонии. Или же, если нервная система достаточно сильна и не склонна к текущему зашкаливанию, человек становится невротиком через достаточно долгое время.

Если в первом случае мы наблюдаем сохранение нервно-эмоционального состояния с «заклиниванием» по телу, то во втором — отсутствие травм и сопротивления со стороны тела с предельным эффектом по нервной системе. Первый вариант развития событий чаще всего выливается в травмы и физическую невозможность практики асан, второй, как правило, — в появление крайне неуравновешенных «мастеров» практики асан, весьма гибких физически психов-самовзводов, которые до поры, пока молодость и здоровье позволяют ВНС держать эти перегрузки, «обучают» людей «йоге». Особенно много подобных субъектов в той же «дхара-садхане», экстремальный вариант которой (с завершающей гипервентиляцией) позволяет одномоментно сбрасывать — до какой-то степени — накопленную таким образом нервную перегрузку. Причём сопутствующая этому эйфория постепенно перерастает в прямую зависимость.

В этом случае — говоря словами из песни Высоцкого: «Конец простой, хоть необычный, но досадный...» — идёт время, и постоянная работа без должной коммуникации с телом, на основе одного только нервно-психического перегрева изматывает психику, вегетативную нервную систему и способствует травмам, пусть не частым, но всё равно накапливающимся. Человек в таком режиме занятий (как он полагает — йогой) постепенно изнашивается, эта работа вовсе не укрепляющая, сохраняющая и восстанавливающая, подобно традиционной йоге, но бессмысленное расходование ресурсов собственного будущего, ни на шаг не приближающее к духовному развитию на базе сохранности высокого уровня здоровья.

Мало того, что в принудительной работе с гипермобильностью внутренности могут быть чисто физически перегружены пребыванием на пределе формы, нервный «перегрев» ударяет к тому же и по третьей части ВНС — диффузной системе кишечника, нарушая тем самым его функцию, что и было, собственно, у ранее упомянутого Игоря К.

Возвращаясь же к рядовым случаям, можно отметить, что отложенный отрицательный эффект может случиться только при нарушении технологических принципов выполнения асан. Когда сознание не освобождено от внешнего материала, не пройдены все три волны релаксации, ощущения определённого уровня интенсивности оказываются не замеченными, не включается такой уровень чувствительности, чтобы они улавливались, и неминуемо возникает пусть незначительная, мизерная, но передержка. Постепенно происходит накопление, сумма передержек превышает адаптационные возможности тела, и появляется отложенная реакция, которая есть не следствие разовой погрешности, но результат достаточно длительных неверных занятий.

Теперь необходимо обсудить выход из асан, предназначенных для развития гибкости. Здесь нет особых сложностей: необходимо разгибать тело, всё так же сохраняя имеющуюся релаксацию, следя за тем, чтобы ощущения не возникали. Тело лучше не разгибать самому, а просто отпустить его, дать возможность разогнуться, и оно само раскрутится в исходную форму подобно мягкой резиновой игрушке. Если ощущения в теле возникают (речь не идёт об ощущении самого разгибания, оно, безусловно, присутствует) темп разгибания следует замедлить до необходимого с тем, чтобы они исчезли из восприятия.

Если остались ощущения после выхода из позы, следует обязательно выдержать паузу, чтобы они прошли до начала выполнения следующей.

Теперь проанализируем ощущения в асанах с выраженным силовым компонентом исполнения. Если позы на гибкость активизируют парасимпатический отдел ВНС, обеспечивая глубокое расслабление, то асаны, о которых пойдёт речь ниже, при обычных условиях возбуждают симпатическую её часть, т.е. по физическому аспекту являются нагрузочными

Примеры силовых асан: «стоячие», связанные со стойками на руках, для мышц пресса и спины. Если в асанах на расслабление релаксация тела почти всеобщая (за исключением того, что впрямую задействовано формой), то в позах силовых суставы и связки вовлечены в полярный режим деятельности, мышечные объёмы, обеспечивающие сохранение формы силовых поз, загружены значительно сильнее, поскольку в них осуществляется активное противодействие силе тяжести и необычной форме тела.

В асанах этого класса то, что задействовано, работает с минимально необходимой интенсивностью, потребной для удержания формы, то, что не участвует в сохранении данной позы, должно быть отключено и расслаблено до предельно возможной степени.

Можно представить силовой пространственный каркас позы, образованный работающими мышцами, с которого свисает, как бельё с верёвки, «всё остальное» тело, — в главе «Асана» этот образ уже использовался. Собственно говоря, такая метафора исчерпывающе описывает то, что в данном случае происходит. Но ситуацию с ощущениями и напряжением всё же необходимо разобрать более детально. В силовых позах (в асанах с ярко выраженным силовым компонентом) напряжение выступает на первый план и может сопровождаться ощущениями, вызванными его уровнем или длительностью, появление которых недопустимо и неверно.

Если в асанах рассмотренного ранее релаксационного класса ощущения и работа с ними происходили при полном снятии напряжения, то в силовых позах всё наоборот, — мы имеем первичное, допустимое ощущение от самого напряжения, которое при адаптации должно исчезать из восприятия, а также избыточное — при передозировке. И они должны быть чётко разделены!

Ощущения в конкретных точках — локальные сигналы перегрузки, они не могут быть распространёнными и охватывать обширные области тела. При работе в стандартных двигательных диапазонах напряжения и усилия с ощущениями практически не связаны. При выходе же на предел диапазона гибкости возможность развить сознательное усилие становится всё меньше, а ощущения, доставляемые формой, — всё сильнее. Когда форма неизменна и не является перегрузочной, усилие становится напряжением.

Итак, я выдерживаю силовую статическую позу — пусть это будет «Чатуранга Дандасана». Что сообщает мне организм? Во-первых, непроизвольно напрягается живот, который в этой позе должен быть совершенно расслаблен, обеспечивая свободу и расслабленность дыхания. Область солнечного сплетения должна быть также абсолютно отпущена, как и межреберные мышцы, которые заодно с животом «прихватывает» общее усилие. Когда это будет сделано, дыхание освободится, затем наблюдение за ним в ноздрях завершит процесс расслабления того, что при данном положении вообще возможно расслабить в теле, а также — сознания, которое не должно на время выдержки «подпрягаться» к мышечному напряжению.

Если я держусь неподвижно, упираясь руками в пол, то, когда мышцы рук привыкнут к весу тела, на какое-то время их работа (напряжение) исчезает из восприятия.

Сейчас я скажу странную фразу: любую силовую асану (в том числе и «Чатурангу...») можно держать напряжением либо расслаблением. Когда вследствие адаптации мышечное усилие на какое-то время выдержки (которое и является оптимальным) «отцепится» от обеспечения со стороны ЦНС, эфферентный нервный сигнал перестанет вызывать какую-либо реакцию сознания (см. главу «Асана»), и последнее перестанет быть соучастником того, что происходит с телом. И когда после привыкания напряжение в «Чатуранге...» перестанет ощущаться, то я могу произвольно увеличить его (при неизменности формы) либо удлинить время выдержки — до границы появления ощущений. Могу уменьшить — и оно «скроется» из восприятия в подпороговую «темноту» и бесчувственность. Это подобно повороту ручки реостата, когда регулируется яркость света. Из своего опыта могу заключить, что волевой «довесок» усилия может составить по меньшей мере треть первоначального значения.

Итак, если отсутствие напряжения исчерпалось, и я начал ощущать работу, значит время выдержки асаны завершено. Если я держу дальше, к напряжению начинают примешиваться ощущения в конкретных областях, что говорит о том, что началась перегрузка. А теперь обратимся к необыкновенному факту, а именно: допустимое время выдержки до появления ощущений от напряжения в силовых позах, которые выдерживаются расслаблением, существенно возрастает.

Более того, в некоторых случаях глубокая релаксация сознания приводит к тому, что время выдержки позы до появления ощущений увеличивается во много раз! Иными словами, релаксация способна значительно изменить соотношение и сильно поднять границу воздействий, при превышении которой преобладание парасимпатического тонуса ВНС изменяет знак на противоположный.

Если в асанах исключительно растяжечных и сгибательных полная и совершенная релаксация погружает человека в состояние, близкое к «Шавасане», а факт коммуникации тела с сознанием состоит в наличии ощущений, с которыми и происходит релаксационная работа по устранению, то в силовых позах то же самое имеет место в отношении напряжения. Если достичь такого состояния, когда нервное обеспечение будет из напряжения «вынуто», тем самым мы переключаем режим работы тела в состояние преобладания трофотропности (возбуждения парасимпатического отдела ВНС). Это достойно удивления: нагрузка, которая раньше «заводила» психосоматику своей величиной, перестаёт это делать! Другими словами, на фоне глубокого расслабления не работающих в силовых позах мышц и соответствующего торможения сознания, физическая работа, осуществляемая в практике асан, может быть значительно увеличена при сохранении всех параметров релаксации.

Это и есть момент истины, когда сохранением глубокого расслабления нервная составляющая часть телесного усилия отсекается от физической. Можно ещё сказать так: монотонное (статическое) напряжение становится бесстрастным, и тогда его величина и продолжительность может быть значительно увеличена без утраты состояния сознания, характерного для классической практики йоги.

Стоит лишь «обрубить» нервно-эмоциональную составляющую коммуникации, как в корне меняется сама работа и результаты, к которым она может привести.

Во-первых, можно, удерживая релаксацию сознания, существенно увеличить скорость выполнения асан, если, конечно, для этого есть возможность в виде владения соответствующими диапазонами амплитуд (необходимого уровня гибкости), тогда практика превращается в то, что называют потоком, возможность исполнения такого стиля реализуют только феномены. Во-вторых, можно значительно удлинить время выдержки в силовых асанах, что ведёт в пределе к трудно представимому увеличению чисто физической силы (такой вариант отражён в «Лезвии бритвы» И.А. Ефремова в образе учителя Шарангупты). И в-третьих, становится возможным эффективно и «чисто» выполнять многие комбинированные асаны, в которых совместная работа на гибкость и силу может быть осуществлена успешно.

На Западе были попытки создать методы развития силы без движения тела, — например изометрия, — которые потерпели фиаско именно не решив проблемы дифференцирования нервно-волевой и физической частей развиваемого напряжения. Кроме того, его величина не была фиксирована постоянством веса своего тела, но доводилась до безумных значений — на сколько хватало дури напрячься.

В статике йоги человек всегда имеет дело только с собственным весом (к которому мышцы более или менее адаптированы, а если он приложен необычно, то всё равно его величина является константой, что автоматически решает вопросы дозировки и адаптации). Хатха-йога — это искусство при полнейшем общем расслаблении фокусировать напряжения с высокой избирательностью и выдерживать тело в таком состоянии любое необходимое время — без возникновения текущей или отложенной в своих проявлениях перегрузки.

В истории развития отечественной физической культуры задачу развития максимальной силы и одновременно гибкости, насколько мне известно, с успехом решил только один человек — Александр Засс (железный Самсон), который не оставил описания своей уникальной методики. Бесперспективность же и опасность метода изометрии предопределены порочностью способа приложения предельного напряжения мышц, вызываемого и поддерживаемого волевым актом. Это настолько заглушает восприятие происходящих в теле процессов, что перегрузка неминуема, нет удовлетворительной коммуникации тела с сознанием, и сколько-нибудь объективная дозировка времени либо усилия практически невозможна.

Возникает вопрос временной экспозиции и для силовых асан, пусть даже мы владеем методом «у-вэй» в совершенстве. Критериями допустимой величины развиваемого уровня напряжений и времени их выдержки являются, с одной стороны, отсутствие нервного обеспечения, с другой — ощущений, и возможная длительность отсутствия всего этого.

Но возникает проблема: если выдерживать асану до потери «пустотности» сознания, это будет означать, что мы довели необходимое состояние, достигнутое в практике йоги, до начала его потери — а это не имеет смысла. Нам нужно завершить экспозицию позы, никоим образом не приближаясь к этой разрушительной грани, поэтому остаётся возможность контроля семи параметров, которые психосоматика представляет нам для понимания того, что с ней в этом процессе происходит: общая релаксация тела, сознания, дыхание, ощущение в теле, ощущение самого факта напряжения и его величины, сердце, давление крови. Рассмотрим их последовательно.

С релаксацией тела — понятно, сознание также остаётся автономно спокойным, без «окраски» или «загрязнения» физическим усилием.

Дыхание должно сохраняться расслабленным и свободным, несмотря ни на какое ограничение формой его рисунка — по сравнению с обычным паттерном в состоянии покоя. Парадоксальная ситуация: параметры дыхания в классической практике йоги зависят в основном от формы тела, но не от величины нагрузки. Здесь в завуалированной форме выступает та же закономерность: нервный импульс от напряжения мышц не должен «просачиваться» и в дыхательный процесс.

Как только пустотность восприятия под воздействием проявляющегося напряжения либо ощущений начинает теряться, асану следует завершать.

Напряжения, как правило, начинают возникать в восприятии одновременно с лёгким, но ощутимым приливом крови к лицу, чувством давления в какой-то части тела. Иногда сознание ловит это в виде появления локализованного тепла, что также является чётким признаком необходимости завершения асаны. Не стоит ждать когда кровь ударит в лицо на всю катушку, либо напряжение почувствуется возрастанием давления в голове, позу следует завершать как только вы уловите начало этого прилива. Дрожь в теле, проявленная до наступления всех перечисленных признаков, говорит о том, что пока вы вообще не смогли расслабиться как надо, либо мышцы ещё не привыкли к асане, в её исполнение ещё вникать и вникать. Существует, кстати, и другой признак, который является индексом определённого состояния в асанах, и его не спутать ни с чем. Когда релаксация станет глубокой, в теле возникает специфическая, спонтанная мышечная дрожь, подобная бегущей по воде ряби. У правшей она начинается, как правило, с правой стороны лица, трогая его во время расслабления в асанах короткими разрядами легких мышечных судорог, химерических отблесков, исходящих из первобытных глубин моторики. Затем это явление перебрасывается обычно на левую половину тела и существует какое-то время, возникая так же спорадически. Затем всё это симметризируется, и через какое-то время — два-три месяца — так же неожиданно исчезает. Это своеобразные соматические разряды, спонтанный наблюдаемый сброс глубинной составляющей внутренних напряжений через двигательные звенья нервной сети.

Если всё описанное в данной главе понято и учтено на практике, то перегрузиться в статических асанах невозможно. В общем-то чисто силовых поз не так и много, это упражнения для пресса, рук, спины, ног и какая-то часть комбинированных, таких как «Майюрасана». Позы, выполняемые стоя, обеспечивают серьёзную нагрузку для ног и требуют полного расслабления туловища, то есть совмещения двух подходов одновременно. Той же особенностью отличается большинство комбинированных асан. В некоторых позах кроме работы на гибкость и силу активно задействуется и вестибулярный аппарат.

Проблема развития гибкости всегда заключается в том, что я не могу в любой настоящий момент времени согнуться до предела, как ясно осознающий себя субъект, пребывая в обыденном состоянии сознания. Моё тело способно сделать это лишь в том случае, когда не будет мешать наличие «Я», только тогда тот, кто был всем, а временно стал «никем» сможет приблизиться к собственным, внутрипсихическим либо телесным границам. Форма тела лишь при обеспечении соответствующих условий сама собой может прийти к собственному пределу. И таким центральным условием всегда будет молчание ума, состояние внутреннего безмолвия, торможение мыслительной деятельности, прекращение диалога с самим собой — рефлексии. Правильно организованная и успешно осуществляемая коммуникация «тело-сознание» — залог эффективной практики Хатха-йоги и направленное создание условий для возникновения контакта «бессознательное-сознание».

Можно сформулировать сверхзадачу практики асан так: ощущения, усилия, движения тела, работа системы кровообращения и внутренних органов, обыденная чёткость сознания и процесс мышления всё это должно оказаться минимизировано таким образом, чтобы не выходить из под порога восприятия, не быть представленным в сознании! Оно должно быть отрезано от тела, обездвижено и обесточено, оставаясь замкнутым в самом себе, в своей неподвижности и покое. И когда нервно-эмоциональный компонент обратной связи на время практики асан будет устранён, у периферии (тела) возникнет адекватная коммуникация с центром (мозгом), вся практика асан придёт к совершенству, а сознание окажется потенциально подготовленным к восприятию информации от бессознательного.

Необходимо сказать несколько слов о подпороговых ощущениях. Уже отмечалось, что фоновое состояние — это когда ничто телесное не нарушает покой сознания, не задаёт ему тем самым определённую направленность, выводя из равновесия, временного состояния безличности. Когда усилия, а особенно — ощущения, становятся фоновыми, исчезая из поля зрения, значит, величина воздействия на тело допустима и оптимальна для выдержки позы.

Как только ощущение конкретизировалось, стало явным, отличным от фона, выступило из-под порога восприятия — оптимальное время выдержки асаны закончено и работа переходит в травматическую фазу.

В медицине существует понятие подпороговой боли, например, при том же артрите, когда она возникает и нарастает настолько постепенно, что организм и сознание «не замечают» её до тех пор, пока она не достигнет значительной величины, проявившись, наконец, в восприятии. И такая латентная форма боли уже является травмирующим фактором для нервной системы, изнашивая и напрягая её как бы без видимой причины, исподволь.

При верной практике йоги, как уже отмечалось, чувствительность восприятия растёт, что относится и к внешнему миру, и к собственному телу. Это значит, что порог восприятия уменьшается, становятся доступными всё более слабые события и проявления в теле, облегчается внутренняя коммуникация.

Только при таком подходе естественно растут гибкость, сила и выносливость. А воля необходима не для того, чтоб надрываться, насилуя тело, но чтобы при выполнении асан соблюсти перечисленные условия и сохранить саму суть подхода, при которой не упускается из вида единая и неделимая цель классической йоги, — достижение целостности психики и на базе этого — коммуникация с бессознательным, вплоть до самой его основы — Единого.

Подведём краткий итог теме коммуникации тела с сознанием посредством традиционной практики асан. Этот её вид — промежуточный между двумя различными классами взаимодействия сознания — с мирами внешним и внутренним. С помощью данного вида деятельности человек устраняет свои функциональные и некоторые психические проблемы первого рода. Исключительно на основе навыков, полученных в этой работе, возможно нормальное освоение психотехник йоги.

Б.Л. Смирнов пишет: «Древние риши были исключительно тонкими наблюдателями, с высоко развитой способностью к кинестезичеасим восприятиям (то есть восприятию сигналов, идущих от глубоких слоёв тела, внутренностей и пр.) и могли не только оценить эти восприятия, но и приспособить их для своих целей» («Книга о Бхишме», Ашхабад, 1963, с.200).

Коммуникация «тело-сознание» есть частный случай, первый шаг на долгом пути внутренней самоинтеграции, в то же время это мощный способ оздоровления психосоматики в целом, посредством чего личность приобретает высочайшее качество устойчивости и может без проблем выдерживать информационную агрессию социума, сохраняя живым то, что во все времена называлось душой человеческой.

Будем надеяться, что нам удастся хотя бы до какой-то степени последовать примеру великих мудрецов древности, и тогда непреходящая истина откроется нам: мир изначально основан на красоте гармонии и силе покоя.