Получалось, к нам на палубу забралась верная жена. Возможно, у нее не было платка, чтобы закрыть лицо, поэтому она и сидела в уголке, скукожившись. Верная-то верная, а муж у нее - грубиян.
      – А никак нельзя развестись? - я вспомнила наши нордэрдские порядки, когда нелюбимые супруги имели право попросить у высших свободу, разойтись и жить с миром.
      Но что дозволено на севере считается страшнейшим грехом на юге. Сунна поведал нам всем, что в Джанубтераб даже после смерти супруга вдовец или вдова не могут жениться или выйти замуж повторно. Здесь люди верят в судьбу. И если та привела мужчину на ярмарку невест именно в тот день, когда он и нашел себе молодую жену, то союз сей должен заключаться навеки.
      Мы оставили нашу гостью до утра и отправились спать, когда и положено, то есть, ночью. Зато с восходом солнца мы вновь окружили облаченную во все черное гостью. Наши наемники, казалось, целую ночь отирались рядом с гостьей, пытаясь ее разговорить и утешить, только наутро я заметила, что у одного глаз подбит, у другого расцарапана щека, а у третьего отсутствовал передний зуб… Оказывается, наша несчастная женушка вполне способна задать мужикам жару. Странно, что она не смогла дать отпор своему мужу-дебоширу. Но в тот день я почему-то не обратила на этот факт должного внимания. Возможно, зря.
      Она так и сидела, не показывая лица, как у нее только руки и ноги не затекли. Сорро прекрасно понял, что женщина ослаблена, и потянул ее за плечи к себе. На что надеялась эта худая высокая девушка, когда забиралась к нам на корабль - не мне знать, но того, что на палубе окажется силач вроде Сорро, она точно предвидеть не могла.
      А разбойник поставил ее не ноги и пристально уставился в ее светло-голубые глаза. Посмотреть внимательно - это создание мог назвать южанкой только сумасшедший. Она не походила не только на жительницу Джанубтераб, но и на уроженку любой другой земли Инселерда. У сбежавшей жены были яркие красные волосы, подстриженные так коротко, как и мужчины в Нордэрде не стригут. А у меня на родине мужчины носили волосы до плеч. На ее худом бледном лице не читалось и капли кошмара от того, что незнакомый мужчина посмотрел ей в лицо.
      Как мне шепнул Сунна, коренная жительница Джанубтераб сразу бы отвернулась. А эта не спуская глаз с разбойника, оценивала его взглядом.
      – Кто ты, дроу подери? - Рэтти потянула странную ночную гостью к себе.
      – Оставьте меня в покое, - буркнула девушка, и больше ничего не говорила.
      – 'Огненная стрела', - Сорро потянул несчастную женушку к себе и заключил ее в объятьях, - не то место, где можно отсиживаться до самой Шамсмадены и не сказать и слова. Кто ты, откуда, зачем тебе надо в столицу?
      Думаю, у разбойника было больше вопросов, просто он их приберег на потом.
      Гостья поправила черный южанский балахон на худых, как можно было разглядеть даже из-под толстой одежды плечах, и уселась обратно в свой угол.
      – Ладно, расскажу.
      Вот и хорошо, с Сорро лучше не спорить.
      Кани, как она представилась, действительно, была замужем за богатым местным жителем. Еще одним откровением беглянки стало то, что она родилась в Милагро, но в скором времени переехала с родителями в Централь. Это объясняло ее необычную болезненную внешность. И я, и Сорро, и наши товарищи слышали, будто жители центральских земель настолько обленились и положились на своих железных помощников, что истощали. Девушку, оказывается, обманули. Родом Кани была из не очень богатой семьи. Так что, достигнув совершеннолетия, она первым делом оформила разрешения на выезд за граничные горы и отправилась искать работу в зонах отдыха. По договору, что составили с ней работодатели, она должна была несколько лет развлекать посетителей одного ресторанчика на Сахре. Подобный заработок не очень обрадовал хрупкую централку, но отказываться было смерти подобно, да и деньги хотя бы на возвращение домой отсутствовали. Так бы и работала Кани, если бы одним из клиентов девушки не оказался южный работорговец, который похитил ее с острова и отвез на ярмарку невест в Минаю, что расположена к северу от места отдыха центральцев. Там, как говорила сбежавшая жена, ее и продали Маэзу.
      Первые несколько месяцев Кани в нем души не чаяла. Она даже радовалась, что кто-то увез ее из ресторанчика от назойливых клиентов в этот дикий южный городок. Она ни разу не ходила на берег, чтобы посмотреть на улетавшие с Сахры крылолеты, в одном из которых она должна была возвращаться домой. Самое страшное не заставило себя долго ждать. У мужа не пошли дела с работой, и он начал с горя много пить. А когда перебродивший виноград брал его разум под свой контроль, молодой жене и попадаться на глаза мужу было страшно. Он рвал на ней одежды, привязывал несчастную женщину руками и ногами к столбам на веранде, а потом при людях, показательно избивал.
      Слушать подобное было очень страшно. А мне, кстати, слабо верилось в подобные ужасные россказни. Слишком хорошо выглядела беглянка для несчастной жертвы. Подозрительно беспечно было ее лицо, когда она говорила об ужасах пережитого. Не сравнить ее с Рэтти, которая, глотая слезы, сбивчиво пересказывала нам свое житье-бытье со злым капитаном, а по вечерам смазывала полупрозрачным голубеньким зельем шрамы на спине и бедрах.
      Но гостья развеяла мои подозрения тем, что прошла уже неделя, как она сбежала из Минаи, и все синяки успели зажить, а эмоции притупиться.
      – Ну что же, будешь другом, Кани? - я протянула девушке руку.
      И та, потупившись, пожала мне ее. Слаба она была, пальцы с трудом сжали мою ладонь.
      А потом я проводила нашу новую подругу в каюту и рассказала обо всем, что произошло с нами. Мои товарищи одарили меня при этом каким-то недобрым взглядом, но я их уверила, что все будет замечательно: Кани надо как можно скорее сбежать из Джанубтераб, она в политические игры Централи не вовлечена, так что, бояться нам нечего.
      – Я плохих людей за тысячу размахов чую, - подмигнув Сорро и Рэтти, - сказала я.
      Лукавила. Да! Признаюсь. Да, я ошиблась в разбойнике и пиратке. Я не сразу начала доверять им. Но хорошего человека я всегда выделяла из толпы. А раз моя интуиция подсказала, что Кани можно верить, то не возникло опаски раскрывать перед жительницей Централи все карты. По крайней мере, если вдруг нам понадобится пройти в окруженное горами государство, то это женщина нам обязательно поможет.
      Уже через час несчастная жертва мужниных побоев мило улыбалась всем нам, несмотря на то, что мои спутники не желали с ней и словом обмолвиться. Поэтому я осталась единственной доброй душой, способной поговорить с Кани. Я прекрасно понимала, что окажись девушка в Шамсмадене в южной одежде, ее тут же отправят обратно к мужу, поэтому я не придумала ничего лучше, как переодеть ее в костюм одного из матросов.
      Кани смущенно посмотрела на меня, когда я достала тряпки пирата из сундука в дальнем углу каюты, и попросила выйти. Что я и сделала.
      Как только я поднялась на палубу, на меня набросились все мои спутники и наемники. Кем они меня только не называли. Даже не хочу и повторять всех тех нелестных слов, что я выслушала. Вкратце - я в их глазах предстала не очень умной женщиной с мозгом курицы, у которой на лбу написано: 'Жертва'. Но я все равно не хотела верить, что сделала неописуемую глупость и раскрыла цель нашего путешествия этой подозрительной девице. Ладно, поскорей бы выдался случай, чтобы Кани могла проявить себя. Вот тогда я с гордостью заявлю Сорро, что моей интуиции доверять не только можно, но и нужно.
      К следующему утру течение донесло 'Стрелу' к белым стенам южной столицы.
      В лучах ослепительного солнца было больно смотреть не только на блики на воде, но и на песчаные высокие стены Шамсмаденского дворца. И только Кани нацепила на глаза какую-то странную штуковину черного цвета, из-за которой, как сказала девушка, ей было совершенно не больно смотреть на яркие лучи.
      Медленно, но верно, наша небольшая бригантина вошла под высокие, своды. С голубых, желтых и красных мозаик на нас сверху смотрели принцы и принцессы, жившие тут сотни и тысячи лет назад. Опустить головы нас заставил только грозный тон стражи:
      – Кто такие? Зачем прибыли?
      На переговоры, естественно, вышел Сунна, который представил нас гостями Его величества Таваха.
      – Мы направляемся к берегам Джанджомы, а по пути решили сообщить Его величеству о наших успехах.
      Сунна, как я поняла, был уважаемым молодым человеком в этом городе. Потому что после его слов, стражи медленно открыли перед нашим кораблем ворота, а когда вода заполнила порог, мы смогли войти в город.
      Медленно проплывали мимо нас невысокие белые домики бедноты, украшенные пестрыми мозаиками особняки знати. И с нескрываемым восхищением я любовалась высоким дворцом на западном берегу. Туда мы и отправимся, когда устроим 'Стрелу' в порту. Вдоль берегов медленно прогуливались невысокие южане в белых одеждах. Усатые коренастые мужчины вели под руки закутанных в разноцветные покрывала жен. Незамужние девушки щеголяли в полупрозрачных нарядах. Странно, но факт: эти тоненькие красотки в блестящих лифах, парчовых кототеньних юбочках с длинными прозрачными оборками не сегодня, так завтра окажутся отданными замуж за кого-нибудь из этих веселых пареньков. Например, за одного из той компании, что на восточном берегу кидают сухари в воду. И преобразится мальчишка в красных шароварах и расстегнутой жилетке, облачится в длинный белый халат. Странное место и очень неожиданные традиции.
      – А вот там на лавочке сидит вдовец, - показал нам Сунна.
      Только Кани было совершенно неинтересно посмотреть на худого мужчину, который, сидя на скамейке, вдыхал пары, как объяснил наш местный житель, кальяна.
      – Это он так пытается вызвать к себе душу умершей супруги.
      Я вспомнила, как несколько южан в Утара вдыхали пары рами из подобных кувшинчиков. Делали они это как раз рядом с тем столиком, за которым сидели мы с Сорро. И мне тогда стало очень плохо.
      – Дурацкие традиции. Неужели никто по любви не женится?
      – Почему же? - пожал плечами воришка. - Каждый может жениться по любви. Но только если женщина не вышла замуж до восемнадцати лет, то ее против воли отправляют на ярмарки невест. А то если она не выйдет замуж до двадцати пяти, то ее сочтут никчемной и выдадут за шакалов. И это не народ придумал, это так танри прописали в нашем законе.
      Жестоко. Не намного лучше, чем на Негара. Наверное, чем южнее земли, тем более странные законы придумывают эти высшие.
      К полудню мы пришвартовали наше судно в порту и сошли на землю.
      Как и в Бате, к нам было подбежала толпа воришек, но Сунна тут же разогнал их, украв у одного из парнишек штаны. Пристыженный щипач мигом скрылся за ближайшим углом, да и остальные мигом ретировались. Зато… о, ужас, пока мы разбирались с ворами, куда-то исчезла Кани.
      Она стояла рядом со мной и вдруг я обнаружила вместо нее пустое место. Был человек и испарился. Тут же я получила от спутников укор: 'Мы же тебе говорили…' А дальше с вариациями: она лишь попутчик, наемница из Централи, хитрая интриганка, разведавшая все и вся о целях нашего путешествия.
      Да, нехорошо получилось. Я, рассказала врагам обо всем, что мне известно. Я дура с куриными мозгами, как назвали меня давеча друзья.
      – Но почему она тогда нас не убила? - удивилась я.
      – Очень просто, - хихикнул Сорро, - не пришло еще время расправиться со мной, Сунна и тобой. Потому что…
      Он посмотрел на толпу зевак-встречающих и молча прошел мимо них в тот переулок, куда нас уже давно звал Сунна.
      – Почему? - не унималась я, когда гладила приютившуюся у меня на плече Ню.
      – Элементарно, Лика, - на лице разбойника играла зверская улыбка, - мы единственные, кто может взять в руки легендарные артефакты. Она скорее заманит нас в Град, использует как инструмент в своих жестоких планах, и лишь потом убьет или отправит в другой мир.
      – А что, другие миры существуют? - в моих глазах разгоралось любопытство.
      – Почему бы и нет, - сказала Рэтти, - за Краем все может быть. Думается мне, что там намного лучше, чем в Инселерде, раз оттуда еще никто не вернулся.
      – Или намного хуже, - вздохнула я.
      – Выше нос - приказал нам Сунна, и мы продолжили подниматься ко дворцу Таваха.
      К счастью нашему, мы не опоздали. Убийца еще не прибыл ко двору. Малек, его прекрасная жена и юная принцесса Захра, как представил ее нам Сунна, встретили нас в роскошном тронном зале и накормили поистине королевским обедом. Давно я не ела душистого мяса быка со сливами, политого оливковым маслом. А ароматные красные вина в последний раз я пила только в Нордстерне, потому что на Негара этот напиток был по строжайшим запретом высших.
      Правители южных земель - гигантоманы. Им нравились просторные высокий дворцы, все залы которых украшены желными лотосообразными колоннами. Взглянув по своды, начинаешь думать, что попал в сказочный сад, в котором растет и постоянно цветет несколько сортов лотосов, а среди них живут рыжие кошки.
      Пока я разглядывала причудливые рописи на потолке, сын фаворитки, которую я, кстати, так и не увидела, поведал правителю обо всех наших догадках и не упустил даже случай с Кани.
      – Если та женщина и несет в себе опасность для Инселерда, - уверенно заявил король, - то мы должны встретить ее во всеоружии. И у меня для этого есть план.
      Господин Тавах предстал передо мной идеальным правителем своего государства. Во мгновение ока он успел придумать хитрый план, как ускорить прибытие убийцы во дворец.
      – На воле мы ее поймать не сможем, - закончил он свою речь. - А в стенах дома королевского - труда не составит. Особенно, когда на нашей стороне такой сильный человек, как Красная Бандана и такой проворный юноша, как мой Сунна.
      Я заметила, что воришку король всегда называл 'своим', на что его супруга и молоденькая Захра всегда отвечали недобрыми полными зависти взглядами. И я, кажется, кое-что поняла. Возможно, Сунна не понимал этого или не хотел видеть. Но, по-моему, оно было настолько очевидно, что принцесса с маликой просто насмехались над наивным юным дипломатом Таваха.
      К вечеру 'Огненная стрела' покинула город. Судно провожали громко, с песнями, обращенными к танри. По городу пустили слух, будто на бригантине с севера приплыли демоны, которые вознамерились уничтожить сложившиеся веками обычаи южных земель. Две девушки: рыжая и златовласая, Красная Бандана и несколько наемников, стояли на носу, с достоинством выслушивая все обидные слова в свой адрес и ничего не предпринимая.
      Песни орали настолько громко, что все, находящиеся на 'Стреле', слышали их до самого выхода из южной бухты. И только, когда судно завернуло за горный западный берег, можно было вздохнуть спокойно. Тишина и благодать!
      Тавах сидел на кровати. Жена уже давно уснула, а к малеку сон не приходил. Две золотые кошки в изголовье его ложа бездушными истуканами смотрели на висевшее на стене зепкало. Он прочитал не одну молитву высшим защитникам: котоголовому мужчине и шакалоголовой женщине, хранителями рода. Эти две фигуры изображались на всех дверях и воротах в Шамсмадене. Как рассказал мне Тавах, когда двоих высших свергнут, настанет конец южным землям.
      За окном уже стемнело, и на небе загорались первые звезды.
      Малек прошелся по комнате и встал напротив окна.
      – Я знаю, что ты там, выходи.
      Он смотрел на налившееся алым, словно кровью, закатное солнце, а приятный теплый ветер дул ему прямо в лицо. Тавах знал, что убийца где-то рядом, но он давал ему шанс сделать первый шаг, попытаться нанести смертельный удар. Он на пару шагов отступил от окна, как раздался свист. Через мгновение, рядом с Тавахом на коленях стоял Сорро. Его катана упиралась в пол, а под ногами у малека валялся железный шарик.
      Еще свист. Теперь уже парень-защитник не выскочил из-под кровати, а просто взмахнул мечом. Еще один шарик. И еще… и так с десяток.
      Стрелок был искустен, но и странник не уступал ему в скорости и меткости, подставляя под удар лезвие Хикари.
      Оружие из Централи. Подобными штуками пользовались и прислужники раджи, когда гнались за мной и Сорро по джунглям. Стоп! А откуда у моих бывших подданных иноземные игрушки? Еще одна загадка, надо будет рассказать об этом разбойнику. Мои негарские слуги всегда пользовались катанами или краби, а тут вдруг металлическими шариками стрелять начали.
      Когда Сорро надоело тупить лезвие о пульки, он встал в полный рост, заслонив своей плечистой фигурой невысокого бородатого малека.
      Не прошло и минуты, как в окне можно было отчетливо различить хрупкий женский силуэт на фоне синего вечернего неба. Словно враг наш проявился во тьме.
      – А ты вырос, - заметила она знакомым мне грудным голосом.
      Я сидела за шторой, на кровати короля с длинной железной палкой наготове. А рядом со мной - Сунна.
      – Это Кани, как же я ошиблась в этом человеке, - шепнула я.
      Но воришка не стал меня корить в такую трудную минуту и, выглянув в ту щелку между занавесками, куда я смотрела за беспощадной битвой разбойника и центральной обманщицы, решил устроить небольшое представление.
      Чувства юмора у шамсмаденского воришки было не занимать. Когда он оставлял карманников без штанов и награбленного, с девушкой-убийцей он решил поступить еще более жестоко. Сунна украл у нее черную куртку из тонкой кожи.
      Девушка оторопела, когда осталась в одном белом лифе. Этих секунд замешательства хватило для того, чтобы уставший отбиваться от пуль разбойник, толкнул ее в темный угол и приставил острие катаны к горлу убийцы.
      – Кани, - стиснув зубы, сказал парень, - ты предала, ты обманула нас.
      – Я… - тихо сказала она, - Я не Кани… Я не знаю никакой Кани.
      – Охотно верю, - усмехнулся разбойник. - Ты нам представилась как Кани.
      Он провел лезвием меча по ее шее. Аккуратно, чтобы не задеть и не ранить.
      Со спины к Сорро подошли и король с супругой, довольные успехом спонтанно придуманной операции.
      – Не важно, как ее имя, - а он мудр, и это вызывает во мне восхищение правителем южных земель.
      Убийца, как мне показалось, не была испугана. Мы с Сунна, как и малика, вышли из своего убежища и стояли рядом с захваченной пленницей.
      – Мы не будем делать много шума, - заключил правитель, - никто из жителей этой страны не должен знать о грозящей мне опасности. И я не хочу, чтобы кровь женщины из Централи пролилась в моем дворце. Мне не нужны скандалы.
      Даже в темноте я заметила, как преступница расслабилась. Однако она все равно боялась Сорро. И это правильно. Когда мой разбойник полон ярости, к нему лучше не подходить.
      – Сунна, - сухо бросил правитель стоявшего рядом со мной мальчишке, - пригласи сюда Нефертари.
      Воришка кивнул и мигом покинул комнату. Пока он бегал по поручению правителя, малика успела рассказать нам с Сорро, что Нефертари и есть та самая фаворитка. Королева говорила о ней столько нелестного, что пойманная убийца усмехалась над рассказом властвующей персоны. Сам же Тавах, кажется, смущался, когда узнавал все новые и новые подробности из своей жизни и биографии фаворитки.
      О, эта женщина была прекрасна! Я отлично понимаю малека, который променял худощавую не очень симпатичную малику на эту женщину. Судя по возрасту ее сына, было Нефертари не меньше тридцати пяти, но выглядела она как двадцатилетняя невеста: не заворачивалась в платки, как замужняя, носила юбку с полупрозрачной оборкой, а ее шею украшали драгоценные колье из десятков разноцветных камней. Надо будет спросить еще у Сунна, почему его маму, незамужнюю, не скормили шакалам. Хотя… ответ лежал на поверхности - фавориткам даже закон высших не писан.
      Больше всего меня поразили огромные янтарные глаза этой женщины. Лицом маленький воришка явно пошел в мать, зато телом - в отца. Я уже догадалась, кто им был. Даже Сорро с нескрываемым восхищением смотрел на фаворитку: на ее густые черные волосы, заплетенные в сотни мелких косичек, на упругую высокую грудь, изящные очертания талии, украшенный жемчужиной пупок, округлые бедра, по которым струился полупрозрачный синий шелк. Пожалуй, только в душе бессердечного такая женщина не способна разжечь огонь желания. Хватка разбойника ослабла, чем и воспользовалась коварная убийца. Она мигом выпрыгнула из угла и выстрелила в короля. Но… спешка никогда не была на руку человеку.
      Я интуитивно наклонила свой посох, и металлический шарик застрял в нем. Кое-чему я, все-таки, научилась у разбойника. Самозащитой для принцесс мы, кстати сказать, занимались все время, что ехали на колесах до Азрака, да и когда спускались по реке, я не прекращала тренировок. Меч в руках я держать смогу нескоро, а вот отбивать палкой летящие в меня и моих друзей предметы, я научилась прекрасно.
      – Дрянь! - бросила нелестное мне Кани (или это была просто похожая на нее женщина).
      Она прицелилась в меня и готова была выстрелить, как вдруг сзади ее обняла госпожа Нефертари. Глаза фаворитки засветились янтарем, а ее гибкие руки крепко сжимали в своих объятьях централку. Я зажмурилась от яркого света, а когда открыла глаза, то преступницу обнимала уже не любовница Таваха, а высшая, женщина с головой шакала. Плененная преступница дрожала от страха. А танри шепнула себе что-то под нос и положила руку ей на лоб. Раздался громкий хлопок, и убийца растворилась в воздухе вместе с высшей.
      – Что… это… было? - не поняла я.
      – Все в порядке. Обычная магия выдворения из страны. Навеки. Больше нога этой женщины не сможет ступить ни в Джанубтераб, ни на один из островов, некогда принадлежащий нашим землям. Я говорю не только о западных Анхе и Джомджоме, но и о купленной Централью Сахре.
      Все оказалось так просто. Однако, большую роль сыграл эффект неожиданности. Рэтти инсценировала наше отплытие из Шамсмадены и обещала дождаться нас в Фавре. Все жители и гости южной столицы поверили, будто приплывшие с севера правдоискатели, вооруженные легендарными оружиями, убедились в том, что с Малеком все в порядке, и отправились дальше, в Эстэрру. Но не тут-то было: горожане видели только корабль штурмана и наряженных в наши одежды наемников. Издали невозможно было разглядеть, что вместо нас с Сорро на палубе стояли два южанина-наемника в париках. Мы же затаились во дворце, дожидаясь, когда заглотившая наживку преступница пойдет на убийство. Она медлить не станет - а зачем? Коли правдоискатели плывут в Эстэрру, ей надо прибыть туда раньше. Тут-то она и попалась. Теперь на запад она все равно попадет, но на этот раз - из Централи, потому что, по словам Таваха, фаворитка отправила девушку именно туда.
      – Вы сожительствуете с высшей? - все-таки задала мучивший вопрос я.
      – Нет, Нефертари - обычная южная волшебница. Чтобы сила ее достигла апогея, она принимает образ высшей. А мой сын, как и любой мужчина Джанубтераб…
      Значит, я все-таки угадала. Низкорослый воришка - наследник престола. Самого Сунна с нами тогда не было. Он отпросился побыть с матерью, чтобы восстановить ее силы после колдовства, и Тавах охотно отпустил мальчика. Оказывается, воришка не знал, кто его отец. А малек это старался скрывать. Он доверчиво посмотрел в глаза сначала мне, а потом Сорро и попросил нас до поры, до времени не рассказывать пареньку о его родословной.
      – Да он и сам догадался, - вздохнул разбойник, - ему подчиняется Даномхерев. Иного доказательства и не нужно.
      – Ошибаетесь, господин Красная Бандана, - улыбнулся малек, - то, что Сунна подчиняется древний меч, говорит лишь о том, что мой мальчик - наследник древних героев и Хранитель, коих во всем Инселерде тысячи. Скорее всего, это досталось ему от матери, потому что среди моих родственников нет Хранителей, это я знаю наверняка.
      Он ни капельки не удивился, что у нас при себе имеется целых три древних артефакта. Или то была выдержка правителя, или он что-то знал. Меня это настораживало и пугало.
      Мы проговорили с малеком до середины ночи, пока я тихо не уснула на широком твердом плече разбойника. Правитель Джанубтераб поведал нам обо всей истории его страны, которая уже целую тысячу лет носит дурную славу как родина воров и пиратов.
      Магические способности, это я знала еще с детства, передаются по наследству и зависят от страны, где был рожден волшебник. Например, у меня в Нордэрде чаще всего рождались маги-посошники, как я их называла. Эти люди (или полукровки, потому что многие любили жениться на эльфийках) могли колдовать при помощи артефактов: волшебных палочек, а чаще - посохов. Эстэррские колдуны, как Рэтти, чаще всего рождались боевыми магами. Они черпали энергию из себя, очень быстро истощались и умирали молодыми. Но их колдовство всегда считалось очень сильным. В Хигаши маги и колдуны славились одушевлением фантазий. А вот на юге незаурядные способности уходили в область так называемой телепатии.
      В отличие от остальных волшебников, телепаты и телепорты были невосприимчивы к такому поглотителю магической силы, как орихалкон. Поэтому Сунна и смог украсть у Роджера талисман, которым пират контролировал Рэтти.
      Ясно, что с подобными способностями, мальчишки из Джанубтераб пользовались большой популярностью у пиратов. Преступники проводили немало дней в прибрежных городах южных земель, рассказывая подрастающему поколению воришек, как замечательна жизнь за Краем и что море - это увлекательнейшее место во всем Инселерде.
      Правители других земель уважали малека, несмотря на то, что его маги становились лучшими из пиратов во всех морях нашего мира. Кроме преступников, Джанубтераб поставлял в мир ящики с песком и красивейшие ткани ко дворам всех княжеских и графских родов Инселерда. Я прекрасно помню, как в детстве фрейлина подарила мне голубое платье с зелеными прозрачными оборками, вышитыми странными для Нордэрда нитями. Я тогда спросила ее, кто сшил этот замечательный наряд, а служанка принялась рассказывать про далекий-далекий юг.
      Тогда я и не думала, что настанет день, и моя нога ступит на южные земли.
      – У нас нет врагов, - говорил малек, - я подписал мирные соглашения и с востоком, и с западом, и с вашим отцом, принцесса Анжелика. Не забыл я и про Централь.
      Зато Град про ваши бумаги уже не вспоминает. Если мои предположения верны, то правительство пришельцев постарается убрать Таваха незаметно и быстро. Вот только мы помешали.
      Одну убийцу мы с позором выслали из страны. Я не сомневалась, что она отправится на запад. Но стоило ли оставлять правителя одного?
      Я, кажется, думала во сне.
      Когда меня разбудил Сорро, день уже клонился к вечеру.
      – Ну что? - спросила я его. - Отправляемся в Фавр?
      Он поцеловал меня в щеку, и я улыбнулась, погладив его грубую щетинистую скулу.
      – Нет, - чуть слышно сказал он. - Господин Тавах приказал отвезти нас туда по заливу, а не через дельту реки. Мы будем там через сутки. А Рэтти понадобится четыре дня, чтобы обогнуть рог полуострова.
      – Ну, подождем, - я погладила Ню, свернувшуюся клубочком между нами.
      – Нет, - сказал, как отрезал. - Малек Тавах в опасности, Лика, ты не понимаешь? Мы выгнали одну наемницу. А сегодня-завтра появится еще кто-нибудь. Ты что, не знаешь, как быстро летают крылолеты?
      Про этих железных птиц из Централи я прекрасно знала. Они прилетали и к нам в Нордстерн, когда отец устраивал встречи правителей всех государств. Только малек не приезжал к нам, потому что путешествие на север стоило ему полугода пути. Я помнила невысокого кокуо в красном кимоно, короля Эстэрры - статного дроу с длинной черной косой, предводителей гномов и эльфов, а также подстриженных под одну гребенку господ из Града. Им, как они сами говорили, хватало пары часов, чтобы преодолеть горы Нордэрда на крылолете.
      Получается, и до Джанубтераб из Града два-три часа лета на стальной птице. Значит, если Централь отправила наемника, то он уже ходит по Шамсмадене и кушает сладкую чурчхэлу, обдумывая свои коварные планы.
      К ужину мы вышли к правителю. На нас, как и на всех приближенных малека, был накрыт стол. Даже о Ню слуги позаботились и организовали для нее огромную пиалу с мясом отборных южных драконов. Наша питомица тут же приняла крупную форму и принялась уплетать за обе щеки предложенные лакомства с такой скоростью, что слуга малека еле успевал подкладывать ей в тарелку свежеприготовленные кусочки.
      Еще одна несчастная кухарка обслуживала Сорро, который не отличался прожорливостью от своего котенка. Сунна, хихикая, рассказывал матери о моем разбойнике, изредка тыкая в него пальцем. Воспитание - как у дворового воришки. Никогда бы не подумала, что этот паренек принадлежит к знатному роду.
      После плотного ужина мы с Сорро опять решили поговорить с правителем в его личных покоях. Когда мы вошли, слуга запер за нами дверь и покорно ожидал, когда мы закончим разговор. Жизнь правителя висела на волоске, и нам было бы очень неприятно, если бы он погиб из-за нашего недосмотра.
      Но наши опасения оказались напрасными. После первого же покушения ворота города принялись охранять с двойной силой, а выходцев из Града, вообще, предусмотрительно не пропускали, мотивируя отказ эпидемией малярии, что может быть опасна для организмов пришельцев из северной страны. Не знаю, верил ли кто-то из отправленных домой гостей города в подобные россказни, но ни одного центральца на улицах Шамсмадены не осталось.
      Когда в первый день нашего приезда я еще встречала в городе мужчин в черных костюмах и женщин в неприлично коротких юбках: такие наряды ни один южанин себе не позволил бы, - после покушения на малека всех чужестранцев как ветром сдуло за граничные горы. Стража обо всем позаботилась.
      – Подобной лжи нам хватит еще на несколько дней, - сказал Тавах, - для вас это ничтожно мало. Вы в лучшем случае доберетесь до Джамджомы или Гора. Оттуда до западных земель еще с десяток дней пути. Но, прекрасная Анжелика, Ваше высочество…
      Мне показалось, что малек готов был в тот момент упасть мне в ноги.
      – Ваше высочество, принцесса Нордэрда, - умолял он, - я буду оберегать нашу столицу от Централи, сколько смогу, пока не перестанет биться мое сердце. Я понял, что Град способен подкупить слуг. Но мы готовы защищаться. Если вы с Красной Банданой останетесь во дворце, то не сможете предупредить Эстэрру и Нордэрд. Это куда страшнее, чем моя смерть. Завтра мои слуги тайком вывезут вас в Фавр. Счастливого вам пути.