Рэтти и Сунна прилипли к окошкам, что были к ним ближе, и тоже не могли оторвать глаз от маленького Инселерда. Да и разбойник тоже не сводил глаз с горизонта.
– Смотри, Лика, я вижу Край! - шепнул он, и я сунулась в его окошко.
Судя по всему, пока мы летели на север, и я отчетливо наблюдала за проплывающими передо мной двумя кривенькими полуостровами Эстэрры, образующими бухту. А там, далеко-далеко от Порты синела неизведанная грань, за которой… в бело-голубом тумане я смогла рассмотреть… нет, я не могла в это поверить!
За Краем была земля!!!
– Это другой мир? - догадалась я.
– Наверное, - пожал плечами Сорро и обнял меня. - Может, там находится государство, откуда прилетели к нам центральцы, может, там вовсе не люди живут.
– Никто оттуда не возвращался, - вспомнила я.
– Я вот думаю, - странник говорил это тихо, чтобы никто из наших друзей, а тем более, пленник, не могли его услышать. - А что, если мне отправиться туда?
– Даже не думай! - чуть не вскрикнула я, но он крепко зажал мне рот.
Я не отпущу! Пусть лучше Сорро станет моим мужем, пусть ему придется бороться с собой, воспитывать в себе короля, страдать по свободе, но за край я его не отпущу! Он оттуда никогда не вернется. А это значит, что я больше никогда его не увижу.
– Инселерд я уже знаю, я прошел по нему не один раз. А представь, что за Краем тоже есть мир, такой же, как наш. А подумай, что там не хватает, например, металла или тканей. Если я открою этот мир для тебя, то Нордэрд сможет торговать с ним…
– Никто оттуда не возвращался, - убитым голосом повторяла я снова и снова.
– Я вернусь, обещаю!
И он поцеловал меня.
– О! Какая романтичная парочка! - тут же поспешил заметить ехидный Карл.
Я, покраснев до кончиков ушей, одарила его полным ненависти взглядом. О, а в зеленом свете лампадок под потолком, представляю, я выглядела вовсе не привлекательно.
Но вдруг мне стало не по себе. Сын министра, грузно ступая, поднялся. Рэтти и Сунна в ужасе повернулись в его сторону, пытаясь схватить и усадить обратно на скамью, но не тут-то было. Мы недооценили этого зависимого от рами человека. Он широко раздвинул руки в стороны, и спутывающие его веревки упали на землю мелкими клочками.
– Что… это… значит…? - заикаясь, спросила я, вжавшись спиной в стенку.
Он наступал на меня так стремительно, что я даже не успевала испугаться. Его руки в следующий же момент оказались у моей шеи, и я почувствовала, что мне стало тяжело дышать.
– Эй ты, не тронь мою женщину! - раздался яростный рык Сорро, пихнувшего Карла вбок.
Но и хватка наевшегося рами слабака оказалась зверской. Мы упали на пол вместе, и пленник не собирался отпускать меня, он еще сильнее прижимал меня к себе и пытался вжать в пол.
Я хочу жить, у меня совершенно нет желания быть убитой этим никчемным тщеславным обреченным человеком. Придумать в его адрес еще кучу определений не составляло труда, только когда дышать тяжело, слова не торопятся приходить в голову.
– А ну, отвянь!
Сорро снял с пояса катану в ножнах ударил неприятеля по правому локтю. Руку Карла должно было свести так, что он забыл бы обо мне и пытался бы распрямить скрюченные от неожиданной боли пальцы. Сунна тем временем взялся за волосы врага и пытался потянуть его на себя ему как можно сильнее, желая причинить ему боль. Но то ли рами притупляла чувства, то ли Карл стал за последние семь лет таким толстокожим, но боли или неприятности от этого он, казалось, не испытывал.
– Я умру, я обречен, - шипел ненавистный мне человек, - но я заберу тебя с собой, и мы будем жить долго и счастливо в раю.
Он щупал мою шею, он искал сонные артерии, на которые достаточно надавить, и я умру. Я мотала головой, боролась за жизнь, отпихивая от себя противное костлявое тело.
И я не заметила, как спасение пришло само собой. Браслет, что подарила мне Кани, защитный талисман, соскользнул с моей руки и свалился прямо в рот моему врагу, когда он кричал:
– Сдохни, су…
Договорить у него не получилось. Руки его вмиг ослабли, что дало мне неплохой шанс отскочить от него подальше. А когда он, скорчившись, выплюнул амулет, то прошипел:
– Сука, откуда у тебя эта дрянь!
Страх полностью прошел, и я, вытерев браслет о висящую на стене тряпку, снова надела его на руку. Рами, что Сунна держал у себя за пазухой, невыносимо пахла. И если я не провалюсь теперь на совет высших, то упаду в обморок - точно.
– А вот оттуда! - Рэтти пнула его в живот.
Он отлетел к противоположной стене и достал из-под скамейки длинную металлическую палку.
– Гадство! - сквозь зубы процедил Сорро, закрывая нас с Рэтти спиной.
Карл тут же прыгнул к Сунна и вытащил у парня из-за пазухи весь его запас рами.
Да, воришка пытался вернуть себе сокровище, коим он подкармливал пленника, но листья выглядели примерно одинаково, и у него не получалось за раз вернуть всю охапку. Зато Карл воспользовался замешательством мага и проглотил несколько листьев. Ужас, он опять стал сильнее.
– Ничего, все будет нормально! - подбодрил нас странник. - Лика, срочно к Кани.
Я кивнула.
Как и следовало ожидать, враг наш кинулся за мной, потому что понимал: от пилота ничего хорошего не добиться: или самолет о горы разобьет, или устроит такую встряску, что не все до земли живыми доберутся.
– Вот ты и попался, Карл, - разбойник галантно улыбался, будто разговаривал не с одурманенным рами злодеем, а с хозяйкой чайного домика. - Знаешь такую поговорку…
– Ничего не хочу знать! - он изо всей силы размахнулся палкой, чтобы ударить Сорро по голове.
Я стояла в пол-оборота, глядя на спокойную Кани, которая в своей шапке с большими ушами, казалось, ничего вокруг не слышала. Изредка, правда, я отвлекалась на развернувшуюся битву. Кажется, мой ненавистник, вообще, позабыл все боевые приемы кроме удара по голове. Эх, хорош для него Ис-септер, что сейчас крепко сжимала обеими руками Рэтти, готовая постоять и за себя, и за всех нас.
Сорро, конечно же, отбил удар нападавшего, не вынимая Хикари из ножен. Он использовал меч, словно палку. Карл оказался прижатым к двери, и только тогда разбойник достал катану с полупрозрачным лезвием и прижал ее к горлу врага.
– Жизнь возвращается на круге своя, Карл, - хихикнул странник, - только как прежде, уже никогда не будет. Ты хотел убить меня. Почему - ты знаешь лучше меня. Но теперь я вернулся за должком. Я отомщу тебе за все: за себя, за Су, которого, не сомневаюсь, убил ты.
– Я не тронул милейшего Су, жизнью клянусь! - дрожа, шептал Карл.
– Не надо врать, я видел, как горел наш крылолет, - парировал Сорро.
– Ты ничего не знаешь о Су, наивный мальчишка!
– Ладно, но для смертного приговора достаточно и того, что ты хотел убить мою женщину.
Я вжала голову в плечи. Он так легко говорил это 'моя женщина', что становилось жутко стыдно за себя. Понимаю, стыдиться мне было нечего… но ради этой женщины, то есть меня, он собирался убить человека.
– Лика?! - не отворачиваясь от противника крикнул разбойник. - Пусть Кани…
Я поняла без слов, но я не хотела смерти. Пусть даже к ней Сорро сам, без суда, приговорил моего злейшего врага. Но я не хотела, чтобы он убивал этого человека. Это Добрый разбойник, который старался не убивать нападавших на него, заставит пролить кровь злейшего врага своей женщины. Нет, я не смогла приказать Кани открыть дверь.
– Лика?! Почему? - он все еще не оборачивался на меня.
Инициативу взяла в свои руки Рэтти, и, бросив мне: 'Слабачка' - подошла к Кани и потянула зеленый рычаг на себя.
Централка с удивлением уставилась на штурмана, но та лишь кивнула: так надо. Дверь медленно открывалась. Карл, прижатый к выходу, дрожал и от страха, и от холода. В открывшуюся щель, на пол крылолета полетели мелкие снежинки, а салон заполнился прохладой.
Нет, так неправильно, нельзя убивать его, думалось мне. Но я ничего не могла с собой поделать. Я не хотела кричать. Я знала, что Сорро не остановить. Хотя… что ждало Карла в Нордстерне за измену родине и покушение на принцессу: смертная казнь дважды. Один раз повесить, другой - четвертовать. Смешно? Дважды умереть нельзя при всем желании. Пусть лучше он получит свое наказание так! Месть - нехорошее чувство. Однако… есть такая поговорка: 'Не делай другому того, что себе не желаешь!' А Карл сделал, и поэтому ни виселица, ни отрубленная голова не смогут дать его душе прочувствовать все пережитое Сорро.
Ветер Хикари усилился.
– Не надо! - орал сын министра.
Он хотел стать королем, он сослал меня на верную смерть. Потом у него появилось желание завоевать Централь, и он стал прислужником президента. Но закончилось все печально - расплатой за грехи.
Ветер становился все сильнее. Его гул перекрикивал шум мальницы на носу крылолета.
Карл из последних сил, красными пальцами держался за края открывшегося хода.
– Я не убиваю тебя, - тихо сказал Сорро, - если Единому будет угодно, ты выживешь, как когда-то случилось со мной. Если высшие захотят сохранить тебе жизнь, они вмешаются.
Разбойник провел лезвием меча в полразмахе от пленника. У того не хватило сил, чтобы прыгнуть против мощного потока ветра.
Снаружи раздался дикий крик. Никто не смотрел вслед преступнику. Холодный ветер хлестал нас по лицам, а мы молча уставились на спокойную сосредоточенную Кани. Наш пилот, казалось, из всего происходящего заметила лишь то, что Рэтти открыла и заперла дверь.
– Тебе его жалко, Лика? - спросил меня Сорро, обнимая за плечи.
– Будем считать, что мы только что изменили его жизнь к лучшему. Мне все равно пришлось бы его казнить, а теперь у него появился шанс… выжить…
– Возможно… - он усадил меня на скамейку.
Под нами медленно проплывали белые шапки Граничных гор. Оставалось лететь не больше часа. Скоро мы ступим за неведомые земли враждебного государства. Рэтти, вернувшись на свое место, снова взяла посох и сказала:
– Я вспомнила то, что нам так не хватало… Это просто история нашего с вами приключения.
Падут и Царь воды, и Духи гор,
Пески пред ней расступятся мгновенно,
Зуб Черепа сломается, а вор
Спасет ее из огненного плена.
Так просто, подумать только. Два месяца назад Рэтти упокоила водную стихию, мы с Сорро справились с духами Хигаши, потом мы пробирались через пустыню. Да и сломанный зуб черепа, отделение островка от Джомджомы, предсказали за несколько тысяч лет до этого события. Но откуда в древние времена мудрецы знали о конце карьеры огненного пирата, Роджера? Ведь именно благодаря вору, Сунна, пало могущество этого страшного человека. Как все просто, мне даже стало страшно. И песня сложилась сама собой, оставалось ее только прочитать в нужном месте, в нужное время, в правильном порядке. Мне стало страшно, дыхание захватывало от неизвестности.
Часть 7. Забытые куплеты
Крылолет мотало из стороны в сторону, когда мы садились. Такое чувство, что мы находились в бочке, которую пинками катили по мощеной улице. Расшалившийся сильный ветер подхватывал нас, словно песчинку, и пытался прибить к одной из снежных шапок высоких гор.
– Ничего удивительного, - хмыкнул Сорро, державший меня, словно самое дорогое сокровище Инселерда.
Град построен горе, примерно на тысячу размахов выше Миррор. Казавшиеся с высоты маленькими многоэтажные дома этого города, делали ее похожей на обжитый муравейник. А на самой вершине, на серой лысине, расположилась площадка для посадки.
Если воспоминания не подвели странника, то еще одна такая площадка была по другую от Града сторону Миррор, в низине, и лететь туда от этой горы не более получаса. Там, думаю, тихо и безветренно, а на вершине продувает промозглым ветром так, что хочется съежиться и закутаться в теплый плед.
Наш крылолет грузно опустился на землю, мелкие камушки барабанили по его днищу, когда он, подпрыгивая, словно карета по ухабистой дороге, мчался по длинной дорожке, ведущей к круглому полю для стоянки. Нас трясло так сильно, что я поклялась себе никогда больше не летать на этих ужасных махинах. На лошади или корабле медленнее, но куда безопаснее. Даже на море меня не укачивало так, как в воздухе.
– Почему мы не отправились сразу на Миррор, может, стоило собрать войска для нападения на Град? - удивилась Рэтти, когда крылолет уже остановился посреди поля.
Кани, устало вздохнув, вылезла из кабины. Она сняла странную шапку, повесила ее на крючок рядом с дверью и удостоила нас не очень довольным взглядом:
– Вы что тут устроили? - усталым голосом спросила она. - И куда дели пленника?
Если бы Кани хоть на минуточку отвлеклась от штурвала, она бы все прекрасно поняла. Только навигация в воздухе и в море очень сильно различаются. Плывя по воде, всегда можно исправить ошибки - не беда, коли установил не тот курс. Зато пилот крылолета в жизни совершает только одну оплошность. Отчего и погибает. А централка, несмотря на потасовку среди пассажиров, сумела не подвергнуть наши жизни опасности.
– Понимаешь, Кани, - я потупила взгляд, пытаясь объясниться.
Если бы не она, вряд ли бы мы добрались до Града по воздуху живыми и здоровыми.
– Карл хотел нас всех поубивать! И…
– И вы чуть не уничтожили крылолет, - закончила она за меня начатую фразу.
Она права. Одно неверное движение, и мы могли проломить стенку и полететь вниз. Вовсе не обязательно, что на нашем пути встретилось бы дерево, притормозившее наше падение у земли. Хвала высшим, все обошлось, и мы благополучно добрались до Централи.
К нашей машине сбежалось человек десять в одинаковых серых костюмах. Они, словно по команде, выстроились в ряд и хором поприветствовали почтенного Карла Дярлига. Только вместо ожидаемого ими сына нордэрдского министра к ним спустилась высокая худая девушка.
Одетый в наглаженный белый костюм невысокий толстячок, учтиво пожал ей руку и тут же спросил о судьбе Карла. Кани, казалось, совсем не знала, что ответить, пришлось спасать ситуацию и рассказывать о том, что почтенный господин из Централи выкурил слишком много рами. Духи позвали его за собой, и он шагнул из крылолета прямо в воздух. А мы, его хорошие друзья и знакомые из Монтерры, решили не разворачивать крылолет обратно и прилетели в Централь, дабы почтить память безвременно погибшего Дярлига. Вряд ли бы хитрый старик поверил каждому слову. Слишком надуманной мне казалась эта история. Очень много несостывок.
Вполне возможно, обман бы и сошел нам с рук. Пока центральцы искали бы тело и расследовали смерть сына министра, у нас было бы достаточно времени, чтобы разобраться со всеми интригами во дворце президента. Но толстячок в белом задумчиво посмотрел на высокого парня с большим мечом за спиной и почесал густую курчавую бороду. Он хитро улыбнулся в свои серебряные от седины усы, и мягким баском сказал:
– Красная Бандана, значит…
Все кончено! Теперь не только нам покоя не дадут, но и привезшей нас сюда Кани не поздоровится. Надо было высаживаться на поле, что у озера Миррор. Вдруг там бы у Карла встречающих не нашлось.
Сорро, погладив сидевшую на плече Ню, бросил подозрительный взгляд на старичка.
– Тот, кто искал меня, мертв, - безапелляционно заявил парень, становясь рядом с Кани. - А у меня есть дело к президенту вашего государства.
Старик ухмыльнулся, а по его маленьким хитрым глазкам я поняла, что он решил приготовить для нас не очень приятный сюрприз. Мы молча обступили встречающего и ждали, что он скажет дальше. Рыжая штурман в очередной раз попыталась выставить себя девушкой странника и обняла его за талию, но тот лишь резко отбросил руку девушки. Не везет Рэтти с любовью: то капитан-извращенец, то безответное чувство к Сорро…
– Ты убил господина Карла? - сощурился старичок, перебирая пальцем какие-то кнопки на большой черной штуковине. - Не сомневаюсь, Красная Бандана, ты хочешь уничтожить и президента. Ты ни перед чем не остановишься, чтобы достичь мирового господства!
Сказанное, возможно, насмешило Сорро, но он лишь ехидно ухмыльнулся, выражая свое презрительное отношение к подобным россказням. Меня, признаться честно, услышанное развеселило: я представила разбойника на троне президента, окруженного двумя десятками наложниц. О, а какое у него будет выражение лица, когда парень станет отдавать приказания… А какого леопарда придется убить, чтобы сшить ему мантию… А какой указ разбойник издаст первым? На этот вопрос я не нашла ответа. Слишком смехотворным представлялся мне Сорро в этой роли. Наверное, в первую очередь он велит соорудить себе столовую или ресторан, потом кузницу…
– Вы мне не поверите, - просмеявшись, заявил странник, - но это мне нужно меньше всего на свете. Мы, пятеро, просто хотели встретиться с вашим правителем. Мы можем даже оружие оставить у стражи, если кто-то боится, будто Красная Бандана пришел сюда, чтобы убить президента Централи.
Старик не верил ничему. По его угрюмому лицу ясно было видно, что он не желал пропускать нас в город. Его черные глаза говорили красноречивее всяческих слов. Однако нужно что-то делать, как можно скорее завершить эту странную грызню за передел власти в Инселерде.
Сорро слишком наивен, чтобы вести подобные переговоры, Рэтти - не опытна, Сунна невоспитан и вспыльчив, как только узнают, что Кани против власти, то и ее вряд ли послушают. Оставалось мне взять все в свои руки и наладить отношения с встречающими нас людьми.
– Он мой телохранитель, - я сделала шаг вперед, выгораживая Сорро, - я наняла его, чтобы он защитил меня по дороге в Нордстерн. Прошу любить и жаловать, Ее высочество принцесса Анжелика.
Собравшиеся у крылолета встречающие и старичок окинули меня недоверчивым взглядом, но все же пристально смотрели и в лицо, и на одежды, оценивая, могу ли я быть тем, кем представилась. Прекрасно их понимаю: вряд ли кто узнал бы принцессу в девушке, одетой как пиратка, кожа которой за два с половиной месяца странствий обветрилась и загорела на южном солнце.
– Не смеши мои коленки, девочка, - съехидничал старик, - принцесса. Придумаешь еще.
Несмотря на крики моих друзей: 'Чистая правда!' - этот человек не собирался мне верить.
– Я могу доказать, - холодно сказала я, засовывая руку за пазуху.
Единственная в своем роде драгоценность, принадлежащая королевскому дому Нордэрда, блестела у меня в руке. Огэйс, или просто глаз льда, самый крупный алмаз, найденный в Граничных горах лет пятьсот назад, стал семейной реликвией.
– Проклят на месте будет тот, кто отберет это у члена королевской семьи. Примите меня и моих телохранителей в Централи, - мой голос в тот момент, казалось, был холоднее льда.
Старик и таможенники отошли в сторону, открывая нам выход в город. Как я и ожидала, они не решились проверить действие талисмана на себе. Хотя, по правде говоря, семейная реликвия никогда не обладала подобными ужасающими свойствами. Это просто украшение, о котором знали во всех землях Инселерда, и которое передавалось наследнику престола в день коронации его родителя.
– Ваше высочество, - поклонился он, - мы проводим вас к президенту, только позвольте обеспечить прием, достойный Вашего положения.
Он с опаской поглядывал на украшение, которое я не стала прятать под рубашкой, всем видом показывая, как он боится прикоснуться к северному алмазу.
Сорро, услышав предложение центральца, недовольно фыркнул и заявил, что если уважаемые жители Града обеспечат принцессу подходящей комнатой в гостинице и достаточными средствами, он сам позаботится о своей госпоже.
И сколько бы старичок, оказавшийся единоличным владельцем летальни (так, оказывается, называли в Централи площади для посадки крылолетов) и таможенники не спорили с ним о том, что вкус разбойника может не совпадать с установленными церемониалами, мой верный спутник обещал привести к президенту не кабацкую красотку, а принцессу крови.
Сказать по правде, я несколько испугалась: Сорро так легко мог перегнуть палку. Но зато теперешнее положение для меня отличалось большой выгодой. Я, наконец, смогу нормально умыться, причесаться и привести себя в надлежащий вид. Если вся эта история с артефактами и драконом закончится мирно, то я смогу через несколько дней вернуться домой на крылолете Кани (так и быть, ради такого случая перетерплю еще одну выматывающую посадку), - лучшего и желать невозможно!
Если, наоборот, президент жаждет войны, то мы отправимся к Миррор и приведем в действие наши страшные оружия, и тогда Централь последние деньки существует на земле Инселерда, как это ни печально. Тогда, возможно, меня ждет смерть. Смерть ради жизни тысяч людей. Их ждет счастье и процветание, но я никогда этого не увижу. Как не видать мне больше Сорро…
Как я его, все-таки, любила. Когда-то я страшилась его, не стану скрывать. Но этот человек - идеальный мужчина, защитник, который никогда не бросит в беде свою женщину. Не будь я принцессой и наследницей престола, я бы не задумываясь вышла за него замуж и жила бы там, где захотел бы он, хоть за Краем. Но, увы, Единый все решил за меня.
– Вот, возьмите! - таможенник презентовал нам маленькую красную карточку и приложил к ней написанную второпях с записку.
Он объяснил нам, что по этой карточке нас примут в самой лучшей гостинице города. Как заметил седовласый старичок, деньги с нее я могла тратить деньги для приведения себя в соответствующий вид, не оглядываясь на цены. Все складывалось слишком удачно, чтобы быть правдой.
Больше всего я боялась, что президент пытается купить меня и друзей и затмить глаза безграничной щедростью и добротой. Но все равно, раз за два с половиной месяца меня впервые встречали не как странницу, а как принцессу. Мое высочество не могло отказаться от столь заманчивого предложения. Кроме того, я отказалась жить одна. Меня терзали страхи, я не боялась, что президент может добраться до меня. Скорее, он захочет избавиться от Сорро, как от опасного свидетеля. А еще мне просто хотелось сделать друзьям приятное. Рэтти - пират, Сорро - разбойник, Сунна, хоть и наследник престола, но вырос он в неподобающей обстановке. Кани так, вообще, вне закона, оппозиционерка, которую давно бы уничтожили или посадили в тюрьму, если бы не боялись спутать ее с верной президенту Килой. Они все бродяги, люди, у которых нет дома. Но пусть они хотя бы раз в жизни почувствуют себя уважаемыми людьми. И это будет мой щедрый подарок за их верность.
Таможенник проводил нас до вагончика, как он назвал красный ящичек, подвешенный крюком на протянутый по столбам канат.
Я думала, этот невысокий мужчина в сером, которого старик попросил проводить нас, так и оставит нас впятером в незнакомом для нас городе, но не собирался оставлять нашу компанию наедине. О, я совсем отвыкла, что принцессы постоянно находятся на виду, и скрыться от посторонних взглядов им удается лишь в ванной комнате да уборной.
– Кстати, господин… - я не знала имени нашего провожатого.
– Зовите меня просто Джонс, - улыбнулся этот бодрый человек, и на его пухлых щеках заиграл румянец.
– Господин Джонс, я понимаю, что я королевская особа, и что вы больше не отпустите меня…
– Я не прощу себе, если что-то плохое случится с загорской принцессой, - ахнул наш провожатый.
Мои друзья хихикали у него за спиной. Им-то немного не по себе от столь назойливой опеки.
– Со мной будет все в порядке, - уверила я Джонса, - только, пожалуйста, оставьте меня в гостинице наедине с друзьями. Мы сами потом пойдем по магазинам и к цирюльнику.
– В салон красоты, - поправил он, улыбнувшись уголками губ.
По глазам провожатого я прекрасно видела: не хочет оставлять нас без присмотра. Видимо, ему приказали, может, подозревалют - я не настоящая принцесса, а алмаз, который я вытащила из-за пазухи единственный раз за все путешествие - обычная стекляшка. Отчасти они правы, моя подвеска не обладает никакой магической силой.
Похвальное недоверие, только мне оно сейчас не кстати. Мне в спутники не нужен подозрительный товарищ лет пятидесяти от роду. Сошлись мы с Джонсом на том, что он будет ждать нас в кабаке, то есть ресторане, на первом этаже гостиницы. У меня создалось впечатление, что этот человек либо не знал никаких правил приличия, что готов был ночевать в одной комнате с загорской принцессой, либо был настолько запуган.
Несмотря на все, встреча в гостинице пришлась мне по душе. Это здание вовсе не походило на привычные нам постоялые дворы. Огромный стеклянный куб высотой в десяток этажей, сверкающий на солнце, и внутри казался блестящим заведением. Если посмотреть под ноги, то на гладкой поверхности плиток нетрудно найти и свое отражение, словно в зеркале. В ресторане за изящными столиками спокойно сидели люди в непривычных мне одеждах: женщины в узких блестящих платьях, а мужчины - в серых костюмах, как у Джонса. Белоснежная улыбка вышибалы, то есть, человека, который встретил нас у двери и провел к ключнице, затмила блеск начищенных пуговиц на его красном кафтане из нордэрдского драпа.
Да и сама ключница оказалась вовсе не тучной тетушкой или пропитым старичком, коротающем время за кружечкой эля. Невысокая хрупкая девушка в неприлично короткой юбочке, кои за горами носили только девушки легкого поведения, взяла протянутую мной карточку. Ту самую, что подарил нам старик в летальне. Ключница начала возить ею по черному квадрату у себя на столе. Ее изящные брови нахмурились, потом она ткнула длинным пальчиком с раскрашенным красным ноготком в какую-то доску, мило улыбнулась уголками губ и, расплывшись в такой же неотразимой улыбке, как и вышибала, ловко развернулась на стульчике, взяла со стенки три ключа от номеров и протянула их нам вместе с красной карточкой.
– Приятного отдыха, госпожа Анжелика, - учтиво заметила она.
Правда, за ее высокой стойкой я видела только затылок и глаза.
– Я вас провожу, - поклонился вышибала, или кем работал этот человек.
Широкая улыбка все еще не сходила с его лица, и он, сказав следовать за ним, пошел в сторону двух черных дверей у противоположной стены.
И кто говорил, что в Централи отсутствует всяческая магия? Эти люди лгут! Стоило нашему провожатому подойти к стене, как створки двери разъехались в стороны, и мы смогли войти в маленькую комнатку. О, ужас, только мы все устроились в ней, как двери закрылись.
– Мы в ловушке, - простонала я.
Но мои спутники, кроме оглядывающегося в ужасе Сунна, спокойно стояли. А Сорро заметил:
– Это просто лифт, который поднимает нас на верхние этажи.
Вечно улыбающийся мужчина в красном кивнул в подтверждение его слов.
Не успела я как следует испугаться, как двери комнатки отворились, я мы вышли совсем в другое помещение. Там не было ни ресторана, ни стойки, за которой сидела миниатюрная ключница. Перед нами открылся огромный зал с колоннами, рядом с которыми стояли большие бочки с пальмами. Из него в разные стороны расходились длинных светлые коридоры.
– Вам туда, господа! - указал нам провожатый и шагнул обратно в комнатку лифта. - Приятного отдыха.
Кани с Рэтти поселили в двухкомнатные покои с высокими потолками и белоснежными полупрозрачными шторами. Когда девушки оказались там, они глазам своим не поверили: такого красивого и просторного жилья у них еще не было.
Даже когда Марина жила на Буи, она довольствовалась тесной комнатушкой на чердаке, там из ее окна раскрывался вид на пристань и синие силуэты северных ледников на горизонте. Когда девушка выросла, то чуть ли не задевала головой низкий досчатый потолок. Затем была каюта 'Белой Акулы' и похожие одна на другую обшарпанные комнаты постоялых дворов. Покои с шикарной двуспальной кроватью, розовыми креслами, круглым столиком посередине и личной уборной никак не вписывалась в череду воспоминаний девушки.
– Ничего, - улыбнулась я, - комнаты не королевские, но и в них ты почувствуешь себя принцессой, Рэтти. А вдруг понравится, и ты отправишься по свету искать уже не приключений, а богатого жениха.
Моя шутка только испортила штурману настроение:
– Мне все равно, сколько денег в его кошельке и чем отделаны его комнаты, - она легла на нежно-голубые шелковые простыни, и те помялись под ее телом, - лишь бы любил…
Вот так, задела за больное. К тому времени из ванной вышла Кани в розовом халате, чуть прикрывающем бедра. Ее короткие красноватые волосы уже почти высохли, но девушка все равно промокала их мягким белоснежным полотенцем. Наверное, ей нравилось это делать.
– Чувствую себя Килой, - грустно улыбнулась она, - у моей сестренки просторная квартира в центре Града, представляете? И за что?
Тут и догадываться не стоит. За верную службу президенту.
– Оставляю вас одних, наслаждайтесь и отдыхайте, - я решила попрощаться с красавицами, чтобы добраться до собственных покоев и, в конце концов, тоже отдохнуть.
Но я дотуда так и не дошла, потому как услышала дикие вопли Сунна и тут же кинулась туда, откуда они раздавались. Я с трудом справилась со странной опускающейся дверной ручкой и замерла на пороге. По сравнению с комнатами подруг, шамсмаденскому наследнику досталось еще более шикарное жилище.
Услышав скрип открывающейся двери, Сунна тут же высунулся из-под балдахина и кинулся ко мне в объятья, словно я - его единственное спасение:
– Дайте мне другую комнату! Эта угнетает меня! Я чувствую себя маленьким. Да еще и дверь открыть не могу!
– А ты и есть маленький, - съязвила горничная в строгом черном платье, что нервно трясла в руке связкой ключей. - А дверь открывается простым нажатием ручки.
Очень жаль, что она не знала о вспыльчивом характере Сунна. Хорошо еще, что я оказалась рядом, и ухватила паренька за плечи. Он яростно впился в мою руку, и я чуть не заорала. Он утихомирился только после того, как горничная вышла, закрыв за собой дверь. Сунна спокойно, будто минуту назад не психовал, подошел к зеркалу и поправил сбившуюся набок черную как смоль челку. Я стояла у него за спиной и тихо наставляла:
– Тихо, самообладание, только самообладание. Эта женщина ничего тебе не сделала.
