В Москве было одиннадцать вечера. На улицах хозяйничала вьюга. Шел последний час февраля.
 

Глава шестая

      Утром небо прояснилось. Выглянуло солнце и ударил морозец. Сугробы заискрились, снег заскрипел под ногами. В первый день весны, казалось, наступила настоящая зима.
      Глеб вошел в бар при кафе “Амброзия”, заказал кофе, бутерброд с сыром и обратился к молоденькому бармену с едва заметными усиками:
      – Извините, а куда подевалась Катя?
      – Она сегодня выходная, – охотно отозвался бармен. – И завтра тоже. В понедельник ее смена.
      С досады Глеб расплескал кофе.
      – Вы не дадите мне ее домашний телефон? Она очень-очень мне нужна.
      Бармен старательно протирал бокалы.
      – Телефона ее я не знаю. А если б и знал, не дал бы. Без ее согласия, не обижайтесь…
      – Да-да, вы правы. – Глеб надкусил бутерброд.
      – Вообще-то вы чуть-чуть разминулись, – доверительно проинформировал юноша. – Минут за пять до вашего прихода Катя усвистала со своим приятелем.
      – Рыжий? Здоровенный такой?
      – Вы его знаете?
      Глеб проглотил остатки бутерброда, не прожевав. Опять же с досады.
      – Черт! Именно он-то мне и нужен! Как теперь его искать?!
      Бармен пожал плечами.
      – Ничем не могу помочь. Катиного телефона я правда не знаю.
      Глеб со вздохом допил кофе.
      И в этот момент ввалился Толян. Его пальто, как обычно, было распахнуто, а румянец на щеках от морозца прямо-таки полыхал.
      – Какие люди! – воскликнул он при виде Глеба. – А я вот все думаю: куда это наша бутылка закатилась?
      Глеб широко улыбнулся.
      – Кончай, в натуре, эти примочки! – Поставив чашечку, он отошел от стойки. – Я ж обещал: как только размотаюсь, веду тебя в кабак.
      – Тебе, говорят, зарплату удвоили? – осклабился Толян. Они стояли в проходе меж столиков. Малочисленные посетители не обращали на них внимания.
      – Лично я, – скривил губы Глеб, – этого удвоения пока не видал. Вот положу в карман, тогда поверю.
      – Да ла-адно! – Толян по-приятельски ткнул его кулаком в живот. Вернее, намеревался ткнуть, но промазал. С такого расстояния это было просто невероятно. Толян с изумлением глянул на свой кулак и повторил попытку вместе с возгласом “да ла-адно!”. Однако и эта попытка потерпела неудачу. Неуловимым по быстроте движением Глеб откачнулся, и кулак опять пролетел мимо. У обалдевшего Толяна хватило смекалки сделать вид, будто так и надо. – Не Стаса ищешь? – как бы между прочим поинтересовался он.
      – На кой он мне? – отмахнулся Глеб. Затем ухмыльнулся. – А ты крутой, блин, мужик! Прямо завидки берут! – подмигнул он и направился к двери.
      – То про что? – не вытерпел Толян.
      Глеб обернулся в дверях:
      – Да видел я тебя у ресторана “Бочка”. Ты какому-то уроду сигаретой лоб прижигал. Краси-иво! – вновь подмигнул Глеб и вышел.
      Румянец на щеках Толяна мигом утратил свою яркость. Охранник олигарха приблизился к стойке и резко спросил:
      – Что ему было надо?
      Молодой бармен пожал плечами.
      – Кофе и бутерброд с сыром.
      Толян ухватил юношу за рубаху.
      – Ты мне мозги не засирай! Искал он кого-то?!
      – Вам-то что? – Пытаясь вырваться, бармен ухитрился нажать кнопку под стойкой. – Вы из ментовки разве?
      – Я те щас покажу ментовку! Что он тут вынюхивал?!
      Тут из подсобки выкатился здоровенный бугай и воззрился на Толяна сонными глазками.
      – Ты чё, братан? – проговорил он через губу. – Ты от ореховских, что ли?
      Толян отпустил рубашку бармена.
      – У меня своя шобла, покруче, – буркнул он хмуро. Бугай зевнул.
      – Ну так чё? Забивай стрелку – побазарим. Толян повернулся к нему спиной.
      – Двойной кофе без сахара, – заказал он бармену.
      – Ты чё, не догоняешь, что ли?! – повысил голос бугай. – Тут все схвачено, вали!
      Толян саданул кулаком по стойке.
      – Могу я выпить кофе или нет?!
      Бугай и бармен обменялись взглядами.
      – Налей ему, Антон, – разрешил здоровяк, возвращаясь в подсобку. – Будет еще возникать… свистни, я у себя.
      Толян взял из бокала бумажную салфетку и промокнул вспотевший лоб.
 
      Сжимая в руках пакеты с продуктами, Глеб позвонил в Дашину дверь. Открыл ему Илья. Конечно же, не глядя, буркнул:
      – Шолом.
      – Я тебе дам “шолом”! – прикрикнул Глеб, захлопывая ногой дверь. – В глазок бы хоть посмотрел, кому открываешь!
      Илья оторвал взгляд от листка.
      – Ша, без паники, – улыбнулся он, поглаживая курчавую бородку. – Дуське вроде грозить перестали. И моя интеллигентская морда тоже никого не интересует. Как-то даже скучно.
      – Как бы весело не стало! – проворчал Глеб, прислоняя пакеты к стене прихожей. И, понизив голос, быстро спросил: – О предложении моем подумал?
      – Угу, если всё мне объяснишь… – Илья вновь уткнулся в листок с уравнениями. – Вот собака! Похоже, я потерял где-то корень из трех!
      Тут в прихожую стремительно вошла Даша. Она была в очень коротеньком бежевом платье и туфельках на шпильке. Смотреть на ее умопомрачительные ноги и сохранять на лице невозмутимость было нелегко. Глеб поспешно перевел взгляд на ее сияющие изумрудные глазищи, на пепельные волосы, растрепавшиеся по плечам, и… Это зрелище тоже оказалось не для слабонервных.
      – Ребята, мать вашу, – проворчал Глеб, – смотрите все же, кому открываете!
      Даша быстро шагнула к нему, будто собираясь броситься на шею. Но вдруг остановилась и нахмурилась.
      – Что это? – кивнула она на пакеты.
      – Еда, – ответил Глеб. – Я говорю, прежде чем открыть дверь…
      – Дуська! Что он приволок? – раздался из комнаты голос Ильи, который хоть и погрузился в свои уравнения, но спрашивал с неподдельным интересом.
      – Сейчас выясним, – отозвалась Даша, исследуя содержимое пакетов. – О-о, какая ветчина!.. Балык! С ума сойти, ананасы! А тут… копченые языки!..
      Глеб ретировался в комнату. Илья, сидя за письменным столом, облизнулся:
      – В принципе я не прочь все это порубать.
      – Опять дистрибьюторы из дома выжили? – с улыбкой спросил Глеб.
      Илья возвел очи к небу:
      – Старик, там такой стоит гармидер [4] …
      Тут ворвалась Даша. Она хотела выглядеть сердитой, но лицо плохо ее слушалось.
      – Что это вообще за пижонство?! – набросилась она на Глеба.
      Глеб пожал плечами.
      – Взял, что под руку подвернулось.
      – Проворная, видать, была рука! – Дашины губы дрогнули в улыбке. – Представь счет, я оплачу.
      У Глеба покраснели уши.
      – Непременно, – сказал он. – Плюс десять процентов за доставку…
      – Ластик, – ввернула с улыбкой Даша.
      – …и надбавка за работу в выходной.
      – Ластик, я сказала!
      – Плюс чаевые. Надеюсь, Эдик не поскупится.
      – Что-о?! Что ты произнес?!
      – Ладно, ластик.
      – Дурак!
      – Я же сказал, ластик! Сама дура!
      Оторвавшись от бумаг, Илья вперил в них изумленный взгляд.
      – Ни фига себе! – вырвалось у него. Теперь покраснела Даша.
      – Гольдберг, ты о чем? Что “ни фига себе”?.. Ладно, пойду разберу пакеты. – С этими словами она вышла.
      Глеб быстро наклонился к уху Ильи.
      – На той неделе поговорим, да?
      – Угу, – кивнул Илья, – я позвоню. Или ты звони.
      – Замётано. – Глеб положил руку ему на плечо и громко произнес: – Пока, ребята! Вечером созвонимся!
      Чиркнув “молнией” на куртке, он вышел и захлопнул за собой дверь.
      И тут же в комнату влетела Даша.
      – Ну, морда! – возмутилась она. Метнувшись в прихожую, она мигом надела дубленку и сменила туфли на сапоги. – Илюшка! Разбери пакеты и поешь! – крикнула она, выскакивая из квартиры.
      Илья оторопело поглаживал бородку.
      – Поесть-то, конечно, я поем, – пробормотал он, – но все равно интересно.
 
      Горбатая старушка приходу Глеба так обрадовалась, что, не рискнув ее обидеть, он по-быстрому выпил чаю с кизиловым вареньем. Но брать вновь деньги Варвара Львовна упорно отказывалась.
      – Это просто излишество, Глеб. Вы и так дали нам столько, что… и холодильник у нас набит. Мы деликатесы ваши еще неделю доедать будем.
      После энергичных препирательств Глеб сурово нахмурил брови.
      – Варвара Львовна, почему вы не хотите помочь нашей фирме? Если вы будете упрямиться, нам не удастся списать налоги.
      – Извините, Глеб, я, конечно, в этом не разбираюсь, но… сдается мне, что с налогами вы меня дурите.
      – Здрасьте-пожалуйста! Могу показать вам статью закона, – врал напропалую Глеб. – И к тому же, вероятно, я скоро уеду в командировку и хочу быть уверен, что… Варвара Львовна, пожалуйста, не упрямьтесь.
      Старушка сдалась и взяла пачку сторублевок. Вертящаяся возле ног Танька недовольно поинтересовалась:
      – В какую еще командиловку?
      – В служебную, – улыбнулся ей Глеб. – А что же Саша, так и не покажется?
      Старушка виновато развела руками.
      – Не обижайтесь, в последние дни он какой-то… Не понимаю, что с ним.
      – Уплямый, как балан, – поставила диагноз Танька.
      – Ну что ж, – вздохнул Глеб, – если гора не идет к Магомету… – Он постучал и вошел в Сашину комнату. За ним проследовали бабушка и Танька.
      Сидя на полу, мальчик разбирал железную дорогу и складывал в коробку. Его худенькие плечи напряглись.
      – Привет, Сашка! – сказал Глеб.
      – Здравствуйте, – отозвался мальчик, не поднимая головы.
      И четырехлетняя его сестренка с чувством проговорила:
      – Глубый какой!
      Глеб потоптался и спросил:
      – Ну, как дела?
      Мальчик поднял на него горящие глазенки.
      – Зачем вы к нам ходите? Может, вас тоже… квартира наша интересует?
      Варвара Львовна всплеснула руками:
      – Санька, что ты несешь?! Неужели ты думаешь…
      – Минутку, – остановил ее Глеб, – у нас мужской разговор. Квартира твоя меня действительно интересует, – ответил он мальчику, – в том смысле, что в ней пора делать ремонт. Вот только чуть потеплеет и… Но почему ты сказал “вас тоже”?
      – Да ну, глупости, – отмахнулась Варвара Львовна. – Приходил тут чиновник из префектуры с двумя хамоватыми юнцами…
      – С братками, – ввернул Саша.
      – …и предлагал нам за доплату переехать в коммуналку.
      Брови Глеба поползли вверх.
      – Что за новости? С чего это вдруг?
      – Видите ли, – смутилась старушка, – сама-то я из Смоленска, здесь прописаны только они, – кивнула она на детей.
      – Папаша наш слинял три года назад, – криво усмехнулся Саша.
      – Прекрати, – неуверенно осадила его бабушка. – А квартира эта, значит, принадлежала дочке моей – их матери…
      – …которая замерзла по пьянке, потому что была б… – прокомментировал Саша.
      – Прекрати, бесстыдник! – прикрикнула на внука бабушка, и губы ее затряслись.
      Прижавшись к ее ногам, Танька зашмыгала носом. Саша втянул голову в плечи. Воздух в комнате будто загустел.
      – В общем, так, – нарушил молчание Глеб, – гоните всех взашей. Если кто сунется, просите сутки на размышление и звоните мне вот по этим номерам. – Он протянул старушке листок с телефонами, своим и Дашиным.
      – Да ну, я думаю, это глупости. – Варвара Львовна спрятала листок в карман кофты. – Дети-то здесь прописаны.
      – У нас чем глупей, тем реальней. – Глеб направился к выходу. – Звоните сразу же.
      Поднявшись с пола, Саша проследовал за ним и спросил звенящим голоском:
      – Зачем вам все это нужно?!
      – Строка твоя понравилась, – ответил Глеб и процитировал: – “Друзья узнают, друзья придут…”
      – Это просто стихи! – крикнул мальчик. – У меня нет друзей!
      Глеб вздохнул.
      – Как сказала бы одна чудачка: ты дурак. Хочешь – не хочешь, но дружить с тобой я все равно буду.
      Саша глянул на него исподлобья.
      – Вы псих.
      – Ты это уже говорил, надоело. – Глеб приоткрыл дверь. – Надеюсь, у тебя хватит мужества признать, что ты не прав.
      Захлопнув за собой дверь, Глеб побежал вниз по ступенькам. Лишь только шаги его затихли, с площадки, той, что повыше, крадучись спустилась Даша и с глубоким вздохом нажала кнопку звонка.
      Дверь тут же открылась, и за порогом Даша увидела горбатую старушку, мальчика и девочку. На несколько мгновений все будто застыли в кадре.
      – Простите, может, я ошиблась этажом… – залепетала Даша. – Я ищу своего знакомого, мы с ним разминулись… Такой, знаете, подтянутый… в синей куртке…
      – Глеб? – улыбнулась горбунья. – Из фирмы “Даша”?
      Даша аж приоткрыла рот. Но мигом пришла в себя.
      – Да, – небрежно кивнула она. – Я директор этой фирмы.
      Старушка и дети вылупили на нее глаза. Ее красота их ошеломила.
      – Очень приятно, – пробормотала Варвара Львовна. – Глеб только что ушел… Извините, он не называет своего отчества…
      – Не важно, – отмахнулась Даша, – лишь бы дело не страдало. Как он тут? У вас нет претензий?
      Старушка вдруг нахмурилась:
      – Какие претензии? Если вы его проверяете… Глеб не нуждается ни в каких проверках. Деньги он полностью нам вручил, могу дать вам расписку.
      Даша покраснела.
      – Нет-нет, вы неверно меня поняли. Я просто… ну, просто я…
      Мальчик неожиданно улыбнулся.
      – Бабуль, ты не врубилась, – заявил он. – Это ж та самая чудачка… ну, которая сказала бы, что я дурак.
      После неловкой паузы Даша возразила:
      – Ошибаешься, про тебя бы я так не сказала.
      – Что же мы стоим? – опомнилась Варвара Львовна. – Может, зайдете? Как, простите, вас зовут?
      – Даша, такое вот совпадение. – Переступив порог, она прикрыла за собой дверь. – Но я буквально на минутку…
 
      Выйдя из подъезда, Глеб с усмешкой притаился возле двери. Часы на его руке показывали четверть шестого. Морозец усилился, но солнце, хоть и утомленное, еще гуляло по сугробам.
      Даша вышла через двенадцать минут. Выпрыгнув из-за двери, Глеб напал на нее сзади и зажал ладонью рот. Она безвольно поникла и закрыла глаза. Глеб попробовал поставить ее на ноги – не получилось.
      – Без паники, это я, – успокоил он. – Но в следующий раз это может оказаться…
      Вдруг она ему подмигнула и, вырвавшись, рассмеялась.
      – Неужели это ты?! Боже, какая встреча!
      Глеб сердито схватил ее за руку.
      – Просто я пытаюсь тебя убедить, что в следующий раз все может закончиться не так весело.
      Даша вырвала руку.
      – Неужели ты вообразил…
      – Девушка, он к вам пристает?
      Рядом остановились двое крепких парней студенческого вида. По лицам их было заметно, что за Дашу они готовы намять бока хоть корпусу ВДВ.
      – Нет, – улыбнулась Даша, беря Глеба под руку, – это я к нему пристаю.
      Парни ушли явно разочарованные.
      – Не перевелись еще рыцари, – буркнул Глеб.
      Не обратив на его реплику внимания, Даша продолжила свою мысль:
      – Неужели ты думаешь, что я думаю, будто ты не засек мою слежку?
      Глеб удивленно приподнял бровь.
      – То есть? Уж не хочешь ли ты сказать…
      – Разумеется. Я знала, что ты знаешь, что я за тобой иду. И когда ты вошел к Колесниковым…
      – К кому, к кому?
      – Ну конечно, ты даже не знаешь фамилии своих подопечных. Извините, сэр Майкл, но фирма “Даша” таких работников не держит.
      – Тебе бы только увольнять, – проворчал Глеб. Даша рассмеялась:
      – Короче, когда ты зашел к Колесниковым, я решила заявиться к ним после тебя и выяснить, что здесь, черт побери, происходит. А далее просматривалось только два варианта: либо ты подло от меня смоешься, оставив без охраны, либо захочешь меня проучить, а потом попробуешь от меня отделаться. Я поставила на второй вариант с одной лишь поправкой…
      – Постой, постой, – тряхнул головой Глеб. – А если б я сразу поймал тебя на слежке? Такой вариант ты учла?
      – Это не вариант, – отмахнулась Даша. – Если б ты обнаружил меня сразу, я бы вот так взяла тебя под руку и отправилась бы с тобой вполне легально.
      Глеб хмыкнул. За этим интересным разговором они дошли до его “жигуленка”, припаркованного у Дома игрушек. Глеб отпер ключом дверцу.
      – Даже не знаю, – сказал он, – смеяться тут или плакать.
      – Положись на интуицию, – посоветовала Даша, устраиваясь на переднем сиденье. – Кстати, куда мы?
      Глеб набрал в грудь воздуха и медленно выдохнул.
      – Бороться ведь с тобой бесполезно, да? – проговорил он обреченно.
      Даша кивнула.
      – Начинаешь соображать. Если над тобой поработать… Все же куда мы?
      Глеб завел мотор.
      – На чай с пирогами. К полковнику ФСБ. Которому ты так блистательно хамила на Лубянке.
      – О! – Даша щелкнула пальцами. – С утра у меня нос чесался!
      Глеб сурово на нее покосился.
      – Но в наш разговор ты не лезешь. Не обижайся.
      Даша усмехнулась:
      – Должна тебе заметить, странную ты выбираешь компанию для субботних визитов.
      – Лично ты, – парировал Глеб, гоня автомобиль по обледенелому шоссе, – можешь легко от этой встречи уклониться. Еще не поздно.
      Даша вздохнула:
      – Увы… Я уже расслабилась и плыву по течению.
      Притормозив у дома полковника Рюмина, Глеб внимательно оглядел окрестности. Все было тихо и спокойно: ни бандитов, ни сотрудников безопасности, выгуливающих собак. Вроде бы.
      В светлом ухоженном подъезде консьержка остановила их возгласом: “Вы к кому?” Когда Глеб назвал фамилию и номер квартиры полковника, бдительная эта тетя позвонила Рюминым и выяснила, действительно ли они ждут гостей. После чего вызвала для Глеба и Даши лифт, нажала кнопку нужного этажа и успела отпрыгнуть, пока двери не захлопнулись. Переглянувшись, Глеб и Даша прыснули.
      Открыла им полная миловидная дама в длинном платье и с высокой прической. О визите Глеба она, очевидно, была предупреждена загодя, а о приходе Даши ее только что оповестил звонок консьержки. Однако лицо этой воспитанной дамы не выражало ничего, кроме радушия.
      – Заходите, пожалуйста! Раздевайтесь! Минутку, я дам вам “плечики”! – суетилась она. В квартире вкусно пахло выпечкой. – Вы Глеб Михайлович?.. Очень приятно. Давно хотела с вами познакомиться… Ох, извините! Загляну в духовку… – Она метнулась на кухню.
      В ответ на удивленный взгляд Даши Глеб прошептал:
      – Полковник – отец моего ученика. Стечение обстоятельств.
      – О'кей, – шепнула Даша, – гуляем дальше.
      Тут вернулась хозяйка и представилась.
      – Меня зовут Анна Кирилловна. А вы… – она чисто по-женски оглядела Дашу с ног до головы, и на лице ее, как принято говорит, отразилась сложная гамма чувств, – вы тоже учительница?
      Ответить Даша не успела.
      За нее ответил вышедший из комнаты Лёня Рюмин:
      – Это представитель министерства культуры.
      – Не культуры, а просвещения, – поправила оказавшаяся рядом Гуля Шарипова. – И не представитель, а инспектор.
      Лёня тряхнул светлым чубчиком.
      – Ты путаешь. Министерство это называется… типа мелиорации… в общем, с оборонкой связано.
      Даша протянула руку хозяйке.
      – Меня зовут Даша. Всё остальное – непроверенные слухи.
      – Этот Лёнька! – Анна Кирилловна бросила на сына обожающий взгляд. – Он в могилу меня сведет! Вы извините, Борис Викторович сейчас выйдет из душа. У него давление подскочило и… Минут десять – пятнадцать, ладно?
      Глеб и Даша заверили ее, что нет проблем, что давление – дело святое и пятнадцать минут погоды не делают. После чего их провели в холл и усадили на угловой диван. Ожидание, вероятно, могло бы для них промелькнуть незаметно, если б за ними не устремились неугомонные Лёня с Гулей.
      Глеб и Даша чинно сели рядышком, а Лёня с Гулей расположились на другой половине дивана – как раз под углом. Нахально пялясь на Дашу, Лёня обратился к своей подруге:
      – А у представителя министерства, между прочим, платье покороче твоего.
      Гуля пожала плечами:
      – Может, у них теперь форма такая.
      – При чем здесь форма? – возразил Лёня. – Ноги надо иметь.
      – При чем здесь ноги? – возразила Гуля. – Я тоже могу поднять юбку вот так. Чем хуже?
      Лёня выставил вперед ладонь.
      – А вот этого не надо. Во-первых, ты скромная восточная девочка. А во-вторых, если ты чуть юбку поднимешь, потом инспектор еще чуть поднимет, потом опять ты… До чего мы вообще дойдем?
      – До протеста, – заявила Гуля.
      – Против чего?
      – Против изнурительных занятий французским языком.
      Лёня почесал затылок.
      – Хм… То есть чтоб длина юбки в сантиметрах соответствовала длине урока в минутах?
      – Да, – кивнула Гуля. – Опираясь на опыт министерства.
      Глеб и Даша переглянулись.
      – Надо признать, – вздохнул Глеб, – в женских юбках Лёня – специалист.
      – Любит их задирать? – предположила Даша.
      – Нет, умеет за них держаться.
      – Это вид спорта такой?
      – Скорей диагноз. Болезнь коварная: кайф от самого себя.
      Даша сделала круглые глаза.
      – Это опасно?
      – Очень, – мрачно ответил Глеб. – Главный симптом – провалы в памяти.
      Даша поёжилась, косясь на Лёню с Гулей.
      – И в чем эти провалы проявляются?
      – Больные забывают, что они не придурки. Из роли выйти не могут.
      Гуля сверкнула черными глазами.
      – В режиссерах мы не нуждаемся!
      – И в услугах доктора тоже, – поддержал ее Лёня. Даша улыбнулась:
      – Сердятся, лапоньки. Обидеть норовят.
      – Волновать их вообще опасно, – сказал Глеб. – От мозговых усилий могут впасть в кому.
      – Не почитать ли им сказку на ночь? – предложила Даша.
      – Только не “Доктора Айболита”, – предупредил Глеб. – Образ Бармалея производит на малышей такое впечатление, что…
      – …кроме длины юбок, их ничего не интересует, – догадалась Даша.
      Вскочив с дивана, Гуля покинула холл. Лёня изобразил зевок.
      – Неплохо поразмялись, – пробормотал он, торопясь вслед за Гулей.
      Прыснув, Глеб и Даша ударили ладонью о ладонь. И в этот момент появился долгожданный полковник ФСБ. Высокий и прямой как трость, он ступал словно по палубе корабля, который сильно покачивало. Возможно, полковник и впрямь принимал душ, но едва ли от давления.
      – Вижу, вы не скучаете, – улыбнулся он. – Извините, что заставил ждать.
      – Мы тут приятно проводили время, – улыбнулась в ответ Даша.
      Полковник выразительно посмотрел на дверь комнаты, в которой скрылись ребята.
      – Могу себе представить.
      – Не перейти ли нам к делу, – предложил Глеб.
      – Только после пирогов. Иначе сами понимаете…
      – Жена со свету сживет? – посочувствовала Даша.
      – Это вряд ли, – усомнился Глеб. – Зато, ежели начальство полюбопытствует, заходил ли учитель французского, Борис Викторович смело ответит: так точно. Чем занимались? Пироги кушали.
      – И ведь это чистейшая правда, – подхватила Даша. – Кто посмеет осудить?
      – Лишь злые завистники, – вздохнул Глеб, – которым язва не позволяет трескать мучное.
      Полковник хохотнул.
      – У Лёньки с Гулькой, что ли, научились?
      Глеб кивнул:
      – Есть грех.
      – Всегда перенимаем дурное, – посетовала Даша. Борис Викторович заложил руки за спину и сделался еще прямее. Глаза его поблескивали.
      – Ладно, если начальство спросит, так и доложу: от пирогов отказались. А пироги, между прочим, четырех видов: с индейкой, с грибами, с яблоками и с курагой.
      Облизнувшись, Даша посмотрела на Глеба.
      – Вообще-то я не на диете.
      – Приятно слышать, Дарья Николаевна. – Полковник качнулся от полноты чувств. – Признаться, я опасался, что вы вновь приметесь меня чихвостить.
      Глеба все это уже изрядно раздражало.
      – Экий вы, Борис Викторович, пугливый и трепетный, – заметил он саркастично.
      – Зря опасались, – успокоила полковника Даша, – я пришла к вам с миром. Где тут моют руки?
      Пироги и вправду оказались превосходными, и Глеб, к собственной досаде, волей-неволей воздал им должное. За большим круглым столом, можно сказать, были представлены три поколения российских граждан: господин полковник с супругой, затем – Глеб с Дашей, и наконец, краса и гордость 9-го “Б” Лёня с Гулей, которые, кстати, вели себя тихо и приветливо – прямо золото, а не ребята.
      От коньяка Глеб отказался: он был за рулем. Даша выпила с наперсток и больше не стала: вкус у коньяка был прескверным. Лёне и Гуле выпить не предложили, что вызвало с их стороны ряд язвительных замечаний. А что до Анны Кирилловны – она была занята лишь тем, что пыталась отодвинуть бутылку подальше от супруга. Полковник, однако, удержу не знал. Впрочем, держался он браво: только лоб немножко вспотел. Наконец Глеб поблагодарил от души хозяйку и демонстративно взглянул на свои часы. Полковник встал со стула.
      – Пойдемте в мой кабинет, Глеб Михайлович, – пригласил он, поспешно заглотив коньяк из фужера. – А вы, Дарья Николаевна… не хотите полистать пока журналы мод?
      – С удовольствием. – Даша тоже поднялась.
      Тут Лёня бросил взгляд на Гулю, и та чуть заметно кивнула.
      – Может, ужастик с нами посмотрите? – предложил Лёня. – Я такую кассету достал – неделю не заснете.
      – Вот это по мне! – Даша хищно скрючила пальцы. – Это я обож-жаю!
      И она ушла с ребятами в Лёнину комнату. Борис Викторович провел Глеба к себе в кабинет и вежливо подвинул к нему кресло.
      – Я без предисловий, – сказал Глеб, усаживаясь. Однако в этот момент зазвонил телефон. Полковник взял трубку, произнес “алло” и сразу весь напрягся. Виновато взглянув на Глеба, он заговорил тщательно подобранными фразами, туманно и обтекаемо. Вероятно, звонило начальство по чертовски секретному государственному делу. Задача Бориса Викторовича была воистину не для слабаков: он должен был вести речь таким образом, чтобы у генерала не возникало вопросов и при этом Глеб не понял ни шиша. От чрезмерных усилий господину Оксфорду пришлось даже ослабить узел на галстуке. Решив проявить милосердие, Глеб встал и показал жестами, что отлучится на пару минут. Полковник благодарно прижал руку к сердцу.
      Глеб вышел из кабинета и заглянул в холл. Там было пусто. Из кухни доносился звук льющейся воды и звон посуды – под этот аккомпанемент Анна Кирилловна что-то напевала вполголоса. В полумраке одной из комнат, через приоткрытую дверь, Глеб разглядел сидящих на диванчике Лёню, Гулю и Дашу. Они вперились в телеэкран, на котором, судя по жуткой музыке и нечеловеческим воплям, происходили кошмарные события. Глеб тихо вошел и встал радом с Дашей. Не отрывая взгляда от экрана, Даша стиснула его руку.
      Пещера была извилистой и сумрачной, и стены ее были покрыты мерзкой слизью. Огромный монстр, злобный и необаятельный, настигал испуганную девчушку, окровавленные родители которой корчились в пузырящейся жиже. Чудище плотоядно ревело, сотрясая скалы. А у девочки не было ни сил, ни времени даже заплакать. К тому же она споткнулась и упала. И монстр, разинув пасть, навис над ней всей своей тошнотворной громадой.
      Дашины пальцы впились в руку Глеба.
      – Ну прямо! – буркнул Глеб и, мягко вытащив руку из руки Даши, торопливо ретировался.
      Полковник помахал ему из приоткрытой двери кабинета.
      – Глеб Михайлович, миль пардон. Прошу вас.
      Глеб вошел и сел в то же кресло.
      – Борис Викторович, я хочу вас завербовать.
      Полковник не возмутился, не рассмеялся – он присел в кресло напротив и произнес:
      – Внимательно вас слушаю.
      – Прежде всего, – сказал Глеб, – я ценю то, что вы не пытаетесь записать наш разговор.
      – Откуда вам это известно? Может, у меня включен диктофон? – серьезно проговорил полковник. – И откуда вы знаете, что кабинет на Лубянке и мой домашний телефон не прослушиваются?
      – Я определяю это легко и безошибочно.
      – Техника последнего поколения? Где-нибудь в пуговице?
      – Возможно. Борис Викторович, почему бы вам не поработать на свою страну в рамках конституции и уголовного кодекса?
      В ответ на свое предложение Глеб готов был услышать нечто вроде: “А чем, черт побери, по-вашему, я занимаюсь?!” Однако полковник, слегка наклонив голову, лишь повторил:
      – Я весь внимание.
      Кличка Оксфорд ему и вправду подходила, даже пьяному. И Глеб решил брать быка за рога.
      – Генерал Святов, ваш начальник, – сказал он, – похоже, оказался в дурной компании. Как только это подтвердится…
      – Мафия, вероятно? – с иронией уточнил полковник.
      – Можно и так назвать, – серьезно ответил Глеб. – Только любая мафия в сравнении со структурой, которую обслуживает ваш замечательный шеф, это как… примерно как цыпленок в сравнении с тигром. Если моя версия подтвердится, я генерала ликвидирую, и вы займете его место. В перспективе, разумеется.
      Вот тут полковник рассмеялся.
      – Глеб Михайлович, вы знакомы со спецификой нашей конторы? Вы хоть понимаете… пардон, какую чепуху городите?
      Глеб с улыбкой качнул головой:
      – Ни бум-бум. Но вы займете место генерала, Борис Викторович. И второе. В ближайшие дни, вероятно, мне понадобится ваша помощь.
      – То есть? В какой области?
      – В области защиты хороших людей от плохих. Боюсь, один я могу не управиться.
      – Глеб Михайлович, а почему бы вам…
      – Только не предлагайте мне обращаться в милицию.
      Полковник пристально посмотрел на него, вздохнул и задумчиво покачал головой.
      – Глеб Михайлович, слушая вас, я не могу отделаться от ощущения…
      – …будто говорите с параноиком, – с усмешкой закончил Глеб. – Представьте, Борис Викторович, я сознательно разыграл этот дебют. У нас очень мало времени: события скоро начнут развиваться. Наблюдайте, думайте, делайте выводы. Можете пока считать меня шизом, но не спешите доносить о нашем разговоре шефу: это окончится для вас трагически.
      – Это угроза? – нахмурился полковник.
      – Да, – кивнул Глеб, – но не с моей стороны. Генерал-лейтенант Святов по приказу своих хозяев уберет вас за милую душу как опасного свидетеля. Допустите лишь на минуту, что я не псих, и подумайте, Борис Викторович.
      Полковник помолчал, разглядывая ногти.
      – Ладно, я подумаю. Это все, что я пока могу вам обещать.