– Смотри, сучка узкоглазая! – шипел он в сторону Гули, тряся Лёню, как грушу. – Я тебя подловлю в темном уголке!
      Лёня меж тем тщетно пытался размахнуться для удара.
      – Ах ты мешок с дерьмом! – пропыхтел он.
      Гуля пыталась оттащить Медведева за ремень штанов.
      – Сын ишака! – крикнула она. – Поцелуй под хвост своего папочку!
      Глеб направился к месту происшествия, но его опередила выпорхнувшая из-за угла молоденькая училка младших классов.
      – Прекрати сейчас же! – обратилась она к Медведеву, мгновенно определив в нем зачинщика.
      – А то чё будет? – осклабился сей переросток.
      – К директору отведу!
      – Во, блин, напугала! Болеет твой директор…
      Тут Лёня наконец вырвался из его захвата.
      – Не связывайтесь, – посоветовал он училке. – Это же придурок по жизни. Ему зона – дом родной.
      Медведев вновь бросился было в драку, однако натолкнулся на Глеба. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.
      – Ну чё всё на меня да на меня! – заканючил Медведев. – А эти узкоглазые тут ваще…
      Глеб взял его за ухо и шепнул:
      – Чтоб я тебя не видел.
      Глянув исподлобья, Медведев молча потопал прочь.
      – Что тут произошло? – спросила училка младших классов. Лёня хмуро кивнул на Гулю.
      – Он предложил ей прокатиться на верблюде.
      – А я была не одета для верховой езды, – подхватила Гуля, примеряя к рукаву оторванную пуговку.
      Они с Лёней переглянулись и пошли в сторону кабинета физики. Молоденькая училка распахнула на Глеба удивленные глаза.
      – Как вы думаете, что у них тут произошло?
      Глеб пожал плечами.
      – Похоже, прогулка на верблюде сорвалась.
      На уроке французского в 9-м “А” Медведев отсутствовал. Это никого не огорчило, и урок прошел без приключений. После занятий у раздевалки Глеба остановила географичка.
      – Вечером придешь? – тихо спросила она.
      – Вероятней всего, – кивнул Глеб. – Слушай, Галь… а что с нашим директором? За два месяца, что я здесь работаю, он промелькнул не более трех раз.
      Галина Даниловна усмехнулась:
      – Иван Гаврилович, видишь ли, у нас что-то вроде свадебного генерала. Доктор филологии, почетный член разных академий, но при этом – старый больной человек. Фактически за директора у нас – твоя любовь Зинаида.
      – Ясно. – Глеб задумчиво потер переносицу. – А что за дела у них с Лосевым? В каком таком они фонде?
      На сдобном личике Галины отразилась досада.
      – Достал ты меня своими вопросами! Не один ли тебе черт?!
      – В общем-то, конечно, – пробормотал Глеб. – Старею просто, собираю сплетни.
      В окне раздевалки он увидел четырех хулиганистых подростков, теснивших Лёню и Гулю за контейнеры с мусором. Возглавлял эту акцию, разумеется, все тот же Медведев из 9-го “А”.
      – Ты хоть завтракал? – меняя тему разговора, полюбопытствовала географичка.
      – Угу. – Глеб не отрывал взгляда от окна.
      – А что ты ел? – томно произнесла Галина Даниловна.
      – Ананасы в шампанском, – буркнул Глеб.
      На выручку Лёне с Гулей по снежной каше спешил физкультурник. Он походил на пожарную каланчу, которая вот-вот завалится. Размахивая руками, он, видимо, пытался урезонить агрессивную молодежь.
      – Небось опять кофе с бутербродами! – возмутилась географичка. – Знаешь, к чему приводит такое питание?.. – Тут наконец она обратила внимание на сцену за окном.
      Один из подростков, незаметно зайдя физкультурнику за спину, заехал ему по ногам обрезком трубы. Физкультурник рухнул как подкошенный.
      – Разиня старая! – пробормотал Глеб. Географичка ухватила его за рукав куртки.
      – Не лезь, сами разберутся!
      – Ну прямо! – Вырвав руку, Глеб побежал к выходу.
      Физкультурник лежал на асфальте и, когда пытался подняться, получал трубой по спине. Один из подростков обхватил сзади брыкающуюся Гулю, а двое других держали за руки Леню, которого торжествующий Медведев сладострастно колотил кулаками в живот. За сражением этим наблюдали группы школьников всех возрастов: не одобряли и не вмешивались.
      Глеб вылетел из дверей торпедой. Пацан, лупивший физкультурника, даже не заметил, как из руки его исчез обрезок трубы, а сам он оказался в сугробе головой вниз. Двое, державшие Лёню Рюмина, выпустили свою жертву и бросились на Глеба. Вернее, лишь дернулись в его сторону, но к успели сделать ни шага: будто мешки с тряпьем, они отлетели в сугроб вслед за дружком. Облапивший Гулю попробовал прикрыться ею, как щитом, но попытка эта успеха не имела. Теперь вся лихая четверка барахталась в куче, медленно оправляясь от шока. Никто из ошеломленных зрителей толком ничего не успел разглядеть: вся эта баталия длилась буквально несколько мгновений.
      Гуля метнулась к побитому Лёне, который выглядел плачевно, однако пытался держаться гоголем.
      Глеб помог физкультурнику подняться.
      – Валенок ты, Сенька!
      – Знаю, – хмуро отозвался тот. – Легко еще отделался.
      Меж тем “виновник торжества” Медведев из 9-го “А” стряхнул наконец оцепенение и попробовал дать деру. Он пробежал метров двадцать, когда Глеб его заметил и настиг в три прыжка. В буквальном смысле – в три огромных прыжка.
      – Кенгуру прямо! – восхищенно брякнул кто-то из пятиклашек.
      Глеб мысленно обругал себя последними словами.
      – Запрыгаешь тут… – пробормотал он. – Скользко, как на катке.
      Он крепко держал Медведева за ухо. С опаской выбираясь из сугроба, один из подростков сквозь зубы процедил:
      – Сильно крутой, да? Не ссы, есть покруче.
      Физкультурник шагнул в его сторону.
      – Дай-ка его мне.
      Глеб преградил ему путь плечом и чуть встряхнул Медведева за ухо.
      – Уй! – взвизгнул тот. – Вы что, оборзели?!
      – Да, – кивнул Глеб и обратился к четверым его заступникам: – Чтоб я вас больше здесь не видел.
      Подростки с независимым видом отряхивались.
      – Ну и что ты нам сделаешь, чмо? – осклабился тот, что лупил физкультурника трубой.
      Глеб взглянул на него в упор.
      – От настроения зависит: покалечу или убью. Хочешь проверить? Считаю до трех. Один, два…
      Лихая четверка убралась без лишних слов. Глеб оглядел толпящихся вокруг школьников.
      – Валите по домам, маленькие мерзавцы, – сказал он. – Спектакль окончен.
      Школьники послушно стали расходиться, обмениваясь впечатлениями. Они вовсе не сгорали от стыда. Медведев меж тем заканючил:
      – Пустите! Ухо оторвете!
      – Ничего, приклеишь, – успокоил его Глеб. Побитый Лёня Рюмин тем временем слегка привел себя в порядок.
      – Отпустите его, Глеб Михайлович, спасибо, – проговорил он смущенно. – Это одноклеточное свое получит.
      – Ой-ой, напугал, блин! – огрызнулся Медведев, пытаясь вырвать ухо из пальцев Глеба.
      Гуля полоснула его взглядом.
      – Шакал облезлый.
      Лёня взял ее под локоть.
      – Пойдем. Он у меня за Можайск улетит. – Подхватив свои сумки, они пошли к автобусной остановке.
      – Ой-ой, я от страха обхезался! – бросил им вдогонку Медведев. – Грозить мне тут всякий будет!
      Глеб отпустил его.
      – Дуй отсюда. Некогда мне, твое счастье.
      Потирая пунцовое ухо, Медведев поплелся прочь. Двухметровый учитель физкультуры хлопнул Глеба по плечу:
      – Ну ты молоток! Я даже не просек, как ты успел покидать их в кучу!
      Отводя взгляд, Глеб пробормотал:
      – Сам себе удивляюсь. Как-то завелся вдруг…
      В накинутом на плечи пальто к ним подошла географичка.
      – И что вы этим доказали?
      – Ты про что? – вылупился на нее физкультурник.
      – Да ладно, Сень! Передо мной-то не надо! – отмахнулась Галина Даниловна. – У Лёнечки этого папаня – полковник ФСБ. Подсуетиться захотели, Семен Алексеевич?
      У физкультурника, что называется, отвисла челюсть. Глеб сквозь зубы произнес:
      – Галь, что ты мелешь?
      – А ничего! – повысила голос географичка. – Им, шпанятам этим, и шестнадцати нет! Покалечишь – оправдывайся потом в суде…
      – Всё, Галь! – Глеб взглянул на часы. – Извини, опаздываю.
      Он ринулся к своему “жигуленку”. Галина крикнула ему вслед:
      – Полковник ФСБ тут разберется как-нибудь без тебя!
      Физкультурник сердито теребил ус.
      – На месте Глеба, – сказал он, – я бы тебя трахать не стал.
      Географичка окинула его презрительным взглядом:
      – Семен Алексеевич, а вам никто и не предлагает.
      Физкультурник собрался было достойно ее отбрить, но лишь махнул рукой и зашагал к зданию школы.
 
      Бар в кафе “Амброзия” был заполнен теперь почти наполовину. Из динамика жалобно завывал певец Киркоров, сетуя на то, что плохо спит ночами. Публика внимала ему весьма рассеянно, поскольку у нее, у публики, своих забот хватало.
      Глеб (опять в темных очках) вошел ровно в три. Барменша помахала ему рукой. У стойки его уже ждали. Краснощекий крепыш Толян в расстегнутом пальто сидел на высоком табурете и ел шоколадку. Рядышком, тоже в расстегнутом пальто, стоял некто огненно-рыжий и пил апельсиновый сок. Ростом этот рыжий был чуть пониже физкультурника, зато габаритами гораздо его превосходил.
      – Ты Глеб? – негромким баском уточнил сей богатырь, протягивая могучую длань. Казалось, его мускулы вот-вот прорвут пальто. – Я Стас. Возглавляю охрану.
      – Знаю. – Глеб пожал его медвежью лапу. – Возьмешь меня на работу?
      Стас откровенно оглядел его с ног до головы. И вдруг улыбнулся.
      – Ну ты прямо быка за рога. Расскажи-ка о себе.
      – Да что рассказывать-то, блин? – пожал плечами Глеб. И лаконично сообщил, что служил на военном корабле коком, что образования никакого, а драться его учил один китаец.
      – Как звали китайца? – поинтересовался Стас. Глеб поправил темные очки.
      – Ли Бо. А тебе зачем?
      – Да так. Думал, может, знаю. Катя говорит, сегодня ты ее спас – двух придурков вышвырнул?
      Глеб удивленно поднял брови. Барменша подмигнула ему из-за спины рыжего. Глеб с улыбкой погрозил ей пальцем.
      – Кать, брось. Они сами слиняли.
      Рыжий удовлетворенно кивнул.
      – Хорошо, что цену себе не набиваешь.
      Толян постучал пальцем по стеклу своих часов.
      – Стас, короче. Время – деньги.
      – И что б я без тебя делал? – Стас допил апельсиновый сок. – Можешь здесь подождать? – обратился он к Глебу. – Я позвоню в течение часа.
      – Ништяк, нет проблем! – обрадовался Глеб. – Думаешь, я подойду?
      – Попытка – не пытка, – ответил Стас и обернулся к барменше. – До вечера, значит?
      Та кивнула.
      – Освобожусь в девять.
      – Хорошо, я заеду. – Стас направился к выходу.
      Толян сполз с табурета и хлопнул Глеба по плечу.
      – Не дрейфь, проскочим! – бодро пообещал он и коваными каблуками затопал вслед за рыжим.
      Барменша улыбнулась Глебу:
      – Сосиски и кофе?
      Глеб улыбнулся в ответ:
      – И два кусочка хлеба.
      Подавая ему тарелку, барменша глубоко вздохнула.
      – Журналистка эта прямо из головы не идет. Молодая, известная, счастливая небось… И вдруг бац – изнасиловали и горло перерезали! Жуть какая-то!
      Глеб накрыл ее ладонь своей.
      – Кать, подумай о чем-нибудь приятном, – посоветовал он. Затем расплатился, взял сосиски и кофе и присел за свободный столик.
      Между тем певец Киркоров громогласно поднимал свой бокал, сообщая всем заинтересованным лицам, за кого он пьет и с какой целью. Стараясь его перекричать, барменша спросила:
      – Почему ты всегда в темных очках?
      Глеб с усмешкой ткнул вилкой в сосиску.
      – Чтоб никто не прочел мои умные мысли.
      – Нет, кроме шуток.
      – Глаза болят, Кать.
      Он ел неторопливо и задумчиво, глядя при этом в окно на февральскую слякоть.
      Стас позвонил через полчаса. Позвав Глеба в подсобку, барменша протянула ему телефонную трубку.
      – Ты на колесах?.. – деловито прозвучал голос рыжего. – Хорошо. Приезжай в спортзал… – Стас назвал адрес. – Знаешь, где это?
      – Найду, – радостно отозвался Глеб.
      – Давай в темпе. Толян встретит у входа.
      Глеб вернул трубку барменше.
      – Вот спасибо, Катя! За это покажу тебе фокус. – Он помахал рукой возле волос девушки, делая вид, будто что-то вытаскивает. – Угадай, что у меня в кулаке?
      Барменша растерянно улыбнулась:
      – Ну, не знаю… Может, конфета?
      – Какая?
      – Наверное, шоколадная?
      – Поконкретней.
      – Ну… может быть, “трюфель”?
      – Правильно! – Глеб раскрыл кулак. На его ладони лежала конфета “трюфель”. – Угадала, получи.
      Барменша изумленно взяла конфету.
      – Обалдеть! Как ты это сделал?
      – Дешевый трюк, – отмахнулся Глеб, – один матрос научил. Пока.
      Он поспешно вышел.
      Барменша недоверчиво разглядывала “трюфель”. Затем развернула, съела и поцокала языком: “О-о! Просто обалдеть!”
 
      В новейшем спорткомплексе, словно сошедшем с рекламного проспекта, в огромном пустом зале олигарх Виталий Лосев тренировался вместе со своей охраной. Одетый в белое кимоно Толян, проводя Глеба сквозь кордоны местных качков, мимоходом его проинструктировал:
      – Будет наезжать – не возникай. Он сука.
      Рыжий Стас, обнаженный выше пояса, отрабатывал на мешке различные удары ногой. Его блестящие от пота мышцы выглядели просто устрашающе. Какой-то сухощавый белесый жердяй боксировал в другой мешок. А сам Лосев, также в белом кимоно, крутил педали на велотренажере. Этот русский мультимиллионер был невысоким лысым толстячком, насупленная физиономия которого беспрестанно тиражировалась прессой и телевидением.
      – Виталий Петрович, – Толян слегка подтолкнул Глеба в спину, – вот он. Ну, тот, о ком мы говорили.
      Небрежно кивнув, Виталий Петрович молча приналег на педали.
      Рыжий Стас оставил в покое мешок и встал рядом с Глебом. Сухощавый жердяй, прекратив боксировать, тоже подошел.
      – Толян Большой, – представил его рыжий, и тот пожал Глебу руку.
      А хозяин все крутил и крутил педали.
      – Кхе, кхе! – напомнил о себе Стас.
      – Щас я тебе покашляю, так покашляю… – насмешливо пообещал олигарх Лосев. Глаза у него были красновато-серыми с глубокими, как бы вдавленными зрачками. Возникало ощущение, будто сквозь внешнюю его оболочку проглядывает кто-то иной – таинственный и зловещий. Ощущения этого не передавали ни газетные фото, ни изображения на телеэкранах.
      – Вопрос надо бы решить, – набычился рыжий.
      – Уф-ф! – Толстячок слез с велосипеда, полотенцем вытер с лица пот и ткнул пальцем Стаса в грудь. – Как-нибудь я оторву тебе яйца.
      Толян и Толян Большой с готовностью гоготнули. Стас в ответ буркнул:
      – Это будет непросто.
      Лосев глянул на него через плечо:
      – Проще, чем ты думаешь, – и обратился к Глебу: – А с тобой мы поступим так…
      – Может, хоть познакомитесь? – хмуро перебил рыжий. Хозяин вздохнул.
      – Станислав, ты меня утомляешь.
      – Кого угодно достанет, – поддакнул Толян, украдкой подмигивая Стасу.
      – Закрой-ка хлебало, – мягко посоветовал олигарх и обратился к рыжему: – Ты его рекомендовал, – кивнул он на Глеба, – с тебя и спрос будет. Если, конечно, я решу его взять.
      Глеб взволнованно сглотнул.
      – Возьмите, Виталий Петрович. Не пожалеете.
      Заложив руки за спину, Лосев упер в него пронзительный взгляд.
      – Почему в темных очках? Сними.
      – У меня конъюнктивит, глаза болят. – Глеб сдернул очки и часто заморгал.
      Лосев махнул рукой.
      – Можешь надеть. Дерись в очках.
      Глеб поспешно водрузил очки на нос.
      – Простите, не понял… С кем драться-то?
      – А вот с ними. – Лосев указал на Толяна и Толяна Большого. – Поколотишь их, возьму на работу. Если они тебя – получишь коленом под зад. Лады?
      Глеб замялся.
      Стас слегка отодвинул его богатырским плечом.
      – Человек поговорить пришел. Он даже форму не захватил.
      Хозяин усмехнулся.
      – Ну ты даешь, Станислав! Поговорить, форму не захватил…
      – Подгузник не надел, – ввернул Толян, и Толян Большой услужливо хохотнул.
      Глеб снял куртку и повесил на боксерский мешок.
      – Уговорили. Сейчас я им наваляю.
      Толяны переглянулись. Лосев присел на сваленные в углу маты.
      – Так-то лучше. Начали.
      Приняв низкую стойку, Глеб поманил противников пальцем.
      – А ну, парни, ходите сюда!
      Толяны вновь переглянулись, пошли на него и почти синхронно сделали выпад ногой. Глеб отпрянул, налетел на табурет с бутылкой “спрайта” и с возгласом “ух, блин!” завалился на спину. Вместе с табуретом и газировкой.
      Лосев хихикнул. Стас угрюмо наблюдал, прислонясь плечом к шведской стенке.
      Толяны метнулись к месту падения противника, чтобы победно завершить схватку. Однако Глеб, кувыркнувшись через голову, успел подняться и принять стойку. Толяны атаковали его серией прямых руками. Но удары их частью просвистели по воздуху, а частью обрушились на кожаный мешок, потому что Глеб весьма удачно споткнулся о ту же бутылку “спрайта” и, лежа на ней, проехал метра два.
      Хозяин захохотал. Стас невольно улыбнулся. И оба Толяна не удержались от смеха.
      Глеб в досаде вскочил и сам бросился в атаку. Прыгнув, он растопырил ноги с намерением ударить в грудь обоих противников одновременно Задумано было неслабо. Но Толяны всего-навсего отступили в разные стороны, и Глеб, пролетев между ними, вмазался в мешок и повис на нем, раскачиваясь.
      Лосев буквально скорчился от смеха. Стас, однако, перестал улыбаться, и на лице у него появилось озадаченное выражение.
      А далее началось нечто невообразимое. Толяны как угорелые принялись гоняться за Глебом по всему залу. Глеб, что называется, волчком вертелся, постоянно обо что-то спотыкаясь и падая, затем вставал и бросался в атаку на Толянов с большим азартом, но без малейшего эффекта. И в конце концов оба охранника остановились, тяжело дыша, и в досаде уставились на хозяина. Красные щеки Толяна пылали, как помидоры с лампочкой внутри.
      – Может, хватит онанизма? – предложил он, и его крутые бока ходили при этом ходуном.
      – Несерьезно как-то, – поддержал напарника Толян Большой, смахивая со лба пот.
      – Да ладно вам, блин, – смущенно пробормотал Глеб, поправив темные очки, удержавшиеся каким-то чудом на его носу. – Сегодня просто я не в форме.
      Расправляя кимоно на кругленьком своем животе, Лосев поднялся с матраса.
      – Ну-ну, не скромничай, – хохотнул он напоследок. – Я тебя беру. Пойдешь телохранителем к моей племяшке. Пятьсот баксов в месяц.
      – Что-то я не понял, Виталий Петрович… – собрался возразить рыжий, но хозяин резко его оборвал:
      – Не суйся! После поговорим!
      Глеб переминался с ноги на ногу.
      – Даже не знаю… Вообще-то я хотел к вам лично. Мне, если честно, деньги нужны. А за пятьсот баксов, сами понимаете…
      Лосев злобно сверкнул на него красновато-серыми глазами. Но вдруг опустил взгляд и с кошачьей мягкостью проговорил:
      – Но ведь это лишь для начала. Ты должен себя проявить. – Он взял Глеба под руку и повел в дальний угол зала. – Моей племяннице грубо угрожают. Какие-то голоса по телефону. Меня это, разумеется, беспокоит. Надеюсь, ты меня за это не осудишь.
      – Виталий Петрович! – горячо откликнулся Глеб. – Какие, блин, проблемы!
      – Так я и думал, спасибо. Работа, собственно, невелика. Походишь с ней месячишко, понаблюдаешь… С кем встречается, какие заводит знакомства – докладывай мне лично. Как по-твоему, справишься?
      – Нет вопросов! А если наезжать кто-то будет… самому разобраться или вам звонить?
      Во взгляде Лосева промелькнуло презрение, но голос сохранил доверительность:
      – Действуй по обстановке. Главное, докладывай обо всем. Могу я на тебя положиться?
      – А то! – молодцевато брякнул Глеб. – Но, Виталий Петрович… потом вы берете меня в свою личную охрану. И за другие деньги. Правильно я понял?
      – Абсолютно. – Лосев едва сдержал смешок. – Только поезжай немедленно и приступай к работе. Племянница ждет.
      – А вдруг я ей не подойду? – уточнил на всякий случай Глеб.
      – С чего бы? – Лосев достал из кейса блокнот, черкнул в нем авторучкой и, вырвав страничку, протянул ее Глебу. – Здесь Дашкин адрес и мой “сотовый” телефон. Докладывай обо всем.
      – Железно, – пообещал Глеб. – А мой телефон есть у Толяна.
      – Угу. – Олигарх извлек из кармашка кейса пять стодолларовых купюр. – Вот плата за месяц вперед.
      Глеб взял деньги с усмешкой.
      – Не боитесь, что я просто смотаюсь с этими бабками?
      Лосев усмехнулся в ответ.
      – Ну, деньги-то небольшие. Да к тому же… куда ты от меня смотаешься?
      – Виталий Петрович, я же пошутил!
      – Пошутил, не пошутил, а скрыться от меня теперь не мечтай. Тебе, крысеныш, это просто не по силам.
      Опустив глаза, Глеб спрятал в карман деньги и листок с адресом.
      – Ладно, я погнал.
      Лосев, усаживаясь на велотренажер, махнул рукой в сторону двери.
      – Давай-давай, старайся.
      Рыжий накинул на могучие плечи полотенце.
      – Пошли выведу, – буркнул он Глебу и направился к двери. Глеб поспешил за ним, натягивая на ходу куртку.
      – Эй! – крикнул ему Толян. – С тебя причитается!
      – Само собой! – радостно отозвался Глеб.
      Когда они оказались за дверью, Стас хмуро полюбопытствовал:
      – К чему был этот цирк?
      Глеб смущенно поправил темные очки.
      – Как-то все неожиданно… Даже размяться не дали.
      – Ну да, при этом ты ничуть не взмок и дышал, как спящий младенец.
      – Брось, это лишь с виду. В конце я сдох. Ей-богу.
      Рыжий взъерошил пятерней свою шевелюру.
      – Ладно, как скажешь. – Рванув на себя дверь, он вернулся в спортзал.
      Лосев, размеренно крутя педали, по мобильному телефону информировал племянницу о нанятом для нее телохранителе. Стас дождался окончания разговора и подошел.
      – Чего тебе? – насторожился хозяин.
      – Виталий Петрович, пять дней назад Максима подстрелили – нужна замена. Вы обещали…
      – Кого? Этого недоумка? – скривился Лосев, кивая на дверь. – Пускай девчонку охраняет. Пока его не замочили ненароком.
      – Виталий Петрович, он вовсе не такой пентюх, как…
      – Всё! Тема закрыта! За пять сотен пусть обслуживает эту писюшку – и того не стоит!
      Пожав плечами, Стас от души врезал ногой по боксерскому мешку.
 
      Приехав по указанному в листке адресу, Глеб припарковался метрах в пятидесяти от нужной подворотни, возле Дома игрушек. Сгущались сырые февральские сумерки. Возле светящихся витрин магазина стоял мальчишка лет семи-восьми в латаных пальтишке и шапчонке. Как зачарованный смотрел он на бегущий меж зеленых холмов поезд миниатюрной железной дороги. Прошагав мимо, Глеб оглянулся. Мальчишка прямо прилип к стеклу витрины, и в глазах его отражалась недоступная сказка. Глеб чуть потоптался, поправил темные очки и свернул во двор дома.
      Набрав записанный код, он вошел в подъезд, поднялся в лифте на пятый этаж и нажал кнопку звонка. Дверь открылась, и перед Глебом предстал некто в мятых брюках и клетчатой ковбойке, носом уткнувшийся в лист бумаги.
      – Здравствуйте! – рявкнул Глеб.
      – Шолом. – Из-за бумажного листа выглянуло бледное лицо с курчавой бородкой. На Глеба уставились черные внимательные глаза. – Вы телохранитель? Заходите, раздевайтесь.
      В меленькой прихожей перед зеркалом Глеб скинул куртку и спросил:
      – Обувь снимать?
      – На фиг, – отмахнулся бородач и, не отрывая взгляда от своего листа, испещренного математическими знаками, засеменил в комнату.
      Вытерев ноги о половичок, Глеб устремился за ним. Бородач присел за письменный стол с компьютером и принялся черкать авторучкой на листе.
      – Э-э… извините, – напомнил о себе Глеб, – а хозяйка где?
      – Несколько правее, – отозвался насмешливый женский голос. – Поверните нос на шестьдесят градусов.
      Племянница олигарха сидела за журнальным столиком и мазала ногти перламутровым лаком. Глеб, что называется, обомлел. Как ни пошло это звучит, но ее зеленые глаза походили на изумруды, а роскошные пепельные волосы до плеч так оттеняли матовую белизну кожи, что… Черт побери! Сказать, что она была потрясающе красива, значило не сказать ничего. Подобные лица Природа иногда создает в единственном экземпляре и потом бывает просто не в силах повторить их на “бис”.
      – Вы Дарья Николаевна? – обалдело уточнил Глеб. Его не оставляла надежда на то, что фигура у нее окажется никудышной, а ноги – кривыми. В какой-то мере это вернуло бы мирозданию утраченное равновесие.
      – Как вы догадались? – осведомилась она. – У меня что, на лбу это написано?
      – Ну, я подумал, что… – Глеб запнулся, наморщил лоб и выпалил: – Если Виталий Петрович дал мне верный адрес, то вы – его племянница Дарья Николаевна.
      Она фыркнула.
      – Потрясающее умозаключение.
      – Угу, – кивнул Глеб, – с логикой у меня все в порядке.
      – Заметно. – Она помахала растопыренной ладошкой, чтобы подсушить лак. Затем встала, подошла к окну и задернула шторы. – Наверное, у вас какой-нибудь черный пояс?
      Тут Глеб обомлел во второй раз. На ней был короткий халатик и домашние туфли на каблучке. Фигура у нее была – черт побери! А красота длинных стройных ног могла бы потрясти и египетскую мумию. Но самое поразительное заключалось в том, что каждый ее шаг, каждое движение исполнены были такой грации, которую не обретешь ни в танц классе, ни на подиуме. И Глеб про себя решил, что она обязана быть идиоткой: если в мозгах у нее больше двух извилин – она просто монстр.
      – Нужны мне эти пояса! – отмахнулся Глеб. – Меня знакомый китаец драться учил.
      – Как звали китайца? – полюбопытствовала племянница олигарха.
      – Какая разница? Обычное китайское имя.
      – Какое, если не секрет?
      Глеб с вызовом выпятил подбородок.
      – Ли Бо его звали. Вам зачем?
      Племянница бросила взгляд на сидящего за столом бородача.
      – Как тебе это имечко, Илья?
      Илья оторвался от бумаг и посмотрел на Глеба внимательными черными глазами.
      – А вас-то самого как звать? – спросил он.
      – Разве я не… Вот блин! Извиняюсь. Меня зовут Глеб.
      – А как, блин, по отчеству? – уточнила племянница.
      – Без отчества, Дарья Николаевна. Просто Глеб.
      – Тогда я просто Даша.
      Глеб мотнул головой.
      – Нет. Вы мой босс.
      – Скажите на милость! – Она подошла к нему едва ли не вплотную. – А почему на вас темные очки?
      – У меня конъюнктивит.
      – Надо же, какое слово вы знаете!
      – Ага, я запомнил! – Глеб слегка попятился.
      – Повезло вам, – сказала Даша. – Могли ведь заикой остаться.
      – Вряд ли, – возразил Глеб, – заик у нас в роду не было. Извиняюсь, можно вас спросить? – обратился он к бородачу, ткнув пальцем в исчерканный им бумажный лист. – Что у вас тут написано? Что-то из химии, да?
      Племянница олигарха прыснула. Илья взглянул на Глеба недоверчиво.
      – Это дифференциальные уравнения, если не возражаете.
      – С чего бы мне возражать? – пожал плечами Глеб. – Я сперва подумал, это химия, а не то, что вы сказали. Но вам, конечно, виднее.
      Даша вонзила в него свои зеленые глазищи.
      – Простите, какое у вас образование?
      – Да какое там образование! Восемь классов с трудом окончил, служил коком на военном корабле и теперь, в тридцать два года, только драться и умею, – без запинки отбарабанил Глеб.
      Даша медленно прошлась по комнате.
      – Ваша образованность, простите, бросается в глаза. Могли чему-то и подучиться, пока время еще есть.
      – А мне за это бабки не платят, – обиженно парировал Глеб. – Мое дело – кулаками махать.
      – Боюсь, что деретесь вы тоже неважно.
      – Да ну?! Вам это дядя сказал?!
      – Нет, дядя вас как раз нахваливал. Но я не очень ему верю.
      – Это почему же?!
      – Потому что вас тренировал Ли Бо, который был великим поэтом и умер много веков назад.
      – Ну и что?! – нимало не смутился Глеб. – В Китае столько населения… У них там навалом всяких Ли Бо и Брюсов Ли!
      Даша похлопала в ладоши.
      – Браво! У вас, оказывается, два знакомых китайца!
      Глеб в сердцах поправил темные очки.
      – Дарья Николаевна, если я вам не подхожу…
      – Послушайте! – гаркнул вдруг бородач. – Кончайте этот гвалт! Работать мешаете!
      Покосившись на него, Глеб понизил голос:
      – Дарья Николаевна, какой-то несерьезный у нас разговор. Даже неудобно перед вашим мужем.
      Она тоже покосилась на бородача и тоже понизила голос:
      – Мой муж как-нибудь переживет. Но платить больше трехсот долларов я вам не смогу. Устроит вас это?
      Глеб удивленно приподнял брови.
      – Извините, что-то я не врубился. Ваш дядя уже заплатил мне полштуки.
      Теперь удивилась Даша.
      – Вот как? Ну тогда… тогда придется вам их вернуть. Если, разумеется, вы намерены у меня работать.
      – Лабуда какая-то, – тряхнул головой Глеб. – Ваш дядя отстегивает мне пятьсот баксов в месяц, и вам вообще не надо суетиться. Но вы хотите сами выдавать мне три сотни без дядиного участия. Так, что ли?
      – Именно. Вы поняли меня правильно.
      – И я должен на это согласиться?! По-вашему, я такой лох?! Если хотите знать, полштуки за охрану – это вообще тьфу!
      Даша приблизилась к нему и гневно посмотрела в глаза. Вернее, в темные очки. Но от ее взгляда очки не спасали.
      – Послушайте, господин супермен: дядя вас подыскал – на том и спасибо. В остальном я не хочу у него одалживаться. А что касается вашего гонорара… Думаю, вы не стоите больше, чем я вам предлагаю.
      – Да ну?! Виталий Петрович так не считает!
      Бородач хлопнул ладонью по столу.
      – Сейчас я чем-нибудь в вас запущу!
      Даша виновато ему улыбнулась:
      – Извини, Илюш, заканчиваем. – И вновь обратила сверкающий взгляд на Глеба. – Зарубите себе на носу: если б вы чего-нибудь стоили, Виталий Петрович никогда бы вас ко мне не отправил. Ясно?