– Кто б ты ни был, храни тебя Бог! – прошептала Наталья Дмитриевна, приходя в себя.
      Она пронзительно глянула на Митьку Грача, и нож, вырвавшись из его руки, со свистом вонзился волчице меж глаз. Волчица беззвучно издохла, не успев упасть на землю. Митька Грач изумленно взирал на свою обезоруженную руку. И в этот момент Дашина нога заехала ему по ступне. Бизнесмен и директор издательства запрыгал, вертясь волчком.
      – Дашенька, вы прелесть! – похвалила графиня и взглядом отшвырнула одного из охранников, державших Васю.
      С возгласом “Аналитики, вперед!” Илья довольно удачно угостил дубиной второго охранника. И, воспользовавшись ситуацией, сам Вася вырубил кулаком третьего. Затем он извлек из кармана “сотовый” телефон, набрал номер и проговорил:
      – Это я, Папань. Давай.
      – Черт возьми, у нас неплохо получается! – улыбнулась Даша.
      – Ну! – сверкнул ей зубами Вася.
      Но радоваться, увы, было рано. Откуда ни возьмись появилась черная пантера и, обнажив клыки, прыгнула на Дашу. Завопив, Илья метнул в нее дубиной. Дубина вреда пантере не причинила, однако прыжок испортила. Пантера прыгнула снова. Напрягая силы, графиня слегка отбросила ее взглядом. Пантера не обратила внимания ни на нее, ни на Илью: стало очевидно, что тварь эта охотится на Дашу. Замерев на месте, Даша побледнела от страха. Колечко-вьюнок на ее пальце светилось зеленым огнем. Когда пантера прыгнула в третий раз, то промахнулась почти на метр. Вероятно, решив, что в этом опять виновата графиня, зверюга обратила на нее свои желтые глаза.
      Воспрявший Митька Грач тем временем проворно зажал Даше рот и с помощью одного из охранников потащил ее к дому. Даша неистово брыкалась, но ничего поделать не могла.
      Илья и Вася как зачарованные таращились на пантеру. Бесполезная дубина валялась неподалеку. Оставшиеся охранники благоразумно смылись.
      Пантера прыгнула на графиню. Наталья Дмитриевна остановила ее с превеликим трудом: силы старой феи были на исходе. Пантера скалила пасть, точно ухмыляясь. Илья и Вася, сбросив наконец оцепенение, с двух сторон стали подкрадываться к дубине. Однако времени у них уже не было.
      Пантера напружинилась для прыжка. Графиня смотрела в ее желтые глаза, готовясь отразить атаку. И тут на помощь вновь прилетел кондор. Он спикировал на пантеру, но неудачно: черная бестия едва не ухватила его клыками. Кондор увернулся, набрал высоту и камнем бросился вниз. Но пантера прыгнула, и… у графини оказалось недостаточно сил, чтобы ее остановить.
      Графиня была убита ударом когтистой черной лапы. Наталья Дмитриевна умерла мгновенно. Залитая кровью, она лежала на земле, а неподвижный взор ее был обращен в небеса. Илья опустился перед ней на колени и в исступлении заорал:
      – Где ты, чёрт тебя дери?! Плюнь ты на свою Змею!
      В этот момент кондор упал пантере на спину и вонзил клюв в ее голову. Пантера взревела и, махнув лапой, зацепила его крыло. И все же вторым ударом клюва кондор ее прикончил. Пантера издохла в судорогах, а кондор попытался взлететь с перебитым крылом. Как ни странно, ему это кое-как удалось, и он стал медленно набирать высоту.
      Илья оцепенело склонился над телом графини. Вася топтался за его спиной. Вдруг из дома донесся Дашин крик.
      – Слышь, это… – Вася коснулся плеча Ильи. – Там выручать надо, без понтов.
      Илья встал и подобрал дубину. “Старик, где тебя носит?!” – пробормотал он себе под нос. И они с Васей побежали к дому.
      Стас и Такэру меж тем расправились со всеми своими противниками и порядком притомились. Одиннадцать охранников Митьки Грача лежали на газоне, терпеливо ожидая, пока трава зазеленеет. Стас и Такэру занесли наконец колонки в “фольксваген”, и рыжий, указывая в небо, проговорил:
      – Это не Глеб там объявился?
      Такэру посмотрел в указанном направлении. Над каркасом змеиной Пирамиды летел кондор с перебитым крылом. Он быстро терял высоту и, похоже, падал на деревья.
      – Это Сато! Он ранен! – Такэру бегом припустил к лесу.
      – Вот ёлы-палы… Да постой ты! – Стас помчался за ним следом.
      Через несколько минут на газон грачевской дачи со стремительностью метеорита с небес опустилась Виктория Бланш. Она тяжело дышала, затравленно озираясь.
      – Я здесь, Змея! – раздался рядом голос Глеба, и сам он возник из воздуха в пяти шагах от фотомодели. – Слинять хотела, краса обложек?
      Виктория вскрикнула в испуге, взмахнула рукой – и в тот же миг вокруг Глеба вспыхнуло пламя высотой с деревья. Глеб усмехнулся.
      – Эй, Плясун! – позвал он. – Можно тебя на минутку?
      Пламя тут же свернулось, съежилось и превратилось в огненного мужика, скачущего и дергающегося на месте.
      – Ну, чего? – проговорил мужик трескучим голосом. – Наезжают, что ли, на тебя? Эта, что ли? – кивнул он на ошеломленную фотомодель.
      – Помогать не надо, Плясун, – сказал Глеб, – просто уйди. Только без обид, ладно?
      Огненный мужик почесал огненную лохматую башку.
      – А вечеринка когда?
      – Скоро, – пообещал Глеб.
      – Лады, – кивнул Плясун. И, обернувшись к Виктории, вдруг показал длинный язык, кинулся на нее и растаял.
      Отпрянув, фотомодель упала. Юбка ее, и без того короткая, задралась, демонстрируя соблазнительные бедра вплоть до кружевных трусиков. Ветерок шевелил золотистые волосы Виктории, а ее бездонные голубые глаза излучали гипнотическую сексуальность.
      – Браво! – проговорила она с кокетливой улыбкой. – Ничего подобного я и представить себе не могла!
      Глеб смотрел на нее, чуть склонив голову набок.
      – Вы неподражаемы, мадам, – сказал он.
      Виктория протянула ему руку.
      – Не поможете ли мне подняться? Когда страсти улеглись, можно приступить к переговорам. Условия, разумеется, диктуете вы.
      Глеб изобразил удивление:
      – Переговоры Мангуста со Змеей?
      – Ах, оставьте ярлыки! – отмахнулась Виктория. – Есть только мир и власть над миром! Остальное – шелуха. Так вы поможете мне встать?
      – Сколько вам лет, леди? – задумчиво осведомился Глеб. – Конечно, дамам подобные вопросы не задают…
      – Мне тысяча пятьсот сорок шесть лет, – отчеканила Виктория Бланш, – и я этим горжусь. Вы подадите мне руку, лорд Грин?
      Глеб грустно усмехнулся:
      – Вот, значит, как оно произошло со Стивом Пирсом, потом с Неудержимым… Дашка – просто гений.
      – Дашка ваша – бабочка-однодневка! Через какие-то сорок – пятьдесят лет она окочурится, сделавшись старухой! Простите, милорд, если я вас огорчила… Что с вами? Что вы там увидели?
      Упомянув о Даше, Глеб автоматически стал искать ее глазами и только тут заметил, как вокруг тихо и безлюдно. Зоркий взгляд его скользнул по отдыхающим на газоне охранникам, затем переместился на пантеру и волчицу, околевших бок о бок, затем…
      Лицо Глеба побелело.
      – Нет! – прошептал он ошеломленно. – Только не…
      – Черт побери, лорд Грин! – капризно произнесла Виктория. – Подайте же наконец мне руку!
      Но Глеб шагал уже прочь.
      – Прощай, Змея, – сказал он, не оборачиваясь. – Не твой нынче день.
      И в сей же миг за его спиной голова красавицы фотомодели лопнула, как проколотый воздушный шарик, и разлетелась на мелкие клочки. Змея завалилась на спину, демонстрируя соблазнительные бедра, вовсе бесполезные при отсутствии головы.
      А Глеб приближался к телу графини. “Нет! Нет! – продолжал твердить себе он. – Только не это!” Кровь, заливавшая графиню, свернулась и почернела. Пульс можно было не проверять. Тут ничего не мог поделать даже Мангуст. Встав перед графиней на колени, Глеб сдавил свою голову руками. “Гад! – простонал он тихо. – Какой же я гад!” Он стоял на коленях и раскачивался.
      На плечо ему легла чья-то рука.
      – Проблемы, Француз? – раздался голос Игната Доки.
      Глеб резко поднялся. Лицо Папани, окруженного крутыми своими парнями, выражало искреннее сочувствие. И тут на крыльцо особняка выбежал Вася и заорал:
      – Француз, там Грач и девушка твоя! Чё ты варежку разинул?!
      Глеб пулей понесся к дому. Тело графини за его спиной вспыхнуло синим пламенем и мгновенно сгорело без дыма и пепла. Стоящий рядом с Докой пузан в камуфляже обалдело пробасил:
      – Что за дела, блин?
      Игнат почесал волосатую грудь, выглядывающую из-под костюма “адидас”.
      – Тут свои разборки, – заметил он глубокомысленно. – А у тебя на уме все стволы да стволы.
      Даша тем временем из последних сил сражалась с обезумевшим от вожделения Митькой Грачом. Она швыряла в него бронзовые статуэтки, хрусталь, морские раковины – все, что под руку попадалось. Грач, ухмыляясь в бороду, уворачивался и методично наступал. Паркет закрытой изнутри комнаты устлан был осколками да черепками. Снаружи в дверь колотил Илья и кричал:
      – Дуська, держись! У меня дубина! Я сейчас все тут раскурочу!
      – Твоего жидяру я за член подвешу, – пообещал Грач, перескакивая через опрокинутый журнальный столик.
      Вместо ответа Даша запустила в него пепельницей из богемского стекла. Глаза ее и колечко на пальце сверкали зеленым огнем. Даша не произносила ни слова. Пепельница просвистела возле уха Грача, и он замысловато выругался. А в Дашиной руке меж тем оказалась непочатая бутылка виски. Грач резко притормозил.
      – А ну поставь! – рявкнул он. А Илья все колотил в дверь.
      – Эй, сволочь! Я тебе всю обивку уделал!
      Даша замахнулась бутылкой, будто гранатой.
      – Поставь на место, сука! – заорал Грач, выхватывая из-за пояса пистолет. – До трех считаю! Раз… Два…
      Стуки Ильи прекратились. Наступила непривычная тишина. Даша и Грач как по команде обернулись на дверь.
      Дверь мягко и бесшумно свалилась на пол. В комнату вошел Глеб. За ним – Илья с дубиной и Вася. Дернувшись, Грач направил на них дуло пистолета. Глеб не обратил на него внимания.
      – Как ты? – спросил он Дашу. Даша подошла к нему вплотную.
      – А ты?
      Глеб криво усмехнулся:
      – Можем переходить к журналистике.
      – Эй! Вы чё?! – забеспокоился Вася. – Эта падла щас пальнет!
      Илья отбросил дубину.
      – Теперь вряд ли, – успокоил он златозубого. – Лосева-Грин, ты хоть разок ему засветила? Какой у вас счет?
      – Практически по нулям. – Даша подкинула в руке бутылку виски. – Это я забираю в качестве трофея.
      – Че вы тут ля-ля?! – не унимался Вася. – У этого придурка рука дрожит!
      Только теперь Глеб обратил взгляд на Грачева.
      – А что, может, и вправду пальнешь?
      Осклабившись, Грач отбросил пистолет.
      – Ты ведь не убьешь безоружного, Мангуст? – нахально заявил он. – Ментам тоже меня не сдашь: не в твоих интересах сейчас светиться. Да и что ты им скажешь? Что ты сражался тут с нечистой силой, а Грачев – ее представитель? Сам понимаешь… У вас в общем-то нет вариантов, сэр.
      Глеб возразил:
      – Один все же есть.
      В комнату вошел Дока с четверкой своих парней.
      – Хай, Грач! Гостей принимаешь?
      Холеное лицо Грачева исказила судорога. Он буквально лишился дара речи. Никакой Мангуст не смог бы ужаснуть его больше, чем это явление Папани.
      – Пожалуй, нам пора, – сказал Глеб.
      – Ага, идите, – кивнул Дока. – Мы тут приберем.
      Проходя мимо Васи, Даша чмокнула его в щеку.
      – Спасибо за помощь.
      Вася зарделся, как девица.
      – Да ладно… – пробормотал он. – Идите, идите! Нечего вам тут смотреть!
      Глеб положил руку ему на плечо.
      – Пока, Сильвестр. Забегай как-нибудь, после уроков.
      – Ну! – улыбнулся Вася.
      Папаня воззрился на него в изумлении. Глеб с Ильей и Дашей ушли. Четверо крутых парней проворно стянули с Грачева штаны, усадили на стул и принялись обматывать бизнесмена веревкой. А Папаня все смотрел на Васю.
      – Ну чё уставился?! – не выдержал Вася. – Клопа, что ли, увидел?
      – Открой рот, – потребовал Дока. Теперь Вася воззрился на Игната.
      – Совсем, блин, плохой?
      Рядом заскулил Митька Грач, стянутый веревкой. Игнат вздохнул:
      – Василий, прошу тебя: пожалуйста, открой рот.
      От подобного обращения Вася малость прибаддел.
      – На! – буркнул он, распахивая рот так, будто собирался проглотить живую крысу.
      Дока удовлетворенно кивнул.
      – Так и есть. Поди глянь на свои зубы.
      Предчувствуя недоброе, Вася выскочил из комнаты и заметался по особняку в поисках зеркала. А когда нашел – приблизился к нему с дрожью в коленках и с опаской приоткрыл рот… Мать честная! Золотых коронок как не бывало! Все Васины зубы, сверху и снизу, стали такими ровными да белыми – звезды Голливуда перемрут от зависти.
      В опустевшем особняке Вася с разинутым ртом вертелся перед зеркалом, изучая себя с разных позиций. И то, что он видел в зеркале, ему нравилось. Жутко нравилось, без понтов.
 
      Солнце клонилось к западу. Было тепло и безветренно. И охранники Митьки Грача как сквозь землю провалились.
      Глеб и братья Абэ, Сато и Такэру, стояли у коричневого “форда”. Левая рука Сато в деревянных лубках висела на перевязи, сделанной из шарфа. Такэру заботливо поправил пальто, наброшенное на плечи брата.
      – Вам понравилось петь в хоре, Сато-сан? – спросил по-японски Глеб.
      В глазах японца мелькнула усмешка.
      – Я не пел с ними, Глеб-сан, – ответил он, – я лишь разевал рот, как рыба.
      Глеб вежливо поклонился.
      – Надеюсь, вам это больше не понадобится. Сколько вы пробудете в Москве?
      – Около двух недель, мистер Грин. Придется кое-что поправить в делах и подыскать новых партнеров.
      – Что ж, Сато-сан… удачи вам.
      – И вам, Глеб-сан.
      Такэру открыл перед братом дверцу, и Сато осторожно, стараясь не задеть сломанную руку, полез в автомобиль. Глеб направился к своему “жигуленку”, однако обернулся и по-японски крикнул:
      – Спасибо, что пришел на помощь, Кондор!
      Сато улыбнулся ему из окна автомобиля.
      – Спасибо, что избавил меня от этого хора, Мангуст!
      Коричневый “форд”, за рулем которого восседал толстяк, похожий на Будду, быстро набрал скорость и скрылся из глаз. Возле “жигуленка” ждали Стас, Илья и Даша. Илья рассказал о том, как погибла графиня, и лица у всех были темнее тучи. Глядя исподлобья на подошедшего Глеба, рыжий буркнул:
      – Всё, еду возвращать аппаратуру.
      – Спасибо, – сказал Глеб. – Идея с музыкой была гениальной.
      Стас кивнул на Дашу.
      – Благодари автора. – С этими словами он сел в “фольксваген”, развернулся и возле “жигуленка” притормозил. – И что теперь? – спросил он из окна. – Никаких больше дел?
      Глеб задумчиво почесал переносицу.
      – Вообще-то есть одно предложение.
      – От которого нельзя отказаться? – усмехнулся рыжий.
      – Пойдешь учителем физкультуры в школу?
      Стас чуть подумал и уточнил:
      – В ту, где ты работаешь?
      Глеб кивнул.
      – Зарплата, конечно, копеечная…
      – Умеешь ты уговаривать, – улыбнулся рыжий.
      – Я не считаю, что ты должен быть прямо счастлив, – смутился Глеб.
      – Согласен, – сказал Стас. – Могу начать хоть завтра. Заодно ты меня потренируешь.
      Он рванул с места и укатил, улыбаясь.
      Глеб, Илья и Даша тоже сели в машину и поехали в сторону Москвы. Вопреки обыкновению Глеб вел “жигуленок” осторожно и неторопливо.
      – А как насчет аналитиков? – без улыбки полюбопытствовал Илья. – Их просят не беспокоиться?
      – Гольдберг, не мели ерунды, – ответила Даша.
      – Не к тебе обращаюсь! – огрызнулся Илья.
      – Не мели ерунды, Гольдберг, – повторил за Дашей Глеб. Это были последние слова, произнесенные в “жигуленке” по дороге к дому Ильи. Когда машина остановилась у подъезда, Глеб устало обернулся:
      – Пока, старик. Созвонимся.
      – Как это пока? – удивился Илья. – А кто меня до квартиры проводит?
      Глеб с улыбкой покачал головой:
      – Перебьешься. Отныне можешь спокойно ходить по улицам. Кроме обычного московского бандита, ничто тебе не угрожает.
      – Ах да! – Илья потрогал часы на своем запястье. – Мы теперь вольные птицы!
      Он вышел из “жигуленка” и направился к подъезду. Приоткрыв окно, Даша крикнула:
      – Илюшка, я вечером позвоню!
      Илья молча ей помахал.
      Открыв ключом дверь квартиры, он увидел причесанную и принаряженную Аллу. Пахло чем-то вкусным.
      – У нас гости? – удивился Илья, раздеваясь. Лицо Аллы было каменным.
      – При чем здесь гости? Я ждала тебя к обеду.
      – Кроме шуток? – не поверил Илья. – Ну, считай, дождалась.
      Чуть помедлив, Алла спросила:
      – Где ты был?
      – На даче.
      – У кого.
      – У мафиози. – Надев тапочки, Илья направился в ванную. Алла скептически скривила губы.
      – И что же ты там делал, у мафиози?
      – Бился с нечистой силой.
      – Илья! – взорвалась Алла. – Я серьезно с тобой разговариваю!
      – А я серьезно тебе отвечаю! – Илья вошел в ванную и заперся.
      Алла начала колотить в дверь.
      – Ты завел себе женщину, да?! Говори, завел?!
      Приоткрыв дверь, Илья выглянул и покрутил пальцем у виска.
      – Идиотка, позвони Дуське и спроси, где мы были! – сказал он и вновь закрылся.
      Алла с облегчением перевела дух.
      – Так ты с Дуськой был?.. Илюша, побыстрей там! Я разогрею жаркое!
 
      Глеб и Даша доехали молча. Молча поднялись в лифте, молча вошли в квартиру. Даша смотрела на Глеба, Глеб отводил взгляд.
      – Ты куртку испачкала, – заметил он безжизненным голосом.
      – Потом почищу, – отмахнулась Даша, вешая куртку на крючок. – Как насчет грачевского виски? Хряпнем за победу?
      – Можно, – кивнул Глеб и, зайдя на кухню, уставился в окно.
      Даша подошла к нему и с силой развернула к себе.
      – Прекрати! – прикрикнула она. – Прекрати сию минуту!
      Глеб сделал мучительную попытку улыбнуться.
      – Что прекратить, родная?
      Из Дашиных глаз хлынули слезы.
      – Сколько твердить тебе, – топнула она ногой, – не смей реветь в одиночку!
      Глеб судорожно вздохнул.
      – Да не реву я… С чего ты взяла?
      – Кому ты заливаешь, плакса? – Даша обняла его, и слезы ее хлынули ему за воротник.
      Тут Глеба прорвало, и он разрыдался взахлеб.
      – Это я, всё я!.. – выкрикивал он, прижавшись к Даше. – Никакая победа не стоит ее жизни!.. Что я наделал, гад!..
      – Замолчи, дурак!.. Ну пожалуйста, любовь моя!.. – рыдала Даша. – Мы ведь никогда-никогда ее не забудем! Ты же сам знаешь…
      Они стояли на кухне, обнявшись, и ревели в три ручья. Долго ли они могли так простоять, сказать трудно, поскольку их прервал телефонный звонок. Глеб глубоко вздохнул, прокашлялся и взял трубку с холодильника.
      – Глеб Михайлович? – услыхал он взволнованный голос завуча. – Слава Богу, я вас застала!
      – Что стряслось, Зинаида Павловна? – встревожился Глеб. Даша приникла ухом к трубке.
      Завуч слегка замялась.
      – Глеб Михайлович, простите, что беспокою в воскресенье, но завтра у нас комиссия из министерства и… Глеб Михайлович, я вас умоляю, не приходите завтра на занятия в джинсах! Хотя бы один денек!
      Глеб с улыбкой вздохнул:
      – Хорошо. Завтра приду в костюме и в галстуке.
      Отстранившись от трубки, Даша уставилась на него своими зелеными глазищами.
      – Ни фига себе!
      Завуч также проявила недоверие.
      – Глеб Михайлович, вы серьезно?
      – Я серьезен как никогда. И кстати, Зинаида Павловна, я нашел для нас преподавателя физкультуры. Если не возражаете…
      – Какой вы молодчина, Глеб Михайлович! Вы так нас выручаете!.. Иван Гаврилович будет очень вами доволен!
      – Вот это вряд ли, – буркнул Глеб.
      – Что? Извините, не расслышала!
      – Не важно, Зинаида Павловна. Комиссию мы встретим во всеоружии.
      – Надеюсь, Глеб Михайлович. Очень надеюсь… Ну, до завтра!
      Завуч дала отбой, и Глеб положил телефон на место. Даша не сводила с него глаз.
      – Ты пойдешь завтра в галстуке?
      Глеб развел руками:
      – Обещал.
      – Лёнька с Гулькой тебя изведут, – предсказала Даша. Глеб кивнул:
      – Не упустят случая.
      Глядя ему в глаза, Даша заявила:
      – Я иду с тобой. Будем отплевываться.
      – Пошли, – согласился Глеб. – И не забудь деревянную скалку.
      Даша обняла его и прижалась. И они так стояли, стояли… Уже не плакали, а просто стояли.
 
 
       ВМЕСТО ЭПИЛОГА
 
      Прошла неделя.
      Воскресенье выдалось холодное, и с утра зарядил дождь.
      Глеб притащил в комнату кухонный стол. Сидя за печатной машинкой, Даша смотрела на вставленный в нее лист и сокрушенно качала головой. Топчущийся рядом Глеб с тревогой спросил:
      – Опять, что ли, не нравится?
      – Так себе, – ответила Даша. – Начало еще туда-сюда, а дальше… сухо и беспомощно.
      Глеб хмуро пожал плечами.
      – Но ведь я должен…
      – Мы должны, – поправила Даша. Глеб кивнул.
      – Ведь мы должны грамотно определить место и значение ритуалов хотя бы…
      – Долго вы еще? – осведомился Стас, выглядывая из шкафа.
      – Извини, – рассеянно отозвался Глеб, перечитывая отрывок из своей статьи.
      – Сейчас идем, – пообещала Даша, отбирая у Глеба текст и принимаясь черкать в нем ручкой.
      Рыжий насмешливо фыркнул.
      – Даю пять минут, – сказал он и скрылся в шкафу. Даша заправила в машинку чистый бумажный лист. Заглядывая через ее плечо, Глеб пробормотал:
      – Надо у Колесниковых ремонт сделать срочно.
      – Сделаем на этой неделе, – кивнула Даша и продолжила разговор: – Вот именно “грамотно”! У нас, как в учебнике, тоска зеленая. Нужно принципиально изменить подход.
      Глеб задумчиво потер переносицу.
      – А что, если… если, скажем, придумать сквозной сюжет, как бы пронизывающий все известные ритуалы?
      – Вот! – Даша подняла указательный палец. – С этого надо было начинать. И вот что я предлагаю…
      Через пять минут они не закончили, через десять – тоже. А через полчаса из шкафа выглянул Такэру.
      – Глеб-сан, – произнес он с улыбкой, – Илья велел сделать вам обрезание.
      Глеб и Даша прыснули.
      – Что ж он сам за этим не пришел? – спросил Глеб.
      – Он сказал, – объяснил Такэру, – что у бедного еврея может дрогнуть рука и эту операцию лучше поручить японцу.
      Глеб и Даша рассмеялись.
      – Пойдем, – Даша отодвинула машинку, – а то и вправду нарвемся.
      Глеб вздохнул:
      – Ладно, завтра продолжим.
      Они вошли вслед за Такэру в шкаф.
      Над цветущим лугом светило солнце. Щебетали птицы, порхали бабочки. Стараясь не смотреть на пустующий белый особняк, Глеб и Даша вслед за Такэру направились к реке. Даша взяла руку Глеба и шепнула:
      – Она где-то здесь, рядом.
      Глеб молча сжал ее пальцы.
      Река была широкой и неторопливой. Лишь у громадных валунов, торчащих посередине, вода бурлила и пенилась. На песчаном берегу горел костерок, предназначенный для приготовления шашлыков. Стас уже нанизывал баранину на шампуры, а сидящий у воды Илья открывал бутылки с сухим вином.
      – Привел! – радостно объявил Такэру. – Лучше поздно, чем никогда!
      Илья хлопнул пробкой.
      Даша, одетая в шорты и в топик, присела рядом со Стасом.
      – Давай помогу, – предложила она, беря шампур. Понизив голос, рыжий полюбопытствовал:
      – С какими еще друзьями он будет нас знакомить?
      Даша пожала плечами:
      – Понятия не имею. Молчит, как партизан.
      – Эй, на палубе! – окликнул Глеба Стас. – Где ж твои друзья? А то шашлыки пора закладывать.
      Глеб стоял лицом к реке, жмурясь на солнце.
      – Музыку обеспечили? – осведомился он деловито. Такэру поднял с травы магнитофон.
      – Йес! Как заказывали, сэнсей!
      Глеб удовлетворенно кивнул. Набрав в грудь воздуха, он бросил взгляд на валуны и крикнул:
      – Пьер! Блу! Прошу на вечеринку! – Затем обернулся к костерку. – Плясун, иди сюда!
      И вдруг, к изумлению присутствующих, несколько валунов задвигались, сложились вместе и приняли форму каменного великана, который, вздымая волны, направился к берегу. Одна из волн меж тем превратилась в голубовато-прозрачную женщину в длинном платье, идущую по воде рядом с великаном. А костерок, разожженный Стасом, жарко вспыхнул, увеличился до человеческого роста и в облике лохматого дергающегося мужика двинулся в сторону Глеба.
      Стас, Илья и Такэру замерли, приоткрыв рты.
      С распахнутыми глазами Даша встала рядом с Глебом и взяла его за руку.
      Водяная женщина выбралась на берег первой и плавно заскользила по песку.
      – Привет! – произнесла она высоким чистым голосом. – Спасибо, что позвали!
      – Привет, Блу! – улыбнулся Глеб.
      – Здравствуйте, – пролепетала Даша. Остальные не вымолвили ни слова.
      Тем временем каменный великан также вышел на берег и прогрохотал:
      – Здрасьте всем, кого не видел!
      – Привет, Пьер! – Глеб помассировал себе ухо. – Не мог бы ты потише?
      Великан кивнул.
      – Извиняюсь, одичал малость, – проговорил он не так оглушительно. – Даш, ты не признала меня, что ли?
      Даша прижалась к Глебу.
      – Нет, – выдохнула она. Великан захохотал.
      – Я ж булыжником был, в портфеле у тебя лежал! Потом ты мной одного придурка лупцевала, помнишь?
      Даша улыбнулась.
      – Еще бы! Привет, Пьер!
      Тут за спиной раздался трескучий смешок.
      – А меня помнишь? – спросил пляшущий огненный мужик.
      Даша обернулась:
      – Как вам сказать… С одной стороны, кто же вас не знает, а с другой…
      Огненный мужик дернулся и прошипел:
      – При чем тут с одной стороны, с другой?! Мы же с тобой курить бросали! Ты поднесешь ко мне сигарету – я погасну! Ты опять поднесешь – я опять погасну! Забыла, что ли?!
      – Как же, – вздохнула Даша, – забудешь такое!
      – Вот именно, – подала голос водяная женщина. – Хам – он хам и есть.
      Огненный мужик, дергаясь и подпрыгивая, двинулся в ее сторону.
      – Чего-чего?! Повтори!
      Блу смотрела на него, подбоченясь.
      – Хамло ты, Плясун! Хоть тысячу раз повторю! Девушка прикурить хотела, а ему, видите ли, вздумалось гаснуть!
      Плясун озадаченно почесал пылающую шевелюру.
      – Так это он меня подучил, – кивнул он на Глеба. Блу отмахнулась:
      – Что значит “подучил”? Сколько тебе лет, дедуля?
      Каменный великан сердито прогремел:
      – Бросьте собачиться! Достали уже!
      Стас, Илья и Такэру, сбившись в кучу, взирали на это грандиозное шоу.
      – Блу, ты не права, – вмешался наконец Глеб. – Плясун просто оказал мне услугу. Ты ведь тоже, когда я попросил, здорово меня выручила, в рассуждения не пускаясь.
      Блу кокетливо повела плечами.
      – Это ж было совсем другое дело.
      – Что за дело? – насторожилась Даша. – Почему не знаю?
      Водяная женщина хихикнула.
      – Ну, Даш, понимаешь… – она заговорщицки взглянула на Глеба, – недавно мы одного типа от пьянки отучали. Нальет он себе, к примеру, водки, попробует – а там я. Нальет он коньяку или виски, – Блу вновь хихикнула, – а там опять я, только слегка подкрашенная. Вот умора!
      Тем временем Глеб знаками показал Такэру, что пора включать музыку. Такэру нажал на кнопку магнитофона, и в разговор ворвался голос негритянской певицы в сопровождении диксиленда. “Хэлло, Долли!” – задорно выводила Элла Фитцджеральд.
      Каменный великан затопал и задвигал коленями в такт.
      – Ух! – прогрохотал он. – Клёво!
      Стас, Илья и Такэру обменялись улыбками. Подмигнув им, Глеб крикнул:
      – Блу, Плясун, чего стоите?!
      Водяная женщина и огненный мужик упрашивать себя не заставили: вместе с Глебом и каменным великаном они принялись отплясывать чарльстон. И хоть двигались они вразнобой – смотреть на них было одно удовольствие.
      – Без меня? – спохватилась Даша и присоединилась к танцующим.
      “Хэлло, Долли! – пела негритянка Элла. – Хэлло, моя крошка!.. Друзья узнают, друзья придут! И не смей реветь в одиночку!”
 
      [1] Поздравляю! ( идиш).
      [2] Здесь: отвали ( идиш).
      [3] Кулема ( идиш.).
      [4] гвалт ( идиш).
      [5] Еврейская головушка! ( идиш).