Именно – информировать о том, какие действия к чему приводят и почему; а не натаскивать: туда нельзя, сюда нельзя… Никуда нельзя! А почему – никто уже и не помнит. А чуть копнёшь – а причина-то того старого "низзя" давно отпала… Когда-то было "низзя" ездить по улицам быстрее 30 миль в час – а сегодня уже никто с такой скоростью не ездит: до смешного медленно. Времена другие, другие транспортные средства, другие правила дорожного движения, другая квалификация водителей и контроль за их обучением… Другие и ограничения в скорости. Я не удивлюсь, если вскоре они отодвинутся ещё дальше. Поэтому нет никакого смысла тупо навязывать обучаемым сегодняшние, а чаще – даже вчерашние стереотипы обучения. Зачем обострять конфликт поколений, доводя первопричину конфликта до апогея? Следующее поколение всё равно будет ревизовать все полученные знания, но начнёт оно с наименее, на его взгляд, правдоподобных. С тех, которых не понимает. В тех популяциях, где следующее поколение раболепно воспринимает всё – происходит останов в развитии и загнивание. В тех, в которых чрезмерно разболтанная молодёжь отвергает всё – происходит полный разброд, в результате чего многие знания забываются и их приходится в будущем добывать заново. И только там, где достигнут баланс между доверием к старому и развитием нового – темпы развития общества максимальны.
      – И как бы достигнуть такого баланса…- Вздохнул Джакус.- А?
      – А кто ж его знает…- Усмехнулся президент.- В теории здесь всё ясно и понятно, а на практике каждый пущай применяет её так, как сам разумеет – глядишь, у кого-то "лучше всех" и получится… А остальные потом у него и поучатся… Может быть… Если найдут для себя что-то интересное… Кстати – интересно, а собравшиеся – в курсе, что Соновская система образования была едва ли не лучшей в мире?- Вдруг спросил он. Народ зашевелился, оживляясь. Некоторые удовлетворённо кивали, на лицах иных было недоверчивое изумление.- Она вполне достойна если не применения, то – изучения, по крайней мере.- Продолжал президент.- Соны пытались обучить всех – и практически все имели у них, по крайней мере, законченное среднее образование. В силу своей бесплатности высшее образование было доступно всем способным хоть сколько-нибудь прилично мыслить. С одной стороны – это было хорошо, ибо заметно повышало интеллектуальные способности общества. С другой – сложно, ибо уровень мышления этой интеллектуальной элиты очень быстро и слишком часто превышал уровень правителей… А всякая инверсия в иерархии – повод для революционной ситуации… Так, в результате соновской системы образования появилась масса "учёных интеллигентов", которые, возомнив себя богами, стали предпринимать всё более активные попытки самовыражения – кто во что горазд. Многие пытались самовыражаться и в областях, связанных с государственным управлением. Что породило две проблемы: что делать с теми, кто мнит себя управленцем (и даже имеет авторитет в какой-то среде), но на самом деле таковым не является? И – что делать с теми, кто, действительно будучи грамотным управленцем, не прочь подменить текущих правителей на их постах? И те, и другие создавали нестабильность и пугали не слишком образованных в своей массе Сонов – к тому времени, когда система образования развернулась и дала плоды, уже не было среди них тех, кто стоял у истоков… Были, в основном, те, кто пролез наверх по их спинам и трупам… И именно они, справедливо перепугавшись развала империи, удержать которую в руках было им уже не по силам, не нашли ничего лучшего, чем массовое истребление всех, кто им казался опасным. В результате этого произошло небывалое в истории человечества истребление правительством собственного народа – как по массовости, так и по абсурдности. Весьма своеобразное проявление защитных функций системы, надо сказать… В виде лихорадочного устранения инверсий в ней путём истребления… С целью – всего лишь – избежать революционной ситуации.
      – Ну, у нас эту проблему "решили" по-другому…- Ухмыльнулся я.- Наши просто создали "систему всеобщего образования", совершенно неспособную осуществлять массовое обучение в принципе. Чем больше я пытаюсь во всём этом разобраться, тем увереннее прихожу к тому, что сделали они это сознательно и преднамеренно. В результате 80% народа представляют собой совершенно необразованную массу, уровень потребностей которой находится на уровне обеспечения потребностей рынка в сбыте продукции. То есть – это просто масса, которая потребляет, и, в большинстве своём, счастлива этим. Какие-то вопросы государственного устройства их если и волнуют, то они не способны ни трезво оценить существующую модель управления, ни, тем более, предложить свою. Они, в большинстве своём, абсолютно уверены в справедливости и непогрешимости существующей системы – а те, кто сомневается в этом – достаточно необразованны, чтобы система могла без особого труда с ними расправиться. Часто – даже совершенно бескровно. Казалось бы – идиллия. Но в результате лидер мирового производства уже попал в зависимость от зарубежных поставщиков рабочей силы – своя система образования не в состоянии обеспечить даже потребности промышленности…
      – Допрыгались…- Покачал головой Боки.
      – Именно…- Кивнул Абар.- Поэтому я и говорю, что следует внимательнейшим образом изучить систему образования Сонов – с тем, чтобы, выбрав из неё самое лучшее, суметь избежать тех ошибок, которые и привели к развалу империи.
      – Например?- Склонил Голову набок Алозан. Мне показалось, что жажда самоутверждения просто заставляет его постоянно пытаться поставить интервьюируемого в дурацкое положение, подловить на чём-нибудь, etc.
      – Например – паническая боязнь клерка потерять место.- Вздохнул Абар.
      – Ннне понял… К чему это?- Опешил Алозан.
      – К тому, что именно эта боязнь заставила Соновских клерков панически истреблять образованную массу – как конкурентов на "тёплые места". В результате – империя продолжала загнивать, уничтожая наиболее образованную часть своего населения. Чтобы избежать подобного в будущем – необходимо продумать как систему образования, на выходе которой практически не было бы подобных "клерков", так и процедуру ухода клерка с места – так, чтобы он не терял практически ничего – как в материальном, так и в моральном плане.
      – И?
      – Есть уже какие-то наброски концепции…- Вздохнул Абар.- Рассказать?
      – Конечно…- Оживился Боки.
      – Каждый, кто находится в иерархии государственного управления… Может давать рекомендации…
      – И что в этом нового?- Удивился Алозан.
      – Новое состоит в том, что отвечает рекомендующий за своих рекомендуемых не личным отношением того, кому он их рекомендовал…
      – А?
      – …а и в финансовом, и в уголовном плане.
      – То есть?
      – То есть – он принимает на себя примерно одну десятую часть грехов рекомендованного. И, если тому придётся потом что-то возмещать – так возмещать одну десятую будет рекомендатор. Если придётся отсиживать – так отсиживать одну десятую будет рекомендатор. Это повысит обдуманность рекомендаций.
      – Скорее, сделает их невозможными.- Возразил Джакус.
      – Не скажите… Ведь и получать десятую часть дохода рекомендуемого тоже будет рекомендатор… Вот и представьте: достаточно иметь десяток удачных рекомендаций – и можно обеспечить себе вполне приличное и безбедное существование.
      – Или – одну неудачную.- Хмыкнул Джакус.
      – Что, согласитесь, повысит тщательность обдумывания рекомендующими своих действий.- С улыбкой развёл руками президент.- В итоге – поставьте себя на место неглупого, но стареющего клерка, которому уже, вообще говоря, многое безразлично… И вдруг где-то под ним затесался молодой и неглупый, деятельный парнишка. Что теперь сделает клерк? Он будет его натаскивать и "поднимать" в иерархии, если сочтёт, что парнишка сумеет зарабатывать немало. А за что он будет это делать? Да за то, что парнишка потом будет его кормить. Не из своего кармана – а из кармана государства, которое заинтересовано в том, чтобы таких парнишек было больше. Он просто доведёт его до ума и, коль сочтёт нужным – продвинет и выше. Где и заработки поболе… И будет ожидать поступления денег. На пальцах это всё выглядит примерно так. Более конкретно – это ещё нужно обдумывать. И, что едва ли не самое главное – придумать механизм реализации.
      – Да уж…- Задумчиво произнёс Джакус.- В принципе, если клерк не дурак и понимает, что ему сидеть здесь не вечно – он действительно может и пропустить кого-нибудь на своё место… Только со стимуляцией ещё надо бы подразобраться… Хорошо бы, чтобы эти 10% были не единственным стимулом…
      – Разумеется.- Кивнул Абар.- Но это уже – детали, которые предстоит дорабатывать. Суть же самой идеи состоит в заинтересованности клерков формировать верхние этажи власти более грамотными коллегами. Сумеем – избавимся от массы проблем. Не сумеем – будем и дальше бороться с бюрократией…
      – Как Дон Кихот – с ветряными мельницами…- Хмыкнул куда-то вбок Алозан.
      – Именно.- Улыбнулся президент.- Не хотите иметь проявлений бюрократизма – уничтожьте причины его возникновения, прежде всего – противоречия интересов клерка и его нанимателя. Сумеем увязать интересы – выживем. Нет – будем бороться пожизненно.
      – А сейчас что-нибудь делается для истребления этой самой… братии?
      – Пока только – путём замены.- С усмешкой развёл руками президент.- Когда известно что-либо о существовании более грамотного и/или порядочного деятеля – просто производим замену. На какое-то время это помогает.
      – Надолго?
      – Это целиком и полностью зависит от параметров личности.- Мрачно усмехнулся президент.- Одному для полной деградации достаточно года; а иному – и жизни не хватит…
      – Люди – существа разные…- Грустно улыбнулся чему-то своему Боки.
      – Именно…- Потягиваясь и зевая, поддакнул Джакус.- Один не станет участвовать в преступном или безнадёжном деле, и другой – с радостью влезет туда, если это ему чего-нибудь сулит… Кайанский мост строил Да Миан, пока денег было вдоволь. Как обрезали – он плюнул и ушёл. Для него, видите ли, невозможным показалось строить столь грандиозное инженерное сооружение при недостатке финансирования. Он, видите ли, называет это халтурой…
      – Ага… А тут вдруг находится такая умница – кудесник Ла Тиор.- В тон ему продолжил Карой.- И берётся, и строит, чем доказывает несостоятельность "старой гвардии"… С её "заумными требованиями" и "запредельными запросами"… И – сдаёт всю стройку с небывалой помпой, смешивая предшественника с грязью окончательно.- Вдруг как-то грустно вздохнул он.- Да вот беда,- в глазах его заиграли весёлые искорки,- Аллах-то велик… Поистине велик в своей справедливости…
      – Видимо, Да Миан пред ним ни в чём не грешен…- Добавил язвительно Джакус.
      – Видимо…- Усмехнулся Карой де Лю.- И вот – милостью Аллаха – высокого, великого – вдруг в этом году начинается осенний паводок – само по себе явление небывалое. Так мало того – он ещё и оказывается такой мощности и интенсивности, какой не бывает и весной. В верховьях дожди шли с месяц непрерывно. В низовьях водой смывало целые селения, унося их в море… А в Кайане – смыло мост. Точнее – ту его часть, что строил Ла Тиор. Он принялся, было, доказывать, что такого паводка не мог предвидеть никто. "Но та часть, что успел выстроить Да Миан – устояла",- возражали ему… Он твердил, что при недостатке финансирования построить приличный мост невозможно. "Но – ведь приличный мостовик именно поэтому и отказался его строить",- усмехались ему в ответ. Казалось, справедливость восторжествовала. Да только почему-то не радовало это Да Миана. Потом его часто видели на уцелевшей части моста – там, где дорога обрывалась в бурлящий поток. Он сидел и с тоской смотрел на воду. Потом… Его однажды не стало. Больше его не видел никто. Может – случайно упал в воду. А может, и помог кто – дело тёмное… Да только поговаривают в народе, что он сам с тоски в воду бросился. Когда ему достраивать мост предложили. Этот мост был едва ли не вершиной его творчества, его жизни. Он делал этот проект 10 лет – вместе с геодезистами в аквалангах даже по дну лазили, пробные скважины бурили… Он закончил проект и вынес его на обсуждение, как венец своего творения, свою гордость. Он гордился тем, что сумел спроектировать мост такой немыслимой длины при такой скорости течения, при этом неслыханно минимизировав расходы за счёт массы оригинальнейших решений. Он гордился собой и своей командой – и видит Аллах, что он имел на это право. Когда мост отдали достраивать другому – для него это был удар. Когда мост достроили – для него это была трагедия. Когда мост снесло – для него был утрачен смысл жизни.- Карой вздохнул.- Странные эти существа – творцы. Вечно хотят чего-то… Недоступного простым животным…
      – Та ото ж…- Как-то обречённо вздохнул и Джакус.- Казалось бы – чё ему не хватало? Сама жизнь показала, кто был прав…
      – Я… думаю… что чашу терпения его… могла переполнить простая мысль…- Вдруг тихо сказал Абар.
      – Какая?- Так же тихо спросил Боки.
      – Что ему придётся достраивать мост.
      – Но… Что в этом плохого?
      – А это – уже не его мост. Уже нет вдохновения творчества, осталась лишь обречённость и ненависть. Он понимал, что не сможет довести дело до конца так, как считает нужным. Понимал, что руки у него опустились, и, не найдя сил довести всё до завершения, как следует – он вынужден будет халтурить. И он не смог покрыть позором свою голову…
      – Красивая легенда…- Как-то неопределённо проговорил Алозан.
      – Это – не легенда. Это – просто предположение.- Возразил Абар.- Наиболее вероятное, как мне кажется…
      В зале долго и тяжело молчали. Видимо, жизнь старого мастера того стоила. В конце концов Карой де Лю тихо спросил:
      – Нет, ну неужто ж не отольются этой мрази чужие слёзки-то, а?
      – Может, и отольются…- Задумчиво ответил Абар.- Но то всё – дела Аллаха, высокого, великого… А нам, грешным, совсем не лишне подумать бы о том, чтоб такие мрази нам не сильно впредь жить мешали…
      – Раньше мостовиков под мост ставили, когда по нему первый гружёный состав шёл…- Мрачно предложил Джакус.
      – Так ведь состав и прошёл. Просто потом – мост смыло. Не будешь же его под мостам всю жизнь держать?- Возразил Алозан.
      – Так что же делать?- Выжидательно уставился на него Джакус.
      – Да есть тут одна идея…- Мрачно ухмыльнулся Анас-Бар. Взоры присутствующих устремились к нему – в немом ожидании, что же он скажет.- Идея проста, как мир: не прощать таких вещей… ни – прямо сейчас, ни – по истечении срока давности. И – предъявлять подрядчику к возмещению… как все прямые, так и – косвенные убытки. В нашем случае – Ла Тиору надлежит предъявить как все расходы на строительство его части моста, так и – неполученную прибыль от его эксплуатации… И, наконец – смерть Да Миана. Думаю, тут не столь важно наказание этого дельца, как демонстрация иным, ему подобным, что их ждёт за содеянное… Чтобы хоть немного учились отвечать за свои слова и дела, чтобы хоть немного задумывались о чём-то, кроме замаячившей впереди прибыли… Короче – отселе и впредь в Ункарии устанавливается пожизненная ответственность за результат содеянного. Для любых сфер деятельности. Юристам до конца недели надлежит выдать готовый законопроект с тем, чтобы принять его уже в конце следующей.- И он мрачно рубанул рукой воздух.- Всё, ребятки…- неожиданно вздохнул президент.- Давайте заканчивать на сегодня – а то… что-то тоска напала…- Неожиданно, скривившись, предложил он. Возражений, понятно, не было.- Удачи!- и президент, резко развернувшись, ушёл. "Может – и не в тоске было дело…- подумал я.- Может, он просто не хотел, чтобы кто-то здесь его слёзы видел?".
 

* * *

 
      Интересная всё-таки личность этот Абар… Мне приходилось видеть, как он вздыхал и морщился, утверждая пожизненные приговоры, как стоял под дождём с непокрытой головой на панихиде по погибшим во время наводнения – но во всех этих случаях он не терял самообладания. Он, казалось, даже толком не испугался, когда в него стреляли – только досада была тогда в его голосе и поведении… Здесь же, при упоминании о бессмысленной смерти Великого Зодчего… Казалось, Анас-Бар сломался. Эта скала, эта глыба не выдержала – и из неё брызнули слёзы. И мне вдруг почему-то стало жаль… Признаться, не столько великого зодчего, которого я ни разу не видел, сколько Абара, невольной симпатией к которому я всё больше проникался. Медленно и недоверчиво, правда – ибо жизнь настойчиво учила меня невосторженности и осторожности…
 

Глава № Власть.