— Не спите?
— Пока еще нет, — отозвался Лева.
— Хотите послушать новые стихи?
— Хотим, если они стоят того.
Игорь сел поудобнее и стал декламировать:
В бесконечном черном океане
протянулся наш незримый след.
Мы летим, и нам галактиане
из глубин Вселенной шлют привет!
Впереди неведомые нови,
тайны звезд, космических высот…
Не по-женски строго сдвинул брови светлокудрый маленький пилот.
Лева взглянул на Аолу. Она улыбалась.
А Игорь продолжал:
И следит, как ловит наш локатор метеорный гибельный поток,
Но, смеясь, глядит в иллюминатор
Орион, космический стрелок.
«Не робейте! Смелым все подвластно!
Труден путь, но сбудутся мечты.
На планетах дальних и прекрасных
Вам подарят девушки цветы».
— Вот это правильно! — раздался бас Прохора. — Охотник всегда даст дельный совет.
Игорь улыбнулся и закончил:
В бесконечном черном океане ждут
прилет наш тысячи планет.
Мы летим, и нам галактиане
из глубин Вселенной шлют привет!
— Ничего, — одобрил Прохор, заметив вопросительный взгляд Игоря. — Для самодеятельности сойдет.
— Ты неисправимый оптимист, — сказал Лева. — У космонавтов гораздо больше шансов встретить на чужих планетах не девушек с цветами, а каких-нибудь зубастых чудищ или разбойников, вроде тех, кто взорвал Ниру. — И, помолчав, добавил: — Впрочем, ты уже имел некоторый опыт в подобных встречах. Жаль, что он мало чему тебя научил.
— Неужели и лоны произвели на вас такое ужасное впечатление? — с ослепительный улыбкой спросила Аола.
— О лонах, а тем более о вас, не может быть подобной мысли. Вы — само совершенство! — театральным жестом, приложив руку к сердцу, воскликнул Лева.
— Тронута до глубины души! — в тон ему ответила Аола и церемонно поклонилась.
Все рассмеялись.
«Как она быстро переняла жесты и манеры поведения земных женщин! Это, конечно, влияние Таты», — подумал Лева.
Вспыхнула контрольная лампочка радиоаппаратуры. Аола насторожилась. Зазвенел сигнализатор приема. Аола включила пеленгационный аппарат, и друзья неожиданно услышали голос Эрея.
Все замерли, вслушиваясь в его слова, приглушенные огромным расстоянием.
Но вот голос смолк. Стало тихо, только потрескивания и шорохи радиоголосов Вселенной чуть слышно доносились из репродуктора.
— Он почему-то слово в слово повторил свое первое сообщение, — с недоумением проговорила Аола и задумалась.
Друзья молчали. Никому из них не приходило в голову хоть сколько-нибудь удовлетворительное объяснение.
Скользнув взглядом по пеленгационному экрану, Аола не удержалась от удивленного возгласа.
— Что случилось? — спросил Игорь.
— Сообщение Эрея пришло с другого направления. Тот звездолет изменил траекторию полета, — ответила Аола.
Игорь заметил в ее взгляде беспокойство и даже некоторую растерянность.
— Значит, мы летим не туда, куда нужно? — забеспокоился Лева.
— Вероятно, да.
— Чего же ждать? Давайте сворачивать за ним, — не то посоветовал, не то потребовал Прохор.
— Это не так просто, — охладила Аола его пыл. — Нужно заново рассчитать траекторию и затратить на маневр немало времени.
— Тогда тем более…
Аола сделала предостерегающий жест.
— Тише! Вызывает Эон.
Переговорив с ведущим второго звездолета, она надавила клавишу автомата срочного пробуждения.
— Придется прервать отдых Никрима. Без него нельзя изменить программу, заданную агрегату управления.
Неожиданное известие обеспокоило Никрима. Желая скорее сосредоточиться и обрести ясность рассудка, затуманенного пребыванием в состоянии глубокого искусственного сна, он принял возбуждающее средство и, закрыв глаза, откинулся в кресло.
Чтобы не мешать ему, все хранили молчание.
Вскоре Никрим окончательно освободился от последствий анабиоза и заговорил:
— Космонавты могли с самого начала направиться по ложному пути, чтобы запутать нас, но могли свернуть в сторону и после того, как Эрей проник к радиоаппаратуре. Тогда их маневр объясняется желанием увести возможную погоню от своей планеты.
— Наша основная цель — догнать их, освободить Эрея с людьми, а потом уж разыскивать планету, — прозвучал из репродуктора голос Эона, со звездолетом которого поддерживалась непрерывная связь.
— Я согласен с тобой, Эон, но мне не понятно, почему Эрей опять повторил свое первое сообщение и не добавил ничего нового, — с сомнением проговорил Никрим. — Нет ли тут обмана?
Достаточно усвоившие язык лонов, чтобы понимать его без непосредственного мысленного обращения, друзья переглянулись.
— Никрим, может быть, твое опасение и справедливо, но, кроме преследования или возврата, у нас нет других путей. Не можем же мы лететь в Четвертую звездную систему без уверенности, что звездолет прибудет именно туда, высказала свое мнение Аола.
Никрим встал:
— Я выслушал вас. После расчета начнем маневр для выхода на новую траекторию преследования.
Закончив маневр, звездолеты лонов устремились за пиратами к Черному Провалу, малоисследованному участку Галактики, очевидно, скрытому за облаком космической пыли.
Уже много времени Эон и Аола неустанно следили за экранами дальнего обзора, но ожидаемая светлая точка все еще не появлялась. Из опасения проскочить мимо пиратского звездолета Никрим не разрешил разгон до максимальной скорости, и оба космических корабля лонов были вынуждены, по словам Левы, «тащиться как старые клячи».
Никрим, продолжая отдых, снова погрузился в анабиоз. Лева и Прохор последовали его примеру, а Игорь остался с Аолой. Любопытный парень не терял времени даром. С помощью Аолы он ознакомился с устройством звездолета и его агрегатами. Учеба шла так успешно, что под конец второго периода Аола стала поручать ему наблюдение за работой приборов и управляющей аппаратуры. Она постепенно подготавливала Игоря к самостоятельному управлению звездолетом. Чтобы предоставить ему больше инициативы, Аола последнее время стала оставлять его за пультом одного, тем более, что он уже хорошо освоил язык лонов и мог свободно переговариваться с экипажем второго звездолета.
Аоле нравился присущий людям жесткий акцент, отчетливо выделяющий редко употребляемые лонами согласные, и она почти полностью перешла с Игорем на чисто разговорный язык. Только для объяснения научных и технических терминов Аола возвращалась к мысленному внушению.
Игорь гордился тем, что ему доверяют управление звездолетом. Внимательно, как подобает прилежному ученику, он выслушивал все указания Аолы и усаживался за пульт. А в душе все пело, ликовало. Подумать только! У него в руках такой невероятно сложный и совершенный механизм.
Вот и сейчас, уже не впервые, он занял кресло ведущего. Казалось бы, пора привыкнуть, но благоговейно-восторженное чувство вновь охватило его.
Аола еще раз оглядела пульт, приборы… Все было в порядке. Пряча улыбку, она пошла в двигательный отсек. Несмотря на напускную серьезность парня, Аола отлично понимала его состояние.
Оставшись один, Игорь начал контрольную проверку. Как пилот современного самолета периодически, в строго определенном порядке, осматривает арматуру своей кабины, так и он придирчиво оглядел каждый экран, прибор, каждую рукоятку, клавишу, кнопку…
Автоматика работала безукоризненно. Игорь уменьшил освещенность, в кабине воцарился полумрак. Ярче загорелись разноцветные глазки световой сигнализации. Громадный иллюминатор перед пультом заполнился множеством ярких немигающих точек.
Звезды! Сколько их, больших и малых, неистово бурных, потрясаемых катаклизмами титанических ядерных взрывов, и угасающих, подслеповато сощуривших тусклые старческие глаза; огромных шаров до голубизны раскаленного газа и невообразимо плотных, спрессованных из протонов, белых карликов!.. Какие удивительные тайны хранят звездные миры-галактики! Куда они летят, разбегаясь друг от друга? Какая неумолимая сила гонит их в черную бесконечность?..
Игорь перевел взгляд на экран дальнего обзора.
— Ого, что-то есть!
Почти в центре нимба появилась чуть заметная зеленоватая точка. «Наверное, звездолет, — мелькнула мысль. — А может быть, крупный метеор?» Еще не набивший глаз в распознании космических объектов, Игорь не стал раздумывать и нажал кнопку вызова двигательного отсека.
— Аола, на экране дальнего обзора засветка.
— Иду, — раздалось в ответ.
— Впереди космический корабль! Время догона при нашей скорости — четверть периода, — прозвучал голос Эона.
Игорь вспыхнул. Как он невнимателен! Замечтался и опоздал вовремя посмотреть на экран. Эон, конечно, увидел звездолет раньше его и даже успел сделать расчеты.
Уступив место вошедшей Аоле, Игорь сел в свободное кресло и стал наблюдать за экраном. С помощью счетной машины Аола быстро проверила расчет Эона. Результат сошелся.
— Буду будить Никрима. Пора начинать торможение, — сказала она.
— Согласен, — кратко ответил Эон.
Никрим озабоченно нахмурился. Расчеты показывали отклонение пиратского звездолета от траектории, по которой он должен был следовать. В чем дело? Заметив подошедшую Аолу, он молча подал ей фотопланшет с выкладками счетной машины. Та внимательно их просмотрела и вернула.
— Вероятно, он заметил преследование и меняет траекторию, чтобы еще дальше увести нас от своей планеты.
— Нет, — возразил Никрим. — Изменение происходит очень медленно. Это не похоже на маневр.
— Так значит… — Аола вперила в Никрима беспокойный взгляд.
— Проверь поточнее движение нашего звездолета, — сказал тот и стал рассматривать экран дальнего обзора, где преследуемый космический корабль уже выделялся яркой точкой.
Наступила тишина. Игорь и пробужденные одновременно с Никримом Прохор и Лева молча следили за лонами. Они видели их беспокойство, но не догадывались о причине.
Легкий возглас Аолы оторвал Никрима от экрана.
— Каково наше отклонение? — спросил он.
— Вот расчет. Оно меньше, чем у того звездолета.
— За счет большой скорости и расстояния до сверхплотной погасшей звезды. Мы начинаем падать на нее вслед за тем звездолетом, — раздался из репродуктора голос Эона.
Друзья переглянулись. Так вот в чем дело! Все три космических корабля попали в сферу притяжения Черного карлика, обладающего громадной массой и невероятной силой тяготения. Что же будут теперь делать лоны?
— Придется развить максимальную скорость. Попытаемся проскочить мимо Мертвой звезды, пока еще не поздно, — словно угадав их вопрос, проговорил Никрим.
— Неужели они не замечают опасности? — с болью в голосе воскликнула Аола.
— Сейчас же начинай передачу предупреждающих сигналов на всех основных волнах. Может быть, они услышат нас и поймут, что им грозит.
— Это их уже не спасет. Слабые двигатели не осилят огромного притяжения, словно приговор, прозвучали слова Эона.
— Наш долг — сделать все возможное, — сурово проговорил Никрим.
Друзья бросились к Аоле.
— Надо что-то придумать! Пока есть время, — горячо заговорил Игорь.
Аола молча подняла на него потемневшие, полные слез глаза. Все было понятно без слов.
— Каждому занять свое место! Начнем разгон, — предупредил Никрим.
Взревели двигатели. Нарастающая перегрузка втиснула всех в кресла. Аола включила автомат передачи. Сигналы, предупреждающие об опасности, понеслись в эфир. Периодически меняя частоту, она прослушивала космос. Неужели не отзовутся? Но ответа не было.
Световая отметка все больше и больше смещалась от центра экрана к его краю. Пиратский звездолет быстро падал в середину Черного Провала, где за облаком космической пыли притаилась маленькая, но невероятно плотная, погасшая звезда.
Внимательно следя за приборами, Никрим отрегулировал ускорение так, чтобы не допустить опасной перегрузки. Стало немного легче. Организм постепенно привык к хотя и повышенной, но установившейся тяжести. Уже без всякой надежды на ответ Аола все еще продолжала вызывать обреченный космический корабль. Было ясно, что никакая сила теперь не в состоянии его спасти.
Как загипнотизированные смотрели друзья на яркую зеленоватую точку звездолет, которому вскоре суждено погибнуть. Удар о поверхность Черного карлика превратит его в газ, разнесет на атомы. А ведь там товарищи: Леша, Тата, Эрей! Подозревают ли они, что жить им осталось совсем немного?.. Как ужасно ждать неминуемую гибель друзей, сознавая, что ничем не можешь им помочь! А световая отметка неумолимо ползла по эллиптической кривой к обрезу экрана.
— Мы продолжаем падать на остывшую звезду. Нужно увеличить разгон, послышалось из динамика. В голосе Эона звучала скрытая тревога.
Теперь та же участь стала грозить и им. Кто знает, осилят ли двигатели чудовищное притяжение? Выдержат ли организмы огромную перегрузку?
— Будем увеличивать разгон, — ответил Никрим. Игорь услыхал, как он про себя добавил: — Если только это поможет.
Резкий толчок потряс звездолет — вступили в работу дополнительные двигатели. Игорю показалось, что он расплющивается. Невидимый, кошмарный фантом давил на него с непреодолимой силой. Сердце из последних сил судорожными толчками проталкивало по немеющему телу тяжелую, как ртуть, кровь. В ушах зашумело. Как сквозь туман он увидел, что зеленоватая звездочка подошла к самому обрезу экрана. «Наверно, вместе будем падать», — подумал он и потерял сознание.
Глава 29. Под властью порожденных тьмой
Алексей глубоко вздохнул и почувствовал, что оживает. С усилием поднял веки. Тусклый свет показался ослепительным, пришлось на время зажмуриться. В памяти всплыли последние события. Вернулось тревожное щемящее чувство. Куда их везут? Что теперь будет?
Он с трудом приподнялся. В висках застучало. До чего же сильно трещит голова! В полете с Аолой таких явлений испытывать не приходилось, а здесь слабость, тошнота, головная боль… Да ведь мы не летим, догадался он, чувствуя заметную тяжесть. Наверное, уже приземлились, то есть припланетились. Интересно, где же?
— Леша, я совсем больная, — раздался слабый голос Таты.
— Я тоже, — ответил Алексей, помогая ей сесть.
— Проглотите это, — сказал Эрей и дал им две таблетки.
Алексей и Тата приняли их и легли на маты. Скоро болезненные явления прекратились. Вместе с нормальным самочувствием к Алексею вернулась присущая ему энергичность. Теперь он был готов встретить любые неожиданности. Тата тоже повеселела и начала приводить в порядок свою прическу.
— Куда-то прибыли, — проговорила она, закалывая волосы.
— Полет закончился недавно. Сознание вернулось ко мне во время посадки, сказал Эрей.
— Лоны так нас и не выручили. Наверно, не смогли догнать, — предположила Тата.
Эрей сделал отрицательный жест:
— Такие звездолеты, как этот, не могут состязаться с нашими, развивающими околосветовую скорость.
— Уверен ли ты, что лоны получили сообщение? — спросил Алексей.
— Вполне. Я передал его на частоте работы информаторов, оставленных нашими звездолетами разведки на некоторых планетах. За этими информаторами постоянно следят операторы Центра.
— В чем же дело?
Со стороны двери донесся шорох.
— О нас вспомнили, — вполголоса сказал Алексей.
Он не ошибся. Дверь отворилась, в помещение вошел Чон Щегрен. На нем был космический скафандр, лицевое стекло шлема поднято. Коротким взмахом левой руки он приветствовал пленников, а потом справился об их самочувствии. Алексей и Тата с удивлением заметили, что они понимают его речь.
— Отвечайте! Вы теперь можете с нами разговаривать. Во время длительного сна автоматы речи научили вас языку Великих Крумов, — проскрипел Чон Щегрен.
— Спе-ерв-ва, — выворачивая язык и напрягая гортань, попыталась заговорить Тата.
— Плохо? — пришел ей на помощь Чон Щегрен.
Тата утвердительно закивала головой. Человеческие органы речи не желали издавать такие звуки.
На лице улла появилась гримаса наподобие улыбки.
— Это скоро пройдет, — сказал он.
— У-уж-же… прош-шло… — едва выговорил Алексей. — Вот мерзкий язык! Аж в горле першит.
— Вам обоим, — Чон Щегрен указал своей трехпалой рукой на Алексея, а потом на Тату, — нужно отработать речь. Говорите как можно больше. Этот язык единственный, на котором объясняются в планетной системе звезды Ра-Ксарат.
Глаза Алексея блеснули.
— Эт-то при-ик-каз?
— Это совет. Вы скоро убедитесь, как он вам пригодится. А теперь надевайте шлемы и выходите за мной. Здесь, на спутнике планеты Кру-Ур, нет атмосферы.
Бурая равнина. Непривычно близкий горизонт. На черном звездном небе огромный полумесяц, озаренный неярким светом далекого рубинового солнца. Это она, Кру-Ур, планета загадочных крумов. Ровный жемчужно-розовый фон. Ни одного пятна, никакого намека на разрывы в мощной облачности, надежно скрывающей ее от посторонних глаз. Осматриваясь, Алексей заметил, что Эрей внимательно глядит на звездолет.
— В чем дело? — спросил он молодого лона.
— Разве не замечаешь? Куда-то девалась вторая половина космического корабля.
— Да-а, — удивленно протянул Алексей.
Он вспомнил, что звездолет был похож на две скрепленные ракеты. Действительно, где же одна из них?
— Наверно, вторая половина была чем-то вроде цистерны, и ее сбросили, когда израсходовали горючее.
— Не похоже.
— Здесь разговаривают только на языке Великих Крумов, — раздался резкий окрик Чона Щегрена.
— Где часть вашего звездолета? — спросил Эрей.
Из горла улла вырвались звуки, похожие на булькающие смешки.
— Попробуй догадайся сам, ты Понимающий Всех! Что подсказывает тебе твой развитый ум?
— Я думаю — половина звездолета использована не для хорошего дела.
Чон Щегрен вскинул глаза и встретился с пристальным взглядом Эрея. Недолго длилась эта безмолвная дуэль, улл отвел взгляд и с вызовом бросил:
— Смотря для кого!
— И для тебя тоже, — не повышая голоса, предупредил Эрей.
Чон Щегрен заметно смешался, но быстро обрел свой прежний высокомерный тон.
— Идите за мной! Я проведу вас туда, где вы будете ожидать вызова к Великим Крумам, — сказал он, направляясь к виднеющимся невдалеке сооружениям.
Гладкая широкая дорога, проложенная по равнине, покрытой тонкой, как пудра, бурой пылью, вела от площади космодрома к скрытому в недрах спутника городу. Отталкиваясь одними носками, Эрей и Алексей с Татой почти без усилий шли за размашисто шагающим уллом. Около входного сооружения Чон Щегрен остановился. В больших герметических воротах распахнулась дверца, и все четверо вступили в подпочвенный город.
Небольшая квадратная комната, тусклый красноватый свет, раздражающий грохот проносящихся за стеной грузовых составов. И так все время, которое тянется мучительно долго, бесконечно.
Лежащий на чем-то, подобном тонкому матрацу, Алексей перевернулся на спину. Он был взвинчен и зол. Не видно конца пребывания в недрах этого спутника, превращенного в базу снабжения планеты Кру-Ур. По словам Чона Щегрена, все население планетной системы звезды Ра-Ксарат в основном работает на крумов. «Великие Крумы», как он их называет, составляют верхушку здешнего разношерстного сборища разумных и полуразумных существ. К последним он относит каких-то зендов. Алексей поморщился. Авды тоже мало чем отличаются от мыслящих животных. Нечто вроде умственно развитых псов, готовых, не рассуждая, бросаться на кого прикажут хозяева.
Интересно, что это за крумы, сумевшие поставить себя на положение чуть ли не богов? Даже уллы трепещут перед ними. А ведь нельзя сказать, что такие, как Чон Щегрен, недостаточно умны и развиты.
Но когда же решится их судьба? Алексею так осточертело сидеть в четырех стенах, что он был готов на любые перемены, лишь бы вырваться отсюда. Тата тоже стала раздражительной и при встречах с Чоном Щегреном старалась поддеть его как только могла. Один Эрей не терял присутствия духа. Он по-прежнему был уравновешен и внешне совершенно невозмутим. «Что у него за нервы!» — дивился Алексей, втайне завидуя лону.
— Чем сегодня порадуете? Очередной порцией болтовни о могуществе крумов? иронически спросила Тата.
Алексей повернул голову и увидел стоящего в дверях Чона Щегрена.
— У тебя злой язык, Красноголовая, — ответил улл. — Если будешь так разговаривать с Великими Крумами, то пожалеешь об этом.
— Крумы, крумы! — вспылила Тата. Пересыпая непривычную речь русскими словами, она дала выход накопившейся злости: — Что ты лебезишь перед ними точно холуй? Неужели у вас, уллов, нет чувства человеческого достоинства… Тьфу! — спохватилась она. — Тоже сказала, человеческого!. Где вам до людей! Вы развитые, разумные, а низвели себя на положение неполноценных. Да мы, на вашем месте, быстро бы научили их, как самим кусок хлеба зарабатывать. — Тата перевела дух и, придумав, махнула рукой: — Вы и сами, наверное, такие же любители выезжать на чужом горбу.
Лицо Чона Щегрена исказилось гневной судорогой, глаза выпучились. Но он сдержался и проговорил сравнительно спокойно:
— Мне неизвестна и половина сказанных тобой слов, но того, что я понял, достаточно для применения к тебе самых жестоких мер. Я не стану наказывать женщину, но ты скоро предстанешь перед Великими Крумами, и там не простят таких речей. Усмири свой язык, неразумная!
Тата презрительно сощурилась.
— Будет тебе благородство разыгрывать! Все равно не поверю.
— Я пришел, чтобы доставить вас на планету Кру-Ур. Собирайтесь! — не обращая внимания на Тату, сказал Чон Щегрен.
Межпланетная ракета совершила посадку. Двигатель смолк. Алексей посмотрел в иллюминатор. Темно, ничего нельзя различить. Да откуда же здесь быть свету! Рубиновая освещает слабо, а планета укрыта мощным слоем облаков. Сюда, на поверхность, видно, совсем не доходят лучи далекого светила.
— Выходите за мной. Шлемы не надевайте, воздух годен для дыхания, вставая с кресла, сказал Чон Щегрен.
Откинулась дверца. Вслед за уллом Алексей шагнул в темноту и вздрогнул. Невидимые руки схватили его и потянули вперед.
— Леша, ты здесь? — окликнула Тата.
— Здесь.
— А Эрей?
— Тут, — отозвался молодой лон.
Сопровождаемый невидимыми существами, Алексей шел как слепой. Вокруг слышались непонятные звуки. Издалека доносился сухой скрежет, словно там пилили свои крылья громадные кузнечики. Приглушенные стонущие вздохи то и дело раздавались с разных сторон. С шипящим шумом рядом пронеслось что-то большое, даже ветром обдало. А это — разговор разумных существ. Алексей прислушался, но не мог разобрать слов. Похоже, говорят на том же языке, что и уллы, но только скороговоркой. Сыплют как из пулемета. Вот еще одни прошли мимо… А темень хоть глаз выколи, ни одного огонька. Как они здесь ориентируются? Алексей попытался вызвать своих провожатых на разговор, но те не отвечали.
Постепенно глаза привыкли к темноте. В густом багровом мраке Алексей заметил контуры каких-то сооружений. Разглядел, что его сопровождают несколько низкорослых существ. Ничего больше различить не удавалось.
Загадочные поводыри вели его быстро, словно днем при ярком свете.
— Сюда, — подал голос один из них и потянул Алексея за руку. Тот свернул за ним и попал в абсолютный мрак. Гулко раздавались шаги. Видно, они шли внутри здания с высокими сводами и хорошей акустикой. Снова поворот. В лицо пахнуло свежестью и слабым приторным запахом. Впереди послышался неясный говор и тут же смолк. Поводыри остановились. Алексей почувствовал, что его больше не держат. Где же Тата, Эрей? Он протянул руки, пошарил около себя. Никого. Окликнул. Никто не ответил. Алексею показалось, что его забросили в бездну бесконечной могильной ночи. Впечатление было такое, словно ничто на свете не существует, только он, тишина и мрак. Но в то же время Алексей каким-то шестым чувством ощущал на себе любопытные взоры. Он был почти уверен, что его разглядывает множество глаз.
Вдруг что-то теплое, почти горячее, проскользнуло по щеке. Алексей вздрогнул и отступил назад, потом обтер рукавом лицо. Прикосновение больше не повторялось.
Томительно потянулось время. Но вот раздался звук шагов. Алексей насторожился. К нему подошли. Остановились.
— Тата! — с надеждой позвал он.
— Я, Леша!
Алексей протянул руку и почувствовал знакомое пожатие маленьких прохладных пальцев. Сразу стало легче. Он привлек Тату к себе, обнял за плечи и спросил вполголоса:
— А Эрей?
— Здесь, рядом. Куда нас привели?
— Не знаю.
Тишину нарушил глухой гул. Он зародился где-то наверху и быстро нарастал. Рокочущие переливы отдавались по сторонам, заполняя пространство перекличкой громового эха. Внезапно все стихло. Только слабые отголоски еще замирали в отдалении. И тут раздался зычный голос:
— Жители других миров! Вы предстали перед носителями высочайшей цивилизации Великими Крумами. Расскажите о себе. Кто вы? Где ваши планеты? Чего вы достигли в своем развитии?
Невозможно было определить, где находится говорящий, звуки неслись со всех сторон. Ошеломленные, Алексей и Тата не сразу сообразили, о чем их спрашивают.
— С вами говорит Ордон Корт Ин, Властитель Великих Крумов. Отвечайте же! раздался из темноты торопливый шепот Чона Щегрена.
— Я — Эрей, житель планеты Лона. Со мной люди, жители планеты Земля. Где находится Лона, спроси Чона Щегрена и тех, кто с ним летел. Они прибыли к нам, как злодеи, и бежали от нас, как трусы. Где находится Земля, мы не скажем. Пусть люди живут спокойно. — Эрей сделал небольшую паузу и продолжал: Достижения лонов велики и несравнимы с вашими. Мы стремимся к миру и дружеской помощи всем цивилизациям. Вы — к вражде и насилию. Нельзя сравнивать добро со злом!
После слов Эрея наступило длительное молчание. Вероятно, Ордон Корт Ин, озадаченный смелым ответом, собирался с мыслями.
— Ты дерзок и непочтителен! — гневно загремело отовсюду. — Почитать Великих Крумов тебя научат в том кругу, куда ты будешь определен по способностям твоего ума. — Потом уже спокойнее: — Почему ты говоришь на незнакомом нам языке, а мы тебя понимаем?
— Лоны могут объясняться со всеми, кто не лишен разума, — последовал ответ Эрея.
Снова наступило молчание. «Что ж, для подавления психики сделано как будто все возможное, — подумал Алексей. — И темнота, и громовая „увертюра“, и голос, усиленный множеством динамиков. Видно, на уллов и других здешних обитателей все это действует. Сейчас бы хороший фонарь, да посмотреть, каков этот Ордон в натуре…»
— Чон Щегрен, как ты выполнил наши повеления? — прервал мысли Алексея голос Ордона.
— Отвечаю, Великий! — поспешно проговорил улл и стал рассказывать о полете.
Имея указание крумов разыскать планету, посылающую в космос сигналы, Чон Щегрен привел свой звездолет к Лоне. Даже с первого взгляда стало понятно, что перед ними богатый высокоразвитый мир. Чон Щегрен и его помощник Урт Чущут не рискнули сразу идти на посадку. Кто знает, как их примут обитатели?
Стараясь ничем не обнаружить своего присутствия, они вывели звездолет на орбиту вокруг планеты и неожиданно обнаружили большой искусственный спутник. Нужно было что-то предпринимать. Отправляя их в путь, Ордон Корт Ин приказал действовать хитростью, обманом, силой, наконец, и, не считаясь ни с чем, везде, где только можно, утверждать господство крумов. Посоветовавшись с Уртом Чущутом, Чон Щегрен решил начать со спутника. Экипаж звездолета мог высадиться на него с гораздо меньшим риском. Урт Чущут включил блокирующую аппаратуру, чтобы спутник лишился связи с планетой, и они осторожно причалили к платформе.
Действительность превзошла все ожидания. Обитатели спутника оказались на редкость благожелательно настроенными и миролюбивыми. Чон Щегрен ликовал. Казалось, выполнение воли Ордона Корт Ина обеспечено. Но когда он потребовал признать власть крумов, его домогательства с негодованием были отвергнуты. Руководящая предложила Чону Щегрену немедленно убираться со своим звездолетом из планетной системы.
И тут свершилось то, о чем догадывался Эрей. Чон Щегрен и его команда стали действовать принуждением. Обитатели спутника не имели оружия, но они были бесстрашны и ничто не могло их сломить. Тогда взбешенные захватчики перебили большинство из них. Понимая, что такое даром не пройдет, они решили взорвать спутник, чтобы скрыть преступление и улететь, пока еще не поздно.
— Мы сумели захватить живыми только этих трех, высадившихся с прилетевшего космического корабля. Спутник мы уничтожили сразу после отлета, — закончил Чон Щегрен.
Потрясенный Алексей услышал, как Эрей издал не то стон, не то возглас отчаяния, но его тут же заглушил Ордон Корт Ин:
— Ты поступил грубо и неразумно! Ты должен был расположить их к себе, проникнуть на планету и. узнать о них как можно больше, особенно про организованность и средства защиты. Тогда нам легче было бы их покорить.
— Мне стало известно, что увезенные тобой проникли к аппаратам переговоров, били Урта Чущута и послали сообщение на свою планету. Почему ты это допустил?
— Кто мог думать, что они осмелятся…
— Ты должен был предусмотреть все! — прервал Чона Щегрена гневный окрик. По твоей вине на их планете узнали, куда вы направились.
Алексей оживился. Оказывается, Ордон боится лонов.
— Это не опасно, — ответил Чон Щегрен. — Мы предвидели возможность погони и направили грузовую часть звездолета к звезде Цур. Записанный аппаратом голос Понимающего Всех увлечет погоню в сферу неодолимого притяжения этой мертвой звезды, и они погибнут.
Алексей похолодел. Так вот почему лоны не догнали их в пути! Коварный улл заманил их в смертельную ловушку. Неужели друзья тоже там?
— Это сделано правильно, — одобрил Ордон Корт Ин. — Но ошибки, совершенные тобой, велики.
— Я хотел назначить тебя своим Главным Исполнителем, — после некоторой паузы продолжал Властитель Крумов, — но теперь вижу, что ты не достоин этого. Твой ум не смог предусмотреть всего, что нужно. Оставайся тем, кто ты есть.
