Он умер… – Кларк сделал короткую паузу, и Кэти заметила, что у него на лице отразилась непритворная боль. – Перед смертью он говорил о детях. Беспокоился о них, как любой отец. Ваш муж держал его на руках и дал обещание, что позаботится о них, даст всем хорошее образование, будет присматривать за семьей. Видите ли, мадам, я всю жизнь занимался такой работой, по крайней мере начал еще до того, как вы научились водить автомобиль, понимаете? Так вот, мне никогда не приходилось быть свидетелем такого великодушия, которое проявил ваш муж.
      После того как мы вернулись обратно, Джек поступил так, как обещал. То есть, я хочу сказать, он, разумеется, поступил именно так. Меня ничуть не удивляет, что он не сообщил об этом вам, сохранил все в секрете. Есть некоторые детали всей операции, о которых неизвестно даже мне. Но вот что я знаю совершенно точно: если уж Джек Райан дает слово, то держит его. Я тоже помог ему. Мы убедили семью переехать сюда из Флориды. Джек оказал содействие в покупке небольшого магазина. Старший сын уже учится в колледже Джорджтауна, а второго приняли в Массачусетский технологический. Да, я забыл сказать вам, что Кэрол Циммер – впрочем, ее зовут не Кэрол. Она родилась в Лаосе. Циммер успел вывезти ее еще до того, как все там рухнуло к чертовой матери, женился на ней, и они принялись делать детей, как на конвейере. Как бы то ни было, она – типичная азиатская мать. Она убеждена, что образование – дар Господень, и все ее дети учатся по-настоящему серьезно. По их мнению, ваш муж – святой. Мы навещаем их по крайней мере раз в неделю – еженедельно.
      – Мне так хочется верить вам, – произнесла Кэти. – А как относительно ребенка?
      – Вас интересует, когда он родился? Да, мы оба – Джек и я – были там. Моя жена помогала при родах – Джек решил, что ему не следует присутствовать там, а я никогда не смог заставить себя быть свидетелем. Это пугает меня, – признался Кларк. – Так что мы ждали в обычном месте вместе с остальными мужчинами. Если хотите, я познакомлю вас с Циммерами. Кроме того, мой рассказ можно проверить через Дэна Мюррея в ФБР – если вы сочтете это необходимым.
      – А у вас не будет неприятностей из-за этого? – Кэти сразу поняла, что может положиться на Мюррея – подобно многим полицейским, он был весьма строг в вопросах нравственности.
      – Меня определенно уволят. Думаю, могут привлечь к судебной ответственности – ведь я только что нарушил федеральный закон, если подходить к этому вопросу с технической точки зрения, – но вряд ли они захотят поднимать шум. Динга тоже уволят, потому что у него не хватило ума молчать, хотя я предупреждал его.
      – Чепуха, – заметил Динг со смущенной улыбкой. – Извините меня, мадам. Для меня – это дело чести. Если бы не док, я сейчас служил бы удобрением на вершине безымянного холма в Колумбии. Я обязан ему жизнью. Это важнее, чем просто работа.
      Кларк передал Кэти карточку.
      – Здесь указаны дни проведения операции. Вы помните, наверно, когда адмирал Грир умер, Джек не успел на похороны.
      – Да, конечно! Боб Риттер позвонил мне, и…
      – Именно тогда все и произошло. Вы можете проверить это у мистера Мюррея.
      – Боже мой! – лишь сейчас она все поняла.
      – Да, мадам. Вся эта грязь в статьях – ложь.
      – Кому это понадобилось?
      – Я не знаю, доктор, но собираюсь выяснить. Видите ли, доктор Райан, я следил за тем, как ваш муж страдает, за последние шесть месяцев ему делается все хуже. Мне и раньше доводилось быть свидетелем такого – шок после боя, во Вьетнаме, там я провел некоторое время, – но с Джеком дело куда хуже. Этот Ватиканский договор, положение на Ближнем Востоке стабилизируется. Джек сыграл в этом видную роль, но его оттеснили. Я не знаю, какую именно роль он сыграл в заключении договора, – Джек никого не посвящает в свои секреты. В этом и заключается часть его проблемы. Он никогда не говорит о трудностях, которые встают у него на пути, скрывает все внутри. Если такое накопится, то тебя начинает разъедать изнутри, вроде рака или едкой кислоты. Вот и его разъедают трудности, о которых он отказывается рассказать кому-либо, а это дерьмо в газетах делает положение еще хуже.
      Вот что я скажу вам, док: мне не приходилось встречать человека лучше вашего мужа, а я повидал немало. Он не раз рисковал всем – больше, чем вам об этом известно, но его окружают люди, которым он не нравится, и они стараются расправиться с ним так, что он не может защищаться. Это типичная грязная тайная месть, но Джек не такой человек, чтобы бороться с врагами тем же оружием. Видите ли, он привык играть по правилам. Потому и страдает.
      По лицу Кэти катились слезы. Кларк дал ей платок.
      – Я пришел к выводу, что вы должны знать об этом. Если вы считаете необходимым, прошу вас проверить мои слова всеми возможными способами. Только вы одна должны принять такое решение, и его нужно принять, не беспокоясь о моей судьбе, или судьбе Динга, или кого-то еще, ладно? Я познакомлю вас с Кэрол Циммер и ее детьми. Если в результате меня уволят – черт с ним. Все равно я занимался этими тайными делами слишком долго.
      – А рождественские подарки?
      – Для детей Циммера? Да я сам помогал ему обернуть их в красивую бумагу. Ваш муж не умеет этого делать – впрочем, вы и сами это знаете. Я тоже привез детишкам подарки. У меня двое – но они уже взрослые для подарков такого рода, а дети Циммера – просто прелесть. К тому же приятно играть роль дядюшки, – добавил Кларк с искренней улыбкой.
      – Значит, все ложь?
      – Я не знаю о финансовой стороне дела и других обвинениях. Но судя по тому, что вы рассказали, они пытались расквитаться с ним через вас.
      Слезы на мгновенье прекратились. Кэти вытерла глаза и посмотрела на Кларка.
      – Вы правы. Значит, вам неизвестно, кто занимается этим?
      – Нет, но я узнаю, – пообещал Кларк. Он заметил, что ее поведение резко изменилось. Да, это – настоящая женщина.
      – Прощу вас сообщить мне об этом. И я хочу встретиться с семьей Циммеров.
      – Когда у вас заканчивается работа?
      – Мне нужно сделать несколько телефонных звонков, кое-какие заметки – скажем, через час?
      – Я постараюсь сделать это, вот только мне придется уехать рано. Их магазин, "7 – Одиннадцать", находится в десяти милях от вашего дома.
      – Я знаю, что недалеко, но вот где?
      – Поедете за мной.
      – Тогда пошли.
      Кэти направилась к двери – или по крайней мере сделала попытку. Чавез опередил ее и по пути к больнице все время шел впереди. Они с Кларком решили подождать снаружи, подышать свежим воздухом – и тут заметили двух парней, сидящих на капоте их автомобиля.
      Как странно, подумал Джон Кларк, пересекая улицу. Сначала Кэти Райан была рассержена предательством. Он стал для нее голосом разума и понимания. Теперь она чувствовала себя гораздо лучше – хотя, может быть, и хуже, но в другом смысле, зато он впитал в себя ее гнев. Для него такое количество ярости было невыносимым – но вот перед ним оказалась возможность выместить ее.
      – Сейчас же слезь с машины, панк!
      – Боже мой, Джон! – послышался сзади удивленный голос Динга.
      – И кто это приказывает? – Юноша даже не повернулся в сторону приближающегося мужчины. Лишь когда рука стиснула его плечо, он попытался взглянуть, но было уже поздно. Окружающий мир как-то странно перевернулся, и его лицо стремительно сблизилось с кирпичной стеной. К счастью, сила удара оказалась смягченной наушниками от плейера, что, впрочем, отрицательно повлияло на электронный прибор.
      – Сволочь! – прорычал юноша, согнувшись и выхватив нож. Его товарищ стоял в шести футах, тоже с ножом в руке. На лице Кларка появилась презрительная улыбка.
      – Ну, кто первый?
      Желание отомстить за разбитый плейер мгновенно исчезло. Парни разбирались в опасности, когда она возникала перед ними.
      – Тебе повезло, что я не взял свой пистолет!
      – Не забудьте оставить и ножи, приятели.
      – Ты полицейский?
      – Нет, не полицейский. – Кларк пошел к ним с протянутой рукой. Чавез напряженно следил за движениями парней, и юноши сразу заметили, что у него расстегнута куртка. Они бросили ножи и пошли прочь.
      – Что здесь происходит?
      Кларк обернулся и увидел приближающегося полицейского с большой овчаркой на поводке. Оба смотрели на них с подозрением. Джон достал свое удостоверение сотрудника ЦРУ.
      – Мне не понравилось их поведение.
      Чавез передал полицейскому ножи, которые он успел подобрать.
      – Они бросили вот это, сэр.
      – Вам следовало бы оставить такие дела нам.
      – Вы правы, сэр, – согласился Кларк. – Совершенно правы. Какая у вас хорошая собака.
      Полицейский положил ножи в карман.
      – Желаю успеха, – сказал он, пытаясь понять, что здесь произошло.
      – Вам тоже, сэр. – Кларк подождал и повернулся к Чавезу. – Черт побери, как это было приятно.
      – Ты готов отправиться в Мексику, Джон?
      – Готов. Вот только не люблю уезжать, не доделав дела.
      – Кто, по-твоему, пытается напортить ему?
      – Не знаю точно.
      – Не лепи горбатого, – заметил Динг.
      – Да, не уверен. Сначала нужно поговорить с Хольцманом.
      – Ну что ж, если ты так считаешь. А она мне понравилась, – добавил он. – Настойчивая женщина.
      – Это точно. Именно то, что нужно Джеку, чтобы снова обрести себя.
      – Думаешь, она позвонит Мюррею?
      – Какое это имеет значение?
      – Никакого. – Чавез взглянул вдоль улицы. – Дело чести, мистер К.
      – Я не сомневался, что ты поймешь, Динг.

Глава 30
Восточный кабинет