* * *

      Тактическая проблема, стоящая перед ним, была сложной. Над головой Дубинина барражировал противолодочный самолет, и потому он не мог позволить себе ни единой ошибки. Где-то впереди находился американский подводный ракетоносец, и Дубинин принял твердое решение уничтожить его. Капитан рассуждал так: ему был отдан приказ защищаться в случае необходимости. Его подводную лодку атаковали торпедами, и это радикально меняло ситуацию. Вообще-то следовало запросить по радио командование флота о том, как поступить, или по крайней мере сообщить о своих намерениях, но, когда у тебя над головой кружит самолет, это чистое самоубийство, а сегодня ему уже один раз чудом удалось спастись от смерти. Нападение на "Адмирала Лунина" означало только одно – американцы собирались напасть на его страну. Они сами нарушили свое излюбленное международное правило: моря свободны для всех кораблей. На него было совершено нападение в международных водах еще до того, как он приблизился на расстояние, с которого мог совершить агрессивный акт. Поэтому кто-то полагал, что существует военное положение. Вот и хорошо, подумал Дубинин. Да будет так.
      Хвост субмарины, состоящий из вереницы буксируемых пассивных датчиков, опустился значительно ниже глубины, на которой находилась подлодка, и акустики работали сейчас с напряжением, которого прежде никогда не испытывали.
      – Контакт, – произнес лейтенант Рыков. – Акустический контакт, пеленг один-один-три, один винт.., шумит, похоже на поврежденную подлодку…
      – Ты уверен, что это не надводное судно?
      – Вполне… Надводные суда далеко к югу из-за шторма. Звук характерен для двигательной установки подводной лодки… Шум, словно поврежден винт или гребной вал… Смещается на юг.., сейчас пеленг один-один-пять.
      Валентин Борисович повернулся и крикнул в рубку управления:
      – Расстояние до предполагаемой цели?
      – Семь тысяч метров!
      – Далеко, очень далеко… Смещение на юг.., скорость?
      – Трудно сказать… Точно меньше шести узлов… Слышно вращение винта, но очень смутно, и я не могу сосчитать число оборотов.
      Ну что же, не исключено, у нас будет возможность произвести не один выстрел, сказал себе Дубинин и снова повернулся к рубке управления:
      – Торпедный отсек! Приготовить торпеду к выстрелу по курсу один-один-пять, первоначальная глубина поиска семьдесят метров, готовность детонатора к взрыву.., с четырех тысяч метров.
      – Слушаюсь. – Лейтенант ввел необходимые параметры.
      – Аппарат номер один.., торпеда готова! Наружный люк закрыт, товарищ капитан.
      Дубинин повернулся и взглянул на своего старпома. Трезвенник – старпом не пил даже на торжественных приемах – и обычно очень выдержанный человек, он одобрительно кивнул. Дубинин не нуждался в одобрении, но все-таки был благодарен за него.
      – Открыть наружный люк.
      – Наружный люк открыт.
      Командир торпедной части откинул пластиковый чехол с кнопки пуска.
      – Огонь!
      Лейтенант нажал на кнопку.
      – Торпеда пошла.

* * *

      – Мостик, докладывает акустик! Шум, шум, пеленг один-семь-пять – торпеда в воде, пеленг один-девять-пять!
      – Полный вперед! – крикнул Рикс механику.
      – Капитан! – воскликнул Клаггетт. – Отмените приказ!
      – Что? – Молодой матрос у руля не знал, как ему поступить. Юноше было всего девятнадцать лет, и ему еще не приходилось слышать, чтобы кто-то требовал отменить приказ капитана. – Как мне поступить, сэр?
      – Капитан, если вы дадите полную мощность двигателю, гребной вал выйдет из строя через пятнадцать секунд!
      – Черт побери, вы правы. – Под красным боевым освещением рубки лицо Рикса казалось розовым. – Передайте в машинное отделение, пусть разовьют наибольшую скорость при условии сохранения безопасности вала. Руль направо десять градусов, поворачиваем на север, новый курс ноль-ноль-ноль.
      – Руль направо десять градусов, сэр. – Голос юноши дрожал, его руки поворачивали штурвал. Страх ничуть не менее заразителен, чем чума. – Сэр, руль положен направо десять градусов, переходим на новый курс ноль-ноль-ноль.
      Рикс кивнул.
      – Хорошо.
      – Мостик, докладывает акустик, пеленг на торпеду сейчас один-девять-ноль, она виляет влево и вправо, ее активный гидролокатор не включен.
      – Спасибо, – произнес Клаггетт.
      – Как только буксируемые датчики перестанут давать информацию, мы тут же потеряем ее.
      – Совершенно верно, сэр. Капитан, а если мы сообщим "Ориону", что происходит?
      – Хорошая мысль. Поднять антенну.

* * *

      – "Морской дьявол-1-3", вызывает "Мэн".
      – "Мэн", это один-три, мы все еще пытаемся оценить действия сброшенной нами торпеды и…
      – Один-три, на нас идет торпеда по пеленгу один-восемь-ноль. Вы промахнулись. Принимайтесь снова за поиск к югу от нас. Мне кажется, русские ориентируются на наш шум.
      – Ясно, начинаем действовать.
      Офицер, руководивший тактическими действиями, передал на Кодиак, что здесь разгорелось настоящее сражение.

* * *

      – Господин президент, – сказал Райан, – в нашем распоряжении, по-моему, есть полезная информация, сэр.
      Джек сидел перед микрофоном, положив ладони на стол. Они были такими влажными, что на поверхности остались пятна, заметил Гудли. И все же он позавидовал способности Райана сохранять самообладание.
      – И что же это за информация? – резко бросил Фаулер. Услышав тон президента, Райан опустил голову.
      – Сэр, ФБР только что сообщило нам, что у них есть сведения о двух, может быть трех, известных террористах, бывших сегодня в Денвере. Двое сейчас находятся в самолете, летящем в Мексику. У меня там есть люди, и мы намерены попытаться задержать их, сэр.
      – Одну минуту, – произнес Фаулер. – Мы знаем, что это был не террористический акт.
      – Райан, говорит генерал Фремонт. Как была получена эта информация?
      – Я не знаком со всеми подробностями, но они получили сведения относительно автомобиля – по-моему, фургона, – находившегося недалеко от места взрыва. Они проверили номерной знак машины и ее владельца – он был убит, а затем проследили двух других по их авиабилетам и…
      – Погодите! – оборвал Райана командующий стратегической авиацией. – Каким образом кто-то мог узнать это от человека, уцелевшего при взрыве? Боже мой, разве вы не понимаете, что мощность этой бомбы превышала сотню тысяч тонн тротила…
      – Видите ли, генерал, из надежных источников стало известно – информация поступила от ФБР, – что мощность взрыва не превышала пятидесяти килотонн и…
      – ФБР? – донесся голос Борштейна из НОРАД. – Они ни черта не понимают в этом! Да и бомба в пятьдесят килотонн не оставила бы ни одного живого человека в радиусе больше мили. Господин президент, на эту информацию нельзя полагаться.

* * *

      – Господин президент, говорят из НВКЦ, – услышал Райан чей-то голос по той же линии связи. – Мы только что получили радиограмму с Кодиака. Советская подлодка атакует наш подводный ракетоносец "Мэн". К нашему ракетоносцу движется торпеда. "Мэн" пытается уклониться от нее.
      Джек услышал из динамика какой-то звук, происхождения которого он не понял.
      – Сэр, – тут же произнес Фремонт, – это весьма угрожающее обстоятельство.
      – Я понимаю это, генерал, – едва слышно проговорил президент. – Генерал – "ОТСЧЕТ"!
      – Что это значит, черт побери? – тихо спросил Гудли.
      – Господин президент, вы совершаете ошибку. В нашем распоряжении надежная информация. Вы требовали от нас такую информацию, и мы предоставили ее вам! – быстро выпалил Райан, снова едва не теряя самообладание. Его руки, лежавшие на поверхности стола, сжались в кулаки. Джек напряг все силы и сумел овладеть собой. – Сэр, у нас есть доказательства.
      – Райан, мне кажется, что вы обманывали меня и снабжали неверными сведениями весь день, – произнес Фаулер голосом, в котором не осталось ничего человеческого.
      Контакт прервался в последний раз…

* * *

      Окончательный сигнал боевой тревоги был отправлен немедленно по десяткам каналов связи. Дублирование каналов, их известные функции, краткость передачи и одинаковый метод шифровки дали понять Советам, что это значило, еще до того, как полученный сигнал пропустили через компьютеры. Когда из них вышла расшифрованная команда, она была передана в кремлевский центр спустя всего несколько секунд. Головко взял с принтера лист бумаги с единственным словом.
      – ОТСЧЕТ, – прочитал он.
      – Что это значит? – спросил президент Нармонов.
      – Это кодовая фраза. – На мгновение губы Головко побелели. – Термин из американского футбола, по-моему. Он означает число цифр, произнесенных футболистами, перед тем как.., получетвертной вводит мяч в игру.
      – Не понимаю, – покачал головой Нармонов.
      – Раньше у американцев кодовая фраза, означающая полную стратегическую готовность, была другой: "ВЗВЕДЕННЫЙ КУРОК". Значение этой фразы понятно каждому, верно? – Заместитель председателя КГБ продолжал, словно во сне:
      – Слово "ОТСЧЕТ" означает для американцев то же самое. Я могу только сделать вывод, что…
      – Мне все ясно.

      ПРЕЗИДЕНТУ НАРМОНОВУ:
      ПОСЫЛАЮ ЭТУ ТЕЛЕГРАММУ ВАМ ИЛИ ВАШЕМУ ПРЕЕМНИКУ В КАЧЕСТВЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ.
      НАМ ТОЛЬКО ЧТО СООБЩИЛИ О ТОМ, ЧТО СОВЕТСКАЯ ПОДВОДНАЯ ЛОДКА В ДАННЫЙ МОМЕНТ АТАКУЕТ АМЕРИКАНСКИЙ ПОДВОДНЫЙ РАКЕТОНОСЕЦ.
      МЫ НЕ ДОПУСТИМ НАПАДЕНИЯ НА НАШИ СИЛЫ СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ, ТАКИЕ ДЕЙСТВИЯ БУДУТ ИСТОЛКОВАНЫ ТОЛЬКО КАК НАЧАЛО НАПАДЕНИЯ НА СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. Я ДОЛЖЕН ТАКЖЕ СООБЩИТЬ ВАМ, ЧТО НАШИ СИЛЫ СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ ПРИВЕДЕНЫ В ВЫСШУЮ СТЕПЕНЬ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ. МЫ БУДЕМ ЗАЩИЩАТЬСЯ. ЕСЛИ ВЫ СЕРЬЕЗНО НАСТАИВАЕТЕ НА СВОЕЙ НЕВИНОВНОСТИ, УБЕДИТЕЛЬНО ПРОШУ ВАС ПРЕКРАТИТЬ ВСЕ АКТЫ АГРЕССИИ, ПОКА ЕЩЕ ЕСТЬ ВРЕМЯ.
      – "Преемнику"? Что это за чепуха? – Нармонов на мгновение отвернулся и посмотрел на Головко. – Что здесь происходит? Может быть, Фаулер болен? Или сошел с ума? Что все это значит? Какая подводная лодка? – Когда президент кончил говорить, рот у него остался открытым, как у пойманной на крючок рыбы.
      – К нам поступило сообщение об американском подводном ракетоносце, потерпевшем аварию в восточной части Тихого океана.
      Мы послали туда нашу подводную лодку, чтобы выяснить ситуацию, однако никакого приказа нападать на американцев ей не давали, – ответил министр обороны.
      – При каких обстоятельствах наши люди могут предпринять нападение?
      – Ни при каких. Без приказа из Москвы они могут действовать лишь в пределах самообороны. – Министр отвернулся не в силах выдержать пристальный взгляд президента. Ему не хотелось продолжать, однако выбора не было. – По моему мнению, положение вышло из-под контроля.

* * *

      – Господин президент, – армейский офицер открыл свой портфель – "футбольный мяч" – и достал из него толстую папку с листами, скрепленными металлическими кольцами. Первый раздел был обведен красной каймой. Фаулер открыл его. На странице значилось:
      Е И О П ГЛАВНЫЕ ВАРИАНТЫ НАПАДЕНИЯ "НЕБЕСНЫЙ ГРОМ"
      – Так что же это за ОТСЧЕТ, черт побери? – спросил Гудли.
      – Это наивысший уровень боевой готовности, Бен. Это значит, что курок пистолета взведен и направлен в цель и ты ощущаешь давление на спусковой крючок.
      – Каким образом мы…
      – Перестань, Бен! Не имеет значения, каким образом мы оказались в таком положении. Главное, что мы уже достигли его. – Райан встал и начал расхаживать по кабинету.
      – Теперь нам всем нужно думать как можно быстрее, парни.
      – Надо убедить Фаулера… – начал старший дежурный офицер.
      – Его нельзя убедить, – вмешался Гудли. – Нельзя убедить человека, который отказывается слушать.
      – Госсекретарь и министр обороны помочь не смогут – они оба мертвы, – напомнил Райан.
      – Вице-президент – он в ЛКП.
      – Хорошая мысль, Бен.., у нас есть канал связи с ним?.. Да, вот. – Райан нажал кнопку.
      – Летающий командный пункт.
      – Центральное разведывательное управление, говорит заместитель директора Райан. Мне нужен вице-президент.
      – Одну минуту, сэр. – "Минута" оказалась очень короткой.
      – Роджер Дарлинг. Здравствуйте, Райан.
      – Здравствуйте, господин вице-президент. У нас возникли трудности, – сообщил Джек.
      – Что произошло? Мы получаем все сообщения по "горячей линии". Они казались напряженными, но еще двадцать минут назад все шло хорошо. Что внезапно изменилось?
      – Сэр, президент убежден, что в Советском Союзе произошел государственный переворот.
      – Что? Кто виноват в этом?
      – Я, сэр, – признался Райан. – Именно я и есть тот идиот, который передал ему эту информацию. Но прошу не обращать на это внимания. Президент отказывается выслушать меня.
      К изумлению Джека, послышался короткий горький смех.
      – В этом нет ничего странного. Боб и меня отказывается слушать.
      – Сэр, мы должны убедить его выслушать наши доводы. В нашем распоряжении имеется теперь информация, свидетельствующая о том, что это мог быть террористический акт.
      – Что за информация? Джек коротко рассказал.
      – Вообще-то не слишком убедительно, – заметил Дарлинг.
      – Может быть, это действительно не слишком убедительно, но это все, что у нас есть, и такая информация куда лучше, чем все остальное.
      – Хорошо, не торопитесь. Сейчас мне нужна ваша оценка ситуации.
      – Сэр, я убежден, что президент ошибается. Переговоры с ним ведет Андрей Ильич Нармонов. В Москве сейчас приближается рассвет. Президент Нармонов не спал всю ночь, он испуган не меньше нашего и, судя по полученному им последнему сообщению, не может понять, что случилось с президентом Фаулером – может быть, он сошел с ума? Это опасная ситуация. Мы получаем шифровки об отдельных столкновениях между советскими и американскими войсками. Один Бог знает, что происходит на самом деле, но обе стороны истолковывают происходящее как акты агрессии. Фактически воцарился настоящий хаос – выдвинутые вперед войска сталкиваются друг с другом, но перестрелки, которые они ведут, вызваны высокой степенью боевой готовности с обеих сторон. Это как снежный ком, катящийся с горы.
      – Верно, Райан, я согласен. Продолжайте.
      – Одна из двух сторон должна отступить, и как можно быстрее. Сэр, поговорите с президентом. Он отказывается говорить со мной по телефону. Талбот и Банкер погибли, и не осталось никого, кто мог бы его убедить.
      – Вы пробовали говорить с Арни ван Даммом?
      – Черт побери! – проворчал Райан. Как он мог забыть про Арни? – А где он сейчас?
      – Не знаю. Но могу выяснить очень быстро через Секретную службу. А если попробовать Лиз?
      – Именно ей и пришла в голову блестящая мысль, что с президентом обменивается телеграммами не Нармонов.
      – Глупая сука, – заметил Дарлинг. Он подумал о том, сколько усилий и политического капитала потратил на то, чтобы место советника по национальной безопасности занял Чарли Олден. – Хорошо, я попытаюсь убедить его. Подождите.
      – Обязательно.

* * *

      – Звонит вице-президент, сэр. Шестая линия. Фаулер нажал на кнопку.
      – Говори, только побыстрее, Роджер.
      – Боб, необходимо взять ситуацию под контроль.
      – Как ты думаешь, чем я сейчас занимаюсь? Дарлинг сидел в глубоком кожаном кресле. Он закрыл глаза. Тон ответа все расставил по местам.
      – Боб, ты только ухудшил положение, вместо того чтобы улучшить его. Сделай короткий перерыв. Встань, пройдись по комнате, глубоко вздохни – и подумай! У нас нет оснований полагать, что это дело рук русских. Я только что говорил с ЦРУ, и мне сказали…
      – Кто сказал? Райан?
      – Да, он все мне объяснил и…
      – Райан обманывал меня.
      . – Чепуха, Боб. – Дарлинг старался говорить спокойно и размеренно, надеясь, что его голос звучит убедительно. Он называл этот тон "голосом сельского врача". – Он слишком хороший профессионал для этого.
      – Роджер, я знаю, что у тебя самые лучшие намерения, но сейчас у меня нет времени для психоанализа. Не исключено, что на нас вот-вот будет совершено ядерное нападение. Есть и хорошая новость: по-видимому, ты уцелеешь. Желаю счастья, Роджер. Подожди – по "горячей линии" поступает сообщение.
      ПРЕЗИДЕНТУ ФАУЛЕРУ:
      С ВАМИ ГОВОРИТ АНДРЕЙ ИЛЬИЧ НАРМОНОВ. СОВЕТСКИЙ СОЮЗ НЕ ПРЕДПРИНИМАЛ НИКАКИХ АГРЕССИВНЫХ ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ. НИКАКИХ. МЫ НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В НАНЕСЕНИИ УЩЕРБА ВАШЕЙ СТРАНЕ. МЫ ХОТИМ ОДНОГО – ЧТОБЫ НАС НИКТО НЕ ТРОГАЛ И ЧТОБЫ МЫ ЖИЛИ В МИРЕ.
      Я НЕ ДАВАЛ РАЗРЕШЕНИЯ НА ПРОВЕДЕНИЕ НИКАКИХ ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВ АМЕРИКАНСКИХ ВОЙСК ИЛИ АМЕРИКАНСКИХ ГРАЖДАН, А ВЫ УГРОЖАЕТЕ НАМ. ЕСЛИ ВЫ НАПАДЕТЕ НА НАС, МЫ БУДЕМ ВЫНУЖДЕНЫ НАНЕСТИ ОТВЕТНЫЙ УДАР И ПОГИБНУТ МИЛЛИОНЫ ЛЮДЕЙ. НЕУЖЕЛИ ВСЕ ЭТО БУДЕТ НЕСЧАСТНЫМ СЛУЧАЕМ? ВЫ СТОИТЕ ПЕРЕД ВЫБОРОМ. Я НЕ МОГУ ОСТАНОВИТЬ ВАС ОТ НЕРАЗУМНЫХ ДЕЙСТВИЙ. Я НАДЕЮСЬ, ЧТО ВЫ ВОЗЬМЕТЕ СЕБЯ В РУКИ. СЛИШКОМ МНОГО ЖИЗНЕЙ ЗАВИСЯТ ОТ НАШЕГО ЗДРАВОГО СМЫСЛА.
      – По крайней мере из Москвы все еще поступают такие телеграммы, – заметил Гудли.
      – Да уж, теперь жди неприятностей. Такое сообщение совсем свалит нашего президента с катушек, – произнес Райан. – Вне всякого сомнения. Нельзя говорить неуравновешенному человеку, что он теряет рассудок…
      – Райан, говорит Дарлинг.
      Райан прямо-таки бросился к кнопке связи.
      – Слушаю, господин вице-президент.
      – Он не стал слушать меня, а затем поступила эта новая телеграмма, и его реакция на нее была очень плохой.
      – Сэр, вы можете установить связь – открытый канал – со штабом стратегический авиации?
      – Боюсь, что нет, Райан. Они соединены селекторной связью с НОРАД и Кэмп-Дэвидом. Джек, президент чувствует свою уязвимость в Кэмп-Дэвиде и боится.., понимаете…
      – Ну и что? Мы все испуганы, верно?
      Наступила короткая пауза, и Райану пришло в голову, что Дарлинг чувствует себя виноватым из-за того, что он сам находится в относительной безопасности.

* * *

      В Рокки-Флэтс образцы радиоактивных осадков поместили внутрь гамма-спектрометра. Для подготовки к анализу потребовалось больше времени, чем предполагали, – в оборудовании были замечены кое-какие неполадки. Операторы работали под прикрытием экранирующего щита, пользуясь перчатками на свинцовой подкладке и длинными щипцами, чтобы извлекать образцы из свинцового ведра. Они ждали, пока техник включит спектрометр.
      – Отлично, это хороший образец с очень высокой радиоактивностью.
      У спектрометра было два дисплея. Первый показывал результаты измерений энергии фотоэлектронов, возникающих в результате гамма-облучения внутри спектрометра. Результаты дублировались принтером. Точное энергетическое состояние фотоэлектронов позволяло опознать как сам элемент, так и изотоп источника. На второй экран поступала графическая информация в виде линии или резких всплесков. Относительная интенсивность различных энергетических уровней, характеризующихся высотой пиков, и определяла соотношение между ними. Для более точных измерений понадобилось бы поместить образец в небольшой реактор для реактивации, но пока необходимости в этом не было.
      Техник переключил аппарат на канал облучения бета-частицами.
      – Эй, вы только посмотрите на линию трития! Какова, по-вашему, мощность этого устройства?
      – Меньше пятнадцати.
      – Да, сюда поместили огромное количество трития, док, а взгляните сюда!
      Техник сделал пометку в своем блокноте и снова переключил спектрометр на гамма-облучение.
      – Все ясно.., плутоний, часть 239, есть и 240; нептуний, америций, гадолиний, кюрий, прометий, уран – оба изотопа, 235 и 238… Я.., это было весьма совершенное устройство, ребята.
      – Шипучка, – заметил один из членов группы по чрезвычайным ядерным ситуациям, глядя на цифры. – Перед нами остатки шипучки. Это была не атомная бомба. Столько трития… Боже, это наверняка должно было быть двухступенчатым устройством – для форсированной атомной бомбы слишком сложно, – ну конечно, это термоядерное устройство!
      Техник отрегулировал приборы для тонкой наводки.
      – Посмотрите, как смешаны 239– и 240-й…
      – Ну-ка, дай книгу!
      Напротив спектрометра на полке лежала папка с металлическими кольцами в обложке из красного винила.
      – Это – Саванна-ривер, – заметил техник. – У них всегда были трудности с гадолинием.., в Хэнфорде – другое дело.., там вырабатывают слишком много прометия.
      – Ты что, свихнулся?
      – Положитесь на меня, – сказал техник. – Моя диссертация освещает проблемы заражения на заводах, производящих плутоний. Вот цифры!
      И он начал называть их одну за другой.
      Член группы нашел индекс, затем снова вернулся к странице.
      – Действительно, очень близко! Очень! Ну-ка, что там говорится о гадолинии?
      – Ноль, запятая, ноль пять на восемь на десять в минус седьмой плюс-минус ноль, запятая, ноль ноль два.
      – Боже милосердный! – Он повернул книгу к себе.
      – Саванна-ривер… Но это невозможно!
      – Тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год. Удачный год. Это наш проклятый плутоний.
      Старший сотрудник группы поборол недоверие, отступив перед очевидными фактами.
      – Соедините меня с Вашингтоном.
      – Не могу, – сказал техник, уточняя результаты измерений. – Междугородная связь отключена.
      – Где Ларри?
      – В Пресвитерианской больнице на бульваре Авроры, работает с парнями из ФБР. Я записал номер его телефона на клочке бумаги в углу. По-моему, он связывается с Вашингтоном через ФБР.

* * *

      – Мюррей слушает.
      – Это Хоскинс. Я только что получил результаты анализа из Рокки-Флэтс, Дэн, это кажется каким-то сумасшествием, но сотрудник группы по чрезвычайным ситуациям утверждает, что в бомбе использовался американский плутоний. Я попросил его провести еще одну проверку, повторный анализ. Он сделал это и сказал, что результаты те же самые. Плутоний произведен на заводе в Саванна-ривер в феврале 1968 года, на реакторе типа К. У них самые точные сведения, он утверждает, что они могут даже сказать, в какой части реактора произведен плутоний: для меня все это темный лес, но он – официальный эксперт.
      – Черт побери, но как я сумею убедить в этом кого-нибудь, Уолт?
      – Дэн, я передаю тебе его слова.
      – Мне нужно поговорить с ним.
      – Телефонные линии отключены, неужели забыл? Но я могу подвезти его сюда, в отделение ФБР, через несколько минут.
      – Давай – и побыстрее.

* * *

      – Слушаю, Дэн.
      – Джек, сотрудник группы по чрезвычайным ситуациям только что говорил со мной из нашего отделения в Денвере. Расщепляемый материал в бомбе был американского производства.
      – Что?!
      – Послушай, Джек, первая реакция на эту новость у нас у всех была такой же. Сотрудники группы побывали на месте взрыва, собрали образцы выпавших осадков, подвергли их анализу и утверждают, что уран – нет, плутоний был произведен на заводе в Саванна-ривер в 1968 году. Сейчас в наше отделение в Денвере приедет руководитель группы. Междугородные линии отключены, но я соединю тебя с ним через наши каналы, и ты сможешь сам поговорить с ним.
      Райан посмотрел на начальника научно-технического отдела.
      – Что ты об этом думаешь?
      – На заводе в Саванна-ривер было немало проблем – например, тысяча фунтов МИП.
      – МИП?
      – МИП. Это сокращение, означает: материал, исчезнувший в процессе производства. Пропавший плутоний.
      – Террористы, – без колебаний произнес Райан.
      – Начинает походить на правду, – согласился ученый.
      – Боже, и даже теперь он не желает меня выслушать! Ну что ж, оставалось опять обратиться к Дарлингу.
      – В это трудно поверить, – заметил вице-президент.
      – Сэр, это достоверные данные, проверенные группой по чрезвычайным ситуациям в Рокки-Флэтс. Надежные научные данные. Они могут показаться безумными, но это объективный факт. – Я надеюсь на это, о Боже, как я надеюсь, мысленно воскликнул Райан. Дарлинг разделял его чувства. – Сэр, это не русское оружие, совершенно определенно – а это главное. Мы уверены, это не советская бомба. Сообщите об этом президенту не медля!
      – Сейчас. – Дарлинг дал знак сержанту ВВС, отвечающему за связь.

* * *

      – Слушаю, Роджер, – послышался голос президента.
      – Сэр, мы только что получили очень важные сведения.
      – Что за сведения? – Голос президента выдавал смертельную усталость.
      – Мы получили их из ЦРУ, но источником является ФБР. Группа по чрезвычайным ситуациям сделала анализ и установила, что материал, из которого изготовлена бомба, нерусского происхождения. По их мнению, плутоний произведен в Америке.
      – Это какой-то бред! – воскликнул Борштейн. – У нас не пропадало ядерное оружие. Мы чертовски внимательно следим за этим!
      – Роджер, это Райан передал тебе информацию?
      – Да, Боб.
      Дарлинг услышал тяжелый вздох.
      – Спасибо.
      Когда вице-президент поднял другую телефонную трубку, рука его дрожала.
      – Он не поверил.

* * *

      – Но он должен поверить, потому что это правда!
      – Я не знаю, как его убедить. Ты был прав, Джек, он теперь никого не слушает.
      – Поступает сообщение по "горячей линии", сэр.

* * *

      Райан прочитал:
      ПРЕЗИДЕНТУ НАРМОНОВУ:
      ВЫ ОБВИНЯЕТЕ МЕНЯ В НЕРАЗУМНЫХ ДЕЙСТВИЯХ. У НАС ПОГИБЛО ДВЕСТИ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК, НАШИ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ПОДВЕРГЛИСЬ НАПАДЕНИЮ В БЕРЛИНЕ, НАШИ КОРАБЛИ И В СРЕДИЗЕМНОМ МОРЕ, И В ТИХОМ ОКЕАНЕ ТАКЖЕ…
      – Он на грани того, чтобы нажать кнопку. Черт побери! В нашем распоряжении информация, которая ему нужна, чтобы предотвратить катастрофу…
      – У меня нет больше никаких идей, – послышался голос Дарлинга из динамика. – Эти идиотские телеграммы, поступающие по "горячей линии", вместо того, чтобы улучшать, только усугубляют положение…
      – Похоже, это ключевая проблема, верно? – Райан поднял голову. – Бен, ты хорошо водишь машину по снегу?
      – Да, но…
      – Пошли! – Райан выбежал из кабинета. Они спустились в лифте на первый этаж, и Джек распахнул дверь караульного помещения.
      – Ключи от машины!
      – Вот сэр! – Перепуганный молодой охранник бросил ему ключи. Служба безопасности ЦРУ всегда держала наготове свои автомобили рядом с местом стоянки для машин особо важных лиц. Дверцы голубого "вездехода" фирмы "Дженерал моторе" не были заперты.
      – Куда едем? – спросил Гудли, опускаясь на водительское сиденье.
      – Пентагон, к входу со стороны Потомака – и побыстрее.

* * *

      – В чем дело?
      Торпеда нацелилась куда-то, описала несколько кругов, но не взорвалась, и тут у нее кончилось топливо.
      – Масса цели оказалась недостаточной, чтобы привести в действие магнитный детонатор, и слишком маленькой для прямого попадания… По-видимому, ложная цель, – сказал Дубинин. – Где перехваченная нами первая радиограмма? – Матрос передал ему текст. – "При столкновении поврежден винт". Черт побери! Мы все время преследовали подлодку с неисправным двигателем, а не с поврежденным винтом! – Капитан с силой ударил по прокладочному столику кулаком.
      – Курс на север, включить активный гидролокатор!

* * *

      – Черт побери, мостик, говорит акустик, нас подвергают активной гидролокации на низких частотах, пеленг один-девять-ноль.
      – Приготовить торпеды!