* * *

      – Это последняя, товарищ полковник.
      – Быстро у вас получается, – заметил командир полка.
      – Ребята приобретают сноровку, – отозвался майор. В Алейске с ракеты СС-18 снимали десятую и последнюю самонаводящуюся боеголовку.
      – Осторожнее, сержант.
      Виной происшедшего оказался лед. Несколькими минутами раньше над шахтой пронесся снежный вихрь. Сапоги техников, что суетились вокруг боеголовки, размесили выпавший снег, превратив его в мокрую жижу, которую прихватило морозом. Сержант, спускаясь по ступенькам помоста, поскользнулся, и гаечный ключ выпал из его руки. Сержант попытался схватить его, но ключ ударился о металлическую ограду и стремительно полетел в шахту.
      – Бежим! – крикнул полковник. Сержант не нуждался в приказе. Старшина, сидевший в кабине подъемного крана, отвел в сторону боеголовку и спрыгнул с сиденья. Все побежали в наветренную сторону от шахты запуска – учения не пропали даром, они знали, куда бежать.
      Гаечный ключ пролетел почти до самого дна, не коснувшись корпуса ракеты, но затем ударился о внутреннюю часть арматуры, отскочил от нее и в двух местах пробил обшивку первой ступени. Обшивка одновременно служила корпусом как топливного бака, так и бака для окислителя, и в результате на свободу выбросило оба компонента. Оба химических вещества образовали крошечные облачка – вырвалось всего по несколько граммов топлива и окислителя, – но вещества эти были самовоспламеняющимися. Соединившись, они взорвались. Это произошло через две минуты после того, как гаечный ключ исчез в жерле шахты.
      Взрыв оказался исключительно мощным. Ударная волна сбила с ног полковника, который успел отбежать метров на двести от шахты. Инстинктивно он откатился за толстый сосновый ствол, укрывшись от сокрушительной взрывной волны, промчавшейся над ним. Через мгновение он выглянул из-за дерева и увидел, как над шахтой поднялся столб пламени. Все его подчиненные успели спастись, что само по себе было чудом, подумал он. Затем у него в голове мелькнула забавная мысль – так нередко бывает после спасения от неминуемой гибели: вот и американцам теперь беспокойства на одну ракету меньше.

* * *

      Спутник Министерства обороны США уже нацелил свои датчики на русскую ракетную базу. Он однозначно зарегистрировал выброс энергии. Сигнал был послан в Элис-Спрингс в Австралии, затем передан на спутник связи ВВС США, который ретранслировал его в Северную Америку. На все это потребовалось чуть больше половины секунды.
      – Вероятный запуск – вероятный запуск в Алейске! В это мгновение все изменилось для генерал-майора Джо Борштейна. Его взгляд не отрывался от дисплея, работающего в режиме реального времени, и его первой мыслью было – вот оно, началось, несмотря на все, на все перемены, на весь прогресс в отношениях, на все договоры, каким-то образом это произошло, и он следил за происходящим и будет следить до того самого момента, пока баллистическая ракета СС-18 не врежется в гору Шайенн. Это тебе не сбрасывать бомбы на мост Пауля Доумера или вести воздушные бои над Германией. Это – конец света. Голос Борштейна хрипел как наждачная бумага.
      – Я вижу лишь один.., где "птица"?
      – "Птицы" нет, "птицы" нет, "птицы" нет, – сообщала женщина-капитан. – Вспышка слишком велика, больше походит на взрыв. "Птицы" нет, "птицы" нет. Это не запуск ракеты, повторяю – не запуск.
      Борштейн почувствовал, как дрожат его руки. Такого с ним не случалось с того времени, как его сбили, или с момента аварии при посадке на базе Эдварде, или с тех пор, как он летал на самолетах в погоду, с которой не сравнить даже бурю с градом. Он повернул голову, посмотрел на своих подчиненных и увидел на их лицах тот же страх, который испытывал сам. Это походило на ужасный, пугающий кинофильм – доходило до этого самого момента, но теперь это был не фильм… Он поднял трубку телефона, соединяющего его со штабом стратегической авиации, и отключил канал "золотого телефона" убежища в Кэмп-Дэвиде.
      – Пит, ты видел это?
      – Конечно, Джо.
      – Знаешь, Пит, нам лучше.., лучше принять какие-то меры. Президент теряет контроль над ситуацией.
      Командующий стратегической авиацией помолчал, прежде чем ответить.
      – Я тоже едва не утратил контроль над собой, но тут же взял себя в руки.
      – Понимаю тебя, Пит.
      – Так что у них произошло, черт побери?
      Борштейн снова включил канал связи с Кэмп-Дэвидом.
      – Господин президент, по нашему мнению, на ракетном полигоне в Алейске произошел взрыв. Мы, э-э.., на мгновение изрядно перепугались, но запуска не произошло – повторяю, господин президент, сейчас в воздухе "птицы" нет. Это, без сомнения, была ложная тревога.
      – Что это значит?
      – Сэр, мне трудно сказать. Может быть, они проводили регламентные работы и произошел несчастный случай. Такое бывало и раньше – у нас случалось подобное с "Титаном-II".
      – Генерал Борштейн прав, – послышался спокойный и трезвый голос командующего стратегической авиацией. – Именно поэтому мы и сняли "Титан-11" с вооружения… Господин президент?
      – Да, генерал?
      – Сэр, я бы посоветовал спокойнее относиться к происходящему.
      – Это каким же образом? – поинтересовался Фаулер. – А если этот взрыв имеет отношение к их повышенной боеготовности?

* * *

      Поездка по шоссе Джорджа Вашингтона прошла спокойно. Несмотря на то что шоссе было покрыто снегом, Гудли ехал с постоянной скоростью сорок миль в час. Включив передний и задний приводы и ни разу не потеряв управления, он объезжал брошенные на шоссе автомобили, словно гонщик в Дейтоне. Наконец он остановился возле ворот Пентагона со стороны реки. Рядом с гражданским охранником сейчас стоял солдат, причем М-16 явно был заряжен.
      – ЦРУ! – произнес Гудли.
      – Погоди. – Райан передал свой пропуск. – Опусти его в прорезь. Думаю, он сработает и здесь.
      Гудли послушно выполнил указание Райана. Действительно, на пропуске заместителя директора ЦРУ оказался специальный электронный код, который подействовал на автоматическое устройство. Ворота скользнули вверх, а предохранительный барьер опустился, открыв проезд. Солдат кивнул. Раз у сидящих в автомашине нужный пропуск, то и все остальное в порядке.
      – Подъезжай к первому подъезду.
      – Где поставить машину?
      – Брось ее у входа! Пойдешь со мной.
      Служба безопасности внутри здания тоже была усилена. Джек попытался пройти через металлодетектор, но его остановили монеты, лежавшие в кармане. Он в ярости сгреб их и швырнул на пол.
      – Где Национальный командный центр?
      – Следуйте за мной, сэр.
      Вход в НВКЦ закрывала стена из пуленепробиваемого стекла, за ней стояла чернокожая женщина-сержант с револьвером на поясе.
      – ЦРУ – мне нужно пройти.
      Райан приложил свой пропуск к черному квадрату, и он опять сработал.
      – Кто вы, сэр? – спросил старшина ВМС.
      – Заместитель директора Центрального разведывательного управления. Кто тут за старшего? Проводите меня к нему.
      – Следуйте за мной, сэр. Вам придется разговаривать с капитаном первого ранга Росселли.
      – Капитаном первого ранга? Не адмиралом и не генералом?
      – Генерал Уилкс пропал, сэр. Мы не знаем, куда он мог запропаститься.
      Старшина открыл дверь.
      Райан увидел перед собой капитана первого ранга ВМС и подполковника ВВС, огромный дисплей на стене, где мгновенно отражалась меняющаяся ситуация, и кучу многоканальных селекторов.
      – Вы – Росселли?
      – Да, а вы кто?
      – Джек Райан, заместитель директора ЦРУ.
      – Вы приехали не в самое лучшее место, дружище, – заметил подполковник Барнс.
      – Есть какие-нибудь изменения?
      – Как сказать, только что мы наблюдали что-то похожее на запуск баллистической ракеты в России…
      – Боже милосердный!
      – Но ракета не взлетела – по-видимому, произошел взрыв внутри пусковой шахты. У вас есть какие-нибудь сведения для нас?
      – Мне нужен канал связи с командным центром ФБР. Кроме того, я должен поговорить с вами обоими.
      – Сумасшедший дом, – оценил обстановку Росселли.
      – Вы так думаете? – Райан поднял телефонную трубку. – Дэн, это Джек.
      – Где ты был, черт побери? Я только что звонил в Лэнгли.
      – Сейчас я в Пентагоне. Что там у тебя с бомбой?
      – Погоди минутку, я соединю тебя с доктором Ларри Парсонсом. Он руководитель группы по чрезвычайным ситуациям. Поговори с ним.
      – Хорошо. Здравствуйте, это Райан, заместитель директора ЦРУ. Объясните мне, что вам известно.
      – Бомба была изготовлена из американского плутония. Это совершенно определенно. Образец проверили четыре раза, и всякий раз получали один и тот же результат. Саванна-ривер, завод по производству плутония, февраль 1968 года, реактор типа К.
      – Вы уверены в этом? – спросил Джек, отчаянно желая, чтобы ответ был утвердительным.
      – Абсолютно. Это может показаться невероятным, но расщепляемый материал нашего производства.
      – Что еще?
      – Мюррей передал мне, что у вас возникли проблемы с оценкой мощности взрыва. Так вот, я был на месте, понимаете? Это была бомба малой мощности, меньше пятнадцати килотонн тротила. На месте взрыва оказались уцелевшие – немного, но я видел их собственными глазами, ясно? Мне трудно сказать, откуда взялась первоначальная оценка мощности взрыва, но я твердо заявляю, что устройство обладало малой мощностью. Есть предположение, что это – шипучка. Мы пытаемся выяснить детали, но то, что я вам сообщил, самое важное. Бомба изготовлена из американского плутония. Я уверен в этом на сто процентов.
      Росселли перегнулся через аппарат, чтобы убедиться, что канал связи гарантирован от прослушивания и действительно ведет в штаб-квартиру ФБР.
      – Одну минутку, доктор Парсонс. С вами говорит капитан первого ранга Джим Росселли, Военно-морской флот США. У меня степень магистра в ядерной физике. Чтобы убедиться в том, что я не ошибся, назовите соотношение изотопов 239 и 240.
      – Сейчас найду, где это записано… Вот, плутоний 239 – девяносто восемь целых и девяносто три сотых; плутоний 240 – ноль целых сорок пять сотых. Назвать соотношение микроэлементов?
      – Не надо, этого достаточно. Спасибо, сэр. Росселли выпрямился и тихо произнес:
      – Либо он говорит правду, либо он редкостный жулик.
      – Капитан, я рад, что вы принимаете эту точку зрения. А теперь мне нужно еще кое-что.
      – А именно?
      – Доступ к "горячей линии".
      – Я не имею права разрешить это.
      – Капитан, вы следили за обменом телеграммами между Кэмп-Дэвидом и Москвой?
      – Нет, у меня не было на это времени. В настоящий момент одновременно идут три сражения и…
      – Пойдем посмотрим.
      Никогда раньше Райану не приходилось бывать в центре связи "горячей линии", и это показалось ему странным. Отпечатанные экземпляры телеграмм были прикреплены к стене. В помещении находилось шесть человек. Лица их были пепельно-серыми.
      – Боже мой, Эрни… – заметил Росселли.
      – Поступило что-нибудь за последнее время? – спросил Джек.
      – Нет. Последнюю телеграмму президент послал двадцать минут назад.
      – Все шло хорошо, когда я заходил сюда сразу после… Боже мой! – воскликнул Росселли, прочитав последнее сообщение, висевшее ниже других.
      – Президент больше не контролирует ситуацию, – заявил Джек. – Он отказывается слушать меня и игнорирует мнение вице-президента Дарлинга. А ведь ситуация на самом деле очень проста. Я знаком с президентом Нармоновым. Он знает меня. Располагая сведениями, полученными нами от ФБР, – вы их только что слышали сами, капитан, – мне кажется, я сумею кое-чего добиться. Если нет…
      – Сэр, это невозможно, – ответил Росселли.
      – Почему? – спросил Джек. Его сердце колотилось как бешеное, но он заставил себя дышать медленно и спокойно. Держи себя в руках, спокойнее, спокойнее, твердил он себе.
      – Сэр, весь смысл этого канала связи состоит в том, что только два человека имеют доступ…
      – Один из них, а может быть, теперь и оба не в себе. Капитан, вы не можете не понимать положения, в котором мы оказались. Я не могу заставить вас выполнить эту просьбу. Я всего лишь хочу, чтобы вы подумали. Несколько секунд назад вы проявили способность мыслить. Проявите эту способность снова, – спокойно произнес Райан.
      – Сэр, мы все пойдем за это под суд, – заметил старший офицер "горячей линии".
      – Чтобы пойти под суд, для начала надо уцелеть, – сказал Джек. – Сейчас все мы находимся в режиме "ОТСЧЕТА". Вам известно, насколько это серьезно. Капитан Росселли, вы здесь старший по званию и должны принять решение.
      – Я хочу видеть все, что вы введете в это устройство, прежде чем начнется передача.
      – Не возражаю. Можно мне печатать самому?
      – Да. Печатайте, потом, прежде чем текст будет передан, он подвергнется проверке и шифровке.
      Сержант морской пехоты встал и освободил Райану кресло. Джек сел и, не обращая внимания на запрещающие надписи, закурил.
      Андрей ИЛЬИЧ, медленно напечатал Райан, с вами говорит ДЖЕК РАЙАН. ВЫ ПО-ПРЕЖНЕМУ ЛЮБИТЕ СИДЕТЬ У КАМИНА НА СВОЕЙ ДАЧЕ?
      – Нет возражений?
      Росселли кивнул сержанту, сидящему рядом с Райаном.
      – Передавайте.

* * *

      – Что это? – спросил министр обороны. Над терминалом склонились четверо, напряженно вглядываясь в появляющийся текст. Майор Советской Армии переводил на русский язык.
      – Здесь какая-то неисправность, – заметил офицер связи. – Это…
      – Передавайте, – произнес Нармонов. – Вы помните, кто перевязывал вам колено?
      – Что?
      – Передавайте! – скомандовал Нармонов. Ожидание длилось две минуты.
      ВАШ ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ АНАТОЛИЙ ПОМОГАЛ МНЕ, НО ПРИ ЭТОМ ПОСТРАДАЛИ МОИ БРЮКИ.
      – Это Райан.
      – Давайте убедимся наверняка, – сказал Головко.
      Переводчик посмотрел на экран.
      – Здесь говорится: "Как поживает наш друг?" Райан напечатал:
      ОН БЫЛ С ПОЧЕТОМ ПОХОРОНЕН В КЭМП-ДЭВИДЕ.
      – Что за чертовщина? – спросил Росселли.
      – Не найти и двадцати человек во всем мире, кто знает об этом, – сказал Райан. – Он хочет убедиться, что с ним разговариваю действительно я.
      Его пальцы застыли над клавишами.
      – Это какая-то чепуха.
      – Пусть чепуха, но разве это вредит кому-нибудь?
      – Посылайте.

* * *

      – Что происходит? – закричал Фаулер. – Кто занимается…

* * *

      – Сэр, сюда поступило приказание президента. Он требует, чтобы…
      – Не обращайте внимания, – спокойно посоветовал Райан.
      – Я не могу, черт побери!
      – Капитан, президент больше не контролирует положение. Если вы позволите ему прекратить мой разговор с Нармоновым, ваша семья, моя семья и множество других людей погибнут. Вы поклялись соблюдать конституцию страны, капитан, а не указания президента. А теперь посмотрите снова на телеграммы и попытайтесь убедить меня, что я ошибаюсь!
      – Из Москвы, – произнес переводчик. – "Райан, что происходит?"
      ПРЕЗИДЕНТУ НАРМОНОВУ:
      МЫ СТАЛИ ЖЕРТВОЙ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОГО АКТА. У НАС ЦАРИТ ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО, НО ТЕПЕРЬ В НАШЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ ИМЕЮТСЯ ДОСТОВЕРНЫЕ ДАННЫЕ ОТНОСИТЕЛЬНО ПРОИСХОЖДЕНИЯ БОМБЫ. МЫ УБЕЖДЕНЫ, ЧТО ВЗРЫВ НЕ БЫЛ ВЫЗВАН СОВЕТСКИМ ОРУЖИЕМ. ПОВТОРЯЮ, МЫ УБЕЖДЕНЫ, ЧТО БОМБА НЕ БЫЛА СОВЕТСКОЙ. В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ МЫ ПЫТАЕМСЯ ЗАДЕРЖАТЬ ТЕРРОРИСТОВ. ОНИ МОГУТ ОКАЗАТЬСЯ У НАС В РУКАХ В ТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ БЛИЖАЙШИХ МИНУТ.
      В ответ прозвучал вопрос:
      – Почему ваш президент обвиняет нас в этом? Снова двухминутное ожидание.
      ПРЕЗИДЕНТУ НАРМОНОВУ:
      ПРИЧИНОЙ ВСЕГО ЯВЛЯЕТСЯ ПОЛНОЕ ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО, ЦАРЯЩЕЕ ЗДЕСЬ. К НАМ ПОСТУПАЛИ СООБЩЕНИЯ О ПОЛИТИЧЕСКИХ БЕСПОРЯДКАХ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ. ЭТИ СООБЩЕНИЯ ОКАЗАЛИСЬ ЛОЖНЫМИ, НО ОНИ ОЧЕНЬ ЗАПУТАЛИ НАС. ВДОБАВОК ПРОИЗОШЛИ ДРУГИЕ СОБЫТИЯ, ВЗВИНТИВШИЕ ОБЕ СТОРОНЫ.
      – Да, с этим трудно не согласиться.

* * *

      – Пит, немедленно выслать туда людей и арестовать этого человека!
      Коннор не мог не выполнить приказ президента, несмотря на взгляд, который бросила на него Элен Д'Агустино. Он позвонил в штаб Секретной службы и передал распоряжение.

* * *

      Он спрашивает:
      – Что.., что вы предлагаете?
      ПРОШУ ВЕРИТЬ НАМ И ПОЗВОЛИТЬ НАМ ВЕРИТЬ ВАМ. НАМ ОБОИМ НУЖНО УСТУПИТЬ. Я ПРЕДЛАГАЮ, ЧТОБЫ ОБЕ СТОРОНЫ – И ВЫ, И МЫ – СНИЗИЛИ УРОВЕНЬ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ ВОЙСК СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ И ОТДАЛИ ПРИКАЗЫ ВСЕМ ВОИНСКИМ ЧАСТЯМ ИЛИ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТАХ, ИЛИ ОТВЕСТИ СОВЕТСКИЕ ИЛИ АМЕРИКАНСКИЕ ВОЙСКА, НАХОДЯЩИЕСЯ В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ БЛИЗОСТИ ДРУГ ОТ ДРУГА, И, ЕСЛИ ВОЗМОЖНО, НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ.
      – Ну? – спросил Райан.
      – Посылайте.

* * *

      – А это не может оказаться военной хитростью? – спросил министр обороны. – Какой-нибудь уловкой?
      – Головко?
      – Я считаю, что мы разговариваем с Райаном и он, по-моему, действует из лучших побуждений, искренне и честно. Но сможет ли он уговорить своего президента?
      Президент Нармонов прошелся по кабинету, думая об истории, о Николае II.
      – Если мы отменим боевую готовность наших войск…
      – Они смогут нанести нам сокрушительный удар, и мощь нашего ответного удара сократится вдвое!
      – А разве вдвое меньший ответный удар недостаточен для их уничтожения? – спросил Нармонов, видя путь к спасению, стремясь к нему и надеясь, что он окажется реальным.
      – Ну, понимаете… – Министр обороны утвердительно кивнул. – Разумеется, в нашем распоряжении имеется оружие, мощность которого более чем вдвое превосходит ту, которая требуется для полного уничтожения Соединенных Штатов. Мы называем это "оверкилл", способность к многократному истреблению.

* * *

      – Сэр, в ответе из Москвы говорится:
      Райану.
      ПО МОЕМУ ПРИКАЗУ, ПОСЛАННОМУ В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ВЫ ЧИТАЕТЕ ЭТО, СОВЕТСКИЕ ВОЙСКА СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ СНИЖАЮТ УРОВЕНЬ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ. ПОКА МЫ РЕШИЛИ ВСЕ ЖЕ СОХРАНИТЬ СПОСОБНОСТЬ К ОБОРОНЕ, НО ТЕМ НЕ МЕНЕЕ СТРАТЕГИЧЕСКИЕ СИЛЫ ПЕРЕВОДЯТСЯ НА ТАКОЙ УРОВЕНЬ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ, КОТОРЫЙ НЕМНОГО ВЫШЕ СУЩЕСТВУЮЩЕГО В МИРНОЕ ВРЕМЯ. ЕСЛИ ВЫ ПОСЛЕДУЕТЕ НАШЕМУ ПРИМЕРУ, Я ПРЕДЛАГАЮ, ЧТОБЫ ОБЕ СТОРОНЫ, ШАГ ЗА ШАГОМ, ОТВОДИЛИ ВОЙСКА И ПОНИЖАЛИ УРОВЕНЬ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ НА ПРОТЯЖЕНИИ ПОСЛЕДУЮЩИХ ПЯТИ ЧАСОВ.
      Джек уронил голову на клавиатуру, и на экране появились непонятные буквосочетания.
      – У вас не найдется стакана воды? У меня что-то пересохло в горле.

* * *

      – Господин президент? – донесся из динамика голос Фремонта.
      – Слушаю вас, генерал.
      – Сэр, независимо от того, как это произошло, сама идея, по-моему, неплохая.
      Боб Фаулер едва не швырнул в стенку чашку с кофе, но сдержался. Разве это имеет значение? Впрочем, имеет, но не в этом смысле.
      – Что вы советуете?
      – Сэр, чтобы убедиться в их намерениях, подождем до тех пор, пока не увидим, что они действительно снижают уровень своей боеготовности. Тогда мы последуем их примеру. Для начала – прямо сейчас – нужно отменить команду "ОТСЧЕТ", сохраняя боевую готовность.
      – Генерал Борштейн?
      – Сэр, я поддерживаю эту точку зрения, – послышался голос из НОРАД.
      – Генерал Фремонт, я согласен.

* * *

      – Спасибо, господин президент. Мы немедленно займемся этим. – Генерал Питер Фремонт, ВВС США, командующий стратегической авиацией, повернулся к своему заместителю по оперативной части:
      – Сохранить прежний уровень боевой готовности, самолеты остаются в готовности к немедленному взлету, но стоят на аэродромах. Ракеты снять с боевой тревоги.

* * *

      – Установил контакт.., пеленг три-пять-два.., расстояние семь тысяч шестьсот метров.
      Они ждали этого сообщения уже несколько минут.
      – Приготовиться к торпедному залпу. Наводить не по проводам, взрыватель снимается с предохранителя через четыре тысячи метров.
      Дубинин посмотрел вверх. Он не мог понять, почему самолет, летающий над головой, не предпринял новой атаки.
      – Готово! – доложил командир торпедной части.
      – Огонь! – скомандовал Дубинин.
      – Капитан, поступает шифровка по ИНЧ-диапазону, – донесся из динамика голос офицера связи.
      – Не иначе, это сообщение о том, что наступил конец света. – Капитан первого ранга тяжело вздохнул.
      – Ну что ж, мы сделали все что могли, верно? – Было бы приятно сознавать, что действия, предпринятые "Адмиралом Луниным", спасли кому-то жизни, но ему было известно, что это не так. Он поможет советским войскам уничтожить больше американцев, но это не совсем то же самое. Не правда ли, ядерное оружие – зловещая штука?
      – Погружаемся? Дубинин покачал головой.
      – Нет, у них, по-видимому, больше неприятностей с волнением на поверхности, чем я ожидал. Не исключено, что здесь мы в большей безопасности. Повернуть направо, курс ноль-девять-ноль. Прекратить активную гидролокацию.
      Новое сообщение из динамика:
      – Получена шифровка – группы из пяти цифр: "Немедленно остановить все боевые действия!".
      – Всплыть на поверхность! Поднять антенну!

* * *

      Мексиканская полиция проявила поразительную готовность к сотрудничеству, а отличный испанский Кларка и Чавеза отнюдь этому не повредил. Четверо детективов из федеральной полиции, одетые в штатское, вместе с сотрудниками ЦРУ ждали в помещении аэропорта прибытия самолета, а еще четверо полицейских в форме, с автоматами наготове, расположились поблизости, стараясь не привлекать к себе внимания.
      – У нас слишком мало людей, чтобы провести эту операцию соответствующим образом, – с беспокойством заметил руководитель группы федеральной полиции.
      – Лучше всего взять их, когда они выйдут из самолета, – сказал Кларк.
      – Хорошо, сеньор. Вы считаете, что они вооружены?
      – Вряд ли. Опасно проносить оружие на борт самолета.
      – Это имеет какое-то отношение к… Денверу? Кларк кивнул.
      – Мы так считаем.
      – Будет интересно посмотреть на людей, способных совершить такое. – Детектив имел в виду глаза, разумеется. Фотографии он уже видел.
      Авиалайнер DC-10 подрулил к воротам и выключил турбины. Коридор продвинулся на несколько футов вперед, чтобы присоединиться к передней двери.
      – Они путешествуют первым классом, – сделал совершенно излишнее пояснение Джон.
      – Да. Авиакомпания сообщила, что на борту находятся пятнадцать пассажиров первого класса, и согласилась задержать остальных. Как видите, сеньор Кларк, мы знаем свое дело.
      – Я в этом не сомневался. Извините, если у вас создалось по моей вине такое впечатление. Teniente.
      – Вы из ЦРУ?
      – Я не имею права говорить об этом.
      – Тогда вы из ЦРУ, разумеется. Что вы собираетесь делать с ними?
      – Побеседовать, – просто ответил Кларк.
      Служащий аэропорта открыл дверь самолета. Двое сотрудников федеральной полиции, расстегнув пиджаки, встали по сторонам. Кларк молил Бога, чтобы все обошлось без стрельбы. Пассажиры начали выходить из самолета, и, как обычно, их приветствовали встречающие.
      – Начали, – тихо произнес Кларк.
      Лейтенант полиции поправил галстук, подав этим знак детективам, стоящим у двери. Арабы сами облегчили задачу полицейским, выйдя из салона последними. Куати выглядел бледным. Кларк заметил, что на лице его застыла гримаса боли. Может быть, рейс прошел не так гладко. Он переступил через веревочное заграждение. Чавез сделал то же самое, улыбаясь незнакомому пассажиру. Тот смотрел на него с изумлением.
      – Эрнесто! – воскликнул Джон, подбегая к пассажиру.
      – Боюсь, вы ошибаетесь…
      Кларк не останавливаясь пробежал мимо пассажира из Майами.
      Госн отреагировал на происходящее слишком медленно. Его чувство самосохранения притупилось из-за долгого перелета и радостной мысли, что им удалось спастись. Когда он понял, в чем дело, и попытался сопротивляться, сзади его тоже схватили. Еще один полицейский приставил дуло пистолета к затылку, на руках защелкнулись наручники, и его потащили вперед.
      – Черт меня побери! – удивленно воскликнул Чавез. – Ты – тот самый парень с книгами. Никак, мы встречались, милый?
      – Куати, – произнес Кларк, обращаясь ко второму. Тот тоже был в наручниках, и его обыскали. Оба оказались безоружными. – Вот уже несколько лет я мечтал об этой встрече.
      Кларк взял их билеты. Полиция заберет багаж. Задержанных быстро повели вперед. Пассажиры бизнес– и турклассов узнают о случившемся лишь через несколько минут, когда им расскажут об увиденном встречающие.
      – Здорово работаете, лейтенант, – похвалил Джон старшего группы.
      – Я же говорил – мы знаем свое дело.
      – Вы не могли бы поручить одному из своих людей позвонить в посольство и передать, что взяты оба – живыми.
      – Конечно.
      Восемь человек ждали в маленькой комнате, пока не принесли чемоданы арабов. В них могли оказаться косвенные доказательства, и вообще спешить не было особых оснований. Лейтенант мексиканской полиции внимательно посмотрел на лица арестованных, но не заметил в них ничего, что отличало бы их от сотен других убийц, – ничего особенно уж бесчеловечного, – которых он видел прежде. Это его несколько разочаровало, хотя он и был опытным полицейским и не ожидал ничего иного. Чемоданы обыскали, но, не считая кучи лекарств – их проверили и убедились, что это не наркотики, – не обнаружили ничего необычного. Полиция подогнала фургон, чтобы отвезти их к стоящему наготове "Гольфстриму".
      – Надеюсь, вы остались довольны своим пребыванием в Мексике, – сказал прощаясь лейтенант Кларку.
      – Что тут происходит, черт побери? – спросила женщина-летчик, одетая в гражданскую одежду. Она была майором ВВС.
      – Сейчас я все вам объясню, – начал Кларк. – Вы, летающие скауты, погоните этот самолет на базу Эндрюз. Мистер Чавез и я собираемся побеседовать с этими джентльменами в хвостовой части вашего самолета. Ни вы сами, ни ваши сослуживцы не будете смотреть, слушать или думать о том, что там происходит.
      – Что…
      – Вот видите, майор, вы уже начали думать. Я не хочу, чтобы вы даже думали о происходящем. Может быть, объяснить все еще раз?
      – Нет, сэр.
      – Тогда вылетаем отсюда – и побыстрее.
      Летчик и второй пилот прошли к своим креслам. Два техника-связиста разместились у консолей и задернули занавеску, отделяющую их от салона самолета.
      Кларк повернулся и заметил, как его гости обменялись взглядами. Это никуда не годится. Он снял галстук с шеи Куати и завязал ему глаза. Чавез поступил так же со своим арестованным. Затем обоим заткнули рты, и Кларк прошел в кабину пилотов, чтобы попросить заглушки для ушей. Наконец их посадили в кресла, максимально удалив одного от другого. Потом подождали, пока самолет не взлетит, прежде чем приступить к делу. Он с отвращением относился к пыткам, но сведения требовались немедленно, так что Кларк был готов на любые меры.

* * *

      – Слышу торпеду в воде!
      – Боже мой, он прямо позади нас! – воскликнул Рикс. – Максимальная возможная скорость, поворот налево на курс два-семь-ноль! Помощник, ответный выстрел!
      – Слушаюсь! Приготовиться к залпу! – скомандовал Клаггетт. – Пеленг один-восемь-ноль, взвести взрыватель с расстояния в три тысячи метров, первоначальная глубина поиска двести.
      – Торпеда готова!
      – Пуск!
      – Пошла из третьего аппарата.
      Это была обычная тактика. Торпеда, пущенная в сторону приближающейся подлодки, по крайней мере заставит противника перерезать провода управления, ведущие к собственной торпеде. Рикс уже прошел в гидролокационный отсек.
      – Я упустил шум его выстрела и не сразу услышал торпеду. Шум на поверхности…
      – Уйдем на глубину? – Рикс повернулся к Клаггетту.
      – Сейчас шум от волн может оказаться нашим лучшим другом.
      – Хорошо, помощник.., вы были правы раньше. Мне следовало пустить в ход вспомогательный двигатель.
      – Телеграмма по ИНЧ-диапазону, сэр, "ОТСЧЕТ" отменен.
      – Отменен? – Рикс не поверил собственным ушам.
      – Так точно, отменен, сэр.
      – Ну вот, наконец-то хорошие новости.

* * *

      И что делать теперь? – спросил себя офицер-тактик. Радиограмма, что он держал в руке, ничего не говорила ему.
      – Сэр, нам удалось найти сукина сына!
      – Продолжайте полет.
      – Сэр, он выстрелил в "Мэн" торпедой!
      – Я знаю, но не могу принять ответных мер.
      – Но это безумие, сэр!
      – Это точно, – согласился офицер.

* * *

      – Скорость?
      – Шесть узлов – из машинного отделения передают, что подшипники гребного вала в отчаянном виде, сэр.
      – Если мы попробуем увеличить скорость… – нахмурился Рикс.
      Клаггетт кивнул.
      – ., все просто развалится. Думаю, пришло время прибегнуть к контрмерам.