-- Вэйский гун повелел отобрать печать императрицы Фу.
      Император понял, что тайна открыта, и пал духом. Ци Люй вошел в покои императрицы, взял печать и вышел. Императрица почувствовала, что все ее планы рухнули, и поспешила спрятаться в тайнике между двойными стенами.
      Вскоре пришел шан-шу-лин Хуа Синь с пятьюстами воинами, чтобы арестовать императрицу, но никто не знал, где она. Обыскали весь дворец -- императрицу найти не удалось. Наконец Хуа Синь догадался, что она могла спрятаться между двойными стенами. Он приказал ломать стены в ее покоях, и вскоре воины за волосы вытащили из тайника императрицу.
      -- Пощадите! -- молила она.
      -- Проси об этом Вэйского гуна! -- крикнул Хуа Синь.
      Босая, с распущенными волосами, под охраной воинов в латах, императрица вышла из дворца.
      Хуа Синь, которому Цао Цао поручил выполнение этого черного дела, был человеком, известным своими талантами. Его ближайшими друзьями в юности были Бин Юань и Гуань Нин. В то время говорили, что втроем они стоят одного дракона, и называли Хуа Синя головой, Бин Юаня -- туловищем, а Гуань Нина -хвостом дракона.
      Однажды был такой случай: Хуа Синь и Гуань Нин вскапывали огород. Под лопатой сверкнуло золото. Гуань Нин не обратил на него никакого внимания, а Хуа Синь поднял находку, повертел в руках и снова бросил в землю. В другой раз Гуань Нин и Хуа Синь сидели и читали книги. Вдруг на улице послышался крик. Гуань Нин не сдвинулся с места, а Хуа Синь отложил книгу и пошел посмотреть, что случилось. За это Гуань Нин назвал его невежественным и прекратил с ним знакомство, а сам бросил службу и уехал в Ляодун. Он стал вести замкнутую жизнь, носил белую шляпу и никогда не ступал ногой за ворота дома. Хуа Синь сначала служил Сунь Цюаню и от него перешел к Цао Цао. И вот теперь Цао Цао поручил ему схватить императрицу Фу.
      Потомки сложили стихи, в которых сожалеют о поступке Хуа Синя:
      Злое дело в тот день Хуа Синю исполнить поручено было.
      Он разрушил в убежище стену и императрицу схватил.
      Крылья дал он свирепому тигру, помогая династию свергнуть.
      Будь же проклято имя злодея, что правителя честь оскорбил.
      Кроме того, есть еще стихи, восхваляющие Гуань Нина:
      В Ляодуне доныне есть дом, где некогда жил Гуань Нин.
      Мир покинув, ушел человек, стихнул кров его, тронутый тленьем,
      Как смешон был ему Хуа Синь, что гонялся за славой пустой,
      Ибо лучше на свете прожить, предаваясь одним развлеченьям.
      Хуа Синь ввел императрицу в зал, где находился император. Сянь-ди поднялся навстречу, обнял ее и заплакал.
      -- Вэйский гун повелел мне немедленно привести приговор в исполнение, -предупредил Хуа Синь,
      -- Не придется нам больше жить друг для друга! -- горестно воскликнула императрица, обращаясь к императору.
      -- Неужели в Поднебесной могут твориться такие дела! -- воскликнул император, ударив себя в грудь.
      Ци Люй велел под руки увести императора во внутренние покои.
      Когда Хуа Синь привел императрицу к Цао Цао, тот встретил ее бранью:
      -- Я относился к тебе с открытой душой, а ты хотела меня погубить! Казнить тебя мало!
      И он приказал своим телохранителям до смерти забить императрицу палками. После этого были схвачены отец и два сына императрицы Фу, а также Му Шунь и все их родные. Они были казнены на базарной площади. Случилось это в одиннадцатом месяце девятнадцатого года периода Цзянь-ань [214 г.]. Потомки сложили об этом такие стихи:
      Жесток был и лют Цао Цао, таких больше в мире не сыщешь.
      А честный и храбрый Фу Вань поступил, как все верные слуги.
      Как жаль, что рассталась чета не как муж и жена расстаются,
      Ведь даже средь бедных людей не так расстаются супруги.
      Лишившись своей супруги, Сянь-ди с горя несколько дней не пил и не ел. Потом к нему пришел Цао Цао и сказал:
      -- Не печальтесь государь! Я желаю вам только добра и готов отдать вам в жены свою дочь. Она умна, послушна и вполне достойна жить рядом с вами во дворце!
      Сянь-ди не посмел отказаться, и в первый день первого месяца двадцатого года периода Цзянь-ань [215 г.] дочь Цао Цао, по имени Цао Гу-жэнь, стала законной императрицей. Никто не решился против этого возражать, так как сила и власть были в руках Цао Цао.
      Вскоре он вернулся к своим мыслям о войне против княжеств У и Шу и созвал военный совет.
      -- Прежде чем что-либо решать, следовало бы поговорить с полководцами Сяхоу Дунем и Цао Жэнем, -- сказал советник Цзя Сюй.
      Цао Цао послал за ними гонцов. Первым приехал Цао Жэнь и хотел пройти прямо к Цао Цао. А тот в это время был пьян и спал; у входа на страже стоял Сюй Чу и не пропустил Цао Жэня.
      -- Как ты смеешь меня останавливать? -- вскипел Цао Жэнь. -- Я сам принадлежу к роду Цао!
      -- Вы родственник моего господина, это правда, -- согласился Сюй Чу, -- но в то же время простой военачальник, несущий службу на окраине страны. А я хоть и не родственник, зато служу при господине и без разрешения никого к нему не пропущу!
      Цао Жэнь не стал спорить, а Цао Цао, узнав о случившемся, с удовлетворением сказал:
      -- Да, Сюй Чу по-настоящему предан мне!
      Спустя несколько дней приехал и Сяхоу Дунь. На совете он сказал:
      -- Сейчас не время нападать на княжества У и Шу. Прежде надо отвоевать у Чжан Лу Ханьчжунские земли, а потом можно будет надеяться и на успех в войне с Лю Бэем.
      -- Вот это правильно! -- согласился Цао Цао и отдал приказ подымать войска в поход на Ханьчжун.
      Поистине:
      Обидев правителя кровно, свершил он злодейское дело,
      И вот уж опять разоренье несет он в чужие пределы.
      О том, как разворачивались дальнейшие события, вы узнаете в следующей главе.
      ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ
      в которой идет речь о том, как Цао Цао покорил Ханьчжунские земли, и о том, как Чжан Ляо разгромил войско Сунь Цюаня на переправе Сяояоцзинь
      Войска Цао Цао выступили в поход на запад тремя отрядами. Впереди шли военачальники Сяхоу Юань и Чжан Го, за ними -- Цао Цао с главными силами; тыловым отрядом командовали Цао Жэнь и Сяхоу Дунь. Следом за армией Цао Цао двигался огромный обоз с провиантом.
      Лазутчики донесли об этом Чжан Лу, правителю области Ханьчжун. Чжан Лу вызвал на военный совет своего младшего брата Чжан Вэя.
      -- Застава Янпингуань неприступное место у нас в Ханьчжуне, -- сказал Чжан Вэй. -- Если мы справа и слева от заставы, между лесом и горами, построим десять укрепленных лагерей, враг не сможет нас одолеть. С вашего разрешения я готов это сделать, а вы оставайтесь в Ханьчжуне и снабжайте мое войско провиантом.
      Чжан Лу последовал совету брата, и в тот же день Чжан Вэй и его военачальники Ян Ан и Ян Жэнь выступили в поход. Едва успели они добраться до заставы и построить там укрепления, как подошли войска Сяхоу Юаня и Чжан Го. Узнав о том, что противник приготовился к обороне, они разбили лагерь в пятнадцати ли от Янпингуаня. Воины, усталые после похода, расположились на отдых. Но тут на них внезапно обрушились войска Ян Ана и Ян Жэня. Едва успели Сяхоу Юань и Чжан Го вскочить на коней, как противник уже ворвался в лагерь. Их отряды потерпели поражение и бежали туда, где стоял главный отряд Цао Цао.
      Вэйский гун в гневе закричал на незадачливых военачальников:
      -- Столько лет вы командуете войсками, а до сих пор не знаете законов войны! Разве вам не известно, какая нужна осторожность после долгого похода? Ведь в "Законах войны" сказано: "Когда войска твои устали -- жди нападения врага". Почему вы не приняли никаких мер?
      Он хотел казнить виновников поражения, как это полагалось по военному закону, но приближенные отговорили его.
      На следующий день Цао Цао сам повел войско в наступление. Но на пути их были неприступные горы и дремучие леса. Опасаясь засады, Цао Цао вернулся в свой лагерь и сказал Сюй Чу и Сюй Хуану:
      -- Если бы я знал раньше, что здешние земли так неприступны, я, пожалуй, и не пошел бы сюда.
      -- Но раз мы уже здесь, -- ответил Сюй Чу, -- поздно говорить о трудностях.
      На другой день Цао Цао вместе с Сюй Чу и Сюй Хуаном отправился осматривать укрепления врага. Они поднялись на возвышенность, и перед ними открылся вид на расположение войск противника.
      -- Да! Такие укрепления быстро не возьмешь! -- промолвил Цао Цао, помахивая плетью.
      И в ту же минуту где-то позади раздались громкие возгласы и дождем посыпались стрелы. Вражеские военачальники Ян Ан и Ян Жэнь во главе двух отрядов напали на Цао Цао.
      -- Я задержу разбойников, -- крикнул Сюй Чу испуганному Цао Цао, -- а Сюй Хуан пусть охраняет вас!
      С этими словами Сюй Чу поднял меч и поскакал вперед. Ян Ан и Ян Жэнь отошли обратно.
      Охраняемый Сюй Хуаном, Цао Цао скрылся за склоном горы. Здесь его встретили Сяхоу Юань и Чжан Го, спешившие на помощь с войском. Оказалось, что боевые крики противника были услышаны в лагере.
      Цао Цао щедро наградил четырех военачальников, спасших ему жизнь.
      Противники стояли друг против друга более пятидесяти дней, не вступая в бой. И, наконец, Цао Цао решил отдать приказ своей армии об отступлении. Однако советник Цзя Сюй возразил ему:
      -- Почему вы хотите уйти? Ведь мы еще не знаем, где враг силен, а где слаб.
      -- Нам известна осторожность Чжан Вэя. Здесь не одержать быстрой победы, -ответил Цао Цао. -- Отход наших войск ослабит бдительность противника, и тогда мы с легкой конницей ударим с тыла и нанесем ему поражение.
      -- Поистине вы великий полководец, господин чэн-сян, -- почтительно произнес Цзя Сюй. -- Я не мог предугадать ваш замысел.
      Приказав Сяхоу Юаню и Чжан Го с отрядами по три тысячи легковооруженных всадников пробраться глухими тропами в тыл противнику, Цао Цао снялся с лагеря.
      Между тем Ян Ан задумал ударить на отступающего Цао Цао, но решил предварительно посоветоваться с Ян Жэнем.
      -- Не советую вам покидать укрепления, пока мы не выяснили истинного положения вещей, -- предостерег Ян Жэнь. -- Не забывайте, что Цао Цао хитер и коварен.
      -- Поступайте, как хотите, а я ударю на врага! -- упорствовал Ян Ан.
      Ян Жэнь пытался его отговорить, но Ян Ан и слушать ничего не захотел. Оставив лишь небольшой отряд для охраны своих пяти лагерей, он с остальными войсками бросился в погоню за Цао Цао.
      В тот день стоял густой туман, и впереди ничего нельзя было рассмотреть. Пройдя небольшое расстояние, войска Ян Ана остановились.
      Туман застал Сяхоу Юаня в горах. Вблизи послышалась человеческая речь и ржание коней. Боясь столкнуться с противником, Сяхоу Юань спешил пройти опасное место. Продвигаясь в тумане почти наугад, его войско подошло к укреплениям Ян Ана. Охрана приняла их за своих и настежь раскрыла ворота. Так Сяхоу Юань ворвался в беззащитные лагеря и приказал зажечь факелы. Не понимая, что произошло, воины Ян Ана разбежались.
      Но как только рассеялся туман, Янь Жэнь вступил в бой с Сяхоу Юанем. На помощь к нему подоспел Чжан Го и обратил врага в бегство. Янь Жэнь ушел в Наньчжэн.
      Вылазка Ян Ана тоже окончилась плачевно. Преследуемый огромным войском Цао Цао, он бежал к своим лагерям, но они уже были заняты Сяхоу Юанем. Зажатый с двух сторон, Ян Ан вступил в рукопашную схватку с Чжан Го и был убит, а его разгромленное войско бежало на заставу Янпингуань под защиту Чжан Вэя. Но Чжан Вэй сам, как только узнал о захвате противником лагерей, покинул Янпингуань и бежал в Ханьчжун. Так Цао Цао овладел заставой.
      Вернувшись в Ханьчжун, Чжан Вэй рассказал брату, как Ян Ан и Ян Жэнь не сумели защитить свои лагеря, а вследствие этого и он не смог удержать Янпингуань. Чжан Лу разгневался и хотел казнить Ян Жэня, но тот стал оправдываться:
      -- Я долго уговаривал Ян Ана не преследовать Цао Цао, -- не моя вина, что он не послушался. Дайте мне отряд войск, и я разобью врага! Если я вернусь без победы, накажите меня по военным законам!
      -- Запишите свои слова, -- сказал Чжан Лу.
      Вскоре Ян Жэнь с большим отрядом двинулся к Наньчжэну.
      Готовясь к наступлению, Цао Цао послал Сяхоу Юаня на разведку по Наньчжэнской дороге, где он и столкнулся с отрядом Ян Жэня. Тот выслал на поединок военачальника Чан Ци, но он был сражен ударом меча. Тогда в бой выехал сам Ян Жэнь. Более тридцати раз схватывались они с Сяхоу Юанем, но силы их были равны. Тогда Сяхоу Юань притворился побежденным и обратился в бегство, увлекая в погоню за собой Ян Жэня. И когда тот настигал его, Сяхоу Юань вдруг на полном ходу повернул своего коня и зарубил противника на месте. Потерявшее военачальника войско Ян Жэня было разбито и в беспорядке отступило.
      Когда весть о том, что Сяхоу Юань убил Ян Жэня, достигла Цао Цао, он повел войско к Наньчжэну и стал там лагерем.
      Это напугало Чжан Лу, и он созвал на совет гражданских и военных чиновников.
      -- Если разрешите, я назову вам имя человека, который сумеет разбить Цао Цао, -- сказал Ян Пу.
      -- Кто же это такой? -- поспешно спросил Чжан Лу.
      -- Пан Дэ из Наньяна. Он пришел к вам вместе с Ма Чао, но когда тот выступил в поход на Сычуань, Пан Дэ был болен и остался в Ханьчжуне. Пошлите его против Цао Цао.
      Чжан Лу очень обрадовался, немедленно позвал Пан Дэ и, щедро наградив его, велел идти в поход во главе десятитысячного отряда.
      В десяти ли от Наньчжэна Пан Дэ встретился с войсками Цао Цао и выехал на поединок. Зная храбрость Пан Дэ еще со времени битвы на реке Вэйшуй, Цао Цао сказал военачальникам:
      -- Пан Дэ -- храбрейший из силянских воинов. Когда-то он служил Ма Чао и вместе с ним перешел к Чжан Лу, но служит ему неохотно и рад будет убежать, как только представится случай. Этот человек мне нужен. Постарайтесь изнурить его непрерывными боями и взять в плен.
      Первым на поединок с Пан Дэ выехал Чжан Го, но после нескольких схваток отступил. Его сменил Сяхоу Юань, потом Сюй Хуан и, наконец, Сюй Чу. Последний пятьдесят раз схватывался с Пан Дэ и тоже отступил.
      Сражаясь попеременно с четырьмя противниками, Пан Дэ не проявил ни малейшего признака усталости. Военачальники, наблюдавшие за боем, расхваливали Цао Цао удивительную ловкость Пан Дэ. Эти похвалы разожгли желание чэн-сяна во что бы то ни стало привлечь героя на свою сторону, и он просил советников придумать, как это сделать.
      -- Очень просто, -- отозвался Цзя Сюй. -- В этом может помочь главный советник Чжан Лу, по имени Ян Сун, человек весьма жадный. Подкупите его, чтобы он оклеветал Пан Дэ перед Чжан Лу, и тогда все свершится согласно вашему желанию.
      -- А кто из наших людей проберется к Ян Суну в Наньчжэн? -- спросил Цао Цао.
      -- Найдутся такие, -- успокоил его Цзя Сюй. -- Завтра мы завяжем бой и поспешно обратимся в бегство, предоставив Пан Дэ возможность легко завладеть нашим лагерем. А ночью мы вернемся и заставим Пан Дэ отступить в город. В суматохе кто-нибудь из наших, в одежде воина из отряда Пан Дэ, вместе с ними проникнет в Наньчжэн.
      Цао Цао позвал одного из наиболее сообразительных младших военачальников, щедро наградил его и растолковал, что от него требуется.
      На другой день Сяхоу Юань и Чжан Го устроили засаду в горах, а Сюй Хуан вызвал на бой Пан Дэ и почти сразу же, притворившись побежденным, бежал без оглядки. Тогда Пан Дэ перешел в наступление и захватил лагерь Цао Цао. Там он нашел большой запас провианта и корма для коней. Отправив Чжан Лу подробное донесение о победе, Пан Дэ устроил пир.
      Однако ночью Сюй Хуан и Сюй Чу, Чжан Го и Сяхоу Юань при свете факелов вновь ворвались в лагерь. Захваченный врасплох, Пан Дэ вскочил на коня и, преследуемый противником, бежал в Наньчжэн.
      Он издали крикнул, чтобы открывали ворота, и его войско стремительной лавиной хлынуло в город. Вместе с ними вошел и лазутчик, посланный Цао Цао. Он направился прямо к Ян Суну и, представившись, стал расписывать, как Цао Цао ценит и восхищается добродетелями Ян Суна.
      -- Он послал меня преподнести вам в подарок золотые латы и передать секретнее письмо, -- закончил свою речь лазутчик.
      Ян Сун был очень польщен. Прочитав письмо, он сказал:
      -- Передайте Вэйскому гуну, пусть он не беспокоится -- я сделаю все, чтобы не остаться у него в долгу.
      А ночью он отправился к Чжан Лу и внушил ему, что Пан Дэ проиграл битву потому, что был подкуплен врагом.
      Чжан Лу вызвал Пан Дэ и напустился на него с грубой бранью. Он даже хотел предать его смерти, если бы не запротестовал советник Ян Пу.
      -- Хорошо, -- сказал Чжан Лу, обращаясь к Пан Дэ. -- Завтра ты снова выйдешь в бой, но так и знай: не победишь -- не сносить тебе головы!
      Пан Дэ, глубоко затаив обиду, вышел.
      На следующий день войска Цао Цао начали штурм Наньчжэна. Пан Дэ предпринял стремительную вылазку. Цао Цао приказал Сюй Чу сразиться с ним. После нескольких схваток Сюй Чу, притворившись разбитым, стал отступать, увлекая за собой Пан Дэ к высокому холму, где ждал Цао Цао. Тот громко закричал:
      -- Эй, Пан Дэ, почему ты не сдаешься?
      Думая только о том, чтобы захватить Вэйского гуна и к тому же еще подгоняемый преследователями, Пан Дэ помчался вверх по склону. И вдруг раздался сильный треск -- всадник вместе с конем провалился в яму. К этому месту со всех сторон сбежались враги и крюками вытащили Пан Дэ наверх. Они торопливо связали его веревками и поволокли к Цао Цао.
      Цао Цао сошел с коня и, сделав знак воинам удалиться, собственноручно развязал пленника и спросил, желает ли он покориться ему. Пан Дэ, вспомнив тут о несправедливости Чжан Лу, ответил согласием. Цао Цао помог Пан Дэ сесть на коня, и они бок о бок поехали в лагерь. Путь был выбран с таким расчетом, чтобы стража противника со стен города увидела их и донесла Чжан Лу о бегстве Пан Дэ. Это должно было убедить Чжан Лу в правоте слов Ян Суна.
      На другой день в расположении войск Цао Цао появились высокие лестницы, с которых дозорные вели наблюдение за врагом. В город полетели камни из камнеметов. Положение осажденных стало тяжелым, и Чжан Лу вызвал на совет своего младшего брата Чжан Вэя.
      -- Надо все житницы сжечь и самим уйти в южные горы в Бачжун, -- сказал Чжан Вэй.
      -- А по-моему, лучше открыть ворота и сдаться, -- вмешался советник Ян Сун.
      Чжан Лу колебался, не зная, на что решиться.
      -- Надо сжечь житницы! -- настаивал Чжан Вэй.
      -- Замолчи! -- вдруг твердо сказал Чжан Лу. -- Сегодня придется бежать, но житниц жечь я не буду, они принадлежат государству, верой и правдой которому я служил всю жизнь.
      Чжан Лу отдал приказ запереть и опечатать все житницы, а сам под покровом ночной темноты со всей своей семьей и домочадцами ушел из города через южные ворота. Цао Цао не стал его преследовать. Он вступил в Наньчжэн и, найдя все хранилища и кладовые в полнейшем порядке, даже пожалел Чжан Лу и послал вдогонку своего телохранителя уговорить его покориться. Чжан Лу готов был согласиться, но этому воспротивился Чжан Вэй.
      Тогда советник Ян Сун тайно передал Цао Цао письмо, обещая свою помощь, если он двинет против Чжан Лу войско. И Цао Цао пошел на Бачжун. Против него выступил Чжан Вэй, но вскоре он пал в бою, а войско его разбежалось. Чжан Лу заперся в городе. Ян Сун без устали уговаривал его:
      -- Надо дать решительный бой. Не ждать же сложа руки смерти? Я буду оборонять город, а вы, господин мой, идите в бой.
      Военачальник Ян Пу пытался было отговаривать Чжан Лу от необдуманного шага, но тот остался глух к его советам и вывел свое войско навстречу врагу. Не успел он еще скрестить с противником оружие, как воины его, стоявшие позади, внезапно обратились в бегство. Чжан Лу помчался за ними, а враг преследовал его по пятам. Добравшись до городской стены, Чжан Лу закричал, чтобы Ян Сун скорей открывал ворота. Тот не отвечал. Преследователи подходили уже. Слышны были их крики:
      -- Сдавайся!
      Попав в безвыходное положение, Чжан Лу сошел с коня и сложил оружие. Цао Цао торжествовал. Помня, что Чжан Лу оставил в целости все житницы в Наньчжэне, он принял пленника с изысканными церемониями и пожаловал звание полководца Покорителя Юга. Ян Пу и другие военачальники получили титулы хоу.
      Так был покорен округ Ханьчжун. Цао Цао назначил своих военачальников и чиновников правителями областей и щедро наградил все войско. Не пощадил он только одного Ян Суна за то, что тот из корыстных целей предал своего господина; он был обезглавлен на базарной площади, голову его выставили напоказ.
      Потомки сложили об этом такие стихи:
      Предав господина, он тем совершил преступленье,
      Богатство пропало, что было накоплено им.
      Он умер на плахе, семью обесславив навеки,
      И люди доныне жестоко смеются над ним.
      Когда было полностью завершено покорение земель Дунчуани, чжу-бо Сыма И сказал Цао Цао:
      -- Лю Бэй одолел Лю Чжана с помощью коварства, но население княжества Шу еще не смирилось с его властью. Вы взяли Ханьчжун и подошли к границе земель Шу, угрожая безопасности округа Ичжоу. Если вы сейчас же начнете поход против Лю Бэя, ему не удержать княжества Шу. Не теряйте времени, которым так дорожат мудрецы!
      -- Люди не знают меры! -- вздохнул Цао Цао. -- Только что овладели землями Дунчуани и уже зарятся на земли Шу!
      -- А по-моему, Сыма И прав! -- возразил Лю Е. -- Упустить время -- значит проиграть! Когда Чжугэ Лян, прекрасно сведущий в делах государственного управления, станет чэн-сяном Лю Бэя, а Гуань Юй и Чжан Фэй, люди смелые и отважные, -- полководцами, в народе Шу воцарится спокойствие, и тогда вторжение окажется невозможным.
      -- Пожалейте хоть воинов, -- отвечал Цао Цао. -- Ведь им и так уже пришлось перенести немало лишений!
      Так и не состоялся поход, на котором настаивал Сыма И.
      Население Сычуани знало, что Цао Цао овладел Дунчуанью, и жило в постоянной тревоге, опасаясь вторжения. Лю Бэй пригласил на совет Чжугэ Ляна, и тот сказал:
      -- Я знаю, как заставить Цао Цао уйти из здешних мест.
      -- Вы уже подумали об этом? -- спросил Лю Бэй.
      -- Да. Цао Цао боится Сунь Цюаня и поэтому держит часть войска в Хэфэе, -сказал Чжугэ Лян. -- Стоит нам отдать Сунь Цюаню области Чанша, Цзянся и Гуйян да отправить к нему посла, способного растолковать ему, что для него выгодно, как Сунь Цюань подымет войско и вторгнется в Хэфэй. Это отвлечет внимание Цао Цао от нас.
      -- А кого мы пошлем к Сунь Цюаню? -- спросил Лю Бэй.
      -- Если разрешите, поеду я! -- вызвался военачальник И Цзи.
      Обрадованный Лю Бэй вручил И Цзи письмо и подарки Сунь Цюаню. Решено было, что И Цзи поедет в княжество У через Цзинчжоу и по пути обо всем сообщит Гуань Юю.
      И Цзи прибыл в Молин и явился к Сунь Цюаню. Осведомившись об имени посла, Сунь Цюань пригласил его к себе во дворец. Они приветствовали друг друга со всеми положенными церемониями.
      -- По какому делу вы изволили приехать? -- сразу же спросил Сунь Цюань.
      -- Недавно мы удостоились посещения вашего посланца Чжугэ Цзиня, -- отвечал И Цзи. -- Он просил передать в ваше владение области Чанша, Гуйян и Цзянся. Но, к несчастью, в то время Чжугэ Лян был в отъезде, и получилось небольшое недоразумение. Лю Бэй поручил мне доставить вам письмо, подтверждающее его готовность передать вам вышеупомянутые области. Кроме того, у него было намерение отдать вам округа Цзинчжоу, Наньцзюнь и Линлин. Но для того, чтобы осуществить этот план, Лю Бэй собирался отвоевать у Чжан Лу Дунчуань и назначить Гуань Юя правителем этих земель. Но все изменилось в связи с тем, что Цао Цао успел раньше захватить Дунчуань. Устранить это осложнение можно только единственным путем -- заставить Цао Цао оттянуть войска от Дунчуани на юг. Он это сделает в том случае, если вы сейчас нападете на Хэфэй. Тогда мой господин захватит Дунчуань, а вам отдаст Цзинчжоу.
      -- Хорошо. Дайте мне подумать, -- сказал Сунь Цюань, -- а пока отдохните на подворье.
      Когда И Цзи вышел, советник Чжан Чжао сказал Сунь Цюаню:
      -- Мне кажется, что Лю Бэй все это задумал из боязни, как бы Цао Цао не напал на Сычуань. Но пусть даже и так, все равно нельзя упускать время, и, пока Цао Цао стоит в Ханьчжуне, мы должны захватить Хэфэй.
      Сунь Цюань ответил согласием на письмо Лю Бэя и стал готовиться к походу. Лу Су поехал принимать области Чанша, Цзянся и Гуйян.
      Прибыв с войском в Лукоу, Сунь Цюань вызвал военачальников Люй Мына и Гань Нина. А за Лин Туном, который находился в другом городе, он послал военачальника Юй Хана.
      Гань Нин и Люй Мын явились без промедления, и последний сразу же предложил план действий.
      -- Цао Цао приказал луцзянскому правителю Чжу Гуану занять город Хуаньчэн, -- сказал он. -- Сейчас его воины заняты уборкой урожая и доставкой зерна в военные житницы Хэфэя. Поэтому, прежде чем нападать на Хэфэй, надо взять Хуаньчэн.
      -- Это моя мысль! -- воскликнул Сунь Цюань.
      Поставив Люй Мына и Гань Нина во главе передового войска, а Цзян Циня и Пань Чжана во главе тылового отряда, Сунь Цюань вместе с военачальниками Чжоу Таем, Чэнь У, Дун Си и Сюй Шэном выступил в поход. Чэн Пу, Хуан Гай и Хань Дан остались охранять княжество У.
      Войска Сунь Цюаня переправились через Янцзы и, заняв округ Хэчжоу, подошли к Хуаньчэну. Чжу Гуан отправил гонца в Хэфэй с просьбой о помощи, а сам укрылся в городе под защитой крепких стен.
      Когда Сунь Цюань приблизился к городским стенам, оттуда посыпались тучи стрел. Одна стрела вонзилась в зонт, под которым сидел Сунь Цюань.
      -- Как же мы будем брать Хуаньчэн? -- возвратившись к себе в лагерь, спросил военачальников Сунь Цюань.
      -- Я думаю, -- сказал Сюй Шэн, -- что перед штурмом города нам следовало бы соорудить лестницы и высокие мостки, с которых можно было бы видеть, что творится в стане врага.
      -- На это потребуется много времени, -- возразил Люй Мын. -- И на подмогу Чжу Гуану может поспеть войско из Хэфэя. Тогда все наши труды окажутся напрасными. Не стоит терять время, тем более что мы только начинаем войну, и пока воины наши свежи и бодры, надо взять город. Если мы выступим завтра на рассвете, к полудню Хуаньчэн будет наш.
      Сунь Цюань так и решил. Перед рассветом досыта накормили воинов и двинулись вперед.
      Осажденные с городской стены осыпали нападающих тучами стрел и камней. Гань Нин, прикрываясь щитом, первый взобрался на стену. Чжу Гуан приказал лучникам все стрелы обратить против него. Но Гань Нин все же пробрался к Чжу Гуану и ударом щита по голове поверг его наземь. Воины, следовавшие за Гань Нином, добили поверженного мечами.
      Люй Мын ударил в барабан, и по сигналу его войско пошло на приступ. Оставшиеся без военачальника осажденные сдавались в плен. К утру Хуаньчэн был взят.
      Сунь Цюань торжественно въехал в город. Вскоре сюда привел свои отряды и военачальник Лин Тун.
      Сунь Цюань поблагодарил военачальников Люй Мына, Гань Нина и всех воинов за усердие и в честь победы устроил большой пир. Сам он на нем не присутствовал.
      Почетное место за столом Люй Мын уступил Гань Нину. При этом он всячески превозносил заслуги своего друга. Это вывело из себя опьяневшего Лин Туна, который вспомнил, как Гань Нин убил его отца. Глаза его налились кровью, он выхватил из ножен меч и вскочил с места:
      -- Что-то невесело у нас на пиру! Ну-ка посмотрите, как я владею мечом!
      Гань Нин понял намерение Лин Туна и, оттолкнув столик, тоже вскочил.
      -- Что ж, и я покажу вам, как умею владеть алебардой! -- крикнул он и, взяв алебарду, вышел вперед.
      Люй Мын, почуяв недоброе, встал между противниками. В одной руке у него был меч, а в другой щит.
      -- Спору нет, вы ловкие воины! -- воскликнул он. -- Но все же я искуснее вас!
      С этими словами он пустил в ход оружие и быстро развел противников в разные стороны.
      Об этом столкновении кто-то успел сообщить Сунь Цюаню, и тот, вскочив на коня, примчался на пир. При виде Сунь Цюаня соперники опустили оружие.
      -- Что это вы затеваете? -- с укором сказал Сунь Цюань. -- Ведь я приказывал вам позабыть о вражде!
      Смущенный Лин Тун поклонился Сунь Цюаню, и тот велел ему дать обещание впредь не враждовать с Гань Нином.
      На следующий день все войско выступило в поход на Хэфэй.
      Город охранял военачальник Чжан Ляо. После падения Хуаньчэна его не оставляла тревога. И вдруг от Цао Цао прибыл Се Ди и привез шкатулку с наказом открыть ее, как только враг подойдет к Хэфэю.
      В тот же день Чжан Ляо получил донесение, что Сунь Цюань со стотысячной армией идет на Хэфэй. Чжан Ляо открыл шкатулку. В ней оказалось письмо:
      "Если Сунь Цюань будет угрожать безопасности города, военачальникам Чжан Ляо и Ли Дяню следует выйти ему навстречу, а военачальнику Ио Цзиню охранять Хэфэй".
      Чжан Ляо показал письмо Ли Дяню и Ио Цзиню.
      -- Что вы намерены делать? -- спросил Ио Цзинь.
      -- То, что приказано, -- ответил Чжан Ляо. -- Господин наш в далеком походе, и Сунь Цюань думает, что легко разобьет нас. Но мы выйдем ему навстречу и будем драться изо всех сил! Мы подорвем боевой дух его войска и воодушевим наших людей.
      Ли Дянь, недолюбливавший Чжан Ляо, промолчал, а Ио Цзинь, заметив это, сказал:
      -- Силы противника намного превосходят наши, трудно нам будет устоять в открытом бою. Не лучше ли занять оборону?
      -- Вы думаете только о себе и забываете о государственном деле, -- возразил Чжан Ляо. -- Как хотите, а я выйду навстречу врагу и вступлю с ним в решительный бой! -- И он приказал подать коня.
      Ли Дянь, устыдившись своего поведения, тоже встал и обратился к Чжан Ляо:
      -- Я не оставлю вас. Не думайте, что из-за личной обиды я способен забыть дело! Приказывайте, я повинуюсь.
      -- Если вы готовы помочь мне, то завтра вы устройте засаду севернее переправы Сяояоцзинь, -- сказал обрадованный Чжан Ляо. -- И как только войско Сунь Цюаня перейдет на наш берег, разрушьте мост Сяоши, а тем временем мы с Ио Цзинем ударим на врага.
      Ли Дянь поступил так, как ему было приказано.
      Войско Сунь Цюаня приближалось к Хэфэю. Люй Мын и Гань Нин вели передовой отряд, Сунь Цюань и Лин Тун шли за ними, остальное войско двигалось позади.
      Когда Люй Мын и Гань Нин столкнулись с войсками Ио Цзиня, Гань Нин выехал на поединок. После нескольких схваток Ио Цзинь, притворившись побежденным, обратился в бегство. Гань Нин сделал знак Люй Мыну, и они бросились преследовать отступающего противника.