Все напряженно всматривались в кипящее море, готовые каждую минуту кинуться на помощь товарищам. Потоки воды порой доходили людям до пояса, а одна особенно высокая волна сбила Сашу Короткова с ног и чуть было не унесла в море.
      Не уверенные, что их услышат, они все же не переставали кричать.
      Вдруг на гребне волны показалась голова. Коротков кинулся навстречу водяному валу, рука нащупала в воде чье-то плечо. Но тут же он почувствовал, как ушла из-под ног твердая земля. Волна подняла его, а затем бросила на отлогий гранит. Коротков быстро встал. Рядом с ним поднялась мощная фигура Григория Ивановича Королева. Не отдышавшись как следует, они кинулись на помощь еще одному подплывшему.
      Кроме Королева, на островок выбрались еще восемь человек. Не было только капитана Веселова и Трофимова с Сорокиным. Их долго ждали, но напрасно. Волны вынесли лишь брезент, который, очевидно, сорвало с Альбатроса в момент его гибели.
      Унылое равнодушие овладело людьми. Они понуро стояли под косым хлестким дождем. Рыхлая пена белила ноги. Ни говорить, ни двигаться не хотелось. Лишь время от времени ктонибудь сплевывал горечь морской соли.
      - Ну, что скисли, робинзоны?- Королев шуткой попытался подбодрить товарищей. Никто не ответил, не изменил позы.
      - Товарищи! - крикнул Саша Коротков, появляясь из темноты.- Я нашел сухое место там. в скалах.
      Он повел людей вдоль отвесной каменной стены, куда докатывались только гребни высоких волн. Площадка постепенно понижалась, а когда свернули между двух огромных выступов, вода доходила уже до пояса. Но Коротков уверенно прокладывал путь, подбадривая товарищей.
      - Сюда, за мной! - крикнул он, исчезая в расщелине.
      Узкая теснина круто вела наверх, и под ногами уже небулькала вода, а хрустела и осыпалась щебенка. Мокрая одежда сковывала движения.
      - Вот здесь! Место хорошее,- Коротков остановился, поджидая товарищей.- Ветра совсем нет. Только вот брызжет здорово.
      Широкое углубление между скал действительно было укрыто от ветра. А он в ярости подхватывал ледяную россыпь раздробленных о гранит волн и швырял через зубчатый каменный барьер на головы укрывшихся от него людей.
      - Да, душ на всех сразу,- невесело рассмеялся Королев.- Ну ничего, не сахарные. А вот перекусить бы не мешалой-Вера, как у тебя с продуктами?
      Все вдруг почувствовали голод.
      - Все утонуло, Григорий Иванович.
      - А это что? - Григорий Иванович нагнулся к мешку, который Югова бросила к ногам.
      - Журналы с анализами и образцы пород.
      - Ну, не беда. А это хорошо, Вера. Молодец!
      Отжав мокрую одежду, все улеглись под брезентом. Согревшись собственным дыханием, измученные люди крепко уснули.
      Лишь один Королев долго не спал. Тяжелые думы о судьбе Трофимова, Сорокина и Веселова, которым, по-видимому, не удалось спастись, отгоняли сон. Наконец и он задремал. Но забытье было тревожным. Григорий Иванович часто вскакивал, а когда вновь засыпал, ему все снилась гибель Альбатроса. Рано утром он осторожно, чтобы не разбудить товарищей, выбрался из-под брезента. Дождь прекратился, но море неистовствовало с еще большей силой. Волны с ревом разбивались об утесы.
      Низко неслись всклоченные темные облака.
      Постояв минуту, Григорий Иванович снова залез под брезент.
      Глубокий сон незаметно овладел им.
      Здоровый, но измученный усталостью человек с крепкими нервами может спать при любом непрерывном шуме. Но если шум неожиданно прекратится или в нем появятся новые звуки, спящий проснется. Так произошло и с Королевым. Когда к грохоту шторма прибавились еле уловимые звуки мотора, Григорий Иванович, еще не проснувшись окончательно, почувствовал, что происходит что-то необычное. Открыв глаза, он сбросил с себя край брезента. Свет пасмурного утра показался ему очень ярким. Королев вскочил на ноги. И тут он понял, что заставило его проснуться. От островка на север уходил вертолет. Вскоре он исчез в низких серых облаках.
      "Почему же они не заметили нас?" - подумал Королев. Переведя взгляд на широкий брезент, под которым еще спали его товарищи, он все понял. Брезент сливался с серыми безжизненными камнями, и островок сверху мог показаться пустынным.
      "Какой момент упустил! Что делать? Как долго придется сидеть им на этих мрачных камнях без пищи и пресной воды? Конца шторму не видно. Все могло быть иначе, не проспи он сегодня!"
      Эти мысли молнией пронеслись в голове Королева.
      Но что же все-таки делать?
      Григорий Иванович был не из тех людей, которые опускают руки в случае опасности. Не раз ему приходилось бывать в сложных переплетах. Однако в таком беспомощном положении он оказался впервые.
      Королев долго стоял в раздумье, не замечая холодных брызг, которыми щедро кропило его море. Потом медленно обошел весь островок, со страхом глянул на низкую западную часть, где спаслись вчера он и его товарищи. Волны одна за другой накрывали ее. И лишь восточная часть островка попрежнему была недосягаема даже для самых больших водяных валов.
      Часов в восемь утра все были на ногах. Григорий Иванович ничего не сказал товарищам о вертолете.
      День прошел в томительном ожидании. Шторм бушевал по-прежнему. Торопливо проносились свинцовые тучи. Время от времени хлестал косой дождь. Мокрые люди понуро сидели на камнях. Давал себя чувствовать голод. Но еще больше мучила жажда. Морская соль до крови разъела распухшие губы, нестерпимо болели воспаленные глаза.
      Чтобы немного облегчить страдания людей, Королев решил собрать дождевую воду. Когда с наветренной стороны море затянула пелена приближающегося дождя, он приказал насамом высоком утесе, куда почти не долетали морские брызги, растянуть брезент. Дождь был непродолжительным, но обильным. Во впадине брезента, вдавленного между камнями, накопилось достаточно воды. Вода была горьковатой, но измученным жаждой людям казалось, что вкусней напитка они никогда не пили.
      Утолив жажду, все острей почувствовали голод, и разговоры вертелись главным образом вокруг пищи.
      - Хорошо бы сейчас съесть отбивную с помидорчиком и огурчиком,- мрачно пошутил Коротков.
      - И запить бутылочкой пива,- вздохнул матрос.
      - А я бы предпочел горячий кофе, да с коньячком,- сказал другой.
      - Нет, ничего так не хочу, как блинчиков с икрой,- Югова проглотила слюну.
      - Так в чем же дело, Вера? Начинай печь, и мы не откажемся,-пошутил кто-то.
      Королев вначале прислушивался к этим разговорам, а потом заговорил сам:
      - Хотите, товарищи, я расскажу, как однажды со своей геологической партией встречал Новый год?
      Все знали умение Королева в часы досуга развлечь слушателей веселым рассказом. Чтобы лучше слышать, сели вокруг Григория Ивановича.
      - Было это лет десять назад,- начал геолог.- Отряд, который я возглавлял, работал в Якутии, на реке Вилюй. С выездом в тайгу мы запоздали и до наступления зимы работу завершить не успели. Откладывать геологическую съемку до следующего лета не хотелось, и когда мы закончили работу, стояла уже зима. Чтобы выбраться из тайги, надо было ждать, когда снег станет твердым и откроется оленный путь. В ожидании нас и застал Новый год. Обязанности повара в отряде по совместительству исполнял ллотник и мастер на все руки Степан. Завезенные продукты были на исходе, но это нас не особенно беспокоило. Мы промышляли охотой и сумели заготовить достаточно зайчатины. Днем 31 декабря Степан сварил из заячьего мяса большой бачок борща и зажарил крупного сига.
      Пока он занимался своей кулинарией, мы перед входом в бревенчатое зимовье поставили и нарядили чем могли большую елку.
      Праздник начался часов в десять вечера проводами старого года. Для начала Степан поставил на общий стол несколько банок консервированной колбасы. Понятно, было чем и запить не сухую же колбасу есть. Когда подошло время встречать Новый год, от колбасы осталось одно воспоминание.
      -Неси твоего сига,- попросил я Степана. Он направился к небольшой пристройке, служившей кухней, но то ли керосиновая коптилка плохо светила, то ли ноги от дневной усталости заплетались, только он, возвращаясь из кухни, споткнулся о порог, и аккуратно уложенные на сковороде куски рыбы перекочевали на пол в свежую стружку и опилки, которые он не успел убрать, когда мастерил импровизированный стол. Растерянно стоял он над пропавшей, как ему казалось, рыбой, не зная, что предпринять.
      -Собирай, а то не успеем!- крикнул кто-то. И Степан, не раздумывая, сгреб куски рыбы с опилками и стружками на сковороду и поставил ее на стол. Ничего, выпили по очередной и съели. И знаете, очень даже вкусно было. Что ты смеешься, Вера? Опилки вполне съедобная вещь, не хуже твоих блинчиков с икрой.
      Рыба только распалила наш аппетит. Пришлось командировать Степана за борщом. Но на этот раз нам еще больше не повезло. В поисках борща он бродил в темной кухне. Нам было слышно, как гремели падающие предметы. Наконец он добрался до угла, где на полу стоял бачок, и наступил на него. Крышка, вывернувшись, полетела на пол, а валенок Степана погрузился в борщ. То, что осталось в бачке, он поставил перед нами. Ничего, опять съели. Только снова не наелись, а у Степана больше ничего не было.
      Решили из мороженой зайчатины приготовить строганину.
      Но заяц - не олень,-костляв, и строгать у него было нечего.
      -Давай руби,-крикнул кто-то,-будем есть рубанину!
      Утром, чтобы не тратить много времени на приготовление завтрака, решили закусить рубаниной. Тут я вспомнил, что в снегу, на крыше зимовья, где хранились заячьи тушки, лежит случайно закинутый туда ободранный одичавший кот, попавший в заячью петлю. Я предупредил об этом Степана.
      Степан долго не возвращался с улицы. Наконец, растерянный, он появился в дверях с двумя зайцами в руках. Остановившись у порога, он стал шарить взглядом по полу.
      -Что случилось, Степан? - спросил я его.
      -Григорий Иванович, никакого кота больше там нет,-виновато улыбнулся Степан, глядя на валявшийся у его ног кошачий хвост-все, что осталось от новогоднего пиршества.
      Григорий Иванович замолчал, глядя в сгущающихся сумерках на товарищей, и довольная улыбка пряталась в его соломенных усах.
      - Григорий Иванович, а сознайтесь, это вы только сейчас придумали насчет кота и про валенок? - перестав смеяться, спросила Вера.- Я же по вашим глазам вижу.
      - Вот чудак человек! Не верит! Да ты дай мне сюда кота, я живо покажу, как его сырого едят.
      Новый взрыв смеха перешел вдруг в торжествующий крик.
      Люди вскочили навстречу яркому снопу света, разрезавшему сгущающиеся сумерки. А еще через минуту по веревочной лестнице, спущенной с вертолета, на островок, в объятия товарищей спустились Трофимов и Ветров.
      ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
      После болезни Ольге все казалось обновленным: и зелень деревьев, и приятно хрустевший под ногами белый ракушечник на аллеях бульвара, и серо-голубое море, и лазурное небо, и свежий пьянящий воздух, согретый утренним солнцем. Какая-то непонятная, неосознанная радость охватила ее всю, и хотелось не идти, а бежать, бежать вприпрыжку. Но сил еще не было, приходилось то и дело отдыхать.
      Дойдя до бульвара, Ольга устало опустилась на скамейку.
      Оглянулась. Подъезд дома, в котором она жила, был совсем рядом. "До чего ж я слаба. Куда уж тут бегать". Мимо нее торопливо шли люди. "Как бы мне не опоздать,- посмотрела Ольга на часы. Прежде четверти часа хватило бы на то, чтобы путь из дому до лаборатории пройти дважды. А сейчас!"
      Ноги стали совсем непослушными. Ольга встала.
      Вот и лаборатория. Казалось, здесь все было по-прежнему.
      Не успела Ольга осмотреться, как в комнату влетела всегда радостная Таня Березина.
      - Что тут у нас нового, Танюша? - спросила Ольга, высвобождаясь из бурных объятий подруги.
      Торопясь рассказать обо всем, что произошло в отсутствие Ольги, Таня не успевала за своими мыслями и говорила отдельными, мало связанными между собой фразами, сыпала ими, как горохом, перескакивая с одной темы на другую.
      - Ой, как трудно было без тебя, Ольга. Алексей Петрович дал нам новое задание... А ты похудела и побледнела. Только тебе это идет. Ты еще красивей стала-... Ой! А где же твои косы? Отрезали в больнице? Ой, как жалко! Хотя так даже лучше...-Таня замолчала, рассматривая улыбающуюся подругу.
      Потом затараторила снова: - Ну так вот, это новое задание... Но я же химик. А тут эти коэффициенты теплопроводности и все такое. Чистая физика. Хорошо еще, Алексей Петрович помогает. А то бы нам самим ничего не сделать. Бассейн построили, теперь в нем работаем, лед делаем. А какое помещение отгрохали! Сейчас оттуда не выходим. Даже прическу сделать нет времени.-Таня поправила свои прекрасно уложенные каштановые локоны.-А в театре новая опера... Катя Иванова электронный газоанализатор разбила. А вчера с мостков в бассейн Сорокин свалился, прямо в ледяную воду. Было так смешно, когда он вылезал. Скользко ведь. А Алексей Петрович очень испугался... он ведь недавно перенес воспаление легких...
      - Кто? Алексей Петрович? - с тревогой спросила Кириллова.
      - Да нет же, Сорокин этот. Знаешь? Ну, противный такой,- хохоча, говорила Таня.- Целую мензурку спирта у меня выпил, все заболеть боялся. Марфа Ивановна костюм ему сушила, а он в ее халате сидел. Вот была умора! Ты бы только посмотрела!
      Слушая Таню, Ольга и сама не выдержала - расхохоталась.
      - Знаешь, Танюша, я ведь ничего толком не поняла. О каком новом задании ты говоришь? Какая физика, какой бассейн, какое новое помещение, какой лед и что вы вообще тут делаете? Расскажи ты мне все по-человечески.
      - Ну вот, видишь, Ольга, какой плохой из меня докладчик. Пойдем, я тебе лучше все покажу.
      - Хорошо. Показывай.- Ольга встала.
      - Сначала к палеонтологам. У нас это сейчас самый отстающий участок.
      Задребезжал телефон.
      - Танюша, здравствуй! - услышала Ольга мужской голос.
      - Нет, это Кириллова.
      Ответа не последовало. В трубке слышно было только сдержанное дыхание. Чувствовалось, что человек на другом конце провода страшно смущен, и Ольге показалось, что сейчас он положит на рычаг трубку. Но тот, очевидно, преодолев смущение, извинился, поздоровался с Ольгой, спросил о ее здоровье. Это был Зарубин.
      - Так вам Таню? Она здесь,- Ольга, улыбаясь, передала трубку.
      По тому, как отвечала Таня Зарубину, как в ее голосе нет-нет да прорывались ласковые нотки, Ольга все поняла; и когда Таня положила трубку, она нежно привлекла подругу к себе.
      - Он хороший,-смутилась Таня.
      - Да. Ты счастливая.
      - Правда, Оля? Тебе он нравится? - Таня крепко обняла Ольгу. Потом, откинув голову, посмотрела на нее сияющими глазами. - А ты?
      - Что я?
      - Алексея Петровича ты любишь? - прямо спросила Таня.
      Бледные щеки Ольги вспыхнули. Губы ее беззвучно прошептали:
      -Да.
      - А он?
      - Не знаю...
      - А я знаю,- лукаво вскинула ресницы Таня.- Он тебя очень любит. И если бы я была мужчиной, обязательно в тебя влюбилась, и никого бы к тебе близко не подпустила...
      - Разболтались мы с тобой. Танюша. Пойдем,-в голосе Ольги слышалась напускная серьезность, хотя глаза выдавали ее не меньше, чем Таню.
      В палеонтологическом кабинете их встретил чистенький седенький старичок в белом костюме, Афанасий Евграфович Костерин. За особую страсть к ископаемой фауне его в шутку прозвали Остракодой.
      Костерин потащил Кириллову к микроскопу.
      - Вы посмотрите, Ольга Петровна, какой исключительный образчик.
      Ольга из вежливости заглянула в микроскоп. Над самым ее ухом звучал воркующий голос Костерина:
      - Обратите внимание, Ольга Петровна, какое у нее брюшко...
      - Афанасий Евграфович,- перебила палеонтолога Таня,- имейте совесть! Ольга Петровна только что из больницы вышла, а вы пичкаете ее своими ракушками.
      - Не ракушками, а остракодами из семейства клодонеллид.
      - Ну, это одно и то же,- засмеялась Таня.- Пойдем, Ольга.
      - Да, кстати, Ольга Петровна,- засуетился Костерин,- нам бы еще двух-трех палеонтологов, а то мы не справимся. - А сколько у нас сейчас палеонтологов?
      - Десять человек.
      - А было?
      - Двое. Но ведь увеличился объем работы. Морские отряды нас сейчас завалили материалом, а Дубравин требует все это обработать как можно скорей.
      -Ну где же я вам сейчас возьму палеонтологов? Буду иметь в виду.
      - Пожалуйста, я очень прошу,- говорил Костерин, провожая Ольгу до двери.
      Когда Ольга побывала во всех кабинетах и лабораториях, Таня потащила ее в новое помещение. У Ольги от слабости подкашивались ноги, а перед глазами плыли зеленые круги.
      Таня что-то щебетала, но Ольга не слушала ее. Она думала лишь о том, чтобы не упасть и не выдать своей слабости. Стиснув зубы, она шла вслед за Таней в конец коридора.
      Случайно Таня обернулась к Кирилловой и сразу же умолкла на полуслове: лицо Ольги было серо-зеленым.
      - Тебе плохо?-испугалась Таня, беря Ольгу под руку.
      - Нет, ничего, я чувствую себя хорошо... Так, небольшая слабость...
      Таня испугалась за подругу:
      - Может, тебя лучше проводить домой? Садись здесь, я сейчас вызову машину.
      - Нет, нет. Идем в новое помещение.
      - Хорошо, тогда пошли сюда,- и Таня толкнула дверь, перед которой они оказались. Она почти силой усадила Ольгу на диванчик.
      Ольга удивленно осмотрелась. Прежде здесь размещалась лаборатория глинистых растворов. Сейчас тут не было ни лабораторных столов, ни контрольных приборов. Вдоль стен стояло несколько шкафов. Таня кинулась к одному из них.
      - Ты, Ольга, туфли какого размера носишь? Тридцать пятый? Тогда держи, это тебе подойдем
      И к ногам озадаченной Кируллойой полетели валенки. Она подняла один из них и стала рассматривать с тем любопытством, с которым обычно изучают случайно попавшую в руки вещь.
      - Что же ты не надеваешь валенок? - вдруг услышала она над собой голос Тани.- Вот тебе полушубок и шапка.
      - А ты что, в Арктику меня собираешь?
      - Да у нас тут не хуже Арктики,-засмеялась Таня, привычно надевая меховой комбинезон.
      В это время боковая дверь отворилась, и через ее низкий порог в комнату ворвались клубы белого пара, в волнах которого появился молодой инженер Ашурбек Ахундов, одетый в меховую шубу, унты и шапку-ушанку.
      Пока Ольга рассматривала его необычный наряд, белые клубы пара докатились до дивана. Резкий холод обдал ее ноги и заставил поднять их на диван.
      - А! Ольга Петровна! Наконец-то! Как вы себя чувствуете?
      - Здравствуйте, Ашурбек! Спасибо.
      - Хорошо, что вы сегодня пришли, Ольга Петровна. Мы начинаем интересные опыты по замораживанию морской воды... Вы теплей одевайтесь. Я сейчас вернусь, и мы начнем. Вот только принесу журнал с записями,-и Ахундов вышел.
      Ольга быстро оделась и вслед за Таней вошла в боковую дверь. Морозный воздух искрился в ярких лучах летнего южного солнца, проникавших через прозрачную пластмассу, из которой были сделаны стены и высокий свод, поддерживаемый легкими стальными переплетами. Широкий, с бетонными стенками бассейн, занимавший большую часть помещения, сверкал гладкой поверхностью прозрачного льда. Только в середине бассейна, сквозь легкий туман чернела открытая поверхность воды. Несколько глыб льда, похожих на огромные сахарные головы, плавало в полынье. Другие такие же глыбы вмерзли в лед.
      Кириллова и Береаина, поздоровавшись с работавшими в помещении людьми, прошли в кабину управления мостового крана. У крохотного столика стояло два стула и одно кресло.
      - Тебе не холодно, Оля? Может быть, включить отопление? Кабина обогревается.
      - Да, я что-то замерзла, включи, пожалуйста.- Ольга глубже надвинула на голову шапку-ушанку.- Да рассказывай, чем вы тут занимались.
      -- Ты и сама, наверное, догадалась, что мы испытываем здесь микрохолодильники, замораживаем морскую воду. Да вот Алексей Петрович недоволен результатами.
      - Почему?
      - Он хочет найти способ одним микрохолодильником замораживать сотни кубометров проточной воды, а мы замораживаем самое большее десять-двенадцать кубометров.
      - Да, больше не взять. Я это знала еще два месяца тому назад.
      - Как так знала? Откуда? - Таня удивленно подняла брови.
      - По расчетам.
      - Ты слышишь, Ашурбек,- обратилась Таня к вошедшему молодому инженеру,- мы зря тут потеряли столько времени. Результаты, которых мы добились с замораживанием, были давно известны Ольге Петровне.
      - В самом деле, Ольга Петровна?
      - Да, я вам потом покажу. Все материалы у меня в сейфе. Значит, опыты подтвердили правильность моих расчетов. Ну, и что же вы собираетесь делать дальше?
      - Будем испытывать его холодильники,- указала Таня на Ашурбека.- Он у нас молодец, всегда что-нибудь новое придумает.
      - Что такое вы придумали, Ашурбек?
      - О, это совсем просто! Почему мы не можем заморозить много воды одним аппаратом? Потому что теплопроводность льда очень мала. И чем больше слой льда вокруг аппарата, тем слабей реакция. Для нее не хватает тепла. Вот я и решил изменить форму аппарата, сделать его плоским, но широким. Но не в этом главное. Такой аппарат мы опустим на дно- Как только на нем намерзнет небольшой слой льда, мы переключим аппарат на обратную реакцию. Лед снизу подтает и всплывет. Тогда мы снова включим охлаждение. И так каждые двадцать секунд.
      - Оригинально. Посмотрим. У вас все готово?
      - Да. Ольга Петровна, сейчас я дам команду,- и Ашурбек включил стоящий на столике микрофон.- Промыть бассейн? Приготовить новые холодильники!
      Теплая морская вода хлынула в бассейн. И вскоре от льда, покрывавшего поверхность воды, не осталось и следа. Глыбы льда с вмерзшими в них холодильниками были извлечены из бассейна. На дно спустили широкие прямоугольные холодильники, похожие на большие ящики.
      Ашурбек нажал кнопку, и кабина мостового крана, в которой, кроме него, находились Киоиллова и Березина, плавно стала перемещаться к центру бассейна.
      - Разрешите начать? - обратился Ашурбек к Ольге.
      - Давайте.
      - Я включаю автоматический переключатель. Через двадцать секунд начнется обратная реакция.
      Все смотрели на темную гладь воды, над которой расстилалась легкая пелена тумана. Вдруг поверхность воды во многих местах всколыхнулась-всплыли первые пластины льда. Вслед за ними появились новые, и вскоре весь бассейн был покрыт квадратными ледяными плитками в несколько слоев, смерзшимися в сплошную ледяную массу.
      Ашурбек спустил кабину ниже, открыл дверцу и смело спрыгнул на неровный лед. Следом за ним сошла и Таня.
      Через час бассейн был проморожен на всю глубину.
      Молодой инженер торжествовал. Товарищи поздравляли его с успехом. Все столпились на льду. Только Ольга Кириллова, задумавшись, продолжала сидеть в кабине мостового крана.
      Таня первой заметила перемену в Ольге.
      - Ты что, Оля? Чем недовольна? - раскрасневшееся на морозе лицо Тани выражало удивление и огорчение.
      - Все это не то, Танюша.
      - Что не то?
      - Ну, вот эти детские забавы,- Ольга кивнула на замороженный бассейн.
      Таня пожала плечами и отошла.
      ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
      Под колесами мягко шуршал асфальт. По пустынным ночным улицам Алексей Петрович доехал до порта. Дневной зной уже спал, но портовая набережная еще дышала жаром гранитных глыб, раскаленных за день солнцем. Слева в море уходил мол, прорезая темноту южной ночи золотым пунктиром огней. У причалов стояли громады грузовых судов. Одни из них застыли неподвижными темными силуэтами, возле других кипела работа: хоботы подъемных кранов то повисали над палубами, опуская в огкрытые пасти люков тяжелый груз, то поворачивались к железнодорожным платформам, чтобы взять очередную многотонную порцию и вновь опустить ее в необъятные трюмы.
      Железнодорожные платформы и крытые вагоны двигались вдоль причалов мимо пришвартовавшихся кораблей.
      Басистые гудки морских гигантов перекликались с певучими сиренами тепловозов. Людские голоса тонули в лязге железа.
      Вдоль нефтеналивной эстакады стояли вместительные танкеры и баржи. Их тысячетонные отсеки наполнялись нефтью, бензином, керосином, смазочными маслами, горючим для дизелей и реактивных самолетов.
      Небольшие, но проворные буксиры суетились между Морскими гигантами.
      Силуэты кораблей у дальних причалов сливались с темнотой ночи, и лишь ряды светящихся точек-иллюминаторов выдавали их присутствие.
      Выйдя из машины, Трофимов направился к мо,лу, у которого стоял поджидавший морской катер. Выслушав рапорт старшины о готовности катера к походу, Алексей Петрович приказал отчаливать.
      Катер рванулся вперед, оставляя за кормой кипящий поток.
      Миновав последний огонек на молу, катер нырнул в темноту. Старшина, сидевший за рулем, включил мощные фары,-ослепительный сноп света надвое разрезал черную темень, узкой лентой заблестела уходящая вперед свинцовая гладь моря. Катер, вырвавшись на простор, со стокилометровой скоростью мчался на восток. В небольшой надпалубной каюте, прикрытой обтекаемым прозрачным пластмассовым колпаком, бешеная скорость, с которой мчался катер, не чувствовалась. Звук ревевших газовых турбин, скрытых за звуконепроницаемыми стенками, почти не доходил до слуха.
      Трофимов напряженно думал. Из головы не выходила мысль о коллекторах. Почему они не действуют? И, как это он без обкатки отправил их в море. Зря поторопился. Странный этот Григорий Иванович, не мог сообщить, в чем там дело. "Коллекторы отказали в работе, ждем вашего приезда". Ну, ладно. Прибуду на место, разберусь. И с радиотелефоном у них что-то неладно.
      Стало душно. Алексей Петрович открыл боковые иллюминаторы. Вместе со свежей струёй морского воздуха в каюту ворвался шум кипевшей вдоль бортов и за кормой воды.
      А вдали уже виднелись огни отряда разведчиков.
      - Что у вас тут случилось? - спросил Трофимов Королева, поднявшись на борт Краснодона.
      - Не берут керн коллектора, Алексей Петрович. На скальном грунте еще кое-что подымаем, а там, где породы не очень крепкие, ничего не можем взять.
      - Ну, а вы пробовали установить причину?-обратился Трофимрв к оператору Короткову.
      -- Пробовал, но не смог,- беспомощно пожал плечами тот.
      Трофимов приказал спустить аппарат на морское дно.
      Когда коллектор лег на грунт, Коротков передал в микрофон:
      - Лаборатория, приготовиться! Начинаем бурить.
      - Отставить! Будем бурить без анализа,- приказал Королев.
      Прошло двадцать минут. Бур коллектора углубился на пятьдесят метров..
      - Подымай,- коротко бросил Королев.
      Когда рабочие извлекли пустые грунтоносные трубки, Королев с досады выругался.
      - Вот каждый раз так, Алексей Петрович.
      - Сейчас попробуем узнать, в чем дело,- ответил Трофимов.
      Вместе с оператором он долго разбирал и осматривал коллектор. Было проверено все до последней мелочи, кроме головки грунтоносных трубок, которая ничем не отличалась от головки старых коллекторов.
      "Что за чертовщина! Как будто все в порядке, а вот не работает же",думал Алексей Петрович.
      Он понимал, что если коллектор не будет работать, то сроки разведки растянутся еще на год-два. А этого никак нельзя допустить.
      Несмотря на поздний час, экипаж корабля, лаборанты, рабочие-все, кто был свободен от вахты, обступили Трофимова. А он, вытерев ветошью масляные руки, сел на первый попавшийся предмет и задумался.
      - Мне кажется, Алексей Петрович,- нарушил неловкое молчание Коротков,что причин может быть только две: или керн вымывается из трубок сильной струёй воды, или грунтоносные трубки при работе вращаются вместе с долотом и керн разрушается кернодержателем.
      - Да, но откуда в трубках струя воды? Вращение же трубок исключено. Хорошо, проверим. Давайте головку трубок.
      Через минуту рабочий бережно опустил на разостланный брезент злополучную головку. Трофимов быстро разобрал ее, но никаких видимых дефектов не обнаружил. Озадаченный, он смотрел на разбросанные детали.
      - Собрать? - обратился к нему Коротков.
      - Нет,- сказал, подумав, Алексей Петрович.- Есть у вас кронциркуль или нутромер?
      Алексей Петрович тщательно измерил и записал размеры каждой детали. Затем быстро подсчитал что-то в блокноте и сказал:
      - Вот оно что! Кажется, нашел.
      Все насторожились.
      - Есть у вас головки от старых коллекторов? - обратился Трофимов к Короткову.
      - Есть.-Оператор кинулся в трюм.
      Через пятнадцать минут вновь собранный коллектор вгрызался в морское дно. А еще через двадцать пять минут рабочие укладывали в деревянные ящики цилиндрические куски породы.
      Алексей Петрович, облокотившись на поручни, мучительно думал, глядя на спокойную гладь моря. Странный случай с головкой грунтоносных трубок не выходил из головы.
      К Трофимову подошел Королев.
      - Хороший день начинается, Алексей Петрович.
      Трофимов взглянул на восток. Из моря поднималось пурпурное солнце. Его первые лучи осветили надстройки корабля. Трофимов посмотрел на Королева. Жесткие усы геолога отливали золотом, исчезла недавняя озабоченность. В ярких лучах солнца широкое скуластое лицо казалось моложе.
      Вернувшись в Приморск, Трофимов поехал на машиностроительный завод.
      В кабинете главного инженера он положил на письменный стол тяжелую головку грунтоносных трубок.
      - Что это? - Штанько удивленно поднял брови.
      - Очень любопытная вещь, Остап Федорович. Из-за нее отряд морской разведки потерял целый день. Эта головка сделана на вашем заводе. Явный брак, а может быть и хуже.
      - Да в чем же дело?
      Трофимов молча разобрал головку, вынул закрывающий диск и уплотняющее кольцо и подал их Штанько:
      - Прошу сверить размеры по рабочим чертежам.
      Штанько вызвал Сорокина и попросил принести чертежи. Развернув на столе синьку, он стал сличать замеренные размеры. Алексей Петрович мрачно следил за Штанько.
      - Странно. Ерунда какая-то. Это единственный экземпляр, Алексей Петрович? - руки Штанько нервно играла нутромером.