- А в этом нет нужды. Дело-то, в принципе, ясное, вот только выводы из него следуют далеко не простые. Мне нужно время, чтобы решиться на ответственный поступок. Лучше всего поставить в известность Службу Безопасности и дождаться прибытия сюда их представителей, но это настолько нудная круговерть... - (он вяло махнул рукой). - Не знаю, не знаю...
      Сообщив такое известие, герр Густав подхватил Романа под руку и двинулся с ним к душевой неторопливой, но деловой походкой. Их проводили очень озабоченными взглядами.
      - Слушай, па, а ведь они отчего-то заволновались! - сказал Роман, едва за ними захлопнулась дверь. - Что-то их не устраивает!
      - Вижу, заметил, ощущаю, - флегматично ответил Командор и принялся раздеваться, - но опять проку для нас немного. Ситуация на редкость противная: блефовать и то затруднительно, а торговать вообще нечем. Как бы нам во избежание потери лица не пришлось уговаривать эту самую мадемуазель Ласкэ взять все на себя - с дальнейшим беспощадным обвинением, суровым приговором и полной амнистией ввиду моего дня рождения...
      - Вряд ли согласится, - уныло заметил Роман и зашвырнул куртку на вешалку. - Сам же сказал, что у нас пусто за душой... Разве что мне и Ольде предложить руку и сердце!
      - Так ты с Малинкой на эту тему и вправду говорил? - зажегся любопытством Командор и застыл с одной снятой брючиной в руке. - Неужели отказала?
      - Не успел - она разревелась и ничего, если ты помнишь, мне не сообщила.
      - Первое - наверняка от невыносимых любовных томлений, второе - от глупости и гонора. Вообще-то, такая невестка мне не нужна: чуть что смотается в леса, и ищи ее там... А вот из Ольды, кажется, толк вышел бы! И ты ей очень нравишься!
      - Знаю, но она из тех девиц, которые будущего мужа надеются держать под каблуком, а я слишком привык к комфортабельному существованию в твоем отделе Информации, чтобы взбрыкивать... Слушай, батя, а может, плюнем на все и махнем обратно домой? У нас так чудесно, разве что птичьего молока не было... В любом обществе почет и уважение! Ну к чему на склоне лет ты полез в эту страшную авантюру?
      - Потому что, сынуля, я привык жить, а не мечтать о жизни, участвовать в событиях, а не наблюдать. Ну и, конечно, оттого, что всегда верил не во Всевышнего, а только в себя, в свой клан. А насчет отступления и возвращения с пустыми руками - давай сначала дождемся Эльзы и трех ее женихов. Посмотрим, какие песни она напоет... И потом: зловещие сокровища планеты достанутся либо нам, либо никому, а столько крови проливать значит, запятнать себя на всю оставшуюся жизнь. И лучше бы мне не пришлось выбирать между совестью и необходимостью...
      Роман внимательно посмотрел на отца и, ничего не сказав, встал под горячие водяные струи. Ну уж нет, пока я здесь, "звездные энергометы" по этой земле не ударят, подумалось ему. Тут имеются очень симпатичные люди...
      ...Они доканчивали в столовой свой завтрак и собирались приступить к черному кофе с ликером, когда откуда-то сбоку к ним почти неслышно подошла Злата Йоркова. Командор глянул на нее исподлобья, но сесть не предложил. Злата потопталась рядом, помялась, а затем сказала:
      - Если располагаете временем, то мы хотели бы с вами побеседовать полчаса, не больше.
      - "Мы" - это кто? - спокойно уточнил Густав фон Хетцен, по-прежнему занимаясь исключительно едой. Йоркова нервно завозила по полу ногами.
      - "Мы" - есть группа людей, собравшиеся сейчас в комнате No 1, - путая правила грамматики, сообщила она. - Меня послали передать вам приглашение.
      Командор медленно покивал головой, поднес к губам тоненькую фарфоровую чашечку, отведал дымящегося напитка, удовлетворенно зажмурился, а потом резко вскинул глаза на Злату:
      - Хорошо, я сейчас буду.
      - Намечается что-то интересное! - тихонько воскликнул Роман, когда женщина удалилась; повернувшись к отцу, он удивился его невеселому виду.
      - Мы совершенно не готовы к предстоящему разговору, а импровизировать на ходу я не люблю, - последовало разъяснение. - Значит, победить будет трудно, если вообще возможно. Попробуем, конечно... Главную линию предоставь вести мне, а сам слушай со значительным видом. Захочешь выступить - кашляни. Ну, двинулись!
      Возле первой комнаты нажимать на звонок не пришлось - дверь была приоткрытой, их ждали. Опасения Командора начали оправдываться с самого начала: кресла для них поместили точно в центре, а остальное почтенное общество очень продуманно расселось в типично шахматном порядке. В левом дальнем углу находился Феликс Бартальски - худощавый рыжеволосый мужчина с пышными бакенбардами на щеках и плохо выбритым подбородком; на его нервное, изрытое морщинами лицо то и дело наползала гримаса такого высокомерия, словно он брезговал находиться со всеми-прочими в одном помещении. Чуть впереди него, закинув ногу за ногу, сидел Дэвид Сач - именно сидел, хотя ему хотелось выглядеть развалившимся; однако крепко стиснутые подлокотники кресла и вытянутая вперед шея говорили о другом. Дальше, у окна, ерзала на псевдокожаном сиденье Уэнди Шедуэлл с видом внучки Бабы-Яги, страдающей от геморроя. Напротив приглашенных гостей восседала, как на троне, Инга Инфантьева, а за нею, в сторонке, забилась в правый угол Злата Йоркова. Если не считать отсутствовавшего начальника Станции, вся компания была на месте.
      Роман ожидал, что его отец непременно покажет свой норов и хоть незначительно, но изменит положение отведенных для них мест, однако ошибся: Командор устроился там, где ему предложила Инга царственным движением руки. Тогда он сам решительно отодвинул свое кресло к двери, хотя и не знал толком, что именно собирался этим подчеркнуть.
      Едва мебель была окончательно установлена, как инициативу взял на себя Дэвид Сач.
      - Господин фон Хетцен, - начал он, - всех, собравшихся здесь, крайне обеспокоила внезапная гибель связиста Эрика Шедуэлла. Произнесенные вами в коридоре слова встревожили нас еще больше! Хотелось бы сообщить, что, если вы пока не знаете, как поступить, то мы точно знаем - как не надо.
      - Интересное вступление, - кивнул Командор. - Продолжайте, прошу вас, мистер Сач.
      - Благодарю... Не стану убеждать, что покойный господин Шедуэлл считался прекрасным товарищем, а общение с ним доставляло удовольствие напротив, на мой взгляд, это была весьма противная личность, с которой приходилось контактировать по долгу службы и чтобы не упустить свои интересы. Но почти то же самое можно сказать и о каждом из нас! Никуда не денешься - слишком нервная обстановка сложилась с самого начала, а уж в последние годы... в последние годы здесь появилось много людей, реагирующих на все крайне резко.
      - Кого вы имеете ввиду? - не поднимая глаз, попросил уточнить Командор.
      - Они перед вами, - сказал Дэвид.
      - Но не каждый согласится с подобной характеристикой! - отрывисто, с напором заговорил Бартальски. - Господин фон Хетцен, прежде чем продолжать беседу, не сочтите за труд и сообщите: по-прежнему ли молодая женщина, известная всем под именем Ольды Ласкэ, является единственной и основой подозреваемой?
      - Нет, - ответил Командор, - она вообще здесь ни при чем.
      - Тогда кто же... кто же на примете?
      - Один из вас, - ответил Командор.
      - То-то и оно - самое ужасное именно в этом! - вдруг быстро и немного хрипло заговорила Уэнди Шедуэлл. - Идентифицировав друг друга, мы договорились действовать корректно и без причины не совать соседу палки в колеса...
      - "Не совать"... куда? - переспросил Командор и тотчас сам себе ответил: - А-а, это такие кругляши для примитивного передвижения! Вспомнил... Однако данное условие в реальной жизни не соблюдалось?
      - Когда как, - хмуро сказал Дэвид Сач, - всякое случалось... Но "шлепать" друга-товарища - такого еще не было!
      - Конечно, не было, - неожиданно подала голос из своего угла Йоркова. - Только несчастные случаи, в остальном - ажур.
      Командор рассеянно посмотрел в ее сторону и сделал выразительный жест руками:
      - С вашей точкой зрения, мистер Сач, как я вижу, не все согласны!
      - Так предложите "несогласной" несколько тысяч единиц дармовой энергии и похвалите ее овощи - и эта дамочка тут же признается в убийстве! воскликнул Дэвид. - Через час, конечно, она от всего открестится, но уж ни одного "заряда" обратно не вернет!
      Роман хорошо видел, как глаза Златы злобно сверкнули, однако негромкие дружные смешки подтвердили общее согласие с говорившим. Он тем временем продолжал:
      - В этой комнате находятся достаточно серьезные люди, видевшие цвет чужой крови не раз. Однако всех встревожила абсолютная (с нашей точки зрения) безмотивность совершенного преступления. Все шло хорошо: вас специально дурачить никто не собирался, хотя и помогать тоже не спешили, предоставляя возможность самим обо всем догадаться. Честно говоря, мы даже ожидали предложения о сотрудничестве с вашей стороны, но вы захотели обойтись своими силами. Ну и что получилось?
      - Ровным счетом ничего, - спокойно подтвердил Командор, - признаюсь, я слегка переоценил собственные возможности... Но, простите, я так и не знаю, с кем именно свела меня судьба! Не пора ли представиться?
      - Пора, - согласился Дэвид, - для этого и собрались. Как начнем слева направо или справа налево?
      - Начнем с тебя, - вдруг ткнул в него пальцем Бартальски, - а закончим мною. Остальных будет вызывать по фамилии сам господин Командор - по его желанию.
      - Неплохой порядок, - улыбнулся Густав фон Хетцен, и Роман видел, с каким трудом он сдерживает ликование: не было ни крошки, и вдруг каравай! Итак?
      - Думаю, лучше называть те имена и фамилии, под которыми мы здесь, предложил Дэвид Сач. - Ну что же, с меня начинаем, так с меня... Ладно, перед вами бывший кадровый разведчик "Элиты", подробности я опускаю. Все.
      - Значит, вы не зря в свое время попали под подозрение? - закрыв глаза и соединив руки на животе, спросил Командор. Дэвид Сач поднял брови:
      - Вам это известно? Хорошо готовились, понимаю... Нет, не зря. Под "колпак" угодили вдвоем, и было решено пожертвовать наиболее увязнувшим, а меня выдать за нестандартного горького пьяницу. Кажется, сошло...
      - Вполне, - согласился Командор и, вздохнув, произнес: - Уэнди Шедуэлл?
      - Бывший специальный сотрудник Службы Безопасности вашего Сектора, резко, словно перед начальством отчеканила женщина.
      - Лихо! Теперь вы, госпожа Инфантьева?
      - Агент одной из спецслужб "Элиты", - чуть помедлив, ответила Инга и добавила: - Разумеется, бывший.
      - Прекрасно... Так, кого же представляет хозяйка этой станции - Злата?
      - Никого... то есть, саму себя! - с некоторым вызовом в голосе ответила встрепенувшаяся Йоркова. - Господин фон Хетцен, учтите: перед вами сплошные перевертыши, и только я одна все время честно работала за... за оплату!
      - Медали за это не потребуешь? - рявкнул на нее из противоположного угла Бартальски. - Кого ты из себя корчишь, дрянь этакая? Что ты делала? А что понимала? Как только Эрик с тобою уживался!
      - А вот и прекрасно уживался! - закричала на всю комнату Злата. - Он хорошо платил, и мы с ним ладили, Стас может это подтвердить! А вот ты, шатен недокрашенный, мастер только все портить и...
      - Прекратить галдеж, - негромко сказала Инфантьева и привстала голосившие сразу замолкли. - Господин Командор, Злата Йоркова работала курьером и в обслуге. В детали ее не посвящали, но, думаю, при таком длинном носе она кое-что разнюхать сумела.
      - У меня очень короткий красивый нос! И... и я не круглая дура, как тебе кажется! Я... я...
      - Ты, извини, - дура квадратная, - угрюмо заметил Феликс Бартальски. Ладно, закончим представление. Буду короче всех: я и покойный Эрик Шедуэлл представляли "Синдикат".
      Тут уже Командор не выдержал и, несмотря на серьезность ситуации, разразился продолжительным хохотом. Роману же было совершенно не до веселья, и он с неодобрением посматривал на разошедшегося отца. А тот, отсмеявшись и вытерев глаза, встал и широко развел руки:
      - Ну, господа, готов признаться: впервые за мою карьеру я обыгран по всем статьям! Честное слово, такого со мною еще не бывало! Считал, что сражаюсь с талантливой единицей, а тут целый мощный кулак! Вдобавок, и на другой руке большой палец оттопырен... И как - аппетит у вас на те же блюда, что и у меня?
      - Несомненно! - (Дэвид Сач сделал подтверждение столь быстро, что конечные и начальные буквы обеих фраз слились). - Только одно уточнение: "пальцев" было несколько больше - на людей "Синдиката" работали также Станислав Ладвин и Кирилл Инфантьев. Кроме того, у Инги Инфантьевой была самостоятельная тема, но детали знал только сам Эрик Шедуэлл.
      - Это ты так думаешь! - фыркнула Злата и топнула ногой. - А я вот в курсе, но фиг кому скажу!
      - Не зарекайся, "золотце", - тихо ответила Инга, - господин Командор человек более чем состоятельный, может, и договоритесь...
      Густав фон Хетцен внимательно оглядел обеих. Потом поскреб висок и спросил, обращаясь ко всему обществу:
      - Мне необходимо уточнить состав заговорщиков. Итак, налицо группа Шедуэлла - Бартальски. В нее входили Уэнди Шедуэлл, Злата Йоркова, Инга и Кирилл Инфантьевы, Станислав Ладвин... солидная компания, что и говорить! А как быть с вами, мистер Сач? Неужели действовали сепаратно?
      - Нет, одиночкам здесь делать нечего! - вдруг раздался у входа басистый знакомый голос. - Без моей поддержки его непременно смяли бы!
      Заслушавшийся Роман давно перестал обращать внимание на дверь, которую, как оказалось, не поставили на автозапор. Сейчас же она была полностью раскрыта, а на пороге стоял во весь свой внушительный рост Иоганн Ладвин, начальник Базы, - собственной персоной.
      Командор неторопливо обернулся, словно чего-то подобного и ожидал. Обстоятельно осмотрев стоявшего напротив бородача, он уже в который раз покрутил головой, взмахнул руками и изрек с заметной долей укоризны:
      - Господи, Иоганн, уж не хотите ли и вы сказать, что за вами тоже стоят мощные незримые силы?
      - Разумеется! - почти весело ответил Ладвин и вошел, очень тщательно заперев за собой дверь. - Такие парни, как я, на дороге не валяются, и едва запахло - то ли "жареным", то ли отличным жарким (пока не ясно) - обо мне снова вспомнили! Кто? Ну-у... в общем, те же, по чьей милости я здесь и оказался!
      - Стало быть, вас прикрывает самое опасное ведомство - Министерство Обороны одного из Секторов? Армия... да, это очень серьезно!
      - Еще бы! Люди там шустрые и на расправу скорые. Только я все никак не решу, нужно ли окончательно с ними связываться. Уж больно они меня тогда обидели!
      - Значит, вы все время были в курсе наших дел? - хмуро поинтересовалась Уэнди Шедуэлл. - Теперь я понимаю, отчего мы так свободно разъезжали туда-сюда, а на это смотрели сквозь пальцы...
      - Совсем нет, вы неплохо конспирировались, и основные ваши тайны остаются до сих пор при вас, - возразил Ладвин. - После того, как через прибывшего на смену техника Курта Фогена мне передали послание, зашифрованное, кстати сказать, моим старым шифром... вы хоть знали, что мне полагался личный шифр? Так вот, в нем сообщалось, что на мое имя открыт солидный энергетический счет и предлагалось устроить тайное наблюдение за некоторыми работниками. Дело было несложное, однако я вообразил, будто поднят вопрос о моей реабилитации и снова отправил просьбу о разрешении на специальное образование для сына. Когда же отказ пришел вторично, я понял, что меня просто хочет использовать какая-то локальная группа лиц из числа достаточно высокого начальства, и здорово осерчал. После небольшого размышления, я решил достаточно откровенно переговорить с одним из тех, за кем велено было следить - с присутствующим здесь Дэвидом Сачем. За пять совместно проведенных лет мы не то, чтобы сдружились, но... Одним словом, он кое-что мне приоткрыл. Проанализировав полученную информацию, я пришел к выводу, что самое умное - это просто не упускать из виду наших "археологов"; поглядеть, чего они смогут добиться, а уж потом устроить финал по своему вкусу. Но до этого дело не дошло - визит господина Командора спутал все карты. Признаюсь, хорошая договоренность с кланом фон Хетцен меня устраивает больше, нежели служение вслепую невесть каким генералам.
      - Так в чем же дело, Иоганн? - несказанно удивился Командор. - Мы с вами с самого начала прекрасно ладили, вполне можем поладить и теперь! Если цена возросла - скажите, рассмотрим. Новые требования появились выдвигайте, послушаем!
      - Нет, извините, я мелким шантажом всегда брезговал заниматься, хладнокровно заметил начальник Главной Станции. - Но мне крайне интересно посмотреть, как теперь вы нам представитесь! Мы раскрыли всю свою подноготную, а Густав фон Хетцен о себе пока ничего не говорит! Если надо повториться и мне, что ж, пожалуйста! Перед вами Иоганн Ладвин, бывший военный, ныне ссыльный, к которому не постеснялись вновь обратиться за помощью. А кого же я вижу перед собой? Возможно... как бы это лучше сказать... возможно, бывшего главу разведки Сектора?
      Впервые Командор вообще не стал отвечать на вопрос; вмиг подобравшись, он сжал губы и заметно побледнел. Все наблюдали за его замешательством с нескрываемым удовлетворением.
      - Простите, Густав, - (Дэвид Сач обратился к фон Хетцену как к равному тоже впервые), - но вы слишком уж нахально себя повели! Узнали предпоследними, прибыли последними, а теперь рветесь вперед, невежливо всех распихивая и наступая на ноги? Так дело не пойдет! Либо извольте становиться в очередь, либо давайте проблемы решать корпоративно! Даже, если вы знаете практически все (а это, кажется, не так) - гарантирую, что без нас не потянете. Или поход к Сафат-реке вас ни в чем не убедил?
      Тут Роман озлился настолько, что, забыв про условный кашель, решил тоже продемонстрировать свои басовые возможности.
      - А не много ли вы на себе берете, господа хорошие? - (от его раскатистого "рр-р!" вздрогнули все, в том числе, и отец). - Вам сначала надо перестать трястись мелкой дрожью от испуга за свои любимые шкурки! Ведь кто-то из сидящих здесь оказался настолько ловким, что не просто устранил мешавшую ему фигуру, но и обставил дело с поразительно изысканной театральностью! Это же надо суметь за считанные часы сориентироваться в обстановке, выкрасть личное оружие мадемуазели Ласкэ и состряпать против нее прекрасные улики! А потом жахнуть навскидку аж с сорока метров и с первого же патрона угодить точнехонько в глаз намеченной жертве! Вы вглядитесь, вглядитесь в ваши напряженные физиономии - одна-то из них явно притворная! А это значит, что среди вас - растерянных и мечущихся - имеется человек, который абсолютно спокоен и на пять ходов вперед знает, что ему нужно будет сделать. Нервничает Феликс Бартальски - он-то понимает, что с ним церемониться не будут, как и не церемонится его людоедский "Синдикат"; беспокоится Уэнди Шедуэлл - как бы не пойти под откос "паровозиком" вслед за мужем; дергается Йоркова - кажется, до нее начинает доходить, что длинные языки по обыкновению отрезаются вместе с головой... Что творится в душе Инфантьевой, ведомо лишь ей самой, но спокойствия и там не отыщется. Одна только связка "Ладвин - Сач" бравирует своей выдержкой, но, уверяю, это ненадолго! До следующего нового трупа - он, как мне кажется, уже на подходе!
      - Почему вы так думаете? Что конкретно знаете, говорите! - начал на вскрике Бартальски, но тут же сорвался в хрип. - Да, такого поворота событий у нас не предвидели - вы именно это хотите доказать? Да, мы в растерянности и тревоге - вы такого подтверждения ждете? Да, черт побери, мы все друг друга подозреваем - ваши уши этого жаждут услышать? Да, да, да!!!
      - А еще, господа плохие (извините, тут я сыном не согласен), - снова вступил в разговор оправившийся от моральной пощечины Густав фон Хетцен, вы забываете, что сила на моей стороне! За вашими спинами и задницами, стоят, бесспорно, серьезные организации, но как же они далеки! Ни в какие телескопы не разглядишь! А у меня здесь, рядом, над головою - личный звездолет с парой мощных "энергометов" звездного класса. И много полностью мне преданных профессионалов. А с вопросами "морали" я обхожусь весьма просто - жду, пока мои референты отыщут в словарях перевод этого странного слова! Давно жду, лет двадцать уже, а толкование так и не находится... Я могу арестовать вас всех и проверить на "слом", а потом в зависимости от результата стать либо бывшим, либо по-прежнему реальным государственным служащим! Кстати, интересно, а почему у госпожи Уэнди Шедуэлл такое скептическое выражение лица, когда у других - нормальное озабоченное? Может быть, именно вы передали кое-кому приказ взять мою дочь в заложницы? Так вот, смею заверить, этот наглый финт не прошел - с Эльзой все в порядке, и она скоро будет здесь!
      - Нет, господин Командор, об эксцессах с вашей дочерью лично мне ничего не известно, - довольно спокойно отозвалась Уэнди, - а сомнение появилось потому, что я как работник определенной структуры вашего Сектора кое-что знаю о Густаве фон Хетцене. И его реальный портрет сильно отличается в лучшую сторону от только что представленного! Вот если бы здесь находился ваш заместитель Никомед-Иероним Коревич - тогда, действительно, могло бы случиться много плохого.
      Командор усмехнулся и подошел ближе к женщине, чей облик и разговор совсем не вязались друг с другом.
      - Вы производите впечатление крепкого специалиста, - заметил он. Наверняка вас ценили... Как же можно так решительно открещиваться от своих?
      - В женском сознании меркантильные причины всегда перевешивают любой патриотизм, - ответила Уэнди, и было непонятно, шутит она или нет. Зарплата небольшая, а перспективы продвижения по службе и того меньше... Эрик, конечно, был "двойником", но не совсем типичным: пытался не работать на хозяев, а подрабатывать, оставляя за собой возможность отвалить в сторону, когда ему вздумается. Ну разве с "Синдикатом" такие игры возможны? И разве Службе Безопасности угоден стукач по настроению? А личностью он оказался талантливой, интересной, с большими организаторскими и... и кое-какими еще способностями. Был решителен и смел: чуть ли не добровольно шел в "болевую камеру", чтобы выглядеть в глазах Управления Полиции мелким жуликом и скрыть иные важные связи. Да и здесь он подогнул всех под себя и с местными сумел контакты наладить. Вот к нему заранее и приставили с одной стороны меня, а с другой - Феликса. Но тут мы обстоятельно поговорили, поняли друг друга и решили, что хватит работать на дядю - пора и собою заняться. Уж слишком большими казались выгоды!
      - Да такими большими, что на всех хватит и еще останется! - поспешил с важным уточнением Феликс Бартальски. - Пусть у господина Командора есть главные компоненты для приготовления отменного кушанья, а у нас, скажем, только соль и специи, но ведь без них тоже есть не станешь!
      - Отчего же не станешь? - сразу же возразил Командор. - Можно приготовить невкусно, но вполне съедобно!
      - А пойдет ли впрок такая пища? Да и стоит ли портить желудок? Как знать, может, без наших приправ получится такая бурда, что от одной пробы глаза повылезают!
      - Короче говоря, господин фон Хетцен, - подытожил Дэвид Сач, практически все из нас хотели бы играть в вашей команде.
      - Я не хочу, - подала голос Инга Инфантьева. - Я вообще больше играть не хочу.
      - Так я же и говорю: почти все... Подумайте, мы во многом можем помочь! А на какие структуры завязаны - полный спектр спецслужб! Такой простор для будущих комбинаций! Вот только...
      - Только я буду должен назвать вам имя убийцы Эрика Шедуэлла? прищурился Командор. - Ох, как я не люблю предварительных условий!
      - Отнюдь не условие! Раскрытие такого преступления и для вас совершенно необходимо! - резонно возразил Ладвин. - Нельзя же оставлять у себя в тылу психа, который не известно что и когда может выкинуть? Даже если это какое-то личное сведение счетов - опасность для нормальных людей нисколько не уменьшилась! Все мы, конечно, махровые эгоисты, но эгоист-"отморозок" - дело совсем другое...
      - И ни у кого нет алиби, - добавила Уэнди. - Поэтому мы и договорились предоставить вам полную свободу действий. Я чувствую, что один из нас страшный оборотень, и если не покончить с ним, то он покончит с остальными.
      - Да, кого-кого, а "оборотней" на этой планетке хватает, - скрипнул зубами Командор. - Хорошо, я принимаю ваше предложение, а там... там посмотрим. Тогда извольте выполнить мое распоряжение No 1 и вернуться в полном составе на Базу. Вас будут сопровождать десантники во главе с Гуннаром Озолсом. Там посидите под домашним арестом - кроме Иоганна Ладвина, разумеется. Я же закончу здесь кое-какие дела и тоже приеду для окончательной разборки. Лады?
      - Пусть будет так, - переглянувшись со всеми, ответил Дэвид Сач, хотя лично я повел бы это расследование по-другому... Но уговор есть уговор - что ж, давайте собираться!
      - Час-полтора у вас еще есть на завтрак и тому подобное, - уточнил Командор. - Мне необходимо исследовать приборы и механизмы вездехода, на котором вы сюда прибыли, с помощью сканера.
      Реакцией на это заявление были новые переглядывания и пожимание плечами, а затем милое общество начало понемногу расходиться. Отец и сын фон Хетцен вышли последними и направились к своей машине. Роман обратил внимание на излишне натянутое состояние папы и спросил о причинах. Сам же он сказал, что, по его мнению, все сложилось отлично.
      - Терпимо, пока только терпимо, - отозвался Командор, - самым лучшим было твое выступление. Наконец-то у тебя начинает проклевываться наш фамильный характер! А теперь слушай: или я вообще ничего не понимаю, или в эти ближайшие часы произойдет нечто экстраординарное, что сделает отправку наших будущих компаньонов обратно, на Главную Станцию, невозможной. Скорее всего, или во время завтрака произойдет массовое легкое отравление, или внезапно обнаружатся такие новые улики, которые заставят нас продолжать расследование именно тут и вместе со всеми.
      - Со всеми? Так... нет, я что-то не пойму. Откуда эти прогнозы?
      - Очень просто. Реальный убийца, поставивший мадемуазель Ласкэ под подозрение, хотел почему-то задержать ее здесь и вполне добился этого. Но одновременно и ему самому необходимо находиться с нею рядом! Сделать же это он может, лишь тормознув и всю группу, чтобы не возбуждать никаких подозрений.
      - С ума можно сойти! - притворно поразился Роман, отдавая про себя должное тому, как точно отец сумел вычислить причину, которую Ольда очень хотела скрыть. - Неужели Эрика убили только поэтому? То есть, могли бы и другого?
      - Нет, на заклание предназначался именно самый важный тип, а комбинация с Ольдой была сопутствующей. Как это говорится: одним ударом и двух зайцев сразу? Ах, даже семерых... нет, это слишком много. Ну что же, пойдем, займемся обозначенными делами и будем ждать новостей. Надеюсь, что девочки из Замка Рэчери не станут пока нас беспокоить...
      ...В этом смысле Командор угадал: после обычного: "Здравствуйте, с добрым днем!" Малинка сразу отправилась в комнату Ольды и осталась там. Через некоторое время к ним присоединился и Мстислав. А ровно через один час пятнадцать минут после окончания важного совещания в комнате No 1 на "базовский" гравикатер, где работали старший и младший фон Хетцены, пожаловал взлохмаченный Гуннар.
      - Господа-начальнички, - несколько фамильярно обратился он, - идемте, вас хотят видеть. Только что на своем огороде Злата Йоркова обнаружила труп Феликса Бартальски...
      2. В тупике
      ...День уже начал заметно клониться к вечеру, а малая станция No 4 все еще была оцеплена витязями Мстислава и десантниками Командора. Сами руководители сидели в траве и, морщась, пили простую водку. Размещение же остальных лиц было таким: Ольда Ласкэ под неусыпной охраной Младшей Королевны безвылазно находилась в просторной кабине "командорского" вездехода; Иоганн Ладвин и Дэвид Сач были заперты в первой комнате "цветка"; Уэнди Шедуэлл - во второй, Инга Инфантьева - в третьей, и в четвертой комнате в состоянии, близком к истерике, металась взбудораженная Злата. С нее не сводил подозрительных глаз Гуннар Озолс, впрочем, приставленный к женщине по ее же просьбе. Сейчас ему сиделось относительно спокойно, а в первый час Йоркову порой приходилось буквально держать руками. То она кидалась к двери с требованием немедленного свидания с Командором, то на ходу меняла решение и начинала через "переговорку" заунывно вызывать его сына, который нес дежурство в кольцевом коридоре станции вместе с десантниками; то отчего-то упрашивала лейтенанта немедленно арестовать именно Инфантьеву, лучше всех владевшую собой и ничуть не удивленную происшедшим... Хотя, если придерживаться обычных фактов, то арестовать в первую очередь следовало как раз Злату прибежавший на ее дикий визг, начальник Базы Ладвин застал хозяйку огорода, пятившуюся от неподвижного тела незадачливого посланца "Синдиката" с окровавленными руками. С одной стороны, она, безусловно, испачкалась, переворачивая Бартальски на спину, но вот для чего ей понадобилось хватать валявшийся рядом пистолет - непонятно. Это был все тот же "вальтер" мадемуазели Ласкэ без третьего патрона в восьмизарядной обойме. Именно эта издевательская находочка и заставила аристократа Густава фон Хетцена впервые за долгие годы давиться примитивной сорокоградусной жидкостью как бы в наказание за то, что ни его окружение, ни он сам так и не вспомнили, куда после баллистической экспертизы был положен злосчастный пистолет. Вообще-то, к своему стыду, Командор предполагал, что небрежно запихнул оружие в карман собственной куртки, но какой именно и когда - припомнить он не мог. При некотором внимании к происходящим событиям извлечь оттуда "ствол" мог любой в считанные секунды.
      Итак, герр Густав получил уже не просто вызов, не просто пощечину, но самый настоящий плевок - и прямо в лицо. "Незнакомец в маске" наглядно подтвердил, что лично присутствовал на утреннем совещании, где подметил и опасение несчастного Феликса за свою жизнь, и роковое предсказание Романа, и зловещее замечание госпожи Шедуэлл. Представителей всемогущего "Синдиката" в намеченном деле больше не существовало, и одно это навевало тревожные мысли: никто и никогда не затевал в одиночку смертельных игр со страшной "куклой Синди"! Командору было здорово не по себе. Не то, чтобы он боялся играть без правил - просто подобные действия не вписывались в его стиль. Правда, многие знали: начальника разведки Сектора No 2 опасно слишком резво "доставать" - разозлившись, он мог ответить более чем неадекватно, с пугающей жестокостью. Но то было дома...