От усердия подружки взгромоздились на табуретки с ногами. А иногда, чтобы ловчее бить, совсем ложились на стол. Алёнка била потихоньку, жохи у неё ходили вяло и останавливались на полпути. А у Тани жохи даже со стола летели и вместо одного сразу пять жохов сбивали. И кон тянулся долго, потому что обе проигрывали.
      Девочки и не заметили, как засинело в окнах. Мать пришла с работы.
      - Со льном разделались, - сказала она, - весь обтрепали. А пыли-то сколько!
      Она сняла полушалок и вытрясла его в сенях. Таня поглядела на неё:
      - А у тебя и на волосах пыль! И на бровях тоже!
      - Ступай-ка в баню, - сказала матери бабушка, - сегодня с утра баню топят. И Татьяну с собой возьми.
      - Нет, не пойду я! - закричала Таня. - На мне пыли нету! И мне некогда - я в жохи играю!
      - Да ведь сегодня суббота, всё равно надо в баню идти, - сказала мать.
      - Я потом пойду, с бабушкой!
      - А бабушка поздно пойдёт, после всех.
      - И я после всех.
      - Ну, иди с бабушкой, - сказала мать.
      И ушла в баню.
      Совсем синими стали окна, только морозные серебринки светились на стёклах. Подружки доиграли кон, оделись и убежали на улицу.
      - Куда это, на ночь глядя! - закричала им вслед бабушка. - Смотрите, недолго!
      Но Таня ничего не ответила, будто не слыхала.
      Девочки побежали на пруд, покатались с маленькими ребятишками с ледяного бугра, поиграли в снежки. Потом сбегали к Алёнке домой посмотреть новый календарь с картинками, который недавно привезли из города.
      И, когда уже совсем стемнело и затихло на улице, а в окошках засветились огоньки, Таня пошла домой.
      Уж теперь-то ей бани опасаться нечего: бабушка, наверное, пождала-пождала да и ушла одна.
      Но не успела Таня порог переступить, а бабушка ей навстречу:
      - А! Как раз вовремя! Пойдём скорей, банька нас с тобой заждалась совсем.
      - Куда идти? Уж ночь наступила, спать надо! И зачем только эти бани строят!
      Но бабушка взяла её за руку и повела. И разговаривать не стала.
      Колхозная баня была новая, большая. Она стояла среди сугробов, у самой речки. Узкая глубокая дорожка вела к ней, а недалеко от крыльца чернела прорубь, чтобы поближе в баню воду таскать.
      В бане уже никого не было - Таня с бабушкой пришли позже всех.
      Лавочки в бане были белые-белые, начисто промытые. От печки так и несло жаром, над большим котлом поднимался пар к потолку, а на потолке собирались крупные капли и падали вниз сквозь пар прямо на Таню. И Таня каждый раз кричала:
      - Ой, бабушка! С потолка дождь идёт!
      Таня мылась и плескалась в деревянной шайке и не боялась проливать воду на пол, потому что пол и так был залит водой.
      - Бабушка, а можно я на полок влезу? - спросила Таня.
      - Ну что ты! - сказала бабушка. - Там жарко, угоришь.
      Но Таня всё-таки полезла. А на лесенке остановилась. На полке в жарких сумерках что-то чернело, притаившись в углу.
      - Бабушка, - сказала Таня шёпотом, - а на полке у нас кто-то есть... Вроде барсук...
      - Ну, какой там барсук! - сказала бабушка. - Все барсуки теперь в лесу, в норках спят!
      - А может, он из норы-то выскочил - да сюда, погреться?
      Таня поднялась на одну ступеньку. Потом на другую. И вдруг засмеялась.
      - Бабушка, а это веник! - закричала она. - Это просто веник там у стенки притаился! А я думала - может, барсук...
      Таня стащила с полка мокрый, распаренный веник. Бабушка покачала головой:
      - Вот какой у тебя барсук-то лохматый! Дай-ка его сюда, я тебя попарю.
      Бабушка вымыла Таню и сказала:
      - Ну, одевайся, домой пойдём.
      Но Тане уже не хотелось уходить:
      - Подожди, бабушка, дай мне ещё помыться!
      - Вот ведь ты какая у нас поперешная, - сказала бабушка, - в баню зовут - не идёшь, из бани зовут - тоже не идёшь!
      Бабушка закутала Таню в большую шаль. Они шли по узкой тропочке, снег хрустел, и большие морозные звёзды мерцали сквозь кусты.
      Когда Таня и бабушка вошли в избу, дед сказал:
      - Ну, вот и наши из бани идут. С лёгким паром вас!
      ТАНЯ ВЫБИРАЕТ ЁЛКУ
      Один за другим проходили зимние дни - то вьюжные, то снежные, то морозные и румяные. И с каждым днём всё ближе да ближе подходил Новый год.
      Как-то раз Таня пришла с улицы с громким плачем.
      - Ты что? - спросила бабушка. - Руки отморозила?
      - Я не отморозила руки! - прорыдала Таня.
      - Ну, тогда что же? Мальчишки отколотили?
      - Нет, не отколотили!
      - А тогда что же стряслось?
      - В школе ёлку будут делать... А нас не возьмут... Говорят - до школы далеко, маленькие замёрзнут... А мы и не замёрзнем даже ни капельки!..
      - И правда, - сказала бабушка, - куда вы такую-то даль по морозу потащитесь!
      - Да-а! "По морозу"! А там ёлка будет вся наряженная!
      - Эва беда какая! А мы возьмём да свою нарядим!
      - А где она у нас?
      - Вот дед поедет за хворостом да и срубит.
      - А чем наряжать?
      - Найдём чем.
      - И Алёнку позовём?
      - Конечно, позовём.
      Таня вытерла слёзы и сразу повеселела. После обеда дедушка стал запрягать лошадь.
      Бабушка сказала ему:
      - Дед, не забудь, сруби нам ёлочку. Да получше выбери.
      - Какая встретится, ту и выберу, - сказал дедушка.
      Но Таня закричала:
      - Ой, дедушка, ты не такую выберешь! Надо пушистенькую. И чтобы прямая была. И чтобы густая. Дедушка, давай я сама с тобой поеду, а то ты не такую привезёшь!
      - Поедем, - сказал дедушка. - А замёрзнешь - не реветь.
      - Не буду реветь, - сказала Таня.
      И тут же забралась в розвальни.
      Лошадь бежала рысью по гладкой дороге.
      В лесу было тихо, деревья стояли совсем неподвижно. Они словно увязли в снегу да и заснули.
      Села какая-то птица на ветку и стряхнула сверху снежок прямо Тане на голову.
      - Дедушка, а ведь холодно деревьям в лесу стоять, - сказала Таня.
      - Конечно, холодно, - сказал дедушка, - и вьюжно и морозно.
      - А как же они терпят?
      - Так вот, терпят и молчат - переживают тяжёлое время. Как и человек всё равно.
      - Человек-то не молчит, - подумав, сказала Таня, - человек-то возьмёт да заплачет.
      - Ну, кто заплачет, тот человек не настоящий. Настоящий человек беду молча выносит.
      Таня вспомнила, как она утром плакала, и примолкла.
      В лесу, около самой дороги, лежала куча хворосту. Дедушка её ещё с осени приготовил.
      - Я буду хворост на сани складывать, - сказал дедушка, - а ты пока что ёлку себе выбирай.
      Таня пошла по лесной дороге.
      Вот хорошая ёлочка, только ветки не донизу... Вот другая, тоже хорошая, только велика очень, в избу не войдёт... Вот и третья, рядом с берёзкой, - маленькая, пушистая, прямая, как раз такая, какую Тане хотелось!
      - Я вот эту выбрала, - сказала Таня.
      Дедушка срубил ёлочку и положил на воз. И Таню на воз посадил. Бодро пошла лошадка, запели полозья по накатанной дороге. Таня сидела на возу и крепко держала свою ёлочку.
      КАК ЁЛКУ НАРЯЖАЛИ
      Танина ёлочка стояла в горнице, расправив густые ветки. Она словно проснулась от лесного зимнего сна. По всей избе пахло свежей хвоей.
      К Тане пришли Алёнка и Дёмушка наряжать ёлку. Алёнка принесла два пряника, розовый и белый. Дёмушка принёс только один пряник, белый, а розовый он не утерпел - съел по дороге.
      Тане бабушка дала целую пригоршню конфет в пёстрых бумажках. Таня и Алёнка продевали нитки и в пряники и в конфеты и вешали их на ёлку.
      А когда всё повесили, пришла мать с работы, поглядела:
      - Эх, что-то у вас, ребятишки, на ёлке жидко!
      - Давайте баранок навешаем, - сказала бабушка. - Я их на праздник целую связку припасла.
      Бабушка достала связку, и вскоре все до одной баранки висели на ветках.
      Но матери всё-таки не понравилось:
      - Ну что это за украшение - баранки!
      Она оделась и пошла в село в магазин.
      Вернулась мать из села очень скоро, потому что ходила быстро.
      Таня увидела её из окна и бросилась навстречу:
      - Мамушка, ты что купила?
      Мать поставила на стол белую коробку, развязала верёвочку, подняла крышку...
      - Ой! - У Тани даже дух захватило от радости. - Игрушки!
      - Уж если наряжать ёлку, так наряжать! - сказала мать и засмеялась. Ну что же ты глядишь? Доставай игрушки, вешай на ёлку.
      Бабушка тоже подошла к столу:
      - Вот это игрушки так игрушки, всеми огнями сияют!
      Бабушка и Таня стали вынимать игрушки из коробки и вешать на ёлку. Тут были и шарики - жёлтые, зелёные, красные; и разные зверюшки из золотого и серебряного картона; и бусы - длинные-предлинные нитки бус. И самое главное - здесь была блестящая ярко-красная звезда. Мать встала на табуретку и прикрепила звезду на самой маковке.
      - Теперь только свечек бы... - сказала бабушка. - Ну, а уж где свечек раздобыть, ума не приложу.
      В это время пришёл с работы дедушка. Он медленно стягивал с плеч ватную стёганку и глядел из кухни на ёлку.
      - О свечках не тужите, - сказал дедушка, - свечки ужо нам учитель из города привезёт. Я ему наказывал.
      Таня подбежала к деду:
      - Дедушка, а ты хорошенько наказывал-то? Может, ты плохо наказывал, а он и забудет?
      - Не забудет, - сказал дедушка. - Ему и для школьной ёлки надо свечек привезти - как же он забудет?
      НОВЫЙ ГОД ПРИШЁЛ
      Учитель не забыл - свечек привёз. А ещё привез бенгальских огней и дал деду немного серебряной канители и золотого дождя.
      - А когда свечки зажигать будем? - спросила Таня.
      - Вечером, - сказала бабушка. - Как стемнеет на улице, так и зажжём.
      Таня и Алёнка не могли дождаться, когда настанет вечер.
      Они собрали всех своих кукол, нарядили их в самые лучшие платья и усадили под елку. А сами они тоже были нарядные. Алёнка пришла в новой вязаной кофточке, а Таня надела своё самое красивое платье - красное клетчатое с пуговицами на груди.
      В сумерки пришёл Дёмушка и привёл своих товарищей - Егорку, Юру Грачёва и Ваню Берёзкина.
      - Бабушка, смотри-ка, и все мальчишки к нам пришли! - закричала Таня.
      Но бабушка сказала:
      - Ну пусть они тоже на ёлке побудут, они ведь маленькие.
      Мать пришла с работы пораньше, прибралась в избе, накрыла стол белой скатертью. Таня украдкой взяла шаль и выбежала на задворки посмотреть, не идёт ли Новый год. Но тихо было кругом, неподвижно стояли голые берёзы, и на снежной дороге никого не было.
      - Не идёт ещё! - вздохнула Таня и побежала обратно в избу.
      Скоро на улице совсем стемнело. Бабушка управилась со скотиной. Пришёл из конюшни дедушка.
      - Ну вот, скоро и Новый год пожалует, - сказала мать. - Теперь и зажигать можно!
      Мать зажгла на ёлке свечки, и вся изба осветилась. Заблестела на ёлке серебряная канитель, засверкал золотой дождик, красная звезда и все конфетки в пёстрых бумажках засветились и засияли. Тане показалось даже, что и старые куклы, которые сидели под ёлкой, развеселились и заулыбались.
      - Давайте мы Новому году песенку споём, - сказала мать. - Девчатки, начинайте, как я вас учила!
      Таня и Алёнка стали рядом и запели песню про ёлку.
      Дёмушка и мальчики тоже им подтягивали, и получалось хоть и не очень складно, зато очень весело.
      Когда спели песенку, мать включила радио, и в избе зазвучала музыка, громкая и весёлая. Такая музыка, что всем плясать захотелось.
      А потом дедушка зажёг серную палочку - бенгальский огонь. Ну, уж это было настоящее чудо! Огонёк бежал по этой палочке, трещал, и по всей избе разлетались белые искры и белые звёзды.
      Потом палочка сгорела, погасла, и пошёл дымок.
      - Дедушка, ещё зажги! - закричала Таня.
      - Ещё, ещё зажги! - закричала и Алёнка.
      И мальчики закричали:
      - Ещё! Ещё!
      Дедушка зажёг другую палочку, и снова по избе с треском полетели белые искры и белые звёзды. Дёмушка отскакивал от бенгальского огня боялся, что обожжётся. Он не знал, что бенгальский огонь холодный.
      А Таня и Алёнка подставляли ладони, ловили огненные звёздочки и смеялись:
      - А мы не боимся! А мы огонь хватаем!
      Поздно вечером пришла Алёнкина мать и увела Алёнку и Дёмушку домой. И Дёмушкины товарищи тоже домой ушли. Танина мать всем гостям дала на дорожку по горсти разноцветных конфет. Конфеты были круглые, как крыжовник, и розовые и зелёные.
      Таня свои конфеты есть не стала. Она высыпала их в блюдце и поставила куклам под ёлку - кукол ведь тоже угостить нужно.
      Свечки на ёлке стали гореть тише. То одна погаснет, то другая. Но серебряная канитель и золотой дождик всё ещё блестели и светились.
      - Давайте ёлку гасить, - сказала бабушка, - да за ужин пора.
      Но Таня сказала:
      - Что ты, бабушка! Новый год придёт, а у нас ёлка не горит. И радио пусть играет!.. - А потом спросила: - А когда же он придёт? Уж и свечки стали маленькие, и трескучий огонёк сгорел, а он всё не идёт и не идёт. Может, он сегодня не придёт совсем?
      Мать засмеялась. А дедушка сказал:
      - Как не придёт? Хоть все ворота запри, но всё равно здесь будет.
      Таня опять потихоньку вышла во двор, опять посмотрела на дорогу. Но в деревне стояла тишина, молчали берёзы, и на пустынной дороге никого не было...
      После ужина Таня не хотела ложиться спать.
      - Я не хочу спать, - сказала она, - а то усну и Новый год не встречу... Я буду его дожидаться.
      - Дожидаться и в постели можно, - ответила мать. - Лежи и дожидайся.
      Мать повернула рычажок радиоприёмника, и музыка стала тихой и далёкой, как во сне. Таня легла. Она смотрела, как мигают на ёлочке последние свечки, и ждала: вот заскрипят шаги по морозу, вот стукнут в дверь или в окно... Но шаги всё не скрипели, и в окно никто не стучал. Последняя свечка на ёлке погасла, и серебряный дождь перестал светиться. И Таня сама не заметила, как заснула.
      Тихо было кругом. Все спали - и мать и бабушка. А дед ушёл ночевать на скотный двор.
      И тогда вдруг умолкла музыка, и в тишине раздался большой серебряный звон часов. Это били часы в Москве, на кремлёвской башне.
      Они пробили двенадцать раз, и на земле наступил Новый год.
      З О Л О Т Ы Е К Л Ю Ч И К И
      В НЕБЕ ТУЧКИ ПОСПОРИЛИ
      Бабушка выставила зимние рамы, прислонила их к стене и сказала:
      - Смотри, Танюша, не разбей стекло.
      Но Таня не подходила к рамам: она разглядывала то, что лежало всю зиму между рамами на подоконнике.
      - Бабушка, это что?
      - А не видишь что? Хлопки.
      - А зачем тут хлопки?
      - Чтобы ветер не продувал.
      Таня потащила с подоконника косматые льняные хлопки, и вдруг из-под них что-то задымилось, поднялась какая-то серая пыль.
      - Фу! Фу!
      Таня замахала руками и стала чихать.
      - И что тебе всё надо! - прикрикнула на неё бабушка. - Зачем ты в золу руками залезла?
      - А разве там зола? - удивилась Таня. - А зачем же там зола, бабушка?
      - Затем, чтобы сырости на окнах не было. Отойди подальше, я сейчас всё отсюда уберу.
      Бабушка сняла с подоконников старые хлопки, смела в ведро золу и открыла окно. И сразу в избе стало светло, весело, и всё слышно - вот в кустах воробьи чирикают, вот ласточки щебечут, вот где-то ребятишки кричат и смеются и на разные голоса поют петухи.
      Вдруг как-то затуманилось солнышко, потемнело в избе... Лёгкий грохот прокатился над крышей, острый огонёк блеснул в окно... Таня бегом бросилась на улицу:
      - Что это? Гроза?!
      Дедушка в палисаднике перекапывал землю. Он опёрся на заступ и прищуренными глазами глядел на небо. А на небе уже снова сияло солнышко. И только две маленькие лиловые тучки летели по ветру и словно догоняли друг друга.
      - Где гроза? - сказал дедушка. - Никакой грозы нет.
      - А что же ударило?
      - А это так: две молодые тучки столкнулись-поспорили, ударились, молнию высекли... А как ударились, так и громок загремел. Первый громок прогремел, Татьянка, весна-красна пришла!
      ЛЕБЕДИ И ГУСИ
      Таня стояла у палисадника и глядела в небо - на лиловые тучки, на круглые облачка, которые, как стадо белых ягнят, выбирались из-за леса.
      - Дедушка, а откуда облака идут? - спросила Таня.
      - Должно быть, с моря, - ответил дедушка.
      - Дедушка, а куда они?
      - Да вот к нам идут, на наши поля дождичка несут.
      - А море - оно большое?
      - Говорят, большое. Берегов не видно. Будешь день плыть, два дня плыть, неделю - и всё берегов не видно.
      - Дедушка, а лодки по морю плавают?
      - И лодки плавают. И большие пароходы плавают - огромные пароходы!..
      - А это море-то далеко?
      - От нас далеко.
      - Дедушка, а ты дорогу к морю знаешь?
      - Я-то не знаю, а вот наша речка Маринка, наверно, знает.
      - Наша Маринка? А она разве в море течёт?
      - Маринка течёт в Нудоль-реку. А Нудоль-река - в другую реку, побольше. А та река - в совсем большую реку. А большая река - в море. Так вот, может, и наша Маринка к морю добирается...
      Вдруг дедушка перестал копать, наклонил голову набок и прислушался к чему-то.
      Таня спросила шёпотом:
      - Что там?
      - Слышишь - лебеди трубят?
      Таня поглядела на дедушку, потом на небо, потом опять на дедушку и улыбнулась:
      - А что же, у лебедей труба есть?
      - Какая там труба! - засмеялся дедушка. - Просто они кричат так протяжно, вот и говорят, что они трубят. Ну, слышишь?
      Таня прислушалась. И правда, где-то высоко-высоко слышались далёкие протяжные голоса.
      - Вишь ты, домой из-за моря летят, - сказал дедушка, - как перекликаются. Недаром их кликунами зовут. А вон-вон, мимо солнца пролетели, видны стали... Видишь?
      - Вижу, вижу! - обрадовалась Таня. - Верёвочкой летят. Может, они тут где-нибудь сядут?
      - Нет, они тут не сядут, - задумчиво сказал дедушка, - они домой полетели!
      - Как - домой? - удивилась Таня. - А у нас-то не дом?
      - Ну, им, значит, не дом.
      Таня обиделась:
      - Ласточкам - дом, жаворонкам - дом, скворцам - дом... А им не дом?
      - А им дом поближе к северу. Там, говорят, в тундрах болот много, озёр. Там они и гнездуются, где поглуше.
      - А у нас уж им воды мало? Вон речка, вон пруд... Ведь всё равно у нас лучше!
      - Кто где родился, тот там и пригодился, - сказал дедушка. - Каждому свой край лучше.
      А лебеди летели всё дальше. Всё глуше и глуше становились их голоса...
      В это время вышли со двора гуси, остановились среди улицы, подняли головы и примолкли.
      - Смотри-ка, дедушка, - прошептала Таня, дёргая его за руки, - а наши гуси тоже лебедей слушают! Как бы и они в тундры не улетели!
      - Куда уж им! - сказал дедушка. - Наши гуси на подъём тяжелы!
      И снова стал копать землю.
      Замолкли в небе лебеди, скрылись, растаяли в далёкой синеве. А гуси загагакали, заскрипели и пошли вперевалку по улице. И гусиные следы треугольничками чётко отпечатывались на сырой дороге.
      КАК АЛЁНКА РАЗБИЛА ЗЕРКАЛО
      Улица была вся зелёная. А среди молодой травки во всех ямках и калужинках сверкала вешняя снеговая вода.
      Недалеко от палисадника через широкую лужу была положена дощечка. На этой дощечке, как на мостике, стояла Алёнка и смотрела в воду.
      - Алёнка, ты что смотришь? - крикнула Таня.
      Алёнка помахала ей рукой:
      - Пойди-ка сюда!
      Таня подбежала к Алёнке и тоже стала на дощечке.
      - Смотри-ка - зеркало! - сказала Алёнка. - Всё видно!
      Таня посмотрела в лужу. И правда: всё видно - и небо, и белое облачко, и ветки сирени из палисадника... И их самих тоже видно - стоят в глубине Таня и Алёнка и смотрят на них из воды!
      Таня сказала:
      - Алёнка, а ты можешь по мостику бегом пробежать?
      - А ты? - спросила Алёнка.
      - Я могу! - ответила Таня.
      Она быстро пробежала по узкой дощечке и спрыгнула на траву.
      - А теперь ты!
      Алёнка тоже пробежала и тоже спрыгнула на траву.
      - А на одной ножке можешь?
      - Не-ет... - протянула Алёнка. - А ты?
      - А я могу!
      Таня стала на дощечку и попрыгала на одной ноге по дощечке через лужу. На середине стало страшно - вот-вот оступится! Но ничего, не оступилась, допрыгала до конца и соскочила на траву.
      - Видала?!
      - Видала, - ответила Алёнка.
      Но всё-таки на одной ножке прыгать через лужу боялась. Тогда Таня сказала ей:
      - Ну, давай вместе! Держись за меня!
      Таня и Алёнка схватились за руки и стали подпрыгивать на дощечке. Дощечка гнулась и скрипела, словно кричала им: "Тише! Тише! Не могу, сломаюсь!"
      Но подружки смеялись, подпрыгивали и не слушали, что она им скрипит. И, может быть, мостик не выдержал бы и сломался... Но не успел: Алёнка оступилась да и прыгнула прямо в воду!
      - О-ёй! - засмеялась Таня. - Зеркало разбила!
      Лужа была мелкая, Алёнка только забрызгалась. Но неподвижную голубую лужу и правда, будто зеркало, разбила - огнистые брызги взлетели, как осколки. А вода замутилась, зарябилась, и ничего не стало в ней видно - ни неба, ни облачка, ни сиреневых веток.
      МЕДОК И ХОЛОДОК
      Алёнка вылезла из лужи и сказала:
      - А вода до чего тёплая!
      И побежала по улице, по всем лужицам и калужинкам. Таня бросилась за ней.
      Они догоняли друг друга, шлёпали босыми ногами по воде, поднимали весёлые брызги и смеялись.
      Вдруг Алёнка остановилась.
      - Гляди-ка, - сказала она, - пионерский вожатый хворост несёт!
      Вожатый пионерского отряда Ваня Дозоров услышал Алёнку.
      - Это не хворост, - сказал он, - это маленькие деревца - липки.
      Таня подбежала к нему:
      - Липки! А где же ты их столько накопал?
      - Не накопал. В лесничестве взял. Там их в питомнике из семян вырастили...
      - А на что они?
      - Как "на что"? Сажать будем.
      Посреди деревни около избы-читальни кучкой сидели ребята-школьники: кто на ступеньках, кто на брёвнышках. У всех были заступы, и солнечные огоньки то тут, то там загорались на отточенных лезвиях.
      - Ну, идите, - сказал Ваня, - некогда мне с вами! А вон и бригада моя собралась, ждёт меня.
      В это время школьники увидели Ваню и побежали ему навстречу:
      - Сад в деревню принесли, сад принесли!
      Они окружили Ваню Дозорова, разглядывали маленькие деревца, расспрашивали:
      - А сколько их тут?
      - А где сначала сажать будем?
      - Сначала будем сажать вокруг пасеки, - сказал Ваня, - потому что это липка, а пчёлы липовый цвет любят.
      - А потом где?
      - А потом по всей деревне насажаем. Разных деревьев насажаем. Сирени побольше. Пускай у нас избы как в саду стоят.
      - На пасеку так на пасеку! - закричал Вася Бражкин. - Шагай, ребята!
      - На пасеку! - подхватила Ариша Родионова.
      Настя вскинула заступ на плечо и первая зашагала по тропочке, ведущей на пасеку. Таня уцепилась за Ванин рукав:
      - И мы с вами пойдём липки сажать!
      Ваня засмеялся:
      - И вы? Да вы же не сумеете!
      - Сумеем! - сказала Таня.
      Тут и Алёнка её поддержала:
      - Мы сумеем!
      Тогда Ваня дал им два деревца:
      - Вот сажайте. Только на пасеку не ходите, вам далеко. Посадите их где-нибудь у своих дворов. Но смотрите, если не справитесь, позовите кого-нибудь из старших. А саженцы зря не губите - они трудов стоят.
      И ушёл.
      Алёнка посмотрела на своё деревцо и сказала:
      - Разве это деревцо? Это просто какой-то прутик. Он, наверно, нам нарочно сказал.
      Таня засмеялась:
      - Эх ты, "прутик"! А у прутиков корни бывают?
      Алёнка потрогала пальцами нежный маленький корешок, подумала и больше не стала спорить.
      Подружки стали советоваться.
      - Ты где сажать будешь? - спросила Алёнка. - У ворот или под окнами?
      - Я у ворот.
      - Ну, тогда и я у ворот. А ты у чьих ворот? - опять спросила Алёнка. - У наших или у ваших?
      - Я у наших.
      - Ну, тогда и я у ваших.
      Дедушка уже кончил копать в палисаднике и поставил заступ в сараюшку, под навес, а сам стал собираться на конюшню. Ему надо было лошадям приготовить корму. Лошади все в поле, на работе, придут с работы - есть захотят.
      Таня нашла под навесом заступ и приволокла его к воротам:
      - Давай ямки копать!
      Но заступ был очень тяжёлый. Такой заступ и поднять-то не поднимешь, не то что им ямки копать!
      Дедушка вышел на улицу и увидел, как Таня и Алёнка мучаются с заступом. Он подошёл к ним:
      - Вы что это делаете?
      - Мы, дедушка, деревья сажаем, - ответила Таня, - липки!
      - А ну-ка, дайте сюда заступ, - сказал дедушка.
      Он взял заступ и выкопал две ямки.
      - Ну вот, теперь и сажайте.
      Таня и Алёнка посадили свои деревца, примяли вокруг них землю, полили их тёплой водой из калужины... Светит горячее весеннее солнышко, идут по небу весёлые облака, поют скворцы у скворечен, развёртываются почки на деревьях. И два новых деревца стоят у ворот, расправляют корешки в тёплой земле!
      - Мою липку знаешь как звать? - сказала Таня. - Мою липку звать Медок!
      Алёнка удивилась:
      - А почему?
      - А потому, что когда она вырастет, то на ней будут медовые цветы. И на неё пчёлы будут прилетать за мёдом. Вот потому и Медок!
      - А как же мою?.. - спросила Алёнка. - Мою тоже Медок?
      - Нет, твою пусть как-нибудь ещё!
      - А как?
      - Знаешь, как? Холодок!
      - А почему?
      - А потому, что когда она вырастет, то будет густая-прегустая. Кругом будет жара, дышать нечем, а под твоей липкой - холодок! Ну, пусть?
      Алёнка улыбнулась и сказала:
      - Пусть!
      ГУСИ ТОЖЕ ЛЕТАТЬ УМЕЮТ
      Бабушка выглянула в открытое окно и сказала Тане:
      - Посмотри, Танюша, за гусями, как бы на озимь не ушли. А то они ростки поклюют, в поле плешин понаделают. Что хорошего? Народ нас не похвалит, да и самим не прибыль!
      Таня взяла хворостину и побежала за гусями. А гуси медленно шли по деревне всей стаей - гусак впереди, гусыньки за ним. Они шли да щипали молодую травку и шаг за шагом уходили всё дальше и дальше.
      Таня догнала их, замахала хворостиной:
      - Куда отправились? Домой идите!
      Но гуси домой не хотели. Таня гнала их в одну сторону, а они поворачивали в другую. Таня гнала их к дому, а они поворачивали к пруду. Тут и Алёнка подбежала к Тане на помощь. Она кричала на гусей и махала на них руками. Тогда гусак вдруг высоко вытянул шею и крикнул:
      "Ка-га!"
      Гусыньки тоже сразу вытянули шеи и откликнулись:
      "Ка-га!"
      И тут они все подобрались, приподнялись, побежали-побежали на цыпочках, замахали белыми крыльями и взлетели над Таниной головой. Шум и свист пошёл от широких крыльев.
      - Куда! - закричала Таня и подняла обе руки, будто хотела поймать гусей. - Куда вы?!
      А белая стая пролетела через улицу и опустилась у скотного двора, у самого пруда.
      - Сейчас я вам задам хворостиной! - сказала Таня. - Ишь ты, не слушаются!
      - Мы сейчас вам зададим! - подхватила и Алёнка.
      И они побежали на пруд.
      Но, когда прибежали к пруду, гуси уже плыли по воде, как белые кораблики. Они уплыли на самую середину и там плескались, и ныряли, и охорашивались. А пруд был полон воды, до самых краёв.
      - Вот какие! - сказала Таня. - Как на пруд захотелось, так и летать сразу научились. А дедушка говорит - на подъём тяжелы!
      НАЧАЛО ПУТИ
      Весенний пруд был до краёв полон. А в одном месте вода размыла бережок и лилась через край. Бурливый ручей с шумом бежал от пруда через зелёный лужок и пропадал в густых ракитовых кустах.
      Около ручья играли ребятишки. Юрка председателев устраивал на воде мельничку с колесом. Ваня Берёзкин ему помогал. Дёмушка просто бегал по воде, поднимая брызги. А на берегу пруда, на деревянных мосточках, сидела Нюра Туманова. Она болтала ногами в тёплой воде и пела песенку.
      Таня и Алёнка тоже взобрались на мосточки, сели рядом с Нюрой и свесили ноги в воду. Узенькие волны бежали от мостков по пруду и пропадали, не дойдя до середины. А в самую середину пруда, как в круглое гладкое зеркало, глядело весёлое солнышко. Алёнка запела с Нюрой песенку, но скоро примолкла.
      - Ручей шумит! - сказала она. - Даже песню не слышно!
      - Потому что бежит, торопится, - сказала Таня, - до моря-то всё-таки далеко.
      - До моря? - удивилась Нюра. - А что же, этот ручей в море бежит?
      - Ручей - в Маринку, а Маринка - в Нудоль, а Нудоль - в большую реку, а большая река - в море...
      Алёнка поглядела на Таню:
      - А ты почём знаешь?
      - Дедушка сказал.
      Нюра засмеялась:
      - Это он тебе нарочно сказал. Всё равно ручей до моря не дойдёт!
      Но Таня даже рассердилась. Как это не дойдёт, если дедушка сказал!
      - Значит, если я по рекам пойду, то тоже к морю выйду? - спросила Нюра.
      - Конечно, к морю выйдешь, - ответила Таня.
      - Вот бы поглядеть это море!.. - сказала Алёнка.
      Таня живо подобрала ноги на мостки и вскочила:
      - А пойдём!
      - Куда? - удивилась Нюра.
      - Море поглядим!
      - "Море поглядим"! - повторила Нюра и снова рассмеялась: - Ну ступайте, ступайте поглядите. А потом придёте, расскажете, какое там море есть!
      - А что смеёшься? - сказала Таня. - Вот пойдём да посмотрим. Алёнка, пойдём?
      - Пойдём, - сказала Алёнка.
      Они сбежали с горбатого бережка. А Нюра закричала:
      - Смотрите в море не утоните!..
      Не успели Таня и Алёнка отойти от пруда, как их увидел Дёмушка:
      - Алёнка, куда? И я с вами!
      - Не ходи, - сказала Таня, - мы далеко.
      Но Дёмушка уже бежал к ним:
      - И я далеко!
      - Мы идём море смотреть. А ты куда?
      - И я море смотреть.
      - Пусть идёт, - сказала Алёнка, - всё равно от него теперь не отвяжешься.
      На лугу их догнал Снежок. Он бежал и разбрызгивал лужи лапами. Белая шерсть висела на нём клоками, а лохматый хвост был завёрнут крючком.