Молчание, изредка нарушаемое непродолжительными репликами и односложными вопросами и ответами, затягивалось. Когда, судя по солнцу, до заката оставалось не более четырёх часов, снедаемый любопытством Зихий не выдержал и подъехал к волшебнику.
      — Послушай, Ширел, — преодолевая робость, выговорил Древославный. — Ты можешь нам сказать, что ты всё-таки прочёл в рукописи Драконьих Магов?
      Ширел пошевелил усами, усмехнулся и оглянулся на Лейруса и Зеникса.
      — А я всё думал, кто же из вас не выдержит первым и начнёт расспрашивать меня об этом. Колебался между тобой и Лейрусом — это сейчас он такой невозмутимый, а прежде был ещё любопытнее тебя, Зихий.
      — Ты бы тоже был любопытным на моём месте, — неожиданно агрессивно произнёс Нерождённый, подъезжая ближе.
      — Согласен, согласен, — примирительно поднял одну руку маг.
      — Так что же ты вычитал в этом свитке? — поддался эпидемии любопытства Зеникс.
      — Хорошо, расскажу то, что знаю сам на данную минуту. Остальное я смогу, надеюсь, выяснить, когда попаду домой и пороюсь в своей библиотеке.
      Ширел на некоторое время замолчал, собираясь с мыслями и решая, как лучше рассказать о прочитанном.
      — Итак, манускрипт был написан одним из Драконьих Магов. Он был поводырём одного из Повелителей Стихий, Повелителя Земли…
      — Кем он был? Поводырём? — перебил Зихий и тут же легонько вскрикнул от весомого подзатыльника, который ему с помощью своего посоха отвесил Ширел.
      — Не перебивай… У каждого из Повелителей есть маг или колдун, который помогает ему найти Путь и пройти по нему. Всегда поводырём должен быть человек, способный к волшебству или чародейству. Надеюсь, Зихий, ты в своём Дроке не только на охоту ездил и с девицами развлекался, и знаешь, чем отличаются маги от колдунов, волшебники от чародеев?
      — Знаю. Маги и волшебники не творят заклинаний, воздействующих на волю человека. Кстати о девицах — ты вернул ключ Флорине?
      — Вернул. Ты прав, Древославный. Колдуны стремятся с помощью чар подчинить человека своей воле, заставить его делать то, что им, чародеям нужно. Они стряпают всяческие приворотные и отворотные зелья, воды «забвения», «страха», гипнотизируют людей. А мы, маги, ограничиваемся тем, что пытаемся понять, как устроен этот мир и каждая вещь в этом мире, и пытаемся найти каждой вещи своё применение.
      Плоский камень, лежавший на пути всадников, зашевелился, дёрнулся, рывком поднялся в воздух, покружил вокруг Зихия, по улыбке Лейруса догадавшегося, что это дело рук Ширела, и упал сыну Урсуса за шиворот. Зихий с недовольным видом запустил руку под одежду, пытаясь вытащить камень, но достал оттуда только пучок крепко пахнущих полевых цветов.
      — Вот примерно так, — указал Ширел на букет, который уже деловито жевал Сагат, скакун Лейруса, мягко, но настойчиво вырвавший пучок из рук Зихия. — Так вот, поводырём каждого из Повелителей Стихий должен быть либо волшебник, либо колдун. Так уж заведено, и без этого никак.
      — А не может какой-нибудь Повелитель обойтись без поводыря? — продолжал задавать вопросы Зихий.
      — Нет. И не вздумай спросить «Почему?». Потому что так есть, было и так должно быть. Без этого никак… Если верить рукописи, те из Повелителей, у кого поводырями были волшебники, шли по светлому Пути, а у кого колдуны — по тёмному. Не знаю, или поводыри определяли, по какому из путей идти им и идущих с ними Повелителям, то ли Пути Повелителей заранее определяли, какой поводырь им достанется, чтобы помог достичь предначертанного.
      — Значит, Лейрус идёт по светлому пути, — пробасил Зеникс, и все взгляды, включая даже лошадей направились на Нерождённого, хмуро слушающего рассказ волшебника, который кивнул:
      — Получается так. Но одного поводыря, чтобы пройти Путь до конца, мало. Нужен предсказатель, причём предсказатель очень сильный, чтобы указать Повелителю цель его Пути, конечную точку, без достижения которой он обречён всю жизнь провести в поисках.
      — А что будет, если он не найдёт эту цель? — поинтересовался Зихий.
      — Не знаю. В свитке об этом прямо ничего не сказано, но…
      — Что «но»?
      — Но написано, что такого Повелителя одной из стихий ждёт страшная кара, представить которой человеку не дано.
      Сильный порыв ветра показался всем ледяным, пробирающим не до что до костей, но замораживающим и кровь в жилах, и сами мысли в головах. Неизвестно откуда на чистом безоблачном небе взялась небольшая, но зловещего вида тёмно-серо-фиолетовая туча, заслонившая солнце: всадники оказались посередине овальной тени, упавшей на землю посреди залитой солнцем лесистой равнины. Лошади забеспокоились, нервно перебирая копытами и издавая тревожные всхрапы. Зеникс и Зихий взволнованно закрутили головами, не понимая, откуда появилась эта туча, Ширел громко забормотал по эльфийски какое-то заклинание, а Лейрус неотрывно, словно заворожённый, всматривался широко распахнутыми глазами в тучу, внутри которой начали вспыхивать искры молний. Бормотание Ширела становилось всё более громким и быстрым, лошади становились всё беспокойнее и начали ржать, даже вода в реке потемнела возле берега. Взгляд Лейруса становился более осмысленным, он беззвучно что-то прошептал, и всё прекратилось: туча посветлела, из фиолетовой превратившись сначала в синюю, а потом и вовсе в облако, и солнце снова взглянуло на путников. Лошади успокоились, Ширел дочитал свои заклинания, а Зеникс и Зихий в один голос глухо воскликнули:
      — Что это было?
      И также в один голос Лейрус и Ширел ответили:
      — Не знаю.
      — Не понял… — недоумённо начал Зихий, но его тут же перебил Ширел.
      — Продолжим разговор позже — нам нужно переправляться через реку.
      — Переправляться? Где??? — Зихий повёл рукой сначала по течению Ивисы, потом против течения. — Здесь же на десятки тысяч шагов нет подходящего места для переправы!
      — Сейчас нет, — неожиданно легко согласился Ширел, подъезжая к берегу и сходя с лошади. — Скоро, надеюсь, будет.
      — Тебе видней, ты же волшебник, — кивнул Зихий.
      Все спешились возле одиноко растущей у самого берега огромной ивы, между склонёнными к воде длинными ветвями которой буквально кишели разноцветные стрекозы. Маг скинул дорожный плащ, развёл в сторону руки и не слишком громко стал плести хитроумную сеть из непонятных, но приятных для уха слов. Ширел закончил читать своё заклинание довольно быстро, опустил руки и стал выжидательно смотреть на поверхность реки. Его спутники также внимательно принялись разглядывать водную гладь. Спустя минуту-другую на середине реки стали появляться поднимающиеся из глубины пузыри воздуха, сначала крупные и редкие, затем более мелкие и многочисленные. Затем пузыриный рой стал всё быстрее двигаться в сторону ивы, под которой стояли путники. Пузырей становилось всё больше, и двигались они всё быстрее. Зихий на всякий случай достал из-за спины лук: кто его знает, что оттуда выскочит?
      За десяток шагов от берега пузыри исчезли и из воды показалась фигура, походящая на человеческую, которую поднимали в воздух толстые, словно два связанных между собою корабельных каната, тёмно-бурые водоросли, стебли которых быстро начали переплетаться между собою и спустя едва ли полминуты странная фигура восседала на подобии стула, сплетённого из водорослей.
      — Приветствую тебя, Рэдиш!
      — Приветствую, Ширел!
      Тот, кого Ширел поприветствовал и назвал Рэдишем, был весьма похож на человек, как и показалось сначала Зихию. Это был юноша, на вид вряд ли проживший более двадцати лет и зим, высокий, судя по длинным ногам (большего сказать было нельзя, так как он сидел), в странном гладком зеленоватом одеянии, похожем на лягушечью кожу. Впрочем, назвать Рэдиша человеком можно было, только не слишком внимательно его рассмотрев, скажем, в тумане или в обманчивом лунном свете. Его волосы, непонятного буровато-серого оттенка, походили на те водоросли, на которых он сидел; длинные усы, странные для юноши, уныло свисали до самой груди, на неестественно гладком лбу не было ни морщинки. Но главное, что бросалось в глаза, это кожа Рэдиша — она была неестественно бледная, с еле заметным синеватым оттенком, будто у мертвеца, у которого по жилам больше не бежит кровь. Оживляли бледное бесчувственное лицо только карие шустрые глаза, цепко осматривающие каждого из спутников Ширела. Голос, каким это странное создание приветствовало волшебника, был похож на громкий шёпот или, вернее, на шипение змеи. Когда Рэдиш немного повернул голову, Лейрус и другие заметили на боковой поверхности шеи, под ухом, несколько жаберных щелей.
      — Проложи мне дорогу к дому, Рэдиш.
      — Ты не стал пользоваться обычной переправой. Что-то случилось?
      — У меня появилась пара врагов, которые могут осложнить мне жизнь и я не хочу приводить их к своему жилью.
      Рэдиш молча кивнул: раз, другой, третий. Затем медленно указал рукой, пальцы на которой оказались соединёнными тонкими, просвечивающимися на солнце перепонками, на Лейруса, Зеникса и Зихия:
      — Кто они?
      — Тот, что стоит ближе ко мне — Повелитель Огня.
      Глаза Рэдиш прищурились, он резко подался вперёд, будто желая разглядеть Лейруса во всех подробностях и навсегда их запомнить. Нерождённый, в свою очередь, спокойно разглядывал подводного обитателя. Наконец Рэдиш рассмеялся — если змеи смеются, то делают они это наверняка с подобным звуком — и произнёс:
      — Вы, наверное, уже знаете о Повелителе Воды?
      — Да, знаем, — ответил Ширел. — Он давал тебе знать о себе?
      — Не он, его поводырь, Зарак.
      — Зарак? — Ширел нахмурился и провёл по лбу рукой. — Не слышал о таком колдуне.
      — О-о, о нём ещё никто толком не слышал. Но, поверь мне, он опасен.
      — И для чего Зарак приходил к тебе?
      — Хотел узнать, правда ли это, что я тебе помогаю.
      — И что ты ему ответил?
      — Ничего.
      — Когда это было?
      — Недавно; по вашему вычислению… э-э-э… дней десять-двенадцать тому назад.
      — Ясно… — Ширел нахмурился ещё больше; было видно, что ему ужасно хочется выругаться и сломать что-нибудь подвернувшееся под руку, но он сдержался и повторил свою просьбу Рэдишу.
      — Проложи мне дорогу через реку.
      Рэдиш опустил раскрытую ладонь к воде и из реки в неё тут же запрыгнула мелкая золотисто-чёрная рыба с плавником, похожим на петушиный хохолок. Рэдиш поднёс рыбу ко рту, дунул на неё и выпустил обратно в реку. Прошла минута, другая… Поверхность воды мелко задрожала, и вот на реке один за одним стали показываться крупные камни, блестящие и скользкие. Скоро от одного берега до другого был проложен самый настоящий каменный мост шириною в два десятка шагов. Ширел первым взял за поводья своего коня и ступил на образовавшуюся переправу, за ним последовали остальные, причём Зеникс ступал по камням будто по раскалённым углям, осторожно, едва касаясь поверхности. Все лошади относительно спокойно пересекли реку, только конь Зихия несколько раз взбрыкнул и попытался вырваться, встав на дыбы. Но Древославному на помощь пришёл шедший рядом Лейрус и путники благополучно достигли другого берега, на котором сразу же начинались высокие покрытые лесом холмы.
      Как только нога Зеникс, двигавшийся последним, и копыто его Баса коснулись земли, Рэдиш хлопнул в ладоши и морда рыбы с петушиным хохолком, до этого высунувшаяся из воды и ждавшая приказания от своего повелителя, тут же исчезла в пучине. Камни погрузились в воду так же бесшумно, как и появились из неё, и река снова выглядела так, как должна была.
      — Благодарю тебя, Рэдиш, — с признательностью сказал Ширел.
      — Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Будь осторожен с Зараком и Повелителем Воды, — напомнил Рэдиш и стремительно, с фонтаном брызг, прыгнул в реку. Вслед за ним исчезли и водоросли.
      — Ну, и кто это такой? — задал резонный вопрос Зихий, когда путники удалились от реки и начали въезжать на один из лесистых холмов.
      — Рэдиш — сын морской русалки и одного хорошего, но глупого юноши. Это долгая и невесёлая история и для неё сейчас не время. Скажу лишь, что когда-то давно я спас Рэдишу жизнь и с тех пор мы помогаем друг другу.
      — Когда-то давно? Да он младше меня!
      — Не суди по виду, на самом деле ему столько же лет, сколько твоему отцу.
      — Ты не знаешь, кто такой Зарак? — впервые после переправы заговорил Лейрус.
      — Нет, — покачал головой Ширел. — Именно это меня и пугает. Насколько я понял из рукописи и того, что знал раньше, в поводыри Повелителям попадают только люди, обладающие очень сильными способностями к магии и колдовству. Обычно такие люди на виду, по крайней мере, для других волшебников и чародеев. Но я, признаюсь, до сегодняшнего дня ни разу не слышал об этом Зараке. Нам нужно быть особенно осторожными.
      — Ты поэтому решил попасть к своему дому именно так, через реку? — уточнил Зихий.
      — Да, я редко пользуюсь переправой Рэдиша. Обычно я попадаю домой с другой стороны, через леса.
      — Ты не договорил о том, что прочитал в манускрипте Драконьих Магов, — напомнил Древославный.
      — А мне больше и нечего договаривать. Нам нужен очень сильный предсказатель. Какой именно, я выясню, когда доберусь до своей библиотеки — последняя часть рукописи написана на древнем диалекте, который я не смог разобрать сразу. Надеюсь, в моих книгах мы найдём то, что поможет нам дочитать свиток и узнать, куда нам отправляться за предсказанием для Лейруса.

_____

      Взобравшись на холм, путники увидели небольшую поляну, невидимую для глаз того, кто находился не на этой вершине. Посреди поляны располагалась старое высохшее дерево, ствол которого был поистине исполинским. Чтобы обхватить его, понадобилось бы не менее трёх десятков взрослых мужчин. Крона дерева вместе с верхней частью ствола отсутствовали, будто сломанные чьей-то невиданной огромной рукой; причём заканчивался огромный ствол именно на уровне верхушек окружающих деревьев, так что со стороны холм не выделялся ничем особенным. Самое удивительное, что дерево было живым — сбоку, у самой земли виднелось множество молодых ветвей с нежно-зелёными листьями.
      — Ух ты, какое дерево! — не сдержал восхищения Зихий. — Я о таких никогда даже не слышал.
      — Этому дереву шесть тысяч лет, — скромно сообщил Ширел.
      — Ско… Шесть… тысяч… лет!? — растягивая слова, переспросил обомлевший Зихий.
      — Такие давно уже не растут. Это дерево ещё помнит, как над ним пролетали драконы.
      — Здорово, — продолжал ахать Древославный. Лейрус и Зеникс, видимо, не впервые попадали на эту поляну, ибо они не выказывали должного изумления при виде этого дива. — Но где же ты живёшь? — опомнился Зихий.
      Ширел, а за ним и остальные, подошёл к дереву, достал из складок одежды медный медальон с запутанным узором, приложил его к коре и зычным голосом выкрикнул несколько непонятных слов. Внутри гигантского дерева послышался протяжный мощный скрип и скрежет и в стволе показался проём, как будто выехавший изнутри дерева. Это оказалась самая настоящая дверь с посеребрённой ручкой. Волшебник нажал на ручку и дверь плавно отворилась.
      — Заходите!
      Зихий не стал дожидаться повторного приглашения и, едва успев кое-как привязать лошадь к тыну, таинственным образом появившемуся рядом с входом, просто ворвался внутрь и принялся с неуёмным любопытством осматриваться, крутя головой из стороны в сторону.
      Жилище Ширела состояло из трёх этажей. Второй, который соответствовал уровню земли, представлял собой жилое помещение с двумя деревянными кроватями, несколькими стульями, роскошным креслом, набитым лебяжьим пухом и покрытым зелёным бархатным сукном (как сказал позже, потупив глаза, Ширел, это был подарок короля Эбенора), и двумя столами, круглым кухонным и треугольным с нанесёнными ничего и никому из присутствующих, кроме хозяина, не говорящими символами. Пол был целиком устелен мягкими шкурами с короткой шерстью, благодаря чему ходить по ним было очень удобно, ноги не тонули и не увязали в шерстинах. Окон, разумеется, не было, но внутри было светло, как снаружи — под потолком и на стенах висели непонятно к чему прикреплённые стеклянные шары, разливающие ровный мягкий не режущий глаза свет. На противоположных конца комнаты находились две уходящие вертикально вверх лестницы, одна поднималась, другая спускалась. Сын Урсуса сначала нетерпеливо взбежал наверх — там он попал в куда менее освещённую комнату, на которую приходилось всего два подвешенных сверху шара. Здесь находилась магическая мастерская Ширела — комнату опоясывал один длинный стол, который был уставлен всевозможными колбами, склянками, банками, коробками, шкатулками, завален пучками из множества растений, попадались корзины с разного цвета ягодами. Из некоторых колб, соединённых друг с другом стеклянными трубками, медленно растекался по комнате, быстро рассеиваясь, клубистый серый или фиолетовый дым, кое-где в больших банках кипела какая-то нерадостного вида жидкость. На стенах висели различные медальоны, наподобие того, которым Ширел только что открыл проход в дерево. По заверению волшебника, наверху у него есть ещё одна совсем маленькая комнатка, из которой он иногда с помощью какого-то хитроумного приспособления наблюдает за небом. «Чего за небом наблюдать?» — удивился про себя Зихий и устремился уже вниз, к той лестнице, что вела на первый этаж, в библиотеку мага.
      Здесь было светлее, нежели в мастерской, но темнее, чем в жилой комнате. Неведомо откуда и как, но по библиотеке отчётливо прогуливался лёгкий ветерок; на выложенном гладкими отполированными плитами из белого камня полу лежала одна большая чёрная шкура с желтоватыми полосами — шкура саблезубого, живущего на Океанских островах. Шкура находилась только возле кресла, точной копии шикарного кресла на втором этаже, только с чёрным сукном (а это, скажет Ширел, снова скромно опустив взгляд, подарок от одного знатного вождя из Агарии). Стола не было, как не было и ящиков для свитков, или полок для них. Подняв глаза наверх, Зихий увидел встроенные в стены ящички такого размера, чтобы в него мог поместиться только один манускрипт или кодекс. Когда Ширелу нужна была какая-нибудь книга, он щёлкал пальцами и необходимая ему рукопись сама прилетала ему в руки. Получался настоящий книжный улей.
      — Да-а-а, здорово у тебя здесь! — высказал своё восхищение Зихий, ни на секунду не переставая вертеть головой. Ширел отмахнулся от него, что, впрочем, не слишком скрыло то, что он остался доволен похвалой своему жилищу.
      — Самое время для ужина…
      — Вот это верно, — машинально перебил мага Зеникс.
      — Пойдёмте на второй этаж, я вас накормлю.
      Ширел и его гости поднялись на второй уровень. Когда проголодавшиеся юноши расселись за обеденным столом, волшебник пошевелил пальцем, будто подзывая кого-то, и из-под стола выкатился прежде невидимый низкий маленький столик покрытый белой скатертью с проступавшими кое-где пятнами. Хозяин дома тряхнул рукой и скатерть отлетела прочь со звуком, напоминающим хлопанье птичьих крыльев, открыв небольшое нагромождение съестного, в основном лесного происхождения. Поймав взгляд Лейруса, брошенный на приземлившуюся на треугольный стол скатерть, Ширел сказал:
      — Да, знаю, скатерть нужно постирать — всё время забываю или некогда… Вы ужинайте, а я посижу в библиотеке, попробую прочитать манускрипт Драконьих Магов до конца.
      Волшебник торопливо скрылся в библиотеке, а юноши тем временем принялись утолять свой голод. Снаружи слышались негромкие раскаты далёкой грозы. Довольно скоро превратив гору съестного в холм объедков и костей, друзья расположились кому как было удобнее: Лейрус сел в зелёное кресло, Зеникс развалился на одной из кроватей, вмещавшей едва ли две трети его огромного тела и подозрительно потрескивающей под таким грузом, Зихий опёрся локтём на стол и сказал:
      — Интересно, что же всё-таки записано в этой рукописи Драконьих Магов?
      Зеникс пожал плечами, будто вопрос был адресован именно ему. Лейрус взглянул на Древославного и промолчал.
      — Что же там написано… — задумчиво повторил сын Урсуса, глядя в одну точку.
      — Тебе какая разница? — буркнул пытающийся поудобнее расположиться на неприспособленной к его размерам кровати Зеникс.
      — Что?
      — Я говорю, тебе какая разница? Это касается Лейруса, а тебе-то что волноваться? — Зеникс уже начинал раздражаться из-за неудобной постели.
      — Э, не скажи, мой огромный друг. Разве наши судьбы не связаны с судьбой Лейруса? — резонно спросил Зихий. — Или тебе всё равно, что с тобой будет?
      — Нет, ну её к вампирам, эту кровать, буду спать на полу! — взревел гигант, рывком поднявшийся на ноги, за что кровать громким протяжным треском, в котором читалось явное облегчение, тут же поблагодарила его. Зеникс подошёл к Зихию и, в упор посмотрев на него, произнёс странным голосом:
      — У меня есть цель и я к ней двигаюсь. Достигну ли я её, и что со мной может произойти, мне всё равно, но я должен хотя бы попытаться сделать то, что должен сделать.
      Что-то было такое в голосе, взгляде, во всей фигуре светловолосого воина, что не позволило Древославному даже попытаться задать вопрос о загадочной цели Зеникса.
      — А почему ты отправился с нами? — вопрос Лейруса заставил Зихия повернуть к нему голову.
      — Это моя судьба.
      — Откуда ты это знаешь?
      — Отец сказал мне, что, если я не отправлюсь с тобой, весь наш род Древославных погибнет.
      — Так ты присоединился ко мне из страха? Чтобы спасти свой род?
      — Нет, — неожиданно для себя Зихий смутился, вспомнив о таинственном внутреннем голосе, предостерегавшем его от встречи с Нерождённым. — Я и сам знал, что должен отправиться с тобой.
      — Должен? Кому?
      — Не знаю. Не только должен. Я и захотел присоединиться к вам. Почему — не знаю. Я же говорю, это судьба.
      — Ты счастливый человек, Зихий. И ты, Зеникс, — в зелёных глазах Лейруса на мгновение что-то покачнулось, будто водной глади коснулся сильный порыв ветра.
      — Почему?
      — У вас есть то, ради чего вы продолжаете путь. У вас есть смысл двигаться дальше, и вы его отлично знаете. Человеку, который знает, к чему он идёт, дорога даётся легче.
      — Но ведь и ты знаешь, куда ведёт твой путь…
      — Мой Путь?
      — Да. Пусть мы ещё не узнали, что там записано в этом манускрипте, но ведь Ширел обязательно расшифрует его. И пускай неизвестно точно, куда тебе нужно идти и что делать, но ведь конец известен — тебе придётся сразиться с Повелителем Воды. Разве нет?
      Нерождённый неуверенно кивнул. Разразились раскаты грома, уже куда более громкие, видно, гроза приблизилась; её звуки слились с донесшимся снизу, из библиотеки, рассерженным вскриком Ширела. Зеникс и Зихий встревожено вскочили на ноги, Лейрус остался сидеть в удобном кресле. На лестнице раздались громкие шаги, показался Ширел с растрёпанными волосами и всклокоченной бородой, засученными по локоть рукавами и недовольным уставшим лицом.
      — Что случилось? — спросил Зеникс.
      Маг ничего не ответил, подойдя к треугольному столу и с досадой швырнув на него манускрипт. Затем Ширел жестом выгнал Лейруса из кресла и грузно, будто совсем лишившись сил, опустился в него, запрокинул голову и закрыл глаза. Друзья растерянно переглядывались, не зная, что делать. Наконец Лейрус поинтересовался:
      — Ширел, так что же всё-таки произошло? Отчего ты кричал?
      При звуке голоса Нерождённого волшебник вздрогнул, будто его внезапно разбудили, не дав досмотреть приятный красивый сон, открыл глаза и мрачно обвёл взглядом ожидавших от него ответа юношей. Проведя рукой по взъерошенным волосам, он недовольно проговорил:
      — Что произошло? А то, что нам придётся встретиться с существом, которое было последним, с которым я хотел бы встречаться. Даже с каким-нибудь вампиром или дрононом я бы пообщался с большей радостью, чем с проклятым Айнгорном.
      Посмотрев на разинутый рот Зеникса и нахмурившееся лицо Лейруса, Зихий понял, что не он один понятия не имеет, кто такой этот Айнгорн. К таким же выводам пришёл и Ширел, принявшийся объясняться со своими подопечными:
      — Айнгорн — самый могущественный из эльфийских предсказателей.
      — Почему же мы ни разу не слышали о нём? — удивился Зихий.
      — Потому что к нему не ходят, как к базарным бабам, разузнать, будет ли в следующем году хороший урожай винограда или получится ли достроить новый дом до наступления холодов. К Айнгорну обращаются тогда, когда остальные прорицатели бессильны. Он — драконий выкормыш.
      — Чего? — не поняли внимательно слушавшие Ширела друзья.
      — Все вы знаете, что эльфы бессмертны — то есть они не умирают сами собой, как люди, но их можно умертвить с помощью оружия или яда. Но эльфы не могут вечно жить среди людей, в этом мире. Каждый год несколько эльфов, не больше десяти, уходят в свою Страну Утренней Звезды — край, лежащий по ту сторону Океана, где не бывал ещё ни один человек. Там те из них, кто достоин этого, приобщаются к Знанию. Те же, кто ещё не может узнать Тайное и Неведомое, возвращаются обратно, в Горную Страну…
      — …Но только уже в других, новых телах, — довершил фразу Зихий. — Ясно, это всем известно. Но что здесь нового и при чём здесь этот Айнгорн, с которым что-то там сделали драконы?
      Ширел глубоко вздохнул и развёл руки с горестным видом: смотрите все, я этого не хотел, но, видимо, без этого обойтись уже не получится. Будто огромная невидимая рука вздёрнула ахнувшего от неожиданности Зихия в воздух, перевернула его вверх ногами и начала размеренно покачивать из стороны в сторону. Древославный отчаянно махал руками, путаясь в опавшей ему на лицо одежде, но это ему не особенно помогало, скорее наоборот: из-за пояса Зихия вываливались на пол кинжалы, монеты, раскатывавшиеся по комнате, свёртки с нужными для дальнего путешествия мелочами. Зеникс от души расхохотался, наблюдая за смешными мучениями своего острого на язык друга, отчего сын Урсуса завращался с новой силой. Ширел, подойдя к висящему вниз головой Зихию, присел на корточки и, прищурившись, спросил ласковым голосом:
      — Ну как себя чувствуешь? Не слишком нравится? Вот и мне не слишком нравится, когда меня постоянно перебивают! — голос волшебника из приторно-сладкого стал грозным. — Я тебя предупреждал — не перебивай меня?
      — Предупреждал… — выдавил из себя Зихий.
      — Предупреждал… Ну, и что с тобой теперь сделать? Пожалуй, нужно тебя вывести наружу и подвесить за ноги к верхушке самого высокого дерева, повисишь там, подумаешь над своим поведением, вспомнишь о правилах приличия. А то, я смотрю, после того, как ты покинул Дрок, о многих из этих правил ты изрядно запамятовал; например, о том, что перебивать старших очень невежливо.
      — Это верно, он слишком много стал разговаривать, — с удовольствием подтвердил Зеникс.
      — Так и быть, предоставим нашему другу возможность побыть наедине, поближе к звёздному небу, и обдумать хорошенько своё поведение.
      Ширел поднялся, произнёс непонятное слово, двери отворились и балансирующий в воздухе Зихий двинулся к выходу.
      — Нет! Не надо, — негромко, но отчётливо попросил Древославный.
      — Что?
      — Не надо меня на дерево отправлять. Я всё понял, больше перебивать тебя, Ширел, не буду, — запыхавшись от размахивания руками, произнёс Зихий.
      Ширел с недоверием покачал головой:
      — Как-то я в этом сомневаюсь. Зеникс, не знаешь, почему я сомневаюсь?
      — Да он же такой болтун, что не удержится и обязательно снова не вовремя влезет в какой-нибудь важный разговор.
      — Нет. Ширела я точно перебивать не буду, — заверил переставший сопротивляться будущий вождь Дрока.
      — Не будешь? Точно?
      — Да.
      — Ну, хорошо, хотя бы меня перебивать не будешь… А других?
      — Тут обещать не могу, — пожал перевёрнутыми плечами Зихий.
      Ширел засмеялся:
      — Чего у тебя не отнять, сын Урсуса, так это то, что ты честный парень. Ладно, хватит с тебя. Но помни — есть деревья куда выше тех, что растут здесь, и если что…
      — Понятно, — смирился Зихий.
      Тут же его перетряхнуло и он встал на пол некрепкими ногами, которые непременно бы его подвели, не обопрись он рукой о стену. Зеникс слегка разочарованно вздохнул: наверно, ему хотелось понаблюдать за подвешенным к дереву Зихием, от которого богатырь вытерпел уже немало насмешек. Лейрус с улыбкой наблюдал за быстро приходящим в себя Зихия и подмигнул ему, будто говоря: ничего, приятель, Ширел он такой, с ним особо не забалуешь, знал бы ты, сколько я от него в своё время натерпелся. Сорвавшееся в последний момент наказание Древославного ослабило напряжение, осязаемо висевшее в комнате с тех пор, как всклокоченный волшебник вышел из библиотеки. Сам Ширел уже пришёл в себя и выглядел утомлённым, но не подавленным и злым, как ранее. Он окончательно привёл в порядок свою причёску и бороду и спокойно осведомился:
      — Чего повскакивали, будто стая напуганных воробьёв? Устраивайтесь, у меня ещё есть, о чём вам рассказать. Правда, рассказ получится не слишком длинным…
      Юноши уселись напротив Ширела, за обеденным столом, и маг продолжил:
      — Те из эльфов, которые не прошли испытания по ту сторону Океана, возвращаются сюда в новых телах и спустя какое-то время, несколько веков или пару тысяч лет совершают новое путешествие в Страну Утренней Звезды и новую попытку доказать своё право прикоснуться к Знанию. И так делали и делают все эльфы, до единого, без исключения. Но одно исключение всё-таки было. Много лет назад один гордый эльф не прошёл испытания, но не смог с этим смириться и отказался вернуться в мир людей. Ему казалось, что его познания в том, что можно познать в человеческом мире, беспримерны и безграничны, и его магические силы достаточны для того, чтобы открыть ему дорогу к Знанию. И он попытался обманным путём (никто уже не помнит, как именно) обойти запреты. Конечно, у него ничего не получилось…
      Подгоняемая сильным ночным ветром, гроза быстро сгустилась над жилищем волшебника, застучали тяжёлые капли дождя, быстро превратившиеся в настоящие потоки воды, оглушительный удар грома разорвал небо прямо над огромным деревом, и все находящиеся внутри него услышали сильный металлический звук, как будто сильный удар меча соскользнул по щиту и пришёлся в землю. Помещение мгновенно наполнилось сухим свежим воздухом, который испарился считанные секунды спустя. Маг посмотрел наверх, на еле качнувшиеся световые шары, и успокаивающе сказал: