Берега сплошь покрыты лесом, только широкая полоса между озёрами, где и стояли наши дома, не заросла деревьями. Говорили, что деревьев на этом участке отродясь не было, потому и решили именно на этом месте устроить сначала стоянку для путников, а потом и постоянное жилище. Видно, и в самом деле так было — помню, по весне у нас в селении трава сочная, ярко-зелёная, словно молодой кузнечик, а в лесу и по берегам больше серая и блёклая. Деревья ведь соки пьют из земли…
      Зеникс на мгновение прервался, а Зихий ошеломлённо смотрел на него: резкие грубые черты лица богатыря разгладились, обычно громовой рявкающий голос стал тихим и мягким, будто течение реки.
      — Так вот, тогда наступила зима… Мы тогда с отцом возвращались из главного селения нашего племени, куда ходили отчитываться перед вождём — отец был старостой нашего селения. Помню, отец всё время подгонял меня, очень уж ему хотелось добраться до дома до темноты. И мы почти успели — густые сумерки лишь начали сгущаться, когда мы увидели сквозь деревья два больших белых пятна, между которыми поблёскивали огни жилищ. Когда мы уже поравнялись с первым домом, я непонятно почему встревожился — лишь позже, после всего, что случилось я понял, что меня смутило отсутствие собачьего лая. Собак у нас в селенье всегда было много, и лаяли они, когда кто-нибудь появлялся, так, что мало не покажется. А тогда собаки молчали. А отец торопился домой, не смотря по сторонам и не замечая ничего странного: он купил у торговца, что приехал в гости к нашему вождю, ожерелье и браслет для моей матери и сестры. Очень спешил подарить. Когда мы вышли к центру селенья, где была небольшая площадь и рядом наш высокий дом, раздался звук, будто свистнул кто, коротко, как делают это мальчишки, которые только учатся свистеть. Отец… будто споткнулся, замер, сделал ещё шаг вперёд, потом медленно, заваливаясь набок, повернулся ко мне (я шёл несколько сзади) — из горла у него торчала стрела с мохнатым грязным оперением. Он свалился, словно мешок, а я даже подбежать к нему не успел, как из-за домов, из подворотен с шипением и сиплыми криками со всех сторон на меня кинулись безносые длинноволосые твари с длинными заточенными прутами.
      — Вампиры… — произнёс, отчего-то шёпотом, Зихий.
      — Да, вампиролюди. Из тех, что ещё не обрели звериного облика, но уже и не были похожи на людей. Они бросились на меня с этими прутами. Хорошо, что у меня была моя секира: будь это люди, половину из них я разорвал бы голыми руками, оставшиеся испугались бы и сбежали, но вампиры… Они же вдвое сильнее человека, к тому же их было много, не менее двадцати. Жарче боя у меня не было… Когда из двух десятков их осталось только полтора, из которых двое не досчитались по одной руке, они решили малость передохнуть и решить между собой, как им лучше меня одолеть. В этот момент я поглядел на свой дом и увидел, как на крыльце стоит вампир, ростом не уступавший мне и с длинными нечеловеческими ушами. Вампироэльф… Он играючи, словно тростинки, держал за горло каждой рукой по девушке, в правой руке мою сестру, в левой — мою невесту. Они обе задыхались, их лица начинали синеть, а он продолжал с ухмылкой, которая обнажала два его длинных нижних клыка, сдавливать им шеи. В глазах у меня помутнело, в голове отчётливо раздался стук, будто сердце во мне подпрыгивало до самой макушки. Крича и сам себя не слыша, и поднял над головой секиру и побежал к вампироэльфу, не замечая более никого вокруг. Ну, эти недо-люди, недо-звери времени зря не теряли, искололи меня своими прутами со всех сторон, бросались под ноги. Парочка из них даже пытались прыгнуть и вцепиться зубами мне в шею, но моя секира быстро разрубила их, так что другие уже не пробовали повторить этот номер. Я почти уже добрался до крыльца, почти добрался… Но кровь хлестала из меня струями — из ног, из спины, из боков, из рук, — и я резко стал слабеть. В двух шагах от своего дома я упал на колени, отмахиваясь от вертящихся вокруг вампиров. Видно, их предводитель, вампироэльф, решил, что мне уже конец и скрылся за моим домом, унося еле шевелящихся сестру и невесту. Собрав последнее, что смог в себе собрать, я поднялся и хотел побежать за ним, но ноги меня не слушались и стая вампиров стала теснить меня по дощатому причалу, который шёл от моего дома, к озеру. Уже перестав что-либо соображать, я плюхнулся в воду и, проломив тонкий лёд, успел почувствовать обжигающий холод воды и вырубился… Очнулся от того, что меня пытались живьём сожрать озёрные щуки, привлечённые с глубины обильно вытекающей из ран моей кровью. Повезло — я был у самого берега, причём в том месте, где пологий спуск к воде. Еле-еле выкарабкался на сушу. Судя по звёздам, полночь уже миновала. Такой пронзительной тишины я в жизни не слышал. Тишь, только потрескивают горящие дома нашего селенья, да разлетающиеся во всю сторону крупные искры с лёгким шипением тают в снегу. Кое-как я доковылял до полыхающих домов — ничего спасти уже было нельзя, огонь разошёлся во всю. Вампиры, как я пошёл ко дну, решили, видно, что я потонул, подожгли селенье и убрались восвояси. Крыша моего дома уже обрушилась, скорее всего, его подожгли первым. Повсюду валялись трупы моих земляков. Как ни странно, вампиры никого не заразили своими укусами, убили всех. Отец лежал на том же месте, где упал, рядом лежали два обезглавленных тела — сестра и невеста. Головы вампиры забрали. Помню, подошёл к ним, увидел поблёскивавшее серебряное кольцо на пальце у любимой — мой первый подарок после обручения — и во второй раз за ночь вырубился…
      Пришёл в себя, когда меня всего, вдоль и поперёк, перевязывали. На следующее утро в селенье, точнее, туда, где оно раньше было, прибыл вождь с отрядом всадников. Они похоронили убитых и подобрали меня. Я был без сознания два дня и две ночи. Вождь навестил меня, что-то говорил, что — не помню. За что ему благодарен — так что он догадался сохранить вот это…
      Зеникс старательно и бережно достал из-за пазухи аккуратный свёрток, раскрыл его и показал всем умещающиеся на его громадной ладони ожерелье из зеленоватых камней, позолоченный браслет и маленькое, еле заметное серебряное колечко.
      — Вот всё, что мне осталось на память о матери, сестре и любимой. Память об отце у меня всегда под рукой, — великан кивнул в сторон лежащей подле него секиры. — Это он мне подарил.
      С нежностью, будто гладя пушистого ласкового зверька, Зеникс завернул украшения и спрятал под одеждой. Улыбнувшись, он тут же помрачнел, лицо снова приняло привычные рубленные очертания.
      — С того времени я стал сам не свой, из меня будто сердце вынули. Я остался в селении вождя племени, на развалины родного селенья не возвращался, даже на могилы близких ни разу не сходил. Мне рассказали, что мою мать тоже убили, нашли её… в доме, сгоревшую почти до неузнаваемости. Целыми днями я либо бездумно шатался по окрестным лесам, либо до изнеможения тренировался с оружием, в основном с секирой, конечно. Ночами мне снились кошмары, снова видел, как падал со стрелой в горле отец, как синели лица сестры и невесты, как ухмылялся с интересом рассматривающий меня вампироэльф. Я ненавидел себя, что не смог никого спасти, и ненавидел весь мир за то… за то, что он существует, и что я существую, а никого из тех, кого я любил, уже нет. Только желание отомстить жило во мне, разрастаясь, становясь всё сильнее. Когда я просыпался, в очередной раз увидев во сне морду вампироэльфа, оставшуюся часть ночи я представлял себе, что с ним сделаю, когда найду, каким пыткам его подвергну, какие страдания и мучения испытает он перед смертью, которую встретит как избавление… Жизнь человека перестала быть для меня ценностью. Наш вождь, он был жестоким человеком, к своим соплеменникам справедливый, но к чужим жестокий; он подметил во мне эту перемену и стал поручать мне схватки ради развлечения с чужеземными преступниками, пойманными во владениях Винторогих. Когда у него гостил какой-нибудь знатный человек, которому он хотел угодить, он выбирал пленника посильнее, поопытнее и выставлял его на бой против меня. Иногда я вооружался секирой и бой заканчивался быстро, в один взмах. Когда же вождю хотелось повеселиться подольше, он давал мне небольшой меч или короткое копьё, чтобы мой противник имел побольше времени перед тем, как я всё-таки до него доберусь… И вот однажды против меня выставили Лейруса.
      — Да, тогда у вашего вождя гостил какой-то важный торговец, — вспомнил Нерождённый.
      — Да, и ещё его приезд совпал с каким-то праздником… с каким, не помню.
      — Но как же тебя, Лейрус, смогли схватить и, словно беглого преступника, вывести на бой, который больше напоминал скотобойню? — изумился Зихий.
      — Как раз в это время закончилось моё обучение у Демонов Наказания, я был обессилен, заблудился в лесах, заснул мертвецким сном, а когда проснулся, уже был связан по рукам и ногам и на телеге трясся в селение Винторогих.
      — И в тот же день, вечером, вождь назначил поединок, — продолжал Зеникс. — Вызвал меня к себе, сказал, что хочет, чтобы его гость хорошо провёл время на празднике у него в гостях. Поэтому я должен был выйти на бой с очередным пленником не с секирой, а с копьём, чтобы схватка длилась подольше. Я пожал плечами — мне было всё равно — и вышел. Когда связанного Лейруса вывели на площадку для боя и только там развязали, я оценил его взглядом и решил для себя, что парень, наверное, неслабый и прыткий, но всё равно трудностей у меня возникнуть не должно…
      — Примерно то же самое я подумал про тебя, — невозмутимо произнёс Нерождённый.
      — Ну, кто же знал, что ты великий воин? — развёл руками Зеникс. — Тебе дали меч. Взял меч и я и сделал то, что делал всегда — парочку ложных движений. Это всегда полезно, можно посмотреть в какую сторону парень, что вышел против тебя, предпочитает уклоняться, да и раздёргать его не помешает, пусть нервничает. Но Лейрус не двинулся с места. Такого ещё не бывало. Я снова делаю ложный выпад, более похожий на настоящий. И снова он просто стоит и споко-о-ойно так за мной наблюдает. Меня это рассердило и я ударил уже по-настоящему. Вот только Лейруса на том месте, где я взмахнул мечом уже не было.
      — Ты же сам до этого мне два раза показал, куда собираешься бить, — уточнил Лейрус.
      — То-то и оно. Хорошо, я успел увернуться от твоего удара. Рассерженный, я наседал на тебя как мог, наносил удары изо всех сил, но либо не попадал по тебе, либо ты парировал все мои удары. Совсем, как сегодня. Я начал свирепеть и мысленно проклинать вождя за то, что тот не позволил мне взять мою секиру…
      — Не так уж и мысленно ты стал ругаться — твои проклятия были слышны по всей деревне!
      — Было дело… А потом ты выбил у меня из рук меч и приставил свой к моему горлу.
      — А вождь хотел приказать стражникам расстрелять меня из луков, но ты воспротивился, сказав, что я победил тебя честно, заслужил себе свободу и твоя жизнь в моих руках.
      — А ты сказал что моя жизнь тебе не нужна…
      — Вот так мы с Зениксом и стали друзьями, — сказал Зихию Лейрус.

_____

      Зихий поморщился во сне, недовольный потревожившим его движением, и повернулся на другой бок. Спустя несколько мгновений корабль снова покачнулся, будто задетый сильным порывом ветра. Сын Урсуса сквозь пелену сна расслышал невнятное раздражённое бормотание Зеникса, которому непонятная качка тоже мешала спокойно спать. Тут же последовавший резкий толчок, который непременно опрокинул бы любого стоящего на палубе, разом смахнул с обоих друзей сон и заставил их лихорадочно вскочить и непонимающими глазами оглядеться вокруг. Тихая безветренная ночь уже удалялась на покой, на востоке расширяющейся светлой полосой обозначился горизонт. Безмолвные тёмные берега уплывали назад. Яркие звёзды расцвечивали ночное небо. Зихий машинально опустил взгляд с неба на реку и увидел, что отражения звёзд почти невозможно рассмотреть в воде: на поверхности танцевали, пенясь и выталкивая крупные брызги, явственно видимые линии разнонаправленных течений. Река будто задумала какое-то таинственное дело. И судя по нахмуренному лицу Ширела, стоявшему вместе с Лейрусом на носу корабля, дело это вряд ли обещало путникам что-либо хорошее.
      — Ширел, что случилось? — спросил Зихий, вместе с Зениксом подбежавший к волшебнику и Нерождённому. Маг, не поворачивая головы, хотел что-то сказать, но ему помешал сотрясший корабль удар, рывком толкнувший судно вперёд на добрых пару десятков шагов. Зихий непременно шлёпнулся бы на палубу, если бы не схватился за Зеникса, успевшего скоординироваться и опуститься на колено. Лейрус и Ширел были начеку и держались за борта.
      — Да в чём дело? — воскликнул Зихий.
      — Пока ещё непонятно, — сказал Лейрус, подобно Ширелу вглядывающийся в реку. Зихий и Зеникс приблизились к ним, предусмотрительно постаравшись застраховать себя от неприятностей в случае повторения загадочных ударов по кораблю: великан присел возле борта, а Древославный ухватился за верёвку, примотанную к мачте. И вовремя: корабль качнуло сильнее прежнего, мачта наклонилась сначала в одну, потом в другую сторону, один из бочонков с питьевой водой, стоявших на корме, опрокинулся и стал кататься по палубе. В глубине корабля что-то начало слегка потрескивать. Паруса, спущенные вечером из-за отсутствия ветра, распустились и мерно раскачивались.
      — Что же там? — скорее рассуждая сам с собою, нежели кого-нибудь спрашивая, произнёс маг.
      — Смотрите! — крикнул Зихий. — Река сама несёт нас против течения!
      Древославный был прав: на участке реки длиной примерно в несколько сотен шагов течение сменило направление. Сопротивляясь вечному притяжению Океана, вода, подхватив корабль, несла его в сторону Горной Страны, за крутой утёс, закрывавший собою изгиб Ивисы.
      — Это не ты сделал, Ширел? — спросил Зеникс.
      — Конечно нет! — рассерженно воскликнул волшебник. — Стал бы я волноваться, если бы устроил это сам!
      — Если это не ты, значит, это река, — рассудил Лейрус.
      — Получается, так, — пожал плечами Ширел.
      — Значит, это река… Река… — уставился в одну точку Древославный. — Что могло заставить реку повернуть вспять?
      — Ну, река ведь не вся повернула назад, только часть, — махнул рукой на оставшиеся позади берега Зеникс.
      — Да, не вся река… — продолжал размышлять Зихий. — Может быть, водопад?
      — Не глупи, здесь никогда не было водопада, — фыркнул Ширел.
      — Или водоворот…?
      — И водоворота не…
      — Вон там! — перебивая волшебника, одновременно закричали Лейрус и Зеникс, указывая вытянутыми руками вперёд, туда, где за каменистым утёсом открылась река во всей её ширине.
      — Дракон меня раздери! — громко пробормотал Ширел. — И правда, водоворот…
      Как раз посередине Ивиса разинула в небо свой идеально круглый рот, который со зловещим негромким шелестом, слышным при этом далеко вокруг, затягивал в себя массивы тёмной поблескивавшей в лунном свете воды. Вода, будто живое загипнотизированное существо, сама бежала в уходящий вглубь провал, сначала медленно, затем ускоряясь, всё быстрее, быстрее, пока не закружалась в стремительном вихре, бушевавшем вокруг «рта». Корабль снова тряхнуло, не так уж и сильно, но скорость, с которой его понесло к водовороту, значительно возросла.
      — Нас затягивает внутрь водоворота! — сообщил Зихий новость, которая и так уже была всем очевидна.
      — Ты сможешь что-нибудь сделать? — спросил Лейрус у Ширела.
      — Уже делаю, — отрезал маг. — Зеникс, держи меня, чтобы я не упал, когда нас снова дёрнет.
      Опершись о подставленное плечо Зеникса, маг простёр над палубой руки и выдал таинственную фразу. Затем ещё одну, за ней третью. Прислушавшись, волшебник покачал головой, отошёл от Зеникса и взялся за борт.
      — Не получается. Водоворот слишком силён.
      Все переглянулись.
      — Надо что-то делать, — тихо сказал Зихий.
      Лейрус кивнул:
      — Надо… Нас сносит ближе к берегу.
      Действительно, та полоса течения, в которую попал корабль, в своём движении к водовороту отклонялась к берегу и, как будто отталкиваясь от него, с утроенной силой и скоростью устремлялась в пасть реки.
      — Будем надеяться, что возле того берега неглубоко, — сказал Лейрус.
      — Что ты придумал? — повернулся к нему Ширел.
      — Когда подойдём как можно ближе к берегу, спрыгнем в воду и, если сумеем ногами нащупать дно, попытаемся вытолкать корабль на мелководье, где его уже не снесёт в водоворот.
      — Нас самих унесёт в водоворот течением, — покачал головой Ширел.
      — Нужно постараться, чтобы не унесло. Если успеем зацепить судно днищем за дно, будем держаться за корабль.
      — Если ещё там можно достать до дна.
      — Другого выхода всё равно нет, — мрачно улыбнулся Лейрус.
      — Значит, нужно сделать то, что можем, — с фаталистическим спокойствием пробасил Зеникс.
      — Вот тут ты прав, — усмехнулся Ширел, расслабленно махнув рукой на притягивающий их к себе водоворот.
      — А как же наши лошади? — спросил Зихий.
      — Да, как же лошади? — заволновался Зеникс.
      — Мы сделаем всё, чтобы спасти корабль и лошадей, — пообещал волшебник. — Но для этого сначала нужно выбраться невредимыми самим.
      — Все на левый борт! — распорядился Лейрус. — Крепче держитесь за всё, что попадётся под руку. Когда я подам сигнал, прыгайте в воду и, если нам повезёт и мы достанем до дна ногами, из всех сил толкайте корабль к берегу. Ясно?
      — Ясно! — с отчаянной радостью закричал Зихий.
      — Ясно, — спокойно кивнул Зеникс, привыкший всецело полагаться на Нерождённого.
      — Ну, может быть, даже и получится, — поглаживая усы, сказал Ширел.
      Вчетвером путники словно приклеились к левому борту и принялись следить за приближающимся песчаным берегом, вытянув шеи (не считая Зеникса, который с высоты своего роста спокойно посматривал на бурную воду). Течение, наталкиваясь на постепенно поднимающееся к берегу дно, замедлялось, пока в примерно тридцати локтях от суши не становилось совсем медленным, кружась на месте.
      — Прыгаем!!!
      Звук крика Нерождённого, взмыв над кораблём, нырнул вслед за Лейрусом вниз, в упругую воду. Волшебник и Древославный прыгнули сразу же за Нерождённым, с негромким всплеском погрузившись в тёплую, неостывшую за ночь реку. Только Зеникс немного замешкался, приноравливая своё громадное тело к свободному падению. Как только Зихий ощутил прохладу смыкавшийся над ним реки, он понял, что им крупно повезло — их вынесло на мелководье, даже ему, не отличавшемуся высоким ростом, вода в этом месте доходила только до уровня груди. Удивительно, как корабль ещё не сел на дно; впрочем, он был совсем небольшим, посадка его была совсем неглубокой.
      Вынырнув, Зихий тут же бросился к кораблю. Толща воды чудовищно замедляла движения, юноша шагал будто обвешанный неподъёмным грузом. Зихию показалось, что короткий, в несколько шагов, путь до корабля занял у него очень много времени, непростительно много в такой ситуации времени. Лейрус и Ширел уже упёрлись руками в борт судна ближе к носовой части. Зихий наконец добрался до деревянной обшивки, точно посередине корабля, и что есть сил начал давить на неё. Ноги его тут же увязли в рыхлом речном дне по щиколотки, ладони от сильного напряжения заныли… А корабль и не собирался двигаться к берегу. Течение, встретив на пути преграду, нарастало, накапливая сил для решительного удара, который снесёт дальше, на глубину, и корабль, и тех, кто сейчас приник к его борту, тщетно стараясь сдвинуть посудину с места. Древославный давил на корабль с непонятно откуда берущийся силой, погрузившись в дно уже почти по колено; на правой руке из под ногтей большого и указательного пальцев начала сочится кровь. Слева, возле носа корабля, до Зихия доносилось учащённое дыхание Лейруса и кряхтение Ширела. Корабль наконец-то едва заметно сдвинулся, но этого было явно недостаточно, чтобы вытолкать его к берегу до того, как их всё же унесёт дальше, на середину реки, к не сулящему ничего хорошего водовороту. Древославный почувствовал, как от усталости и напряжения у него наливаются свинцовой тяжестью ноги и тело, а руки он уже и не чувствовал.
      «Так у нас ничего не получится» — мелькнула у Зихия мысль. — «Где же этот проклятый Зеникс? Конечно, мы не можем сдвинуть корабль — ведь это гора мышц на борту!».
      И словно в ответ на эти мысленные проклятия Зихия справа от него судно заметно, на несколько шагов, сдвинулось с места. Древославный поднял голову и увидел Зеникса, немного подсевшего под днище судно и плечами и спиной толкающего корабль к берегу.
      «Ну и силён же он!» — изумился Зихий и почувствовал как его начинает сносить вдоль борта вправо, к носу. — «Не успеем, течение усиливается!».
      Корабль ещё сильнее подвинулся на мелководье: Зеникс уже подбежал к Зихию и толкал судно посередине.
      — Иди к Лейрусу, толкайте там! — закричал Зеникс другу, будто был от него в сотне шагов, хотя их разделяло расстояние вытянутой руки. Зихий кивнул, оторвал онемевшие руки от намокших досок и попытался двинуться вправо, но чуть не погрузился в воду — речное дно не хотело отпускать его ноги.
      — Быстрее! — заревел ему почти в ухо гигант.
      Отчаянно дёрнувшись всем телом, Зихий смог-таки выдернуть ноги из дна и поскользил, подталкиваемый течением, вдоль борта к Ширелу и Лейрусу. Те продолжали давить на корабль, понемногу сдвигая его в нужном направлении. Зихий не успел толком замедлить своё движение и налетел на Ширела, который с некоторым удивлением посмотрел на него:
      — Ты чего пришёл?
      — Толкать!
      — А-а-а… Ну давай, толкай!
      Втроём они, подбодренные успехами Зеникса, нажали на борт с новой силой. Судно смещалось всё ближе к берегу: но и течение становилось сильнее. Удерживать равновесие становилось всё сложнее, коварная река норовила сделать подножку и подхватить в свои могучие руки. Зихий почувствовал, что его ноги не ощущают твёрдой поверхности, поднял голову и увидел, что его несёт мимо Ширела и Лейруса. Волшебник повернулся к нему и попытался протянуть руку, но тут же едва сам не был оторван от корабля. Лейрус, посмотрев на проплывающего мимо юношу, отчаянно молотившего по воде руками, крикнул ему:
      — Зихий! Хватайся за якорную цепь! За якорную цепь!
      Сын Урсуса поднял голову и увидел, что якорь вывалился из своего «гнезда» из-за сильной качки и теперь болтался на цепи у самой поверхности воды. Вытянув руки из воды насколько мог далеко, Зихий тут же с головой погрузился под воду. «Ну, совсем здорово…» — подумал Зихий с иронией, будто это происходило не с ним, а с кем-то другим, за кем он наблюдал со стороны. Продолжая размахивать торчавшими из воды руками, юноша почувствовал прикосновение холодной металлической цепи. Руки его моментально, ещё до того, как его мозг успел что-то сообразить, ухватились за цепь. Пальцы соскальзывали с мокрого гладкого металла. Но вот ладони зацепились за выгнутое тело якоря, Зихий перестал удаляться от корабля и вынырнул из воды. Тем временем корабль уже стоял на дне и Лейрус, Ширел и Зеникс, придерживаясь за борт и друг за друга, с медленной аккуратностью обходили судно со стороны носовой части, стремясь попасть на правый, спокойный борт. Оказавшись вне досягаемости течения, Зеникс одной рукой ухватился за якорную цепь и начал быстро подтаскивать к себе вцепившегося в металл мёртвой хваткой Зихия. Спустя несколько секунд Древославного подхватил Лейрус и выволок к самому берегу, на котором уже стоял Ширел, внимательно наблюдавший за спасением Зихия. Лейрус и Зихий шлёпнулись в воду, перевернулись на спину и, тяжело, до боли в груди, дыша, смотрели в предрассветное небо с потускневшими огнями звёзд. Тем временем Зеникс тщательно закапывал якорь в дно, чтобы корабль ненароком не снесло в водоворот.
      — Надо же, получилось, — весело и удивлённо заметил волшебник. — Шансов, признаться, было не так уж и много.
      Зихий приподнялся на локтях и, шумно дыша, проговорил:
      — Так это всё Зеникс! Если бы не его силища, утащило бы течением и нас, и корабль.
      Подошедший богатырь молча отмахнулся — мол, знаю, я молодец — и с усталостью присел на корточки.
      — Да, без Зеникса ничего бы не получилось, — согласился с Зихием пришедший в себя и поднявшийся на ноги Лейрус.
      — Да, да, — кивнул маг. — Но меня сейчас больше интересует, откуда взялся этот водоворот…
      — Эй!
      Все повернулись на голос Зеникса, который указывал на реку — от водоворота не осталось и следа, течение снова уносило воды Ивисы вниз, к Океану, поверхность воды была гладкой и безмятежной. Трое юношей в безмолвном вопросе повернулись к Ширелу. Тот погладил вымокшую бороду, пригладил волосы на макушке и осведомился у остальных:
      — Ну, и чего вы на меня смотрите такими глазами? Думаете, я вам сейчас объясню, в чём дело? Нет, я не знаю, откуда появился водоворот, куда он исчез и что это всё означает.
      Наступило молчание, все с недовольством смотрели на реку, будто укоряя её в том, что она сначала чуть не убила их, а теперь подбрасывает трудноразрешимые загадки. Первые лучи солнца уже выскочили из-за горизонта, пробежались по реке, пытаясь окрасить её в нежно-розовый цвет. На воде расходились частые мелкие круги от плескавшейся рыбы. Кое-где защебетали утренние птахи.
      Первым заговорил Нерождённый:
      — Ладно, никто из нас не знает, что это было и в ближайшее время вряд ли мы это выясним. Давайте осмотрим корабль, всё ли с ним нормально и, если все в порядке, двинемся дальше.
      — А вдруг водоворот снова появится? — опасливо посмотрел на реку Зихий.
      — Вряд ли, — пожал плечами Лейрус. — Но мы, конечно, некоторое время ещё подождём, осмотримся. Я думаю, больше водоворота не будет.
      Корабль не пострадал, мачта не повреждена, паруса целы. Приведя в порядок палубу, расставив по местам бочонки с водой, сумки с припасами и вещами, накормив успевших поволноваться на нижней палубе лошадей, путники принялись внимательно наблюдать за рекой — не появится где какой-нибудь признак нового водоворота. Солнце поднялось уже довольно высоко, воздух был чист и прозрачен, всё было отчётливо видно далеко кругом, насколько хватало взгляда. Лейрус и его спутники пристально вглядывались в реку с полчаса; затем Нерождённый вопросительно посмотрел на Ширела. Тот кивнул:
      — Да, думаю, мы можем продолжить путь.
      Маг снова отправился к носу корабля, остальные распустили паруса и подняли якорь. Ширел произнёс заклинание, корабль зашевелился, пытаясь сдвинуться с места. Возможно, Ширелу пришлось бы применить заклинание посильнее, потому как сойти с мели сразу судну не удалось. Но пришёл на помощь попутный ветер: налетевший сильный порыв наполнил паруса и корабль, движимый сразу двумя силами, воздуха и магии, выбрался на глубину и пошёл против течения.
      Когда корабль проплывал мимо высокого каменного утёса, по форме напоминавшего перевёрнутую грушу, все на корабле, исключая разве что лошадей, напряглись. Зихий неосмысленно взялся за мачту, Зеникс сделал шаг прочь от борта, Ширел и Лейрус наклонились и стали рассматривать воду. Но всё было тихо, никаких признаков волнения на воде не было, течение устремлялось в том направлении, в котором ему и следовало. И никаких попыток повернуть вспять не предпринимало.
      Как утёс остался позади, великан облегчённо вздохнул, а Зихий отошёл от мачты. Ширел посмотрел на них и рассмеялся:
      — Что, думали снова в водоворот попадём? Ха-ха-ха! Эх, вы, храбрецы!
      — Смейся — пробурчал себе под нос Зихий. — Кто его знает, что ожидать от этой реки, которая преподносит нам такие неприятные сюрпризы.
      Опасения Древославного оказались вещими: солнце ещё не достигло зенита, как Ширел взмахом руки и непонятным каркающим словом заставил корабль остановиться и удивлённо застыл, смотря вперёд. Лейрус, смотря туда же, покачивал головой, то ли недоверчиво, то ли расстроено. Зеникс и Зихий уставились на то, что предстало перед их взорами, с нескрываемым изумлением, расширившимися глазами и полуоткрытыми ртами.
      Впереди русло реки делало поворот вправо, огибая высокую отвесную скалу, выросшую когда-то давно прямо на пути воды. Оба берега, левый высокий и правый равнинный, были покрыты густыми тёмными лесами. На правом берегу деревья подступали к самой воде, и только в одном месте виднелся просвет, к которому можно было пристать на лодке. Вдалеке справа виднелась опушка леса, за которой начиналась серая топь Великих Болот. Зловоние, исходившее от трясины, иногда доносилось до путников с резкими порывами ветра. Там, где всегда, насколько помнили люди, проносила свои волны река, сейчас виднелась влажная чёрная полоса ила и грязи. А со скалы низвергался водопад, который наверху проложил себе дорогу по краю обрыва, раскидав в сторону росшие там веками деревья.
      — Разве здесь должен быть водопад? — обрёл дар речи Зихий и обратился к Ширелу. Волшебник промолчал.
      — Я никогда не слышал, чтобы здесь был водопад… И куда ушла вода из прежнего устья? — очнулся от изумления и Зеникс. И снова маг не сказал ни слова, продолжая из-под бровей осматривать водяной поток, разбивающийся после падения с большой высоты на неисчислимое множество брызг, капель, капелек, водяных песчинок и пылинок.
      — Как нам теперь добираться до Горной Страны? — задал свой вопрос волшебнику Нерождённый. Тот повернулся к нему и медленно проговорил:
      — Не знаю. Не знаю, как здесь возник водопад, не знаю, почему река изменила свой обычный путь и пока не знаю, каким путём мы теперь доберёмся до края эльфов.
      — Откуда же вам знать — вас же здесь не было, — раздался сбоку спокойный свистящий голос. Одновременно повернув головы, путники увидели Рэдиша, лежащего на огромном листе кувшинки, появившегося на поверхности воды на середине реки.
      — Привет тебе, Рэдиш, — невозмутимо произнёс волшебник.
      — Приветствую, Ширел.
      — Приветствую, — кивнул странному юноше Лейрус. Рэдиш загадочно улыбнулся ему в ответ. Зихий и Зеникс кивками головы также поздоровались с Рэдишем.
      — Ты можешь объяснить, что здесь произошло? Почему изменилось русло реки и откуда появился водопад? — объяснился к своему старому знакомому Ширел.
      Рэдиш привстал, сел, обняв ноги руками и положив голову на колени, вдоль которых теперь свисали его длинные верёвкообразные усы.
      — Да, я могу объяснить, что здесь произошло. Позапрошлой ночью, сразу после заката, здесь появился тот чародей, о котором я вам говорил. Зарак. Он был не один. С ним был спутник — Повелитель Воды.