— Запомните: недооценить любого противника — значит уже наполовину ему проиграть. Но недооценить себя перед началом схватки значит то же самое.
      Едва Лейрус закончил говорить, как воздух пронзили высокие звуки сигнальных труб, в которые усиленно дули вошедшие в зал двумя рядами обряженные в одинаковые костюмы мальчики. Между ними, держась за руки, шли король и королева, в некотором отдалении за ними следовал бойкого вида отрок. Разноголосый шум сразу стих. Эбенор и Мирела не торопясь прошествовали к возвышению, на котором стояло два трона. Король сел на тот, что был выше и ярче изукрашен мелкими разноцветными драгоценными камнями, его супруга — на более скромный. «Любовь любовью, а Ширел был прав, тщеславия у короля хватает» — подумал Лейрус.
      Друзья внимательно рассматривали правителей Лайтии. Эбенор был осанистым мужчиной в расцвете лет и сил. Прямые тёмные волосы, ровно прочерченные брови, волнистые длинные усы без бороды, крупное «породистое» лицо с весёлыми глазами — король, безусловно, внушал восхищение женщинам и расположение мужчинам. Мирела была, говоря откровенно, чересчур стройна, из-за чего казалась куда выше мужа, хотя была одного с ним роста. На миловидном лице бросались в глаза тонкий слегка вздёрнутый нос и властный рот женщины, с детства привыкшей повелевать (что неудивительно, если вспомнить, что Мирела была дочерью короля Вишира, правителя лежащего по ту сторону Горной Страны государства Агарии). Поговаривали, что на короля, человека по своей природе весёлого и склонного к приключениям и развлечениям, королева влияла весьма благотворно как женщина с хорошо выраженным чувством долга и ответственности. Во многом именно присутствие рядом такой женщины, как Мирела, помогало Эбенору быть тем «хорошим» монархом, каким его знали подданные и иноземцы.
      Когда королевствующая чета разместилась на тронах, трубы умолкли и мальчики-пажи выстроились позади возвышения, лицом к застывшим возле столов гостям. Эбенор знаком поманил к себе следовавшего за ними отрока, который тут же взбежал вверх по ступеням и, обняв его рукой за плечи, громко произнёс:
      — Гости моего дворца! Друзья, мои подданные и прибывшие из других мест! Сегодня у нас немалый праздник. Фанаг, племянник моей супруги, королевы Мирелы, пройдя «испытание зверем», доказал, что отныне он уже не ребёнок. Конечно, перед тем, как доказать своё право именоваться мужчиной, ему ещё предстоит пройти не менее опасное, но куда более приятное испытание, — король весело подмигнул сначала Фанагу, затем всем присутствующим: мальчик в мгновение ока покраснел до кончиков ушей, а гости засмеялись нескромной шутке правителя. Эбенор, довольный собственным остроумием, от души захохотал, но тут же постарался сдержать себя, еле слышно пожурённый Мирелой («ну перестань, не смущай мальчика…»), и вернуться к серьёзному разговору.
      — Итак, сегодня мы празднуем это особое в жизни Фанага событие, важное для каждого мужчины. Наполним же кубки!
      С разных сторон на возвышение взбежали пажи, заблаговременно запасшиеся кувшинами, и осторожно налили тёмно-красное искрящееся в лучах клонившегося к закату солнца вино в золотые королевские кубки. Тем, чьи места были за ближним столом, кубки наполнили шныряющие рядом слуги; остальным гостям пришлось позаботиться о себе собственными силами. По залу волной пронёсся звук журчащей жидкости и переставляемых с места на место кувшинов. Подождав немного, король и королева встали и Эбенор, подняв кубок, громко выкрикнул:
      — Пусть же жизнь этого вчерашнего ребёнка, а сегодня юноши, будет долгой, беспечальной, непраздной и счастливой!
      Казалось, стёкла огромных окон дрогнули от единодушного оглушительного возгласа:
      — Пусть!!!
      Все приложились к кубкам. Кто-то выпил содержимое залпом, другие, более сведущие в пирах, лишь слегка пригубили — поспешишь напиться на пиру, домой не скоро попадёшь. Зихий, отпивший из кубка еда ли десятую часть, с восхищённым изумлением смотрел на Зеникса, осушившего свой кубок одним глотком. Пока гигант, удовлетворённо крякнув, утирал губы рукавом, Древославный наклонился к нему и поинтересовался:
      — Не боишься с такой скоростью пить? Захмелеешь, мы тебя отсюда не вытащим…
      Зеникс отмахнулся и потянулся за лежащей неподалёку зажаренной в чесночном соусе оленьей ногой:
      — На меня вино не действует. Сколько ни выпью, всё нипочём.
      — Вообще не пьянеешь?
      — Будто воду пью.
      — Вот бы мне так.
      — Что, вино любишь?
      — Ну как… От кубка-другого не откажусь. Напиваться не напиваюсь, конечно. Но если лишнего хлебну, на утро плохо…
      Зеникс, занятый поеданием оленьей ноги, пожал плечами: мне, парень, эти проблемы не знакомы. «Ну не может быть, чтобы вообще на него выпивка не действовала» — подумал Зихий и повернулся к Лейрусу. Тот, слышавший весь разговор, опередил вопрос Зихия ответом:
      — Он в самом деле от вина не пьянеет. Да что вино — всякие зелья и даже яды Зениксу нипочём.
      Зихию оставалось только удивлённо покачать головой, что он и сделал. В этот момент он случайно посмотрел на Побидоса: вельможа, нахмурив брови, зловеще смотрел на него. Древославный в ответ показал ему язык, заставив хранителя библиотеки растерянно моргнуть — ему, наверное, никто ни разу в жизни язык не показывал. Девушка в голубом платье, сидевшая подле Побидоса и также наблюдавшая за Зихием, заливисто и громко рассмеялась. Суровый взгляд вельможи заставил её смолкнуть, но взгляд девушки продолжал следить за Зихием, который, довольный своим очередным подвигом в столице (восседает практически по соседству с королём, язык высунул по адресу влиятельного вельможи — геройство за геройством…), задорно улыбнулся соседке Побидоса. Девица подарила в ответ еле заметную короткую улыбку, моментально исчезнувшую под повторившимся подозрительным взглядом ещё более помрачневшего вельможи.
      После того, как гости утолили немного свой голод (некоторые специально ничего не ели с самого утра, чтобы сполна отведать от королевских щедрот), в тронном зале начались разнообразные забавы. Сначала выступали хмурого вида субъекты с дрессированным диковинным зверьём с побережья Океана — длинными блестящими животными, лишёнными меха, походившие бы на разъевшуюся змею, кабы не морды, смахивающие на головы оленей, да не четыре плоских похожих на маленькие корыта лапы с короткими когтями. Эти странные создания вставали на голову, удерживаясь только на кончике носа; ловили головами бросаемые в них с большой скоростью и в немалом числе деревянные обручи, а затем незаметными движениями швыряли их на расставленные вокруг шесты; вставали на задние лапы и вполне сносно дрались с теми из гостей, кто вызывался вступить в единоборство. Парочка чересчур самонадеянных и не слишком уже трезвых «храбрецов» были повалены на пол размашистыми ударами зверей. Зеникс, насмотревшийся на мучения гостей, собирался было сам отправиться сразиться с чудного вида умноглазыми животными, но Зихий охладил его пыл:
      — Куда ты собрался? Зверушек избивать? А говорил, что вино на тебя не действует…
      Океанские диковины так и покинули импровизированную арену непобеждёнными, удостоенные одобрительных возгласов Эбенора. За ними последовали жонглёры факелами, устроившими настоящую пылающую круговерть. Потом были танцы невероятно гибких девиц, гнущихся едва ли не пополам и скрещивающие ноги за шеей. Когда в зале появились шуты, затеявшие уморительные игры с нелепыми хороводами, прыжками и гримасами, более половины пирующих уже слабо следили за происходящим — крепкое старое вино из королевских подвалов давало о себе знать. Всё чаще слуги выносили за двери бесчувственные тела гостей. Уже наступила ночь, но в зале было светло от множества светильников, расставленных где только можно.
      Король тоже немного пресытился представлениями и стал беседовать то с одним, то с другим из сидевших за ближним к трону столом. Наконец, он обратился к Ширелу:
      — Ширел, друг мой! Очень рад тебя видеть! Мирела подтвердит — не далее как позавчера я говорил: «что-то давно не видел я Великого Мага».
      Королева с дружелюбной улыбкой кивнула:
      — Это так. Я тоже рада твоему приезду, Великий Маг.
      Волшебник с достоинством поклонился.
      — Благодарю вас, ваши величества.
      — Где же ты так долго пропадал? — спросил король.
      — Дела.
      — И наверняка сюда ты приехал тоже не просто так.
      Ширел с наигранной ошеломлённостью развёл руки в стороны.
      — Вы, видимо, читаете мысли, ваше величество. Впору не меня, а вас именовать Великим Магом.
      — Да ладно, ладно тебе, — махнул рукой Эбенор, не скрывая того, что лестное замечание мага ему весьма приятно.
      — Если уж вы обладаете такой проницательностью, то наверняка догадались, что именно дело привело меня сюда.
      — Вот как?
      — Да, и в ваших силах помочь мне, ваше величество.
      — Что ж, говори. Я с радостью тебе помогу, Ширел.
      — В вашей библиотеке находится манускрипт, с которым мне крайне важно ознакомиться.
      — Ну, так весьма кстати с нами и хранитель библиотеки. Побидос!
      — Слушаю, Ваше Величество!
      Лейрус, наблюдавший за Побидосом, заметил, что при упоминании Ширелом королевской библиотеки лицо вельможи на долю мгновения вспыхнуло злорадной усмешкой. «Просто так мы в библиотеку не попадём» — понял Лейрус.
      Эбенор между тем продолжал:
      — Побидос, ты слышал? Ширелу нужен какой-то свиток из моей библиотеки.
      — Исполню любое ваше приказание.
      — Ширел, что тебе там нужно?
      — Мне нужен манускрипт времён короля Дрейда Одинокого, который правил в эпоху Единого Королевства. Свиток достаточно легко узнать — на нём должен быть символ Драконьих Магов.
      Король, пригубивший вина, спросил Побидоса:
      — Ну что, имеется такой свиток?
      Вельможа, сделав сосредоточенное лицо и придав ему сожалеющее выражение, покачал головой:
      — Увы, Ваше Величество, такого манускрипта нет. Я хорошо это знаю, потому что совсем недавно была сделана перепись всех свитков в вашей библиотеке. Если бы моим переписчикам попалась рукопись с эмблемой Драконьих Магов, я бы непременно об этом знал.
      — Значит, нет такого манускрипта, — задумчиво и со скрытым недоверием проговорил Ширел. — Ваше величество, я не сомневаюсь в добросовестности хранителя вашей библиотеки… Но бывает, что не обратили внимание на какой-нибудь ящик с ветхими свитками, или не успели внимательно посмотреть, нет ли на манускрипте каких-нибудь знаков. Чтобы не занимать время достойного Побидоса, я и мои спутники могли бы сами осмотреть библиотеку — я уверен, что нам повезёт и мы обнаружим искомое.
      — Конечно, — согласился Эбенор.
      — Боюсь, ничего не получится, — «сокрушался» Побидос. — Только вчера мы начали просушивать все хранящиеся в библиотеке манускрипты. Мы зажгли светильники с иссушающими ароматическими травами, которые помогают дольше сохранять свитки. В библиотеку нельзя заходить по меньшей мере ещё несколько дней, иначе дело не только не будет доведено до конца, но и будет непоправимо испорчено.
      — Надо же, как в библиотеке всё сложно, — нахмурился король.
      — Да, Ваше Величество, рукописи требуют большого внимания.
      — Раз делами королевской библиотеки занимается такой внимательный и знающий человек, как достопочтенный Побидос, за рукописи Миноры можно не волноваться, — сладким голосом почти пропел Ширел, пронзая вельможу недобрым взглядом. Хранитель библиотеки забеспокоился (он не хотел явной вражды с Великим Магом), но на двусмысленный комплимент ответил учтивым поклоном.
      — Что ж, Ширел, ты сам всё слышал, — произнёс Эбенор. — Придётся тебе немного подождать с этим свитком.
      Волшебник молча кивнул и продолжил любоваться проказами шутов: но сидевшие на приличном расстоянии от него юноши готовы были поручиться, что сквозь шум и гам, царивший на пиру, они явственно расслышали скрежет зубов разъярённого Ширела.
      Вскоре после этой сцены король и королева удалились на покой и пир стал постепенно дотлевать до полного затухания. О том, по какому поводу был устроен пир, большинство гостей позабыли уже давным-давно. Всё реже в зале появлялись шуты и танцоры, всё чаще гости стали выбираться на улицу, кто относительно самостоятельно, пошатываясь и норовя за что-нибудь ухватиться, а кто и не обошёлся без помощи со стороны. Буквально сразу же после того, как Эбенор и Мирела покинули пир, Побидос резко встал со своего стула и что-то негромко сказал сидящей возле него девушки. Вельможа собирался возвращаться домой. Вдвоём со своей спутницей Побидос прошёл мимо Зихия и его друзей: сын Урсуса всё это время неотрывно следил за грациозной фигурой в наряде ласкающего глаз голубого цвета. Девица демонстративно не поворачивала голову в сторону юноши, но, когда прошла совсем рядом от него, Зихию на колени упала сложенная треугольником записка. Зихий, не теряя времени, спрятал её в складках одежды и осмотрелся по сторонам — не заметил ли кто-нибудь? Вроде бы нет.
      Тут же Ширел подал юношам знак следовать за ним. Пройдя за тронное возвышение, волшебник дождался, когда спутники догонят его и мрачно сказал:
      — Не нужно было ссориться с Побидосом. Это очень не вовремя. Я предполагал, что завтра, ознакомившись с манускриптом, мы двинемся дальше. Сейчас у нас каждый день на счету, а тут…
      — Что же делать? — озвучил вертевшийся у всех в головах вопрос Зеникс, чёрное одеяние которого, перепачканное едой, начинало отчётливо расползаться по швам.
      — Не знаю.
      — Ну ты же маг! — простодушно воскликнул Зихий. — Что тебе стоит прочитать какое-нибудь заклинание, проникнуть в библиотеку и найти эту рукопись, будь она неладна.
      — Библиотека окружена мощной защитой против любого рода волшебных заклинаний. Не следует забывать, что в ней хранится множество древних книг по колдовству, и каждый колдун выкрал бы любую из них при первой возможности. Поэтому и установлена такая непробиваемая чарами и волшебством защита.
      — Что же делать? — растерянно повторил Зеникс.
      — Пока не знаю… Я отправляюсь в гостиницу. Вы со мной?
      — Ступай, Ширел. Мы немного задержимся, — ответил Лейрус.
      — Не нравится мне твой тон, Нерождённый. Наверняка что-то задумал… Ладно, я буду в гостинице.
      С этими словами Ширел, погрузившись в раздумья, вышел из пустеющего зала.
      — Что же делать? — не унимался светловолосый великан.
      — Да уймись ты! — не выдержал Зихий. — Что заладил: «что делать, что делать»? Не знаю я, что делать.
      — А ты записку прочитай, может, мысли какие появятся, — невинным голосом посоветовал Лейрус.
      — Какая записка? — наполовину удивлённо, наполовину притворяясь спросил Древославный.
      — Та самая. Которую тебе Флорина передала перед уходом.
      — Какая Флорина? — теперь уже на самом деле удивился Зихий.
      — Флорина — это дочь Побидоса, что сидела возле него за столом. А записка… вот эта, — Лейрус молниеносным движением извлёк из-за пояса дёрнувшегося было Зихия серый бумажный треугольник.
      — А-а-а, ну да, записка, — не стал упорствовать в отнекивании Зихий.
      — Ух ты, бумага из Горной Страны, — изумлённо проговорил Зеникс, рассматривая треугольник в руках Лейруса. — Это же большая редкость. Я видел бумагу только раз в жизни.
      — Прочитай, — Лейрус протянул записку Зихию. Тот тут же развернул хрустящую бумагу, источающую еле уловимый цветочный запах, и стал читать Прочитав про себя, он негромко, для друзей, огласил содержание письма:
      «Драконьи Кварталы, дом рядом с таверной „На берегу Ивисы“, две статуи на крыше, северный балкон, где растёт дикий плющ».
      — Будь я проклят, если она не назначает мне свидание! — хлопнул себя по ноге Зихий.
      — Ну что же, если девушка приглашает тебя на встречу, нужно идти. Пошли, — скомандовал Лейрус и подтолкнул друзей к выходу.

_____

      Несмотря на то, что небо было покрыто рваными мохнатыми облаками, поглотившими большинство звёзд и лишь изредка пропускающими к земле лунный свет, передвигаться по ночной Миноре было довольно просто, освещения хватало для безболезненного ориентирования в городе. Однако при всём при этом самостоятельно найти искомый дом друзья не смогли. Пришлось Зихию спрашивать у городских стражников, стоявших на одном из перекрёстков, как пройти к таверне «На берегу Ивисы». Стражники подозрительно покосились на возвышающегося за спиной Зихия Зеникса, который в своём расползавшемся на глазах одеянии выглядел и в самом деле странновато, но указали дорогу:
      — Сейчас пойдёте по этой улице, дойдёте до статуи Эвенгарда Молчаливого, с копьём и на коне, и повернёте налево. Дальше прямо-прямо и выйдете к таверне.
      Поблагодарив, юноши двинулись, как было сказано. Зеникс, полностью полагаясь на Лейруса, не задавал никаких вопросов, сосредоточившись на сохранении своего благопристойного вида. Зато Зихий то и дело недоумённо поглядывал на невозмутимо шагавшего Нерождённого. Наконец, сын Урсуса озвучил свою озабоченность:
      — Лейрус, а зачем мы туда идём?
      — Тебя пригласили на свидание.
      — Понятно. Зачем вы с Зениксом туда направляетесь?
      — Боишься, помешаем?
      — Ну-у-у…
      — Не беспокойся, твоей романтической встрече никто мешать не будет.
      — Ну, так сразу и романтической…
      — Послушай, Зихий. Флорина — дочь Побидоса. Побидос — хранитель королевской библиотеки. В этой библиотеке где-то лежит манускрипт, ради которого мы и явились в Минору. Сейчас стало яснее?
      — Мы захватим эту девушку и заставим этого хрыча выдать нам этот свиток! — осенило Зеникса.
      — Это, конечно, вариант, — кивнул Лейрус. — Но мы обойдёмся без таких резких шагов. Зихий встретится с этой красивой особой, они пообщаются, и думаю, наш друг найдёт способ уговорить девушку помочь нам.
      — Не нравится мне это, — покачал головой Зихий.
      — Что ж, давай последуем предложению Зеникса.
      — Нет-нет!
      — Значит, мы договорились.
      Зихий согласился. «В конце концов это будет даже интересно». Посмотрев на угрюмо шагающего великана, он проговорил:
      — А ты опасный человек, Зеникс. Чуть что, сразу «захватим», «заставим»… Удивляюсь, как ты за время пути никого живьём не съел.
      — Поговори мне, — беззлобно проворчал Зеникс, успевший уже понять, что его недавно обретённый друг любит съязвить.
      Тем временем впереди показалась шумная таверна, возле входа в которую валялось несколько напившихся до бесчувствия тел. Крепкого вида лысый детина, скорее всего вышибала, стоял, прислонившись к столбу, на который был привешен крупный мерно покачивающийся фонарь, равнодушно пресекая нетвёрдые попытки ещё способных передвигаться бывших посетителей питейного заведения вернуться в таверну. Прямиком над вышибалой висела солидная вывеска с большим довольно прилично нарисованным кубком и бросающейся в глаза золотистой надписью «На берегу Ивисы».
      — Да уж, здесь над вывеской поработали на совесть, не то что в «Бешеном кабане», — одобрительно отозвался Зихий.
      — Вернёмся, расскажу Цинитрию, что ты нелестно отозвался о его гостинице, — пригрозил Лейрус, оглядывая окрестности в поиске указанного в записке здания.
      — Я же пошутил. Тем более…
      Лейрус не дал Зихию договорить, кивком головы указав возвышающийся дальше по улице трёхэтажный большой дом, вытянувший в ночное небо какие-то три тёмных силуэта на крыше. Древославный понимающе кивнул и тихо обратился к Зениксу:
      — Пойдём.
      — Сейчас, — пробурчал гигант резким движением с треском сорвавший сначала один, а за ним и другой рукав. С некоторым облегчением разминая затекшие мышцы рук, Зеникс бросил ошмётки возле одного из валявшихся неподалёку пьяниц и двинулся вслед за друзьями. Лысый вышибала так и не взглянул ни разу на колоритную троицу.
      Непонятными силуэтами, выделяющимися на крыше большого особняка с изящными колоннами при входе, оказались две статуи, изображающие бородатых мужчин в плащах, и дымовая труба, напоминавшая ствол с несколькими боковыми ветками — от основной трубы в разные сторону отходило несколько меньших труб.
      — Вот мы и пришли, — произнёс Зихий. — Что дальше?
      Лейрус осмотрел дом. Все находящиеся на фасаде окна были темны. Возле парадной двери подрёмывал, сидя на низкой каменной скамье, сторож, рядом с которым лежали короткий меч и трещотка, с помощью которой он мог в случае необходимости подать сигнал какому-нибудь оказавшемуся поблизости патрулю городской стражи (а в Драконьих Кварталах стражников было предостаточно).
      — Как там было сказано — северный балкон, — почти шёпотом размышлял Нерождённый, посмотрел на таверну, определяя в какой стороне Королевский холм, и прошёл дальше по улице. С правого боку (и северной стороны) дом Побидоса не прилегал вплотную к соседнему зданию, между ними находилась довольно широкая, в два десятка шагов, полоса. Взглянув поверх невысокой каменной ограды, Лейрус сказал:
      — А вот и балкон.
      Балкон находился на уровне третьего этажа, под самой крышей, благодаря чему с улицы его практически не было заметно при мимолётном взгляде.
      — Вы будете ждать меня здесь? — спросил Зихий.
      — Нет, это опасно. Во-первых, мы должны быть неподалёку от тебя — вдруг вся эта история с запиской западня.
      — Западня?
      — Да. Думаю, Побидосу не впервой расправляться с недругами посредством хитрости и ловушек. Да и его «лизоблюд» тоже в этом отношении, уверен, далеко пойдёт.
      — Ты думаешь, девушка… Флорина в этом замешана?
      — Не знаю. Возможно, она и ни причём. А может быть, в её лице растёт достойная смена отцу. Во-вторых, если мы будем торчать на улице, это будет выглядеть подозрительно. Стоит стражникам увидеть нас здесь, как появятся вопросы: а что это такие подозрительные субъекты, один из которых великан в каких-то лохмотьях, делают ночью возле дома богатого и знатного вельможи? Справимся мы с ними быстро, но без шума не обойдёшься, а значит, ты не сможешь незаметно встретиться с девушкой. Поэтому нам всем нужно перебраться через ограду.
      — Ладно, мы с тобой перелезем, но что делать с этой горой? — с сомнением в голосе поинтересовался Зихий, глядя на Зеникса.
      — А что со мной делать? Я тоже перелезу внутрь, — уверенно, да не слишком, заявил гигант.
      Зихий красноречиво промолчал, Лейрус же продолжал рассуждать:
      — Вообще-то здесь не так уж и высоко и Зеникс достаточно проворен, чтобы справиться с этой преградой. Но я думаю, — Нерождённый подошёл к доселе незамеченной низкой дверце в стене, — что нам приготовили удобный вход внутрь.
      Лейрус толкнул дверцу и она с тихим глухим скрипом отворилась. Лейрус широким жестом пригласил друзей последовать за ним и, пригнувшись, исчез в темноте неосвещённого двора. Вторым, скрючившись в три погибели, пролез Зеникс, Зихий постарался как можно тише закрыть за собой калитку и побежал к ожидавшим его возле колодца спутникам.
      — Как ты догадался, что эта дверца открыта? Или ты владеешь каким-то волшебным заклинанием? — прошептал Зихий Нерождённому.
      — Нет, — ответил Лейрус, внимательно следя за продолжающим сидеть в полудрёме сторожем. — Но если девица в записке указала, как пробраться в дом, уж о том, как попасть во двор, она должна была позаботиться. Если в ограде есть запасная дверца, значит…
      «Как же он всё-таки неглуп» — мысленно восхитился Лейрусом Зихий. «Никогда бы не поверил, что он почти мой сверстник».
      Боковая северная сторона дома также почти целиком спала. Почти — на втором этаже ближнее к уличной ограде окно светилось равномерным приглушённым светом. Именно возле этого окна проложил свой путь к крыше сильно разросшийся дикий плющ, бывший единственным путём, по которому с земли можно было забраться на балкон третьего этажа.
      — Ты лезь наверх по плющу, мы будем здесь. Если услышишь трёхкратный совиный крик, поскорее выбирайся из дома. Постарайся выведать что-то интересное о королевской библиотеке. Или раздобыть что-нибудь, что сможет нам помочь попасть туда, — напутствовал Зихия Лейрус.
      Уроки дронона, полученные Зихием в детстве, не прошли даром. Проверив, достаточно ли прочно толстые покорёженные стебли дикого плюща крепятся к крыше, Зихий стал проворно взбираться по ним вверх, стремительно перебирая руками. Подобными забавами он увлекался ещё в Дроке, когда совсем маленьким карабкался по всяческим верёвкам, развешенным на заднем дворе. Преодолев расстояние до светящегося окна второго этажа, юноша медленно, стараясь остаться невидимым, заглянул в комнату. Ему открылось не слишком большое помещение, уставленное многочисленными полками с книгами, свитками и отдельными листками исписанной бумаги. Боком к окну за широким столом сидел Побидос. Вельможа был в домашнем просторном одеянии и что-то увлечённо писал посеребрённым пером, то придвигая, то отставляя от себя подсвечник с пятью свечами. Временами Побидос брал в руки и перечитывал лежащие стопкой на столе манускрипты, затем снова брался за перо. Зихий решил не тратить время на любование письменной работой хранителя библиотеки и с медленной осторожностью, дабы не издать ни шороха, принялся подниматься дальше, к балкону под самой крышей. Это заняло у него немного времени; когда же он, осмотревшись, перекинулся через перила балкона, тёмная стена внезапно оказалась тяжёлой бархатной тканью, раздвинулась, открывая режущий привыкшие к темноте глаза свет, и изящные девичьи руки буквально втащили Зихия внутрь, сомкнув за ним прежнюю завесу.
      Это было всё, что смогли снизу рассмотреть Лейрус и Зеникс. Нерождённый настороженно прислушался, не раздастся ли какой подозрительный звук: вот из недалёкой таверны с звонким всхлипом вылетел очередной невменяемый посетитель, вот за изгородью, выставив над нею покачивающиеся древки копий, прошла, переговариваясь между собой, «пятёрка» ночной стражи, вот закашлялся любящий поспать сторож, встал, прошёлся до ворот, посмотрел вслед удаляющимся стражникам, вернулся к своей нагретой скамье и снова уселся дремать. В доме царила тишина. Подождав минуту-другую, Лейрус пробормотал:
      — Если в первые минуты всё тихо, значит, всё в порядке. Теперь будем ждать.
      Ждать пришлось немало. Тучам, бродившим над городом в немалом числе, уже надоел однообразный уличный пейзаж и они разбрелись по окрестностям Миноры в поискам более живописных зрелищ. Луна, явно довольная тем, что наконец-то вышла на свою любимую сцену, светила не жалея сил, делая видимым каждую мелочь на много шагов вокруг. Свет на втором этаже сначала покачнулся, затем становился всё бледнее и рассеяннее, затем вовсе исчез, погрузив дом в полную темноту. Повеяло холодом, от которого больше страдал Зеникс — его наряд, вернее то, что от него ещё осталось, плохо защищал могучего воина от пробирающего до костей весеннего ночного морозца.
      — Ну, я ему покажу, как людей морозить, — Зеникс, стуча зубами, пообещал неприятности Зихию.
      Застрекотали сверчки, пронизывая прозрачный синеватый воздух своими громкими трелями. По двору запрыгали, тяжело шмякаясь о землю, большие жабы, живущие в каналах и пещерах под городом. Днём их редко можно увидеть на улицах, зато с заходом солнца множество этих лягушек, недовольно урчащих и ленивых настолько, что не желают даже толком квакнуть, поднималось на поверхность. Одну такую, звонко шлёпнувшуюся на широченное плечо Зеникса, продрогший и злой гигант раздражённо смахнул в стену соседнего здания, превратив жабу в склизкое пятно.
      — Бр-р-р… С детства ненавижу лягушек, — проговорил Зеникс.
      Лейрус понимающе кивнул.
      Когда Зеникс наконец обвыкся и стал меньше маяться холодом, наверху, на балконе появилась широкая щель света, проскользнула тень, за ней другая, щель исчезла, затем снова появилась и опять растворилась в серой громаде дома. Следом раздался шорох, ещё один, более явный шум, и друзья увидели скользящего вниз по плющу Зихия. Приземлившись, Древославный несколько секунд осматривался, вспоминая, где должны быть его товарищи; разглядев поднимающуюся гигантскую фигуру, он не спеша, расслабленно направился к колодцу. Лейрус также поднялся на ноги. Едва Зихий подошёл на расстояние вытянутой руки, он оказался заграбастанным ручищей Зеникса, который притянул его к себе и прошипел:
      — Ты чего там торчал столько времени? Я тут чуть не околел от холода!
      — Отпусти… — сдавленным голосом попросил Зихий. Зеникс разжал стальные пальцы.
      — Вот тебе и благодарность, — усмехнулся сын Урсуса, потирая грудную клетку.
      — Судя по тому, сколько времени мы тебя ждали, вы с этой девушкой нашли общий язык, — высказался Нерождённый.
      Зихий ничего не ответил, лишь неловко, молодцевато-смущённо пожал плечами и кивнул.
      — Этого следовало ожидать.
      — Почему? — не понял Зихий.
      — Достаточно было подсчитать число ужасно похожих на тебя розовощёких детей, бегающих по вождескому дому и двору в Дроке, чтобы понять, что в этом деле ты времени зря не теряешь.
      — Кобель, — подытожил размышления Лейруса Зеникс.
      Зихий обратился к Лейрусу, оставив без ответа реплику Зеникса:
      — В этом случае я бы поспорил, кто кого бойчее — я или Флорина. Ох, ну и штучка…
      — Ближе к делу.
      — Ближе некуда, — произнёс Зихий донельзя довольным голосом и извлёк из складок одежды нечто, завёрнутое в синий платок.
      — Что это? — нахмурился Зеникс.
      — Это — ключ от королевской библиотеки.
      — Ого… — уважительно протянул великан. — Я же говорю — кобель.
      — Иди ты…
      — Отлично. Я надеюсь, это запасной ключ?
      — Ага.
      — Значит, Побидос его утром не хватится… Теперь — во дворец, — распорядился Лейрус.
      — Как во дворец? Мы ничего не скажем Ширелу? — удивился Зихий.
      — Днём всё расскажем. Когда доберёмся до манускрипта.
      Крадучись все трое подошли к боковой дверце в ограде, Зихий выглянул удостовериться, что на улице никого нет, выбрались из двора Побидоса и быстрым шагом двинулись обратно по своему старому маршруту, к Королевскому Холму.

_____

      — И всё-таки нужно было известить Ширела, — настаивал Зихий, едва поспевая за размашистыми шагами Зеникса и Лейруса. — И вообще — как мы доберёмся до библиотеки? Нас и на Королевский Холм не пустят без волшебника, не то что во дворец.
      — Как ты себе это представляешь? — осведомился Лейрус, отмахиваясь от редких, но на удивление крупных красноносых комаров, снующих по вдоволь освещённым улицам. — Мы приносим ключ Ширелу, утром мы все вместе отправляемся во дворец и… И что?