— Это была молния. Она попала точно в моё жилище, но на нём магическая защита и молния отскочила от неё.
      — А как же лошади? — обеспокоился Лейрус.
      — Не волнуйся, их я тоже защитил, они в безопасности.
      Все опасливо повертели головами, но тут же снова обратили своё внимание к продолжавшему рассказ Ширелу.
      — У строптивого эльфа ничего не вышло и в наказание его приговорили к казни. Но, так как в Стране Утренней Звезды смертоубийство находится под строжайшим запретом, было решено умертвить преступника в Океане. Его заковали в железные оковы и бросили в пучину. Никто не знает, как, но ему удалось выжить — видимо, он и в самом деле неплохо владел магией. Рассказывают, что он боролся за жизнь несколько дней. И всё равно его не спасли бы и познания в волшебстве, если бы не драконы. Один из них летел над Океаном и заметил бесчувственного эльфа, качаемого волнами. Не знаю, была ли присуща драконам жалость, ни с одним из них мне не довелось быть знакомым, но все летописцы из тех времён пишут, что по любопытности с драконами могут сравниться только люди. Дракон подобрал эльфа и принёс в своё логово. Звучит странно, но, когда эльф очнулся, они подружились. Драконы могли мысленно общаться с некоторыми людьми и эльфами. К несчастью, так совпало, что Айнгорн был одним из способных к общению с драконами эльфов. Первое время Айнгорн был настолько обессилен плаванием по бездонным и бескрайним океанским просторам, что попросту не мог передвигаться, руки и ноги не слушались и его в самом деле выкормил дракон — приносил ему в зубах дрихиуса или зубра, поджаривал огнём из пасти и кормил. Когда эльф поднабрался сил, он породнился с драконом, став его кровным братом — дракон выпил эльфийской крови, Айнгорн напился драконьей. Считается, что кровь живого дракона обладает волшебным свойством — попробовавший её обретает способность видеть будущее. Видимо, это правда, потому как Айнгорн стал сильнейшим прорицателем из всех известных. После того, как его побратима дракона убили люди одного мелкого вождя на побережье Океана, эльф сначала отомстил за своего спасителя, таинственным образом погубив этого вождя и всю его семью, и отправился в Горную Страну. Больше ему идти было некуда. Там, помня о его преступлении за Океаном, хотели умертвить, но он сделал несколько предсказаний, которые очень помогли тогдашним эльфийским правителям и его оставили в живых. С тех пор он живёт отшельником в Горной Стране и изредка делает предсказания.
      — Почему изредка? — спросил Лейрус.
      Ширел, помедлив с ответом и погладив бороду, сказал:
      — Когда Айнгорна изгнали из Страну Утренней Звезды, ему ведь не дали новое тело, он и к Знанию не приобщился, и не обновился телесно. Поэтому с ним происходит то, что происходит со всеми нами, не-эльфами — он стареет. Умереть своей смертью он не сможет, всё-таки он остался эльфом, но вот его оболочка приходит в упадок и если он не будет ухаживать за ней, то превратится в ходячую развалину, неспособную к самостоятельной активной жизни. Он просто-напросто превратится в говорящее растение. И для того, чтобы этого не допустить или хотя бы отодвинуть наступление такого состояния как можно дальше, он стал пользоваться тем же способом, каким пользовались драконы для продления жизни. Он принимает жертвы.
      На некоторое время наступило молчание, потому как Ширел явно не хотел продолжать свой рассказ дальше, а спросить у него никто не хотел: Зихий слишком хорошо помнил свежий урок хороших манер, преподанный ему волшебником, Зеникс и так побаивался Великого Мага, а Лейрус знал Ширела лучше всех и просто ждал, когда тот закончит говорить начатое. Наконец, видя, что никто не продолжает разговор, он всё-таки задал напрашивающийся вопрос:
      — Какие жертвы принимает Айнгорн? И что значит «принимает»?
      — То и значит — желающие получить от него предсказание приводят ему живого человека и этот проклятый эльф съедает его живьём. Только так он способен замедлить разрушение своего дряхлеющего тела. В его жилах течёт отчасти и драконья кровь, а драконы, если верить древним рукописям, добивались своего долголетия именно таким способом.
      Лейрус покачал головой, Зеникс помрачнел и уставился в ту сторону, где, находись они в нормальном доме, а не в стволе колоссального дерева, должны были быть окна, а Зихий, округлив глаза, совершенно ошалелым голосом обратился к Ширелу:
      — То есть… он ест… съедает человека, когда тот ещё живой? Когда он ещё… шевелится?
      — Так и есть.
      — Да я к нему и на сто шагов не подойду!
      Ширел недобро усмехнулся:
      — А тебе и не придётся. Общаться с ним посчастливится Нерождённому — ведь Айнгорн и есть, лопни его глаза, тот прорицатель, который должен указать ему, где заканчивается его Путь, Путь Повелителя Огня.
      — Да уж, удружил ты Лейрусу — идти за предсказанием к эльфу-людоеду! — ударив рука об руку, заключил Зихий.
      — Я здесь не при чём — так записано в манускрипте Драконьих Магов.
      — А этот свиток не может ошибаться?
      — Вряд ли. Но если даже и так, это единственный указатель, как найти Путь Повелителя Стихии.
      — Вот так так… Подождите! — воскликнул Зихий, осенённый какой-то мыслью. — Ведь это получается, что Лейрусу, чтобы получить от этого хрыча предсказание, нужно будет принести ему жертву! Живую жертву! Живую человеческую жертву! Что же получается — кого-то из нас?
      Ширел успокоил разволновавшегося Древославного:
      — Во-первых, подойдут и дрононы, и вампиры. Во-вторых, предсказание для Повелителей Стихий является обязательным для того прорицателя, к которому какой-либо из Повелителей обратится. Это закон. Айнгорн должен сделать предсказание для Лейруса и без жертвы.
      — Уф, ну хоть полегче стало! — Зихий широким жестом вытер со лба воображаемый пот. — А то я уж испугался за нашего Зеникса — сами посудите, этот Айнгорн наверняка бы выбрал его, вон сколько мяса… — Зеникс угрожающе хмыкнул, то ли в адрес Айнгорна, то ли обещая неприятности болтливому Зихию. — Но тогда, если никого не нужно приносить в жертву этому живодёру, почему ты так разволновался, Ширел?
      — Потому что от Айнгорна можно ожидать всего. Он не обычный предсказатель, и может потребовать от пришедшего к нему какой угодно платы. Если обратившийся к нему просто ему не понравился, он может отказаться прорицать будущее. А нам необходимо получить предсказание, и сделать это может только Айнгорн.
      — Значит, мы направляемся в Горную Страну, — полувопросительно-полуутвердительно произнёс Лейрус.
      — Да, и чем скорее, тем лучше, — кивнул волшебник. — Завтра мы отправимся в путь.
      — Если так, то нужно хорошенько накормить лошадей — им понадобятся силы перед дорогой, — поднялся на ноги Зеникс и направился к двери.
      — Не спеши, — остановил его Ширел. — Ни к чему кормить лошадей, пускай просто отдохнут.
      Великан удивлённо посмотрел на мага, пожал плечами и вернулся на место. Гроза тем временем ушла дальше, за реку, дождь прекратился, но с деревьев продолжали падать накопившиеся на листьях капли, создавая убаюкивающую шепчущую лесную тишину. Ширел поднялся с кресла, давая понять, что разговор окончен, и коротким заклинанием потушил половину из светящихся стеклянных шаров. Все расположились на ночлег и спустя считанные минуты жилище мага погрузилось в сон. Лишь Нерождённый, сидя в зелёном кресле, не спал, отрешённо погрузившись в свои мысли.

_____

      — Очень вкусно, — прошамкал набитым ртом Зеникс.
      — Да уж, объедение. Ширел, ты никогда не задумывался о том, чтобы стать поваром? Клянусь, ты стал бы лучшим из поваров. Если тебе когда-нибудь надоест быть Великим Магом и захочется пожить спокойно, приезжай ко мне в Дрок, я и отец с удовольствием примем тебя как главного стряпчего Древославных, — с долей шутки предложил Зихий.
      — Обязательно подумаю над твоим лестным предложением, — улыбнулся Ширел. — А сейчас быстрее заканчивайте завтрак — для нас каждая минута дорога.
      Заторопившиеся Лейрус, Зеникс и Зихий выпили по кубку разбавленного мёда диких пчёл, вытерли руки одним большим полотенцем, и вслед за Ширелом вышли наружу. Бледное утреннее солнце едва показалось над верхушками деревьев, между которыми клочьями плавал тающий туман. Роса уже почти сошла, лесные птицы оживлённо приветствовали проснувшееся светило и друг друга, накормленные ещё прежде людей лошади нетерпеливо перебирали копытами и фыркали. Друзья также были готовы к путешествию; Ширел был в новом сером плаще, отливавшем металлическим сиянием, и такого же цвета шляпе. Маг с помощью медальона запер свой дом, который теперь снова стал обыкновенным, если не брать в расчёт его размеры, старым деревом на поляне посреди леса. Взяв под узды своего коня, он кивнул спутникам:
      — Следуйте за мной.
      Собиравшийся вскочить в седло Зихий удивлённо спросил:
      — Как, мы отправимся пешком?
      — Здесь недалеко.
      Древославный изумлённо поднял брови и уже открыл рот, чтобы уточнить: «До Горной Страны недалеко? Здесь что, какой-то обходной путь, позволяющий за несколько минут преодолеть расстояние, на которое обычно требуется около месяца?», но красноречивый долгий взгляд Ширела на верхушки деревьев заставил Зихия вспомнить вчерашний урок хороших манер и сдержаться.
      Спустившись с холма, Ширел и остальные двинулись по берегу реки против её течения. Пройдя шагов пятьсот, они оказались у нависающего над водой высокого крутого обрыва, выглядевшего так, будто большой холм разрезали пополам и половину его водрузили возле воды. У подножия обрыва беспорядочно валялись несколько крупных валунов. Подойдя к самому крупному из них, Ширел достал из-за пазухи холщовый мешочек, развязал его, извлёк из него щепотку зеленоватого порошка, высыпал её на камень и, повернувшись дважды вокруг своей оси, тихой скороговоркой изрёк заклинание. Валун бесшумно сдвинулся с места, сминая траву, и открыл под собой уходящий вглубь склона тёмный ход, достаточно вместительный для того, чтобы в него смогла пройти лошадь. По приглашающему жесту Ширела друзьям стало понятно, что им туда.
      — Так мы о-о-очень быстро до Горной Страны доберёмся, — буркнул себе под нос Зихий, но, ободрённый лёгким толчком Зеникса в спину, последовал за Лейрусом внутрь обрыва. Когда валун так же неслышно закрыл за выход за ними, лошади в наступившей темноте забеспокоились, замотав головами и немного упёршись, так что пришлось посильнее дёргать их за поводья. Волноваться скакунам пришлось недолго — почти сразу же они и их хозяева оказались в небольшой подземной пещере, тускло освещённой несколькими только что зажжёнными Лейрусом по просьбе волшебникам факелами, воткнутых в земляные стены. Приглядевшись, можно было заметить, что та грань пещеры, что выходила на реку, была выложена из крупных булыжников. Сама пещер по форме напоминала сплющенную сверху окружность, по краям которой шли каменные возвышенности, а в центре, посреди наполненного водой резервуара мерно покачивался небольшой однопалубный речной корабль со спущенными парусами.
      — Вот на этом мы отправимся в Горную Страну, — сказал Ширел.
      — По реке? — уточнил Лейрус.
      — Вот именно. Так мы сократим наше путешествие на пятнадцать, а то и на двадцать дней. Если бы мы двинулись по суше, пришлось бы огибать Болота, что по правому, что по левому берегу, а это большой крюк.
      — Но ведь нам придётся плыть против сильного течения Ивисы, — усомнился Зихий. — Даже крупные речные торговые суда, с двумя рядами гребцов и попутным ветром, плывут от Миноры до эльфийских пределов не меньше пятнадцати дней. А на этом кораблике, да ещё без вёсел…
      — То есть ты не веришь в то, что мы доберёмся до Горной Страны быстрее, чем если бы мы ехали по суше? — добродушно поинтересовался маг.
      — Видит, что здесь деревьев нет, и подвешивать его вверх ногами некуда, вот и осмелел, — беззлобно подначил приятеля Зеникс и его чёрный Бас, будто соглашаясь с хозяином, размашисто закивал большой головой.
      — Да нет, не то чтобы я сомневался в твоих словах, Ширел… — неуверенно проговорил Зихий.
      — Вот и не сомневайся, — кивнул волшебник.
      — Это корабль вроде того, на котором мы уплывали из Урунии? — внимательно оглядев судно, спросил Лейрус.
      — Точно.
      — Тогда мы действительно прибудем на нём в Горную Страну намного раньше, чем каким-либо другим путём, — повернулся к Зихию Лейрус. — Ну, разве что по воздуху мы добрались бы быстрее, но драконы уже давно вымерли, орлисы людей близко к себе не подпускают, а других крылатых тварей, способных перенести на себе человека, я не знаю.
      — Раз вы вдвоём в это так уверены, то и я сомневаться не буду, — перестал спорить Зихий.
      — Вот и правильно, а то постоянно начинается — «то не так, это не так, с тем я не согласен», — проворчал Зеникс.
      — Судьба у меня такая — во всём сомневаться, — неожиданно миролюбиво развёл руками сын Урсуса, не ввязываясь в словесную перепалку.
      Ширел со скрежетом повернул торчавший из воды рычаг и прямо из возвышения, опоясывающего пещеру, выдвинулся, гремя скрытыми под землёй цепями, широкий дощатый помост, с двумя подпорами на краю, и остановился у самого корабля.
      — Вперёд, — скомандовал Ширел.
      Зеникс принял лошадь волшебника, оставшегося возле рычага, и ступил на прочный выдвижной причал. Вслед за ним повели на корабль своих лошадей Лейрус с Зихием. Дождавшись, когда три человека и четыре лошади взошли на палубу судна, Ширел повернул рычаг в обратную сторону и помост, качнувшись и мелко задрожав, пополз обратно, в чёрную щель в каменной насыпи.
      — Распускайте парус! — крикнул Ширел. Лейрус скорыми ловкими движениями, выдававшими сноровку в этом занятии, поднял парус, оказавшийся светло-голубого цвета, и оставшегося безжизненно висеть в отсутствии ветра. Волшебник прошёл по возвышению к стене, выходящей к реке, и дёрнул вниз ещё один рычаг, на этот раз вмурованный в каменную кладку. С гулким звуком стена начала медленно раздвигаться, открывая выход на реку. В пещеру тут же снаружи хлынула вода, заставив корабль довольно сильно раскачиваться.
      — Якорь! — распорядился Ширел. Мгновенно понявший его Лейрус показал Зениксу на уходящую под воду толстую якорную цепь:
      — Вытаскивай!
      Богатырь, делая длинными руками огромные взмахи, играючи вытащил на палубу небольших размеров, но по виду довольно тяжёлый двузубчатый якорь. Тут же корабль под воздействием продолжавшей поступать из реки воды начало разворачивать, носом в противоположную от выхода сторону. Ширел, вытянув обе руки перед собою, громко выкрикнул несколько слов, и корабль, будто ожив, повернул в обратную сторону, вспенивая воду и заставляя вздыматься возле борта высокие волны. Затем судно приблизилось к каменной кайме пещеры вплотную, едва не касаясь её бортом, и маг, подобрав свой длинный плащ, резким прыжком очутился на палубе.
      — Отведите лошадей на нижнюю палубу, — распорядился он.
      Когда юноши, привязав постепенно привыкавших скакунов к столбам на покрытой навесом площадке, располагавшейся на несколько локтей ниже уровня основной палубы, вернулись к Ширелу, корабль уже покинул пещеру, выбрался на середину Ивисы и, набирая скорость, плыл против течения к истокам реки, затерявшимся среди ущелий Горной Страны. Стены пещеры сомкнулись и снаружи выглядели поросшим редкими растениями речным берегом.
      Ветер не был попутным для путешественников, он обдувал паруса сбоку и мало чем помогал; тем не менее корабль быстро двигался против течения, разбрасывая по обе стороны от носа обильные брызги. Зихий со вниманием осмотрел корабль, свесившись с бортов, забравшись в неглубокий трюм и ощупав вяло покачивающиеся паруса. Наконец, убедившись в бесполезности понять причину столь резвого плавания судна, о котором он совсем недавно не слишком лестно отзывался, Зихий, притворно нахмурившись, подошёл с интересом наблюдавшему за его действиями Ширелу и спросил:
      — Ничего не понимаю… Это что, какое-то волшебство?
      — Не зря же я Великий Маг.
      — Никогда не слышал ни о чём подобном. И часто ты плаваешь на этом самодвигающемся корабле?
      — Редко. Я люблю передвигаться по суше.
      День, полный новыми необычными ощущениями водного путешествия, стремительно пролетел мимо покрытых густыми лесами берегов. Решив не терять времени зря, Лейрус, Зихий и Зеникс занялись боевыми тренировками. Правда, стрелять из лука на корабле Зихию было несподручно, слишком малым было расстояние для тренировочного выстрела, а безвозвратно растрачивать стрелы на цели по берегам было слишком уж расточительным. Но Зихий решил пока поупражняться в искусстве дрононовских прыжков и кувырков. Первое время Лейрус и Зеникс внимательно наблюдали за всевозможными прыжками Древославного, вертевшегося по кораблю, словно белка в колесе, но скоро и сами принялись за работу. Великан разделся по пояс, открыв нагромождение могучих мышц, вздувающихся при каждом движении. Зеникс подхватил свою смертоносную громадную секиру, будто тростинку, и начал размахивать ею из стороны в сторону. Он настолько увлёкся, что едва не срубил начисто мачту корабля, за что удостоился суровой отповеди разгневанного Ширела и отошёл ближе к борту, вращая секирой уже не столь рьяно, но всё равно рассекая воздух со зловещим свистом. Тренировка Лейруса началась куда безобиднее: сняв пресловутую кольчугу, он принялся размеренно отжиматься от палубы, делая за раз около двух сотен отжиманий. Во время коротких передышек между отжиманиями он с помощью кремниевых камней высекал искры и превращал их в огненные снаряды различной формы — шары, треугольники, стрелы — и, внимательным взглядом отыскивая в них какие-то недостатки и достоинства, бросал в воду, в которой они с шипением гасли. Наконец, наотжимавшись, он позвал Зеникса, вертевшего секирой всё скромнее под недовольным взглядом волшебника, провести тренировочный бой. Уставший скакать по кораблю Зихий, здорово вымотавшийся и вспотевший, присел на борт и стал наблюдать за дружеской схваткой.
      Нерождённый взял свои два меча, Зеникс вооружился своим клинком, широким и не слишком длинным, но хорошо сбалансированным и отлично лежавшим в его исполинской ручище. Соперники наносили друг другу смягчённые удары, ни на минуту не забывая о том, что это тренировка. Тем не менее для Зихия было очевидно, что, наноси Зеникс удары даже и в полную силу, он бы не смог ничего поделать с Лейрусом — тот виртуозно владел двумя мечами. Вообще-то выходить на поединок с двумя мечами было очень рискованным делом — такой воин оставался без защиты, то есть без щита в одной из рук, а преимущество два клинка давали не слишком ощутимое, ибо одна из рук обязательно хуже владела оружием, чем основная, «рабочая» рука, у кого левая, у кого правая. Вот только к Лейрусу это не относилось — Зихий только сейчас с изумлением заметил, что Нерождённый не правша и не левша, обе руки у него с одинаковой искусностью владеют мечом. В такой ситуации у Зеникса практически не получалось подобраться к более подвижному и быстрому Лейрусу на расстояние атаки, его короткий меч не мог найти ни одного слабого места в двойной защите противника. А вот Нерождённый каждую минуту переигрывал могучего друга и наносил ему удары то одним, то другим клинком плашмя по плечам, предплечьям, по ногам, по животу и груди. К тому же для Зеникса меч не был излюбленным оружием, каким являлась секира. Зная это, Лейрус вскоре положил один из мечей. Но даже тогда великан не смог ничего противопоставить Лейрусу. Правда, у последнего также стало меньше возможностей атаковать соперника, но, тем не менее, несколько раз Нерождённый «ранил» и «убил» Зеникса. Тот, запыхавшись, опустил меч и признал своё поражение, при этом хитро прищурившись и произнеся:
      — Вот была бы у меня в руках моя секира…
      — Ладно, получишь свою секиру. Только сначала передохни, а то дыхание сбил. Зихий, — окликнул Лейрус Древославного, наблюдавшего за его фехтовальными приёмами с изумлённым восхищением. — Хочешь сразиться?
      — Конечно! — сын Урсуса птицей слетел с борта, вытащил из своих вещей, сложенных рядом, меч и подскочив к Лейрусу. Ранее Зихий два раз наблюдал Нерождённого в бою, но толком не имел понятия, насколько тот виртуозно обращается с мечами. В первый раз, в схватке со скотокрадом Галусом, всё произошло столь стремительно, что понять что-либо, а тем более, как Лейрусу удалось одним движением уйти от атаки бандита и обезглавить его, было невозможно. Во второй раз, в бою с немыми телохранителями Гиротса, Зихий был слишком занят боем, чтобы наблюдать за действиями Лейруса. И вот теперь, во время разминочного поединка Зеникса и Лейруса Древославный оценил мастерство знаменитого, но таинственного спутника. И тем не менее со свойственным юношеству пылом он согласился попробовать свои силы против такого соперника. «А почему это я не смогу противостоять ему?» — задал себе вопрос Зихий. «Вполне может быть, что у меня всё получится. В конце концов, я тоже неплохо владею мечом».
      Несмотря на такую внутреннюю «уверенность» в своих силах, первые несколько выпадов Зихий делал очень осторожно, более думая не о том, как поразить противника, а как не потерять возможность для защиты. Однако Лейрус вёл бой пассивно, в основном обороняясь и не затрудняя положение Зихия атаками на него. Видя это, сын Урсуса осмелел, его первоначальная робость прошла, и с мыслью «Не так уж он и страшен» Зихий ринулся в смелое наступление. Его атаки были быстры и неожиданны, как казалось самому Зихию. Однако Лейрус с лёгкостью отражал все его выпады, не предпринимая при этом никаких попыток контратаковать. И вдруг Зихий заметил ошибку Нерождённого — он, отбив удар, не сделал шаг назад и тем самым подставил под атаку левый бок. При незамедлительном ударе он бы его пропускал и был бы по меньшей мере «ранен». Зихий тут же нанёс молниеносный удар в незащищённое место и внутренне уже был готов почувствовать прикосновение своего меча к телу Лейруса, как произошло что-то странное: противник сделал ещё один шаг вперёд, к Зихию, и, быстрым поперечным движением своего меча выбив меч из рук Древославного, свободной левой рукой подхватил оружие сына Урсуса и тут же приставил оба клинка к его горлу. Зихий несколько раз моргнул, глядя на поблескивающие в лучах солнца отточенные лезвия, и поднял глаза на Лейруса. Несколько мгновений они пристально смотрели друг друга, пока одновременно не улыбнулись и Лейрус не опустил мечи. Зихий взял свой клинок, протянутый ему Лейрусом, и засмеялся:
      — Вот это было здорово!
      Ширел, стоявший на носу корабля и время от времени читающий заклинания, заставляющие судно менять курс или скорость, посмотрел на них, улыбнулся, покачал головой, и снова вернулся к своим навигационным делам.
      — Скажи, а ты ведь специально подставился? Ну, когда не сделал шаг назад? — расспрашивал Лейруса Зихий.
      — Да, я тебя заманивал.
      — Да-да, поэтому ты и не делал ответных выпадов. Тут бы мне и насторожиться, а я, как дурак, обрадовался возможности нанести тебе удар.
      — В следующий раз будешь осмотрительнее. Ну что, Зеникс, отдохнул? Готов продолжить?
      — Ещё как! — прорычал богатырь, помахивая секирой и выходя ближе к центру палубы. Зихий предусмотрительно отдвинулся подальше, наблюдать за поединком с безопасного расстояния. С секирой в руках Зеникс чувствовал себя куда увереннее. Его кажущаяся медлительность и грузность мигом куда-то улетучились, движения стали лёгкими и проворными. Против его резвых атак Лейрусу, снова взявшему второй меч, приходилось не так легко, как в первый раз. Широкое лезвие секиры стремительно мелькало в могучих руках: вот атака слева, широким замахом, вот выпад по центру неожиданным «тычком» в грудь противника, вот удар сверху, который, казалось, с лёгкостью разрубил надвое весь корабль, не сдержи великан свою мощь. При этом Зеникс не забывал и обороняться, несколько раз клинки Лейруса со звоном схлёстывались с секирой. Постепенно, шаг за шагом, Зеникс начинал теснить Нерождённого к борту, отвоёвывая у того так необходимое ему для боя пространство. Лейрус всё меньше атаковал и ему становилось всё сложнее защищаться. Казалось, вот-вот гигант одержит верх. Вот Зеникс резко взмахнул секирой снизу вверх, Лейрус едва успел отразить атаку, и тут же великан, не останавливаясь, начал стремительно опускать своё страшное оружие. Нерождённый, отклонившись в сторону, сжался, как пружина, и в последний момент совершил длинный кувырок и проскочил между широко расставленных ног Зеникса. Тот, раззадоренный поединком и близостью победы в нём, не сумел до конца сдержать свой удар и по касательной задел борт корабля. Судно заметно тряхнуло, в стороны полетели щепки. А в это время Лейрус уже стоял позади великана и похлопывал его обеими мечами по плечам. Он снова победил.
      — Зе-ни-кс! — рык Ширела заставил богатыря съёжиться в предчувствии неприятностей. — Ты что делаешь, болван? Утопить нас хочешь!
      — Прости, Ширел, я случайно… а… а…а-а-а… АПЧХИ!
      Сложившись вдвое от оглушительного чиха, заставившего вздрогнуть мачту и отчётливо пошевелиться паруса, Зеникс медленно выпрямился и попытался извинительно улыбнуться. Но тут же чихнул снова, громче прежнего. Ближайшую пару минут богатыря швыряло от одного борта к другому, его громадная грудь часто вздымалась, по щекам безуспешно пытавшегося справиться с разносящимся по реке громким чиханием Зеникса потекли невольные слёзы. Сперва Зихий заливисто хохотал, наблюдая за комичными мучениями могучего воина; но когда стало ясно, что Зениксу явно не до смеха и он просто не может остановиться, сын Урсуса перестал смеяться и наблюдал за другом уже со всё возрастающей тревогой. Лейрус, несколько раз посмотрев на улыбающегося Ширела, подошёл к волшебнику и спросил:
      — Может быть, достаточно?
      Зеникс уже не мог стоять на ногах, став на одно колено и, надрывно чихая, держался рукой за мачту. Маг кивнул:
      — В самом деле, хватит.
      В тот же момент на судне наступила тишина: Зеникс перестал чихать. Маг подошёл к тяжело поднявшемуся на ноги и пытающемуся отдышаться великану и примирительно произнёс:
      — Ты в порядке?
      Зеникс кивнул.
      — В следующий раз будь осторожнее с секирой, — предупредил Ширел и, похлопав опасливо напрягшегося Зеникса по плечу, вернулся на нос корабля, продолжать управление плаванием. Зихий и Лейрус подошли к постепенно пришедшему в себя Зениксу. Сын Урсуса опасливо покосился на внимательно глядящего на реку волшебника и тихо проговорил:
      — Что-то Ширел в последние дни какой-то нервный, не пошутишь с ним — чуть что, хоть посмотри на него не так, сразу то на дерево грозит подвесить, то икотой чуть ли не до смерти замучает.
      — Нормально? — осведомился Нерождённый у великана; тот кивком головы дал понять, что с ним всё в порядке. — А насчёт Ширела… Он всегда таким был. Если ты, Зихий, думаешь, что маг всегда такой добродушный и готовый пошутить, каким ты видел его последние несколько недель, то ошибаешься. С ним можно общаться на равных, но как только перейдёшь какую-то невидимую черту, Ширел становится твёрдым, как скала. Может быть, как-нибудь расскажу тебе, каким может быть Ширел…
      Почти по летнему долгие сумерки растекались по небу из-за западного горизонта. По заданию Ширела Зихий подстрелил нескольких крупных диких уток, что пролетали, громко хлопая крыльями, над кораблём. Лейрус быстро зажарил добычу, «надёргав» из зажжённого факела несколько длинных огненных нитей и превратив их в кольца пламени. Ужинали почти молча: Зихий и Зеникс теперь откровенно опасались в разговоре с Ширелом сказать что-нибудь, что не понравится волшебнику, а Лейрус просто не был расположен к беседам. Понимающе посмотрев на юношей и хмыкнув себе под нос, маг быстро поел и вернулся на нос корабля, где, расстелив на палубе свой плащ, достал из сумки несколько свитков и принялся внимательно их рассматривать. Вздохнувшие свободней после ухода волшебника Зеникс и Зихий налегли на еду с возросшим аппетитом. Расправившись со своей долей, богатырь несколько сожалеющее посмотрел на кучу костей и объедков, но тут же, вспомнив нечто более важно, оживлённо повернулся к Лейрусу.
      — Ловко ты меня сегодня победил!
      Нерождённый улыбнулся в ответ.
      — В самом деле, ловко, — продолжал Зеникс. — Вот только раньше ты не делал таких прыжков и кувырков. Я поэтому и промахнулся, что не ожидал этого. Ты прыгнул, прямо как этот болтливый малый, — гигант указал на Зихия.
      — Так я у него этот прыжок и подсмотрел, — кивнул Лейрус. — Помните наш бой в подземелье с Гиротсом и его подручными? Вот тогда я и обратил внимание на это движение. Конечно, я не такой ловкий, как Зихий, и постоянно так скакать не смогу — быстро выдохнусь и стану медленным. Но для такой ситуации, как сегодня, когда оказываешься припёртым к стене и противник уже думает, что никуда ты от него не денешься, такой прыжок в самый раз.
      — Так ты у меня научился? — уточнил Зихий, польщённый тем, что смог чему-то научить, пускай и сам того не подозревая, прославленного Нерождённого.
      — Так и есть.
      — Понял? — обратился, торжествуя, Зихий к Зениксу. — Лейрус у меня учится! А у тебя и научиться нечему!
      Зеникс фыркнул:
      — Да уж! Можно подумать, только ты у нас такой великий, что все у тебя учатся!
      — Тут ты неправ, Зихий, — поддержал великана Лейрус. — Кое-чему я научился и у Зеникса.
      — Чему же?
      — Да хотя бы тому, как обороняться в схватке с соперником, который вооружён секирой, да ещё и умеет ею пользоваться. Надо сказать, из него получился хороший учитель. Ты помнишь, Зеникс?
      Зеникс запрокинув голову, коротко рассмеялся. Усмехнулся и Лейрус.
      — Он меня тогда чуть не убил.
      — Так я и хотел тебя убить, — добавил Зеникс.
      — Как это? — непонимающе переводил взгляд с одного на другого Зихий.
      — Расскажешь, Зеникс? — пристально посмотрев на могучего друга, спросил Нерождённый. — Только с того, с чего всё началось.
      Богатырь секунду колебался, но всё же кивнул и начал рассказ:
      — Это было… Вроде бы и недавно, а уже кажется, что столько времени с тех пор утекло, что полжизни прошло… Это было тогда, когда у меня ещё был дом, была семья, была… была любимая. Тогда только-только наступила зима, снег ещё не валил стеной, но земля и деревья стали белыми и озёра покрылись тонким льдом. Наше селение племени Винторогих стояло между двумя озёрами, не слишком большими, но и не слишком маленькими.