Расстояние от Лейруса и его друзей до трёх всадников, среди которых, как говорил Нерождённый, находился Повелитель Воды, сокращалось. Лейрус и остальные ждали, не трогаясь с места; вот троица тоже остановилась.
      — Решают, что делать, — прокомментировал Лейрус.
      — Думаешь, тот, «водный», почувствовал тебя, как и ты его? — догадался Ширел.
      Нерождённый кивнул. Погарцевав на месте, маячившие впереди всадники двинулись дальше, их лошади при этом скакали теперь медленнее. Ширел обернулся было к остальным спутникам, намереваясь предупредить их, чтобы держались начеку и были готовы к любым неприятностям, но увидел, что его слова были бы излишними — Зеникс вытащил из-за спины свою громадную секиру и положил её на седло перед собой; Зихий достал лук и из колчана сразу три стрелы. Сам волшебник деловито закатал длинные рукава, чтобы в случае необходимости можно было не медля сотворить какое-нибудь защитное заклинание. И только Лейрус был бы на вид полностью расслабленным и спокойным, если бы не бросающаяся в глаза бледность его лица.
      — Пока я не скажу, никто из вас не должен даже с места сдвинуться, — растягивая слова, сквозь зубы процедил Лейрус. Если кто-то и хотел высказать какие-нибудь возражения, времени уже не было — три всадника остановили лошадей в двадцати шагах от них. Теперь их можно было замечательно рассмотреть. Зеникс и Зихий тихонько ахнули от изумления, глаза Ширела полезли на лоб, а Лейрус побледнел ещё больше.
      Посередине стоявшей напротив них группы восседал на чёрном в белых яблоках коне… Лейрус. Только в отличие от Повелителя Огня у этого «Лейруса» были длинные сочно-жёлтые волосы, цвета созревшей пшеницы, и тёмные синие глаза. Облачённый с ног до головы в латы из лёгкого эльфийского булата, не блестящего на солнце, с мечом на поясе с левого бока и боевым топором с посеребрённым лезвием на правом боку, он с холодной улыбкой, растянувшей его губы, но не затронувшей глаз, смотрел на настоящего, темноволосого Лейруса. Наконец, почти близнец Нерождённого обратился к спутнику, бывшему от него по правую руку:
      — Ну разве можно узнать в нём, — он кивнул на Лейруса, — могущественного Повелителя Огня? Скажи, Зарак, ты бы узнал в нём Повелителя Стихии, встреть ты его на улице?
      Одетый в синее свободное одеяние молодой, скорее всего, лишь на несколько лет старше Зихия или Зеникса, человек с бритой головой отвёл взгляд узких глаз от рассматривавшего его Ширела, ощупал Лейруса глазами и вкрадчивым голосом ответил:
      — Нет, Повелителя Стихии я бы в нём не признал. Хотя что-то непростое в нём есть…
      — Вот и я говорю, вот пройдёшь мимо Повелителя Огня и не заметишь, — странным тягучим смехом рассмеялся почти близнец Лейруса.
      — В тебе тоже не признать Повелителя Воды, — ответил Нерождённый, с которого постепенно сходила бледность.
      — Что верно, то верно, — согласился Повелитель Воды. Другой его спутник, находившийся слева, очень высокий, был одет в длинный балахон с капюшоном настолько большим, что оставалось только удивляться, как он в нём может что-то видеть, и не сделал ни одной попытки ни посмотреть на Лейруса и его друзей, ни произнести хотя бы слово.
      — Насколько я понимаю, вы направляетесь к Айнгорну, чтобы получить от него кое-какие указания? — с пугающей вежливостью осведомился Повелитель Воды.
      — Насколько я понимаю, вы уже виделись с Айнгорном и получили от него кое-какие указания? — не остался в долгу Лейрус, широко улыбаясь.
      — Как прекрасно, когда люди понимают друг друга с полуслова, — покачал головой в притворном умилении Повелитель Воды. И тут же лицо его будто окаменело, улыбка испарилась и голос из лукаво-игривого стал холодным и твёрдым, словно скованная морозом вода на реке:
      — Мы не можем сразиться здесь и сейчас — наши дороги пересеклись, но наши Пути ещё не дошли до места, где им суждено столкнуться и объединиться в один Путь — потому что дальше сможет пойти только один из нас.
      — Тебе это поведал Айнгорн? — спросил Лейрус.
      — Да, и не только это. Но твоё предсказание ждёт тебя впереди. А теперь — нам в разные стороны.
      Лейрус и его спутник посторонились открывая половину дороги для Повелителя Воды и его людей. Зеникс немного приподнял секиру, Зихий сильнее сжал лук. Но Повелитель Воды и его путники спокойным шагом проехали мимо. Немного отъехав, «водный» повернулся к смотревшим ему вслед Лейрусу и другим и крикнул Нерождённому:
      — Как тебе зовут? Чтобы знать при следующей встрече…
      — Лейрус Нерождённый! Твоё имя?
      — Лейрус Нерождённый? Я слышал о тебе… Моё имя Лезидир!
      С этими словами Лезидир и остальные пришпорили коней и помчались по Древней дороге прочь от Лейруса и Горной Страны. Закутанный в балахон спутник Повелителя Воды обернулся: из-за большого капюшона невозможна было сказать, на кого именно он посмотрел, но Зеникс был готов поклясться, что горящий взгляд упал как раз на него. Скоро три всадника превратились в удаляющиеся точки. Напряжение спало, Зеникс спрятал за спиной секиру, Зихий вернул на места лук и стрелы. Лейрус подъехал к Ширелу:
      — Ты слышал?
      — Да. Его зовут Лезидир, — подтвердил Ширел. — Неужели это он собирает вокруг себя вампиров?
      — Не думаю, что Гермиус ошибся, — покачал головой Нерождённый. — Видимо, Повелитель Воды действительно объединяет вампиров. Что же он задумал?
      — Вряд ли что-нибудь хорошее для нас, — заметил Зихий.
      — Это точно, — согласился Зеникс. — И ещё, не понравился мне этот, который с капюшоном. Очень не понравился…
      — Пускай это и в само деле не обещает ничего приятного, но сейчас нам некогда думать об этом, — напомнил волшебник. — Нужно поторопиться — Лезидир уже побывал у Айнгорна и тот сообщил ему то, что требовалось. Теперь наша очередь.
      Путники пришпорили лошадей и высокие горы, до половины поросшие зеленью, стали приближаться.
      — Скажи, Ширел, — заговорил с магом Зихий. — Ты же обратил внимание на Зарака? Тебе не кажется, что он не слишком опытен, хотя бы на вид, для поводыря Повелителя Стихии? Ты его никогда не встречал?
      — Не припомню я такого колдуна, — прикрыв глаза рукою и напряжённо думая, ответил Ширел. — Ты прав, Древославный, он удивительно молод. Обычно маги или чародеи куда старше. Он больше походит на подмастерье колдуна. Но Рэдиш назвал его очень опасным, а Рэдиш никогда не ошибается в людях.
      — Загадка на загадке, — свистнул Зихий и, будто что-то вспомнив, оживлённо повернулся к Лейрусу: — Лейрус, ты видел Повелителя Воды? Вы же с ним похожи почти как две капли воды! Если бы не волосы и не цвет глаз, вас было бы не различить!
      — Точно! — присоединился к изумлённым возгласам Зихия Зеникс. — Никогда не видел, чтобы люди были так похожи!
      — Тоже непонятно, — пробормотал Ширел. — Ни в манускрипте Драконьих Магов, ни в других рукописях, где рассказывается о Повелителях Стихий, ни разу не говорилось, что Повелители могут выглядеть, как близнецы.
      — Может быть, вы братья? — предположил Зеникс.
      Лейрус невесело усмехнулся и пожал плечами. Зато волшебник отреагировал куда эмоциональнее:
      — Не говори ерунды, Зеникс!
      — Но почему же «ерунды»? Всё может быть… — попытался возразить богатырь.
      — Зеникс! — восклицание мага и его упёршийся в Зеникса гневный взгляд вынудили великана умолкнуть. Зихий, собиравшийся что-то сказать, тоже замолчал, не успев заговорить. Впрочем, надолго Зихия не хватило, и он начал беседу, но уже на другую тему.
      — Посмотрите, лес словно разделён невидимой преградой! — с удивлением в голосе воскликнул он, указывая на подножие холмов, которыми начинались предгорья эльфийской страны. Действительно, густые леса тёмных, словно жмущихся одно к другому, деревьев с тонкими стволами доходили до незримой преграды, прочертившей линию на склонах холмов, и будто по приказанию останавливались. По склонам холмов вверх взбегали, словно играя в догонялки, совсем другие деревья: раскидистые, с веселящей глаз листвой, будто вобравшей в себя солнечный свет, с большими стволами, светло-коричневая кора которых даже на вид казалась тёплой и полной жизненных соков. Между деревьями перепархивали яркие разноцветные птицы, оглашавшие воздух многоголосыми криками. Разница между мрачноватым лесом на равнине и полными света и воздуха зарослями на холмах сразу бросалась в глаза.
      — Как будто между деревьями стена стоит, — подметил Зихий.
      — Вообще-то, так оно и есть, — чуть улыбаясь, сказал Ширел. — Разве ты не слышал о магической стене эльфов?
      — Нет.
      — Эльфы, как известно, сильны в магии, посильнее нас, людей будут. А кроме того, и это тоже все знают, они весьма высокомерно относятся ко все не-эльфам и очень не любят, когда их беспокоят. Поэтому они воздвигли вокруг своей Горной Страны магическую стену, через которую никто не может пробиться. В этой стене, опоясывающей весь эльфийский край, они сделали несколько проходов, через которые всё-таки можно попасть в Горную страну. Но эти проходы тщательно охраняются. Сейчас мы приближаемся к одному из таких проходов.
      Древняя дорога суживалась втрое, по её обочинам появились высокие, в два локтя высотой, вертикальные плиты. Дорога, будто серая река, вливалась в высокую арку, нестерпимо для глаз сверкавшую на солнце. Зихий, прищурившись, разглядывал узкую, прочертившую на фоне гор и безоблачного неба вытянутый полукруг, арку и вдруг осенился мыслью:
      — Да ведь она из золота!
      — Да, арка сделана из чистого золота, добытого рабами-дрононами в копях Горной Страны, — просветил юношу волшебник.
      — А что, золото как-то влияет на магические свойства этого прохода?
      — На магические свойства?
      — Ну да, раз ты говоришь, эльфы воздвигли магическую стену, то и ворота в ней они наверняка тоже сделали волшебными.
      — Нет, — рассмеялся Ширел. — На этот раз магия ни при чём. Здесь мы имеем дело с чистым тщеславием, которого у эльфов хоть отбавляй.
      — Неужели они такие самолюбивые?
      — Ты никогда не встречался с эльфом? — спросил Лейрус.
      — Ну как… — смутился Зихий, боясь показаться неотёсанным деревенщиной, который в своей глуши ничего толком и не видел. — Когда мы с отцом бывали в городах, я пару раз видел эльфа на улице, но не вблизи…
      — Тогда тебе только предстоит познакомиться с эльфийским высокомерием, — заключил Ширел.
      — Да уж, эти эльфы — выскочки ещё те, — присоединился Зеникс.
      — Хотя и среди эльфов попадаются неплохие ребята, с которыми можно иметь дело. И будь уверен, если эльф стал тебе другом, то это навсегда. Они никогда не предают. И пускай они тоже способны на жестокость, на вероломство по отношению к тем, кто им досаждает, они, как и люди, могут быть жадными. Но чего эльф не может сделать — это предать друга, — сказал Лейрус.
      — Даже такое чудовище, как Айнгорн, был привязан к своему побратиму, дракону, и жестоко отомстил за него, — задумчиво подтвердил слова Нерождённого Ширел.
      — Вот только подружиться с эльфом не проще, чем укусить собственный локоть, — добавил Зеникс.
      Они уже подъехали к высоко золотой арке, с внешней стороны которой, то есть за пределами Горной Страны скопилось несколько повозок, на которых сидели хмурые торговцы всякой всячиной, и с полдюжины всадников. Проезд через арку загораживал десяток солдат, выстроившихся в ряд и стоявший перед ними эльф в зелёном кафтане и забавных, на первый взгляд, обтягивающих штанах того же цвета. Разговаривавший с эльфом человек, держащий руками узду своего коня, пытался что-то доказать эльфу; тот слушал его горячий монолог с отсутствующим видом, полуприкрыв глаза и, если бы не редкие отрывистые слова, слетавшие с его губ, можно было подумать, что собеседника он не слышит и не видит. Отчаявшись добиться от эльфа желаемого, человек в сердцах плюнул на дорожные камни, развернулся и с перекошенным от ярости лицом отошёл к повозкам, бормоча что-то несвязное, явно не пожелания эльфу здоровья и всяческих благ. Восседавшие на повозках торговцы сочувственно взирали на товарища по несчастью. Остальные желающие попасть в эльфийскую страну нерешительно посматривали на такие близкие, но пока недостижимые горы. Воспользовавшись тем, что никто из прибывших ранее них не горел желанием повторить судьбу человека, только что отошедшего от стражи ни с чем, Ширел и его спутники подъехали вплотную к эльфу, который приоткрыл-таки глаза, удивлённый дерзостью тех, кто посмел приблизиться к арке верхом. Эльф смерил ближнего к нему мага высокомерным взглядом, но в ответ получил не менее гордый взор.
      — Чего ты ждёшь, воин? — спросил волшебник. — Пропусти нас!
      Эльф удивлённо моргнул, но ответ его звучал не менее высокомерным, чем только что был его взгляд:
      — На сегодня проход в Горную Страну закрыт. Жди до завтра, человек, и возможно, ты сможешь проехать.
      — Со мной этот номер не пройдёт, — покачал головой Ширел, доставая из-за пояса и бросая эльфу золотую табличку с нанесёнными яркими чернилами эльфийскими письменами. Эльф быстро прочитал надпись на табличке, недоверчиво покосился на Ширела, перечитал, и теперь уже посмотрел на мага как на почти равного ему.
      — Пропустить! — скомандовал он страже, тут же расступившейся ровно на такое расстояние, какое необходимо для проезда одного всадника. Ширел кивнул Лейрусу: проезжайте. Один за одним, цепочкой из трёх всадников, трое друзей проехали через арку и оказались по ту её сторону, уже во владениях эльфов. Волшебник оставался на месте, ожидая, когда эльф вернёт ему табличку. Эльф ещё раз пробежал светлыми, как у всех его сородичей, глазами по витиеватым узорам на золоте, и протянул кусок драгоценного металла, открывший путникам вход в арку. Маг спрятал табличку в одежде, еле заметно наклонил голову в сторону эльфа и миновал строй стражников, тут же сомкнувшийся за ним и оставивший торговцев на повозках и всадников с тоскливой завистью смотреть вслед Ширелу.
      — Ширел, если не секрет, что это за табличка, при помощи которой нас пропустили? — задал вопрос подъехавшему волшебнику Зихий.
      — Не секрет — это пропуск, выданный мне Советом Тринадцати…
      — Советом Тринадцати?
      — Ах да, ты же почти ничего не знаешь об эльфах… Совет Тринадцати — это собрание самых знатных, мудрых и могущественных в магии и боевом искусстве эльфов. Каждый год все эльфы Горной Страны выбирают одного из своих, достойного занять место в Совете. Избрать могут любого эльфа, кроме представителя рода Хранителя Света. Подожди-подожди, не открывай рот, я, пожалуй, знаю, какой вопрос ты хочешь мне задать — кто такой Хранитель Света, да? В Королевстве Лайтия — Великий Маг, в Горной Стране — Хранитель Света. Почему он называется именно так, поймёшь потом. Так вот, представители этого рода не избираются в Совет Тринадцати, потому что эльфы опасаются, что кто-нибудь из этого самого сильного магического семейства может польстится на власть и попытаться использовать свои способности в корыстных властолюбивых интересах…
      — Погоди, Ширел, я всё-таки задам тебе вопрос… — рискнул прервать волшебника Зихий. — Если эльфы бессмертны и у них не рождается детей, то какие ещё могут быть «семейства» и «роды» Хранителя Света?
      — Если у эльфов сейчас не рождается детей, это не значит, что они никогда не рождались, — отрезал маг. — Что же тогда получается, эльфы сами собой на свете появились, из воздуха или из воды? Но сейчас не время для генеалогических изысканий, перейдём ближе к нашим дням. Каждый год один эльф избирается в Совет Тринадцати на Всеэльфийском Собрании. Однако для попадания в Совет одного лишь решения всех эльфов мало — тот, на кого падёт их выбор, должен пройти испытание. Достоин или нет кто-то заседать в Совете, решается просто — тот, кого избрали называет вид доблести, в котором он готов подтвердить своё право быть одним из достойных. Можно выбрать испытание в мудрости, в магии или в боевом искусстве. Если эльф проходит испытание, он попадает в Совет Тринадцати, не проходит — извините, попробуйте на следующий год. Понятно, что если каждый год в Совете Тринадцати появляется новый эльф, то тот из членов Совета, который состоял в нём уже тринадцать лет, отправляется на покой. В следующий раз попытаться попасть в Совет он сможет не ранее, чем через семнадцать лет. Вот такой у эльфов порядок.
      — Это что же получается? — вопрошал Зихий, подняв глаза к заснеженным горным вершинам. — У них не один король, а целых тринадцать?
      — Ещё каждый год один из тринадцати «королей» меняется, — улыбнулся Ширел.
      — Но ведь это глупо! Каждый из Совета будет сам за себя, а когда нужно будет что-нибудь решить, они же просто переругаются между собой!
      — Ну почему же? Когда нужно дать ответ на вопрос, делать тот-то или не делать, то всё решается большинством. Поэтому и членов Совета тринадцать, а не двенадцать или четырнадцать. Голоса никогда не разделятся поровну, решение всегда будет решением большинства, пусть даже это большинство измеряется одним голосом. И те, кто остались в меньшинстве, всегда беспрекословно подчиняются принятому решению.
      — Всё равно — один король лучше, чем тринадцать, — помотал головой Зихий, упрямо настаивая на своём.
      — Для людей — точно, — отчасти согласился с Древославным волшебник. — А вот для эльфов… Знаешь, во многих ситуациях там, где один человек не додумается, как выйти из сложной ситуации, несколько человек быстро найдут решение.
      — А в простой ситуации, в которой один человек примет решение за одну минуту, тринадцать эльфов будут предлагать каждый своё решение и простое дело сделают сложным, — вполголоса сказал Лейрус.
      — Ну знаешь, Нерождённый, твоё дело вряд ли можно было назвать простым, — заметил Ширел.
      — Будь у эльфов один король, он бы сразу сказал: да или нет, — возразил Лейрус. — А тут начались споры, каждый лез со своим мнением, каждый что-то предлагал. Сказали бы прямо на следующий день — никак не возможно, — я бы нашёл выход. А когда они там в этом Совете Тринадцати заседали почти десять дней, ситуация изменилась и всё было потеряно…
      — О чём вы говорите? — с совершенно круглыми глазами спросил Зихий.
      — Ни о чём, — буркнул закипавший, как накрытый крышкой котёл на огне, Нерождённый и круто развернул Сагата, отъехав в сторону от спутников. Зихий посмотрел на Ширела — волшебник с отсутствующим видом глядел вперёд; перевёл взгляд на Зеникса — богатырь покачал головой, давая понять, что расспросы на эту тему бесполезны. Древославный пожал плечами: ну ладно не хотите говорить, не надо.
      Дорога петляла между всё более крутыми холмами, густо поросших деревьями. То и дело путь пересекали широкие мелкие ручьи, через которые невысокими горбами перекидывались деревянные мосты из старых досок. На берегу одного из таких ручьёв путники сделали привал, давая лошадям отдохнуть и насладиться сочной травой поразительного ярко-изумрудного цвета, а сами сжевали припасённую в сумках снедь. Остановились ненадолго, поэтому даже костёр не стали разводить.
      — Раз уж только ты, Зихий, в эльфийском крае в первый раз, объясняю для тебя, — наставительно заговорил Ширел, делая глоток набранной в ручье воды. — Сейчас мы едем по дороге, которая ведёт в древний лагерь охотников на драконов, в котором сейчас торговый пост эльфов.
      — Торговый пост?
      — Да, это место, куда эльфы свозят золото, хрусталь, некоторые магически побрякушки, самоцветные камни и прочее барахло. Сюда же приезжают торговцы из людских королевств, покупают эльфийские товары и предлагают то, что может понадобиться местным — кое-какие ремесленные изделия, шкуры животных, иногда что-нибудь из продовольствия. Одним словом, это рынок.
      — То есть в этом торговом посту эльфы не живут?
      — Нет, здесь они только ведут торговые дела. Их селения дальше, ближе к горам.
      — Но зачем же они так сделали? Это же неудобно — жить в одном месте, торговать — в другом!
      — Для эльфов спокойствие важнее всего, а чем реже они видят людей, тем им спокойнее… Эльфы построили торговые посты везде, где заканчиваются построенные людьми давным-давно дороги, ведущие сюда, в Горную Страну. Дальше никаких дорог нет, и жилища эльфов можно найти либо случайно, либо точно зная, где они находятся.
      — Но вы ведь знаете?
      — Конечно. Послушай, сын Урсуса, и запомни хорошенько. Пока мы двигаемся по древней дороге к торговому посту, вокруг будет относительно безопасно, неприятностей ждать не от кого. Но как только мы оставим торговый пост эльфов за своими спинами и поедем через леса, будь начеку, возможны неожиданности.
      — Но кого бояться здесь, в Горной Стране?
      — Как знать… — с таинственным видом пожал плечами волшебник. — Всё, закончили есть? Прекрасно, двигаемся дальше!
      Торговый пост эльфов, которого путники достигли уже в преддверие сумерек, оказался вымощенной камнем почти круглой площадкой, довольно большой, на которой располагались неказистые двухэтажные амбары, несколько покосившихся деревянных прилавков, один большой прилавок, обитый начищенными медными листами, и средних размеров дом с маленьким аккуратным мраморным крыльцом и крышей из толстого мутноватого стекла. Зихий понял всё и без объяснений Ширела, тем более, что маг и не давал никаких разъяснений: амбары они и есть амбары, хранилища товаров; невзрачного вида прилавки, готовые вот-вот рассыпаться от неосторожного прикосновения, предназначались для торговцев-людей, а вот за крепким медным прилавком располагался эльф, выставивший свои товары и, казалось, не слишком озабоченный тем, как привлечь покупателей и как идёт торговля. А строение под непрозрачным стеклом и с роскошным крыльцом было, как рассудил Зихий, резиденцией расположившихся здесь эльфов. Которых, кстати, почти не было заметно — кроме «торговца» Древославный заметил ещё только одного эльфа, прохаживавшегося между прилавками, за которыми стояли люди, и не без снисходительного внимания рассматривавшего выложенные человеческие товары.
      — А их здесь не слишком много, — проронил Зихий.
      — Кого? — не понял Зеникс.
      — Эльфов.
      — И этих хватает: через проходы в магической стене сюда допускаются лишь торговцы, с которыми прекрасно справится и один эльф, — пояснил Лейрус. — Свои товары люди разгружают и нагружают, понятное дело, сами, а эльфы с этим делом управляются с помощью пары-тройки несложных заклинаний.
      — Переночуем здесь, — озвучил само собой разумеющееся обстоятельство Ширел.
      Когда Лейрус и остальные появились на торговом посту, два явно скучающих эльфа насторожились, «торговец» положил руку на висевший на поясе длинный кинжал в покрытых белым шёлком ножнах, а второй скрылся в доме, из которого спустя несколько секунд вышел, но с ещё одним эльфом. Этот по виду казался главным — самые зелёные узкие штаны и кафтан, мягкие остроносые башмаки с золотыми бляшками, по перстню с самоцветом на каждой руке. «Главный» с подозрением разглядывал прибывших; но вот он рассмотрел Ширела и, видимо узнал его, потому как поприветствовал волшебника кивком, который при желании можно было принять за поклон, и короткой тирадой, из которой Зихий смог разобрать только «…Великий Маг…». После этого и остальные эльфы расслабились и вернулись к своим обязанностям. «Главный», постояв некоторое время, вернулся в дом.
      — Он узнал тебя? — обратился Древославный к Ширелу.
      — Ну да.
      — А кто он?
      — Откуда же я знаю? Меня здесь знает множество эльфов. Что же мне теперь, всех их запоминать?
      — Но, если он тебя узнал, что же он не пригласил тебя, Великого Мага, в дом?
      — Плохо ты ещё знаешь эльфов! — рассмеялся Ширел. — Будь я хоть трижды Великий Маг, эльф, если ему не прикажут члены Совета Тринадцати, никогда не пригласит меня в дом. Может быть, если бы я сам попросился к нему на ночлег, он бы и пустил меня, как мага, известного неплохими отношениями с Советом. Но вас бы он вряд ли бы пустил под свою крышу.
      — Но почему?
      — Потому что он эльф, а мы — люди.
      — Хотя я и не знаком ни с одни эльфом лично, чувствую, они мне уже не нравятся, — насупился Зихий.
      — Лучше быть предупреждённым заранее, — сказал Лейрус.
      Расположившись на окраине каменного круга, за амбарами, путники напоили лошадей водой из вырытого посередине торгового поста колодца и привязали их к стоящим рядом деревьям. Лейрус быстро разжёг костёр, на котором зажарили уже почти израсходованные припасы. Стремительно поужинав, путники тут же разложились спать — по сравнению с несколькими днями скольжения в железной повозке по верхним путям Древней дороги сегодняшний день получился куда более насыщенным событиями и всех утомил. Даже Ширел, собиравшийся было отправиться ненадолго в гости к «главному» здесь эльфу, чтобы разузнать последние новости Горной Страны, несколько раз широко зевнув, отказался от этой затеи и улёгся на бок.

_____

      Утро выдалось туманным и Зихию, вставшему пораньше, чтобы настрелять дичи, было трудно пробираться через лес — нужно было в серой ватной стене из почти бездвижно висящей в воздухе водяной пыли и заметить какую-нибудь добычу, и самому не заблудится, потеряв из виду торговый пост. Верхушек деревьев не было видно и крики проснувшихся птиц доносились словно из ниоткуда; большие разноцветные стрекозы застыли в дремоте на стеблях травы и ветках кустарников, вылупив свои огромные всевидящие глаза; из приминаемой ногами Зихия травы нехотя выпрыгивали кузнечики и саранча. Постепенно водяная пыль стала оседать на землю, собираясь в дрожащие от собственного холода капли прозрачной влаги, и туман редел, открывая то тут, то там просветы, в которые проникали отдельные лучи восходящего над миром солнца. Вот, в одном таком просвете Древославный заметил движение; будучи опытным, не взирая на молодость, охотником, Зихий замер на месте и приковал своё зрение и слух к раскидистому кусту дикого крыжовника, пристроившегося у толстого ствола дуба. Раздалось шуршание, всё более громкое, и из-под куста выполз, настороженно выставив вверх длинные уши, большой «каменный» заяц, названный так за то, что разглядеть его серую шкуру среди горных камней, где эти грызуны устраивали гнёзда на время рождения детёнышей, было почти невозможно, заяц настолько сливался с глыбами, что сам казался каменным. Но здесь, среди зелени, он был прекрасной мишенью. Зихий плавно поднял лук, выпустил стрелу и не промахнулся.