На нее нахлынули воспоминания. Вышитые шелковые юбки, плывущие и порхающие, когда она танцевала и флиртовала. Юная девушка, так уверенная в своем месте в мире и в своем шарме…
      Перед ней лежали на выбор три платья. Зеленое напоминало о Робине. Красное казалось чересчур драматичным. Она выбрала небесно-голубое в тонкую белую полоску, достаточно скромное.
      Петра надела белую нижнюю юбку, потом платье, облегающее сверху и свободное внизу. «Похоже на то, которое купил мне Робин…»
      Петра прогнала эту мысль и посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела как настоящая леди, если не считать волос. Где-то часы пробили половину часа, и она вздрогнула.
      – Я должна спуститься вниз. Туфли? – Где бы ни были ее собственные, они не подходили к этому наряду.
      «Обедать с Робином босой, в одних чулках…»
      – Думаю, эти туфельки подойдут, мисс.
      Горничная подала ей туфли без задника на небольшом каблуке, перед сделан из синего шелка. Петра надела их.
      – Да, как раз. Спасибо. Мне понадобится, чтобы меня провели в… туда, где ужинает семья.
      – Лакей ждет за дверью, мисс.
      – Ах да. Спасибо.
      Петра еще раз посмотрела в зеркало, но поняла, что задерживается. Ей нужно было сделать одну вещь, разумно это или нет. Сейчас у нее не было времени достать свои доказательства, но она поспешила в спальню и для храбрости приколола к корсажу камею.
      Малиновка для храбрости? То же самое, что бабочка.
      Она вспомнила тот момент, когда он назвал ей свое имя. Робин.
      Она тогда сказала:
      – Маленькая птичка с красной грудкой?
      Он сказал:
      – Веселая и дружелюбная, – а потом добавил, что хочет стать ее другом. Это было, когда он дразнил ее, что она его воробей, тот, который убил Кок-Робина.
      Это предсказание чуть не сбылось недалеко от Фолкстоуна. Она позаботится, чтобы такого больше никогда не случилось.
      Петра выпрямила спину и вышла из комнаты. Там стоял ливрейный лакей, изображая статую. Несколько мгновений Петра не могла придумать, какими волшебными словами можно оживить его, но потом сказала:
      – Я готова.
      Он наклонил голову и пошел. Она последовала за ним, стараясь оживить контессину Петру д'Аверио, которая воспринимала слуг и дорогую одежду как нечто само собой разумеющееся.
      Ее привели вниз по широкой лестнице снова в мраморный холл и через него к двери, которую открыл лакей. Он не объявил ее, поэтому Петра все еще не знала, кем ее считают слуги.
      Войдя в комнату, где собралось довольно много людей, Петра в нерешительности остановилась. Все повернулись, чтобы посмотреть на нее.
      Она призвала на помощь контессину и, войдя, присела в реверансе.
      Лорд Ротгар уже шел к ней, на вид радушный и спокойный Он взял ее за руку и представил:
      – Восхитительное добавление к нашей семье – моя дочь Петра.
      Все заулыбались и сердечно приветствовали ее. Лорд Брайт сказал:
      – Теперь, когда ты показал нам портрет, я понимаю, почему ты не сомневался, Бей.
      Бей?
      Никого, похоже, не шокировало ее присутствие, но которая из них его жена?
      Темноволосая женщина подошла к Петре и поцеловала ее в щеку.
      – Моя дорогая! Все это так волнующе, но мы вам очень, очень рады. Правда, я не уверена, что готова стать мачехой, особенно женщине, которая не намного моложе меня. Надеюсь, вы будете звать меня Диана. Позвольте представить вас семье.
      Добрые слова должны были успокоить Петру. Но не кроется ли за ними враждебность? При всей очаровательной непринужденности леди Ротгар – светская дама, обученная искусству лести.
      – Полагаю, вы уже знакомы с лордом и леди Брайт…
      – Порция, – сказала улыбающаяся миниатюрная женщина, которую Петра видела в саду.
      – А это лорд и леди Стин. Хильда – сестра Ротгара.
      Петра сделала реверанс рыжеволосой женщине и темноволосому мужчине, у которых совершенно не было аристократической ауры. Леди Стин, которая, похоже, штопала детский чулок, сказала:
      – Добро пожаловать в сумасшедший дом, моя дорогая.
      Безумная.
      – Хильда, – с улыбкой укорила ее Диана и повела Петру дальше – Лорд и леди Бранд Маллорен. Бранд второй из братьев лорда Ротгара, а Роуз моя кузина. Вы увидите, что одни Маллорены темные, а другие – рыжие.
      Лорд Брайт и лорд Ротгар были темными, а леди Стин и этот мужчина – рыжими.
      Петра улыбнулась. Лорд Бранд был не очень похож на Робина, но красиво очерченного лица, свободно ниспадающих блестящих волос и улыбающихся синих глаз было достаточно для мгновенного шока и тоски.
      – Хильда права, – сказала Роуз. – Требуется время, чтобы привыкнуть к Маллоренам. – Она была пухленькой и очаровательной, если не считать шрама на щеке, который немного портил ее. Это, похоже, ее не беспокоило, а ее улыбка была искренней.
      – Разве это не справедливо? – воскликнула Порция. – С Маллореном…
      Женщины хором закончили:
      – …все возможно.
      – Но конечно, это Бей, – закончила Порция.
      «Бей?» – снова удивилась Петра.
      – Петра уже Маллорен, – сказал лорд Ротгар с наигранной суровостью, – и живет согласно девизу, потому что она сделала возможным все, приехав сюда. Ее приключения, похоже, поразительны.
      Петра подумала, что, возможно, лорд Стин застонал, но когда огляделась, то увидела только хорошее настроение и радушие.
      Она рискнула задать вопрос:
      – Бей?
      – Все наши имена восходят к временам еще до нормандского завоевания, – объяснил ее отец. – Я был первенцем и получил имя Беовульф.
      – Иногда мне хочется звать его Волком, – поддразнила жена.
      – Я не хищник.
      – Нет, – сказал лорд Брайт, – но не вздумай отрицать, что ты властелин.
      – Разве это не пошло всем на пользу? Не обращай внимания на этих непочтительных типов, – сказал лорд Ротгар и подвел Петру к столу. – Я нашел еще несколько портретов.
      Он показал Петре миниатюру, которую она уже видела, а также картину примерно восемнадцать дюймов высотой того же периода и искусный карандашный набросок, который был, возможно, самым близким к действительности. Он уловил юношескую самоуверенность и налет высокомерности, которая стала глубже, и неистовую жажду жизни. Неудивительно, что ее мать потеряла голову.
      Как и сама она под воздействием другого волшебного молодого человека.
      – У меня тоже есть портрет, – сказала она. – Но только глаза.
      – Ах да, – сказал он с грустной улыбкой. – Я получил такой же в ответ. Вынужден признаться, не знаю, что стало с ним.
      Тогда как ее мать бережно хранила свой. Любовь не всегда взаимна.
      Вошел лакей и объявил, что ужин подан. Лорд Ротгар взял Петру за руку, чтобы вывести ее из комнаты.
      – Мы будем счастливы услышать твою историю, пока едим, моя дорогая, но если хочешь подождать, просто скажи.
      – Я буду рада рассказать вам о себе, – обратилась Петра к собравшимся.
      Столовая была скромного размера, видимо, есть еще одна, гораздо больше. Но даже эта могла вместить вдвое больше человек, чем их было. Лорд Ротгар усадил ее по правую руку от себя, но она понимала, что стала девятой, неудобное нечетное число. Но тут пустой стул занял мужчина средних лет.
      – Петра, это мистер Каррадерс, – сказал маркиз. – Он мой бесценный секретарь, и мне пришлось бы пересказывать ему все детали, особенно если потребуются действия.
      Петра поздоровалась с седовласым мужчиной, но настороженно. Может быть, это Варци ее отца? Секретарь улыбнулся:
      – Подумать только, мы еще говорили, что стало скучновато.
      Как предупреждал ее отец, за ужином не было слуг. Холодная еда была разложена на столе и буфете, и каждый накладывал себе сам. Когда все съели холодный суп, Петру пригласили рассказать ее историю.
      Она начала с Лудовико, частично признавая свое безрассудство, но не все. Она рассказала о смерти отца и о том, как удалилась в монастырь.
      – Вы были монахиней? – удивленно спросила Порция. Петра попыталась объяснить о сестрах святой Вероники, но эти протестанты, похоже, были по большей части ошеломлены.
      – Это твое призвание? – спросил лорд Ротгар, и Петра почувствовала сожаление.
      – Быть монахиней? Нет, сэр. Но думаю, я всегда буду помогать бедным.
      Он кивнул:
      – Продолжай.
      Пока по столу передавали холодные пироги и салаты, она рассказала о болезни матери и об отчаянных планах бежать. Когда она упомянула леди Содуэрт, Петра увидела такое же отсутствие узнавания, какое проявил Робин. Но потом маркиз сказал:
      – А, невоспитанная пара? Он занимается торговлей? Она молодая и с резким голосом?
      – Всезнайка, – простонал лорд Брайт и обратился к Петре: – У него действительно такая репутация.
      Петра искренне надеялась, что он преувеличивает.
      – Он из Бристоля, но был при дворе, – сказал ее отец, объясняя свою осведомленность. – Если леди Содуэрт помогала тебе, Петра, она заслуживает нашего расположения.
      Петра с ужасом вспомнила встречу в Нувионе. Что, если лорд Ротгар узнает о встрече? Эта женщина может упомянуть Робина Бончерча из Дерби.
      Как много ловушек у нее под ногами.
      Но это была гипотетическая опасность, и Петра ничего не могла с ней поделать. Пока что она старалась не дать отцу причин чувствовать неприязнь к Содуэртам и представила дело так, что сбежала с мистером Коккрофтом исключительно из-за Варци.
      – Коккрофт? – сказал лорд Брайт. – Не могу вспомнить никого с таким именем.
      – Я тоже, – сказал Ротгар. – Но если он путешествовал почтой с двумя слугами, он должен быть довольно богат. Петра, как по-твоему? Он джентльмен или богатый торговец?
      Петре хотелось бы сделать Роберта Коккрофта торговцем, но она была уверена, что позже все равно попадется на этом.
      – По-моему, джентльмен, – сказала Петра.
      – Дворянин?
      Она колебалась. То старинное кольцо с печатью и его близкое знакомство с такими важными французскими семьями, как Гизы, да и сам он говорил о своем благородном происхождении. Но дворяне в каждой стране знают друг друга, и это небезопасно.
      – Он объяснил, – сказала Петра, – что в Англии можно быть просто мистером, но высокого происхождения.
      – Верно. Значит, он произвел такое впечатление, да? Коккрофт? Загадка.
      – Какое лакомство для тебя, Бей, – с сарказмом заметила его сестра Хильда и, обращаясь к Петре, добавила: – Он так любит решать головоломки. Вы доставили ему огромное удовольствие.
      – Возможно, он использовал фальшивое имя, – сказал лорд Бранд, вступая в игру.
      – Замышляя недоброе? – предположил Ротгар.
      – Не обязательно. Я знаю нескольких титулованных особ, которые предпочитают путешествовать просто, – те, кто считает, что им не нужна лишняя суета. Первый Эшарт. Хантерсдаун второй. Да и я сам поступал подобным образом раз или два.
      – Очень хорошо. Мы пока не будем судить о его личности и ранге. Продолжай, моя дорогая.
      У нее плохо получалось, но Петра рассказала об остальных своих приключениях, тщательно подбирая каждое слово, стараясь, чтобы это звучало достоверно. События у мамаши Гулар вызвали удивление и восхищение.
      – Вы действительно умеете обращаться с пистолетом и шпагой9 – спросила Диана.
      – Немного, – ответила Петра. – К счастью, мне не пришлось на деле использовать их.
      После этого она перешла к Булони.
      – Эти люди схватили вас в гостинице? – спросила леди Стин. – Как страшно.
      – Это было ужасно, но я убежала – «не упоминай Кокетку», – и мистер Коккрофт меня нашел. Мы пошли на корабль, который он нанял.
      – Название? – спросил лорд Ротгар.
      – Простите? – удивленно посмотрела на него Петра.
      – Название корабля.
      – «Кулик».
      Он кивнул. Он не сказал, что корабль можно найти, но она знала, что это факт – если только Робин не заплатил капитану Мерьену за молчание. Она понимала, что портит все, но не могла найти лучшего способа. Она продолжала рассказывать о Фолкстоуне и контрабандистах, делая вид, будто не знает их имен.
      – Не беспокойся, – сказал отец с искоркой в глазах, – мы не будем сообщать о них властям.
      Она не могла упомянуть «капитана Роуза». Если это действительно было фальшивое имя, оно могло привести прямо к Робину. Назвать адрес – гостиница «Черный лебедь», Стаутинг – было бы губительно. О драке Петра тоже не упомянула. Эти люди могли знать о человеке их круга, который был недавно ранен.
      – Когда мы покинули Фолкстоун, наши пути разошлись, потому что у мистера Коккрофта было срочное дело в Корнуолле. Заболела его матушка. Он объяснил, как мне ехать и все прочее, и дал денег на путешествие. В конце мне пришлось идти пешком, потому что было воскресенье.
      – Поразительная история, Петра, – сказал лорд Стин, возможно, с легким оттенком скептицизма. – Вас нужно поздравить, вы весьма предприимчивы.
      – Или, говоря как отец, наказать за импульсивное безрассудство, – сказал лорд Ротгар.
      Петра вздрогнула, но он, похоже, шутил.
      – Это несправедливо, Бей, – сказала Порция. – Если бы Петра не убежала с этим Коккрофтом, ужасный Варци мог бы добиться своего.
      – Моя жена, – сказал лорд Брайт, – сама немного импульсивна.
      Жена шлепнула его по руке.
      – И Петре удалось вырваться, когда ее поймали, – сказала Роуз. – Какая вы смелая!
      Лорд Ротгар посмотрел на Петру:
      – Ты сказала, что один из людей Варци умер в Англии.
      Петра похолодела. Неужели сказала? Да, точно, сегодня днем.
      – Неужели я забыла об этом? Он наблюдал за дорогой у Фолкстоуна и попытался остановить нас, но один из контрабандистов ударил его по голове.
      – Как можно было забыть такое, – удивился лорд Брайт.
      – Это произошло так быстро. Р… Мистер Коккрофт попытался противостоять ему, но он проигрывал. Очень повезло, что у контрабандиста была дубинка.
      – Очень, – сказал ее отец, хотя сомневался в правдивости ее слов. – Я постараюсь найти этого мистера Коккрофта и вознаградить.
      Петра не знала, можно ли верить в это. Тон его был не совсем искренний.
      – Ты должна сообщить Каррадерсу как можно больше подробностей, моя дорогая. Например, имя этого джентльмена?
      – Кажется, Роберт, – сказала Петра.
      – Великолепно. А сейчас давайте поговорим о синьоре Варци. Его нужно остановить.
      – Бей, – сказала Роуз. – Я знаю, что вы не читаете светские сплетни в газетах, но могу поклясться, что в одной из вчерашних я видела объявление, в котором упоминалось это имя. Я не обратила на него внимания, но имя показалось мне странным и запомнилось. По-моему, кто-то предлагает вознаграждение за информацию об этом человеке, и там что-то сказано о нападении.
      – Это урок для меня, нужно читать каждое слово, – сказал лорд Ротгар. – Каррадерс?
      Секретарь уже выходил из комнаты.
      – Так кто же, – спросил маркиз, – разыскивает твоего негодяя?
      – Коккрофт, я полагаю, – решительно заявил лорд Стин, как будто прерывая игру.
      – Коккрофт, – согласился маркиз. – Моя дорогая Петра, похоже, твой покровитель не окончательно покинул тебя. – Теперь в его глазах было явное подозрение.
      – Он вовсе не покидал меня, – сказала она. – У него заболела мать. Не понимаю, почему он тратит время на объявления в газете.
      Но она понимала. «О, Робин, верный защитник до самого конца!..»
      – Мы разберемся с этим Варци, – сказала леди Ротгар, как будто арест негодяя был делом решенным, – но Петра должна начать свою новую жизнь, не подвергаясь опасности.
      – Я не хочу доставлять вам никакого беспокойства, – сказала Петра.
      – Ротгар жить не может без беспокойства, – сказал Стин. – Вы можете просто сдаться.
      – Хочешь взять мое имя? – спросил маркиз. Петра опешила:
      – Стать Маллорен?
      – Ты и есть Маллорен, но если я представлю тебя в свете как мисс Петру Маллорен, не будет никаких сомнений в том, как я к этому отношусь. Это также подтвердит истинность твоего происхождения, что тебе может не нравиться, но сходство между нами поразительно. Сейчас не так сильно, конечно, но многие помнят мою бурную юность.
      – Есть еще другой выход, – сказала Диана. – Ты можешь остаться контессиной Петрой д'Аверио, а мы будем поддерживать тебя в нашем мире как друзья твоей семьи. – Она улыбнулась. – Что бы ты ни выбрала, вряд ли твое имя надолго останется неизменным.
      Выйти замуж? В данный момент Петра не могла даже думать об этом.
      – Я точно не знаю, – сказала она. – Правда известна в Милане и рано или поздно доберется сюда. Не личность моего отца, а то, что я не дочь графа ди Бальдино, поэтому репутация моей матери в любом случае погибла. – Петра едва сдерживала слезы.
      Лорд Ротгар сказал:
      – Похоже, твой брат от тебя отрекся, но если ты возьмешь мое имя, он никогда больше не сможет побеспокоить тебя.
      – Тогда я предпочту быть Петрой Маллорен, сэр.
      – Ты оказываешь мне честь, – сказал он. Глаза Петры наполнились слезами при воспоминании о Робине, о небесах и аде.
      – О, моя дорогая! – Диана бросилась обнимать ее и предложила платок.
      Возвратился секретарь с кипой измятых газет.
      – Мы отдаем их в людскую, – объяснил отец, развернув газету и просматривая ее. Остальные члены семьи делали то же самое, просто, без всяких церемоний отодвинув тарелки и бокалы.
      – Вот оно! – воскликнула Порция. – «Вознаграждение. За любую информацию о местонахождении синьора Варци из Милана, который недавно прибыл в Лондон и подозревается в нападении на джентльмена в Кенте. Он среднего роста, плотного телосложения, с редкими седеющими волосами…» Надо сказать, что он не производит впечатления опасного человека. Это и есть злодей, который тебя преследует, Петра?
      – Да, уверяю вас.
      Порция пожала плечами.
      – «Информация будет принята и вознаграждена у господ Грайса и Хаклтуэйта, Чансери-лейн».
      – Великолепно, – сказал лорд Ротгар. Он не сказал, что завтра кто-то будет искать информацию о господах Грайсе и Хаклтуэйте; ему не нужно было ничего говорить. Но они, наверное, были адвокатами Робина и приведут прямо к нему.
      «Робин, прости. Я старалась».
      Остальные находили точно такие же объявления, никакой новой информации не было. Оживленный обмен мнениями был прерван Дианой.
      – Маскарад в Чейнингсе, – сказала она.
      – О да, – произнесла Порция.
      – Интригующе, – заметил отец Петры. Петра ждала, когда ее просветят.
      Это сделала Диана:
      – Кузен Бея, маркиз Эшарт, обновляет свой фамильный дом. Чтобы отпраздновать это событие, он устраивает венецианский маскарад. Когда? Примерно через две недели? Полагаю, он попросит госпожу Корнелис организовать его, чтобы все прошло без сучка без задоринки. Знаете, она венецианка. Когда-то она была оперной певицей, а теперь вот проводит подобные мероприятия во время сезона.
      Тереза Корнелис? Она все запутает.
      – Все идеально, – сказала Диана. – У тебя будет достаточно времени, чтобы освоиться в семье, ознакомиться с английскими обычаями. И если удастся сохранить твой приезд в тайне, маскарад будет прекрасной возможностью представить тебя свету.
      – А хранить тайны, – сказал лорд Стин, – один из талантов Ротгара.
      Возможно, он не так любил своего шурина, как остальные члены семьи.
      – И ты можешь советовать нам, Петра, – весело сказала Порция. – Ты когда-нибудь бывала на венецианском маскараде? Бей был, и Брайт, но из дам никто.
      – Да, конечно, – ответила Петра, стараясь не смотреть на отца.
      На венецианском маскараде он встретился с ее матерью, и там она была зачата.

Глава 29