Он взял ее сосок между большим и указательным пальцами. Ее ресницы задрожали, она застонала. Робин, словно эхо, тоже застонал. Но здесь не место, и сейчас не время. Это было бы безумием.
      Однако Робин продолжал целовать ее, а его рука нашла чулок и горячее обнаженное бедро.
      В дверь постучали.
      Видимо, не в первый раз, потому что Пауик спросил:
      – Сэр? С вами все в порядке?
      «Дьявол, очень малая часть меня в порядке», – огрызнулся Робин про себя. Петра пыталась высвободиться из его объятий, лицо ее пылало.
      – Да, – ответил Робин. – Мы уже готовы ехать?
      – Мы готовы, – ответил Пауик неодобрительным тоном, догадавшись, что происходит за дверью.
      Петра отвернулась, неловкими пальцами застегивая платье. Он бы предложил ей помощь, но был не способен в своем нынешнем состоянии.
      – Оставайтесь там, – сказал он и пошел в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Там он нагнулся, глубоко дыша, чтобы вернуть себе благоразумие. Когда в последний раз он впадал в такое незапланированное бедствие? Как он мог себе это позволить?
      Его разум понял это.
      Не любовь. О нет, это пламенное вожделение не имело ничего общего с любовью. Любовь была милой, любовь была нежной, любовь была благоговейной и уважительной. Это пикантное создание просто было слишком соблазнительным, слишком податливым в очень напряженный момент. Она призналась, что у нее был любовник. Неудивительно, если она страстно желала этого, особенно после нескольких лет в монастыре.
      Неудивительно также, что этот пустоголовый Лудовико не смог отпустить ее. Робин и сам гонялся бы за ней по всей Европе.
      О нет. Только не он. Он не стал бы обыскивать даже деревню в поисках женщины, которая хочет от него избавиться. Любой женщины.
      Самообладание вернулось к Робину. Он посмотрел на себя в зеркало. Завязал сзади волосы, поправил галстук и крепко заколол его булавкой. Когда он вошел в гостиную, готовый к неприятностям, то с раздражением увидел, что Петра совершенно спокойна, полностью одета, даже в шляпке.
      – Хорошо, что нас прервали, – сказал он, кладя пистолет в карман сюртука и беря шпагу в ножнах. – Сейчас нет времени на такие вещи.
      – Определенно нет, – холодно согласилась она. Будь она проклята.
      – Готовы? – спросил он.
      – Разумеется. Могу я взять второй пистолет?
      – Не надо. Вы скромная сестра, помните это. Лучше возьмите Кокетку.
      Петра взяла собачку, бормоча:
      – От тебя будет много пользы против Варци.
      Едва сдерживая смех, Робин взял второй пистолет, взвел курок и открыл дверь. Пауик стоял там, тоже вооруженный, чтобы проводить их вниз, и невозмутимый – вид, который он принимал всегда, когда что-то не одобрял. «Ничего не случилось», – мысленно сказал ему Робин.
      Но это была неправда. Он чувствовал, что потрясен до глубины души, и больше всего на свете хотел затащить эту женщину в постель и сгореть в этой страсти и избавиться от нее.
      Петра спустилась вниз. Ее бросало то в жар, то в холод. Куда девалась ее сила воли? Робин делал с ней все, что хотел, и она не сопротивлялась. Сама налетела на него, как буря, вспыхнула, как пламя, коснувшееся промасленной ткани. Ничего подобного она не испытывала с Лудовико.
      Она не должна больше оставаться с Робином наедине. Никогда. Во дворе гостиницы они встретились с путешественниками, с которыми в целях безопасности поедут вместе. Два морских офицера заверили Робина, что вооружены.
      – Великолепно, – сказал Робин. – Говоря по правде, моя сестра ушла во французский монастырь, но потом захотела его покинуть, а там это не разрешается. Поэтому ей пришлось сбежать, и теперь ее разыскивают, чтобы вернуть обратно.
      Петра ушам своим не верила. Робину ничего не стоит солгать. Однако выдуманная им история произвела должное впечатление на протестантов.
      – Как это низко! – воскликнул худощавый капитан Галлиард.
      – Мы не позволим ничего подобного, – поддержал его капитан Ворсли, побагровев от гнева. – Вы можете рассчитывать на нас, мисс Бончерч.
      Робин поблагодарил их и повел Петру к их карете, положив второй пистолет и шпагу на пол рядом с подушкой Кокетки. Петра остановилась, прежде чем войти.
      – Мне нужны кое-какие вещи из багажа, – сказала она и добавила: – Мой молитвенник. И четки.
      Когда Робин замешкался, Петра сказала:
      – То, что ваша сестра сбежала из монастыря, не значит, что она отказалась от своей веры.
      – Очень хорошо. – Робин направился к багажному отделению. – Но не устраивайте из этого представление.
      Еще одно доказательство отношения англичан к католикам. Петра развернула одежду, положила молитвенник, четки и распятие в карманы, после чего села в карету. Робин присоединился к ней через мгновение, и Кокетка тут же вскочила Робину на колени.
      – Я думала, мы будем говорить правду, – сказала Петра, когда карета тронулась.
      – А мы должны? – Робин опять устроился в углу, вытянув ноги, и наблюдал за ней, поглаживая собаку.
      – То, что я вам рассказала, правда. Вы, однако, при каждом удобном случае рассказываете небылицы.
      – Для вашего же блага, миледи.
      Петра отвернулась, забыв о разговоре, так же как и он.
      На следующей станции он поменялся с камердинером и, несмотря на свою изысканную одежду, поехал верхом. Фонтейн не имел ни малейшего желания вступать в разговор, что вполне устраивало Петру. Она осталась наедине со своими мыслями. Даже Кокетка игнорировала ее, предпочитая спать на подушке. Петра высматривала Варци, но мимо них проехало всего несколько экипажей, и ни в одном из них его не было.
      Ничто не прерывало их путешествия, в Булонь приехали к вечеру. Французская пара поблагодарила их за сопровождение и отбыла в величественную гостиницу под названием «Золотой петух». Моряки поехали вместе с ними в более скромную гостиницу под названием «Лисица».
      Поскольку Робин был явно богат, Петра не понимала, почему они предпочли «Лисицу» «Золотому петуху», но это не могло иметь значения. Они четверо собрались во дворе гостиницы, однако офицеры хотели сразу же договориться о местах на пакетботе, почтовом корабле, который перевозил большинство пассажиров в Дувр. Робин спросил, не закажут ли они места и для его спутников, и они согласились. Он дал им денег, и они уехали.
      Петра хотела попросить нанять частное судно, но решила сделать это потом: здесь ее могут подслушать.
      – Идемте со мной. – Робин повел ее в гостиницу, взяв под руку левой рукой, оставив правую свободной, чтобы в случае необходимости выхватить шпагу. Пауик и Фонтейн пошли с ними, забыв на время о багаже. Петра старалась убедить себя в том, что она не видела Варци, что ей померещилось, однако все время была в напряжении. Ведь только она знала его в лицо.
      – Месье Бончерч! – воскликнул хозяин гостиницы. – Так приятно, так приятно.
      – Приятно быть здесь, Леман. Мне нужен номер на время, пока мы не отплывем. Верхний этаж с ограниченным доступом.
      Кустистые брови хозяина гостиницы взметнулись вверх.
      – Но это будет очень маленькая, месье, очень темная…
      – Не имеет значения. Будьте любезны.
      Пожав плечами, хозяин повел их наверх.
      Здесь, как и в большинстве гостиниц, почти все номера выходили на галерею, окружающую внутренний двор, поэтому Петра понимала удивление хозяина гостиницы. Но она понимала и план Робина. Узкий, кончающийся тупиком коридор, в который они вошли, будет легко защищать.
      Комната действительно была маленькой. Узкая кровать, маленький стол и один стул. Вот и вся мебель. Окно совсем крохотное, в него не пролезешь. Робин выглянул наружу.
      – Гладкая стена, огород, люди ходят туда-сюда. Это должно подойти. Пойдите займитесь багажом, – сказал Робин слугам, – но положите куда-нибудь простую одежду. Я не поеду в этом. – Он запер за ними дверь и положил пистолеты на стол, поближе к себе.
      Они опять наедине. Петра села. Она была настроена решительно.
      Робин остался стоять.
      – Помещение оставляет желать лучшего, но здесь вы будете в безопасности.
      – Это все, что требуется. Благодарю вас.
      – Когда слуги вернутся, я вас оставлю, чтобы подыскать нам подходящий корабль. Пауик будет охранять коридор, а Фонтейн останется здесь. Я ненадолго.
      – Места на пакетботе, чтобы отвлечь внимание. Умно.
      – Будем надеяться, что Варци поверит.
      Тишина была гнетущей, и Петра нарушила ее.
      – Люди часто нанимают корабль лично для себя? – спросила она у Робина, когда тот вернулся.
      – Это не так уж необычно. Но мне нужен капитан, который отвезет нас в Фолкстоун.
      – Фолкстоун? – осторожно спросила Петра. – Где это?
      – В нескольких милях к западу от Дувра. Небольшой рыбацкий городок без хорошей гавани, но небольшие корабли могут причаливать. Контрабандисты все время это делают.
      «Откуда он об этом знает?» Несмотря на дорогие украшения, в душе Петра знала, что Робин Бончерч совсем не такой, каким кажется, но ей приходится доверять ему, по крайней мере до Англии.
      – Тогда я предоставлю все это вам.
      – Эта монашеская покорность беспокоит меня.
      – Большинство монахинь вовсе не покорны. – Она раскинула руки. – Мне нечего предложить. У меня нет ни знаний, ни опыта, ни денег.
      Он, похоже, счел это неудовлетворительным, но тут в дверь постучал Пауик и объявил, что это он. Робин отпер дверь, открыл ее и отдал слугам распоряжения.
      – Вы знаете, что я не очень хорош в опасных ситуациях, сэр, – сказал Фонтейн, глядя на пистолеты.
      «Они часто попадают в опасные ситуации?»
      – Тебе нужно только следить за окном и не отпирать дверь.
      Он уже хотел уйти, но забыл о Кокетке. Она терпеливо ждала, но теперь бросилась ему под ноги, так что он чуть на нее не наступил. Робин взял ее на руки, бросил на колени Петре и вышел, игнорируя жалобное повизгивание собачки.
      – Ты так никогда и не научишься, да? – сказала Петра собаке. – Ни одна из нас?
      Робин подавил чувство вины из-за собаки и прошел в комнату, где Фонтейн приготовил простую одежду. Какого дьявола он так вырядился во «Французском дворе»? Чтобы произвести впечатление на Петру д'Аверио, вот почему, и вот к чему это привело.
      В сапогах, бриджах из оленьей кожи, простом сюртуке и жилете, он смешался с булонской толпой, приглядываясь к каждому, кто мог быть Варци или миланским головорезом. Булонь кишит мерзкими личностями, однако по описанию никто не был похож на Варци.
      Булонь не была одним из любимых им городов, и Робину не хотелось задерживаться там. Город был старый и грязный, в нем было много бродяг и безработных матросов, все это Робин хорошо знал, поскольку достаточно часто бывал здесь проездом.
      На случай, если за ним следят, он сходил в контору судоходной компании и проверил заказ. Только выходя оттуда, подумал о бумагах и паспортах. Есть ли они у Петры? Если да, то они определенно не будут на имя Марии Бончерч. Черт побери, у него нет опыта в таких ухищрениях. Тем больше причин найти корабль, который отвезет их в Фолкстоун и высадит тайком.
      Робин прошел по пристани, где грузили багаж под присмотром пассажиров или слуг. Кое-кто уже садился на корабль, но большинство предпочло провести ближайшие пару часов в гостинице, наслаждаясь хорошей едой.
      Робин нырнул в приземистую таверну, которую посещали не только матросы, но и капитаны, надеясь, что его способность изобразить простого француза поможет. Сначала он изобразил праздное любопытство. Будет ли переправа спокойной? Не слишком ли суетлив город? Не спрашивал ли кто-нибудь бросающийся в глаза о переезде?
      Вскоре он узнал о визжащей леди с чудовищными детьми и горой багажа. Она купила билеты на «Жанну д'Арк» за смешную цену.
      – У нее нет мужчины, который бы решал за нее дела, – сказал косоглазый матрос с выбитыми зубами. – Даже сопровождающие ее экипаж верховые были наемными слугами и здесь закончили свою службу.
      Робин вздохнул про себя.
      – В дороге я слышал об этой даме, – сказал он, как будто делясь сплетнями. – Глупая женщина, как вы и сказали, поэтому и страдает от многих несчастий, включая потерю защитников, нанятых ее мужем.
      Остальные закивали.
      – Но я слышал от одного из ее слуг, который сбежал от нее в Амьене, что ее муж вовсе не купец, как она говорит, а скорее всего пират. Что он сражался рука об руку с корсарами и пиратами в Вест-Индии. Что он выследит и отомстит любому, кто повредит его жене и детям.
      Мужчины заерзали, оглядываясь по сторонам.
      – Спасибо за предупреждение, монсеньор, – сказал наконец один из них. – А чего вы хотите взамен?
      Робин заказал всем выпивку.
      – Мне нужно в Фолкстоун.
      Они снова переглянулись.
      – Почему не в Дувр? – спросил тот, что с выбитыми зубами. Робин решил рискнуть.
      – У меня есть то, что мне не хотелось бы везти через таможню.
      – А-а.
      Через мгновение смуглый жилистый человек с большим носом сказал:
      – Тогда дополнительная плата. Там плохая гавань.
      – Только не в хорошую погоду, – возразил Робин, – а погода, похоже, отличная.
      – Никогда точно не скажешь, монсеньор. И конечно, это против британских законов – избегать их таможни.
      – Это, – сказал Робин, – определенно стоит небольшой доплаты. Может, я могу взглянуть на ваш корабль, сэр?
      Мужчина кивнул и встал. Когда они шли по пристани, он спросил:
      – Сколько будет пассажиров, монсеньор?
      – Всего двое. Я и моя сестра. И никакого багажа.
      – Немного для целого корабля. – Робин промолчал. Тогда мужчина спросил: – Это правда, о муже-пирате?
      – Не знаю, но, к несчастью, я связан с этой дамой и готов отомстить, если ей причинят зло.
      – И кем же вы можете быть, монсеньор?
      – Мое имя Робин Бончерч, но я друг Черного Лебедя.
      – А-а, – протянул моряк, и вопрос был решен.
      «Черный лебедь» было название корабля, а не имя человека, но на нем плавал друг Робина – герцог Иторн. Это была яхта для прогулок, но во время последней войны Торн выполнил несколько заданий для правительства, в которых участвовали контрабандисты с обеих сторон пролива и несколько его друзей в качестве матросов.
      Торн плавал под именем капитана Роуз, а Робин как лейтенант Спэрроу. Третий друг иногда присоединялся к ним как пират Язычник. Торн заявлял, что чертовски странно брать имя Убийцы Робина, на что Робин возражал, что еще более странно брать себе имя цветка. Они все согласились, что для христианина брать имя «язычник» вдохновляюще. Хорошие были времена, и Робин надеялся, что Торн будет в Иторн-Эбби, когда они высадятся, потому что это всего в нескольких милях от Фолкстоуна.
      – Вот он, монсеньор, – сказал капитан, останавливаясь около рыбацкого судна с надписью «Кулик» на носу. – Крепкий, хороший на ходу, есть небольшая каюта для вашей сестры.
      Робин спрыгнул на одномачтовый корабль и быстро осмотрел его.
      – Бывали раньше в Фолкстоуне?
      – Раз или два, – любезно ответил капитан.
      – Никто не должен знать, что я нанял «Кулик» и куда мы плывем.
      – Какое кому до этого дело, монсеньор? Но вам нужно будет подплыть на лодке с другой стороны. Я дам сигнал.
      Робин знал, какого рода люди придут на сигнал в ночи.
      – Я заплачу за их помощь.
      – Им больше понравится, если я им что-нибудь привезу, монсеньор.
      Робин улыбнулся:
      – Сделайте одолжение. Пусть все будут довольны, и все пройдет хорошо.
      Они немного поторговались, но быстро пришли к соглашению. Робину предстояло вернуться в таверну, чтобы скрепить сделку, хотя он предпочел бы поспешить в «Лисицу» и привезти Петру сюда, где он мог позаботиться о ее безопасности.
      Ему удалось выбраться оттуда меньше чем через четверть часа.

Глава 14

Глава 15