– Да, - кивнул Морихеи. - Так обычно и бывает… Я вам очень благодарен, Евгений. Мои догадки подтверждаются. Хотите послушать?
      – Давайте, - криво усмехнулся Русов. - Вряд ли цзин будут так любезны.
      Морихеи моргнул:
      – Все просто, в критическую минуту вам помогли. Христиане сочли бы это божественным вмешательством, а я полагаю, что горячая мольба не остается без ответа. Один западный литератор писал, что в этом случае вся Вселенная помогает, но у нас есть и более древняя легенда… Некто впал в нищету и взмолился о помощи. К нему явилась одетая в белое женщина с длинными развевающимися волосами и пообещала, что исполнит три его желания. Правда, выполненные желания не пошли ему впрок…
      Русов хмыкнул:
      – Не заметил помощи, когда в лесу напали черные волки. Наверное, знаете про тот случай, раз уж столько обо мне раскопали.
      – Тем не менее, вы остались живы, - пожал плечами Морихеи. - Могу заверить, что большинство людей в подобной ситуации погибало. Если не от клыков черных тварей, то от болезни. Что-то очень пагубно влияет на иммунитет.
      Нечто шевельнулось в памяти Русова - словно светлый облик поколебался над темной водой. Он попытался вспомнить яснее, но только вздохнул:
      – С чего это мне помогают? И кто?
      Глаза Морихеи сузились еще больше.
      – Почему - сказать трудно. Я предпочитаю этого не знать, так безопаснее. А кто?.. Ну что же, раз у нас такая приятная беседа - впервые в этой стране слышу упоминание о «Принце Гэндзи», - то поделюсь своими скромными догадками. Может быть, вам пригодятся.
      Морихеи наконец-то поставил чашку, и некоторое время смотрел в окно, где под ветром качались черные ветви деревьев.
      – Вы слышали о Великой Битве? На Западе ее чаще называют Армагеддоном?
      Вопрос прозвучал небрежно, но что-то кольнуло Русова в сердце. Он нахмурился:
      – Армагеддон - это слово из Библии. Так, кажется, называют сражение в конце времен.
      – Вы правы, - Морихеи наклонил голову. - Однако согласно восточным поверьям, Великая Битва уже началась. Подходит к концу Кали-Юга - эпоха железа и крови. Наступает Сатиа-Юга - более светлая и гармоничная эпоха. Силы Кали-юги ожесточенно сопротивляются, и новым еще далеко до победы… Простите, но я подозреваю, что вы ввязались в схватку этих могущественных сил.
      – Что за силы? - удивился Русов.
      Морихеи снова взял чашку и стал разглядывать. Лицо приобрело отрешенный вид.
      – «Люди умирают утром и люди рождаются вечером, словно пена на воде. Откуда они приходят и куда идут, мы не знаем», - размеренно проговорил он. - Так писал Камо-но Тёмэй более восьми столетий назад . Он спрашивал, ради чего люди мучают себя, возводя великолепные здания, ведь жизнь людей и домов так коротка?.. Ответа на подобные вопросы нет и сейчас. Но складывается впечатление, что человечество просто используют, и история имеет иные цели, чем наше преуспевание. Направленность воздействия очевидна - ускорение развития науки и техники, причем в определенную сторону. Но ради чего создаются глобальные информационные сети и вс? новые виды оружия? Быть может, это силы Кали-юги готовят последнее сражение, где собираются использовать накопленную человечеством мощь?..
      Морихеи замолчал. У Русова голова пошла кругом.
      – Как меня угораздило затесаться в эти военные приготовления? - сердито спросил он.
      Морихеи сдержанно улыбнулся:
      – Вы много от меня хотите, Евгений. Нам сложно понять истинную суть событий. Например, причину войн одни видят в геополитике, другие в психологии людей, а третьи в столкновении цивилизаций. Что касается вашего вопроса?.. Думаю, есть три пути, чтобы «затесаться». Во-первых, вы могли попросить помощи у одной из Сил. В любом сражении требуются соратники… или наемники, называйте, как хотите. Но для другой стороны вы автоматически становитесь врагом, и я бы остерегся так поступить… Второй вариант - за вас кто-то походатайствовал. Третий - вы оказались в гуще битвы случайно. Но в любом случае необходимо сделать сознательный выбор в пользу одной из сторон. Сомневающиеся воины никому не нужны и гибнут первыми.
      – Какой из меня воин? - удивился Русов. - Не хочу ни с кем воевать. Прошлое поколение навоевалось.
      Лицо Морихеи посуровело:
      – Все мы воины, Евгений, хотим того или нет. Так устроен мир. Одни сражаются ради денег, другие - чтобы сохранить собственную шкуру, а третьи… так пришлось. Кто-то случайно поднял упавшее знамя, кто-то взялся за меч, чтобы защитить друга. Читали «Повесть о доме Тайра»? Там рассказывается о юноше Ацумори: он пошел на войну в возрасте шестнадцати лет и играл на флейте незадолго до боя, где его ждала гибель. Мы, японцы, научились любоваться красотой даже во время землетрясений и войн. Мой нижайший совет, - Морихеи слегка поклонился, - попробуйте и вы научиться этому. Иначе жить слишком тяжело.
      Русов вздохнул:
      – И как же эти силы узнают, что ты обратился за помощью?
      Морихеи снова посмотрел в окно.
      – Я подозреваю, что наши слова и даже мысли не пропадают бесследно. Что-то такое, возможно, предполагал ваш ученый Вернадский, когда говорил о ноосфере - сфере разума вокруг планеты. Так что вас могли услышать и… заинтересоваться.
      Русов тоже глянул в окно: облака нависли над садом, словно вслушиваясь в разговор. Он невесело улыбнулся:
      – Тогда все должны быть участниками этого сражения. Каждому случалось просить помощи - у Бога или у черта, а то и у обоих сразу.
      Морихеи наклонил голову:
      – Вот именно, у обоих. Люди готовы обратиться за помощью к кому угодно, лишь бы удовлетворить свои желания. Они забывают о цене исполнения желаний. Позвольте, я вернусь к той легенде. Наверное, вы знаете ее европейский вариант… Вскоре к бедняку - а его сын был самураем, - явился слуга даймиё, феодального господина. Он передал кошель с деньгами и письмо. Даймиё писал, что сын погиб и деньги - подарок отцу, воспитавшего такого доблестного самурая. Отец пришел в отчаяние и крикнул, что ему не надо денег, лишь бы вернулся сын. Дверь открылась, и вошел полуразложившийся труп его сына. Последним желанием человека было, чтобы тот исчез…
      Морихеи испытующе посмотрел на Русова и продолжал:
      – Чувство долга мало знакомо современным людям. Между тем участники Великой Битвы достигли могущества, поскольку на протяжении тысячелетий не уклонялись от сделанного выбора. Более всего они ценят в сотрудниках постоянство.
      Русов поколебался:
      – Если вам столько известно, то не знаете ли, что такое «черный свет»? Это излучение считают губительным, но я встретился с лесным бродягой, который говорил странные вещи. Будто некоторые люди под его воздействием получили удивительные дары…
      Глаза Морихеи превратились в щелки.
      – О некоторых вещах лучше не знать. Время перехода от Кали-юги к Сатиа-юге очень опасно. В старых текстах есть упоминания, что если по людскому неразумию внутренний огонь соединится с пространственным, то будет беда.
      Русов с сомнением пожал плечами:
      – Чудно все это. Кали-юга, Сатиа-юга, пространственный огонь. Не очень в такие вещи верится.
      – Верить всегда трудно, - лицо Морихеи было непроницаемо. - Возможно, мои соображения недостойны вашего внимания. Спасибо, что выслушали. А теперь нам пора.
      Русов неохотно поднялся - только теперь вспомнил, что он в плену. Морихеи вымыл и тщательно упаковал чашки. Вышли на веранду.
      Дул ветер, и ветви деревьев скрипели в облетевшем саду. Русов с тоской посмотрел на грузовик, уехать бы сейчас к Джанет. Но видно, не суждено. А Морихеи остановился, глянул по сторонам и вдруг произнес:
      «Бог в отлучке;
      Ветер гонит мертвые листья
      И все покинуто».
      В ответ на вопросительный взгляд Русова пояснил:
      – Это написал наш старинный поэт Басё. Запомните это имя.
      – Зачем? - Сердце Русова тоскливо сжалось. - Думаете, цзин оставят меня в живых?
      Глаза Морихеи сузились.
      – Действуйте решительно, и добьетесь своего.
      – А чего добиваетесь вы? - горько спросил Русов. - Денег?
      Морихеи пожал плечами:
      – Я солдат и выполняю свой долг.
      – Служите тем, кто проглотил Японию?
      Морихеи слегка развел руками.
      – Я мудрый солдат, - холодно улыбнулся он. - Древнекитайский мыслитель Лао-Цзы говорил так: «Мудрый солдат знает, как построиться в ряды там, где нет рядов, как носить оружие, даже если нет оружия, и как приблизиться к противнику, даже если нет противника».
      Русов только покачал головой и еще раз огляделся, но никого не увидел кругом.
      Морихеи спустился по ступенькам, открыл дверцу машины и сделал приглашающий жест. Русов уныло сошел и забрался в салон. Обилием циферблатов приборная панель напомнила родной СУ-34.
      Морихеи сел рядом, слабо чмокнула дверца.
      – Пристегнитесь, - сказал снисходительно. Он снова выглядел холодным и высокомерным.
      Русов сумрачно вытянул ремень, поискал защелку. Теперь он упакован, цзин получат его, как на блюдечке. Он стиснул зубы, пытаясь унять дрожь, и понял, что дрожит от ярости, а не от страха. Морихеи обошелся с ним, как с ребенком. Снисходительно побеседовал, напоил чаем. Ну погоди!..
      Словно на экране, в сознании возникла сцена из виденного когда-то боевика.
      Морихеи не стал пристегиваться, нажал на газ. Почти неслышно заворчал мотор, проехали мимо грузовика. Русов только покосился, пристально глядя на близящиеся бетонные столбы. Ускорение вдавило в сиденье, машина быстро разгонялась.
      Когда столбы оказались близко, он рванулся к Морихеи, схватил руль и резко повернул вправо. Ожидая сопротивления, хотел навалиться всем телом, но не дал ремень. Все равно, Морихеи был захвачен врасплох, и машина свернула даже резче, чем Русов надеялся.
      Хрустящий удар! Ливень осыпающегося стекла. Русова швырнуло вбок, грудь пронизала боль, и, если бы не ремень, приложился бы головой о дверной косяк. Машину развернуло, последовал второй удар - врезалась багажником в другой столб.
      В моторе что-то с рычанием провернулось, и наступила тишина.
      Русов втянул носом воздух, но бензином не пахло. Не было и запаха дыма - наверное, зажигание сразу выключилось.
      Трясущимися руками он отстегнул ремень и повернулся к Морихеи, тот полулежал на руле. Русов попробовал дверцу, открывается. Скорее бегом к грузовику и уехать, пока японец не пришел в сознание…
      А вдруг ему нужна помощь? Не был пристегнут, и рулевая колонка могла проломить грудь.
      Русов скрипнул зубами, но потрогал Морихеи за жесткое плечо.
      Тот застонал, и Русов отдернул руку. Возможно, сломаны ребра, тогда все равно нельзя трогать, чтобы не проткнули легкое. Ладно, вызовет скорую помощь по телефону.
      Он вылез, на секунду согнулся от боли в груди и на подгибающихся ногах побежал к грузовику. Со страхом глянул назад, вдруг Морихеи выйдет. Забрался в кабину - все еще не веря, что вырвался, - и пустил грузовик под уклон. Ворота были перегорожены разбитой машиной, пришлось объехать по целине.
      Когда проезжал мимо, то показалось, что Морихеи слегка изменил позу. Русов торопливо вырулил на шоссе и погнал грузовик. Нажав кнопку встроенного телефона, заговорил:
      – Авария на семидесятом шоссе в двадцати милях от Другого Дола, на съезде к ферме. Пострадал один человек. Я побоялся оказать помощь, могут быть внутренние повреждения.
      Голос еще дрожал. Русов уменьшил скорость, не хватало во что-нибудь врезаться. Он испытывал гордость - сумел-таки избавиться от самодовольного японца, - но это чувство быстро прошло. Вел грузовик, хмуро поглядывая на низкие облака. В голове крутились слова Морихеи. Неужели кто-то услышал его, Русова, мольбу о помощи после нападения цзин?.. Стало жутко: какую же технику для этого надо иметь? Хотя, скорее всего, тут используется нечто иное.
      Затем ход мыслей изменился: цзин опять начали охоту за ним. Теперь, когда Русов знал, чего они хотят, на душе стало тревожно. Может быть, раскрыть секрет Сирина? До России все равно не добраться. Только лучше уж рассказать Грегори: не хочется снова видеть белые фигуры… А можно ли доверить такое оружие Америке? Вдруг опять начнет диктовать свою волю по всему миру?.. Но, скорее всего, ничего не поделаешь. Зато американские власти защитят его и Джанет от цзин. Да, надо обо всем рассказать Грегори…
      Навстречу проехала «скорая» - ехал в такой за телом Эрны, - и Русову стало зябко: слишком много неприятностей происходит вокруг него.
      Вечером он завел разговор с Грегори.
      – Морихеи? - хмыкнул тот. - Как же, слышал. Личность, широко известная в узких кругах. У него школа айкидо в Атланте. Держу пари, его не оказалось на месте, когда приехала скорая.
      – Верно, - удивился Русов. - Мне позвонили: стоит разбитая машина, но никого нет.
      – Очень высокомерный японец, - покачал головой Грегори. - Он тебя чаем из особых чашек не поил?
      – Как же, угощал, - удивился Русов. Осведомленность Грегори неприятно поразила его.
      – Он любит угостить новичков чаем из собственных чашек. А знаешь, почему? Упивается чувством превосходства над собеседником: тот, простофиля, и не подозревает, из какой драгоценной посудины пьет. Уж не знаю, какой они эпохи.
      – Так вот в чем дело! - удивился Русов. - Красивые чашки, ничего не скажешь. Нет, мне он не показался высокомерным. За чаем даже поговорили о японской литературе. Конечно, странное отношение к пленнику…
      Он замолчал, подробнее рассказывать о беседе с Морихеи не хотелось.
      Грегори внимательно поглядел на него. Русову не понравилось, что не снял очки. Уже не первый раз Грегори скрывал взгляд за темными стеклами.
      – Так чего все-таки эти цзин от тебя добиваются?
      Но Русову расхотелось продолжать разговор, отчужденность и холодность появились в голосе Грегори. Нет, сначала пойдет к Джанет - поговорит с нею. Еще успеет поделиться с Грегори.
      – Не знаю? - вяло соврал он. - Может, хотят узнать что-нибудь о России?.. Да, Грегори, - вдруг вспомнил он. - Может ли достаточно мощная компьютерная сеть улавливать каждое сказанное слово?
      – Думаешь, разговор записывался? - нахмурился Грегори. - Ну, тут и компьютера не надо.
      – Нет, я о другом. - Русов уже пожалел, что заговорил на эту тему. - Можно ли как-то фиксировать все, что любой человек скажет в любом месте?
      – Гм, - в голосе Грегори прозвучало удивление. - В принципе это возможно, только надо везде поставить микрофоны. Сейчас есть размером с молекулу. А мощность современных компьютеров позволяет обработать любой объем информации. Уже сейчас все разговоры по телефонам - обычным и мобильным, - а также обмен информацией через Интернет контролируются. Это делалось и раньше, но тогда компьютеры выискивали ключевые слова, говорящие о потенциальной угрозе, а теперь анализируют и общий смысл. Никто не хочет повторения ситуации перед Третьей мировой, хотя, помнится, система «Эшелон» тогда никого не спасла. Придет время, и контролировать будут даже мысли. Не хотел бы я тогда жить.
      И Грегори резковато рассмеялся.
      – Да уж, - вздохнул Русов. - Ладно, я пойду.
      Он встал и направился к лестнице, чувствуя на спине взгляд Грегори.
      Итак, возможно, что есть система наподобие «Эшелона», только более мощная. Некто в состоянии слышать каждое слово, а может быть и мысли, если прав Морихеи. Этакая тотальная разведывательная служба Армагеддона. Делается это все время, или только когда произносят некие ключевые слова? Разве узнаешь…
      Русов вздохнул и постучал.
      На этот раз Джанет не предложила сесть. Раскачивалась в кресле, не глядя на Русова.
      – У меня болит голова, Юджин. Уйди, пожалуйста. Если надо что-то сказать, подожди до завтра, ладно? Спокойной ночи.
      Русов и не подозревал, что может так сильно обидеться: в голосе Джанет прозвучала откровенная враждебность.
      – Конечно, Джанет, - губы плохо слушались его. - Спокойной ночи.
      Он ушел. Не стал принимать душ, лег на кровать и закрыл глаза. От отчаяния хотелось плакать. Все ополчились против него: белые призраки, обходительный японец, с обидной легкостью скрутивший ему руки, отчужденный и подозрительный Грегори, а теперь и Джанет… Да, Морихеи прав - бесконечная война идет между людьми. Неужели единственное утешение - любоваться прекрасным в перерывах между сражениями? Как звали этого юношу, игравшего на флейте перед последним боем? Кажется, Ацумори. Но, наверное, у него были родители и друзья, а может быть и возлюбленная. У него было за что сражаться, пусть и погиб в какой-то мелкой феодальной распре. А за что сражаться ему, Русову? Разве только за свою шкуру. У него никого нет, и он никому не нужен. Так не все ли равно, кто получит этот проклятый секрет? Пусть цзин приходят и берут, если хотят.
      …Он ковыляет по комнате взад и вперед, боль простреливает позвоночник. Морихеи - это надо же, какую хитрую лису подослали! Юджину невдомек, как много этот японец мог выведать… Хватит ждать, пора действовать! Грегори останавливается у компьютера - экран вспыхивает равнодушным голубым светом. Опираясь одной рукой о стол, другой активирует шифровальную программу и набирает электронный адрес в Атланте.
      …Она спит, наконец-то смогла заснуть. И - о горе! - опять тот же сон. Желтая роза в снежной пустыне - ветер уже не несет ее, вмерзла в сугроб. Лепестки пожухли, цветок погибает. Она склоняется над ним и горько плачет, в бессилии глядя, как розу засыпает снегом.
      …Морихеи ведет машину по Атланте, слева остается здание Временного конгресса - под белым куполом один круговой ряд колонн. Морихеи перестраивается в другой ряд, движение оживленное, над городом голубое безоблачное небо. Сворачивает с магистрали, машина спускается по виадуку, огибая здание Института глобального управления. Сверху видно, что здание представляет собой огромный круг, а его внутренние корпуса образуют необычный крест: перекладины скошены назад, как крылья скоростного истребителя.
      Здание имеет форму Креста мира.
      Морихеи сворачивает к сектору Великого Китая. Пандус раздваивается: направо - к главному входу, прямо - уходит в туннель. Морихеи едет прямо, дневной свет сменяется полутьмой. Проезжает поворот в подземный гараж, туннель поднимается, вокруг снова приглушенный свет дня, треугольный дворик окружен высокими стенами.
      Морихеи останавливается у служебного входа и смотрит на часы, еще пять минут. Разглядывает клумбы и декоративный кустарник - цветы чересчур ярки, а кусты слишком аккуратно подстрижены.
 
«Не в моем саду ли
Ныне опадают
Белые цветы душистой сливы?
Или с высоты извечной неба
Снег струится, падая на землю?».
 
      Время!
      Морихеи выходит из машины, поднимается по трем ступеням и, едва трогает дверь, та бесшумно поднимается. В холле черный и белый мрамор, яркие точки светильников, ни души. Морихеи идет к проему коридора, на стенной панели загорается желтая стрелка и бежит вперед. Морихеи следует за ней, коридор по-прежнему пуст.
      Неизвестно, сколько глаз - человеческих и электронных - наблюдает за ним.
      Желтая стрелка замирает у двери, Морихеи останавливается. Дверь такая же, как другие - массивная, из темного дерева. Морихеи с невозмутимым видом ждет окончания процедуры идентификации. Наконец дверь открывается, и он входит.
      Комната лишена окон и мебели, ее наполняет холодный белый свет. Впереди возвышение с двумя скамеечками. Над ним - плазменная панель с изображением мужчины в черном халате. Красивое надменное лицо, черные волосы до плеч, золотой пояс украшен зелеными пластинками из нефрита. Мужчина бос, а в руке у него меч.
      Морихеи кланяется изображению Сюань-У, известного также как Повелитель Севера и Темная Воинственность. Затем садится на пол и ждет.
      Открываются двери справа и слева, входят двое в свободных одеждах: один в белой, а другой в черной. Если не считать одежды, оба выглядят одинаково: церемониальные косички, бесстрастные лица. Морихеи улыбается про себя: излюбленная игра в Ян и Инь, какой маскарад в государственном учреждении!
      Он встает и после обмена рукопожатиями возвращается на место. Его собеседники садятся на скамеечки по обе стороны от изображения Сюань-У.
      – Мы ознакомились с вашим докладом, - говорит фигура в белом (разговор идет по-английски). - Благодарим вас. Мы только хотели уточнить некоторые детали. Необходимость в этом возникла, поскольку наши эксперты получили некачественные записи встречи.
      Морихеи кланяется некой точке между человеком в белом и человеком в черном. Со стороны это выглядит как поклон Темной Воинственности.
      – Прошу прощения. Но вы поручили установку и демонтаж камер своему специалисту. Я справился бы с этим лучше. Хотя не исключаю, что и тогда могло проявиться то внешнее воздействие, о котором я писал в докладе, и записи были бы испорчены.
      Фигура в черном слегка меняет позу.
      – Вы всерьез полагаете, что кто-то из Владык, наподобие нашего покровителя, - человек кланяется изображению Сюань-У, - заинтересован в судьбе этого юнца?
      Морихеи пожимает плечами:
      – Это лишь мое ничего не значащее мнение. Вы можете поручить проверку вашим экспертам, без сомнения более опытным. Но при личной встрече я осмелюсь добавить кое-что еще. У меня почти не осталось сомнений, что он побывал на границе Сада и получил помощь оттуда.
      Наступает мертвая тишина. Наконец фигура в белом прокашливается:
      – Что вы знаете о Саде?
      – Не больше вас, - любезно кланяется Морихеи. - Один из тонких миров, поэтому в обычном состоянии для нас недоступен. Обитатели Сада могут управлять пространством и временем, что является абсолютным оружием в нашем мире.
      – Вы всерьез думаете, что мальчишка овладел такими умениями? - голос человека падает до свистящего шепота.
      – Конечно нет, - слегка улыбается Морихеи. - Этими секретами не бросаются направо и налево. Ему просто помогли.
      – Откуда у вас сведения о Саде? - На этот раз белой фигуре удается контролировать голос.
      – Крупицы информации разбросаны по разным источникам. Собрать их воедино нелегко. Я пришлю список по своему каналу связи.
      – Вы рекомендуете отложить операцию. - На этот раз говорит фигура в черном. - Но вы не исключаете, что первый срыв произошел случайно. Да и вашу неудачу, пусть и довольно странную, можно объяснить неожиданностью: Юджин усыпил вашу бдительность, а потом вырвал руль. Нам следовало дать вам напарника.
      Морихеи качает головой:
      – Гибель второй команды случайностью не объяснишь… Мое поражение, скорее всего, никто не заметит, я выполнял неофициальную миссию. Но опасаюсь, что третья неудача подряд подорвет престиж вашей уважаемой организации, с которой я имею честь иногда сотрудничать… Кроме того, есть более эффективные пути. Я не писал о них в отчете, так как подобные рекомендации должны основываться на модели личности, а ее построение - дело специалистов психологов. Я не знал, что необходимые для этого записи будут повреждены. Позвольте в таком случае изложить свое скромное мнение.
      Морихеи поочередно смотрит на черную и белую фигуры. Те наклоняют головы, и Морихеи продолжает:
      – Наш объект - незрелый молодой человек с не устоявшейся системой ценностей. Его социальный статус резко снизился. Он испытывает одиночество в чужой стране, хотя внешне адаптируется неплохо. Жаждет признания, эмоциональной поддержки, порою лезет вон из кожи, чтобы их получить. Чисто случайно оказался вовлечен в некую игру. Я не знаю, кто из Владык поддерживает его в настоящее время, но, судя по всему, эта сила ближе к темной женской энергии Инь. Следовательно, в нем должно быть сильно развито обратное стремление, к активной мужской энергии Ян. Его будет привлекать высокий социальный статус, власть и богатство. Можно использовать и Инь-сторону: поскольку чувство долга ему мало знакомо, он будет падок на сексуальные соблазны. Так что думаю, столь изощренная организация как ваша, без особого труда может склонить его к сотрудничеству. Вы можете предложить гораздо больше, чем официальные структуры. Их, возможно, придется нейтрализовать, если проявят интерес к объекту.
      – Вы имеете в виду Грегори Линдона? - Говорит человек в белом одеянии. - В этом плане прежнее руководство допустило серьезную ошибку, но теперь ситуация под контролем… Ваши предложения интересны. Разумеется, мы тщательно изучим их, а пока выражаем признательность за лояльность к нашей организации и желание продолжать сотрудничество. Аудиенция закончена. До свидания… наш верный слуга.
      Фигура в белом подчеркивает последние слова. Морихеи кланяется сначала ей, а потом фигуре в черной одежде. Обе встают и уходят. Некоторое время Морихеи сидит неподвижно, глядя на изображение мужчины в черном халате и с мечом в руке, а затем произносит по-японски:
 
«Сказали мне, что эта дорога
Меня приведет к океану смерти,
И я с полпути повернула вспять.
И с тех пор все тянутся передо мною
Кривые, глухие, окольные тропы…».
 
      Морихеи улыбается, и эта улыбка напоминает оскал волка. Он встает, пятится до двери, и выходит.
      Всю неделю Джанет была холодна, хотя враждебности больше не проявляла, держалась ровно. Беседы по вечерам прекратились, и Русов уныло сидел в своей комнате.
      «Хочет показать, что я для нее ничего не значу, - думал он, глядя в окно на облетевшие дубы. - Съехать, что ли?». Но всё не мог решиться.
      В воскресенье его разбудил неумолчный шум дождя. По стеклам струилась вода, сквозь серую пелену чернели дубы. Когда Русов спустился к завтраку, то оказалось, что Грегори заболел. Он сидел у стола в халате и, морщась, растирал виски.
      – Не люблю сырую погоду, - пожаловался он, глядя на потоп за окном. - Все болячки начинают ныть. Придется вам одним ехать в церковь.
      Русов тоже предпочел бы остаться дома, но Джанет деловито собиралась, подыскала и ему плащ, так что пришлось ехать. Машин перед церковью было немного - оставив свою, Русов и Джанет почти побежали, подгоняемые порывами ветра и дождем. Внутри оказалось тихо и неожиданно светло, из больших окон лился мягкий серый свет.
      После службы, когда стояли под навесом, собираясь с духом, чтобы добежать до машины, к ним подошел Брайан.
      – Ну и погодка, - бодро сказал он, кивая Джанет и крепко пожимая Русову руку. - Словно хляби небесные разверзлись. Заедем к нам ненадолго, а? У меня жена заболела, скучает бедняжка. Хочет поговорить с вами о России. Потом отвезу домой.
      – Хорошо. - Русов повернулся к Джанет. - Возвращайся, я буду к обеду.
      Джанет долго не отвечала, глядя на пузырящиеся лужи.
      – Поедем вместе, - наконец сказала она. - Я давно Памелу не видела.
      Брайан пару раз моргнул.
      – Вот и славно, - одобрил он. - Памела будет рада.
      Они ехали медленно, едва различая сквозь залитое дождем ветровое стекло автомобиль Брайана.
      – Что-то Памела в церкви давно не бывает, - молвила Джанет, осторожно переезжая большую лужу. Ответа от Русова она явно не ожидала.
      Сад перед домом Брайана выглядел неприятно - скопление черных искривленных деревьев. Въехали в просторный гараж, и Брайан помог Джанет выйти из машины.
      – Вы проходите, - сказал он оживленно. - Вон туда. А я сейчас буду.
      Он открыл для них дверь и захлопнул позади.
      Монотонный шум дождя сразу смолк. Они оказались в тускло освещенном коридоре, пожалуй, слишком длинном для обычного жилого дома. Впереди была другая дверь. Когда подошли ближе, то стало видно, что она сделана из массивных черных досок, перехваченных стальными полосами.
      И тут Джанет, все замедлявшая шаги, пока не оказалась за спиной Русова, застыла на месте.
      – Я боюсь, Юджин, - прошептала она.
      Сердце Русова дрогнуло: впервые за последние дни в голосе Джанет прозвучали эмоции. Он тоже остановился. И вдруг испытал странное чувство - все это с ним уже было.
      «Дежа-вю?», - подумал он. И вспомнил…
      Облака белым саваном повисли над морем, солнце сияло в темном небе, Сирин держал штурвал в руках. Русов шел по сумрачному коридору, и впереди ждала черная дверь… Только теперь он знал, кто идет за спиной.
      – Подожди, - чужим голосом сказал Русов. Опустил правую руку в карман и почувствовал металлический холод футляра Сирина.
      – Может быть, вернемся? - прошептала Джанет.
      Русов ощутил робкое прикосновение к локтю, протянул назад левую руку, и Джанет ухватилась за пальцы.
      – Поздно, - он почувствовал собранность, как с ним бывало на охоте. - Зверю нельзя показывать спину.
      Толкнул дверь - та неожиданно легко отворилась, и они вошли в полутемную комнату. Качнулось пламя нескольких свечей, осветив две фигуры за большим столом. Русов узнал бледное лицо Памелы, а второй человек, в бесформенном одеянии неопределенного цвета, был незнаком. Русов вспомнил, что подобные балахоны носили поклонники Трехликого в заброшенном городе, и испугался: не дознались ли, кто стрелял там? Окна были плотно зашторены, с улицы не доносилось ни звука.
      – Хай! - улыбнулась Памела и встала. Ее облегало то же серебряное платье, а распущенные волосы казались в сумраке черными. - Спасибо, что навестили. Рада тебя видеть, Джан.
      Сосед по столу только кивнул, его не представили.
      – Здравствуй, Памела. - Джанет игнорировала человека в балахоне.
      Памела села, а ее сосед выпростал руку (теперь Русов различил, что балахон лилового цвета) и указал на массивные стулья вокруг стола. Русов отодвинул один для Джанет, а другой для себя - таким образом, между ними и столом оставалось пустое пространство. Незнакомец внушал смутную тревогу, хотелось держаться от него подальше.
      Но Джанет не спешила садиться, ее лицо вдруг озарил голубоватый свет, а зрачки расширились. Русов обернулся.
      Дальняя стена замерцала, и прямо из воздуха появилась человеческая фигура. Нагая женщина, лишь слегка прикрытая длинными волосами, глядела на Русова гордо и одновременно призывно. Одна рука, с зажатой в пальцах красной розой, прикрывала низ живота, а другая отстраняла с выпуклых грудей водопад черных волос. Губы полураскрыты как карминовые лепестки, глаза колдовски светятся зеленым…
      У Русова открылся рот, не сразу сообразил, что видит изображение. Кажется, это был трехмерный портал, вещь довольно дорогая.