Джанет не раз удивлялась, что ты спокойно отдаешь половину зарплаты. Политикам деньги нужны, чтобы добиться переизбрания, чиновникам и полицейским - чтобы содержать жен и любовниц… Помнится, еще до войны были скандалы: то продадут ядерные секреты Китаю, то воспользуются китайскими деньгами для избирательной кампании. Американцев легко поймать на золотой крючок. Поэтому меня так обрадовало, что Боб отказался от денег… Наверное, сперва надо очистить страну от продажных политиков и полицейских. Иначе любой секрет сразу продадут.
      Грегори помолчал, утомленный длинной речью.
      – Я постараюсь помочь тебе, - продолжал наконец. - Думаю, что ты не случайно оказался в моем доме. Кроме того, отныне с тобой связана судьба Джанет. Только я тоже не знаю, что делать. Может быть, вам после свадьбы отправиться в путешествие? Но куда?.. Ладно, иди к Джанет. Она тебя заждалась.
      Русов ушел, оставив Грегори в темной комнате. К Джанет поднялся в смятении.
      – Что такой грустный, Юджин? - Джанет читала, лежа в постели, но при виде Русова закрыла книгу. Волосы распушились в золотистом свете лампы.
      – Сядь рядом, - попросила она.
      Русов присел на край кровати, а Джанет привстала, облокотилась о подушку и запустила пальцы в его волосы.
      – Дядя говорил, что тебя пытались увезти, - прошептала она. - Но все обошлось, правда? Или тебя тревожит что-то еще? Расскажи мне.
      Смятение Русова увеличилось: Джанет была так близко! Прикрытая кружевами ночной рубашки грудь вздымалась и опускалась. Он отвел глаза и отдался ощущению ласковых пальцев Джанет у себя в волосах.
      – Сегодняшняя история кое о чем напомнила, - решился он наконец.
      Пальцы Джанет все так же гладили его волосы, но грудь стала вздыматься чаще.
      – О чем?
      – Похоже, эти белые снова взялись за меня… Знаешь, Джанет, наверное, тебе и в самом деле опасно выходить за меня замуж. Давай я куда-нибудь перееду.
      В ответ Джанет привстала и, обхватив Русова, прижала к груди. У него перехватило дыхание - и от неожиданной силы объятия, и от волнения. Она поцеловала его в ухо, шепнув:
      – Глупый! Чтобы я больше такого не слышала. Ты без меня пропадешь. Наверное, и я без тебя тоже. Запомни, дальше мы можем идти только вместе.
      Вдруг она отстранилась и легла опять, отвернув лицо к окну.
      – А что сказал доктор?
      – Доктор?.. - Русов не сразу вспомнил, что был сегодня в больнице. - Ах да! Препятствий для брака нет, у нас должны быть здоровые дети.
      Он почувствовал, что краснеет.
      – Это все? - Джанет по-прежнему смотрела в окно.
      – Ну да. - Русов не знал, куда деваться от смущения. - Я не стал смотреть твою медицинскую карту, мне такие порядки не нравятся. Я люблю тебя, и до остального мне нет дела.
      Джанет не отрывала взгляд от окна, и Русов не видел ее глаз. На что там было смотреть? Разве что на звезды, появившиеся в разрывах туч. Наконец она вздохнула, потерлась лицом о подушку и снова притянула Русова к себе. Прижала голову к груди и опять стала гладить волосы.
      В комнате было очень тихо - Русов слышал, как бьется сердце Джанет. Скоро он почувствовал, что не в силах оторваться от нее и приникал все ближе и ближе. В конце концов Джанет слегка оттолкнула его:
      – Пожалуйста, уходи. А то я чувствую, что мы не совладаем с собой и я потеряю невинность еще до свадьбы. Немного можно и потерпеть.
      Но до свадьбы было еще далеко. Грегори говорил о весне, а потом под мягким нажимом Джанет согласился на время после Рождества.
      В четверг на следующей неделе отмечали День благодарения. Русову была в новинку огромная индейка на праздничном столе. Грегори прочел благодарственную молитву, чего обычно не делал, а потом стал нарезать розовое мясо.
      – Учись, Юджин, - говорил он, ловко орудуя ножом. - Дело непростое, а ты ведь скоро станешь главой семейства. Придется тебе индейку разделывать.
      Русов смущенно улыбнулся, а Джанет тихо сказала:
      – Да ладно, дядя. Мы от тебя никуда не уедем.
      – Это Юджину решать. - Грегори откинулся на спинку стула, налил Русову и себе золотистого виски. - От меня больше вреда, чем пользы. Виски вот научил твоего будущего мужа пить.
      Русов смешался.
      – Я за компанию с вами, - сказал он.
      – И за компанию не надо, - благодушно отозвался Грегори. - Я уже старик, семьи у меня не будет. Вот и ищу утешения в бутылке. Так что давай по последней, Юджин. Было приятно с тобой познакомиться.
      Джанет поглядела с сомнением:
      – Странный у тебя тон, дядя. Будто прощаешься.
      – С чего бы это? - бодро ответил тот. - Сегодня праздник. Мы еще потанцуем.
      И в самом деле, хотя и медленно, станцевал с Джанет. Потом сидел, выпрямив спину, и смотрел то на пламя в камине, то на самозабвенно танцующих Русова и Джанет. А в окна теплой и ярко освещенной гостиной на них глядела черная ноябрьская ночь.
      Наступил декабрь, снова выпал снег и снова растаял. Грегори стал уезжать из дома, машину брал напрокат или у друзей. Он не говорил, куда ездит, только сказал Русову и Джанет не открывать окон в его отсутствие. И еще поменял замок на входной двери - теперь надо было прикладывать ладонь к специальной пластине. Русов понял, что дом находится под неусыпным надзором компьютера.
      Пару раз на выходные Грегори брал с собой Джанет. Возвращались поздно, и Джанет выглядела усталой, но в глазах прыгали озорные огоньки. Она наотрез отказалась рассказывать об этих поездках.
      В один из таких одиноких вечеров Русов сидел в гостиной с компьютерной панелью в руках, захотелось узнать побольше о Трехликом.
      О Рарохе компьютер выдал скудную информацию: существо в виде огненного вихря, хищной птицы или дракона. Образ был общим для славянских племен и являлся, возможно, противоположностью светлого бога Сварога.
      Русов перешел к Лилит.
      Компьютер показал изображение, уже знакомое по дому Брайана: нагая женщина, едва прикрытая черными волосами, прекрасная и соблазнительная. Информация о ней была противоречива. Согласно одним источникам, она была падшим ангелом: вместе с Люцифером восстала против Бога и после падения превратилась в ночную демоницу, соблазнительницу спящих мужчин. Согласно другим - первой женой Адама, которая не пожелала подчиниться ему и, перейдя на сторону темных сил, стала матерью демонов. Образ Лилит присутствовал в легендах многих народов, хотя она носила разные имена. Приверженцы Трехликого чтили ее как женственный лик Единого и дарительницу запретных любовных наслаждений…
      Вдруг раздался гудок, и дисплей погас. Потом загорелся снова, но тускло. Появилась красная надпись: «Попытка взлома защиты. Задействованы все ресурсы компьютера. Не смотрите на экран, ждите голосового сообщения».
      Русов положил панель на диван и оглядел гостиную: светло, тихо, уютно. Чья злая воля ломится сюда?.. Он не знал, что делать, но через некоторое время опять раздался гудок и приятный женский голос сказал: «Попытка пресечена. Можете возобновить работу».
      Русов вздохнул и, не трогая панель, ушел в свою комнату. Копаться в сведениях о Трехликом расхотелось. Когда Грегори и лукаво улыбающаяся Джанет вернулись, не стал ничего рассказывать: компьютер сам доложит Грегори.
      По дороге на работу и обратно Русов несколько раз замечал, что за ними следует неприметный серый автомобиль, и наконец сказал об этом Джанет. Глянув в зеркало заднего вида, та спокойно ответила:
      – Это друзья. Не беспокойся.
      Тем не менее Русов все чаще испытывал гнетущее предчувствие близящейся беды. Две недели оставалось до Рождества, еще через месяц была назначена свадьба, но даже это не радовало. А тут еще Грегори уехал и не появлялся в течение двух дней.
      На третий день его отсутствия на склад пришел трейлер с грузом. Напарник заболел, и Русову пришлось разгружать в одиночку. Он сильно устал, зато отпустили пораньше. Джанет отвезла его домой, а потом вернулась на работу. Русов поднялся в свою комнату и прилег на кровать. Было приятно расправить натруженные руки и ноги.
      Незаметно он уснул…
      Она сидит за компьютером, составляя отчет. На сердце тревожно: Юджин какой-то хмурый последнее время. А вдруг его чувства остыли? Или ему нужен только секс и недоволен, что она не хочет уступить?.. Бедная ее голова, опять допустила ошибку.
      Раздается гудок, и поверх таблицы возникает сообщение: срочная электронная почта. Она выводит текст и чувствует, как замирает сердце.
      «Информацию уничтожить!».
      С экрана исчезает все, в том числе и таблица, над которой так долго работала. Она стискивает пальцы и смотрит в окно: угрюмое небо, тусклый день. Соберись с силами, Джанет, выбрось эти мысли из головы. Надейся на лучшее, надейся, что он любит тебя!
      Она встает и подходит к окну. Тучи стелются над окраиной города, дорога уходит в пустые поля. Серый безрадостный день. И такой же безрадостной кажется прежняя жизнь, до того как появился Юджин. Но вот и распутье: что делать?..
      Понемногу робкая улыбка трогает губы.
      «Почему ты растерялась, Джанет? Ты сделала немало шагов по этой дороге, ведущей в неизвестность - то ли в никуда, то ли в недолгий рай. Ты можешь сделать еще один. И что бы ни случилось потом, этого у тебя уже не отнимут».
      Она лукаво улыбается. Идет к столу и глядит на дверь в кабинет: закрыта ли? Снимает трубку телефона, набирает номер и ждет… Наконец-то ответный голос. Сердце бьется как бешеное, едва может говорить спокойно.
      Все, дело сделано. Если придется отказаться… нет, она не будет думать об этом. Глядит по сторонам, кидает несколько дорогих ей мелочей в сумку. Теперь - дверь в кабинет. Вряд ли мистер Торп обрадуется, но на карту поставлена ее жизнь!
      Неужели она открывает эту дверь в последний раз?..
      Русов спал беспокойно, ныли руки и ноги. Какие-то смутные образы возникали, потом пропадали… как вдруг все стало кристально ясным. Он снова увидел черную реку. Мама все еще стояла на другом берегу, и Русову вдруг подумалось, что время здесь течет медленнее, чем на Земле. Как и тогда, в свете невидимого солнца пламенели волосы, но на этот раз любимое лицо выглядело встревоженным. Она робко протянула руку…
      Русов проснулся от прикосновения к щеке. Сердце сильно билось. Рядом сидела Джанет.
      – Что с тобой, милый? - встревожено спросила она.
      Русов не ответил, и она прилегла рядом. Впервые их головы лежали на одной подушке. Блеклый свет позднего дня наполнял комнату, и Русову стало спокойно и уютно. Он вздохнул, повернулся на бок и обнял Джанет.
      И увидел, что она пристально и как-то печально глядит на него. И еще увидел, что одета не по-домашнему, в плотную кофту и джинсы.
      – В чем дело? - спросил он.
      – Мы уезжаем, любимый, - сказала Джанет. Голос был тих, но мурашки пробежали по спине Русова. - Пришло электронное письмо от Грегори. Нужно немедленно уезжать. Он встретит нас по дороге. Я собрала вещи, пока ты спал. Посмотри, не забыла ли чего-нибудь твоего?
      – Куда уезжаем? - Русов ничего не понимал.
      Джанет помедлила:
      – Дядя просил извиниться, что не успел поговорить с тобой. Он хотел сделать это ближе к свадьбе. Мы едем к друзьям в Канаду. Эта страна не затронута войной, и цзин ведут себя там гораздо осторожнее.
      Она поднялась и подошла к фотографии на стене. Мать и дочь смотрели друг на друга, обе одинакового возраста.
      – Пусть остается здесь. - Джанет отошла, но задержалась в дверях. - Поспеши.
      Русов встал. Посмотрел на голые дубы в окне, потом на открытую дверь. У порога стояла сумка, и Русов заглянул в нее: Джанет положила его костюм и несколько рубашек. Подумав, надел джинсы и плотную рубашку, привычно переложил в большой нагрудный карман футляр Сирина, принес из ванной бритвенные принадлежности. Всё, можно уходить. В последний раз поглядел на фото улыбающейся девушки.
      «Прощай, Эрна. Спасибо за Джанет».
      Застегнул сумку и спустился вниз.
      Джанет колдовала над компьютером в комнате Грегори. Русов подтащил обе сумки к двери и оглядел гостиную: чисто, уютно, кухонный уголок сверкает никелем. Но комната уже казалась пустой. Появилась Джанет, застегивая куртку на ходу.
      – Оденься теплее, - сказала она. - Ружье не забудь.
      Они вышли на веранду, свет в гостиной погас, и дом показался Русову нежилым. На улице было сумрачно: близился вечер, из низких туч опять накрапывал холодный дождь. Машина стояла у крыльца. Русов затолкал сумки на заднее сиденье и сел рядом с Джанет. Они тронулись.
      Когда дом стал скрываться за дубами, оба оглянулись и мысли их, наверное, совпали: увидят ли его снова? Но Джанет быстро вела машину по безлюдным улицам, и Русов стал смотреть вперед. Он думал, что сразу выедут из города, но, к его удивлению, Джанет свернула к церкви.
      – А сюда зачем? - спросил он.
      Джанет поглядела лукаво:
      – Ты думаешь, я отправлюсь в такое дальнее путешествие с посторонним мужчиной? Конечно, нет! Нам ведь придется останавливаться в гостиницах. Сейчас нас поженят, пусть и на скорую руку. Я договорилась по телефону с пастором.
      От неожиданности Русов не нашел, что сказать. Машина затормозила у церкви, и Джанет повернулась к нему.
      – Если ты передумал… - Сомнение, а потом страх появились в ее глазах.
      Русов вспомнил пословицу: «Назвался груздем, полезай в кузов», наклонился и поцеловал лежащую на руле руку Джанет.
      – Разумеется, нет. Ты молодец, все предусмотрела.
      Тут он заметил у церкви знакомый фургон.
      – Это не Болдуин?
      – А, Болдуин и Филлис уже здесь! - В голосе Джанет послышалось облегчение. - Они будут свидетелями. Как забавно получилось, милый. Никогда не думала, что буду выходить замуж в такой спешке. Пришлось собирать вещи и одновременно договариваться по телефону о собственной свадьбе. Я не хотела тебя будить, ты так крепко спал.
      – Все в порядке, Джан. - Русов вышел и открыл для нее дверцу. - Ты у меня замечательная. Я люблю тебя.
      И все же его сердце сильно билось, когда вел Джанет по ступеням церкви. Все случилось так неожиданно!.. Но тут же он почувствовал укол совести: а каково Джанет? Ведь, наверное, каждая девушка мечтает о великолепной свадьбе: толпа родственников и знакомых, красивое белое платье, поздравления… А что здесь? Серый вечер, грязноватая машина, безлюдная церковь. Ни тебе подвенечного платья, ни гостей, ни даже праздничного обеда!
      Они были у дверей. Он сказал вполголоса:
      – Извини, Джанет, что так получилось. У тебя даже нет белого платья.
      – Это ничего, - шепнула Джанет. - Я люблю тебя.
      Они вошли в церковь, где их приветствовал пастор, а Филлис поднесла Джанет большой букет цветов. Болдуин крепко стиснул руку Русова:
      – Так и не съездили больше на охоту. Теперь молодая жена и вовсе не пустит. Но все равно, поздравляю.
      – Зато до собственной свадьбы дожил, - отшутился Русов.
      Обряд показался Русову странным. Ему доводилось наблюдать венчание в церкви родного города - там это была долгая церемония с пением, размахиванием кадила и торопливым чтением священника. Занимало это часа два, и выглядело очень торжественно. Здесь все прошло проще.
      Сначала пастор с подстриженной седой бородкой дал им подписать что-то на электронном блокноте. От волнения Русов не рассмотрел, что подписывает. Потом отступил назад, взял Библию и, не раскрывая ее, сказал:
      – Для каждого из нас Бог уготовил путь. Мы свободны идти по нему, или выбрать собственную дорогу. Чтобы на этом пути не было одиноко, Бог подбирает нам спутника. Мы вольны принять от него этот дар, или выбрать себе другого. Бог определяет время и место для нашей встречи. Мы свободны согласиться с Его выбором, или пройти мимо. Это время может показаться странным, сейчас позднее время, но Бог выбрал его, чтобы сочетать вас браком, Юджин Русов и Джанет Линдон. И для этого у Него, конечно, есть причина…
      «Да, странное время», - думал Русов. Вечер, пустая церковь, брошенные на стулья куртки, отражения свечей в темных окнах. Он и Джанет стояли перед алтарем, одетые по-дорожному, и единственный букет цветов украшал их венчание.
      На минуту Русов даже забыл, что происходит. Он стал рассматривать подсвечники, впервые видел так близко. Центральный был особенно красив: пятнадцать свечей горели на полого поднимающейся, а затем спадающей дуге из кованого металла…
      Пастор повысил голос, и Русов вернулся к действительности. Пастор был стар - наверное, видел и не такие венчания. Он предлагал повторить слова супружеского обета.
      Русов сделал это почти машинально, свое имя произнес на русский манер:
      – Я, Евгений Русов, беру тебя, Джанет Линдон, в жены…
      Джанет повторила свой обет тише и запинаясь. Когда произносила последние слова: «Я выхожу за тебя замуж и связываю свою жизнь с твоей», голос сорвался и она расплакалась.
      Русов обнял ее за плечи, она вся дрожала. Филлис поспешила на помощь с платочком.
      После паузы пастор спросил: у кого кольца? Чуть успокоившаяся Джанет достала из кармана два кольца - Русов и забыл, что они лежали в ящике комода. Русов легко надел колечко Джанет на ее палец, а вот пальцы Русова распухли после работы, и Джанет никак не могла надеть кольцо. В конце концов Русову пришлось натянуть его самому, едва не содрав при этом кожу.
      После этого пастор объявил их мужем и женой. Болдуин и Филлис похлопали, затем все стали надевать куртки. Русов и Джанет вышли из церкви слегка растерянные - все произошло так быстро!
      – Поехали ненадолго к нам, - предложила Филлис. - Надо ведь отпраздновать вашу свадьбу.
      За руль на этот раз сел Русов. Ведя машину вслед за фургоном Болдуина, он поглядывал на золотое кольцо, непривычно украсившее палец. Джанет откинула голову назад и казалась утомленной.
      Из темной улицы наперерез им выехала машина. Русов притормозил и вдруг почувствовал, что голова отяжелела и клонится на грудь. Он едва успел нажать на тормоз…
      Словно черная вода затопила красные огни автомобиля Болдуина впереди, а потом сомкнулась и над Русовым.
      Он приходит в себя, но брезжит только сознание, тела не чувствует. Перед глазами плавают светлые пятна. Русов пробует пошевелить руками или ногами - их словно нет. Затем острые иголочки пробегают вдоль позвоночника, и Русов ощущает озноб. Вскоре возвращается чувство рук и ног, хотя двигать ими все равно не может. В глаза словно что-то попало: как ни моргает, все видит расплывчато.
      Сначала ему кажется, что он снова в церкви. Вверх тянутся светлые язычки свечей, перед ними маячат смутные фигуры. Но странно неподвижны эти фигуры, полное безмолвие царит вокруг, да и время слишком позднее, в окнах стоит ночь.
      Русов переводит взгляд на себя. Глаза наконец фокусируются, и становится понятно, почему не может пошевелиться. Он сидит на массивном стуле: голени крепко привязаны к ножкам этого стула, а поясница и вывернутые назад руки - к спинке.
      Русов пытается сообразить, что с ним произошло, но тщетно. Он снова глядит вперед, теперь видно совершенно отчетливо.
      Это не церковь, а точнее - не та церковь, где он обвенчался с Джанет. Окна как бойницы, и в их стеклах почему-то не отражаются огоньки свечей. А свечей горит много - и все по краям похожего на надгробие черного стола. Вокруг стоят фигуры в красных балахонах с накинутыми капюшонами, а на столе, как на черном ложе, распростерта Джанет!..
      Русов кричит и пытается вскочить. Но крик звучит еле слышно, а веревки не подаются. Похоже, стул намертво прибит к полу. Русов может только смотреть.
      Лицо Джанет очень спокойное. И очень белое… Только легкое вздымание и опускание блузки на груди говорит, что она жива.
      – С ней все в порядке, - раздается холодный голос слева от Русова.
      Русов с трудом поворачивает голову: рядом сидит человек в балахоне, только не красном, а темном и с откинутым капюшоном. Бледное неприметное лицо, лысоватая голова на крепкой шее - Русов сразу узнает того, с кем встретился в доме Брайана. Того, кто с фанатической убежденностью говорил о Трехликом, а в игре появился как черный священник.
      – Что это за спектакль? - гневно спрашивает он, но голос дрожит.
      – Это не спектакль, - укоризненно отзывается человек в балахоне, - а ритуал. То, что вы допущены - немалая честь.
      Русову с болезненной ясностью вспоминается содержание предыдущей беседы. Чего от них хотят на этот раз? У него мелькает сумасшедшая надежда: может быть, все опять сведется к попытке склонить их к вере в Трехликого?.. И хотя умом он понимает, что на этот раз дело гораздо серьезнее, все же произносит:
      – Освободите девушку. Потом мы поговорим.
      – Мы сначала поговорим, - спокойно отвечает собеседник. - У нас есть время.
      Русов отчаянно пытается что-нибудь придумать, но испытывает только растущую растерянность.
      – А о чем мы будем говорить? - спрашивает он жалко.
      – Вы меня удивляете. - Служитель Трехликого театрально разводит руками. Рукава балахона приспускаются, открыв мосластые запястья. - Неужели так поглупели от любви? Мы всегда считали, что любовь ни к чему хорошему не приводит. Еще одна уловка Иеговы, чтобы люди наплодили побольше рабов. Вас надо лечить от этого умопомрачения. Поглядите вперед.
      Русов снова смотрит на ложе, хотя теперь он понимал, что это скорее алтарь. С трудом поднимает взгляд от распростертого тела Джанет.
      За алтарем до пола свисает красная завеса, и на ее фоне светится изображение - скорее всего, трехмерная проекция. Нагая женщина с черными волосами, в которой сразу узнает демоническую Лилит, пленительно улыбается из багрового сумрака. На этот раз обе груди наги, руки заложены за голову, а ноги чуть раздвинуты в предвкушении неги.
      Русов отводит глаза.
      – Ну и что?
      – Наши Повелители хорошо знают людей, - снисходительно говорит человек в темном. - Иегова хочет от них молитв и поклонов, но ведь в людях частица Единого и они жаждут большего. Он осуждает чувственную любовь, а госпожа Лилит охотно дарит ее. Когда надоест любовь, мужчины хотят упоения в бою, и его посылает тот, кого мы зовем Темным Воином. А тем, кто пресытился любовью и войной, дает высшее знание первый, таинственный лик… Как видите, Три лика заботятся о верных. Так что не беспокойтесь за молодую жену, мистер Русов. Сегодня у нас мирная жертва - приношение Лилит.
      – А в чем оно будет состоять? - Озноб возвращается, Русов еле сдерживает дрожь.
      – Это зависит от вас. - В голосе собеседника звучит насмешка. - Вы же хотели поговорить. Говорите, а я буду вас внимательно слушать. Если не совсем пришли в себя, то напомню - речь идет об одном секрете, связанном с Третьей мировой…
      Снова «черный свет»!
      Русов глотает ком в горле и еще раз глядит вперед: красные фигуры по очереди кланяются и бормочут что-то. Пламя свечей не колеблется, и по-прежнему как мертвая лежит Джанет…
      Русов облизывает пересохшие губы. Сердце сильно бьется, на глазах от бессилия выступают слезы. И все же у него сохраняется надежда: помнит, каким самовлюбленным показался собеседник в прошлый раз. Возможно, это удастся как-то использовать… Возможно, Болдуин сообщит в полицию… Возможно, подоспеют таинственные друзья Грегори. Сейчас главное - выиграть время.
      – Хорошо, - выдавливает он. - Но я знаю так мало. Истинные причины войны мне неизвестны. Конечно, главная причина всех войн - это жадность и неразумие людей…
      – Чем стало бы человечество без войн? - презрительно замечает служитель Трехликого. - Стадом послушных баранов. Войны закаляют мужчин, пополняют ряды сторонников Темного воина. Он только против бессмысленного уничтожения всего человечества.
      Русов вдруг испытывает странное просветление, будто мысль со стороны озаряет сумятицу его собственных, приводя их в порядок. Мгновение он колеблется, а потом решает последовать подсказке. Словно холодом трогает корни волос…
      – Но тогда… Выходит, Третья мировая была выгодна Трем ликам! Просто они не хотели полной гибели человечества, поэтому она так долго не начиналась. Лишь когда угроза тотальной ядерной катастрофы исчезла, с цепи были спущены псы войны. И какие великолепные результаты она принесла! Разгромлена Европа, радикально ослаблена Америка, огромные богатства Центральной Азии отошли Китаю. Один шаг остался до возникновения всемирного государства, где миллиарды людей станут поклоняться Трем ликам. Действительно, дьявольски гениальный план!
      На лице человека в черном возникает улыбка. Веселья в ней меньше, чем в мертвой синеве озера Мичиган, когда на миг проглянуло солнце, зато есть холодное удовлетворение.
      – Нам неизвестны планы Владык. Возможно, мыслилось иначе, и Америка должна была возглавить разоренный мир. Но в любом случае война пошла на пользу нашим Повелителям. И если мы не научимся дисциплине у китайцев, если не откажемся от остатков прогнившей демократии, то Америка скоро исчезнет с карты мира… Я рад, что вы не ослепли от любви, а сохранили способность рассуждать. Если откажетесь от христианского бога и поклонитесь Трем ликам, то, пожалуй, можете быть приняты в первый круг. Конечно, спешить с этим не следует, сначала поучаствуете в ритуалах и приношениях.
      – Но в прошлый раз вы говорили, что в мировых войнах виноват Иегова. - Русов делает вид, что не заметил лестного предложения. - Где же истина?
      – Что есть истина? - насмешливо осведомляется служитель Трехликого. - Понтий Пилат показал себя мудрым, задав этот вопрос Иешуа. Истина бывает разной. Есть истина для обыкновенных людей, а есть истина для посвященных. Вы можете стать одним из них.
      – Что же вам нужно? - Русов вдруг ощущает навалившуюся усталость: что за безумную игру он затеял?..
      – Самую малость, - собеседник Русова подбирается, став похож на кота, готового прыгнуть на зазевавшуюся мышь. - Во время Третьей мировой было использовано некое оружие - «черный свет». Считалось, что его секрет утерян. Но от наших друзей среди цзин поступила информация, что вам он может быть известен. Мы понимаем, вы хотите продать его подороже… Правильно сделали, что не пошли к властям: что хорошего вас тогда ждет? Всю жизнь проведете в изоляции за колючей проволокой. Лучше поделитесь секретом с нами, а мы обеспечим вам блестящую карьеру. Здесь присутствует господин магистр, он даст необходимые гарантии. Мы имеем огромное влияние в этой стране. У вас будут деньги и сколько угодно красивых женщин. Со временем вы войдете в круг избранных.
      Несмотря на отчаяние, Русова разбирает истерический смех. Ему предлагают такой стандартный набор: женщины, деньги, власть… И нельзя сказать, чтобы это не привлекало его! Совсем недавно он был бы не прочь. Немалая часть его существа была бы не прочь. Но сейчас его сердце разрывается от горя при виде Джанет, распростертой на черном алтаре.
      – А зачем вам этот секрет? - спрашивает он, все еще пытаясь выиграть время.
      Человек в темном балахоне хищно скалится, словно кот на мышь. В глазах опять возникает фанатичный блеск.
      – Это ключ к темной энергии, что наполняет пространство и дает огромную мощь. Это библейское дерево жизни, что раскинуло крону по всей Вселенной и к которому христианский бог закрыл доступ… Кроме того, мы патриоты Америки и хотим, чтобы она обрела прежнюю мощь.
      Последняя фраза звучит не очень убедительно.
      «Ну и ну, - приходит в голову Русову. - А может, и вправду им рассказать? Пусть поставят на себе эксперимент».
      Ему видится толпа в балахонах: люди монотонно поют, а свет вокруг меркнет и меркнет…
      Выживут единицы, да и те превратятся в обгорелые головешки вроде Уолда, или безумцев наподобие Ренаты. Возможно, эта странная энергия и дает мощь, но требует крайне деликатного обхождения. Пусть поклонников Трехликого и не жалко, но нельзя забывать, что они могут поставить эксперимент на других или использовать «черный свет» как оружие. И тогда на Земле умножатся ненавистные Темные зоны…
      Впрочем, среди этих фанатиков наверняка найдется хоть один тихий и умный, кто незамедлительно выдаст секрет цзин. Служитель Трехликого обмолвился, что какая-то связь между ними есть. А ведь это цзин убили Сирина и Эрну, и так не хочется выдавать им тайну…
      Но прежде надо узнать, что собираются делать с Джанет? Нельзя ли добиться ее освобождения? Ведь он может сказать поклонникам Трехликого не все, или исказить цифры в формуле. Вряд ли они смогут скоро проверить…
      Все эти мысли сменяют друг друга очень быстро.
      – А что будет с ней? - Русов кивает на Джанет.
      – С этой? - В голосе собеседника слышится пренебрежение. - Я же сказал, что она станет приношением Лилит. Бескровной жертвой ей…
      Он запинается, а потом на губах возникает хищная улыбка:
      – Хотя нет, при первом соитии немного крови должно пролиться. Ведь она девственница, что редкость в современной Америке. Я надеюсь, вы не против этой небольшой жертвы. Собственно, вы сами можете ее принести - если поделитесь секретом, конечно. Ритуальный половой акт станет вашим первым приношением Лилит. Вы воспользуетесь законным правом мужа, и больше к вашей жене никто не притронется. Мы можем даже удалиться. Со временем вы станете более раскрепощены, и будете участвовать в таких обрядах без лишних комплексов. Увидите, есть много искусных женщин, которые доставят гораздо больше удовольствия в любовных утехах.
      Так вот какая участь ожидает Джанет! Русова начинает тошнить, он чувствует, как пол уплывает из-под ног. Одновременно кажется, что красная завеса впереди шевельнулась. Он напрягает руки, но веревки держат крепко.
      – А что с ней сделали? - преодолевая тошноту и отчаяние, спрашивает он. - Походит на мертвую.
      – Двойной заряд из парализатора, - скучно отвечает служитель Трехликого. - Чтобы не было сопротивления и недостойного шума… Так как, принимаете наше предложение или нет? Имейте в виду, что иначе наша беседа продолжится в не столь приятной обстановке. О супруге можете не беспокоиться: прихожане совершат с нею ритуальный половой акт в честь Лилит, а затем отпустят. Даже если она заявит в полицию, у нас там друзья. А вот к вам применят более суровые средства, из арсенала Темной Воинственности. О карьере и удовольствиях тогда можете забыть. В крайнем случае, вас придется просто убить, а то эти косоглазые живо вытянут секрет и окончательно захватят власть над миром. Они способны подключить к компьютеру отрезанную голову, лишь бы узнать интересующие их сведения.